Коммандер

Глава 34

Хельга еще не успела даже полностью развернуться ко мне, а я уже понял, что попал. Не то, чтобы совсем не целясь — но почти наугад, в очередной раз доверившись госпоже Удаче. Аргументов и зацепок накопилось вполне достаточно, и все же признание стоило куда больше всех их вместе взятых.

Разумеется, фрайин… то есть, совсем не фрайин и уж точно не фон Рихтгофен не стала сыпать подробностями. Не выдала себя чем-то вроде нелепого прыжка на месте, улетевшего на пол одеяла или хотя бы скорбного, фальшиво-удивленного или какого-нибудь еще многозначительно взгляда. Да чего уж там — вообще не произнесла ни слова. Всего моего Дара не хватило пробиться за маску, отлитую из смеси насмешки, самоуверенности и какой-то запредельной притягательности.

Впрочем, мне хватило и самой позы. Все еще спиной ко мне, вполоборота, с легкой и на первый взгляд даже игривой улыбкой на губах. Хельга отчаянно делала вид, что происходящее ее от всей души веселит. И я, и сама ситуация, когда мы вдруг оказались вдвоем в столь… занятной обстановке. И мои слова, конечно же.

Но я достаточно хорошо знал ее, и смог заметить почти незаметную глазу неестественность. Нет, даже не взгляд — другое: странный, почти болезненный выворот шеи, застывшие в напряжении мускулы спины под безупречной белой кожей и руку, забывшую двинуть расческу дальше вниз по волне золотистых волос.

— Давно догадался?

Хельга — надо отдать ей должное — не стала ломать комедию. Видимо, уже сообразила что и смех, и наигранное удивление ничего не изменят. И даже неловкие попытки поспорить и на ходу придумать какие-нибудь отговорки вызовут разве что обратный эффект. Но и сдаваться на милость “победителя”, конечно же, тоже не стала. Молча развернулась, села поудобнее, отложила расческу, склонила голову набок — и смотрела. Без злобы, вообще без особых эмоций — будто просто заново изучала меня.

Впрочем, наверняка теперь ее интересовала не моя скромная персона, а возможные последствия раскрытой тайны.

— Догадался? — повторил я. — Надо сказать — мог бы и пораньше… маскировка почти безупречная. Должен признать, ты умеешь водить людей за нос.

— Иногда приходится быстро учиться. — Хельга улыбнулась одними уголками губ. — Ну… Может, расскажешь, где я прокололась? Мы ведь уже никуда не торопимся, верно, Горчаков?

— Пожалуй, нет. — Я вошел в комнату и осторожно прикрыл за собой дверь. — Для дочери фрайгерра ты слишком хорошо образована. Говоришь на английском и голландском. И на французском — получше меня.

— На русском и итальянском — немного, — усмехнулась Хельга. — Думаешь, немецкое образование хуже вашего?

— И в мыслях не было. — Я пожал плечами. — Но отличить ван Дейка от Босха или Брейгеля… Или Брейгелей друг от друга. Я бы, например, не смог.

— Контора поверенного в Брюсселе. — Хельга недовольно поморщилась. — И зачем я вообще полезла разглядывать эту картинку?

— Если честно — тогда я даже не подумал, — улыбнулся я. — Чертежи и судовые документы интересовали меня куда больше. И благодаря им мы в конце концов оба оказались… здесь.

— Языки, история искусств… — задумчиво произнесла Хельга. — И все?

— Почти. По долгу службы тебе вроде как положено разбираться в аэропланах. А может, даже любить их — примерно как Гризли любит мотоциклы. Но когда мне в руки на заправке вдруг попался прошлогодний выпуск журнала — ты как с цепи сорвалась. И это как раз выглядело весьма… занятно. — Я неторопливо прошелся по комнате и уселся в пустующее кресло. — А примерно час или полтора назад один весьма прыткий юноша подсунул мне тот же самый номер.

— Scheisse… — вздохнула Хельга.

— Да, немыслимое совпадение. Как сказали бы наши американские друзья — шанс один на тысячу… или даже не миллион. — Я стащил пиджак и кое-как пристроил его на спинку кресла. — У меня было всего несколько секунд — и все же я открыл журнал на нужной странице. И как думаешь — кто позировал популярному венскому фотограф, сидя на крыле военного “Альбатроса”?

