Ковры под псевдонимом

АВТОМОБИЛЬ С «ДОПЛАТОЙ»

В этот день в зале заседаний районного народного суда с утра было многолюдно. Нечасто случается, когда здесь заседает судебная коллегия по уголовным делам областного суда. Люди знали: должны судить не кого-нибудь, а Тембокова — первого заместителя председателя исполкома районного Совета народных депутатов, теперь уже бывшего. За что — ведали немногие.

И вот он перед нами — бывший руководитель, обвиняемый в вымогательстве взятки. Несколько растерянно, словно не понимая, зачем все это, он тихим голосом (в суде все становятся тихими) дает объяснения, отвечает на вопросы.

— Да, виновным себя в предъявленном обвинении признаю. Да, виноват. — И начинает вымученно рассказывать о том, что так неожиданно и круто повернуло всю его жизнь, что превратило уважаемого ранее человека в подсудимого. Знать бы, что все так кончится.

А начало было неплохим. Почти четверть века назад, после окончания школы, он сразу стал секретарем исполкома сельского Совета народных депутатов, затем учеба в сельскохозяйственном институте, работа — все на глазах у людей. Сначала агроном отделения, а спустя полгода — главный агроном совхоза. Его глубокие знания, желание работать, общественную активность вскоре замечают и оценивают: через четыре года он — уже директор совхоза, руководитель крупного хозяйства. Видимо, и здесь оказался человек на своем месте, потому что целых четырнадцать лет — срок немалый — совхоз преуспевал. И неоднократно избирался его директор депутатом районного Совета, председателем одной из его постоянных комиссий.

Постепенно Тембоков привык сидеть в президиумах различных собраний, совещаний, слушать о себе хвалебные речи. Его не обходили и наградами: сначала была медаль, потом — орден. Все это приятно щекотало самолюбие, возвышало в собственных глазах. Конечно, без трудового коллектива он ничего бы не сделал, но немалая заслуга и в умении сплотить этот коллектив, направить к цели.

Спустя некоторое время Тембоков становится одним из руководителей района — первым заместителем председателя исполкома районного Совета народных депутатов. Впереди — перспектива стать председателем. А почему бы и нет? У нас дорога открыта перед всеми.

Неплохо складывались дела и дома. Семья… Жили хорошо, уютно. Дочь поступила в институт. Чего же еще? Все это проносится сейчас в голове как невероятно далекие воспоминания. Они обрываются новым вопросом:

— Подсудимый, расскажите об обстоятельствах совершенного вами преступления.

Он отвечает неохотно, мучительно запинаясь, не знает, куда деть дрожащие от страха руки.

…Пожалуй, все началось с того момента, когда он вдруг уверовал в свою значительность. Показалось, что отныне может делать все что угодно, не интересуясь мнением людей, не считаясь с общепринятыми моральными устоями, даже законом. Когда это произошло? Пожалуй, уже когда поработал несколько лет директором совхоза. Право распоряжаться людьми, материальными ценностями, предоставленное занимаемой должностью, все больше и больше давало ему повод думать об исключительности своего положения. Еще больше это укрепилось после перехода в исполком райсовета, где на него возложили новые обязанности, в частности руководителя комиссии по распределению автомашин и тяжелых мотоциклов для продажи гражданам.

Следует заметить, что существовавший тогда порядок работы позволял согласовать решение о выделении тому или иному гражданину автомобиля с руководителем этой комиссии просто по телефону. И чем больше было звонков-согласований, тем выше становился он в своих глазах: «Кому захочу, тому и выделю». И вот в один из таких моментов, когда он особенно ощущал свою силу, к нему обратился начальник дорожно-эксплуатационного управления Кожин: нельзя ли выделить «Жигули» рабочему Родневу, который давно числится в списках?

— Почему не помочь? — ответил Тембоков. — Оформляй документы. Кстати, нельзя ли прислать заодно и электросварщика отремонтировать железные ворота в ограде моего дома?

Электросварщик был послан, им оказался сам соискатель машины. А странного тут ничего не было, потому что, посылая его в рабочее время домой к заместителю председателя исполкома. Кожин прямо, без обиняков, намекнул:

— Познакомишься, поговоришь с ним насчет своего дела. Он тебя поближе узнает, ты — его, глядишь, все и решится. Соображай…

Так и произошло. Починив ворота, Роднев завел разговор с хозяином дома о выделении ему машины и получил заверение, что все будет в порядке. Тембоков как бы мимоходом поинтересовался, не сможет ли мастер дать ему из своего личного хозяйства парочку песцов для развода, а заодно сделать для них клетку. О плате ничего не говорилось.

