Красная галактика. Том 2

Глава 22

— Обычно к нам сажают самых борзых или больших боссов, которых надо обломать. Или что-то у них выпытать. А вы обычные придурки, которые не справились с управлением, — утирая слезы, объяснила смех та миитэ, которую Егор про себя назвал «Бочкой», — как вообще можно в кого-то врезаться в космосе?!

Егору, совершившему героический подвиг и спасшему баржу, битком набитому пугзами-мечтателями, насмешки и обвинения в идиотизме было слышно крайне обидно. Но спорить с пеной у рта он не стал. Миитэ могли специально провоцировать людей, чтобы выпытать подробности «ДТП» с сапруками. И в особенности зеленых теток могла интересовать судьба их пропавшей подруги. Закос тоже понимал, что лучше о подробностях не звенеть. Но не все в команде Егора отличались сдержанностью и рассудительностью.

— Мы не врезались, мы им…

Егор закрыл Белке рот. Он точно не был уверен, что именно она хотела сказать. Но на всякий случай перестраховался. На его резкое движение среагировали еще два существа, находящихся в камере.

Возле каждой кровати стояли по истукану. Трехметрового роста, на гусеничном ходу. Голову роботам заменял сплюснутый сенсорный блок с торчавшими из него набором камер, антенн и датчиков. На правом боку у робота висел шестиствольный блок лазерного излучателя. На левом — огнемет на шарнире. Только Егор взмахнул рукой, чтобы остановить словесный поток у Белки, оба робота выкатились из-за кроватей и взяли его на прицел.

— Прекратить агрессию! Агрессия недопустима! — прорычали оба робота разом.

Егор убрал ладонь от лица Белки. Роботы закатились обратно и опустили стволы в пол.

— Так нам… и вам… нельзя друг друга калечить?! — закос настолько обрадовался, что казалось, что он начал светиться изнутри.

— Ну а ты как думал, стекляшка? Рудаба — это один огромный рудник. И Пакту выгодно, чтобы здесь шла добыча. И шахтеры не валялись в медотсеках с поломанными руками и ногами, — ответила закосу та миитэ, которая была повыше.

— Я не стекляшка! Я…

— Мне плевать, как тебя зовут на самом деле. Здесь ты будешь Стекляшкой. Я — Дылда. Это, — миитэ указала на подругу, — Кубышка.

— Белка, — представилась девушка.

Миитэ кивнула, мол пойдет.

— Егор, — Филимонович не стал себе придумывать какую-нибудь кличку.

— Коротко. Легко запомнить, — не стала возражать миитэ.

Кубышка внесла ясность в заведенный в камере порядок:

— Наши места на этой стороне. Вы спите на той. На нашу сторону не переходить. Тупых вопросов не задавать. Отдыхать нам не мешать. Садиться за стол только после того, как мы поедим.

— Все понятно, — принял правила Егор.

— На стражников сильно не рассчитывайте, — кивнула миитэ на застывших роботов. — если нам будет надо, мы с вами разделаемся так, что они не заметят. Опыт в таких делах у нас есть.

— А как мы это сделаете? — спросил Зак.

— Увидишь, — улыбка Кубышки не предвещала ничего хорошего.

Удовлетворенный ответом Зак поплелся к койкам.

— А вас за что посадили? — Белка захотела поближе познакомиться с сокамерницами.

— Стекляшка умнее Белки, — сказала Кубышка своей здоровой подруге.

— Однозначно. Девочка, ты забыла — никаких тупых вопросов? — Дылда направилась к Белке, но на ее пути встал Егор, — о! Да к нам героя подсадили!

— Люблю смотреть на то, как ты разбираешься с героями, — Кубышка уселась на кровать, собираясь посмотреть, как будет обламывать Егора вторая миитэ.

Та положила руку на шею Филимоновичу и тот сразу ощутил разницу между нежным захватом, который орудовал в камере дезинфекции и железной хваткой «милой дамы». Из-за кроватей снова выехали роботы.

— Прекратить агрессию! Агрессия недопустима!

Обрадоваться тому, что за него вступились железные ангелы-хранители Егор не успел.

— Это не агрессия. А проведение первичного медицинского осмотра, — произнесла Дылда и стражи вернулись на свое место.

А миитэ не напрягаясь подняла Егора на полметра вверх. Он заболтал ногами в воздухе.

