9. ТРОЕ ЗА СТОЛОМ

Жюв яростно рылся в ящике комода, в то время как Мари Паскаль, наполовину скрытая створками платяного шкафа, переворачивала груды белья.

— А вы уверены, что положили рубашку сюда? — спрашивал полицейский. — Что не забыли её у консьержки?

— Нет, я совершенно уверена, что положила её сюда, на полку, а шкаф заперла на ключ… Дверь моей комнаты тоже была заперта. Вы ведь сами видели, когда мы входили…

Уютная комнатка, всегда такая прибранная, сейчас была в состоянии полного разгрома. Повсюду валялись кипы белья. А Жюв и Мари лихорадочно продолжали свои поиски…

Когда Мари Паскаль вышла из «Рояль-Паласа», всё ещё охваченная глубоким волнением, она тут же направилась в префектуру и спросила инспектора Жюва. Жюв немедленно принял её и с величайшим вниманием выслушал историю о потерянной рубашке.

— Его величество Фридрих-Христиан правильно сделал, что направил вас ко мне, — сказал комиссар. — Это ясно показывает, что он не чувствует себя виновным в преступлении, в котором вы обвиняли его вчера, но уже не обвиняете сегодня…

— Я его никогда не обвиняла… — пролепетала девушка.

— Формально нет, фактически да, — настаивал Жюв. — Ведь если вы видели, как какой-то мужчина выбросил Сюзи д'Орсель из окна, то этим мужчиной мог быть только король… Теперь возникло новое обстоятельство — найденная вами рубашка. Поэтому я должен немедленно отправиться к вам домой и осмотреть это вещественное доказательство, заставляющее предполагать, что убийство было совершено женщиной… То, что рубашка была найдена в белье маркиза де Серака, вряд ли даёт нам основание заподозрить его в убийстве: он был в отъезде, не говоря уж о его безупречной репутации… Можно предположить, что преступница — если это действительно была женщина — зашла в квартиру маркиза, воспользовавшись его отсутствием, переоделась… и забыла там свою рубашку… Возможно, впрочем, что посыльный просто перепутал бельё и случайно сунул эту рубашку в бельё маркиза… либо с намерением запутать следствие!

Рассуждая таким образом, Жюв надел пальто и шляпу и вместе с Мари Паскаль направился на улицу Монсо. Комнату молодой работницы они нашли запертой на двойной поворот ключа. Мари отперла дверь комнаты, потом дверцу шкафа и остолбенела: рубашка, которую она собственноручно положила на полку, исчезла бесследно! Многочасовые поиски не дали результатов. Молодая девушка была в отчаянии. А Жюв старался осмыслить происшедшее.

Накануне вечером он посетил отделение полиции, где содержался и был освобождён тот, кого все считали королём Фридрихом-Христианом. Расспросив полицейских, участвовавших в аресте короля, Жюв не обнаружил ничего нового. Всё указывало на то, что король был в квартире один, не считая жертвы… Но вот Мари Паскаль рассказала ему о рубашке, и её рассказ менял всю картину… В действительности, версия, согласно которой убийцей был король, всегда казалась Жюву сомнительной, и он принимал её только потому, что предположение о самоубийстве представлялось ему ещё менее логичным. И вот возникла новая версия: убийцей Сюзи д'Орсель якобы была женщина! Но вещественное доказательство, женская рубашка с обрывком кружев, исчезает!

«Что же всё это значит? — думал Жюв, продолжая для очистки совести копаться в белье. — Либо Мари Паскаль говорит правду, и тогда получается, что некая женщина, убившая Сюзи д'Орсель, а затем с непонятной целью подбросившая рубашку маркизу де Сераку, теперь пришла и эту рубашку выкрала… Либо Мари Паскаль рассказала мне лживую историю, вымышленную, быть может, по подсказке короля, надеющегося таким образом отвести от себя обвинение… Но ведь раньше король говорил, что у него был спутник, мужчина… а теперь появляется женщина!».

Наконец он обратился к Мари:

— Пора кончать наши поиски! Очевидно, рубашку у вас выкрали…

— Но это же ужасно! — с отчаянием воскликнула молодая женщина. — Это было единственное вещественное доказательство, снимавшее обвинение с короля…

— Действительно…

— Но кто же мог узнать о том, что я нашла рубашку? И кто, и каким образом сумел её похитить?

