Коммандер

Глава 32

— Ну… если вас интересуют личности загадочных злодеев — лучше спросите господина сенатора. — Я кивнул в сторону Кеннеди. — Ему, похоже, не терпится назвать вполне конкретные имена.

— Не сомневаюсь, — вздохнул Джонсон. — И непременно спрошу, хоть порой наш друг и слишком предвзят к… впрочем, сейчас это не так важно. Меня интересует, чего на самом деле хотят эти люди, как они действуют — и как их остановить. Вам ведь уже приходилось сталкиваться с этой… организацией — верно, князь?

— Увы. — Я чуть склонил голову. — И в первую очередь вам стоит знать, что наши враги не только многочисленны, но и в высшей степени опасны. Так или иначе, сейчас они фактически управляют всей мощью германского Рейха и едва не захватили власть в Российской Империи и во Франции. Подозреваю, у них есть свои ставленники в каждой европейской державе, хоть мне о них и не известно.

— Еще вчера я назвал бы такие разговоры форменным безумием, князь. — Джонсон снова потянулся к стакану с виски. — Но теперь… Выходит, прямо у меня под носом созрел целый заговор, и подозревать можно кого угодно?

— Похоже на то, господин президент, — отозвался я. — Во всяком случае — почерк тот же самый. Они прибирают к рукам банкиров, промышленников, влиятельных людей самого разного происхождения — и, разумеется, несколько крупных государственных чинов.

— Но как? — Джонсон сердито сдвинул брови. — Я лично знаю всех сенаторов в Конгрессе. И пусть не все из них мне симпатичны или хотя бы вызывают доверие — каждый уж точно считает себя патриотом.

— Как и те… многие из тех, — тут же поправился я, — что стояли за попыткой государственного переворота в Санкт-Петербурге в апреле этого года. Уверяю вас, господин президент — среди них было немало достойных, отважных и разумных людей. — Я вздохнул и покачал головой, вспомнив свою единственную беседу с мятежным генералом Куракиным. — И это, пожалуй, хуже всего. Враги умеют прятать свою выгоду за разговорами о долге перед отечеством, об опасности, о необходимости перемен — любой ценой. Стоит ли удивляться, что на их стороне порой оказываются лучшие люди страны?

— Значит — вот, так, просто? — Джонсон недоверчиво прищурился. — Несколько слов — и все?

— Нет, конечно же. В ход идет не только обман. Шантаж, подкуп, угрозы, политические убийства, интриги — а иногда даже вооруженный захват власти… Впрочем, в этом вы уже убедились и сами, — поморщился я. — Арсенал этих негодяев поистине безграничен — и, надо признать, они умеют им пользоваться. Эти люди пойдут на все, чтобы привести к власти собственных ставленников.

— Но для чего, князь? — Джонсон сцепил пальцы в замок, облокотился на стол и подался вперед. — Зачем им это? Какие цели они преследуют?

— Честно говоря — пока могу только догадываться, — признался я. — Поначалу многие у меня дома считали, что дело ограничится обычными придворными интригами и грызней аристократов. Потом — подозревали возможность переворота и смены монарха на того, кому можно будет диктовать свои условия. Сам я видел в этом исключительно германский след. Шпионские игры, ослабление России перед неизбежной войной, саботаж и все в таком духе. Но потом… — Я вдруг на мгновение почувствовал острое желание отобрать у Джонсона стакан с виски. — Потом я понял, что на самом деле все еще сложнее. Не знаю, что насчет самого рейхсканцлера Каприви, но германский народ во всем этом — такая же жертва, как и мы с вами, господин президент. Заговор куда масштабнее, чем кажется.

— Цель, князь, — снова повторил Джонсон. — У всего на свете есть свои причины — и свои цели.

— Война! — Кеннеди с размаху опустил на стол опустевший стакан. — Я уже тысячу раз говорил, что слишком многие в нашей стране буквально жаждут, чтобы Соединенные Штаты сцепились с Британией… Проклятье, они ведь даже не скрывают этого! Сенаторы, которые называют себя патриотами, порой говорят, такое, что будь я президентом…

— Но ты не президент, Бобби. Во всяком случае — пока, — проворчал Джонсон. — И я прекрасно понимаю твое рвение поскорее найти и наказать предателей — но для начала неплохо бы разобраться. Самой по себе войны может желать только безумец.

Я вдруг поймал себя на мысли, что изрядно недооценил господина президента. Еще ночью он выглядел перепуганным и беспомощным стариком, но побег из Вашингтона определенно пошел на пользу. То ли сыграла свою роль безопасная обстановка, то ли у него просто оказалось вдоволь времени на размышления — Джонсон определенно пришел в себя, и готовился продемонстрировать если не хватку, то незаурядный ум — уж точно.

В конце концов, недалекий и слабохарактерный человек едва ли смог бы сделать такую карьеру — даже при несказанном везении.

— Верно, господин президент, — кивнул я. — Но многие непременно извлекут из нее свою выгоду. Политики, оружейные компании, банкиры… любой крупный промышленник, в конце концов. На вашем месте я бы присмотрелся не только к тем, кто во всеуслышание говорит о войне с королем Георгом, но и к тем, кто нагреет руки на поставках оружия — или того, из чего это самое оружие делают. Металл, селитра… или ткань для солдатской формы, грузоперевозки — что угодно. Я уже видел все это у себя дома.