— Хочу, понимаешь, тоже развести зверюшек, говорят, дело выгодное, — с улыбкой проговорил хозяин, хорошо понимая, что не сможет Роднев отказать ему в просьбе.

Расчет был правильным. Роднев не смог, не посмел, пообещал доставить зверюшек… прямо в клетке. На том и расстались. Роднев сделал первый шаг к заветной мечте, его собеседник — к падению, к моральной нечистоплотности. Пока моральной…

Спустя несколько дней в исполком райсовета поступило ходатайство с просьбой выделить Родневу для приобретения за наличный расчет легковую автомашину. Казалось, дело решенное. Однако…

После распределения первой партии автомашин Родневу сообщили, что для него будет машина в следующей. Трудно сейчас сказать о действительной причине отказа. Не исключено, Тембоков посчитал то, что сделал для него Роднев, малозначительным. Ему хотелось чего-то большего. Во всяком случае у него созрел план. Поэтому, когда Роднев вторично поинтересовался автомобилем, то услышал новую просьбу-поручение. Она не отличалась оригинальностью, но свидетельствовала о некоторой простоте нравов руководителя исполкома райсовета — сбегать за бутылкой коньяку. Дескать, обмыть разрешение на приобретение автомашины.

Роднев бросился исполнять пожелание. На мотоцикле помчался было в магазин, но спохватился, что у него мало денег. Выручил встретившийся товарищ по работе. Короче, коньяк был доставлен в исполком райсовета в кабинет Тембокова. Случайно или неслучайно, но здесь оказался и начальник Роднева Кожин. Содержимое бутылки было распито без участия Роднева — не чокаться же начальству со всякой мелкой сошкой. За рюмкой горячительного оба руководителя повеселели. Коньяк ли подействовал, или еще что, но Тембоков решил, что пора приступать к главному.

Недвусмысленно дал он понять Родневу, что коньяк — это только прелюдия. За решение комиссии о выделении автомашины он должен дать ему и Кожину тысячу рублей — по пятьсот на каждого. И не видать ему заветной бумаги, если не даст денег. Рабочий прямо сказал Кожину, что такими суммами не располагает, и тот от своей доли неожиданно отказался. Сошлись на том, что деньги получит только Тембоков и после этого подпишет документ на машину.

Взятку в пятьсот рублей первый заместитель председателя исполкома районного Совета народных депутатов небрежно засунул в задний карман брюк. Вышел, чтобы отдать инспектору распоряжение подготовить необходимые документы. Спустя несколько дней «Жигули» уже стояли во дворе Роднева. Но вопрос с песцами Тембоков оставил пока для себя открытым: видимо, еще не решил, кто будет за ними ухаживать.

Как говорят, шила в мешке не утаишь, и тайное рано или поздно становится явным. Словом, сначала в партийные органы, а затем и в прокуратуру стали поступать сигналы о недостойном поведении одного из руководителей исполкома райсовета, о вымогательстве им взятки. Начались проверки. И тогда Тембоков принялся заметать следы. Первым делом вызвал к себе в кабинет Роднева и предложил ему срочно написать в партийные органы, будто никакой взятки тот не давал, машину получил в порядке очереди. И опять при этом присутствовал Кожин.

— Надо помочь товарищу, — сказал он, выразительно глядя на Роднева. — Он тебе помог, теперь ты его выручи.

— Деньги тебе я возвращу, — пообещал Тембоков, — только напиши заявление.

Не напрасно он рассчитывал на его порядочность. Роднев согласился. Конечно, денег обратно не получил. Тембоков решил — обойдется, рассчитывал, что проверка на этом закончится, факт не подтвердится. Но получилось по-иному.

Материалы поступили в прокуратуру области, и все началось снова. Обиженный Роднев не стал врать и дал подробное объяснение, как все произошло. Узнав об этом, Тембоков послал за ним машину, возвратил пятьсот рублей и попросил написать новое заявление: деньги заместителю председателя исполкома давал вроде бы в долг. На той же машине Тембоков привез Роднева в областной центр, повел в ресторан и там чуть ли не плача стал умолять изменить показания в прокуратуре, чтобы замять дело.

До последнего момента надеялся на безнаказанность, на то, что все обойдется. Надеялся до самого ареста. И между прочим, не зря. Он видел, как благожелательно относятся к нему районные руководители: несмотря на совершенное им тяжкое преступление, его не исключили из партии, а ограничились наложением партийного взыскания. Освободив от должности заместителя председателя исполкома, ему тут же снова предлагают руководящий пост. Даже после возбуждения уголовного дела Тембокова направляют в соседнюю область, где он становится заместителем директора совхоза. «Следствие, мол, следствием, а он пусть пока работает: вдруг дело закроют».

