Король — узник Фантомаса

12. ОБМАННЫЕ МАНЁВРЫ

— Входите же, входите, господин Вульфенмименгляшк! Присаживайтесь, пожалуйста!

Маркиз де Серак проводил полицейского в свой рабочий кабинет и любезно пододвинул ему стул. Маркиз был высоким стариком, сохранившим статность, несмотря на то, что ему уже перевалило за шестьдесят, о чём можно было догадаться по его утомлённому временем лицу, седым волосам и тембру голоса, всё ещё сильного, но как бы надтреснутого. Он был одет в строгий костюм с тёмным галстуком. Присущее маркизу высокомерие смягчалось безукоризненными манерами светского человека.

Растерявшийся полицейский из Гессе-Веймара вертелся как волчок, отвешивая поклоны во все стороны.

— Я смущён, господин маркиз! — повторял он со своим смешным немецким произношением. — Моё смущение смущает меня, и я… смущён!

— Оставьте эти церемонии, дорогой месье! Снимите пальто, возьмите сигарету, располагайтесь поудобнее…

Ни единым словом, ни единым движением маркиз не показал, насколько его позабавил внешний вид бравого Вульфа и огромное количество оружия, обременявшего его приземистую фигуру.

— Поверьте, — продолжал маркиз де Серак, — для меня большая радость беседовать с человеком, приехавшим из Гессе-Веймара! Я давно, ещё молодым, покинул двор, дела вынудили меня переехать из Глоцбурга в Париж. Боюсь, что, если бы сейчас я приехал в Глоцбург, я почувствовал бы себя иностранцем. Но я не забыл, что у меня остались там замечательные друзья. Но оставим это… Нам предстоит серьёзный разговор, а вы, я полагаю, торопитесь?

— Нет, нет! Вы ошибаетесь! Напротив, я польщён, я горд…

— Торопитесь, торопитесь, дорогой господин Вульф! Не думайте, я понимаю, что это такое — оказаться в Париже на считанные дни. Ведь Париж — город соблазнов, и просто не прощу себе, если напрасно буду отрывать у вас время…

— О, господин маркиз!..

— Ещё одно слово: вы не должны на меня сердиться за то, что я не сразу ответил на ваше письмо. Дело в том, что я получил его только вчера вечером по той простой причине, что все эти дни меня не было в Париже. Но едва вернувшись, я тут же послал вам приглашение. И вот я к вашим услугам.

Вульфенмименгляшк просто таял от такой любезности и, сидя в кресле, не переставал кланяться, как китайский болванчик. Глядя на него, можно было заболеть морской болезнью.

— Прошу, скажите, что я могу сделать для вас? — повторил маркиз.

Вульф пустился в длинные и путанные объяснения, из которых следовало, что, отправляясь в Париж со специальной миссией, он опасался, что король неблагосклонно отнесётся к его появлению, и потому решил испросить рекомендательное письмо от личного друга Его величества — маркиза де Серака.

— Но, господин маркиз, — продолжал Вульф, — оказалось, что в этом не было никакой необходимости, и теперь наш всемилостивейший монарх стал моим лучшим другом! Его величество принял меня с такой простотой, с такой сердечностью! Он сразу же стал называть меня «мой добрый Вульф»! Ах, господин маркиз, я и раньше был предан нашему монарху, но теперь, после того как он посоветовал мне пойти в Мулен-Руж!..

Маркиз де Серак от всей души поддержал чувства старого служаки.

— К сожалению, — сказал он, — я ещё не успел засвидетельствовать своё почтение Его величеству, ввиду моего отсутствия… Теперь, в соответствии с протоколом, мне придётся ждать следующего дня аудиенции. Но когда я увижу Его величество, я не премину привлечь его внимание к чувству глубокой дружбы, которое вы к нему испытываете, и я уверен, что он оценит это чувство по достоинству.

Де Серак сделал паузу. Вульфенмименгляшк продолжал раскачиваться в кресле, отвешивая поклоны.

— Однако же, не могу утаить от вас, — продолжал маркиз, — что Его величеству в настоящий момент грозит большая опасность.

— Что вы говорите?

— Вы, конечно, слышали о трагических событиях, имевших место после прибытия в Париж нашего монарха? Тогда вы знаете, что, по странному стечению обстоятельств, они произошли здесь, в этом самом доме, где любовница короля, мадемуазель д'Орсель, проживала в квартире, смежной с моей…

— Я знаю, знаю!

— Так вот, представьте себе, господин Вульф, что нашлись враги короля, которые дерзнули обвинить Его величество в убийстве!

— Ах, господин маркиз! — вскипел толстяк. — Эти гнусные людишки достойны худшей кары! Их нужно было бы убить, зарезать, выпотрошить, разрезать на куски и сварить живыми…

Бравый полицейский побагровел, его глаза вылезли из орбит. Де Серак бросил на него взгляд, в котором мелькнула ирония, и продолжал:

— Увы, господин Вульф, ещё не наступил момент, когда мы могли бы отомстить этим негодяям! Вы ещё не знаете, кто истинный виновник преступления?

