Костяной склеп

2

В порту акр за акром громоздились ряды рыжих стальных контейнеров, каждый размером с товарный вагон. Лимузин Пьера Тибодо остановился у ворот, перед будкой охранника. Сторож осветил фонариком заднее сиденье, где сидели мы с директором музея. Из-за французского акцента Тибодо усталый охранник, который, видимо, дожидался скорого окончания смены, не разобрал, что тот говорит.

— Чего-чего?

— Мы тут должны встретиться с людьми из музея Метрополитен, они где-то…

Я наклонилась вперед и, открыв бумажник, раскрыла его перед носом охранника, чтобы показать сине-золотой значок.

— Александра Купер, окружная прокуратура. Нам надо на сортировочную станцию, нас там уже ждут детективы.

Я сверилась с записями, которые под диктовку Майка Чепмена набросала прямо на программке приема минут пятнадцать назад, когда позвонила ему на сотовый.

— Они где-то у погрузочного терминала Г-8. Это где?

Охранник поднял шлагбаум, преграждавший въезд, и махнул рукой с зажатой сигаретой в том направлении, куда нам следовало ехать.

— Повернете налево, проедете пару сотен ярдов. Увидите контейнеры «Тропикана», их нельзя не заметить из-за огромных апельсинов на борту. Свернете направо и проедете между этими контейнерами до самого конца. Ваши копы там.

Сортировочная станция порта находилась по ту сторону реки, разделявшей Манхэттен и Ньюарк, и относилась уже к штату Нью-Джерси, но Чепмена это нисколько не смутило. Порт находился под юрисдикцией властей штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси, и Чепмен решил на месте оценить ситуацию. В общем, мои опасения, что на территорию порта меня не пустят из-за принадлежности к нью-йоркской полиции, не подтвердились.

«Линкольн Таун Кар» плавно двигался среди громоздких металлических ящиков, покорно ожидающих погрузки на корабли, отплывающие во все концы света. Лимузин остановился позади зажатого между двух контейнеров автофургона.

Тибодо вышел из машины еще до того, как заглох двигатель. Майк подошел к директору музея, представился ему и направился к автомобилю, чтобы помочь мне выйти.

— Лон Чейни на подходе, — сообщил он, — подождем его или сразу приступим к работе?

Выбираясь из машины на покрытую гравием площадку, я с благодарностью подумала о Нине, из-за которой оказалась сейчас не в экстравагантном вечернем платье, а в практичном черном брючном костюме. Платье мне пришлось одолжить ей для обеда с Джейком.

— Кто этот лягушатник?

— Новый директор музея Метрополитен. Ему сообщили о происшествии по телефону, и он тотчас примчался сюда, бросив гостей в самый разгар приема. Спросил у меня, что делать с найденным телом. Пришлось огорчить его, что сообщить полиции о неприятной находке все-таки придется. Правда, он не теряет надежды, что эту историю удастся каким-то образом замять, — покачала я головой.

— Клеопатра, уснувшая вечным сном в порту Ньюарка? — Майк прикинул в уме. — Ну это займет бульварную прессу дней восемь-девять.

— А кто тут, кроме тебя и Ленни? — поинтересовалась я.

— Та парочка «пиджаков» — служба безопасности музея. Это они приняли звонок водителя автофургона, когда еще не было шести. Потом приехали сюда, решив лично разобраться в ситуации, после чего уже звать своих боссов. Водитель сидит в кабине, дожевывает сандвич и слушает репортаж о бейсбольном матче. Объявлены дополнительные иннинги, и все игроки из «Янкиз» и «Ред Сокс» разыгрывают десятый иннинг. Твой малыш Петтит[5] первые семь подач выполнил просто блестяще. А эти два «квадратных значка» из службы охраны порта. Труп нашла именно их ищейка.

«Квадратными значками» на полицейском жаргоне назывались служащие вневедомственной охраны, нанимавшиеся к частным лицам.

— Где она?

Майк стоял спиной к автопогрузчику. Большим пальцем он показал через плечо.

— В фургоне. Мирно почивает под неусыпным глазом «ТриСтэйт Транзит».

— Ее еще не выгрузили?

— Нет. По здешним порядкам автофургоны сгружаются только на складе. Большинство транспортируемых вещей изначально упаковано в ящики, промаркировано и готово к перевозке по морю. Далее их помещают в контейнеры, а те уже доставляются на грузовые корабли. Помню, как в детстве любил разгружать-загружать вагончики своего игрушечного поезда «Лайонель».

Я глянула на ряды контейнеров. Они нависали над нами и уходили вдаль.

— Контейнеры, как прибывающие, так и покидающие порт, составляют штабелями и обходят с собаками. Так экономится время и снимаются вероятные проблемы в том случае, если груз или корабль приходится арестовывать и отправлять в исходный пункт. Обычно ищут наркотики или трупы. В девяностые какие-то умники сумели превратить эту сортировочную станцию в склад и хранили тут кокаин, экспортируя его крупными партиями по всей Европе.