— Я сам хотел бы это знать… Но почему это так волнует вас, мадемуазель? Так или иначе, король должен будет объясниться, должен будет сказать, кто же был вместе с ним у Сюзи д'Орсель, мужчина или женщина… Истина будет установлена!

— Но его снова будут подозревать! — воскликнула Мари, ломая руки. — Ах, господин Жюв, я просто в отчаянии!.. Но сами-то вы что думаете?

Жюв помолчал, сухо кашлянул и заговорил:

— Что я думаю? Извольте… Сюзи д'Орсель была любовницей короля уже более двух лет… Вы сами знаете, как непостоянны мужчины. Я допускаю, что, наскучив старой любовницей, Фридрих-Христиан обратил внимание на другую женщину…

— Но это ничего не объясняет!

— О нет, это многое объясняет… Представьте себе, что король явился к Сюзи д'Орсель с новой фавориткой и объявил своей бывшей любовнице о разрыве. Легко себе вообразить ссору между двумя претендентками. И вот, представьте себе, новая любовница, раздражённая какой-либо колкостью в свой адрес, хватает Сюзи д'Орсель и выбрасывает её в окно… Разве это не банальная история?

Говоря так, Жюв внимательно наблюдал за молодой девушкой. Бурная смена чувств, отразившаяся на её подвижном, выразительном лице, убедила полицейского, что его собеседница не осталась равнодушной к его словам. Мари Паскаль возразила с жаром:

— Нет-нет, вы ошибаетесь! Король не мог иметь двух любовниц… И потом, рубашка, которую я нашла, была из грубой ткани, это не могла быть рубашка элегантной женщины…

Её горячность не укрылась от внимания Жюва. «Ого! — подумал он. — Уж не влюблена ли в короля эта малышка? Это многое бы объяснило… И то, почему она внимательно наблюдала за окнами квартиры… И то, почему король, тронутый очарованием молодой кружевницы, возможно, поссорился со своей любовницей, с вытекающими отсюда трагическими последствиями… И то, почему она, возможно, с его подсказки, придумала эту историю с рубашкой, ведущую к его оправданию…»

Вслух же он сказал:

— Тогда остаётся только одно-единственное предположение, что какая-то женщина, которую никто не видел, спряталась в квартире, убила Сюзи д'Орсель по каким-то неведомым причинам, а потом, по столь же загадочным причинам, подсунула свою рубашку в бельё маркиза де Серака… Затем, каким-то образом узнав о вашей находке, она проникла к вам и выкрала рубашку…

Мари Паскаль молчала.

Жюв продолжал, желая немного её напугать и заставить высказаться:

— Но если эта последняя версия верна, то она очень неблагоприятна для короля… точнее, она не снимает с него подозрения. Ибо, поскольку рубашка исчезла, предполагаемым преступником снова оказывается король…

— Это ужасно! — сказала Мари. — Тем более ужасно, что я держала эту рубашку собственными руками… Из-за меня король не сможет доказать свою невиновность… Я никогда себе не прощу!

В голосе девушки звучало такое отчаяние, что Жюв, несмотря на весь свой профессиональный скептицизм, не мог ей не посочувствовать. Желая её утешить, он сказал:

— Не отчаивайтесь. Полицейское расследование — это такая штука, что первоначальные предположения очень редко подтверждаются… Всё ещё изменится десять раз!

С этими словами он покинул девушку и быстро спустился по лестнице. «Консьержка утверждает, что в тот злополучный вечер король пришёл один, — думал полицейский. — Если бы мне удалось найти фактическое подтверждение этому свидетельству, дело было бы наполовину сделано…»

Полицейский пересёк двор и заглянул в ложу мадам Сейрон. Консьержки не было на месте. Но это не имело значения, поскольку Жюв загодя взял у неё ключ от квартиры Сюзи д'Орсель. И вот теперь комиссар решил, что пришло время осмотреть главное место действия.

