Корзно

Глава 617

Карамзин:

"Сей Великий Князь (Ростик - авт.) был другом Императора Мануила и помогал ему, как Государю единоверному, против Короля Венгерского, Стефана III. Мануил тогда же заключил союз и с Галицким Князем, Ярославом (Остомысл - авт.). Узнав о намерении последнего выдать дочь свою за Стефана, Император писал к нему, что сей Король есть изверг вероломства, и что супруга такого человека без сомнения будет несчастлива. Письмо имело действие, и хотя Ярослав, уже отправив невесту в Венгрию, не мог отменить брака, однако ж взял сторону греков. Стефан - кажется, досадуя на тестя - развелся с молодою супругою и женился на дочери Австрийского Герцога. - Несмотря на союз с Императором, Галицкий Князь дружески принял врага Мануилова, Андроника Комнина, бежавшего из темницы Константинопольской, и дал ему в Удел несколько городов. Андроник... всегда ездил на охоту с Ярославом, присутствовал в его Совете Государственном, жил во дворце, обедал за столом Княжеским и собирал для себя войско...

Мануил прислал в Галич двух Митрополитов, которые уговорили Андроника возвратиться в Царьград... Сей изгнанник чрез несколько лет достиг сана Императорского: будучи признательным другом Россиян, он подражал им во нравах: любил звериную ловлю, бегание взапуски и, низверженный с престола, хотел вторично ехать в наше отечество; но был пойман и замучен в Константинополе".

В истории Византии можно найти императоров, пользовавшихся такой же всенародной любовью. Но невозможно сыскать другого такого, взрастившего всего за два года столь жаркую всенародную ненависть. Андроника будут убивать публично. На площади, с удивительным, даже для этих времён, зверством. Кажется, единственный в византийской истории случай, когда "всегда верная" Варяжская гвардия сама истребляет императора, отказавшись от огромного выкупа, предложенного его сыном за уже оскоплённое, ослеплённое, порубленное на куски... тело.

Главная цель всего меж-много-государственного кризиса достигнута: Мануил признал, что был неправ. Простил, извинился, предоставил место при дворе и в армии. Через четыре года Андроник отличился при осаде Земуна, доказав своей храбростью верность. Потом неоднократно доказывал обратное, прихватывая по дороге разных красавиц-родственниц.

Решение Остомысла выдать Фросю за Иштвана III (Стефана) было плохо для Галича, для Волыни, для Киева, для Константинополя. Даже мадьяры этого не хотели. Никто, кроме Андроника.

Но девочку привезли ко двору короля, сватов и подарки приняли, дело шло к свадьбе.

Понятно, что утверждения Карамзина о том, что Осмомысла убедило письмо императора: "сей Король есть изверг вероломства" - действительности не соответствует. Ни по воздействию на адресата, ни по обоснованности утверждений. Королю 17 лет, он просто не успел совершить каких-нибудь злодейств. Наоборот, проявил человеколюбие: отпустил побитого дядю-мятежника, захватчика престола, с миром.

И тогда греки провели спец.операцию.

Многие повторяют: король развёлся.

Причина? - Политические виды причиной для развода не являются. Основания известны: супружеская измена, длительное отсутствие наследников, вдруг обнаруженный общий предок.

Причин для развода нет. И развода нет. Прикол в том, что и брака - не было.

Тут, кажется, "культурный шок" в форме терминологической путаницы. На Руси "брак" - последовательность действий, важнейшим из которых является помолвка (рукобитие). "После чего во многих губерниях молодые начинают жить вместе" - так в России и в 19 в. Попы штатно, в соответствии с расценками "Устава церковного" разводят невенчанных супругов.

В Европах "брак" - церковное венчание.

Здесь должно было быть три события: крещение по католическому обряду, венчание, развод. Три публичных события, происходящих в церкви, имеющих международное значение. Но их нет. Ни в собственно мадьярских, ни в римских, германских, чешских, византийских... источниках.

Было сватовство, "сговор", "рукобитие", помолвка. Поэтому в русских документах - "брак". Но венчания и консуммации не случилось. Поэтому - "не брак".

