Красный павильон

Глава 3

Судья Ди сообщил встретившему его распорядителю, что он приглашен на ужин, даваемый в честь судьи Ло. Отвесив низкий поклон, тот провел судью по широкой лестнице, устланной толстым синим ковром, в просторную комнату на втором этаже.

Судья почувствовал, что воздух там приятен и свеж, потому что она искусственно охлаждалась при помощи двух медных сосудов, наполненных колотым льдом. В центре стоял круглый стол из полированного черного дерева, уставленный фарфоровыми блюдами с холодным мясом и серебряными кубками для вина. Шесть резных стульев из эбенового дерева с высокими спинками и мраморными плитками на сиденьях стояли вокруг стола. В оконной нише четыре господина пили чай и щелкали дынные семечки, сидя за изящным столиком со столешницей из красного мрамора. Они удивленно уставились на вошедшего судью Ди. Худощавый пожилой мужчина с длинными седеющими бакенбардами поднялся ему навстречу и вежливо спросил:

— Кого вы желаете видеть, господин?

— Вы господин Фэн Дай? — в свою очередь спросил судья Ди.

Когда тот кивнул, Ди вынул из рукава верительную грамоту судьи Ло и вручил ее Фэн Даю, объяснив, что Ло просил его присутствовать на банкете вместо себя. Фэн Дай с низким поклоном возвратил документ и сказал:

— Я управляющий Райским островом, и я полностью в вашем распоряжении. Позвольте представить вам остальных гостей.

Худой старик в маленькой шапочке оказался богатым антикваром Вэнь Юанем, владельцем всех антикварных и сувенирных лавок Райского острова. У него было вытянутое лицо со впалыми щеками, а из-под седых косматых бровей очень внимательно смотрели маленькие глазки. Он носил короткие усы и аккуратно подстриженную бородку клинышком. Сидевший рядом с антикваром утонченного вида молодой господин в квадратной газовой шапочке оказался главой гильдии виноторговцев по имени Дао Баньдэ, а красивый юноша, обращенный спиной к окну, был представлен как Цзя Юйбо, студент, отправляющийся в столицу для сдачи экзамена. Фэн с гордостью заметил, что молодой человек уже приобрел известность как поэт.

Судья Ди подумал, что компания оказалась более интересной, нежели он предполагал. В нескольких вежливых словах он передал всем четверым извинения судьи До и закончил словами:

— Поскольку я случайно проезжал через этот остров, судья доверил мне закончить дело о самоубийстве академика, случившемся три дня назад. Я почти ничего об этом не знаю и был бы вам крайне признателен, если бы вы изложили мне свои соображения по этому поводу.

Воцарилось тягостное молчание. Затем Фэн Дай мрачно произнес:

— С огромным прискорбием узнал я о самоубийстве академика Ли Ляня, ваша честь. Однако, к сожалению, подобное здесь случается нередко. Некоторые гости, проиграв все за игорными столами, именно так предпочитают решить свои проблемы.

— Насколько мне известно, в данном случае причиной была скорее неразделенная любовь, — заметил судья.

Фэн быстро окинул взглядом трех остальных. Дао Баньдэ и молодой поэт внимательно разглядывали свои чайные чашки. Антиквар Вэнь поджал тонкие губы. Теребя козлиную бородку, он осторожно спросил:

— Вам это сказал судья До, господин?

— Он не вдавался в подробности, — признался судья. — Мой коллега очень торопился и успел обрисовать ситуацию только в самых общих чертах.

Вэнь многозначительно посмотрел на Фэна. Дао Баньдэ устремил на судью свои меланхоличные глаза и начал неторопливый рассказ:

— К несчастью, атмосфера Райского острова благоприятствует душевным драмам. Те из нас, кто вырос здесь, привыкли относиться к любви довольно фривольно и небрежно. Мы склонны воспринимать ее как своего рода изысканное времяпрепровождение, как игру, ставка в которой — несколько часов мимолетных наслаждений. Тот, кому сопутствует удача, сохранит в своей памяти еще одно приятное воспоминание, проигравший же, не теряя присутствия духа, ищет более сговорчивую подружку. Но людям посторонним подчас трудно относиться к своим связям столь же легкомысленно. А поскольку наши танцовщицы и куртизанки сведущи во всех любовных искусствах, люди со стороны, сами того не замечая, часто начинают воспринимать эту игру слишком всерьез. А это приводит к трагическим последствиям.

Судья Ди не ожидал от виноторговца столь тщательно выверенных слов. Он спросил с интересом:

— Вы родом с этого острова, господин Дао?

— Нет, ваша честь, я южанин. Лет сорок тому назад мой отец переселился сюда и скупил здесь все винные лавки. К несчастью, он умер слишком рано, когда я был еще ребенком.

