Контроль над Эребом

Глава 11

С каждым днем Стерлинг все меньше понимал, что тут происходит. Да он, в общем-то, и не рвался понять. Он видел, что его спутники затеяли опасную игру, каждый свою. Киган, с присущим ему безрассудством, напрямую общался с преступницей военного масштаба. Легионер вообще шлялся непонятно где, а теперь еще и со сложной бомбой. Поэтому Стерлинг не хотел знать все подробности происходящего.

Но подробности нашли его сами. Киборг вернулся в выделенную ему комнату – а Триан уже ждал там.

– Это отвратительная привычка! – тут же возмутился Стерлинг. – В чужую комнату сначала стучат, потом получают разрешение, потом входят!

– Постараюсь запомнить. Но в свое оправдание – я с подарком.

– Не надо, спасибо, у меня настроение не праздничное!

– А принять все равно придется.

Триан положил на стол планшет – явно принадлежащий не ему, потому что своего у него не было, а на этом еще и знак «Метиды» стоял. Похоже, легионер попросту взял местное оборудование, и вряд ли он спросил у кого-то разрешение. Знают ли легионеры, что такое разрешение, вопрос отдельный.

Стерлинг был намерен ворчать и дальше, но на конфликт нарываться не собирался. Поэтому он взял планшет и обнаружил на экране код, идеально подходящий для скачивания во внутреннюю компьютерную систему киборга.

Совершенно незнакомый ему код, о назначении которого он не имел ни малейшего понятия.

– Что это такое? – недовольно поинтересовался он.

– Детонатор.

– Сразу нет!

Триан удивленно приподнял брови.

– Ты понял, о чем речь?

– Я не хочу понимать, о чем речь! Слово «детонатор» ни при каких обстоятельствах не означает что-то хорошее и милое!

– Да, для хорошего и милого обычно привлекают не меня. Тем не менее, слушай дальше. Та бомба, которую ты нашел на «Стриже», сотового типа. Ее можно разделить и установить в разных местах, что я и сделал. При этом запускаются все компоненты одним импульсом – при желании, конечно. Можно и по отдельности, но в основе все равно будет лежать одна компьютерная программа.

– И этой компьютерной программой буду я? – поразился Стерлинг. – Вот поэтому сразу нет – и все еще нет! Это бомба, способная уничтожить станцию! Я даже не знаю, где ты ее установил!

Триан забрал планшет, невозмутимо вывел на экран схему «Метиды» и показал киборгу. Красными точками там теперь горели бомбы, установленные на всех уровнях станции. Это было хуже, чем первоначальный взрыв на «Стриже», намного хуже… Легионер идеально использовал точки уязвимости станции. Нет, при детонации бомб «Метида» не была бы уничтожена в один миг. Но, по расчетам Стерлинга, ее падение в бури Темпеста стало бы вопросом пяти-семи часов.

– Ни в коем случае! – Стерлинг показательно отодвинул от себя планшет. – Я не буду это делать! Я не красная кнопка!

– Ты слишком болтлив для кнопки. Но тебе все равно придется ею стать. Изначально бомба активировалась контактом «Стрижа» и «Северной короны». Теперь этот вариант отпал, и бомба разделена. Без сложного взрывателя мне не обойтись.

– Тогда сделай этот взрыватель – или попроси Кигана сделать, он может!

– Я тоже могу, – указал Триан. – Но дело не в этом. Момент взрыва должен быть выбран четко и правильно.

– Могут пострадать сотни, если не тысячи человек!

– Именно поэтому. Я буду занят.

– Чем?

– Тебе этого лучше не знать, – усмехнулся Триан. – Но это занятие полностью отвлечет меня. Поэтому я доверяю тебе не только контроль над детонатором, но и выбор времени взрыва. Не будет никакой отмашки от меня. Ты сам выберешь, когда активировать бомбу.

– Никогда! Я этого никогда не сделаю! Я не подвергну людей такой опасности!

Он ожидал, что Триан сейчас начнет давить, угрожать ему откручиванием ноги или еще чем-нибудь крайне неприятным. Однако легионер кивнул все с тем же спокойствием:

– Это тоже допустимо. Если решишь не взрывать бомбу – пусть будет так. Я доверяю твоему мнению больше, чем ты думаешь. Но что-то мне подсказывает, что очень скоро ты удивишь сам себя. Ну а теперь начинай скачивать код, пока наша беседа не стала чуть менее дружеской.

В зале стало тихо и пусто. После воя, рычания и криков, царивших здесь совсем недавно, это было так странно…

Ловушка застыла на полу безжизненной громадой. Рядом с ней были разбросаны тела существ, которые умерли без имени. Таких дорогих, а теперь никому не нужных.