У венгерских королей есть традиция выгонять русских жён. Кальман I Книжник женился в 1112 г. на Евфимии, дочери Мономаха. Получил большое приданое из вещей и множества книг - он же Книжник. Почти сразу политика изменилась. Но развестись нельзя, а очень хочется. Тогда Евфимию обвинили в супружеской измене. Беременную женщину выгнали под зимний дождь из замка и велели идти к отцу в Киев. Там она родила сына Бориса, позже боровшегося за венгерский престол. Законность его происхождения подтверждали императоры, большая часть венгерской знати.

Спустя полвека греки, а точнее: мадьяры и волынцы из ближнего окружения королевы-матери по совету греков, повторили интригу на стадии помолвки, не доводя дела до венчания. Проведя несколько месяцев в Пожони (Братиславе), девочка была отправлена домой по основанию: "недостойное поведение".

Фрося сидит в отцовом дому, в Галиче, "в запечке", с этикеткой: "девица нечестная". Все окружающие презирают и насмехаются.

Тут папашка "лёг под волынских". Фиг с ней, с независимостью, но хоть усижу в Галиче. А то вышибут и Берладнику отдадут. Тонкий расчёт мудрого "борца за независимость".

Следом - бздынь - "поход 11 князей". Жиздор, с которым Остомысл у стремени отца его ездил, из Великих Князей выгнан. Надо бы Боголюбскому кланяться. Но Андрей "перескоков" сильно не любит. И Остомысл пытается "усидеть на двух стульях".

Он поддерживает волынцев. В РИ галицкая дружина участвует в похождениях волынцев и смоленцев. Или волынцев против смоленцев. Но при этом ищет заступников "на той стороне" - "а вдруг?".

Повторю: политические союзы оформляются династическими браками. Такой уже есть: Ольга, сестра Боголюбского - жена Остомысла. Но предыдущие два десятилетия довели супругов до прямой вражды. "Чтоб он сдох!". Ничего другого хорошего жена про мужа брату не скажет.

Через два года (в РИ) Ольга с сыном будет бегать от Остомысла то в Польшу, то на Волынь, то в Чернигов. А умрёт она, приняв постриг, в том самом монастыре в Боголюбово, про который я - уже. Локальное хранилище отработанных особ княжеского рода женского пола.

Задачка как раз для "восьми смыслов":

- нельзя обидеть волынских. Пока их не побили в пыль. Вот тогда-то...

- надо "поклониться" Боголюбскому. Но не прямо, а то можно нарваться на однозначное "нет". За всё хорошее, своё и батюшки.

- нужно согласие постоянно враждебной и раздражённой супруги.

- нельзя отдать что-то ценное. А то местное боярство, и без того наглеющее день ото дня, возмутится.

И он находит-таки решение.

Фросю вытаскивают "из запечка" и отправляют "взамуж". В Новгород-Северский за брата Матаса, за Игоря Святославича. Полковника. Поскольку - "Слово о полку Игореве".

Основа: Северский князь Олег (Матас) - участник "похода 11". Союзник Боголюбского. В недалёком прошлом союзник по отцу Свояку и зять Долгорукого. Три года назад Матас "переметнулся": третья жена из дочерей Ростика Смоленского.

Можно, конечно, и этой жене устроить "безвременно почила в бозе". Но четвёртый брак церковь не пропустит: парень исчерпал личный лимит бракосочетаний.

Боголюбский и Перепёлка не годны в женихи - женаты. Братьев "гречников" Боголюбский ненавидит.

"11 князей"! И ни одного годного в женихи!

Единственный подходящий "по окрасу" (по стороне, на которой выступает), по семейному положению и по возрасту - брат Матаса Игорь (Полковник).

Пошла подготовка к предательству, она же - борьба за независимость Галичины.

Дружину мы пошлём к Жиздору. Пусть помогут выбить Добренького и посадить Мачечича в Дорогобуже, пусть участвуют в изгнании Перепёлки из Киева, осаждают Попрыгунчика в Вышгороде. Но ежели счастье переменится - есть "свой человек на той стороне", который донесёт до слуха государя наши нижайшие извинения.

