Король — узник Фантомаса

3. ДРАМА НА УЛИЦЕ МОНСО

Устав дожидаться своего любовника, Сюзи д'Орсель прикорнула на диване перед накрытым столом. Её разбудили шум и возня возле входной двери. Она машинально взглянула на часы-картель в стиле Людовика XV, — было три часа с четвертью. Затем встала и прошла в прихожую. Она слышала, что кто-то топчется перед дверью и безуспешно пытается попасть ключом в замочную скважину. При этом до неё доносилось пьяное бормотание.

«Бьюсь об заклад, что это он, — подумала Сюзи. — Так поздно и в таком виде! Вот уж действительно, все мужчины одинаковы… К тому же их, кажется, двое!»

За дверью и в самом деле переговаривались два голоса. Молодая демимонденка узнала характерное гортанное произношение своего возлюбленного. Голос второго мужчины был ей незнаком. Ключ, не попадая в замок, царапал филёнку двери. Сюзи улыбнулась при мысли, что подвыпивший король рискует, если она не придёт к нему на помощь, провести остаток ночи не лестничной площадке перед закрытой дверью.

Тем временем ночной посетитель, видимо, отчаявшись открыть дверь собственными силами, прибёг к помощи звонка, подолгу и тяжело нажимая на кнопку непослушным пальцем.

— Весёленький вечер мне предстоит! — проворчала молодая женщина, распахивая, наконец, дверь.

Она не могла сдержать возглас удивления: Фридрих-Христиан, в наполовину расстёгнутой шубе, в цилиндре, съехавшем набок, с трудом переступил порог и остановился, прислонившись к стене. Его глаза слезились от едкого дыма сигары, которую он держал во рту. За спиной царственного гуляки маячил второй мужской силуэт.

Хозяйка квартиры впустила обоих и закрыла за ними дверь. Она воздержалась от каких-либо замечаний, решив, что король посчитал необходимым явиться на любовное свидание в сопровождении одного из приближённых. Незнакомец вёл себя вполне корректно. Войдя в прихожую, он снял шляпу и приветствовал хозяйку почтительным поклоном. Сюзи пропустила мужчин в салон и сама последовала за ними. Король опирался на плечо своего спутника и всё время похохатывал, что очень её раздражало. Его спутник с интересом поглядывал вокруг, и на его слегка раскрасневшемся лице отражалось любопытство, смешанное с тревогой.

Ничем не выдавая своих чувств, Сюзи д'Орсель обратилась к своему августейшему покровителю:

— Не угодно ли вам снять верхнюю одежду? Если Ваше ве…

Но король не дал ей закончить и прикрыл её рот рукой. Обняв её за плечи, он поцеловал её в шею и прошептал ей на ухо:

— Ми… ми… милая Сюзи! Ты забыла, что я инкогнито… Зови меня просто Кри-Кри… Ведь я твой маленький Кри-Кри!

— Хорошо, милый друг, — ответила Сюзи. — Но представьте же мне господина… господина?

— В самом деле! — воскликнул король. — Я забыл элементарные правила протокола! А всё — из-за четырнадцатой порции виски с содовой… Пожалуй, она была лишней… хотя чертовски хорошо прошла! Кстати, не добавить ли нам ещё? У Сюзи должно быть отличное виски… хотя сама она пьёт только смородиновый сок…

Сюзи, видя, что разговор уходит в сторону, напомнила:

— Так представьте же мне вашего друга…

Фридрих-Христиан несколько секунд пристально смотрел на своего спутника, потом разразился смехом:

— В самом деле… как же тебя зовут?

Уж конечно, Фандор не стал бы задавать такой вопрос своему собутыльнику: с первых же минут он опознал в нём Его величество Фридриха-Христиана II, короля Гессе-Веймара, приехавшего, по своему обыкновению, поразвлечься в Париж. Именно поэтому, движимый профессиональным любопытством, журналист и пустился в несвойственный ему ночной загул. Однако он тоже предпочитал сохранять инкогнито. Услышав вопрос короля, он расхохотался и ответил:

— Sum fides Achades!^[3]

— Как-как? — удивился король.