В универсальной утилизационной печи, расположенной в одной из стен зала, полыхало пламя. Там догорали останки двух девушек, прибывших на Эреб за первой славой, а получивших вместо этого вечный покой.

Среди мертвых тел, неподалеку от ловушки, высыхало кровавое озеро. Самое большое в забрызганном алым зале. Жертвенный алтарь, на котором одна жизнь оборвалась, а вторая началась заново.

От кровавого озера в сторону служебных помещений тянулся багровый след – одинокий и страшный. Созданный тем, на что не каждый смог бы взглянуть без содрогания, предметами, которые потеряли смысл, и фрагментами тела, которое перерождалось в ярости и муках.

Сторонний наблюдатель, если бы таковой осмелился сюда войти, увидел бы на этом пути многое. Разбитые очки с лазерной коррекцией, которые теперь были никому не нужны. Пневмошприц из местной аптечки, устаревшая модель, но справившаяся со своей миссией. Переносной тестер крови, на экране которого впервые появилась и навеки застыла цифра 100. Когда-то такая желанная. Теперь ничего не пробудившая в выпотрошенной душе. Даже для мечты есть свое «слишком поздно».

Ну а дальше, за предметами, путь обозначали остатки изодранной формы кадета Легиона и лоскуты кожи. Разные, рваные, отходившие легко. Они уносили с собой язвы и раны. Под ними прежде скрывались мышцы, а теперь – новая кожа, куда более светлая, чем прежде, сплошная, безупречная.

След вел к служебным помещениям, где раньше операторы ловушки приводили себя в порядок, если на них по какой-то причине попадала каменная пыль Эреба. Теперь же в заполненной паром душевой стоял одинокий молодой человек, похожий на того, кто был тут совсем недавно, и ровно настолько же непохожий.

Его тело было лишено прежней подростковой угловатости, фигура выправилась, обретая свойственное большинству легионеров совершенство. Кости стали тоньше, мышцы налились силой. Здоровая кожа под упругими струями воды очищалась от последней скверны, оставленной прошлым. Недавно грязно-русые волосы заметно посветлели. Черты лица исказились, стали тоньше, лучше… Это было не обязательно. Но он хотел, чтобы так случилось. Он намерен был любыми способами вернуть долг, который никто больше не ждал.

Он был спокойным, человек этот. Он не рыдал и не дрожал, он казался безжизненным. Он и чувствовал себя безжизненным. Мысли текли безмятежно, ровно, правильно, будто и не принадлежали ему. Рядом с ними пульсировал белым дар, который проявился слишком поздно.

Спасти он никого не мог. Отомстить – легко.

Он выключил воду и подошел к старому зеркалу – он таких давно не видел, а на Эребе вот сохранилось. Он уже знал, что в шкафу лежат запасные рабочие комбинезоны из плотной серой ткани. Он не спешил с этим, он пока смотрел на кого-то нового в отражении.

Он резко провел рукой по запотевшему стеклу. Из зеркала на него смотрели глаза, причудливо объединившие два чужих цвета. Серые, как у него когда-то. Но очень светлые и искристые, как были у нее. Пока еще незнакомые ему глаза. Теперь и до конца дней принадлежащие ему.

Переродившийся человек думал о мести.

Пробуждение было неожиданным – и напрочь лишенным радости. Альда сначала не могла вспомнить толком, где находится, как вообще оказалась здесь, ей было не до того. Тело пульсировало болью, в голове будто стелился кроваво-красный туман. Ощущение было такое, словно Киган по какой-то причине решил опустить «Стрелу» прямо на спину телепатке – почему бы и нет, если очень удобно, мягко, и корабль не поцарапается?

Так что в первые минуты – или даже часы, она не знала наверняка, – Альда не пыталась ни думать, ни вспоминать. Она позволила себе паузу, она терпеливо ждала, когда боль отступит. В таком состоянии она все равно больше ничего не смогла бы сделать.

Постепенно становилось лучше. Мучительно, гораздо медленней, чем хотелось бы Альде, но все же! Помимо боли появлялись другие ощущения. Например, то, что она лежит на чем-то мягком. Или то, что рядом с ней находится источник приятного тепла.

Наконец вечность прошла, и Альда сообразила, где она и почему оказалась в такой ситуации. Изначально она злилась на судьбу за то, что по какой-то причине оказалась обречена на такое. Теперь же она радовалась – потому что не могла выжить, но все равно выжила!