"Не храни все яйца в одной корзине" - принцип бизнесмена, "будь готов предать" - принцип правителя.

Говорят, что Остомысл, испуганный победой Боголюбского, искал противовес. Забавно искать такое в Новгород-Северском, имея союзника в Чернигове. В 1166 г., едва сынку Остомысла Володеньке исполняется пятнадцать лет, что означает наступление брачного возраста, его женят. На Болеславе, дочери Гамзилы, князя Черниговского.

Фактически, браком своей дочери с Игорем, Остомысл предаёт своего сына. Северские князья враждебны Черниговским. Вплоть до нескольких уже случившихся войн. Воевать с Боголюбским они не будут никогда. Иначе черниговские им в спину ударят. Аналогично и в Чернигове: позже (в РИ) Гамзила бежит из Киева в Чернигов, потому что по Десне идут дружины северцев.

Выдавая Фросю за Полковника, Остомысл вполне понимает: естественна ситуация, когда дочь будет молиться о том, чтобы её муж убил её брата. В РИ Остомышлёныш будет бегать от отца к тестю, будет проводить немалое время в Чернигове.

И будет предан: выдан тестем отцу в обмен на захваченного Попрыгунчиком в Киеве Большое Гнездо.

Схема этого обмена сама по себе весьма изощрённа. Особенно, с учётом того, что Боголюбский, кажется, и не требовал освобождения брата, а Остомысл, похоже, вообще не желал видеть сына в Галиче: у него уже "настасьичи" - сыновья от любовницы Анастасии Чаровой растут. Какова выгода "пленителя" - Давида Попрыгунчика - непонятно. Да и Гнездо, получив свободу, дальше Чернигова не поехал.

Для Северских этот брак тоже носит характер "поклониться пониже". Их привлекает не дочь Галицкого князя - от него на Десне пользы, как с козла молока. Но Фрося - племянница Боголюбского. После взятия Киева это особенно ценно. И она дочь Ольги. Которая любому, и Андрею тоже, может "плешь проесть".

Есть, кажется, ещё мотив: "ссора в блягородном семействе". Выдав любящую дочь за Северского князя, Остомысл создаёт угрозу для враждебного сына и его черниговского тестя.

Можно сказать: второсортный брак. С одной стороны: не первый князь в весьма не первом княжестве. С другой - невеста с подмоченной репутацией, почти "старая дева". Или - не дева, но "старая": Фросе уже 19.

Сейчас, в апреле 1169 г. Ольга Юрьевна везёт дочь в Новгород-Северский "под венец". Заезжает, естественно, в Киев, святыням поклониться. И, поскольку в моей АИ Боголюбский пришёл-таки в Киев, вынести братцу мозги. Просто - "за всё хорошее", "чтобы помнил".

В общей кучке "вынесенных мозгов" должны валяться и мои.

***

- А, Иване, заходи брат. Вот сестрица наша Оленька с детьми приехала. Ты, поди, и не знаком. Поликуйтесь по-родственному.

Забавно. И беспокойно: каждый раз когда вижу Боголюбского не в его обычном сосредоточенно-взбешённом состоянии - напрягаюсь. Изображение умиления в его исполнении - тревожит.

Надо подыграть, изобразить восторг встречи родственников. Никогда друг друга не видавших, но всё равно - сильно, хоть и заочно, любящих.

- О, сестрица! Какая радость! Сколь много о тебе наслышан! Позволь же обнять и облобызать!

Женщине слегка за тридцать. Четверо родов оставили след на фигуре, а двое умерших уже младших сыновей и своеобразный муж - в душе. Широкозадая, невысокая, плосколицая. Маленькие глазки смотрят злобно. Чрезмерно богатая одежда, масса украшений, золототканный головной платок - как седло на корове. Вынужденная улыбка открывает плохие зубы. Не кариес - сахара здесь нет, просто мелкие, кривые.

Язва. Но не стерва. Уже хорошо. Хотя первое впечатление может быть обманчивым. В какой части?