Поднимаясь по лестнице, он думал: «Если бы только я мог найти какие-нибудь подтверждающие факты… Увы, это маловероятно! Там уже побывало столько народа: и полицейские, и врач, и консьержка, и носильщики, отправляющие тело в морг…»

Не без некоторого волнения вступил Жюв в трагическую квартиру. Он прошёл по комнатам, всё ещё согретым тёплом человеческого присутствия. Здесь всё говорило о вкусах и склонностях хозяйки, которой уже не было на свете. Да, эти места посетила смерть, смерть насильственная, трагическая, загадочная… И эту загадку он должен был разгадать!

Ни в спальне, ни в будуаре, ни в кухне он не обнаружил ничего достойного внимания. Он вошёл в столовую, где, судя по всему, и разыгрались главные события.

Здесь все предметы оставались на своих местах. На столе стояли рядом два прибора, подтверждая своим расположением, что влюблённые ужинали в интимном уединении. Перед столом, с той же стороны, что и приборы, стоял широкий диван.

Вдруг Жюв вздрогнул, глаза его округлились. Он внимательно посмотрел на пол, потом встал на колени. Справа от дивана, на маленьком столике, стояла пепельница; в ней, а также рядом со столиком, на полу, полицейский увидел пепел от сигареты. Он решил, что эту сигарету курила Сюзи д'Орсель: лёгкий серый пепел свидетельствовал о том, что это была сигарета из восточного табака, какие обычно курят женщины. Судя по количеству пепла, сигарета была докурена до конца.

На тарелке левого прибора также возвышалась кучка пепла. Пепел был более грубым, а кучка более значительной. «Это пепел от сигары, — определил Жюв. — Да вот, кстати, и колечко от сигары валяется, немецкая марка… Значит, на этом месте сидел король. Менее аккуратный, чем хозяйка дома, он не позаботился взять пепельницу и стряхивал пепел прямо на тарелку… Но в таком случае… в таком случае… От кого же остался вот этот пепел?»

И комиссар снова опустился на колени, рассматривая ковёр с противоположной стороны стола: здесь тоже виднелись следы пепла!

— Здесь тоже кто-то сидел и курил! — воскликнул Жюв. — Это и был третий персонаж! Он сидел напротив короля и хозяйки, именно там, где не было прибора. Он сидел на стуле, пепельницы у него не было и пепел он стряхивал на пол… Чёрт побери! Значит, их было трое!..

Жюв приподнял скатерть и внимательно оглядел ножки стола.

— Так и есть! — воскликнул он. — Будь я проклят, если здесь возможны сомнения!

Что же имел в виду знаменитый сыщик?

Массивный стол в нормандском стиле имел четыре ножки, соединённые между собой внизу поперечными перекладинами. Осмотрев перекладины с той стороны, где сидел король, Жюв обнаружил на них следы уличной грязи. И такие же следы имелись на ковре рядом с третьей кучкой пепла. «Эх, если бы я мог определить, принадлежат ли эти следы мужчине или женщине!» — воскликнул про себя Жюв.

Со свойственным ему упорством комиссар продолжал обследовать стол. И вдруг радостный возглас вырвался из его груди. Он тут же подвинул стул на то место, где должен был сидеть третий сотрапезник, уселся на него и постарался принять ту же позу, в какой мог пребывать таинственный персонаж. Его догадка подтвердилась: женщина сидеть на этом месте просто не могла!

На чём же основывалась уверенность Жюва?

Дело в том, что обеденный стол был раздвинут, и в этом состоянии его крышка поддерживалась двумя дополнительными подпорками. Причём одна из подпорок находилась как раз против стула, на котором сидел третий персонаж. Более того, как показывали следы грязи, подпорка находилась между ног у сидящего. Сидеть так мог только мужчина! Для женщины, одетой в платье, это было бы совершенно невозможно… Сомнений больше быть не могло: их было трое, и третьим был мужчина!

Жюв вспомнил, что на кухне он заметил три бокала из-под шампанского. Сначала он не обратил на это внимания. Ведь можно было предположить, что либо король, либо Сюзи могли по рассеянности налить себе шампанское в два бокала. Но теперь это подтверждало наличие третьего гостя.

Но кто был третьим? На этот вопрос мог ответить только король.

Жюв надел шляпу и поспешно направился к выходу.

— Я должен срочно увидеть Его величество! — бормотал он. — У меня в руках теперь достаточно фактов, чтобы развязать ему язык…

Загрузка...