Ответом мне был весьма красноречивый взгляд. Хельга — точнее, Анна-Мария фон Габсбург, единственная дочь покойного кайзера Вильгельма и наследная принцесса Священной Римской Империи — умела держать себя в руках. То ли научилась еще при дворе отца в Вене, то ли уже потом, когда зачем-то примерила форму авиаторов Рейха и отправилась бороздить небо на алом “Фоккере”. На мгновение я даже почувствовал что-то похожее на зависть: мне тоже не раз приходилось скрываться под чужой личиной, но такое…

Другая прическа, другая одежда, тусклый свет… В конце концов — места и компания, в которых наследнице германского престола уж точно не стоило бы находиться — все это неплохо защищало ее инкогнито. Но все равно раскрыть нас могли когда угодно.

Не случайно Хель… то есть, ее высочество принцесса Анна-Мария держалась в тени и сталась не попадаться на глаза Джонсону. Уж кто-кто, а американский президент вполне мог знать ее даже в лицо.

Но, конечно же, не обратил внимания. Бедняге явно было не до этого.

— Кстати, купальник тебе идет, — улыбнулся я. — А волосы, наверное, жалко… Раньше были длиннее.

— Попробуй спрятаться с такой гривой. — Хельга показала рукой — до середины плеча, или даже чуть ближе к локтю. — Особенно когда все вокруг называют тебя Отто фон Рихтгофен и считают славным парнем, хоть и чересчур смазливым… Ты когда-нибудь жил в казарме с полсотней вояк, Горчаков?

— Представь себе, фрайин. — Я тут же вспомнил год, проведенный в пехотном училище. — Уверен, там тебе бы точно обрадовались.

— Заткнись, — буркнула Хельга. — Некоторые знали, конечно — но обещали молчать. Дома еще остались люди, верные моей семье — они и помогли мне сбежать и получить сначала “Альбатрос”, потом “Фоккер” — а потом и чин лейтенанта. Я хотела сражаться в Польше, однако герр канцлер зачем-то отправил нашу часть на западный фронт. Сначала твой дирижабль, потом Бельгия… А дальше ты, пожалуй, все и так знаешь.

— Знаю. Только никак не пойму, зачем тебе понадобилось бежать и скрываться среди военных летчиков, — усмехнулся я. Не сомневаюсь в твоих талантах, фрайин, но фронт — не самое подходящее место для принцессы.

— Зато самое безопасное… наверное. — Хельга рывком поправила сползающее одеяло. — Да и что бы ты сам стал делать, если бы какие-то заговорщики из соседней страны убили твоего отца?

— Пожалуй, захотел бы отомстить. — Я на мгновение задумался. — Но просто взять и удрать на войну, бросить двор?.. Не знаю. По-моему, есть способы и получше, чем сбивать дирижабли.

— Ну… особого выбора у меня, в сущности, и не было. — Хельга пожала плечами. — Когда отравили мать, я поняла, что дворец в Вене уж точно не то место, где стоит оставаться.

Вот как? Сначала кайзера убивает неизвестный заговорщик с русской фамилией и оружием фабрики Горчакова, потом гибнет от яда его супруга. Похоже, герр канцлер планомерно расчищал себе путь к полной и безоговорочной власти — и вряд ли остановился бы на достигнутом.

— И в этом, конечно же, тоже обвинили русских? — поинтересовался я. — А ты, конечно же, так ничего и не заподозрила.

— Я что, так похожа на глупую куклу, Горчаков? — Хельга недовольно нахмурилась. — Догадок у меня возникало немало, и самых разных, но герр канцлер умеет строить из себя доброго дядюшку Эриха. Скорее уж я готова была заподозрить кого-то из вассалов отца — или даже поверить в сговор курфюрстов и имперских князей с твоим императором.

— И поэтому и решила удрать?

— Да. Может, я и не самая сообразительная из принцесс, Горчаков — но уж точно не дура. — Хельга мрачно усмехнулась. — Рано или поздно кто-нибудь непременно подсунул бы мне отравленное пирожное… или просто придушил бы подушкой. Или мое холодное тело нашли бы болтающимся в петле где-нибудь на чердаке дворца, и вся нация скорбила бы о безвременно ушедшей девчонке, которая не выдержала страданий… и прочего дерьма.

— Да уж. — Я покачал головой. — Пожалуй, теперь побег выглядит не такой уж дурацкой затеей. Даже на фронт.

— Там у меня был мой “Фоккер”, оружие, полный бак керосина и хоть какая-то цель. — Хельга откинула со лба золотистую прядь. — Не так уж и мало, когда привычный и понятный мир трещит и расползается по швам.