Она попробовала пошевелиться – осторожно, сначала совсем чуть-чуть… И у нее получилось! Рана на спине по-прежнему полыхала болью, но Альда не была парализована. А значит, худшее позади, после этого она восстановится, нужно только подождать. Как бы ни были малы ее шансы, она все-таки вытащила счастливый билет, и это искупало многие беды, свалившиеся на ее голову.

Когда боль еще немного ослабила хватку, Альда решилась открыть глаза и осмотреться. Она помнила, что отключилась возле разлома, и ожидала увидеть перед собой пугающую черноту космоса. Но оказалось, что за это время Хайд умудрился оттащить ее в какое-то небольшое техническое помещение, обустроил для нее постель из мягких защитных чехлов для компьютеров, сам остался рядом – он и был тем источником тепла, которое спасало Альду.

Он, конечно же, почувствовал, что она очнулась. Когда она открыла глаза, снежный демон настороженно поднял уши и поднес морду к самому ее лицу. Секунду спустя в сознание Альды ворвался знакомый голос.

«Как ты?»

Она не выдержала, расплакалась, прижимаясь к теплому белому боку. Хайд подумал, что это от боли и страха – Альда не то что догадывалась, она знала наверняка. Но она на самом деле плакала от радости. Она не только выжила и сохранила возможность двигаться, она еще и вернула свои способности! Теперь, когда этот дурацкий высокотехнологичный горб исчез с ее спины, они снова были рядом – ее телепатия и телекинез. Ее привилегия, кем бы там ни были ее родители!

– Я в порядке, – прошептала Альда. Во рту еще сохранялся неприятный привкус крови, но большая часть внутренних повреждений, похоже, зажила за то время, что телепатка была без сознания. – Есть хочу только.

«Тут нету, – виновато подумал Хайд. – Мы в техническом отсеке».

– Ничего страшного… Мне, наверно, и нельзя пока.

Ей, освободившейся, хотелось снова ворваться в свою жизнь уверенно и сильно. Выяснить, где она, где люди, куда теперь идти… Но Альда заставила себя сдерживаться. Ее тело восстанавливалось быстрее, чем тело обычного человека, и все равно ей было далеко до легионеров и хилеров. Она приучила себя быть терпеливой.

– Просто останься со мной, никуда не уходи, – попросила Альда. – И расскажи мне, как Триан провернул это! Я все гадала… Он же не мог, никак не мог!

Рассказывать Хайд не стал. Он просто нашел нужное воспоминание и передал его Альде. Так было даже лучше: погружаясь в чужую реальность, она ненадолго забывала о боли.

Она снова оказалась в уже знакомой лаборатории Легиона. Альда никогда прежде не была там, это Триан позволял ей изучать те воспоминания, которые получал от Хайда. Она смотрела на мир глазами снежного демона, запертого в клетке.

За пределами этой клетки царил полумрак, похоже, наступила ночь. Обычно в это время лаборатория пустовала, но не сегодня. В большом зале Хайд видел двоих – Триана и молодого ученого, стоящего напротив него. Ученый был напуган до дрожи. Триан… просто был Трианом. На людей уже это действовало угнетающе.

– Я не могу, – быстро и тихо доказывал ему ученый. – Это совершенно невозможно, меня же убьют… Уволят в лучшем случае! Или убьют…

Триан слушал его спокойно, не перебивая, и от этого ученый нервничал еще больше. Лишь когда собеседник окончательно выдохся, легионер произнес:

– Приказ подделаешь, потом спишешь на компьютерную ошибку, которую невозможно отследить. Используешь транспорт с автопилотом. Этого должно быть достаточно. Сделаешь все как надо – и о твоем долге можно будет забыть.

Альда понятия не имела, что там за долг. Но она знала, что Триан умел такое – считывать людей, влиять на них, убеждать их сделать то, что ему нужно, да еще и радоваться порой, что они легко выкрутились. Видно, его молодой ученый все-таки боялся больше, чем возможного увольнения или даже казни. Казнь быстрая… а Триан непредсказуемый.

Поэтому все было сделано как надо. Ученый подделал приказ о транспортировке Хайда в другую лабораторию. Уже с этим приказом он вполне спокойно и даже с помощью других сотрудников доставил зверя в транспорт с автоматическим управлением – людям было слишком опасно оставаться в замкнутом пространстве с фьюзом, так что никто не удивился.

Ну а транспорт был настроен на сигнальный маяк «Махаллара». Корабль Легиона оказался достаточно быстрым, а Хайд с легкостью выносил перегрузки, вызванные такой скоростью. Он не приближался вплотную лишь для того, чтобы не вызвать подозрений. Хотя команда «Махаллара», пожалуй, видела его поблизости с самого начала, просто не придала значения крохотному транспортнику, да еще и управляемому роботом.