— Именно так! — невозмутимо подтвердил Фандор.

«Господи, — подумала Сюзи, — ну и надрались оба!». И поскольку гости обменивались между собой понимающими взглядами, ей вдруг показалось, что они смеются над ней и заходят в своих шутках слишком далеко. Поэтому она заявила сухим тоном:

— Знаете ли, я не люблю, когда со мной говорят по-английски…

Король поспешно подошёл к своей возлюбленной и нежно обнял её за талию:

— Не сердись, моя маленькая Сюзи, сердечко моё! Мы немного пошутили… И потом, это был совсем не английский язык, а латынь… хотя и вульгарная латынь… называемая также «кухонной», не в обиду вам будь сказано…

Оглушённая этим потоком слов, молодая женщина не знала, смеяться ей или сердиться.

— Но ведь Ахад — это не настоящее имя… — заметила она.

Король сделал неопределённый жест и едва удержался на ногах.

— Объясни ей, Ахад, — сказал он Фандору.

— С вашего разрешения, мадам, — начал журналист, — Ахад — это античный персонаж, верный спутник знаменитого Энея, великого туриста и путешественника древности… И вот, много столетий спустя, я снова в той же роли…

Сюзи д'Орсель слушала его, открыв рот, но королю всё это явно надоело.

— К столу! К столу! — закричал он, стуча по столу бутылкой шампанского. — Поторопись, Сюзи, нужен ещё один прибор!

Он налил себе бокал мадеры, жадно выпил и накинулся на закуски, не дожидаясь сотрапезников. А между Фандором и Сюзи завязался поединок вежливости.

— Прошу вас, мадам, — говорил журналист, — не надо нарушать гармонию вашего чудесного стола! Мне совершенно ничего не нужно, и к тому же я собираюсь уйти через несколько минут.

— Ни в коем случае! — закричал король. — Ты останешься до конца!

Фандор продолжал, обращаясь к Сюзи:

Чуть-чуть шампанского — вот всё, что мне надо…

Молодая женщина не возражала. Скромное и вежливое поведение гостя смягчило её. Она уселась на диван рядом с королём и своими тонкими пальчиками начала чистить раков. Фандор сел на стул по другую сторону стола и с разрешения хозяйки закурил сигарету восточного табака.

Внезапно Сюзи поднялась.

— Ты куда? — удивился король.

— Сейчас вернусь, — ответила молодая женщина. — Что-то холодом по ногам потянуло: наверное, где-то открылось окно, или я забыла закрыть входную дверь…

Фридрих-Христиан, он же Кри-Кри, бросил ей вслед с игривым видом:

— Лучше бы ты попросила нас согреть твои ножки!

И добавил, наклонившись к Фандору:

— Знал бы ты, как она сложена!.. Просто чудо!

Фандор сказал, что верит ему на слово.

Сюзи вернулась довольная.

— Так я и знала, — сказала она, — входная дверь осталась открытой…

И с внезапным беспокойством добавила:

— Надеюсь, никто посторонний не проник в квартиру!

Король благодушно расхохотался:

— А если и так, — пусть идёт сюда, гостем будет! Чем больше сумасшедших в бедламе, тем веселее.

— Мне кажется, я слышала шум… — продолжала Сюзи.

Но король обнял её за талию и заставил сесть на диван.

Застолье втроём продолжалось, хотя Фандор и ограничивался тем, что смотрел на своих сотрапезников: он чувствовал, что за сегодняшний вечер он и так съел и выпил более чем достаточно. Атмосфера за столом царила непринуждённая, и Сюзи, разогревшись от обильных возлияний, всё более и более благосклонно поглядывала на молодого журналиста. Недовольная тем, что её царственный любовник недостаточно пылко, по её мнению, реагировал на проявления нежности с её стороны, она стала заигрывать с Фандором. Молодой человек забавлялся этой игрой, однако внимательно следил за лицом короля и давал задний ход при малейшем проявлении недовольства с его стороны. Сюзи была удовлетворена тем, что ей удалось разбудить ревность возлюбленного, и чувствовала себя на высоте положения.