— Погодите! Вы чего?! Я же не хотела ничего плохого! Просто я подумала — нам пятнадцать лет вместе сидеть, почему бы и не познакомиться поближе? — торопливо выпалила Белка.

— Почему именно пятнадцать? — говорила миитэ свободно, как будто котенка за шкирку держала, а не взрослого мужика.

— Ну нам пятнадцать лет присудили.

— За обычное столкновение? Многовато. Чего-то вы не договариваете. Что ты скрываешь, герой? — миитэ отпустила Егора и тот шлепнулся кулем. Закашлялся не в силах что-нибудь ответить.

За него ответила Белка:

— Да это произвол! Натуральный! Заку стало плохо…

— Кто такой Зак?

— Стекляшке стало плохо, — поправилась Белка, вызвав у закоса недовольные вибрации, — корабль наш понесло, мы чуть-чуть зацепили сапруков…

— Чуть-чуть? — уточнила Дылда.

— Да, только щитами соприкоснулись. И вот, мы оказались здесь. На пятнадцать лет, представляете?!

— Вот заливает, — сказала Дылда второй мииэте.

— Ага. Надо будет по ним информацию уточнить. — откликнулась Кубышка.

У Егора остановилось сердце. Познакомились, блин, поближе. Те полицейские, которые их закатали в камеру к Проклятым, живо интересовались, куда пропала конвоирующая их миитэ. Если до проклятых, но здоровых как бык, бабенок дойдет информация, что земляне как-то к пропаже их сестры причастны, то они устроят ему, Белке и «стекляшке» яркую и полную впечатлений жизнь. В основном негативных впечатлений. Черт бы побрал дружелюбность и коммуникабельность Белки! Так бы отсиделись по-тихому. Придумали бы как сбежать или скостить срок, да и Семеновича со счетов скидывать не стоило. Каперанг нашел бы, как помочь попавшим в беду товарищам.

С этими невеселыми мыслями, Егор поднялся. Миитэ разглядывала его как диковинную зверушку.

— Как называется ваша раса?

— Люди, — ответил Егор, потерев саднящую глотку.

— Люди?

— Ну или земляне. Планета наша называется Земля.

— Мне это ничего не говорит. Ты что-нибудь о таких знаешь? — спросила у подруги Дылда.

— Нет, впервые о них слышу, — отозвалась Кубышка.

— Это ваш настоящий облик? — продолжила допытывать Егора Дылда.

— Нет конечно, на рынке тела купили, — Дылда вопросительно приподняла бровь, и Егор добавил, — настоящий, а какой еще может быть?

— Пластика. Нарощенная плоть. Искусственно выращенное тело. Кукла-андроид, — перечислила варианты миитэ.

— Нет. Все натуральное. Таким уж меня мама родила.

— Удивительно. Вы похожи на нас и на…

— Сестра, поменьше болтай языком! — шикнула на Дылду ее подруга.

— Да кому они расскажут! На пятнадцать лет — значит подохнут на рудниках.

— Все равно, — настаивала Кубышка, — у нас и так проблем хватает. В том числе и из-за тебя.

Дылда хотела что-то возразить, потом сникла и молча направилась к нарам.

— Ужин вы пропустили. Поэтому ложитесь спать. Завтра подъем в шесть часов, завтрак и в забой, — описала распорядок дня Кубышка.

Описала кратко, но четко. Однако кое у кого нашлись вопросы.

— В забое надо будет работать? — по мнению Егора Зак задал вопрос, который можно было смело отнести к разряду «тупых».

— Естественно.

— А если работать мне не позволяет мое мировоззрение?

— Значит ты берешь свое мировоззрение и засовываешь его себе в задницу! Отказ от работы и не выполнение плана по добыче означает автоматический запрет на выдачу тебе продовольствия.

Кара жуткая, но на закоса она никакого впечатления не произвела.

— Я могу замедлить свой метаболизм. И впасть в анабиоз.

— На пятнадцать лет?! — удивилась способностям Зака Белка.

— На сто сорок, если надо будет.

Ответ Зака Егора не изумил. Закос относился к кристаллическим формам жизни. Камень он и есть камен, что ему будет без пропитания?

— А для таких хитрожопых созданий есть еще один пункт правил — они отселяются в отдельные камеры, куда снижается подача воздуха, — запугивала закоса Кубышка.

— Переживу.

— Снижается кардинально. Через пару недель будешь вакуумом дышать.