Задержка случилась во время аварии. Когда «Махаллар» был уничтожен, транспорт Хайда потерял ориентир, компьютеру нужно было перестроиться. К счастью, он сумел перехватить вызов спасательной капсулы. Притянуть ее к себе он не мог – такой транспорт не подходил для спасения, Альда просто не сумела бы перебраться внутрь, и компьютер капсулы это знал. Зато ничто не мешало транспортнику полететь следом, так он и оказался возле конгломерата.

– Но как ты нашел меня там? – удивилась Альда. – Когда ты прибыл, я отошла далеко от дока, как ты меня почувствовал?

В памяти Хайда мелькнул образ Триана. Похоже, легионер оставил ему метку… Связь Триана и измененного им зверя не ограничивалась одной лишь телепатией. Судя по всему, общие клетки становились для них передатчиком, который Альда не могла понять.

Зато теперь она знала, что во время их последней встречи Триан вроде как ничего не передал ей – и вместе с тем передал. Ему нужно было нечто такое, чего не заметят конвоиры. А следили за ними очень внимательно, даже каплю крови не пропустили бы… Особенно при том, что стремление капать кровью где попало выглядело бы странным!

Зато они упустили волос – единственный тонкий волос, который переплелся с нитями одежды Альды и легко затерялся там. Достаточно длинный для того, чтобы сохранить нужное количество клеток и стать ориентиром для Хайда.

– Он что, поэтому длинные волосы таскает? – поразилась Альда.

«Не для красоты же, – насмешливо подумал Хайд.

– Ну… ему идет…

«Волосы – клетки. Кровь – клетки. Не важно, где содержатся и какую форму обретают. Многие забывают».

– Понятно… Подожди, но Стефан Северин, вон, тоже хвостики заплетать может!

«Украл прием», – категорично подумал снежный демон, и уже по этой мысли было понятно, что от номера 3, с которым он даже не встречался, Хайд не в восторге.

– Да уж, они ж знакомы давно были… Ладно, не важно это все… Я рада, что ты здесь.

Она понимала, что без Хайда не выжила бы. И что его присутствие на этом корабле было не только заслугой Триана. Хайд не был его рабом, если бы он отказался, легионер никак не заставил бы его покинуть лабораторию.

Но фьюз захотел помочь – принимая все риски и свою возможную смерть в космосе. Потому что Альду он знал… и не только поэтому.

– Тебе надоело взаперти, – тихо сказала Альда.

«Да. Но это было полезно».

Решение Триана передать его Легиону, которое изначально казалось Альде вынужденным дипломатическим шагом, принесло больше пользы, чем можно было ожидать. В лаборатории не просто изучали фьюза, ученым удалось стабилизировать его состояние. Главной угрозой для него всегда было внутреннее разрушение, смерть ради продолжения рода, свойственная его виду. В Легионе смогли ввести личинки в его крови в некое подобие анабиоза, обеспечивая Хайду дополнительную подстраховку.

Так что он не злился на Триана за вынужденное пребывание в лаборатории, он был благодарен. Но какой бы просторной и удобной ни была его клетка, он все равно успел заскучать по настоящей охоте. И вот теперь Хайд ее получил.

«Что дальше? – спросил он. – Мы умрем?»

– Не хочется, знаешь ли! Если бы я хотела умереть, я бы не стала столько мучиться. Подожди немного, мне уже получше, сейчас проверю, в каком мы положении.

Альда пока не рискнула бы подняться на ноги, но телепатия этого и не требовала. Сейчас куда важнее было определить, какие последствия повлек за собой взрыв, что вообще осталось от Лаврийского Конгломерата, есть ли путь к спасению.

Альде все еще было плохо, и использование дара отнимало энергию, но это все равно было счастье. Поэтому телепатка не желала медлить, она настраивалась на окружающий мир. Люди стали единственной сложной формой жизни в конгломерате, в отличие от любой обитаемой планеты, и это серьезно упрощало задачу Альде.

Взрыв и правда повлек за собой чудовищные жертвы, но убил он далеко не всех. Оставшиеся люди были заняты ремонтом, об Альде они уже не думали, похоже, многие даже не знали, из-за чего произошла катастрофа. Это было хорошо. А плохо было то, что Альда и Хайд оказались на небольшом обломке, из которого будет трудно перебраться обратно к основной части конгломерата. Продолжая проверку, Альда прикидывала, как такое провернуть, где добыть корабль или рацию…

А потом это вмиг стало ненужным. Потому что способности Альды протянулись за пределы обитаемого собрания старых кораблей. Она почувствовала, что к ним приближается транспорт – настоящий, с полноценной командой… Она бы многое отдала, если бы это оказалась «Северная корона»! Но нет, не сложилось. Свою команду она узнала бы мгновенно, а этот корабль наполняли незнакомые ей люди.