Фэн резко поднялся и произнес, как показалось судье, с наигранным весельем:

— Настало время перейти к чему-нибудь поинтереснее, чем чай. Давайте приступим к ужину!

Он торжественно проводил судью на почетное место, лицом ко входу. Сам занял место напротив. Дао Баньдэ сел по левую руку от него, а антиквар Вэнь Юань — по правую. Молодому поэту Фэн дал знак сесть справа от судьи Ди, затем поднял бокал за прибытие судьи на остров.

Судья Ди выпил несколько глотков крепкого вина, после чего, указывая на пустой стул слева от себя, спросил:

— Должен прийти кто-то еще?

— Да, ваша честь, и при этом очень своеобразный гость, — ответил Фэн.

Судью снова удивила его напускная веселость. — Несколько позже к нам присоединится прекрасная куртизанка — знаменитая Осенняя Луна.

Судья удивленно поднял брови. Куртизанкам разрешалось присутствовать либо стоя сбоку, либо сидя на табуретах несколько поодаль. Им ни в коем случае не разрешалось сидеть за столом вместе с остальными гостями. Очевидно, Дао Баньдэ заметил удивление на лице судьи Ди, потому что он поспешно добавил:

— Знаменитые куртизанки — наше важнейшее достояние, ваша честь, поэтому и отношение к ним не совсем обычное. Если не считать игорных домов, то именно куртизанки обеспечивают нам постоянный приток посетителей.

Они же обеспечивают Райскому острову примерно половину прибыли.

— Сорок процентов от чего отчисляется в государственную казну, — сухо заметил антиквар.

Судья молча подцепил палочками кусочек соленой рыбы. Ему было хорошо известно, что налоговые поступления из этого крупнейшего центра развлечений составляют немалую долю казны провинции. Обратившись к Фэну, он заметил:

— Я полагаю, что, когда такое количество денег постоянно переходит из одних рук в другие, поддерживать порядок на острове — дело нелегкое.

— На самом острове это не составляет особого труда, господин. В моем распоряжении имеется человек шестьдесят из числа местных жителей. После того как окружной судья одобрил их назначение, эти люди официально числятся охранниками. Они не носят никакой особой формы, поэтому могут без труда растворяться в толпе посетителей игорных домов, кабачков и публичных домов. Оставаясь незамеченными, они наблюдают за всем происходящим. Но на прилегающих территориях дела обстоят хуже. Там часто появляются грабители, которых привлекает возможность напасть на приезжающих или отбывающих гостей. Недели две назад произошел крайне неприятный инцидент. Пять разбойников пытались ограбить одного из моих посланцев, у которого была при себе коробка с золотыми слитками. К счастью, двоим сопровождавшим его охранникам удалось отбить нападение и прикончить троих разбойников. Двое других скрылись.

Фэн осушил чашу, потом спросил:

— Я надеюсь, господин, что вы довольны предоставленным жильем?

— Да, весьма хорошие покои. Красный павильон при гостинице «Вечное блаженство».

Все четверо удивленно уставились на судью. Фэн Дай отложил в сторону палочки и сокрушенно произнес:

— Хозяин не должен был предлагать вам эти комнаты, господин. Ведь именно там три дня назад покончил с собой молодой ученый. Я немедленно прикажу подыскать для вас что-нибудь более...

— Меня все вполне устраивает, — перебил его судья. — Оставаясь в этих покоях, я смогу лучше познакомиться с местом, где произошло это прискорбное событие. И не следует винить хозяина. Сейчас я вспоминаю, что он пытался меня предостеречь, но я не стал его слушать. Скажите, а в какой из двух комнат это случилось?

Расстроенный Фэн молчал. За него невозмутимым голосом ответил Дао Баньдэ:

— В Красной комнате, господин. Дверь была заперта изнутри. Судье До пришлось ее взломать.

— Да, действительно, замок в двери новый. По крайней мере, можно не сомневаться, что в этом деле не замешан никто посторонний, раз ключ торчал в двери изнутри, а единственное окно плотно зарешечено. А каким образом академик покончил с собой?

— Он проткнул своим кинжалом яремную вену на шее, — вмешался в беседу Фэн Дай. — Дело было так. Академик ужинал на веранде один, затем отправился в комнату, сказав прислуге, что ему нужно привести в порядок бумаги. По прошествии нескольких часов слуга вспомнил, что забыл принести ученому корзинку с чайником. Когда он постучал в дверь Красной комнаты, ему никто не ответил. Он прошел на веранду, чтобы заглянуть оттуда через окно и проверить, не лег ли уже академик спать. И тогда он увидел, что молодой человек лежит возле кровати, а грудь его залита кровью. Слуга немедленно оповестил об этом хозяина, а тот примчался с известием о том, что произошло, ко мне. Мы пошли в гостиницу, где остановился судья Ло, и вместе с ним и его людьми отправились в гостиницу «Вечное блаженство». Судья приказал взломать дверь Красной комнаты. Труп перенесли в даосский храм на другом конце острова и той же ночью произвели вскрытие.