— Не страшно, — вдруг расхрабрился Зак, защищая свое мировоззрение.

— Тогда тебя переведут к диким.

— Это кто еще такие? — «дикие» пугали Зака гораздо меньше, чем «проклятые».

— Четыре шахты отведены как раз для таких вот умников как ты. Туда отправляют отбросы, которые не хотят трудом искупить свою вину перед Пактом. Они получают уменьшенный паек и сниженную подачу воздуха…

— Я же уже сказал — меня это не пугает, — упорствовал Зак.

— Зато это пугает диких. И поверь они найдут способ заставить тебя работать. Стражей, — кивнула миитэ на робота-охранника, — в их камерах нет.

— Значит у диких существует насилие?

— Процветает, — подтвердила Дылда, — есть верхушка, есть рабы.

— Но это нецивилизованно! — запротестовал закос.

— Зато действенно и практично. Еще желающие откосить от работы будут? Нет? Тогда спокойной ночи, — Дылда улеглась на кровать и укрылась одеялом.

На стоящей рядом с кроватями тумбочке нашлись два комбинезона для землян. Видимо во время суда их тщательно измерили, потому что комбинезон сел на Егора идеально. А Белка настолько намучилась с вынужденной наготой, что легла спать одетой.

Первую ночь в камере спокойной назвать было сложно. Егор крутился с бока на бок, пытаясь заснуть. Однако в голову лезли всякие мрачные мысли, прогоняющие сон. Все-таки пятнадцать лет на рудниках, да еще и со строгим режимом штука крайне неприятная.

Он спрыгнул с верхнего яруса на пол. Нижний пришлось уступить Белке и закосу, который уверял, что может неудачно перевернуться, упасть с кровати и разбиться. Егор направился к стоящему в углу камеры пищевому синтезатору. Кормить их обещали только утром, но он хотел получить из устройства стакан воды.

— Куда? — раздался тихий окрик за его спиной.

Егор повернулся. Несмотря на показную самоуверенность миитэ, барышни осторожности не теряли. Не особо надеясь на стражей, миитэ спали по очереди приглядывая за новичками. Скорее всего в байку о случайном столкновении с сапруками они не очень-то и поверили. Пятнадцать лет и отправка в камеру к Проклятым, сами по себе говорили о том, что с землянами не все так просто, как исходило из их рассказов.

— Воды попить.

— Ты пьешь воду?

— Да, — Егор подумал и на всякий случай добавил, — до двух литров в день.

Чтобы показать, что он не врет, Егор подошел к синтезатору, получил из него стаканчик с водой и сделал пару глотков.

— Удивительно. Мы тоже пьем. До двух литров в день, — обыденное для Егора действо произвело на миитэ неизгладимое впечатление, — а температура тела у тебя какая?

— Тридцать шесть и шесть градусов, — сказал Егор, а переводчик выдал понятную для миитэ величину.

— Не может быть! — удивилась зеленокожая.

— Почему не может? Есть термометр? Измеришь сама.

— У нас очень близкая — тридцать семь.

— Горячие барышни, — усмехнулся Егор.

— Чего?! — не поняла его намека миитэ.

— Мы удивительно похожи, вот чего. Детей у вас женщины рожают? — Егор тоже заинтересовала необычная похожесть людей и миитэ, — молоком кормят?

Этот вопрос ему пришел в голову первым. Все-таки человека можно было отнести к живородящим млекопитающим. И если искать, чем еще миитэ похожи на людей, то почему бы не уточнить именно этот биологический факт?

На совершенно безвинный с точки зрения Филимоновича вопрос, Дылда отреагировала странным образом. Она вскочила с кровати и направилась к нему с намерением снова взять его за глотку.

— Эй! Ты чего!? — крикнул Егор и пальцы миитэ застыли в сантиметре от его горла, — мы же вроде неплохо беседовали?!

— Неплохо?! Беседовали?! Ты специально решил ткнуть в самое больное?!

Егор вспомнил рассказы Зака о том, что кошмарная болезнь выкосила миитэ мужского пола. Всех мужиков. Без остатка. И что алгонианцы предпринимали тщетные попытки мужчин зловредным зеленым теткам вернуть. Но в тот момент его больше интересовали сами алгонианцы и о трагедии миитэ он знал лишь вскользь. Познания закоса о существах, призвавших в Отау землян, тоже были крайне поверхностными. Зак знал, что алгонианцы были мозгом Пакта, большинство уникальных суперсовременных технологий изобрели именно они. Но сам закос с ними никогда не встречался, алгонианцы не особо любили путешествовать и жили в своих системах затворниками.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Но все равно прощу прощения, если мои слова тебя как-то задели или оскорбили, — Егор отвел руку Дылды от своей шеи.