Однако все эти люди думали сейчас о ней.

– Похоже, специальный корпус отследил мою капсулу, – предупредила Альда. – Они послали за нами корабль… Я бы сказала, что мы должны приготовиться, но я понятия не имею, к чему!

Вольстан был совсем не против того, что ему на год пришлось отказаться от собственного имени и использовать только номер. Во-первых, он легко игнорировал такие мелочи. Во-вторых, номер три – это же почетно! Вольстан прекрасно знал, что в Легионе он никогда не станет настоящим номером три и даже в первую десятку не войдет, способности не те. Поэтому годом своей славы он планировал насладиться сполна.

Немногое в этой жизни было для него по-настоящему важно. Получать удовольствие. Побеждать. Оставаться рядом с братом, который, к счастью, оказался в той же группе и даже стал Четвертым. Вот, пожалуй, и все, что могло вдохновить его на сильные эмоции.

Чужая смерть волновала его куда меньше. Особенно смерть тех, кто был ему неприятен. Он видел, что Эдмар до сих пор мечется из-за того, что пришлось убить его бывшую девицу. Нежный какой… От такой сентиментальности ему лучше избавиться, если хочет и дальше заключать выгодные сделки. Сам же Вольстан никакого сожаления не испытывал. Пятую он толком не знал, слишком уж ничтожной она была. Шестой и вовсе разваливался на части, для него быстрая смерть стала подарком. Ну а Вторая заслужила это, Вольстан слишком хорошо помнил, как она разделалась с ним и его братом. После такого даже хорошо, что она останется на Эребе навсегда!

Вольстан весьма смутно понимал, в чем суть сделки, заключенной между Эдмаром и Кейном. Он лишь осознавал, что это предательство Легиона и работа с теми хищными тварями, которых на ловушке спустили с поверхности Эреба. В подробности он не вдавался, да и его брату было все равно. Они никогда не клялись в верности Легиону. Их интересовала лишь хорошая жизнь, и пока условия, предложенные Кейном, были лучше. Да и понятно, почему! Вольстан уже выяснил, что в Легионе Кейн занимал достаточно низкую позицию, на которую ему не хотелось возвращаться. Вот он и начал служить кому-то другому… Тому, с кем Вольстану еще предстояло познакомиться.

Пока же они застряли на Эребе, пусть и ненадолго. По подсчетам компьютеров, примерно через двадцать часов буря кончится, можно будет отправиться прочь с этой вечно воющей планеты. Рассказывать про уродцев было нельзя. В отчете им всем полагалось написать, что местная хилерша сошла с ума, она надолго затаилась, а потом напала на группу Легиона. С помощью ловушки она отправила Вторую, Пятую и Шестого на поверхность, где они и погибли. Остальные смогли избавиться от Юберты и теперь скорбят о погибших товарищах.

Такой вариант казался Вольстану сомнительным. Но Кейн считал, что в Легионе поверят, и он обычно оказывался прав. Не даром же именно он это все устроил!

Поэтому Вольстан не напрягался и ни о чем не думал. Он просто бродил по станции, ожидая, когда закончится шторм. Он был спокоен, он ничего не ожидал – а потом повернул за угол и увидел прямо перед собой монстра.

Так не должно было случиться. Кейн заверял их, что, покончив с тремя жертвами, уродцы останутся надежно заперты в зале с «Лисицей». Дверь там достаточно прочная, чтобы удержать их, они точно не выберутся! Но кому теперь напоминать об этих словах, когда Кейна нет рядом, а хищная тварь замерла прямо перед Вольстаном?

Он уже знал, на что способны эти выродки, он же дрался с мутантом один раз – и ничем хорошим это не кончилось. Если бы выбор был за Вольстаном, он бы любыми путями избежал схватки.

Но выбора по-настоящему не было, они с хищником оказались наедине в ярко освещенном коридоре, вдали от залов, где можно укрыться. Теперь Вольстану только и оставалось, что напасть первым. Так он хотя бы перехватывал контроль над битвой, он задавал темп… Он что угодно готов был сделать, лишь бы дождаться остальных.

– Сюда! – крикнул он, уклоняясь от очередной атаки мутанта. – Они вырвались! Они здесь, помогите!

