КОМ-2 (Казачий Особый Механизированный, часть 2)

24. НАТУРАЛЬНО КРАСНАЯ АИДА

В ТЕСНЫХ КОРИДОРАХ

Я рванул князя за рукав:

— Сокол, к бою! — сам судорожно башкой верчу, высматривая цель. — Антимагия! Отступаем! Выводите дам и князя! Да быстрее, мать вашу!

Девчонки испуганно тянули шейки, прям как утята за мамкой, судя по всему, к чему бы семья Гуриели их не готовила, а армейские антимагические гранаты не входили в обучение. Сильно могучие магини мгновенно превратились в растерянных девчонок. Ну, ещё бы, сила есть, внутре бьётся, а наружу — хрен! А вот кто меня удивил, так это Серго. Могучие когти вырвались из кистей, лицо вытянулось в гротескную шерстяную рожу, он вырос над нами аж на метр… ППД в правой руке — лапе? — смотрелся насмешкой.

— Пё-ё-ётр-р-р-р! Две-ер-р-ь! — рык прям волосы на загривке зашевелил.

— Щас! — Пётр рванул ручку, долбанулся плечом в дверь: — Заперто!

— Атака!

Я развернулся к сцене. Два каких-то урода лезут через барьер в нашу ложу! Глаза у обоих золотом горят, как у кошек. Князь дал две короткие очереди, и нежданчики упали обратно в партер. А я успел заметить, как «Радамес» хватает парня из хора и вскрывает правой, поблёскивающей сталью рукой грудь несчастного. Вынутое сердце ещё бьется, вопль затихает, а эта мразь некромантская уже ищет глазами нас. Почему нас? Так наша ложа прямо справа у сцены. По-любому по князеву душу.

Ну, держи, красивый! Не обляпайся! Я смахнул очередью тушку Радамеса, высадив патронов двадцать.

— Петя, отойди! — рванул застёжки патронташа. Как там? «Гладкой стороной к стене»? Прижал к стене рядом с дверью и нажал на гравированный кружок. Глухо бумкнуло, и в стене появилось полутораметровое круглое отверстие. И, кажись, кого-то с той стороны зацепило. Только две пары обрубок ног в штиблетах и двуствольный дробовик покорёженный остался. А противоположная стена вся алым забрызгана, меленько так.

— А почему не дверь? — запоздало спросил Пётр, а потом увидел останки и понимающе кивнул: — Ты знал, да?

— Догадался.

Нас прервал князь:

— Потом, всё потом, быстрее!

В пролом нырнул Серго, и сразу раздались рыки, лязги и испуганные вопли. Кажись, он кого-то рвал. Или ел? Я выскочил в дыру и увидел в коридоре ещё пару разодранных тел, над которыми возвышалась фигура волколака.

— Во! — я показал ему большой палец.

— Си-ильно живучие! — Серго утёр с пасти кровь. — Умир-р-рать не хотят!

— Петя, сестёр, быстрее! Да что вы, как мёртвые?

— Это ты хорошо пошутил, — из пролома вылез Сокол и вытащил Софью. Девушка обеими руками цеплялась за князя и, по-моему, была близка к истерике. Следом выбрался Пётр, поддерживая Марию. Девушки увидели обрывки ног, ошмётья тел и синхронно сползли в обморок. Но пара пощёчин, выданных лично князем, быстро привела их в чуство.

— Ваня! Больно!

— Ну, прости! — он рывком повернулся ко мне: — Коршун, куда щас?

— На выход. Только где он? Я в этих катакомбах буду блудить, сразу говорю.

— Налево и вниз!

— Серго — ты первый! — волколак согласно рыкнул. — Потом я, потом Гуриели, потом Сокол, Пётр — замыкаешь. Смотрите в оба!

— Есть, — за всех ответил Витгенштейн.

Если честно, я так и не понял, с чего это командование вдруг перешло ко мне, но уж ежели так — придётся соответствовать. Только отошли от пролома, как из него вылезли давешние нежданчики. Почему я решил, что это они же? Так дыры в груди от Соколовкого ППД! Только бодрые оба, как новенькие, и руки в кровище по локоть.

Пока Петя бесполезно рвал их тушки короткими очередями, я выхватил револьвер и двумя выстрелами снёс упырям головы.

— В головы следующим стреляйте! — почему-то казалось, что эти враги явно не последние.