Она сидит на лавке за столом, выбираться не собирается. Ну, мы люди не гордые. Подхожу и, когда она поворачивает ко мне лицо, чмокаю воздух в сантиметре от поверхности.

Вы никогда не целовались со свеже-оштукатуренной стенкой? - Да, бывает. Но я ещё столько не выпил.

Рядом с ней довольно миловидный юноша лет восемнадцати. Долицефал. В папашку пошёл. Кафтанчик дорогой, бобровый воротничок типа "Шальке". Подобные на национальных китайских халатах. Хотя здесь изобретение византийцев, любят греки украшать мехом борта верхней одежды. Шальке может позволить себе только богатый и знатный. Или стремящийся таковым выглядеть.

Личико испорчено скучающе-презрительной гримаской. Тут сантиметровая дистанция поцелуя обеспечивается отодвиганием поверхности. Не хочет - не надо. Поцелуйный обряд в "Святой Руси" меня и прежде задолбал.

Третья на лавке девушка. По возрасту - молодайка, по платку девица. Редко встречающееся сочетание. Ага, это и есть Фрося. Несостоявшаяся королева мадьяр, хорват, Срема и ещё чего-то. А она ничего. Похожа на брата, но без искривления морды.

- Здравствуй, племяшка. Нут-ка, облобызай вуя своего свежеобретённого.

Помнится, при первой встрече с Ольбегом в Пердуновке мне пришлось судорожно соображать кто такие мамка, дядька, вуй и стрый. Теперь выскакивает автоматом.

Девушка растерянно дёргается, оглядывается на мать, но я тяну её за руку. Заставляю подняться из-за стола, переступить через лавку, встать прямо передо мной. Держу её за обе руки и чуть вожу. Чтобы она выпрямилась, чуть повернулась влево-вправо.

Здешние одежды аристократок скрывают почти всё. Но чтобы скрыть всё вот здесь - надо одевать караульный тулуп на зимнюю шубу. Фигуриста красавица. Почти все хомом сапиенснутые особицы в "Святой Руси" - или недорослицы с тупо-любопытным выражением на лице, или расползшиеся "хозяйки", вымотанные хозяйством и множеством детей. С выражением тупо-замученным.

Редкий случай: уже выросла, но ещё не расплылась. А вот взгляд... испуганный. Покорно подставляет щёчку. Поворачиваю, поднимаю за подбородок её лицо.

- Что ж ты, Ефросиния, обычай дедовский не блюдёшь? Гостя дорогого да вуя родного надлежит целовать в уста сахарные. Ну.

Она ещё и не сообразила, а я уже подтянул к себе и мы... лобызнулись.

***

Э-эх, коллеги, попандопулы и прогрессёры. Как же вы будете прогрессерить без женщин? А женщин надо уметь целовать. Так, чтобы через десять секунд она и оторваться не могла. А через полминуты просила нежным слабеющим голоском:

- Положи меня. Куда-нибудь. Ноги ослабели, голова закружилась...

Прогресс, как я уже и неоднократно, не выплавка железоидов и лепёж дерижоплей - люди. Половина из которых - женщины. Какой может быть прогресс без них? Вы бы хоть Камасутру почитали. Я уж не говорю - практически освоили. Хотя бы поцелуйный раздел.

***

Едва мы дошли до десятого, "медвяного" по терминологии "Мифов Древней Греции", с прикосновением языков, поцелуя, как "кхе-кхе" в исполнении Боголюбского заставило прервать этот увлекательный процесс.

От её губ я оторвался, но из рук не выпустил: пришлось поддерживать, чтобы не упала. "Контрольный выстрел в голову" не обязателен, если вы умеете целоваться.

Сразу предупреждаю: ничего такого я себе не позволял, рук не распускал. Но все присутствующие были красными. Судя по жару моих щёк - и я тоже. Фрося одновременно "пылала ланитами", "трепетала грудью", потела ладошками и "туманилась очами". Пришлось поддержать девушку за ручку, чтобы смогла перелезть через лавку на своё место.

