37

— У меня есть почта из Хэмпстеда.

На проводе был Эндрю.

— Хочешь, я пошлю тебе ее на квартиру Эдварда?

— Эндрю, мне необходимо поговорить с тобой о будущем. Ты можешь приехать ко мне?

— Я буду во второй половине дня, около четырех.

— О'кей.

Он дал мне в руки большой коричневый пакет с письмами.

— Все мне?

— Нет. Несколько для Ингрид, несколько для Салли.

— Ты сможешь отослать их в Хартли?

— Там могут быть… Ну, в общем… причудливые письма.

— Что ты имеешь в виду?

— Давай-ка осторожно вскроем каждое и проглядим.

Мы вскрыли наугад несколько конвертов, выглядевших довольно странно. Но в них не оказалось ничего ужасного. Это были совсем обычные почтовые открытки, платежные ведомости и разное другое.

— Остальные выглядят нормально, — произнес я, — можно посылать в Хартли.

— Ты увидишься с Ингрид в ближайшие дни? — Он взглянул на меня, но быстро отвел взгляд.

— Эндрю, мы с Ингрид никогда больше не будем вместе, никогда. Я хочу, чтобы ты связался с Паулем Пэнтеном и помог с устройством. Мы оба богаты. Я полагаю, она должна иметь все, что у нее было в прежней жизни. Хэмпстед, картины, словом, все. Еще нужно было бы встретиться с Джонсоном из арбитражного суда, чтобы сделать заявление о делах, мы можем согласиться на все финансовые условия; Салли, конечно, останется ее трастовый фонд.

— И фонд Мартина… теперь. Я сожалею, но это финансовый разговор.

— Ничего. Ты прав. Деньги автоматически должны перейти к ней, если Мартин умер, не имея семьи. Эндрю, мне нужно несколько дней, чтобы обдумать собственное будущее. Мы можем назначить встречу на пятницу?

— Без сомнения — Он продолжал разглядывать письма. Одновременно мы заметили одно из Франции.

— Ну а сейчас я пойду. Встретимся в пятницу. Я начну все дела.

— Эндрю, я тебе чрезвычайно благодарен. У тебя нет никаких рекомендаций? Может быть, советов?

— Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы пытаться советовать. Или слишком мало. До пятницы. — Он ушел. Я взял письмо из Франции. Оно было от Питера.

«У меня есть для вас письмо от Анны. Она настаивала, чтобы я вручил его вам лично. Не могли бы вы мне позвонить? Мы обсудим, как мне удобней выполнить это поручение». Больше ничего не было. Я немедленно позвонил.

— Где Анна?

— Я не знаю.

— Не могу в это поверить.

Он вздохнул.

— Пожалуйста, поймите, верите вы или нет, мне абсолютно безразлично.

— Виноват. Когда она уехала?

— В день похорон Мартина.

— Как она узнала дату?

— Мой Бог! Может, это вам тяжело, но все английские газеты были полны этим.

— Куда она поехала? — Он ничего не ответил. — Я не спрашиваю вас, где она сейчас, мне нужно знать, куда она поехала в тот день.

— Она уехала, мой друг, навестить могилу своего брата.

На мгновение я ослеп от яркого белого света шока.

— Одна?

— В абсолютном одиночестве. Я повторю опять. В последний раз я видел Анну в день похорон Мартина. Она уехала из моего дома в такси. Попрощалась со мной. Вот все, что я знаю.

— Во что она была одета?

— Во что? На ней было белое платье. Она говорила, что собирается купить розы на могилу. Затем выехала.

— Красные, надо полагать? Как пригрезившиеся мне?

— Не могу сказать, какого цвета. Это безнадежный разговор. А сейчас в виде моей последней услуги Анне я сам привезу вам это письмо, или вы хотите его забрать?

— Я приеду и заберу.

— Тогда приезжайте лучше ко мне на службу.

Я взял адрес.

— Завтра в шесть.

— Завтра в шесть.

Загрузка...