Контракт с Господом

РАСКОПКИ. Вторник, 18 июля 2006 года. 14.07

- У нас снова трупы.

- Кто на этот раз?

- Ларсен, Дарвин, Левин и Фрик.

- Черта с два! Левин жив. Его достали живым.

- Доктор там, наверху.

- Точно?

- Точно вам говорю, черт бы вас побрал.

- Что с ними случилось? Еще одна бомба?

- Нет, обычный оползень. Никакой мистики.

- Это саботаж, точно тебе говорю. Саботаж!

Вскоре пространство вокруг платформы наполнилось озабоченными лицами и встревоженными голосами. Возмущенный гул усилился, когда у входа в туннель появился Паппас, за которым следовал профессор Форрестер. Замыкали шествие братья Готтлибы. Оба были опытными скалолазами, и Деккер отрядил их для спасения пострадавших, если, конечно, кто-то еще остался в живых.

Вскоре немцы-близнецы доставили на носилках первый труп, покрытый одеялом.

- Это Дарвин. Это его ботинки.

Профессор присоединился к остальной группе.

- Из-за естественной полости, о которой мы не знали, произошел оползень. Спешка, с которой мы делали туннель, не позволила... - он замолчал, не в силах продолжать.

Андреа подумала, что это всё, на что он способен, когда следует признать свою ошибку. Она стояла в центре группы с камерой в руке, собираясь снимать, но узнав, что произошло, снова одела крышку на объектив и повесила фотоаппарат за спину.

Близнецы бережно поставили носилки с телом, переложили труп с носилок на землю и снова начали подниматься.

Спустя час на краю платформы лежали в ряд тела трех археологов и экскаваторщика. Последнего, Левина, смогли достать из туннеля лишь через двадцать минут после остальных. Он был единственным, кого достали оттуда живым, однако Док ничем не могла ему помочь.

- У него внутренние повреждения, - прошептала она Андреа, подойдя поближе. Ее руки и лицо были заляпаны землей, она медленно спустилась по образованному сталью склону, почти без страха упасть. - Я бы предпочла, чтобы...

- Не продолжай, - сказала Андреа, с силой сжав ее руку и быстро ее отдернула, чтобы надеть на голову кепку, как и все остальные. Лишь солдаты не последовали этому еврейскому обычаю, возможно, по незнанию.

Стояла полная тишина, лишь теплый ветер играл на вершине скалы. Внезапно ее прервал человеческий голос, становящийся всё громче и громче, и явно не слишком довольный. Андреа повернула голову и не могла поверить своим глазам.

Голос принадлежал Расселлу. Он шел за Раймондом Кайном, от платформы их отделяло не больше тридцати метров.

Миллиардер шел сгорбившись, с опущенными плечами и скрещенными руками. Его помощник следовал за ним с недружелюбным видом и замолчал лишь когда понял, что остальные могут его услышать. Он явно был чрезвычайно встревожен, что Кайн покинул свою палатку.

Тем временем лица остальных участников экспедиции повернулись в сторону двух приближающихся фигур. Помимо Андреа и Деккера лишь Форрестер лично встречался с Раймондом Кайном, да и то только однажды, во время длинного и напряженного совещания в башне Кайн, где археолог без раздумий принял странные предложения своего нового мецената. Разумеется, ведь его ждала огромная награда.

Как и расходы. Вообще-то в то время они находились еще в самом начале пути, погребенные под грузом проблем.

Кайн остановился в четырех метрах от остальных - дрожащая, нерешительная босая фигура с кипой на голове, столь же белой, как и вся остальная его одежда. На свежем воздухе его худоба и низкий рост придавали ему еще более хрупкий вид, однако Андреа пришлось подавить порыв опуститься на колени. Она ощутила, как все вокруг переменились, словно попали в невидимое магнитное поле. Брайан Хэнли, стоящий в полуметре от нее, переминался с ноги на ногу. Давид Паппас слегка наклонил голову, даже у Фаулера заблестели глаза. Священник находился с краю, немного поодаль.

- Дорогие друзья, до сих пор я не имел возможности представиться. Меня зовут Раймонд Кайн, - произнес старик, чей звонкий голос никак не вязался с хрупким сложением.

Кое-кто из присутствующих кивнул, но старик, казалось, даже не заметил этого, продолжая говорить.

- Я сожалею, что мы знакомимся при столь скорбных обстоятельствах, и прошу всех вас прочесть молитву, - с этими словами он опустил глаза, склонил голову и начал читать нараспев: - Эль мале рахамим шохен бэ миромим а маце менуха нахона тахат канфей а шехина бэ маалот кедушим вэ теорим кэ зоар аркия мазирим эт нишмат шэ аллах лэ уламо... [23] Амейн.

- Амейн, - повторили все.

Удивительно, но Андреа почувствовала себя намного лучше, несмотря на то, что не верила в услышанное, да и воспитывалась она в другой вере. На несколько секунд воцарилась печальная тишина, пока голос доктора Харель не разорвал ее в клочья.

- Надеюсь, теперь мы вернемся домой, сэр? - спросила она, сложив руки в жесте немой мольбы.

- Сейчас мы должны соблюсти галаху [24] и похоронить наших братьев, - ответил Кайн, и его голос прозвучал твердо и убедительно, по контрасту с нервным кашлем Док. - После этого мы немного отдохнем и снова продолжим работу. Мы не должны допустить, чтобы жертва этих героев оказалась напрасной.

После этих слов Кайн повернулся и направился к своей палатке. Расселл последовал за ним.

Андреа огляделась и с изумлением увидела, что на всех лицах написано согласие.

- Не могу поверить, чтобы они купились на такую дешевку, - прошептала Харель. - Он ведь даже не подошел к нам. Он стоял вдалеке, в нескольких метрах, как будто мы больны чумой или вот-вот заболеем.

- Тех, кого он боится, среди нас нет.

- О чем это ты, черт возьми?

Док не ответила. От Андреа не ускользнуло направление ее взгляда, как и жест понимания, которым она обменялась с Фаулером. Побледневший священник кивнул.

- А если это не кто-то из наших, то кто же?