Коварные боги

Я

стояла рядом с Эриком, потрясенная тем, что только что произошло. Магнар был вампиром. И он явно плохо с этим справлялся. Я проклинала Идун за все, что она сделала с нами, даже умирая она продержалась достаточно долго, чтобы остаться мстительной в своем последнем поступке на Земле.

Разваливаясь на части, Кларисса обнимала Фабиана на земле, рыдая у него на плече из-за потери своего брата и его мужа. Я чувствовала их боль, как стрелу в своей груди, их горе было осязаемой вещью, которая витала в атмосфере.

Я взяла Эрика за руку, заставляя свой разум напрячься, когда повернулась к нему, зная, что больше всего на свете ему сейчас нужна моя сила. Его лицо было стоическим, а выражение отстраненным. В его взгляде сквозила потеря, а между глаз образовалась складка, которая, как мне показалось, никогда не исчезнет.

Я обняла его, желая предложить ему нечто большее, чем просто утешение. Я хотела бы вернуть Майлза и Уоррена. Но их больше нет. И никто в мире не мог ничего сделать, чтобы исправить это. Потеря их причинила мне такую боль, какую я и представить себе не могла, но я изменилась, и этого уже нельзя было отрицать.

Эрик медленно приходил в себя в моих объятиях, положив руку мне на спину, но, несмотря на физическую близость, я чувствовала себя такой далекой от него, что не могла этого вынести.

— Эрик, — прошептала я, обхватив ладонью его щеку, и слезы навернулись у меня на глаза.

Я попыталась заставить его посмотреть на меня, но его взгляд был устремлен поверх моей головы в том направлении, куда ушли Магнар и Келли. Я не знала, что сказать. Было бессмысленно спрашивать, все ли с ним в порядке, когда я знала, что это не так. Он был сломлен. Ему было больно, и он скорбел. Но я не знала, как преодолеть его молчание.

— Грузовик… — невнятно пробормотал он, затем отстранился от меня, направляясь к машине, стоявшей на холме. Я смотрела ему вслед, а слезы текли из моих глаз, бесполезно капая на потрескавшуюся землю у моих ног.

Я заметила, как Чикоа рылась в обломках, вытаскивая из-под камня разбитую рамку для фотографии. Она достала фотографию, бросив рамку на землю и сунула снимок в карман, сильно нахмурив брови.

Она перевела взгляд на дом, который все еще горел, мощное пламя поднималось к небу, пожирая ее пристанище. Дым, кровь и смерть разносились по ветру, окружая всех нас коконом отчаяния.

— Все в порядке, — пробормотал Фабиан Клариссе, успокаивающе поглаживая ее по спине.

— Это не так, ничто и никогда больше не будет в порядке, — прохрипела она, и Фабиан закрыл глаза, а на его лице ясно читалось горе.

Джулиус придвинулся ко мне, пристально глядя на двух Бельведеров, пока их боль наполняла воздух вокруг нас. Он взял меня за руку, сжимая. И этого было достаточно, чтобы мое сердце стало немного сильнее. Истребители и члены королевской семьи теперь были моей семьей. Я бы сделала все, что могла, чтобы попытаться успокоить их.

— Как ты думаешь, Келли в безопасности с Магнаром? — Я выдохнула, обращаясь к Джулиусу.

Я знала, что моя сестра никогда бы не прислушалась к моим предупреждениям, но Магнар умирал с голоду. Что, если он потеряет контроль рядом с ней? От этой мысли у меня скрутило живот от беспокойства.

— Да, — тихо сказал Джулиус. — Никакое проклятие на Земле не может быть настолько сильным, чтобы заставить его причинить ей боль.

Я кивнула, острый комок встал у меня в горле, когда я подумала о том, через что, должно быть, пришлось пройти Магнару. Вся его жизнь была посвящена уничтожению вампиров. Презиранию их. Хотя он примирился с Эриком и его семьей, я сомневалась, что он смог бы примириться с тем, что его собственное тело было запятнано таким образом.

Я взглянула на Джулиуса, смахивая последние слезы. Его лицо было пепельного цвета, и я чувствовала, что тьма нависла над ним, как тень. Я обвила руками его шею, когда поняла, насколько сильно проклятие Магнара, должно быть, причиняло боль и ему тоже. Он крепко обнял меня, и его пульс застучал у меня в ушах, когда он прерывисто вздохнул.

— Мы снимем проклятие, — пообещала я, и он кивнул мне в плечо.

