Корона из роз, или Дорога домой

Прими мою клятву

«У меня столько секса, что я уже должна была забеременеть. Но если права медицина моего мира, то я бесплодна. Но там на алтаре мой бог мне обещал, что я обязательно смогу родить себе девочку… Тогда почему? Вот вернусь, спрошу несносного. Но для этого придется отправиться к матери. А, ну и ладно отправлюсь к матери и лягу на алтарь. Может лечь вместе с Киихом? Уж больно вкусно он целуется», — Мэл закрыла глаза уплывая куда-то, сознание путалось, руки сами искали, за что бы ухватиться, а Киих как назло дразнил ее каменным членом, который прижимал к ее животу. — «Ну, вот что с ним делать? Может приказать меня удовлетворить? Нет, это будет нечестно. Пусть мучается, может сам додумается, куда его пихать, а то уже живот болит».

А Киих наслаждался ее губами, ее нежной кожей, которая в теплой воде была подобна бархату, ее нежными пальчиками, которые впивались острыми коготками в его плечи и ее губами. Когда он оторвался от ее губ, она услышала его жалобный стон, и он тут же впивается в ее шейку, устилая поцелуями ее грудь, спускаясь к соскам. А потом подхватил под ягодицы и посадил на каменный бордюр, раздвигая ее ножки и тут же входя в нее, вырывая у нее не только стон, но и слезы, которые брызнули из ее глаз. Удерживая ее за бедра, насаживал ее до самого конца, слушая ее стоны и заглядывая в фиалковые глаза полные страсти. Мэл сидела на самом кончике бордюра и только крепкие мужские руки не давали ей соскочить в горячую воду и дышала через раз. Она и забыла как велик был его член. Казалось, он разрывал ее изнутри, но боли не было, было дикое удовольствие и желание скакать на нем, чтобы почувствовать эту наполненность. Обхватив его бедра ногами, она прильнула к горячему телу и впилась в его губы, ее пальчики зарылись в его черные волосы, мокрые и жесткие, и немного оттянули его голову назад. Ее взгляд прошелся по легкой щетине на подбородке, на губах и задержался, очерчивая взглядом форму его носа, и Мэл улыбнулась. Легкий поцелуй кончика носа и тут же поцелуи как крылья бабочки на его веках и Киих готов ради этой женщины на все. А он вбивался в нее, сначала осторожно растягивая ее внутренние стеночки, а потом все убыстряясь. Наблюдая за девушкой у себя в руках, он видел и раздевающегося Герарда, видел, как король осторожно опустился на колени позади Мэл и прильнул к ее позвоночнику губами. Отвел ее волосы от ее плеча и впился поцелуем, тут же проводя костяшкам пальцев по ее рукам. Мэл ничего не замечала, она думала, что все что с ней происходит сейчас — это дело рук Кииха, она ему доверяла полностью, забыв обо всем и обо всех.

Киих же не собираясь отпускать девушку из своих рук, лишь сделал шаг назад, удерживая ее хрупкое тело на весу и предоставляя Герарду спуститься в бассейн и пристроиться позади Мэл. Теперь Мэл не только целовали, умудрились гладить ее грудь, вызывая томление внизу живота и желание, чтобы усилились ласки. Герард легко прижал пальцами соски и чуть покрутил, и она застонала в голос, а он уже пристраивался к ее тугой дырочке, упираясь каменным членом в ее ягодицы.

Когда его палец вошел в нее сзади, растягивая ее под себя, она открыла глаза и повернула голову, испуганно дернувшись в руках Кииха: — Какова…

— Тише солнце ты наше, я лишь хочу доставить тебе удовольствие и обещаю, буду осторожен, — шептал Герард, входя каменным членом в ее анус, и тут же сжимая ее соски, и покручивая их в пальцах, целуя ее плечи, ушко. Мэл застонала, а Киих впился в ее губы, тараня языком ее рот. Удерживаемая с двух сторон, Мэл могла лишь магией вырваться из такого захвата, но в этот момент она хотела полного их соития, хотела получить тот момент удовольствия, когда тебя накрывает с головой оргазм, когда тело сотрясается от судорог, а внутри разливается горячая влага от желания двух мужчин сделать тебя своей, запечатлеть себя в тебе, пометить и удержать.

«Я такая развратная стала в этом мире. Ну, имея столько мужей, станешь не только развратной, будешь бросаться на каждого из этих секс гигантов, ведь секс с ними одно удовольствие. А удовольствия много не бывает», — думала Мэл, раскрываясь для Кииха и Герарда еще больше, подтягивая ноги к талии Кииха, отвечая на поцелуи, и принимая участие в битве за ее рот.

Герард двигался в ней очень осторожно, предварительная смазка гелем, помогала растянуть ее мышцы, но зачем доставлять женщине боль. Киих же чувствовал внутри Мэл, через тонкую перегородку мышц член короля и от этого становилось и приятно, ибо это давало новые ощущения и — совесть мучила. Мучила, потому что завтра ему могут больше не позволить любить эту женщину, закроют ее в покоях, и он ее больше не увидит. Хотелось выть от бессилия, и потому хотелось взять сейчас как можно больше ощущений, чтобы было, что вспоминать бессонными холодными ночами.

