Король Проклятых гор

Глава 8 Ликуся и ее пещера

Король Проклятых гор

Глава 8. Ликуся и ее пещера.

Все радостно рассмеялись и только один старейшина горестно обхватил голову руками.

— Алавес, сегодня ты командуешь! — крикнул Танол. — Но ты не расстраивайся — следующий раз твоя очередь наступит нескоро. Если доживешь, конечно.

— Да я вас всех… ну вы поняли, — вздохнул тот, кому в тот день не повезло. — Ладно, Крис, что-нибудь хотите нам сказать для начала?

— Я только что узнал полное имя Ликуси и подумал, — задумался я. — Ликуся назвала сына Милей, но это имя немного не подходит для записи в родословную королевского рода. Кто-нибудь из вас знает имя, детским вариантом для которого подходило бы имя Миля?

— Милет.

— Миллон.

— Милфус.

— И как мы выберем один из этих вариантов? — растерянно спросил Алавес.

— А давайте я попробую об этом спросить у самого пацана, — вдруг предложил я. — Надеюсь, он ответит. Прошу тишины! — обратился я к старейшинам.

Затем я сосредоточился на внутренних ощущениях и спросил:

— Миля, какое полное имя ты хочешь себе: Милет… Миллон… Милфус? Я сейчас снова буду повторять имена, а ты мне обозначь как-нибудь то имя, кото… — я не успел договорить фразу, как вдруг у себя в голове услышал тихое «Милет».

— Ты выбираешь имя Милет? — спросил я, прислушиваясь к себе.

— Да, — произнес у меня в голове тот же голос.

— Молодец, малыш, — сказал я радостно. — Ты наконец-то заговорил!

— Итак, — обратился я к напряженно наблюдающим за мной старейшинам. — У меня для вас две новости. Первая заключается в том, что полное имя сына Ликарты Вицентис — Милет. А вторая — Миля наконец-то заговорил! Я только что услышал от него первые слова.

Бурное обсуждение последней новости продолжалось минут пятнадцать и мне пришлось ответить на несколько вопросов об особенностях нашего взаимодействия с Милей. Затем я обратился к Совету:

— Дамы и господа, я уверен, что всем вам уже передали в общих чертах мой рассказ о том, как я попал в ваш мир и как прожил эти два с половиной года, — начал я. — Но я так полагаю, что все те, кто видит меня сегодня впервые, желают все это услышать, что называется, из первоисточника. Вы нуждаетесь в моем рассказе или удовлетворитесь пересказом ваших коллег?

Большинство старейшин пожелало, чтобы я повторил свой рассказ и он в итоге получился более обстоятельным и подробным. Ну а что? — Времени в этот день было навалом и я был с утра свеженьким. Вот и рассказывал себе в удовольствие. А потом была куча вопросов, на которые Король с готовностью отвечал. Затем был обед, во время которого я продолжал отвечать на всё те же вопросы.

Рассказ о моем прошлом плавно перешел на мое будущее — всех очень интересовали мои планы. Я как смог, рассказал и о них. И начал чувствовать, как в атмосфере нашей встречи стало сгущаться напряжение. Все старейшины начали понимать, что у них заканчиваются вопросы и до бесконечности оттягивать неприятный для них разговор не получится, но и как перейти к нему, они не знали. В итоге я решил им в этом помочь.

— Дамы и господа, я вижу как вы все мучаетесь, не зная, как перейти к следующей теме нашего с вами разговора. Я так понимаю, этой темой являются так называемые королевские деньги. Вы знаете, вы, берки, как народ меня просто поражаете! В моем родном мире нет ни одной нации, которая бы так упорно на протяжении многих веков следовала обязательствам, взятым на себя далекими предками. Вот честное слово — в любом народе моего мира угасающий королевский род в условиях отсутствия государства за какую-нибудь сотню лет был бы просто вычеркнут из жизни и национального сознания! Вы же терпеливо ухаживали за многими поколениями потомков вашей королевы, лелея призрачные надежды, что проблему когда-нибудь удастся решить в будущем!

То же самое и с имуществом королевского рода. Поверьте мне, в нашем мире имущество королевского рода, который лишился государственной власти и все живые члены которого превратились в глупых детей, — все это богатство растащили бы по кусочкам буквально в считанные годы! Вы же все это хранили в целости и неприкосновенности, а теперь не знаете, как выплатить накопившийся за тысячу с лишним лет умопомрачительный долг!