Ответа не было. Вольстан даже не знал, кого именно звать, где сейчас Кейн и Эдмар, где затаились гражданские, куда делся его брат… У него не было времени думать об этом. Ему повезло лишь в том, что до него добралось только одно существо, а не вся стая, которую запустил в «Ковчег» их инструктор. Вольстан понятия не имел, куда направились остальные твари, ему и одной хватало с лихвой!

Эта была чуть менее смертоносной, чем тот мутант, с которым Третий сражался когда-то, и все равно бесконечно сильной. Вольстан не сдерживался, он атаковал отчаянно, и у него даже получалось ранить уродца, но и платить за это приходилось немалую цену. Он ломал кости существу, а оно разрывало ему мышцы. Он удачно ударил зверя по горлу, но сам заплатил за это глубоким, пульсирующим кровью порезом на шее.

Но он хоть чего-то добивался! Вольстан помнил, что первое существо у всей их группы даже ранить не получилось. Теперь же его борьба с мутантом шла почти на равных, и, хотя Третий был утомлен и изранен, сдаваться он не собирался.

Он больше не звал на помощь, на это не хватало дыхания. Он не сомневался: если бы брат мог, он бы уже пришел. Получается, на него и остальных тоже напали, по «Ковчегу» же целая стая бродит! Вольстану нужно было как можно быстрее покончить с хищником и отправиться на помощь Четвертому, судьба остальных его не волновала.

Однако нанести тот самый решающий удар никак не получалось. Вольстан то отступал, то оттеснял мутанта в сторону. Он понятия не имел, где они оказались, движение было постоянным, у Третьего не хватало времени осмотреться по сторонам. Когда на него бросалась окровавленная воющая тварь, окружение представлялось ему одинаковым и не важным.

Все переменилось, лишь когда они оба упали. Пол просто исчез у них из-под ног, они полетели вниз и оказались в очень странном помещении: небольшом, полукруглом, полностью сделанном из стекла. Стекло было таким толстым, что выглядело полупрозрачным, голубовато-белым… Это отозвалось в душе Вольстана смутными подозрениями, тревогой даже, но сейчас ему было не до того. Главной угрозой по-прежнему оставался мутант, поэтому Третий резко повернулся к нему… и увидел собственного брата.

Рядом с ним в стеклянном зале находился только Четвертый, мутант куда-то исчез. Его брат сейчас выглядел не лучше, чем сам Вольстан: уставший, дышащий часто и хрипло, покрытый кровью. Один глаз Четвертого заплыл от свежего синяка, второй блестел как в лихорадке.

– Где он? – прошептал брат. – Куда он делся? Мы же с ним упали вместе!

– С кем? – прошептал Вольстан.

Он уже догадывался, что произошло. Он просто не хотел в это верить. А вот его брат по-прежнему ничего не понимал, он испуганно оглядывался по сторонам.

– Да зверь же! Где зверь? Я шел к тебе, когда он напал на меня! Они вырвались из зала, Кейн ошибся, они уже здесь!

Вольстан потрясенно молчал, подыскивая любое другое объяснение – кроме очевидного. Не может быть, никак… Неожиданно в его голову уверенно ворвался чужой голос: «Может. Не обманывай себя. Вы действительно дрались друг с другом».

Голос был мужской, смутно знакомый – но не до конца. Вольстан никак не мог вспомнить, где и когда слышал его раньше. Однако он был уверен в одном: этот голос прозвучал только у него в голове. Возможно, это вообще была галлюцинация?..

И едва он допустил такой вариант, как его брат заметался, нервно оглядываясь по сторонам.

– Где он? – крикнул Четвертый. – Ты ведь тоже его слышал? Где мы вообще?!

Вот теперь, когда стало ясно, что мутант на него больше не бросится, Вольстан осмотрелся по сторонам – и ему не понравилось то, что он увидел. Они находились не в помещении, а в гигантском стеклянном сосуде. Ничего похожего на дверь здесь не было, их просто вынудили подойти поближе, а потом сбросили вниз через люк в потолке. Теперь этот люк был заблокирован, отрезая путь на свободу… и, возможно, к спасению.

«Да, вы оба меня слышите, – заявил все тот же голос. – Но в этом нет никакого чуда».

В этом действительно не было чуда – зато была телепатия. Только вот откуда она на «Ковчеге»? Здесь раньше была только хилерша, не телепатка, и Кейн сказал, что она мертва… Да и потом, с ними говорил мужчина. Он был достаточно силен, чтобы влезть в их мысли и заставить каждого из них видеть на месте брата монстра. Но при этом раньше он в дела группы не вмешивался! Вольстан не представлял, как это объяснить.

«Не задумывайся, – посоветовал незнакомец. – Это все равно уже ничего не изменит. Вам обоим осталось недолго».