— Это все, что сейчас имеет значение, — прорычал он, отступая назад и оглядываясь, как будто надеялся увидеть приближающегося брата. Но его там не было.

Эрик спустил грузовик с холма, поставил его на стояночный тормоз и остался внутри, ожидая всех.

— Ты должна пойти к нему, — тихо сказал Джулиус, и мое сердце раскололось, когда я посмотрела в сторону машины.

— Я не знаю, что я могу сказать, — призналась я. — Ему так больно… Я боюсь, что сделаю только хуже.

— Ты его жена, он захочет, чтобы ты была с ним. Даже если он этого не скажет, — сказал Джулиус, нахмурив брови.

Я кивнула, вытирая влагу со щек, не желая сдаваться. Я должна была быть рядом с Эриком. Я просто хотела бы сделать что-нибудь более осязаемое, что бы помочь.

Я отошла от Джулиуса, и направилась к пассажирской стороне грузовика и открыла дверцу. Эрик не посмотрел на меня, когда я забралась внутрь и закрыла за собой дверь. Удар прозвучал оглушительно громко в тишине. У меня пересохло во рту, когда я потянулась через сиденья и положила ладонь на его руку.

Он был неподвижен, как статуя, его взгляд был устремлен на холм за лобовым стеклом. Казалось, он еще больше ушел в себя, и я не была уверена, что он полностью осознавал, что я сижу рядом с ним.

— Прости, — прошептала я. Он покачал головой, но промолчал. — Я бы сделала все, чтобы вернуть их.

Он продолжал смотреть в никуда, и мое сердце разрывалось от жалости к нему, когда воздух стал тяжелым от его боли.

— Ты в шоке, — мягко сказала я, но он по-прежнему не отвечал.

Я ограничилась тем, что взяла его за руку и крепко сжала. Через мгновение он убрал свои пальцы от моих.

— Нам скоро нужно отправляться в путь, — ровным голосом сказал он.

— Эрик, — попыталась я снова, наклоняясь вперед и желая, чтобы он просто посмотрел на меня. Он отказывался встречаться со мной взглядом, и это убивало меня.

— В багажнике достаточно крови, чтобы продержаться по крайней мере несколько дней, — продолжил он.

— Поговори со мной, — настаивала я, и он наполовину повернулся ко мне, как будто хотел встретиться со мной взглядом, а затем снова отвел глаза. — Все, что тебе нужно, я дам тебе. Мы пройдем через это вместе, — пообещала я, сдерживая очередную волну слез.

Он наконец посмотрел на меня, и его глаза были холодными и твердыми, как сталь. — Мне нужно немного побыть одному, — сказал он глухим голосом.

Я кивнула, боль пронзила меня, когда я вернулась на свое место. Я взялась за ручку дверцы, но волна нерешительности остановила мою руку. Прежде чем я успела передумать, я бросилась вперед, чтобы обнять его.

Он не обнял меня. Его руки сжались в кулаки, и я почувствовала, как он напрягся в моих объятиях. Я отчаянно хотела помочь ему смириться с этим, но я знала, как это было трудно. Я совсем недавно потеряла своего отца и все еще каждый день переживала эту потерю. Я знала, что каждый справляется с подобными вещами по-своему, но оставить его в покое было самым трудным, о чем он мог меня попросить.

— Уходи, — прорычал он, и я резко отстранилась от него.

Его челюсть была сжата, пока я смотрела на него, не зная, как реагировать на это. В прошлом он всегда злился, когда пытался справиться со своими эмоциями, но это было похоже на стену, которую я не могла пробить.

Я склонила голову, выскользнув из грузовика, не оглядываясь. Моя душа рухнула, когда я закрыла дверь и ушла. Я сделала три шага, прежде чем опустилась на землю и прижала колени к груди.

Как все могло развалиться так быстро?

Я устремила взгляд на деревья, за которыми исчезли Келли и Магнар, молясь увидеть, как они возвращаются. Страх пронзил меня при мысли о том, что она осталась с ним наедине в его нынешнем состоянии.

Я чувствовала себя такой беспомощной перед всеми, кого любила. Я не могла исправить то ужасное зло, которое выпало на нашу долю. Я ничего не могла поделать, кроме как сидеть здесь и смотреть, как мир рушится вокруг меня.