— Куда смотрела полиция Нью-Джерси? — удивилась я. — Ну и охрана порта?

— Полицию здесь не жалуют. За порядком следит собственная служба безопасности. Портовые шишки завели тут свои порядки, и владельцам грузов предлагается самим нанимать людей для охраны. А полицию вызывают только в крайнем случае.

— Остается решить, является ли это как раз таким крайним случаем, — вздохнула я. — Но вообще он мне уже кажется странным. Тибодо сообщил о трупе, найденном в их саркофаге. Получается, что дело скорее связано с музеем, а не с портом. Именно поэтому я попросила тебя сюда подъехать. Так мы имеем дело с убийством?

— Судить об этом слишком рано, — пожал плечами Майк. — Только парни, что нашли Клео, наверное, насмотрелись слишком много фильмов о мумиях, о проклятиях фараонов и прочей мути. Они рискнули вскрыть саркофаг, но крышка оказалась чересчур тяжелой, и они едва сдвинули ее с места. Четверо мужчин сумели приподнять ее всего на пару дюймов. Они ожидали увидеть тайник с белым порошком — но вместо этого один из них разглядел очертания чьей-то головы, накрытой тканью. Крышка тут же выпала у них из рук, и странно, что она не разлетелась на кусочки.

— Так ты говоришь, с полицией Джерси они предпочитают дел не иметь?

— Ага. Во второй раз открыть саркофаг эти храбрецы уже не решились. Испугались, что могут разделить судьбу лорда Карнавона,[6] случись им наткнуться на настоящую мумию и нарушить ее покой. Они позвонили в музей и переговорили с хранителем фондов египетской культуры. Это тот долговязый лысый мужчина, что разговаривает с твоим душкой Пьером. Портовые ищейки попытались заинтриговать его, заявив, что, если ему интересно узнать, из-за чего тут выла собака, пускай он тащит сюда свою задницу и смотрит на это сам.

— А кто тот здоровяк в костюме? — поинтересовалась я.

— Он отвечает за погрузку и всю начинку автофургонов. Думаю, эта парочка основательно взмокла от испуга. Они так не переживали, наверное, с того дня, когда Мерф Серф спер у них коллекцию драгоценностей.[7]

— Как обнаружили тело? — вернула я Майка к сегодняшним событиям.

— Песик Рин-Тин-Тин пеной изошел, когда унюхал в контейнере тело.

Пьер Тибодо взял листок бумаги из рук управляющего отделом погрузки и подошел к нам.

— Не понимаю, мистер Чепмен, как могло такое случиться. В музее работает современнейшая охранная система. Общая стоимость наших фондов составляет миллиарды долларов. Это… это уму непостижимо…

— Успокойтесь. Давайте начнем с самого начала. Это ваш автофургон?

Тибодо взглянул на сопроводительный документ, потом подошел к фургону и сверил номера.

— Машина одного из наших подрядчиков. У нас, разумеется, есть свои автофургоны, но при таких массовых перевозках, как эта, — он махнул рукой, указывая на груды коробок, уходящих в глубь склада, — мы прибегаем к услугам транспортных компаний, в числе которых и «ТриСтэйт».

— Известная транспортная фирма, — сказала я вполголоса.

— И что это нам дает?

— Так, мысли вслух, детектив. А связи я проведу чуть позже.

Майк повернулся к Тибодо.

— Очевидно, основной груз из музея вывезли сегодня утром?

Директор протянул мне квитанцию, врученную ему управляющим погрузкой. Майк посветил фонариком на основательно измятую бумажку, и мы увидели штамп с сегодняшней датой: вторник, 21 мая, 10:43.

— Вся партия была загружена из музея или водитель мог по пути где-нибудь остановиться и подобрать или, наоборот, сгрузить другие контейнеры? — уточнил Майк.

— Исключено. Перевозка экспонатов у нас под строгим контролем. Мистер Лиссен — руководитель отдела — знает точные габариты каждого из арендуемых грузовиков, а также размеры перевозимых экспонатов. Поэтому он всякий раз старается загрузить фургоны под самую завязку, чтобы наши деньги не ездили вхолостую.

— А как вы ведете учет их содержимого?

— По старой испытанной системе, мистер Чепмен. — Озабоченно потирая бровь, Тибодо прислонился к ближайшему контейнеру. — В музее хранится более двух миллионов экспонатов, и как только к нам поступают новые, им тут же присваиваются инвентарные номера.

— Эй, Ленни! — Майк окликнул коллегу, который беседовал с водителем грузовика, делая заметки в блокноте. — Не хочешь взглянуть, что там, в фургоне?