– Кто ты такой? – зло спросил Вольстан.

Он уже видел, кто говорил с ними – даже сквозь мутное стекло просматривалась светлая фигура, стоящая на той стороне. Вольстан подобрался ближе, попробовал ударить, но это ни к чему не привело. Его брат тем временем пытался добраться до люка, но тоже безрезультатно: ослабленный, окровавленный Четвертый просто соскальзывал вниз по стеклу.

«Напрасно стараетесь, – указал голос. – Вам известно, что такое терис-кристалл?»

– Что? – растерялся Вольстан. – При чем тут это?

«Терис-кристалл – один из самых важных ресурсов Эреба, – как ни в чем не бывало пояснил незнакомец. – Драгоценный камень, который ценен и как украшение, и как элемент сложной вычислительной техники. Вот только добыть такой камень из рудной оболочки, не повредив его, непросто. Дробление часто портило дорогие образцы. Тогда и был введен кислотный метод. В особо прочный сосуд помещалась руда, в которой подозревали наличие кристаллов. После этого емкость заполнялась кислотой, растворяющей все без исключения, кроме непосредственно терис-кристаллов».

Незнакомец не стал говорить, что такой кислоты будет достаточно для полного растворения двух кадетов, еще не полностью освоившихся с силами легионеров. Если бы они попали в капсулу отдохнувшими, они бы, может, и пробили себе путь на свободу. Но этот ублюдок, кем бы он ни был, все рассчитал верно: они измотали друг друга в битве и уже не могли спастись.

– Нет! – всхлипнул Четвертый, замерший на стеклянном полу. – Я не хочу, я так не хочу!

«Не стоит беспокоиться, все произойдет довольно быстро, – заявил незнакомец. – Вам еще повезло».

– Ты не можешь поступить так с нами! – Вольстан снова ударил израненными руками по стеклу. – За что?!

«Забавно… Когда приходит большая беда, все сразу начинают стонать «За что?». Но почему-то никто не задаст себе вопрос: «А разве не за что?»».

Больше незнакомец ничего не говорил – но и пощады он не знал. Он отошел подальше от стекла, к панели управления, и последним, что услышал в своей жизни Вольстан, был плеск воды и близкий крик брата.

Сначала Киган решил, что она с ними заодно, что Делия заманила его в лабораторию лишь для того, чтобы сдать электрокинетика тем, кто устроил здесь эксперименты, и потребовать награду. Но она не пыталась его задержать, она, оставаясь невозмутимой, первой сказала:

– Нам нужно бежать.

– Что ты устроила?! – разозлился Киган.

– Побег, очевидно.

– Не нужен был бы побег, если бы ты все не испортила!

– Не только отсюда. Со станции тоже.

Теперь он видел, что она задумала. Даже сквозь гнев Киган вынужден был признать, что план очень даже неплохой.

Она показала ему, что на станции творится нечто странное, опасное, не подчиняющееся специальному корпусу. А потом она сообщила людям, стоящим за этим, что у их преступления появились два свидетеля. Чтобы спастись от расправы, Кигану нужно было немедленно покинуть «Метиду» – и взять Делию с собой.

Потому что иначе ее не пощадили бы. Она изначально была обречена на смерть в этих стенах, но ее исключительная сила и внимание Кезии Филы выигрывали пациентке немного времени. Теперь же Делия ускорила процесс… Сразу после битвы с Трианом, и вряд ли это было совпадением. Скорее всего, легионер каким-то образом догадался о ее планах, и Делия поспешила, чтобы он не успел помешать ей.

А Киган невольно подыграл…

– Это рискованная ставка с твоей стороны, – заметил он. – Я могу бросить тебя здесь!

– Можешь. Но не бросишь. Не только ты наблюдал за мной, я тоже изучала тебя. Ты от меня не в восторге, осуждаешь и немного боишься.

– Я тебя не боюсь!

– Не нынешнюю меня, а ту, кем я могу стать, – уточнила Делия. – Да и потом, все это не так уж важно. Твоя неприязнь недостаточно сильна, чтобы бросить меня на верную смерть, ты просто не такой человек. И я все еще нужна тебе, чтобы оправдать телепатку.

Вот это ей лучше было не упоминать: ее нынешние действия не только не оправдывали, но и подставляли Альду. Отличное доказательство того, что ее мамаша – коварная психопатка, способная на сложное планирование! Может, и стоило бросить ее здесь: ударить током, оставить на месте, выставить все так, будто в лабораторию вторглась только она, Киган не при делах… А он не смог.

– Идем! – позвал электрокинетик. – Остальное обсудим потом!