Я не ответил — сказать мне было, в сущности, уже нечего. Кто-нибудь другой на месте Хельги, возможно, поступил бы иначе: собрал вокруг себя преданных людей отца, затеял расследование, докопался до истинных причин смерти матери, разглядел истинные причины и истинных виновников и заговора, и вспыхнувшей на востоке войны…

Впрочем, вряд ли Каприви дал бы упрямцу прожить дольше пары недель. Щупальца канцлера тянулись во дворцы чуть ли не всех монархов Европы, а уж резиденцию кайзера в Вене наверняка опутывали полностью — от фундамента до самого высокого шпиля на крыше. Так что решение Хельги на деле оказывалось чуть ли не самым разумным и дальновидным. В конце концов, ей уж точно куда лучше было оказаться здесь, со мной в поместье Кеннеди, чем превратиться в прекрасный и оплакиваемый всей германской нацией труп в каком-нибудь готическом соборе.

— Ну вот. — Хельга подятнула ноги под одеяло. — Теперь ты про меня все знаешь.

— Напротив, фрайин… то есть, ваше высочество, — тут же поправился я. — Как раз теперь я знаю куда меньше, чем думал… Даже как тебя называть. По титулу? Анна-Мария? Или все-таки можно сократить до Анны?

— Ну… я бы предпочла остаться просто Хельгой — без всяких там великосветских выкрутасов. Во-первых лишнее внимание нам уж точно ни к чему, а во-вторых — мне кажется, это имя мне подходит куда больше, — Хельга вымученно улыбнулась. — Есть в нем что-то…

— Воинственное, — кивнул я. — Стойкое, нордическое… Не знаю, как насчет наследной принцессы, но для офицера Рейха — лучше не придумаешь.

— А я и есть офицер. — Хельга пожала плечами. — Или какая-то супершпионка. Или просто девчонка на мотоцикле, самая обычная. Интриги, дворцы, титулы — все это было так давно, что я и правда уже почти успела забыть.

— Зато они тебя вряд ли забыли… Да и я от тебя теперь точно не отстану. — Я попытался улыбнуться, чтобы слова не звучали слишком уж угрожающе. — Дочь кайзера и наследная принцесса Рейха — слишком ценное сокровище. Такое не стоит выпускать из рук.

— Наследная? — ядовито отозвалась Хельга. — Да будет тебе известно, Горчаков — по законам Священной Римской Империи правителя выбирает совет князей и курфюрстов. А значит, я не имею права на трон — вообще никаких!

— И тем не менее династия Габсбургов занимала его тысячу с лишним лет. — Я многозначительно погрозил пальцем. — Если бы твоя мать была всего лишь носителем титула и древней фамилии — вряд ли кому-то понадобилось бы ее убивать… Впрочем, ты и сама все это знаешь — иначе не стало бы удирать из дворца в Вене.

Хельга недовольно засопела, но так ничего и не сказало — видимо, возразить ей оказалось нечего. При всем своем нраве она не могла не понимать, что живая принцесса из династии Габсубргов всегда будет угрозой владычеству канцлера… или того, кто может занять опустевший престол волей совета курфюрстов, князей, фрайгерров и еще черт знает кого.

— Ты можешь претендовать на трон по одному лишь праву рождения, — продолжил я. — Не говоря уже о том, что дочь покойного Вильгельма наверняка поддержала бы если не вся столичная знать, то половина — уж точно.

— Не смеши, Горчаков, — поморщилась Хельга. — Герр канцлер умеет не только заводить друзей, но и избавляться от врагов. Если кто-то и был верен моему отцу — теперь в Вене их не осталось совсем… Так что — забудь. Теперь я просто фрайин фон Рихтгофен, лейтенант Рейха. Без наследства, громкого титула… даже без своего аэроплана.

— Ну… пообещать тебе аэроплан я, пожалуй, не могу… — Я потер заросший щетиной подбородок. — Зато вернуть титул и даже трон вполне возможно… при определенных обстоятельствах. У принцессы из рода Габсбургов найдутся союзники хотя бы из числа аристократов, которым оружие заговорщиков угрожает точно так же, как и всей европейской знати. А уж если тебя поддержат и правящие дома России, Франции и других…

— И снова интриги, тайные сговоры… Разделять и властвовать — любимые игрушки великого князя Горчакова. А обо мне ты подумал?! — Хельга вдруг посмотрела на меня так, что в комнате от льда ее глаз заметно похолодело. — Думаешь, я хочу всего этого?

— Уверен, что не хочешь. — Я пожал плечами. — Знаешь, фрайин, я и сам бы с радостью хоть прямо сейчас уселся на байк с тобой вместе и укатил… да куда угодно! Лишь бы подальше от всех этих дрязг, войны, политики и прочего великосветского дерьма. Но так уж вышло, что я родился в семье князей Горчаковых, а ты — принцесса Анна-Мария фон Габсбург, чья династия правит Рейхом с незапамятных времен.

— И что с того?!