У меня к вам предложение — давайте мы его, этот долг, спишем, поскольку просто нереально его выплатить и за сотню лет! А вместо этого мы договоримся о том, что когда для реализации моих планов потребуется дополнительное финансирование помимо моих личных средств, вы будете всячески стараться решить этот вопрос положительно. Тем более, что все мои планы пока очень согласуются с устремлениями всех берков. Я ведь не собираюсь тратить огромные суммы на то, чтобы построить себе самый большой в мире дворец, в котором хочу завести себе гарем из двухсот красавиц. Пока что мои запросы намного скромнее и направлены они фактически на возрождение Королевства берков. Такой вариант решения этого вопроса вас устроит?

Слышали бы вы, что после этого началось! Тридцать далеко уже не молодых глоток пытались говорить одновременно, перекрикивая друг друга. Довольно быстро все это раздробилось на локальные споры и дискуссии. Я во всей этой говорильне ничего не слышал, а если и улавливал какие-то слова и фразы, то ничего понять был не в состоянии. Потеряв терпение, я захлопал в ладоши, а потом закричал:

— Дамы и господа! Вам сейчас предстоят долгие разговоры, в которых мое участие не обязательно. Мне же надо возвращаться в Срединные горы. Когда мы снова с вами встретимся, вы расскажете о том, к чему в конечном итоге вы пришли. Договорились? Тогда хочу откланяться. Был рад с вами всеми познакомиться. И не меньше буду рад вас всех увидеть в следующий раз, так что постарайтесь не болеть и берегите свое здоровье.

Увы, но так просто мне уйти не удалось, пока со всеми не пообнимался, не выслушал их слова благодарности непонятно за что, пожелания всего хорошего и прочее, и прочее, и прочее. Сдается, что все это длилось не меньше часа. А потом, мне кажется, старейшины сами уже устали и я наконец-то вырвался из их цепких рук.

Думаю, теперь эта толпа не скоро разъедется по своим городам. Дискуссии будут продолжаться день за днем. Так что оживляж я им устроил знатный. Надеюсь, все это приведет к чему-нибудь по-настоящему хорошему. В том числе и для меня. Ну а когда я вернулся домой, вся семья как раз ужинала и я сразу огорошил их новостью:

— Друзья, у меня для вас новость — Миля сегодня заговорил! Я впервые услышал от него слова. Мы со старейшинами решили выбрать ему полное имя. Кстати, Тома — полное имя Ликуси — Ликарта Вицентис. Так вот, старейшины вспомнили три варианта имени, к которому подошел бы детский вариант Миля: Милет, Миллон, Милфус. Надо было выбрать и я решил спросить об этом пацана. Я полагал, что он мне как-нибудь это обозначит эмоцией, как это раньше происходило, а он просто назвал имя «Милет». А когда я переспросил, что он выбирает именно это имя, он ответил «Да». Вот так!

И еще, пока не забыл. Тома, ты говорила, что похоронила многих девочек за свою жизнь в горах. Скажи, ты их хоронила в разных местах? Я Ликусю случайно не перепутаю с какой-нибудь другой девочкой?

— Нет, я когда хоронила ее, на руку ей повязала какой-то амулет. Его Ринк подарил Ликусе и она его постоянно носила на шее. А когда ее убивали, амулет сорвали и бросили, а я подобрала. Так что ты по амулету сможешь найти ее.

— Да, это хороший маячок, — согласился я.

После этого меня долго расспрашивали о встрече со старейшинами. В этот вечер мы засиделись допоздна, так как на завтра я собирался отправиться в горы и вернуться должен был месяца через четыре, а может и через полгода. Хоть и говорят, что перед расставанием впрок не наговоришься, но мы все же попытались.

На следующий день мы снова отправились в горы, но на этот раз уже с Киррэтом. Как он сам заявил, со всеми коммерческими делами он вроде бы разобрался и теперь может спокойно не вылазить из гор хоть полгода. Впереди нас ждала маркировка границы и задачей Киррэта будет как раз отображение этой границы на карте. Ехали вместе со мной и три мушкетера, а именно Грут, Енот и Сера.