Спорым шагом прошли до первой лестницы. Там меня остановила лапа Багратиона. Короткий рык, и Серго прыгнул вниз.

Вопль, хруст.

Я ссыпался по ступеням — увидел разорванное пополам тело с похожим двуствольным дробовиком. Не успел стрельнуть, бедолага. Хотя, в коридорах такое оружие получше наших «ублюдков» будет — целиться не надо. Это ежели успеешь. А когда на тебя такая двуногая волчара прыгает, тут сначала как бы портки не обмарать, а уж потом стрелять будешь.

В конце коридора показалась давешняя Аида — актрисулька, что её играла. И не успел я крикнуть, чтоб значить бежала-спасалась, как она полоснула по кончикам своих пальцев маленьким ножичком и брызнула в нас кровью. Алые капли на лету превратились в маленькие красные спицы. Серго припал на передние лапы, но одна-таки воткнулась ему в плечо. Обиженный рёв, и волколак прыгнул к новому врагу, но не по прямой, а как кошка, наискось на стену, потом на пол, потом вообще на потолок. Лже-Аида с шипением кидалась в него своими красными дротиками. И что-то они у неё не заканчивались. Если это магия, то как же гранаты, что на неё не действуют?

Вот опять всякая хрень в бою в голову лезет.

Я плюхнулся на пол, за труп, и короткими очередями добил диск в Аиду. Точно, магия! Пули рикошетом ушли в пол и потолок отраженные красноватой дымкой, окутавшей магиню.

— Коршун, держи бронебойные! — князь кинул мне свой пистолет-пулемёт. — Кидай свой нам! Пётр, перезаряжай!

Я подхватил князев ППД и начал стрелять как раз в тот момент, когда Серго добрался да магини. Он оттолкнулся от потолка и рухнул на неё сверху, сразу рванув ее с обеих лап. Но Лже-Аида перехватила его когтистые ладони и медленно разжимала хватку. А тут я! И мои семьдесят одна упрочнённая мармеладка. Хотя нет, князь же стрелял… Первые десять-пятнадцать магический щит еще выдержал, а потом схлопнулся. И оставшиеся влетели в тушку как родные. Впечатляющее декольте украсилось дырами, а лапа Серго, смахнувшая голову, закончила бой.

— Ни хрена себе тут актриски! — выдохнул Сокол.

— Петя сзади! — заорали хором сёстры, а потом из пролома вылез давешний Радамес. Значит не убил я его, ж-жаль!

Витгенштейн толкнул вперёд замерших сестёр и принялся, пятясь, от бедра поливать приближающегося некроманта. Через мгновение к нему присоединился князь, но на вражеского мага это совершенно не производило впечатления. Он просто медленно шёл, толкая впереди себя серый щит, который шёл радужными разводами от попаданий.

— Сокол, Петя, назад, сестёр тащи, я прикрою!

Чего прикрою? Как? Чем? Мыслей вообще не было, но оставлять гражданских на расправу некроту? Я судорожно вставил последний барабан, вытащил кольт и, стреляя с двух рук, побежал на некроманта. Бежал, стрелял, пока патроны не кончились. А потом осознал, что вишу на руке мага, а он с удивлением смотрит на паутинное бельё. Видать хотел пробить грудь, как тому парню из хора, да не смог. Последнее, что помню –вытаскиваю пластинку деструктора и вжимаю её прямо в лоб мага.

— И-илю-у-ха-а! — меня кто-то бил по щекам. Ага, князь! Самолично, не побрезговал! Оказалось, меня тащил по коридору Пётр, а Иван проводил процедуры ускоренной реанимации.

— Хуатит! Тьфу, хватит меня бить!

— А говорил бомб нету, — совершенно не к месту брякнул Витгенштейн.

— Чтоб у Коршуна бомб не было? — хохотнул Иван на боевом взводе. — Такого не бывает. Он немца в плен в Сирии взял, когда посрать пошёл!

— Ваня! Фу-у-у! — хором очнулись Гуриели. — Гадость какая!

— Простите дамы, но из песни слов не выкинешь. Сам доклад читал. Оно, конечно, может присочинили, но всё ж — документ!

— Документ! — сердито проворчал я. — Пень горелый! Ты кроме мордобития про другие приёмы первой помощи слыхал хоть? Пётр, отпусти меня, сам пойду.