— Значит — деньги, — фыркнул Кеннеди. — Жадность заложена в самой человеческой природе, господин президент. Неудивительно, что…

— Вынужден не согласиться, сенатор. — Я покачал головой. — Многие из заговорщиков были весьма состоятельными людьми — и наверняка знали куда более безопасные способы приумножить свои капиталы. Нет, конечно, никто из них не откажется набить карманы, продавая армии оружие, технологии и еще Бог знает что — но масштабные цели наверняка находятся в других сферах. Неизмеримо выше заработка.

— А такие вообще существуют? — мрачно усмехнулся Джонсон. — Все время думал, что в двадцатом веке этим миром правит всемогущий доллар. Или российский золотой рубль — как вы понимаете, князь, валюта не имеет зна…

— Есть вещи и подороже хрустящих зеленых… или не зеленых бумажек, — улыбнулся я. — К примеру — власть как таковая. Я много думал обо всем этом, господа — не так давно времени у меня было предостаточно. Но выводы… боюсь, вы посчитаете меня или безумцем, или трусом, или кем-то еще похуже.

— Прошу вас, князь. — Джонсон махнул рукой. — За этот день мы повидали слишком много, чтобы удивляться хоть чему-то. А уж такому человеку, как вы, уж точно нет нужды доказывать свое мужество или благоразумие. Хвала Господу, я лично был свидетелем и тому, и другому.

— Я весь в нетерпении, — добавил Кеннеди. — Последние месяцы в округе Колумбия напоминали черт знает что. Надеюсь, что вы сможете пролить хоть немного света на все это дерьмо.

— Не уверен. — Я вздохнул и чуть прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — Но все-таки попробую… Как вы уже успели заметить, джентльмены, наши “друзья” везде действуют по одной и той же схеме. Особенно в старушке-Европе. И нередко их жертвами становятся правящие династии и наделенная магическим Даром аристократия. И даже открытое противостояние на уровне государств — война Российской Империи и Священной Римской Империи германской нации — на деле имеет примерно ту же подоплеку. — Я сделал многозначительную паузу и продолжил: — Столкновение интересов Одаренных и родов и… чьих-то еще. Но эти люди определенно готовились к самому худшему — и готовились уже давно. Чего стоит только небывалый рывок вооружений за последние два десятка лет или около того.

— Вы хотите сказать?.. — задумчиво протянул Кеннеди.

— Подумайте сами, джентльмены. — Я с негромким хлопком опустил ладони на стол. — Сам по себе характер военных действий говорит о многом. Веками основой военного потенциала моей страны была могущество Одаренных. А немецкая армия, в свою очередь, полагается на самые передовые технологии, которые только существуют в мире. Панцеры, дирижабли, автоматическое оружие, аэропланы… не говоря уже о численности от нескольких сотен тысяч до чуть ли не миллиона человек — мне приходилось слышать разные цифры. Сложно не признать, что враги оснащены куда лучше, чем армия его величества императора Павла.

— Вряд ли такие мысли были бы особенно популярны в Петербурге. — Джонсон невесело усмехнулся. — И уж точно немногие бы посмели высказать их вслух.

— В таком случае, я — один из этих немногих, господин президент. — Я пожал плечами. — В конце концов, глупо отрицать очевидное. Разумного же человека отличает от всех прочих умение наблюдать — и делать нужные выводы. Саму по себе эту войну можно воспринимать как предтечу… или, с вашего позволения, некий срез, проекцию грядущих событий. Столетия магия Одаренных выполняла роль абсолютного оружия. Но последние годы фактически привели к паритету сил. Появилось оружие, способное бросить вызов могуществу аристократов… Думаю, вы понимаете, о чем я, джентльмены.

— И кто-то решил пустить его в ход, — пробормотал Джонсон. — Но кто именно, князь?

— Выбор не так уж велик. Для создания подобных технологий нужна и научная, и производственная база целой страны. И не первой попавшейся: достаточными ресурсами обладают Россия, Соединенные Штаты, Великобритания, германский Рейх… — Я на мгновение задумался. — И, возможно, еще Франция. Но монархии с ныне здравствующими династиями нет смысла даже рассматривать. А значит, остаются…

— Немцы, черт бы их побрал, — сердито буркнул Кеннеди.

— Вполне возможно. — Я не слишком-то хотел продолжать скользкую тему, но особого выбора у меня уже не осталось. — И все же германской армии, при всей ее мощи и оснащении, в этой истории отведена лишь роль железного кулака. Который непременно сомнется об Россию — рано или поздно. Единственная страна, которая лишь выиграет от войны в Европе — это…

— Блестяще! — Джонсон одним махом опрокинул в глотку остатки виски и громыхнул стаканом об стол. — Вот уж чего мне точно не хватало — это обвинений в заговоре! Особенно после того, как эти ваши парни едва не угробили нас всех.

— У меня и в мыслях нет обвинять вас, господин президент… собственно, как я уже и говорил. — Я покачал головой. — Впрочем, речь даже не об этом. Сейчас куда важнее не отыскать какое-то там тайное логово заговорщиков, а не дать им добиться своей цели. Мне плевать, кто нам противостоит — американские толстосумы, Рейх, османы, британцы, французы или сам Дьявол — войны на Багамах нельзя допустить! Любой ценой, джентльмены. Любой.

— Согласен! — Кеннеди едва не выскочил из кресла. — Господин президент, послушайте — сейчас уж точно не время…

— Я не собираюсь спорить Бобби. Конечно же, ты прав… вы оба правы. — Джонсон устало потер глаза ребром ладони. — Я лишь хочу спросить — можем ли вы рассчитывать на вашу помощь, князь?

— Разумеется, сэр. Я сделаю все, что в моих силах. Но для начала… — Я откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. — Для начала предлагаю обсудить мои условия.