Ноздри миите раздувались, глаза были широко открыты. Но женщина смогла взять себя в руки и не попытаться расколоть Егору череп о край стола. Она выхватила из рук Егора стакан и одним залпом его осушила.

— Ты правда ничего не знаешь о миитэ?

— Знаю, но очень немногое.

— Откуда вы люди вообще взялись?!

— Эээ… из края галактики. Провинциалы, — начал на ходу придумывать Егор. У него не было сочинительского таланта Белки, поэтому он выкручивался как мог, — наша раса еще не вышла в космос. Точнее вышла, но только совсем чуть-чуть. Ну понимаешь, спутники там всякие, орбитальные станции.

— Понятно, примитивная раса.

Филимоновичу сначала стало немного обидно, но толку от пустых обид? Миитэ права, по сравнению с расами Генерального Пакта, земляне на самом деле стояли на более низкой ступени развития. И в этом крылся серьезный подвох — если Пакт обратит пристальное внимание на Землю и, не дай бог, признает расу землян вредной, то люди до космических странствий никогда и не доберутся. Так и будут дальше копошиться на своей планетке. Поэтому чем меньше сообщать информации о Земле в разговорах с представителями Пакта — тем лучше. Хотят считать землян примитивами? Так даже лучше, меньше внимания Земля к себе привлечет. И спроса с малоразвитых меньше.

— Ну типа того, — развел руками Егор.

— А в космический корабль ты и твоя самочка как попали?

Хорошо, что Белка от шума и последующего за ним разговора не проснулась. Уж она бы за «самочку» Дылде многое бы высказала. И добавила, что у земных женщин «самцы» имеются. А вот у миитэ с этим делом напряг.

— Закосы захватили. Взяли в плен прямо на орбитальной станции, — Егор отметил про себя, что эту историю надо будет обязательно рассказать Заку в тот момент, когда поблизости не будет миитэ. Все-таки Дылда и Кубышка хоть и бывшие, но полицейские. Запросто могут устроить перекрестный допрос.

— Ну а им то вы зачем?

— Как ты могла заметить они не слишком сообразительные, — понизив голос сказал Егор, а миитэ утвердительно кивнула, — но они собрались заняться бизнесом…

— Кто? Эти сверкающие утырки?!

— Вот-вот. И им стали нужны понимающие в этом деле кадры. Я — инженер. Могу распланировать и запустить производство. Белка — аниматор…

— Кто-кто?

— Ну это специалист, занимающийся развлечением людей, — пояснил Егор.

Но до миитэ смысл сказанного все равно остался тайной.

— Что такое — развлечение?

— Организация культурного отдыха. Досуга. Вы, к примеру, как отдыхаете?

— Ааа, — дошло до миитэ, — ты говоришь о бездельниках! У нас таких нет, свободное от служебного долга время мы тратим на совершенствование своих навыков.

«Бедные тетки», — подумал про себя Егор, — «мужиков нет, досуга нет. Не жизнь, а каторга».

— Ну ты примерно суть ухватила. Закосы собрались открыть одно увеселительно-оздоровительное заведение. Обещали нам премию с дохода платить, если мы все наладим.

— Наладили?

— Да. Но премию не получили. Наш пилот закос врезался в сапруков. А дальше… вот, — Егор обвел руками стены камеры.

— Грустная история, — сказала Дылда, присаживаясь на скамейку у стола, — Но ты же не думаешь, что я в нее поверила? Знаешь, сколько я таких за почти полвека службы слышала?

— Другой у меня нет. А у вас с Кубышкой какая история?

— В смысле?

— За что двух доблестных и верных долгу полицейских сослали на Рудабу? И самое непонятное — за что вас прозвали Проклятыми?

Дылда оглянулась на спящую Кубышку.

— Из-за алгонианцев, — призналась она.

У миитэ не только температура тела почти что совпадала с человеческой. Но и ментальность тоже. Это же кошмар — двум женщинам запертым в камере не кем было посплетничать! Поэтому, еще раз оглянувшись на боевую подругу, Дылда начала рассказ.