Через час ужин закончился. Сотрапезники перешли в будуар, где царил интимный полумрак. Король, который едва держался на ногах, рухнул на угловую софу и привлёк к себе Сюзи.

«Моё присутствие становится нескромным, — подумал Фандор, уже окончательно протрезвевший. — Пора уходить…» Считая, что было бы жаль порывать столь удачно начавшееся знакомство, он сказал на прощание своим новым друзьям:

— Я прошу вас оказать мне честь и отобедать со мной завтра… Это доставило бы мне огромное удовольствие.

После обмена обычными любезностями, было решено, что завтра, в половине первого, «верный Ахад» заедет за Сюзи д'Орсель и её «маленьким Кри-Кри», чтобы всей компанией ехать в кабаре…

Со всеми возможными предосторожностями Фандор спускался ощупью по совершенно тёмной лестнице. Наконец, почувствовав на лице дуновение холодного воздуха, он понял, что вышел под своды ворот. Дверь, ведущая на улицу, была заперта, и он подошёл к помещению консьержки, чтобы попросить её выпустить его. Он уже поднял руку, чтобы постучать в окошко её «ложи», но вдруг замер в ошеломлении: какая-то тёмная масса рухнула в слабо освещённый двор, раздался звук удара, за которым последовала полная тишина…

Движимый недобрым предчувствием, Фандор кинулся во двор. Секунду спустя, он убедился, что предчувствие его не обмануло и что перед его глазами разыгралась ужасная драма: на булыжниках двора лежало безжизненное тело Сюзи д'Орсель! Несчастная женщина упала с четвёртого этажа.

Не мешкая ни минуты, Фандор подхватил её на руки. Лицо несчастной жертвы было неподвижно, а тело бессильно повисло у него на руках. Её туалет был в полном порядке, и только причёска слегка растрепалась, на одежде не было следов крови.

Журналист крикнул сдавленным от волнения голосом:

— На помощь!..

Не последовало никакого ответа.

«Надо действовать быстро!» — подумал журналист, и с телом Сюзи на руках кинулся вверх по лестнице. Дверь квартиры оказалась запертой, и Фандор, с огромным трудом поддерживая Сюзи одной рукой, нажал на кнопку звонка. Спустя несколько секунд, которые показались Фандору веками, в прихожей послышались шаги, и дверь отворилась. Перед ним стоял король!

Увидев молодого человека, державшего на руках тело его возлюбленной с мертвенно запрокинутой головой, король чуть не потерял сознание и должен был прислониться к стене. Он хотел что-то сказать, но язык не слушался его. Тем временем Фандор вбежал в спальню, положил Сюзи на кровать и стал расстёгивать её корсет.

— Воды!.. Уксусу!.. — бросил он ошеломлённому королю.

Несмотря на ужасное волнение, журналист сохранял самообладание и продолжал распоряжаться:

— Идите, приведите кого-нибудь! Кричите… зовите на помощь!

Растерянность короля усугублялась его опьянением. Он бестолково суетился, не зная, что предпринять. Фандор схватил с ночного столика зеркальце и поднёс его к губам несчастной женщины: увы, зеркальная поверхность не замутилась дыханием!

— Она мертва! — воскликнул журналист. — Боже мой, вот так история!

Видя, что от короля невозможно добиться никакого толка, он сам кинулся в прихожую. Как раз в этот момент раздались яростные удары в дверь.

— Что случилось? Что за шум? — кричал пронзительный женский голос. — Откройте! Это я — консьержка!

«Слава богу!» — подумал Фандор, открывая дверь.

— Пожалуйста, мадам, — заговорил он, — скорее приведите врача! Мадам д'Орсель разбилась… То есть, я хочу сказать, — очень больна… В общем, врача, и как можно скорее!

Мадам Сейрон поспешно затопала вниз по лестнице, а Фандор вернулся к королю. Фридрих-Христиан в каком-то отупении стоял возле стола и машинально допивал из стакана остатки ликёра.

— Ну же, в чём дело? — спросил журналист.