— Так раньше всегда срабатывало… — несколько сконфуженно пробормотал Иван.

Пётр прислонил меня к стене, я тряхнул головой, качнуло. Мы стояли в каком-то коридоре, впереди были несколько выбитых дверей, и где-то там яростно рычал Серго.

— Патроны остались?

— У меня полбарабана простых и один полный с крестом.

— У меня полный с крестом и всё.

— А у меня я не знаю какой, — неожиданно прозвучал женский голос. Мария неловко держала в руках ППД. — Это Серго уронил, а я подобрала.

— И вот ещё, — Соня держала в одной руке барабан с патронами, — и это… — она протянула вперёд дробовик. — Оно только в крови всё, я не знаю…

— Живём! Молодцы, прям боевые подруги! — девчонки заалели от похвалы.

— Идти можешь, Коршун?

— Да, более-менее. С этим некротом что?

— Ну, ежели он себя из сандалей восстанавливать не умеет, то всё замечательно, а так, ну… я не знаю.

— Правильно Серго говорит, — усмехнулась Мария, — балабол ты, Пётр.

— Ты лучше скажи, у тебя что ещё есть? — спросил меня Иван. И главное все дружно на меня уставились. — Из оружия, конечно. Знать надо, на что рассчитывать.

— Да всё то, что на слаживании было. За исключением бомб с краской. Значит два пистолета, револьвер и сабля.

— И всё?

— И всё, блин горелый! — я помолчал. — Ну и эти разрушители стен. Их вообще всего четыре осталось!

— А говорил бомб нет, — снова укорил меня Витгенштейн.

— А их и нет! Ну, хватит уже, достали до печёнок, ей Богу! Не бомбы это!

— Ты это сандалям некроманта скажи, — буркнул Петя.

— Илюша, Петя, не злитесь! Вот, держите, — княжна София протянула мне изгвазданный в крови дробовик. — Лучше проверьте заранее.

Я привычно переломил стволы. Нормально, патроны на месте, и ещё четыре на приклад приспособлены. Вытянул один. Как и думал — картечь два нуля, как на косулю. Ну и для человека, да ежели в упор — за глаза. Сам дробовик — обычная «уточница» Ижевского завода, что в Вятской губернии. Новенький, ещё не пользованный. Щас, конечно, в крови и прочих останках прежнего владельца… да мне не до брезгливых сантиментов.

— Илюша, вот… — Соня протянула мне беленький кружевной платочек.

— Спасибо, да мне без надобности, — вскинул, прижал к плечу, нормально.

— Да подожди, — княжна полезла вытирать испачканную щеку.

— Ну всё, брат, попал ты, — Иван коротко хохотнул, но потом посерьёзнел: — Все готовы? Ты как Коршун?

— Нормально. Диспозиция та же. Нам вперёд. Где Серго прошёлся, там, чую, живых супостатов нет. А ежели кто и живой, упокоим!

Мы осторожно пошли дальше по коридору.

Вообще — полная иллюзия трансваальского вагона, тоже полированная бронза и хрусталь светильников, под ногами — ухряпанный кровью ковёр, и чего дальше ждать — непонятно. А главное — шок от антимагических гранат не проходит! Я ж в Польше-то смертью супостатовой его сбил. А теперь когда отпустит, непонятно.

Из правой комнатки со сломанной дверью выскочил Серго. Весь в крови, одёжа какая на ём ещё оставалась — изорвана, глаза горят! Красавец!

— Ёш твою меть! Ты в следующий раз предупреждай! Серж, я ж тебя чуть не пристрелил!

— Пр-р-ростите!

— Ладно, давай к выходу потихоньку.

Вышли в холл театра. Под ногами хрустит стекло. Никого, как в дурном сне. Что, всех зрителей поубивали? Да не может же такого быть! Или, пока мы там телепались, поразбежались все?

— Справа!

Такой же золотоглазый упырь, как те, что запрыгнули к нам в ложу, волоком тащил девушку к выходу. Увидел нас, уронил ношу и прыжком метнулся к нашей группе. Ну, я и встретил его дуплетом. Ничо так «утятница»! Упыря унесло и долбануло о колонну, подскочивший Серго ударом лапы оторвал ему голову.

— Пётр, проверь! — я кивнул на лежащую ничком жертву упыря.

— Жива.