Прошлый раз, когда я на пару дней поднялся в поселок «кадетского корпуса», я затащил наверх и собак для проверки их поведения. Дело в том, что чем дальше эта троица взрослеет, тем больше они меня поражают своим умом и послушностью. Вот прямо представил себе, как Енот говорит: «Собака Енот отличается умом и сообразительностью!» В итоге я начал верить в то, что в горах они не будут делать глупости, а значит им ничто не угрожает.

Конечно, таскать их по горам было бессмысленно, так как там мне ничто не могло угрожать. Во всяком случае, в горах не было тех угроз, от которых мои пёсели могли бы меня защитить, а раз так, то я не видел особой нужды в том, чтобы их с собой в горы брать. Одной жрачки для них с собой сколько надо было таскать! Охотиться ведь в горах я им не мог позволить, иначе они запросто могли забежать в пылу азарта в опасную зону.

Все эти рациональные аргументы разбивались вдрызг, когда я смотрел на три пёсьи мордахи и думал о том, что я на несколько месяцев могу остаться без них. В итоге решил взять собак с собой на маркировку границы, которая была относительно безопасным занятием для таких умных животин. А после я мог бы оставить троицу Красту, когда пойду проверять старые дороги.

Когда мы прибыли к переходу, то уже заметили серьезные перемены. Берки решительно взялись за дело и начали выгрызать в скале удобные площадки для установки намного более качественных лебедок. Подъемник обещал стать значительно удобнее и безопаснее.

Наверху Краст начал грузить меня отчетами и списком задач, которые надо еще сделать. Звучало это довольно разумно и я дал добро ему и Фурлету на организацию найма дополнительных людей. Одной из таких задач было, к примеру, приведение тропы между всеми поселками в такой вид, чтобы по ней можно было ходить без боязни сломать себе ноги. После этого оставалось затащить в горы вьючных животных, которые бы и курсировали по данному маршруту, разнося провизию по всем поселкам. Да и для патруля, шастающего по этой же тропе туда-сюда, не мешало бы поднять несколько верховых лошадок!

Берки-разведчики, осмотрев все поселки, сказали, что места для них выбраны удачно, так что можно привести их в надлежащий порядок и сразу же заселяться. А потом останется только постепенно менять деревянные хибары на основательные дома из камня.

С остальными переходами тоже велась работа, заключавшаяся в тщательной ревизии их физического состояния. Решено, что все они будут поддерживаться в работоспособном состоянии, а один из них выберут в качестве рабочего в пару к южному, чтобы не таскать на север все грузы по горной тропе в сотню с лишним километров.

Когда мы обсуждали все эти вопросы, Краст меня огорошил идеей по поводу моих планов по старым дорогам:

— Тут у меня один боец, услышав о том, что ты собираешься искать нижний проход по старым дорогам, подсказал мысль, что такой путь уже есть и его не так уж и сложно организовать. Помнишь наше ущелье у Мирхета? Трубу для речки видел? Так вот парнишка предлагает пустить воду поверху, а туннель использовать для прохода.

— Тво-о-ою ма-а-а-ать! — прошептал я, глядя на Киррэта. — А мы столько раз ходили мимо нее и даже не подумали об этом. Там конечно работы много — плотину и желоб для воды строить придется, но это все очень просто решается, имелось бы достаточно рабочих рук. Людей можно в Мирхете нанять. Придется Валька сюда тащить — его как раз можно будет бригадиром на это поставить, он и людей в Мирхете наберет по знакомству. Заодно и с графом обо всем договоримся. У нас же в этом месте на равнине, можно сказать, уже все схвачено. Как говорится, мы имеем режим наибольшего благоприятствования в тех краях.

— А «духи» сверху в трубу не пробьются? — тревожно спросил Краст.

— Там несколько метров камня сверху насыпано, — успокоил уверенный Киррэт. — К тому же я читал, что древние маги, когда строили такие трубы для горных речек, магией так каменные стенки усиливали, что «духи» через них могут и не пробиться. Но меня другая мысль шарахнула по темечку! Крис, если пустить воду по дороге через ущелье, ты представляешь, сколько ценной добычи она вынесет вниз, где ее уже можно будет безопасно собрать?

— Га-а-а-а! — офигел я. — Слу-у-у-ушай, а ведь… Скажи, Искатели проверяли русла горных речек, которые вытекают с нашего плоскогорья?