Начальник личной охраны короля стыдливо потупился:

— К сожалению, нет. Даже не подозреваю. Этот проклятый убийца ничем себя не выдаёт!

И тут же добавил, грозно выпрямляясь и сжимая рукоятки своих пистолетов:

— Но если представится случай, я обнаружу его и выполню свой долг!

— Я в этом не сомневаюсь, господин Вульф! Но вы, надеюсь, понимаете, насколько сильны враги короля? Ведь мы находимся в Республике, которая из принципа ненавидит монархическую власть!

— Надо же! А мы с королём даже выпивали однажды за республику…

— Наш король слишком добр. Но мы с вами, господин Вульф, должны проявлять особую бдительность! Вам надо стать главным защитником Фридриха-Христиана. При вашем уме, отваге, решительности, вы обязательно найдёте убийцу Сюзи д'Орсель и отведёте недостойные подозрения от Его величества!

Слушая комплименты де Серака, Вульф раздувался от самодовольства.

— Конечно! — сказал он. — Я готов тысячу раз пожертвовать жизнью, лишь бы обнаружить убийцу. Но это очень трудно, господин маркиз. Как можно узнать то, чего не знаешь? Даже для меня, старого полицейского, такая задача почти неразрешима!

Де Серак едва заметно пожал плечами:

— Быть может, я сумею вам помочь…

— Спасибо, господин маркиз, но боюсь, что ничего у нас не получится. Здесь есть один полицейский, француз по имени Жюв, так он тоже ищет убийцу, но, как и я, ничего не находит… Так что…

Маркиз де Серак слегка вздрогнул:

— Так значит, Жюв… Он ничего не нашёл? Никого не подозревает?

— Нет, никого. А то бы он мне сказал!

— Интересно… Так как же, господин Вульф, если мы всё-таки найдём убийцу, вы готовы на всё, не правда ли?

— Клянусь честью! — воскликнул бравый полицейский, подняв руку, как для клятвы.

— Что ж, обещаю вам, что не больше чем через восемь дней мы узнаем что-то новое. А сейчас, с вашего разрешения, я покину вас на несколько секунд: сюда должна прийти одна женщина, мадам Сейрон, консьержка этого дома, точнее говоря, моя консьержка, поскольку дом принадлежит мне. Она убирает в моей квартире, и я должен дать ей кое-какие распоряжения.

Жестом попросив гостя оставаться в кресле, маркиз вышел из кабинета. Вульф слышал, как он открыл дверь на лестницу и крикнул:

— Это вы, мадам Сейрон?

Женский голос, голос консьержки, ответил:

— Да, господин маркиз, к вашим услугам!

— Прошу вас разобрать мой чемодан, он стоит в спальне… И когда будете уходить, пожалуйста, не забудьте запереть дверь. Я не хочу, чтобы ко мне входили посторонние, как это случилось недавно, когда в моём белье нашли рубашку, принадлежавшую преступнице.

— Господин маркиз может быть спокоен! Я сделаю всё так, как он сказал, — ответила консьержка.

Через минуту де Серак вернулся в свой кабинет. Вульф встал, готовясь проститься:

— Заверяю вас, господин маркиз, что, если только я выслежу убийцу, я его арестую, какой бы опасностью это мне ни угрожало! Всё для короля! — вот мой девиз.

Маркиз де Серак торжественно пожал руку полицейскому:

— Вы совершенно правы, месье: всё для короля! Все за короля!

Затворив за Вульфом дверь, он пробормотал:

— Надо подтвердить моё алиби!

Произнеся эти слова, маркиз в два прыжка оказался в своей спальне. Двумя руками он вцепился в свои бакенбарды и резко дёрнул, — бакенбарды отклеились от щёк. Таким же образом он сорвал с головы фальшивые волосы и заменил их другим, женским париком. Молниеносным жестом актёра, привыкшего к переодеваниям, он выхватил из шкафа женское платье и натянул его на себя. Платье было в нужных местах подбито ватой, так что оно сразу изменило фигуру маркиза на женскую. Через сорок секунд после ухода Вульфенмименгляшка, маркиз де Серак превратился в… старую мадам Сейрон! Несколько штрихов, наложенных на лицо гримировальным карандашом, завершили превращение.

Бросив последний взгляд в зеркало, мнимый маркиз кинулся в прихожую своей квартиры, открыл стоявший там большой бретонский шкаф, вошёл внутрь и затворил за собой дверцы. Внутри он обхватил руками и ногами толстый шест, уходивший вертикально вниз через широкое отверстие, проделанное в полу. Подобно пожарным, опускающимся вниз по тревоге, мнимый маркиз в мгновение ока оказался на первом этаже, в ложе консьержки. Нижний конец вертикального шеста находился в стенном шкафу и был обложен матрацами для смягчения удара. Пока Вульфенмименгляшк спускался по лестнице, мнимая консьержка успела выйти из шкафа и усесться перед окном своей ложи.

— Кто вам нужен? — спросила она, завидев приближающегося Вульфа.

— Никто, мадам, — ответил полицейский. — Я иду от господина маркиза де Серака.