Делия неплохо знала лабораторию, поэтому она выбирала путь, Киган лишь следовал за ней. Пока им нужно было спастись, и он больше не задавал вопросов, позволяя своей спутнице вести. Когда она указывала на замки, он просто вскрывал их разрядом электричества, это было несложно. На станции, где электрокинетикам быть не полагалось, против его силы почти не осталось защиты.

Они пробегали другие капсулы с пациентами, и Киган старался не смотреть по сторонам, не думать о том, что его жизнь тоже может закончиться вот так. Они должны были успеть, Делия ведь готовилась к этому…

Но все учесть не могла даже она. Их перехватывали снова и снова. Только начинало казаться, что они добрались до пути наверх, как вдалеке появлялись отряды местной охраны. И не очередные увальни-медики, а солдаты в полной экипировке, те, кого Киган заметил еще в зале прилета.

Делия с типичной для психопатов невозмутимостью отметила:

– Не ожидала, что он привлек к этому делу всех. Я думала, не больше трети.

– Кто?

– Как будто выбор так уж велик.

Ей и правда не нужно было ничего говорить, скоро Киган увидел все сам. Повернув в очередной коридор, они обнаружили перед главным лифтом Элиакима Ланиуса, который даже сейчас делал вид, что страшно взволнован, и Амоса Обриана, наблюдавшего за ними с нескрываемым раздражением. Пожалуй, электрокинетик имел полное право на удивление – которого он не чувствовал.

Кто-то другой предположил бы, что на предательство охотнее пошла бы Кезия, не скрывавшая своего презрения к пациентам. Но Киган по опыту знал, что такие люди обычно честны – пусть даже в грубости. А вот те, кто старается всем понравиться, кто подчеркивает собственную благожелательность… От них вполне можно ждать подвоха.

Что же до Амоса Обриана, то он попросту выбрал работодателя, который больше платит. Не похоже, что все это было для него делом принципа.

– Ну как же так, – покачал головой генетик. – Неловко получилось… Так злоупотреблять гостеприимством, господин Рэйборн, что же вы?

– Не припомню, чтобы мне запрещали куда-то ходить на этой станции, – указал Киган. – Да и потом, если я что-то нарушил, самое время обсудить это с главным врачом!

– Зачем же беспокоить нашего дорогого доктора Филу? У нее и так забот хватает!

– Прекрати с ними сюсюкать, – вмешался Амос. – Ты хотел электрокинетика – ты получил электрокинетика, поздравляю! Ты лучше думай, что мы скажем Кезии!

– Это, полагаю, будет не так уж сложно придумать, – пожал плечами Элиаким. – Благо наша любимая Делия создала себе должную для этого бунтарскую репутацию.

– Она убила приезжего? – догадался начальник охраны.

– Верно, она требовала, чтобы он освободил ее, он отказался, и все закончилось трагедией. Сама же она во время поединка оказалась слишком близко к двигателям и погибла.

Они вели себя так, будто все уже завершилось и пленники оказались захвачены. Это тоже стало элементом психологического давления, потому что пока расстояние между двумя группами не сокращалось. Киган и Делия медленно отступали. Элиаким, Амос и его люди так же медленно приближались. Атаковать им пока не позволяли лишь искры, которые Киган то и дело заставлял мерцать в воздухе, напоминая, что он, в отличие от Делии, своими способностями управляет свободно.

Так что их положение казалось безнадежным. Киган прекрасно знал, что не победит такое количество солдат, его способности отклоняли далеко не все виды зарядов, а если у них найдется оружие старого типа, стреляющее металлом, дело станет совсем уж неприятным. Элиакиму же не хотелось устраивать тут погром, потому что при атаках электрокинетика неизбежно должна была пострадать часть компьютеров. Но генетик наверняка пошел бы на это, если бы не удалось хоть как-то обмануть их.

Все они вернулись в главный зал с клетками. Умирающие пациенты не обратили на это внимания, их уже ничто не интересовало в мире живых. А вот группа диких снова взбодрилась, бросаясь все на ту же стену. Киган заметил в ней первые трещины.

– Ну а ты, Делия? – спросил Элиаким. – Тебе ведь всегда есть что сказать! Что ты предложишь в этой ситуации?

– Скажу, что меня нужно слушать всегда, – ответила она. – А уж теперь – подчиняться мгновенно и беспрекословно.

– Что, прости? – смутился врач.

Но ее слова предназначались не ему. С ним и начальником охраны Делия больше общаться не собиралась. Она ясно дала это понять, когда ловким ударом опустила один из рычагов, открывая клетку – и выпуская группу зараженных прямо навстречу солдатам.