— Никогда не слышал о таком, — пробормотал опешивший Умник. — А ведь действительно, реки со Срединных гор могут столько всякого добра выносить, которое, по логике вещей, должно по руслу оседать на дно! Правда все это будет основательно побито и поцарапано.

— Золотой лом тоже что-то да стоит! — отмахнулся я. — Так что надо будет не только старые дороги проверить со стороны равнины, но и русла речек, вытекающих с плоскогорья. Да и по руслам речек в горах можно пошариться в тех местах, где они выглядывают из опасных зон. Ладно, Краст, вызывай Валька и Прата сюда. Мы их протащим с собой к ущелью и будем там с ними вместе возиться с этим проходом.

— Не слишком ли далеко этот проход от наших поселений будет? — спросил Киррэт.

— Для нас он будет запасным на случай войны, — ответил Краст. — Представь, если нам устроят осаду по всей западной стороне гор, что мы будем делать без такого черного хода?

— Но это придется делать проход через всю центральную зону Срединных гор, — вздохнул я. — Маркировку диагонального прохода с юго-востока на северо-запад я уже сделал. По нему можно обустроить коридорчик, чтобы люди и без меня уверенно ходили через центр. Осталось от центра еще проторить ответвление на запад. Но все это решаемо. А почему у нас с восточной стороны плоскогорья как будто мертвая зона?

— Там Дикие земли, в которых живут дикие люди, — ответил Краст.

— Что, совсем безнадега?

— С ними невероятно трудно иметь дело, — вздохнул Киррэт. — Снабжение наладить через торговлю с ними — это серьезная задача с кучей проблем. И очень опасно путешествовать через их земли. Так что для черного хода это направление совсем не подходит.

— Ладно, буду искать еще один низовой проход через юг, — сокрушенно проговорил я. — Чем больше у нас окажется проходов, тем безопаснее станем жить.

— Это верно, — согласился Краст.

Больше месяца я возился с маркировкой границы, поскольку она оказалась очень извилистой. Можно было, конечно, резануть напрямую, но я хотел обозначить поселенцам как можно больше территории, годной для выпаса скота и ведения натурального хозяйства, поэтому мне приходилось вырезать все язычки чистых земель, выдающиеся на восток. После того как по этой границе прошлись берки-разведчики, они заявили, кормовой базы хватит минимум для ста семей, а такого населения вполне достаточно, чтобы охранять западную часть окраинных гор.

Когда мы с Киррэтом уже заканчивали с границей на самом ее северном краю, к нам в гости прибыл Вальк. Только глянув на его недовольную физиономию, я расхохотался:

— Что, припёрлись всем составом?

— Ты не поверишь, даже Тома с Махой дома не захотели оставаться. Дескать, а кто вас кормить там будет⁈ Мы сейчас встали лагерем возле второго поселка. Тома говорит, что надо косточки Ликуси выкапывать, мол, негоже им лежать в таком месте. Только тебя и ждут.

— Ладно, завтра с утра пойдем. Мы здесь уже почти закончили.

Когда Тома показала место, где, как она утверждала, была похоронена ею Ликуся, я выразил сомнение:

— Баба Тома, а ты в этом уверена? Здесь же вокруг сплошные камни и рядом ни одного хоть сколько-нибудь заметного ориентира! К тому же в этом месте я не вижу ни одного светлячка, а амулет Ринка обязательно должен светиться. Давайте я пока поброжу вокруг, вдруг увижу что-то определенное. Ник, тащи сюда «фонарик», для верности будешь подсвечивать.

Через час я подошел к толпе людей, ожидающих окончания моих поисков. Здесь кроме семьи Брэк в полном составе, были почти все берки, желавшие самолично выкопать останки Ликуси, а также многие бойцы из отряда Краста, решившие не оставаться в стороне от такого важного события.

— Баба Тома, ты в это месте только девочек хоронила? А тела мальчишек куда девали?

— Здесь только девочки. А мальчишек обычно просто относили от поселка подальше и бросали где попало, не закапывая.