— Девочки, вам тащить придётся. У нас руки заняты.

— Конечно!

Сёстры споро подняли девушку. Витгенштейн кивнул:

— Что, Вань, может, твоя фирменная реанимация?

— Иди в… пардон…

Пётр коротко хохотнул. В этот момент от дальнего от нас угла фойе, где был вход (а для нас, значит, выход) раздался грохот взрыва. Я аж присел.

— Нам туда надо?

— А как по-другому?

— Сокол, не тупи! — я подошёл к ближайшей стене и вдавил в неё деструктор. Хлопок! И вот вам проход в соседнюю комнату. Была идея таким макаром вырубить себе новый выход. Только вот князь рванул меня за руку.

— Ты чего творишь? Это ж наше самое сильное оружие, а ты его на стены тратишь!

— Ну не через центральный же выход переться! Там вообще-то бой, если ты не слышишь, а у нас гражданские, да ещё раненая!

— Да понимаю я! Сколько бомб осталось?

— Три, — за прорубленной мною дырой был какой-то коридор. Как же они меня достали, не театр, а лабиринт Минотавра! — Давай по коридору, ну должно же хоть какое-то окно быть?

— Идея! Ищем окна! — Серго первый нырнул в коридор.

Слава Богу, никого, ни врагов, ни зрителей, ни участников спектакля. Пронеслись по коридору до поворота, а за ним две двери и — аллилуйя! — окно!

Пока Пётр возился с защёлками, я осмотрел найдёну. Ну синяки, шишка на голове. Глаза мутные. Будь я в силе, хоть какую-то лечилку сквозь неё бы прогнал, да и сёстры-княгини, думаю, не только боевое умеют. А так… пока терпи, вырвемся — первым делом тебя к докторам.

— Готово! — Пётр отскочил от окна.

— На счёт «три»! Серго, я распахиваю окно, ты прыгаешь. Но далеко от него не уходи! Потом я. И, если всё нормально — князь, девушки. Петя, прикроешь!

— Есть!

— Раз, два, три! — я распахнул створки.

Волколак прыгнул в окно. Я рванулся следом. Пока прыгал, долбанулся плечом о какой-то мраморный столбик. Понаставят декоративной хрени, а у меня теперь плечо отнимается! Больно, с-сука!

Пока шипел ругательства, судорожно оглядывался. Рядом хрипло дышал Серго. Мы оказались в купе каких-то кустов, которыми была обсажена площадь у входа.

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ДВОР

Нас пока не заметили. И слава Богу! Потому что на площади шёл реальный магический бой.

Фараон из постановки и евойная дочь, Амнерис (в смысле — актёры) стояли на площадке перед входом в театр и успешно отражали атаки жандармерии и редких магов, пришедших властям на помощь. Ну у жандармов-то что — револьверы, из которых они и палили, прячась за переломанными автомобилями. Судя по всему, фараон держал щит, а Амнерис кидалась уже знакомыми мне красными спицами. А потом очередной упырь подтащил к фараону тело какого-то тучного мужчины. И этот урод египетский, не прекращая волшбу, вырвал у несчастного сердце. Сжал его — и словно выше стал. Да эта мразь таким образом себе энергию и силу качает! То-то его антимагия не взяла!

— Ну? — из окна высунулся князь.

— Тихонько давай, — я ткнул рукой, — вдоль стены ползком уводи девок.

Сокол мягко спрыгнул на траву. Присел рядом.

— Ты не охренел? Петя покусал? — шепотом прошипел Иван. — Тебя прям щас послать или сам пойдёшь? Чтоб русский офицер за спинами друзей прятался⁈

— Да тихо ты, не рычи! Ваня, ну правда, мне ж потом император голову открутит, это ежели твой папан раньше не успеет. Тащи девок в безопасное место.

— А ты?

— А что я? Там ещё двое магов. Один такой же как тот, которого я деструктором пришиб, и баба с красными иглами. Они, прикинь, людьми подпитываются. Уводи девок, князь, спасай их, я тут останусь, прикрою, может, последний бой, но не уйду я!

— Это ты красиво придумал. Молодец! Герой! — что-то в словах Ивана интонация с смыслом слов не совпадала. — Соня, Маша, ползком за кустами тащите раненую, и чтоб ни звука мне! — и без перехода: — Подвинься!