Темные тучи нависли надо мной в небе, скрыв солнце и угрожая дождем. Я хотела, чтобы он пришел и смыл прошлую ночь. Чтобы мы могли вернуться назад во времени и все сделать по-другому. Мы должны были пойти к Келли, чтобы она могла спрятать нас всех кольцом до того, как появилась Идун.

Я стиснула челюсти, зная, что в реальности это означало бы, что Идун все еще жива. Но чего стоила ее смерть, если она унесла жизни двух наших друзей и наложила на Магнара вампирское проклятие?

Я заметила Чикоа, направлявшуюся через долину туда, где несколько ее коров жались друг к другу под деревом: они, должно быть, были в ужасе после того, что произошло прямо на краю их полей.

Я поднялась на ноги и направилась к ней, желая сделать что-нибудь полезное. Что угодно, лишь бы отвлечься от боли, пронзающей мое тело.

Я начала бежать трусцой, потом ускорилась до тех пор, пока ветер не развел мои волосы и я не почувствовала некоторое подобие облегчения просто от движения. Я догнала Чикоа, когда она прищелкнула языком перед четырьмя коровами, и они неуверенными шагами двинулись к ней.

Она заметила мое приближение и кивнула мне на одну из коров, когда та начала отделяться от группы. — Обойди ее с той стороны. Держи ее в стаде.

Я подбежала вперед, чтобы сделать как она просила, обошла большое черно-белое животное и замахала руками, чтобы вернуть его в группу.

Чикоа заговорила с ними успокаивающими словами, и вскоре они последовали за ней, их движения стали более уверенными. Я шла в хвосте стада, чтобы они не отставали, пока Чикоа вела их к амбару.

— Мне жаль, что так получилось с твоей фермой, — пробормотала я, взглянув на ее дом и увидев, что крыша обвалилась, когда огонь наконец начал утихать.

— Это не твоя вина, — сказала она со вздохом. — Я рада, что богиня мертва. — Она повернулась, чтобы посмотреть на меня через плечо, сильно нахмурившись. — Я сожалею о твоих друзьях.

Я натянуто кивнула, желая поговорить о чем угодно, кроме этого.

— Что ты теперь будешь делать? — Мягко спросила я. Она не могла оставаться здесь, когда дом превратился в руины.

— Я все равно пойду с вами к той горе. У меня есть подруга, которая присмотрит за фермой, — сказала она, когда мы подошли к амбару и она завела коров внутрь.

Я последовала за ней и принялась помогать кормить и поить коров в стойле. Закончив, мы вышли обратно на улицу, где из-за сгущающихся облаков начал накрапывать мелкий дождик.

Чикоа посмотрела поверх долины на нашу группу, сгрудившуюся у грузовика. Она достала фотографию из кармана и провела большим пальцем по изображению, на котором были она и ее муж.

— Я восстановлю его, Терри, — тихо сказала она.

Чувство вины закралось мне в душу из-за того, что мы приехали сюда и навлекли на ее голову эту катастрофу. Она не заслуживала быть втянутой в этот беспорядок. Но теперь наши судьбы сплелись воедино. И она явно была готова отправиться в путешествие, чтобы покончить с проклятием навсегда. Честно говоря, нам не помешала бы любая помощь, которую мы могли бы получить.

— С Эриком все в порядке? — Спросила меня Чикоа, и у меня внутри все сжалось от ее слов.

Я покачала головой в ответ. — Ему так больно… и он не хочет, чтобы я была рядом с ним.

Она положила руку мне на плечо, и я посмотрела на нее, найдя понимание в ее глазах. — Мой муж был таким же. Он всегда замыкался в себе каждый раз, когда случалось что-то плохое. Но ты просто должна оставаться с ним, Монтана. Прямо сейчас ты нужна ему больше, чем думаешь. Это свойственно некоторым мужчинам. Но если ты дашь ему время и будешь выслушивать его каждый раз, когда ему это понадобится, он одумается.

— Я надеюсь на это, — выдохнула я, опасаясь того, что это горе может сделать с Эриком.

— Я это знаю, — пообещала она. — Я видела, как сильно он тебя любит. Это всего лишь яма на вашем пути. К сожалению, в жизни таких много.

Я смотрела на эту прекрасную женщину, которая, должно быть, повидала в мире гораздо больше, чем я когда-либо могла представить. Она ходила по этой Земле тысячу лет. Жила и любила. И это дало мне надежду, что она могла увидеть проблеск света прямо сейчас. Потому что для меня мир был темным-темным местом, где больше не светило солнце.