И вот Герард вошел в Мэл на всю свою длину, и начал медленный путь назад, а Мэл уже на грани боли и удовольствия, кричала от ощущений, которые накрывали ее, стонала и пыталась убежать от двух монстров, которые были безжалостны в этот миг и тут же помогала им, подмахивая бедрами и вжимая в себя Кииха, прижимаясь ногами к его ягодицам. Когда волна судорог накрыла ее, она откинулась на плечо Герарда и почувствовала, как усилился в своем стремлении доставить и себе удовольствие Киих, как Герард уже не думая о ней, вбивался в нее с силой равной силе курьерского поезда.

И вот кульминация, внутри Мэл сразу с двух сторон разливалось горячее семя сразу двух мужчин, а она даже глаза не могла открыть, так хотелось спать, так замучили ее эти двое ненасытных, но таких чувствительных, ласковых гиганта. Киих осторожно усадил ее на каменный бортик и спросил, заглядывая в ее лицо, пытаясь определить, не навредили ли они: — Все хорошо?

А Мэл могла лишь кивнуть, так они ее укатали, но решить, что делать с королем надо было здесь и сейчас. Как она может оставить все так? И она раскрыла глаза, превозмогая желания уснуть на плече Кииха: — Герард, что будет теперь?

— А что будет? — Герард стоял рядом, наблюдая за ней и нежно проводя пальцами по виску, убирая волосы за ее маленькое ушко. — Теперь ты моя королева. Как и обещал, я отпущу Дазана, кузнеца, но ты останешься только моей.

— Хорошо, но с одним условием, — согласилась Мэл, полностью возвращая контроль себе над своим телом.

Киих дернулся, впереди у него не будет любви, его роль отведена королем — он лишь его замена, душа, которая ради него умрет, но любить эту женщину ему запрещено с этой минуты.

Зато Герард праздновал победу: — Да, солнце мое. Какое?

— Ты принесешь мне клятву, клятву, которая свяжет нас с тобой навсегда, — Мэл смотрела в серые глаза неотрываясь, она ждала. Если король согласится, у них у всех будет будущее, если же нет, она его убьет.

— Клятву? Какую ты хочешь клятву?

— По моим законам, и законам верхнего мира, откуда я пришла, мужчина приносит клятву верности женщине, принимая ее и отдавая ей себя. Если ты принесешь мне такую клятву, я стану твоей королевой.

— А если я не соглашусь? — в голосе Герарда скользнула холодность, горячий пар в комнате сменился ледяным воздухом, который больно уколол нежную кожу девушки, но Мэл не отвела взгляда.

— Тогда то, что было сегодня, больше не повторится никогда. Я стану королевой, но в постель мою, я тебя больше не пущу.

Герард заскрипел зубами: — Я ведь могу и принудить.

— Попытайся, — усмехнулась Мэл, ложа рука на руку Кииха, который так и застыл рядом с ней, обхватывая ее за талию. — В следующий раз я не буду жертвовать собой, подставляясь под кнут, я буду бить магией и буду бить наверняка. Выбирай: или клятва и ночи любви, и семья, в будущем дети, или долгая и мучительная ночь в холодной постели. А у меня много будет «игрушек», и я ведь не обещала быть верной. Как не требую и от тебя верности.

Герард скрипел зубами, глядя, как меняется в лице Киих. Для него настал лучик надежды, ведь сейчас ЕГО королева обещала любить его, но не своего мужа. И он сдался: — Хорошо. Но когда ты будешь со мной, никто больше не войдет в нашу спальню, даже если у тебя будет сто мужей.

Мэл улыбнулась, протягивая руку к королю: — Согласна. А теперь клятва.

Герард так глянул на Кииха, что тот резко выскочил из бассейна, встав позади Мэл и подняв взгляд вверх, там, в сером небе было что-то настолько интересное, что его так заинтересовало. Смотреть на то, как король преклоняет колени перед женщиной, он точно не смог бы — рассмеялся бы, а это удар по самооценке Герарда, что он не мог себе позволить. Будущее все равно было еще туманно, потому пока нужно соблюдать правила. А правила гласили: будь потише, проживешь дольше.

Герард встал на одно колено, и преклонил голову: — Возьмешь ли ты меня в мужья, о моя прекрасная леди? Обещаю быть верным, любить и почитать, стать не только мужем, но и другом, защитником.

— Принимаю, — и тонкая ручка Мэл легла на его плечо, а лицо озарила улыбка, потому что на плече Герарда расцветала роза, точно такая же как и у всех ее мужчин. — Теперь все восемь роз в короне.

— Что? — не понял ее слов Герард, вставая.

— Ничего, просто один человек мне сказал, что в короне должно быть восемь роз. Теперь все восемь роз в короне, — обхватывая короля за шею и впиваясь в его щеку, щебетала Мэл, игриво поглядывая на замершего Кииха, который уже оторвал взгляд от серого неба и рассматривал девушку сидящую перед ним.

— Так еще двоих искать? — прижимая девушку к себе и тоже глядя на замершего Кииха, у которого от их близости наливался член, становясь каменным, что заставило Мэл спрятать лицо на плече Герарда, а Кииха покраснеть.

— Нет, только одного, — пропищала девушка, понимая, что день еще не закончен, и любить ее будут эти двое мужчин еще долго, ведь теперь они равны в своем праве на нее.