Тибодо снова завладел нашим вниманием.

— Первым экспонатом в коллекции Метрополитен в 1870 году стал саркофаг. Забавно, да? Украшенный резьбой мраморный саркофаг III века до н. э. Номер экспоната 70.1. Первый дар, полученный музеем в 1870 году, в год его основания. Однако вернемся к нашей системе, мистер Чепмен. После 1970 года инвентарный номер стал слагаться из всех четырех цифр года и порядкового номера, согласно которому экземпляр попал в коллекцию.

— Видишь какие-нибудь пометки на ящике? — Майк подошел к основанию автомобильного пандуса.

Ленни Дав, бывший, как и Майк, сотрудником отдела по расследованию убийств в Северном Манхэттене, уже натянул на себя халат и резиновые перчатки и приступил к изучению места преступления. Присев на корточки, он направил луч фонарика на ящик, с которого портовые охранники уже сняли несколько досок.

— Есть наклейка с эмблемой Метрополитен и надписью «1983.752. Саркофаг из известняка».

— Текст написан от руки?

— Напечатан.

— А ну-ка, Блондиночка, вставай. Пора! А шпильки свои лучше оставь в машине.

Я сбросила вечерние туфли и, надев бахилы, последовала за Майком. Поднявшись по металлической лесенке, я оказалась внутри фургона. Пьер Тибодо направился за мной.

— Не торопитесь, мистер Т. Мы вас позовем, если понадобится ваша помощь.

— Но, я… мне было бы интересно…

— Оставьте нас на пять минут, ладно? У нас экскурсии не предусмотрены, как в вашем музее мертвяков и рухляди… Имейте хоть немного уважения к усопшим. Мы еще не открылись для посетителей.

Тибодо попятился и вернулся к своим коллегам. Внутри автофургона царили духота и темень. Майк натянул резиновые перчатки, включил фонарик и навел его на пол, осветив путь к приоткрытому саркофагу.

— Оставайся на месте, Куп. Здесь, похоже, не очень приятно.

— Я видела и…

— Ты ни черта не видела, детка. Отступи на пару шагов и жди, пока я тебя не позову.

Я подчинилась и прислонилась спиной к стоявшему позади контейнеру.

— На счет «три», Ленни, — скомандовал Майк и, встав рядом с напарником, взялся за край крышки. — Раз, два, три!

Приподняв тяжелую крышку саркофага всего на дюйм, они не смогли заглянуть внутрь, но из образовавшейся щели тут же потянуло резким запахом. Но это не было тошнотворное зловоние разлагающейся плоти. Из гроба просочился и мгновенно распространился по темному тесному пространству автофургона сладкий аромат духов с резкой пикантной ноткой. Я поморщилась от смеси запахов, усиленной в духотище грузовика. Даже собака, спокойно лежавшая до этого, уткнувшись мордой в лапы у ног хозяина в нескольких метрах от фургона, приподняла голову и тихо зарычала. Пару часов назад она первая уловила витающий здесь дух смерти.

— Давай попробуем сдвинуть ее, Ленни.

Майк обошел саркофаг и встал напротив сержанта, ухватившись за край крышки. По счету «три» они немного приподняли крышку гроба. Когда Майк направил внутрь луч фонарика, я подалась вперед.

— Стой, где стоишь, Куп, — предостерег меня Майк. — Ленни, начинай осмотр.

Борясь с тошнотой, я закрыла обеими руками нос и рот. Собака вскочила, начала выть и рваться с поводка.

— Детка, я тебе потом опишу всю картинку. А сейчас топай отсюда.

Я достаточно хорошо знала Майка и поняла, что он не шутит. Я сама обратилась к нему за помощью, и теперь волей-неволей приходилось его слушаться.

Взявшись за поручни, чтобы спуститься по крутой лесенке, я обернулась и увидела, как Майк опустился на колени и стал медленно водить фонарем вдоль края саркофага.

Присоединившись к Тибодо, я стала ждать, пока Майк и Ленни закончат осмотр. Через пару минут они спустились, сняли перчатки и, бросив их рядом с ящиками, поделились увиденным.

— Ты в порядке, Блондиночка? — Майк критически оглядел меня. — Напоминаешь рыбу, выброшенную на берег.

Я понятия не имела, что все это время стояла и жадно глотала свежий ночной воздух, пытаясь очистить легкие от удушающего запаха смерти.

— Что там? — нетерпеливо спросил Тибодо.

— Ну, во-первых, вы можете потребовать возмещения за некачественный гроб, мистер Т. В нем полно щелей, и из них уже начинают просачиваться запахи разлагающегося тела. Это, собственно, и привлекло внимание пса. Хотя я, признаюсь, как ни принюхивался, ничего не учуял. Но овчарок специально обучают улавливать запах наркотиков и смерти.