Король посмотрел на него отсутствующим взглядом и неожиданно спокойно ответил:

— Я не знаю.

— Послушайте… Что вы делали после моего ухода? Когда я выходил из комнаты, вы с Сюзи д'Орсель сидели на угловой софе. Объясните мне, почему Сюзи выпала из окна?.. Я нашёл её лежащую без движения во дворе… Что случилось? Что вы сделали?

— Абсолютно ничего. Я сидел на софе вплоть до того момента, когда ты позвонил.

— А Сюзи?! — вскричал Фандор.

— Сюзи?.. Она, действительно, вышла на минуту. Я думал: она пошла тебя проводить.

Охваченный подозрениями, журналист теперь внимательно рассматривал своего августейшего собеседника.

— Но этого не может быть! — вновь заговорил Фандор. — Она меня не провожала… Она не покидала вас! Это вы… вы… Надо объясниться… Господи, как это ужасно!

Король, казалось, по-прежнему ничего не понимал. Он был всё ещё под действием винных паров. Чтобы привести его в чувство, Фандор решил нанести прямой удар.

— Я заклинаю Ваше величество… — произнёс он.

Король вздрогнул и воззрился на него.

— Я… я вас не понимаю, — пробормотал он.

— Нет, Ваше величество понимает меня, — настаивал Фандор. — Ведь мне известно, что я нахожусь в присутствии Его величества Фридриха-Христиана II, короля Гессе-Веймара! А Ваше величество видит перед собой журналиста Жерома Фандора, сотрудника газеты «Капиталь»!

Фандор надеялся, что это заявление взволнует короля и выведет его из состояния апатии. Но он ошибся. Фридрих-Христиан отнёсся к заявлению журналиста так же равнодушно, как и к гибели своей несчастной возлюбленной. Ни слова не говоря, он направился в прихожую, где висела его верхняя одежда. Спокойно, не торопясь, он надел шубу, цилиндр, взял в руки трость с золотым набалдашником. Это было уже слишком!

— Что же вы делаете?! — закричал Фандор с полным пренебрежением к протоколу.

— Я ухожу.

— То есть как уходите? Останьтесь!

— Нет, я пошёл… Ни о чём не беспокойтесь. Я всё улажу. Можете положиться на меня.

Фандор был ошеломлён. За время своей журналистской карьеры он насмотрелся всякого. Но с таким он сталкивался впервые. Невозмутимость, более того — бесчувственность короля-убийцы потрясла его. Ибо журналист уже не сомневался, что именно Фридрих-Христиан убил бедную Сюзи д'Орсель, Но каковы могли быть мотивы преступления? Это свирепое убийство могло быть совершено в припадке безумия… Или… «Неужели он принял всерьёз мой невинный флирт с Сюзи? — в смятении подумал Фандор. — Неужели между ними произошла ссора, в результате которой, ослеплённый ревностью, он совершил столь ужасный поступок?»

Однако журналисту хватило, минутного размышления, чтобы отвергнуть такую гипотезу. Фридрих-Христиан был слишком нормальным, уравновешенным и даже мягким человеком… В чертах его лица не было ничего от безумца или злодея… И всё-таки у Фандора не было сомнений: в момент преступления в квартире находились только Сюзи и король!

Раздираемый сомнениями, молодой журналист собирался снова расспросить короля, вышедшего в эту минуту в соседнюю комнату, когда раздались резкие, настойчивые звонки в дверь. Фандор поспешил открыть, и в квартиру вошли двое полицейских.

— Здесь произошла драма? — спросил один из них.

— Да, — ответил Фандор. — Вы уже знаете?

— Нас оповестила консьержка, — сказал полицейский, проходя в глубину квартиры.

И добавил, обращаясь к своему напарнику:

— Проследите, чтобы никто отсюда не выходил.

— Но я вызывал врача… — заикнулся было Фандор.

— Нас вызвала по телефону дама, назвавшаяся здешней консьержкой, — ответил полицейский. — Мы прибыли для осуществления законных процедур и, возможно, арестов… Где находится жертва?