Не вышло — и дело не «закрыли», и его разыскали, привезли под конвоем в суд. Правосудию пришлось немало потрудиться, чтобы преодолеть сопротивление друзей и покровителей Тембокова. Надо было добиться лишения его депутатской неприкосновенности, что оказалось не так просто сделать.

Когда прокурор области обратился в исполком районного Совета за согласием на привлечение Тембокова к уголовной ответственности, исполком встал на его защиту. Здесь, видно, забыли, что спрос с ответственного работника, с депутата, не оправдавшего доверия народа, должен быть двойным. Преступил закон — отвечай! Такое решение только повысило бы авторитет районного Совета.

Исполком решил отказать прокурору в согласии на привлечение депутата к ответственности. Чем же он руководствовался, какими мотивами? Тем, что автомашину Роднев все равно, мол, получил, а бывший заместитель председателя допустил не вымогательство взятки, как это установило следствие, а всего-навсего — «злоупотребление служебным, положением с целью получения денег взаймы»… Тем самым доказали: когда хотят увести своего человека от ответственности, тут уж не брезгуют ничем, даже подтасовкой фактов. Это же додуматься надо — назвать взятку займом!

Ошибку исправили после обращения прокурора области в исполком областного Совета народных депутатов. Признав себя на суде «в общем виновным», Тембоков поначалу не хотел, однако, признавать вины в получении взятки. Коньяк в кабинет, дескать, Роднев принес по своей инициативе, деньги взял только взаймы, песцов ему Роднев сам предлагал в знак признательности. Однако суд, тщательно исследуя доказательства, выяснил, что подсудимый вымогал взятку, используя должностное положение, — и получил ее.

Вертясь и заметая следы, под тяжестью улик сознаваясь в содеянном, Тембоков не был до конца искренним. В последнем слове его прозвучало нечто вроде раскаяния, но такое неубедительное, что в него трудно было поверить.

— Находясь на посту заместителя председателя исполкома, — заявил он, — я старался отдавать работе всю энергию, опыт. Но так получилось, — развел Тембоков руками и тихо добавил: — В содеянном глубоко раскаиваюсь.

И вот приговор: за получение взятки, связанное с ее вымогательством, бывший заместитель председателя исполкома районного Совета народных депутатов Тембоков приговорен к восьми годам лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовой колонии усиленного режима.

Казалось бы, дана точная оценка противоправным действиям Тембокова, определена мера ответственности. Все попытки уклониться от нее провалились. Понял ли виновный аморальность своего поведения, его несовместимость с миссией избранника народа, высоким званием депутата Совета? К сожалению, так и не понял. Используя право обжаловать приговор, он вновь начал кривить душой, отказываться от публично признанной вины и возвращаться к показаниям, лживость которых судом непреложно доказана. Поэтому вышестоящие судебные инстанции были единодушны в том, что приговор областного суда «вынесен в соответствии с материалами дела и законом, обоснован, оснований для его отмены или изменения не имеется».

Тревожит другое: суд как-то ушел от выяснения того, почему преступление стало возможным, что способствовало ему? Ведь достаточно было копнуть глубже, чтобы увидеть, насколько в исполкоме неблагополучны дела с подбором руководящих кадров и организацией контроля за их деятельностью. Уже и раньше фиксировались факты получения взяток за выделение автомашин. За аналогичное преступление, к примеру, был осужден ответственный работник исполкома Саков. Будучи инспектором по торговле и одновременно секретарем комиссии по распределению автомашин для продажи трудящимся, он, пользуясь бесконтрольностью, за взятки оформлял по своему усмотрению распоряжения о выделении автомобилей. Систематически подделывая документы и подписи в них, совместно с соучастником совершил пять преступных операций, беззастенчиво обирая граждан, пожелавших приобрести машины. Как установили затем следствие и суд, приговоривший взяточника к пяти годам лишения свободы, работа комиссии, по существу, была пущена на самотек.

Давайте говорить прямо: какое впечатление о работниках исполкома создавалось у населения? Самое неблагоприятное, говорили в открытую, что без взятки автомашину через райисполком не получишь.

Ну, а что с Кожиным, спросит читатель? Дана ли должная оценка поведению этого депутата городского Совета? К началу судебного процесса над зампредом он не только не понес никакой ответственности, но даже пошел на повышение — из начальников дорожно-строительного управления в заместители управляющего дорожно-строительным трестом, избран заместителем секретаря его парторганизации. Спрашивается, за какие заслуги?

Не поощряется ли таким образом некритическое отношение к поступкам руководителей, беспринципность подчиненных, их равнодушие? Это не может быть терпимо, когда речь идет об авторитете власти, о чистом облике партийца, о соблюдении принципов социальной справедливости, борьбе с нетрудовыми доходами.