— Значит, этот контейнер вместе с трупом могли вывезти из страны безо всякого осмотра?

Майк кивнул.

— Пока крышка на месте, лишь чуткий нюх способен уловить запах.

— По-твоему…

— Это, вне всякого сомнения, труп. И кто-то, похоже, постарался придать жертве сходство с мумией, завернув ее в льняную ткань. Но это не более чем догадки, и пока мы топчемся здесь, ничего нового не узнаем. Нужно поскорее доставить ее в морг.

— Ее? Ты уверен, что это женщина?

— Неплохая догадка для начала. У нее волосы чуть длиннее твоих, — сказал Майк, взглянув на мои волосы, что доходили до плеч. — Немного темнее, и в них серебристая заколка. Небольшого роста, хрупкая. Пожалуй, это все, что я могу сообщить на данный момент.

Майк обнял меня за талию и отвел в сторону. Ленни остался с Тибодо, чтобы записать его рабочий телефон и договориться о встрече.

— Куда следовал груз? — поинтересовалась я.

— Ему предстоял долгий трансатлантический круиз под палящим солнцем. Пункт назначения — Каирский музей. И к тому моменту, когда Клео добралась бы до Египта, она превратилась бы в желе.

— Что ты собираешься делать?

— Ее нужно увезти в более подходящее место, но только за пределами «Садового штата».[8]

Прошлой зимой мы с Майком вели дело, к которому была причастна прокуратура Нью-Джерси. Коррупция и некомпетентность ее сотрудников очень усложнили расследование убийства известного профессора Лолы Дакоты,[9] которое наши коллеги из Джерси совершенно запороли.

— Похоже, мы понимаем друг друга? Ты собираешься забрать тело и показать его нашему судебно-медицинскому эксперту? — спросила я.

— Лучшего места не найти. Чужим такое разве доверишь? Или тебя беспокоит такая формальность, как территориальная юрисдикция? — Майк одарил меня лучшей из своих улыбок. — Я, конечно, буду украшением операции. А ты ее мозгом. Так что придумай, Блондиночка, как нам добраться туда.

— Для начала забудем, что мы в портовом складе Ньюарка, на территории штата Нью-Джерси. Баталья всегда заявлял, что его юрисдикция распространяется на весь мир.

Баталья, окружной прокурор, прославился тем, что гениально расследовал дела далеко за пределами округа Нью-Йорк. Когда ни один прокурор Америки даже не брался за разоблачение махинаций международных банковских картелей, он успешно взыскивал миллионные штрафы с любого финансового учреждения независимо от его местонахождения. И в своих сотрудниках он поощрял творческий подход к юридической практике.

— Какая замечательная весенняя ночь, и отсюда до острова Манхэттен рукой подать. Земляничная поляна, розы Испанского Гарлема, яркие огни Бродвея… прыг-скок — и мы там. Такое подходит?

— Ага, только не жди, что я так и объясню это в своей служебной записке, — откликнулась я.

— Ну как хочешь, а я велю водителю фургона заводить мотор. Надеюсь, ты не струсишь?

Я набрала по сотовому номер своей секретарши, оставила ей голосовое послание: «Привет, Лаура, это Алекс. Подготовь, пожалуйста, две копии параграфа 20.40 уголовно-процессуального права касательно территориальной юрисдикции. Один комплект для меня и Батальи, второй для Маккинни».

— Кстати, Клео фактически не ступала на территорию штата Нью-Джерси, верно? Она же не выходила из фургона. Буквально шагу не сделала.

— Совершенно верно, а этот фургон, мистер Чепмен, имеет лицензию международного перевозчика. И если речь идет об убийстве, мы можем вести расследование в любом округе по пути следования данного транспортного средства. Но мы, конечно, не знаем, когда и где была убита жертва?

— Ну я бы…

— Я тебя умоляю. Давай честно исходить из того, что ее убийство могло быть совершено в районе Десятой авеню, неподалеку от тоннеля Линкольна или перед въездом на мост Джорджа Вашингтона. И в том и в другом случае это дело подпадает под нашу юрисдикцию. А к тому времени, когда патологоанатом установит точную дату смерти, я буду, скорее всего, владеть более точной информацией о месте, в котором находилась в момент смерти жертва. Кстати, она может оказаться совсем не там, где нам бы этого хотелось.

— Ну и потом, если она попадет к нам, ее ждет более квалифицированное вскрытие и более грамотное расследование, — с оптимизмом произнес Майк. — В общем, давай двигать отсюда, а объясняться будем потом. Встречаемся завтра утром в твоем кабинете, только поставь сначала в известность Баталью. Домой тебя, целой и невредимой, доставит Тибодо.

— А вы с Ленни послужите эскортом этому фургону, — попросила я Майка. — Я ведь похищаю первый в своей практике труп.