С трудом сохраняя хладнокровие, Фандор провёл полицейского через салон и столовую в спальню, где на кровати лежало неподвижное тело несчастной Сюзи д'Орсель. Внутренне он готовился к громкому скандалу, неизбежному в тот момент, когда полицейские наткнутся на короля. Но того не было видно: вероятно, он спрятался то ли в маленьком будуаре, то ли в одной из туалетных комнат. Во всяком случае, уйти он не мог, так как в прихожей дежурил второй полицейский.

«Да, вот это скандал, так скандал!» — думал Фандор. Когда несколько часов назад он завязывал знакомство с королём, он полагал, что из этого приключения может получиться забавный репортаж, но ему и в голову не могло прийти, чем всё это обернётся!

Между тем полицейский растерянно посматривал то на труп молодой женщины, то на Фандора, то на окружающую роскошь элегантной квартиры. Он явно не знал, с чего начать. В это время из прихожей послышались шум и голоса. На месте действия появился новый персонаж — грузная, неряшливо одетая и грубо накрашенная женщина. Фандор услышал, как она, торопливо давала советы тому полицейскому, который находился у двери:

— Конечно, это он, больше некому! Но с ним надо быть очень осторожным… очень вежливым… С ним нельзя обращаться, как с первым встречным!

Увидев Фандора, она замолчала и отвесила ему церемонный поклон. Он догадался, что перед ним была консьержка.

— Ах, это вы, мадам! — воскликнул он. — Где же врач?

— Его разыскивают, месье, но, сами понимаете, в новогоднюю ночь сделать это не так-то просто! Небось, тоже где-нибудь гуляет… Но его ищут, ищут…

Тем временем два полицейских деликатно оттеснили Фандора в столовую.

— Хорошо, кабы месье рассказал всё честь по чести, — начал первый из них. — А то, неровён час, лишний шум… неприятности… правительство…

Фандор в кратких словах рассказал о том, что произошло после того, как он покинул своих друзей. Как он был поражён, увидев во дворе тело, упавшее чуть ли не к его ногам. Соблюдая инкогнито Фридриха-Христиана, он не называл его настоящего имени. Полицейские слушали его с недоверчивыми улыбками.

— Так вы утверждаете, — снова заговорил первый полицейский, — что, кроме вас и пострадавшей, в квартире находился ещё один человек?

— Именно так!

— Так где же он?

Фандор не знал, что ответить. Ему крайне не хотелось обнаруживать присутствие короля. С другой стороны, если он станет упорствовать, то только наведёт на себя подозрения…

— Не знаю… — пробормотал он. — Только что он был здесь. Поищите сами…

Полицейские уже успели убедиться, что ни в салоне, ни в столовой, ни в спальне никого не было. Они осмотрели ещё будуар, подсобные помещения, кухню — с тем же негативным результатом. Полицейские и консьержка, казалось, ничего другого и не ожидали, но Фандор был в полном недоумении. Ведь не мог же король выскочить с четвёртого этажа через окно? Через то самое роковое окно в прихожей, из которого выпала несчастная Сюзи д'Орсель.

Вдруг журналист ударил себя по лбу:

— Какой же я дурак! Ведь есть ещё чёрная лестница!

Он кинулся через кухню к выходу на чёрную лестницу и попытался его открыть. Но напрасно: дверь была заперта на двойной поворот ключа.

Куда же, в самом деле, подевался король?

Размышления Фандора были прерваны словами полицейского:

— Месье не может далее отрицать, что он был единственным, кроме жертвы, кто находился в квартире. И, стало быть, месье должен последовать за нами в отделение полиции…

— Но нас было трое! — воскликнул журналист. — Мы втроём сидели за столом…

Он тут же спохватился и прикусил язык, но было уже поздно: при взгляде на стол всем было ясно, что он накрыт на две персоны. Сказанное обернулось против него. Под влиянием выпитых алкогольных напитков и начинающейся головной боли его мысли путались.

Полицейские осторожно взяли Фандора с двух сторон под руки и вывели в прихожую.

— Спокойно… Спокойно… — приговаривали они. — Не надо шума… Не надо скандала…

И журналист счёл за лучшее подчиниться.