Он подполз справа и выставил свой ППД сквозь стволики кустов. Нашу возню не замечали, а может, просто не обращали внимания. Там, на площади перед входом, творилось такое, что наши переползания никого не впечатляли. Рядом упал Пётр.

— Ну?

— Баранки гну! Ежели мы сейчас разом влупим, может, щит просядет?

— А если не просядет?

И, главное, от меня ответа ждут.

— Щит держится за счёт чего?

— Так, ясен пень, за счёт подпитки людьми!

— Значит, мы прижмём эту парочку, обеспечим им максимальную нагрузку на щиты, а ты, Серго, сможешь со спины обойти и помощников покромсать, чтоб приток энергии перекрыть?

Серго посмотрел на меня, потом с сомнением — на фасад театра. Там, конечно, декоративных завитушек хватало, но волколак — всё-таки не рысь, по стенам лазить. Гос-споди, как же у него из пасти кровью воняет!

— Попр-робую.

И полез по водосточной трубе на крышу, загрохотал там по железу крыши длинными прыжками.

Я лег на землю и положил перед собой два оставшихся патрона к ружью. Выцелил фараона, благо, было до него ну метров тридцать.

— Ну, ребятки, к бою. Стрельба по прибытию Серго на место.

И тут он упал с входного портика прямо на головы двум некросовским помощникам. «Фараон» с «дочуркой» дёрнулись.

Стоя-ять!

Н-на! Жахнуло ружьё, я не глядя на результат, переломил его и дослал патроны. Рядом ударили очереди Ивана и Петра. На всю ёмкость барабана, на все деньги! Жандармы, обложившие площадь, почуяв подмогу, тоже приободрились и усилили огонь, и некросы вынуждены были застыть на месте.

Н-на! Ещё дуплет в мага. Ружьё в сторону! Я принялся заливать врагов очередями из ППД. Пока всё летело в щит, но не вечный же он у них!

Серго крутился в редеющем кругу золотоглазых.

— Эх, патронов мало! — крикнул Петя, и его ППД замолчал, следом Иванов и последним — мой.

— Ну, всё, братцы, — я привстал на колено. — Сокол, тебе, кольт. Тебе, Петя, револьверт. А мне сабелька осталась. Пошли.

И тут на сцене появились новые участники.

Небрежно поводя рукой, расшвыривая автомобили, освобождая себе проход, прямо на вражеских магов шла Дарья Морозова. И брильянтов на ней было как бы не втрое больше, чем обычно, отчего Дашка натурально напоминала ходячую люстру. А за ней, чуть сзади и слева, шла женщина, с которой прощались Гуриели перед походом в театр. И булыжная мостовая прогибалась от совместной мощи этих магинь.

— Ой, мама! — совершенно искренне сказал Пётр.

Вражеские маги с тревогой переглянулись. Ссыте, когда страшно, гады?

И тут в дело вступили Морозова и магиня из дома Гуриели. Огромный кусок льда долбанулся в щит фараона, того аж метра на два назад проволокло. И вместе со щитом! Воспользовавшись тем, что серая линза больше не прикрывает магичку, тонкие пики камня, мгновенно выросшие из земли, буквально пронизали тело «дочки».

К чести фараона, он не побежал. А может, и не успел уже. Он только взмахнул рукой, отправляя в Дашку какую-то серую хмарь, как на спину ему упал Серго. В сторону полетела рука, потом голова, а волколак продолжал рвать тело мага.

Ледяное лезвие разрубило по диагонали тело Амнерис, и снежная вьюга снесла хмарь в сторону. Автомобили, на которые она попала, потекли ржавыми кляксами…

— Хватит, хватит, хороший волчок! Иди, за ушком почешу! Я больше никого не чувствую. Всё кончилось.

— Дур-р-ра ты Да-ашка-а! — Серго откинул в сторону ошмётки тела и судорожно подёргивался. А потом я понял, что он так меняется. Вскоре перед нами предстал прежний горбоносый красавец. Весь в крови и лохмотьях одежды. Но я-то помнил, как у него из пасти пахло кровью и смертью…

— Братцы, давайте сюда, хватит валяться, — крикнул нам Серго. — Кавалерия прибыла, всё порешали!

— Где мои дочери, Багратион? — рявкнула маман Гуриели.

— Так вон там, — из кустов встал Иван, махнул рукой за наши спины, — живы и здоровы.