***

" - Свистнуто, не спорю, - снисходительно заметил Коровьев, - действительно свистнуто, но, если говорить беспристрастно, свистнуто очень средне!

- Я ведь не регент, - с достоинством и надувшись, ответил Бегемот и неожиданно подмигнул Маргарите".

***

Тут и не "свистнуто", и я не регент. Но Фросе подмигнул. От чего она неуверенно улыбнулась и покраснела сильнее. Потом увидела взгляд матушки своей и запылала ещё пуще. Хотя - куда уж. Огнетушитель видели? - Здесь нет, но уже пора искать.

Боголюбский смотрел на меня оценивающе. Как-то удивлённо-встревожено.

Андрей, ты чего, не знал?! Я ж ходок-перехватчик! Действующий, всепогодный, многоцелевой. Всеядный... ну пусть будет "ядный". А что мы тут с тобой всякой хренью, типа госстроительства и "Всея Святыя Руси" удобрением занимаемся... а жоподелаешь? Умище-то куда деть?

Он снова фыркнул и ткнул рукой в место за столом рядом с собой, напротив родственного семейства.

- Вот, Оленька, брат наш Иван. По отцу он нам брат единокровный, по Улите, жене моей, сынам моим братан. Не худых корней поросль. Да и сам не прост. Помню, малой я ещё был, дедушка наш Мономах сказывал. И в "Поучении" своём про то написал. Раз, на охоте дело было, впрыгнул ему на седло зверь лютый. Чуть не порвал деда-то. Хорошо - ловчие рядом были. Кинулись на зверя со снастями, с железами во множестве. Еле отбился дедушка.

На мой слух чем-то похоже на "Красную шапочку": "тут пришли охотники, вспороли волку брюхо и вынули оттуда бабушку с внучкой. Целыми и невредимыми". В смысле: непрожеванными.

Попытка Боголюбского изобразить рассказ доброго сказочника вызвала у "девочки-переросточки" раздражённый отклик:

- И чего?

Интонация предполагала развитие в духе: "Опять, дурень старый, старьё сказывает. Наслушалась я уже, надоело. У нас, в детском саду, такое только в ясельной группе говорят. Хоть бы чего нового придумал".

Однако, Андрей пытался сохранить прежний сказочно-повествовательный тон:

- Долгие годы, уж и не знаю с каких времён, вражда была промеж рода нашего, князей-рюриковичей, и ихним, зверей лютых, князей-волков. Многие беды от той вражды случалися. Однажды брат наш Иван, в скитаниях своих по Святой Руси, повстречал семейство тех князь-волков. Без мечей да броней, без дружины да войска не испугался он зверей лютых, коих и великий дед наш со страхом вспоминал. Явил храбрость редкую. Духом своим пересилил. И признали князь-волки волю его над собой. Ныне иные из них служат брату нашему в городе его Всеволжске.

Из той истории, когда мы с Алу мало что не обделались, жидко и неоднократно, но вынесли награду в форме долга спасения новорожденного волчонка, я особого секрета не делал. Да и шпионы Боголюбского у меня в городе наверняка есть - Курта видели, сказки про него слышали. А подробности... как волчонок тогда мне в запазуху дул, как я его человечьим молоком выкармливал, как он потом коз доил да по берёзам лазил... кому это интересно?

То, что Андрей не говорит, что меня там, в волчьем логове в черниговских лесах, взяли на должность "кормящего волка", а вовсе не в повелители "рыб, птиц, скотов и гадов" - характеризует. Его отношение к сестре. Как и множественное число "иные из них". Курт у меня один живёт. И это проблема: зверь же уже матёрый. А волчицу ему никак не найти. Иных сам рвёт, иные после случки дохнут. Вернусь домой - надо будет спешно решать. И это - тоже.

- А ныне и я Ивана братом объявил. Вот и сошлись два княжеских рода, человечий и волчий, в одном лице, к нашей общей пользе.

Факеншит! Так он перед ней хвастает! Мною? Или оправдывается? За своё решение дать мне корзно. Перед кем?! Перед этой "водородной бомбой в платочке"?!