— Очень хорошо! — сказала мнимая консьержка. — А то мне показалось, что вы меня искали.

— Если бы я вас искал, я бы вас нашёл, — важно сказал толстый Вульф. — Ведь я полицейский…

И он торжественно удалился.

Консьержка всё ещё стояла перед своей ложей, когда её окликнул нежный женский голос:

— А вот и я, мадам Сейрон! Я нашла вашу записочку у себя под дверью. Чем могу служить?

— Как хорошо, что вы пришли, моя милая! Я хотела попросить вас об одной услуге…

— О какой, мадам Сейрон? — спросила Мари Паскаль.

— Да так, пустяки… Не могли бы вы зайти вместе со мной в квартиру покойной Сюзи д'Орсель? А то мне одной как-то боязно. Так и кажется, что сейчас войдёт бедная покойница…

— Я могу вас понять, мадам Сейрон. А зачем вам туда идти?

Опёршись на метлу, консьержка стала словоохотливо объяснять:

— Видите ли, милочка, эти люди, я хочу сказать, полицейские, налепили там, в квартире бедной Сюзи, такие красные блямбы из сургуча… как это называется?.. ах, да, печати. Налепили где ни попадя: на мебели, на столах, на шкафах. А мне сказали проверять, чтоб никто эти печати не нарушил. Ну, я и хожу. Жаловаться мне не на что, платят по двадцать су в день, а труд невелик. Да я и не каждый день туда подымаюсь. Но сегодня должен прийти судебный кулатор.

— Куратор, — поправила Мари.

— Я и говорю, кулатор. Так надо пойти проверить, всё ли в порядке. Так сходите со мной, моя милая?

— Идите, мадам Сейрон, я следом.

Войдя вместе с Мари в квартиру Сюзи д'Орсель, консьержка стала тщательно осматривать печати. Что касается Мари Паскаль, то она ходила по комнатам, удивляясь роскошной обстановке, в которой жила демимонденка, и невольно высматривая признаки пребывания здесь короля. Вернувшись в прихожую, она позвала:

— Мадам Сейрон, вы скоро?

— Сейчас, мадемуазель Мари! Иду, иду.

Между тем мнимая консьержка прошла через спальню в будуар, приблизилась к камину и взяла с полки маленькую шкатулку для драгоценностей. Она нажала на пружинку, и шкатулка открылась. Таинственный персонаж, скрывавшийся под маской толстой консьержки, стал рыться в драгоценностях, бормоча:

— Так, так. Что же выбрать? Кольцо… Браслет… Серёжки… Отлично! Это как раз то, что мне нужно. Ключ у меня в кармане. Я вас так запутаю, что век не распутаетесь.

Лицо таинственного персонажа теперь не напоминало ни мадам Сейрон, ни маркиза де Серака. Сквозь обе эти маски проступило какое-то новое обличье. Но продолжалось это лишь одно мгновение. В следующую секунду мнимая консьержка закричала своим обычным пронзительным голосом:

— Мамзель Мари, а мамзель Мари! Где же вы? Идите сюда, а то мне боязно.

Мари Паскаль вернулась в будуар, но толстая консьержка, топая и сопя, уже проследовала на кухню, продолжая причитать:

— Ох, у меня просто душа не на месте. Вот так и кажется, что покойница сейчас подойдёт сзади и схватит за волосы! Посмотрите-ка, милочка, заперта ли чёрная лестница.

И пока Мари проверяла дверь чёрного хода, толстуха подошла к ларю, где хранился уголь, и резко его толкнула, отчего из ларя поднялось облачко угольной пыли и осело на каменном кухонном полу.

— Здесь заперто, мадам Сейрон, — сказала Мари, возвращаясь от чёрного хода и пересекая кухню. Вскоре они обе покинули квартиру.

— Этот трюк с угольной пылью — отличная находка, — проворчала мнимая консьержка, вернувшись к себе в ложу. — Посмотрим, как господин Жюв выпутается из этой западни!

Толстуха открыла шкаф и достала оттуда какой-то свёрток. Вскоре появилась уборщица, которая подменяла консьержку.

— Послушайте, любезная, — объявила ей мадам Сейрон, — вы тут побудьте, а у меня дела. На рождество жильцы мне поднакидали деньжат. Так что хочу справить себе обновку, чтобы выглядеть поэлегантнее: куплю себе зелёное шерстяное платье и шляпу с красными перьями!

Прихватив пакет, она вышла из дома, но, вместо того чтобы идти в сторону центра, свернула в направлении Булонского леса. Там она пробралась сквозь густые заросли и оказалась перед будкой одного из смотрителей парка. Порывшись в кармане, она вынула ключ и отперла дверь.

Некоторое время спустя посетители парка могли видеть, как в одной из аллей возникла одетая в белый балахон фигура Уауауа, «примитивного человека» и поклонника природы. Лицо этого экзотического персонажа не напоминало ни мадам Сейрон, ни маркиза де Серака. И всё же…

Искусство маскировки, доведённое до высшего совершенства, позволяет совершать невероятные превращения!