— Если честно — сам не знаю. Может, это просто наша плата за те привилегии, которые дает громкий титул. Или просто обязательства, от которых на самом деле не так уж просто отказаться. — Я поднялся, сделал пару шагов и уселся на кровать рядом с Хельгой. — Дед всегда учил меня, что аристократ служит стране и народу, а не короне… А у того, кто сам носит корону, сложностей наверняка не меньше. Но нравится тебе это или нет, фрайин — сейчас именно в твоей власти остановить войну между нашими странами.

— Но как, Горчаков?

Хельга чуть подвинулась и опустила голову мне на плечо… и на этот раз точно не дурачилась в привычной двусмысленной манере. Похоже, ей действительно хотелось поддержки — хоть самую крохотную каплю. Мы вместе прошли через всю Бельгию, Атлантику и половину Соединенных Штатов, и этот путь сложно было назвать легкой прогулкой. И все же грубоватая и отважная фрайин фон Рихтгофен справлялась со всеми неприятностями уж точно не хуже меня. А вот ее царственное альтер эго… нет, я бы не назвал ее слабой, хрупкой или ранимой — даже сейчас. Просто ноша собственного настоящего титула вдруг оказалась слишком тяжелой.

Я бы такого уж точно не хотел.

— Заключить союз с правителями Европы. Заручиться поддержкой древних родов князей и курфюрстов. Получить реальную силу, способную бросить вызов канцлеру. — Я осторожно обнял Хельгу за плечо. — Вернуться домой и забрать все то, что принадлежит тебе по праву. И прекратить войну — как полноправный правитель Священной Римской Империи.

— Или того, что от нее останется. — Хельга мрачно усмехнулась. — Ты не хуже меня знаешь, что никто не пошевелит и пальцем без собственной выгоды.

— Верно. Но не стоит думать, что тому же Жозефу Бонапарту так уж захочется просто оттяпать побольше земли, — отозвался я. — Сильнейшим монархам Европы вполне достаточно и собственных колоний — зато любой из них скорее пожелает видеть правителем Рейха тебя, а не канцлера фон Каприви. На твоем месте я бы скорее опасался союзников из числа самих германских и австрийских князей. Но если уж мы заручимся поддержкой моего императора — они не посмеют…

— Чудесно, Горчаков. — Хельга беззлобно боднула меня лбом в плечо. — Тогда нам всего то и осталось уговорить российского государя помочь бродячей принцессе.

— Не вижу ничего сложного. — Я пожал плечами. — Выгодный союз не только остановит войну, но и укрепит позиции России во всей Европе. А избавив народ Рейха от предателей и заговорщиков, ты добьешься куда большего, чем канцлер со своими… интригами. Так или иначе — это пойдет на пользу всем!

— Может, ты и прав.

Хельга все-таки нашла в себе силы улыбнуться. Я мог только догадываться, какие мысли сейчас роились в белокурой германской головке, и все же разговоры явно не оказались лишними. Пожалуй, ее высочество пока еще не начала превращаться из девчонки-солдата обратно в саму себя — но уж точно об этом задумалась: в глазах-льдинках понемногу проступало то, чего я раньше не видел.

Что-то подобное уже проходил Павел — еще в те дни, когда его мать пребывала в добром здравии. И, конечно же, после смерти ее величества императрицы — еще и втрое быстрее. На моих глазах мальчишка превращался в монарха. И не всегда эти перемены оказывались к лучшему — и для него самого, и для нашей дружбы.

У правителя не бывает друзей. Только подданные и союзники… или враги. И кто угодно вполне может стать и одним, и вторым, и уж тем более — третьим. Вряд ли такая умница как Хельга еще не успела сообразить, к чему однажды приведет этот разговор. С глазу на глаз, вдвоем, в тесной мансарде под самой крышей семейного гнезда Кеннеди… Впрочем, странным союзам — странные обстоятельства.

Наверняка альянсам случалось рождаться и не в таких местах.

И некоторым из них суждено объединять державы — и разделять людей. Пожалуй, даже больше, чем когда один из них удирал по дороге на разбитой машине с поддельным французским паспортом в кармане, а вторая — ловила его в прицел с ярко-красного “Фоккера”.

Суждено — но уж точно не сегодня.

— Ты ведь понимаешь, что только что, можно сказать, пообещал принцессе ее королевство? — Хельга тряхнула головой, улыбнулась и закинула руки мне на шею. — Я начинаю думать, что кое-кто просто хочет затащить меня в постель.

— Уже затащил. — Я рассмеялся и бесцеремонно толкнул ее высочество на подушку. — Как ты можешь заметить — она тут вообще-то всего одна.