Зря напрягался, Андрюша. Оправдания не приняты:

- Чего?! Какие князь-волки?! Бред! Сплетни бабские. Глупость ты сотворил, брат. Глупость несусветную. Вовсе к старости из ума выжил.

Ядовита бабенция. По утрам гнёт кочергу зубами - просто для разминки.

Неприязненный взгляд свежеобретённой сестрицы прошёлся по мне.

- Волк-волчище, поленом хвостище. Не видать хвоста-то. Да и шерсти нет, парша, видать, поела.

- Ха-ха-ха. Верно ты, матушка, говоришь. Волчок-то... плешивенький. Шерсть-то - повылезла, зубки-то - повыпали. Ха-ха-ха.

Радостный смех Остомышлёныша просто требовал поддержать, "отзеркалить" его. Я крайне доброжелательно улыбнулся юному князю. И, чуть затянув, чуть расширив улыбку более обычного, постучал челюстями:

- Хочешь проверить? Зубки-то.

Я держал улыбку. А вот у него она постепенно сползала с лица. Волки волчиц не рвут. А вот молодого да наглого переярка...

Гости ещё не поняли, но Андрей учуял варианты продолжения. Зря, что ли, я почти каждый день повторяю ему: плохих рюриковичей быть не должно. В смысле: в живых.

Он и прервал повисшую после глупой шутки паузу.

Умница: из поля выяснения отношений перевёл в поле сущностей.

- Тут дело такое... Семейное. Остомысл, родитель её (Андрей кивнул головой в сторону продолжающей полыхать пламенем с опущенными глазками Фроси) надумал выдать девку за брата Матаса. За среднего, Игоря. Что скажешь?

Увы, выходить по недотоптанному - не у всех принято. Понятие "сохранить лицо" применительно к собеседнику допускается только в физическом смысле и по особому благоволению. Все "возомнившие о себе" должны дрожать, скулить и писаться. А кто "нет" - тому добавить.

Я не успел и рта открыть, как Ольга Юрьевна окрысилась:

- А чего ты у него спрашиваешь?! Ежели у всякого ублюдка батюшкиного совета просить - и до смерти не переслушаешь! Я к тебе пришла, а не к этому плешаку в парше! Говори "да" и иди сватать!

Экая... куёлда.

Так здесь называют сварливую женщину. "А моя-то куёлда не уймётся!".

Дама-доминант? - Быват. Может, поэтому Остомысл и сбежал к Анастасии Чаровой? Захотелось нормальной человеческой жизни. С нормальной русской бабой...

У княгини стремление к доминированию - есть, навык - есть. А вот мозгов... Нынешняя ситуация оценена неверно. Это же не Остомысла по одной половице туда-сюда гонять.

Не буду раскладывать на составляющие причины её "окрысячивания". Была ли это вспышка женской ревности, свойственная некоторым женщинам по отношению к дочерям своим, пользующимся успехом у мужчин, внезапное климатеральное обострение или же приступ пуританства в предвкушении некоторого намёка на непотребство, а, может, инстинктивное проявление общей злобности, происходящей от деградации эпителия толстой кишки организма, не обеспечивающего необходимый уровень "гормона счастья" - серотонина.

В любом случае, проявление этих свойств акустически граничит, на мой взгляд, с госизменой. Чтобы не происходило интересного в вашем кишечнике, но вести себя надо прилично.

Андрей, привычно впадая в бешенство, но пытаясь ещё удержать на лице улыбку радости от лицезрения родни, дёрнул плечами и повернулся ко мне. Со злобно-вопросительным взглядом.

Какое счастье, что я ещё после Янина убедил себя, что я его не боюсь! Аутотренинг надо регулярно повторять: "не боюсь, не боюсь. не боюсь...".

Фамильное сходство между сестрой и братом, восходящее, вероятно, к матушке их Аеповне, в состоянии злости проявлялось особенно ярко. Но я, как раз, увлечённо выбирал на столе что-нибудь приличное из блюда с вываренными в меду какими-то сухофруктами.

Люблю сладкое, извиняюсь.