— Вы даже не представляете, сколько здесь детских костей. Тут повсюду останки тысяч и тысяч детей. Это просто какой-то геноцид! Вся эта местность — это одно сплошное детское кладбище. Но Ликусю я нашел. Надеюсь, я не ошибся. Баба Тома, ты промахнулась всего на семь метров, но это и неудивительно — здесь же просто глазу не за что зацепиться. Пойдемте, я вам покажу место.

Подойдя к могилке Ликуси, я показал ее расположение:

— Вот здесь ее голова, а вот здесь — ноги. Глубина около метра. Рядом вокруг находится еще несколько скелетов, так что будьте внимательными — не перепутайте косточки разных девочек.

Все присутствующие молча образовали широкое кольцо вокруг могилы Ликуси и начали выбирать камни широким рвом в виде большого бублика. Решили, что камни с останков нашей с Милей мамы будут убирать последними, чтобы не топтаться на ее прахе.

Когда выкопали ров на достаточную глубину, действительно обнаружили еще три скелета, которые аккуратно извлекли и положили пока в сторонке. Затем начали осторожно разбирать бугор в середине бублика. Наконец обнажился скелет девочки.

— Да, это Ликусенька, — прошептала Тома, вытирая слезы. — В эти тряпки я ее завернула, именно так я ее положила. И вот этот амулет на руке ей подарил Ринк.

Я снял амулет с высохшей руки девочки и отдал его Томе:

— Пусть будет у тебя, баба Тома. Храни его как память о Ликусе.

Останки девочки аккуратно переложили на большой кусок холста, завернули и перевязали. Теперь этот сверток осталось отвезти в Крёйцех и передать его старейшинам, чтобы они поместили останки Ликарты Вицентис в Королевской усыпальнице. Ну а мы ее навестим, когда вернемся зимой из Срединных гор.

Кости же трех других девочек мы положили на погребальный костер и предали их огню. Как правильно сказал полгода назад Дерин, лучше полностью оборвать связи погибших девочек с этим ужасным для них местом.

Затем мои близкие устроили двухдневный траур, во время которого Тома много рассказывала о Ликусе. Я же, чтобы не терзать себе душу, попросил Тому показать мне пещеру, в которой провел свои первые месяцы Миля.

Немного пещер я видел в своей жизни, но на мой взгляд эта оказалась вполне обычным ее вариантом. Она имела очень неприметный вход, спрятавшийся за большим обломком скалы, благодаря чему она и оставалась столько времени тайной бабы Томы.

Вход был очень узкий, но метров через 8–10 лаз расширялся до небольшой комнатки. Именно она, как я понимаю, и стала первым домом для Мили. Однако на этом пещера не заканчивалась — из комнаты был второй лаз, продолжавшийся метров двадцать и приводивший в довольно большое помещение. Площадь пола у этого зала была метров сто пятьдесят, не меньше, но еще больше был объем этой пещеры, так как своды ее уходили высоко вверх и заканчивались отдушиной на высоте 25–30 метров, через которую этот зал неплохо освещался.

— А вот и туалет мамы Ликуси, — прошептал я с улыбкой.

На полу было много небольших кучек засохших какашек. Поскольку в этом просторном колодце была хорошая тяга, то запах испражнений полностью уходил вверх, создавая несильную протяжку воздуха от самого входа в пещеру. Это создавало неплохие условия для жизни в первой комнате, где всегда был свежий воздух.

Но и на этом пещера не желала прекращать мои приключения. В стенках зала я заметил еще три норы помимо входного лаза. Две заканчивались неинтересными тупиками, а третий лаз оказался довольно длинным. Пока я лез по нему, видел в нескольких местах следы на стенах, где кто-то стесывал камень, расширяя лаз в узких местах. Скажу откровенно — лез я на пределе проходимости своего тела в этом лазу. Застрять я не боялся, так как никогда не страдал клаустрофобией и знал, что если я куда-то залезу, то всегда смогу вылезти обратно. Просто не надо терять чувство меры, пытаясь себя «вклинить» в узкое место.

У меня с собой был фонарь, являющийся магическим артефактом, но включал я его редко, поскольку и в темноте неплохо ориентировался с помощью своего левого глаза. Еще я взял «фонарик», который обычно таскал для меня Ник. Он у меня был замотан в тряпку в несколько слоев и привязан к бечевке. Когда мне была нужна подсветка, я бросал «фонарик» вперед на несколько метров, а потом подтаскивал его за веревочку.