Ответил честно, не включая дополнительного переводчика с внутреннего языка на придворный:

- Куёлду эту - вышибить в тычки. Сунуть в холодную. Будет вякать - отдать Манохе под десяток горячих.

Глянул мельком на Ольгу Юрьевну и дополнил:

- Или под три. Десятка.

Хамлю? - Безусловно. Хотя можно сказать изысканнее: иду на обострение. Мне Ваше, Ольга Юрьевна, доминирование, до... до дверцы. В тот половой орган, куда у нас на Руси постоянно посылают.

Я уже объяснял, умно и заумно, что в "Святой Руси" очень много истериков и шизоидов. А уж вокруг меня - плюнуть некуда.

Опыт наработан обширнейший: в Пердуновке мне как-то пришлось только за один вечер четверых истерирующих мужчин последовательно успокаивать. Бывали и жертвы среди местного населения. Экспериментально установлено: лучшее средство - ведро холодной воды. И - повторить. Потом, конечно, изоляция - без зрителей истерики прекращаются.

Я закинул в рот выбранный с блюда ломтик яблока, когда сестрица, наконец, среагировала. Изобразив на лице нечто вампирячье, типа загрызу-покусаю, она, расставив пальцы когтями кинулась на меня.

На меня так цаплянутая ведьма в Пердуновке кидалась. Тогда я был моложе, слабее и глупее, только помощники и спасли. А теперь-то...

Ширина стола не позволила княгине сразу вцепиться мне в глаза - тянуться далеко. Ей пришлось привставать, задницу поднимать... Поймал за роскошный платок, дёрнул и сунул озлобленным фейсом в сладкое.

Интересно: глюкоза с сахарозой - удобрения? В смысле: удобряют человека?

Повозил там - фрукты в меду хорошо прилипают. Не затягивая процесс, лёгким толчком в темечко отправил в исходное состояние, к месту старта.

В мои баллистические расчёты вкралась ошибочка: задница княгини проскочила мимо лавки. Облепленная прилипшими заедками Ольга Юрьевна, злобно ругаясь, помахала руками и полетела навзничь на пол.

Грохнуло знатно. Не менее знатно забренчало и задырынчало всё, на неё навешанное.

Да и как же такое может быть не "знатно", когда в комнате - высшая знать "Святой Руси", сплошь рюриковичи? Тут даже воздух испортить - только высокоблагородно.

После мгновения тишины, сестрица возопила:

- Ой, убили! Ой, сломала! Ой, ироды-звери-каины-душегубы!

От её крика все дружно дёрнулись. Но тут княгиня допустила ошибку - вдохнула. Что позволило ей набрать воздух для следующей тирады, а мне спросить Боголюбского:

- У тебя когда гридни с коней падают - так же кричат?

Вопрос для любого святорусского человека глупый: бабу и гридня сравнивать нельзя. Но я же равноправ и дерьмократ! Либераст и где-то даже феминист. В смысле: люблю фемин. Конечно - правильно приготовленных. А не таких, как эта: хоть и в меду, а с жёлчью.

Боголюбского несуразность моего вопроса несколько притормозила. Он нахмурился, собираясь с мыслями. Открыл, было, рот, но тут сестрица снова завопила. Мыслям пришлось подождать.

Остомышлёныш, сидевший напротив, дёрнулся помочь своей матушке. Мой рык:

- Сидеть!

Заставил его замереть в полуприседе. Потом опуститься на место. Маска скучающей презрительности в смеси с наглым превосходством исчезла с его лица и заменилась выражением испуга и растерянности. Стало видно, что этот молодой парень не только высший аристократ и русский князь, но и не очень сообразителен и трусоват.

Забавно: через десятилетие мадьяры поймают его и заточат на крыше неприступной башни, как Гендальфа во "Властелине колец". Любовница-попадья тайно принесёт ему под одеждой кинжал, он порежет на куски покрывала, свяжет верёвку и спустится с башни. Вырос, ряд побегов от отца дали опыт и решительность. Да и деваться некуда: мадьяры вели дело к его смерти. Как они убили захваченного в плен израненного Ростислава, сына Ивана Берладника - "приложив к его ранам зелье".