— Выявились какие-нибудь дополнительные детали?

— Нет, господин. А впрочем, подождите. На лице и предплечьях покойного имелись тонкие длинные царапины неизвестного происхождения. Разумеется, судья Ло немедленно направил специального посланника к отцу молодого ученого, известному императорскому цензору Ли Вэйцзину, он уже довольно давно в отставке и живет в небольшой усадьбе в горах, в шести милях к северу отсюда. Посланник возвратился с дядей усопшего, поскольку сам доктор Ли последние несколько месяцев тяжело болеет. Дядя велел положить тело в гроб, который увез с собой для захоронения на фамильном кладбище.

— А что же это за куртизанка, в которую так страстно влюбился молодой ученый? — поинтересовался судья.

Снова воцарилась гнетущая тишина. Фэн откашлялся и смущенно ответил:

— Это была Осенняя Луна, господин. Королева цветов этого года.

Судья Ди вздохнул. Его худшие опасения подтвердились.

— Ученый не оставил для нее послания, как это часто делают отчаявшиеся влюбленные, — поторопился известить судью Фэн. — Но нам удалось обнаружить, что он начертил два крута на верхнем листе стопки бумаг, лежавшей на столе. Ниже он трижды написал имя Осенней Луны. Поэтому судья устроил ей допрос, и она охотно признала, что ученый был в нее влюблен. Он предполагал внести за нее выкуп, но она отказалась.

— Сегодня вечером я случайно встретился с ней, — холодно сказал судья. — Похоже, что она даже гордится тем, что кто-то из-за нее покончил с собой. Мне она показалась женщиной испорченной и высокомерной. Поэтому присутствие ее сегодня здесь представляется...

— Надеюсь, — торопливо вмешался Дао Баньдэ, — что ваша честь проявит снисхождение при оценке ее поведения, учитывая своеобразный характер данного места. Слава куртизанки резко возрастает, если кто-то совершает из-за нее самоубийство, особенно если это знатная персона. Весть о таком событии разносится по всей провинции, появляются многочисленные новые покровители, чье извращенное любопытство...

— Крайне прискорбно! И я не могу найти этому никаких оправданий, — сердито оборвал его судья.

Слуги внесли блюдо с жареной уткой. Судья отведал кушанье и вынужден был признать, что утка действительно великолепна. По меньшей мере, в этом слова его друга Ло подтвердились.

Вошли три молодые девушки и поклонились. У одной в руках была цитра, у другой — маленький барабанчик. Обе музыкантши сели на табуреты у стены, а третья девушка, привлекательной внешности и с приятным лицом, подошла к столу и налила всем вина. Фэн представил куртизанку как Серебряную Фею, ученицу Осенней Луны. Поэт Цзя Юйбо, который был до этого молчалив, теперь, казалось, воодушевился. Он обменялся с Серебряной Феей несколькими шутливыми фразами, затем завел с судьей беседу о старинных одах. Девушка с цитрой заиграла веселую мелодию, ее подруга отбивала ладонью ритм на барабане. Не успела мелодия смолкнуть, как судья услышал недовольный вопрос антиквара:

— Откуда такая скромность, моя девочка?

Судья заметил, что Серебряная Фея покраснела и пытается вырваться от старика, который крепко вцепился в ее широкий рукав.

— Еще не время, господин Вэнь! — резко произнес молодой поэт.

Когда Вэнь отдернул руку, Фэн Дай воскликнул:

— Налей-ка господину Цзя чашу до краев, Серебряная Фея! И будь с ним любезна. Ему скоро предстоит распрощаться с разгульной холостяцкой жизнью.

Обращаясь к судье Ди, он пояснил:

— Счастлив сообщить вам, господин, что через несколько дней благодаря посредничеству господина Дао Баньдэ будет объявлено о помолвке господина Цзя Юйбо и моей единственной дочери — Нефритового Кольца.

— Предлагаю за это выпить! — воскликнул Дао Баньдэ.

Судья Ди уже собирался принести молодому поэту свои поздравления, но осекся, увидев высокую, очень красивую молодую женщину с властным лицом, появившуюся в дверном проеме.

Она была в роскошном платье из фиолетовой парчи, расшитом золотыми изображениями птиц и цветов, с высоким воротником и длинными свисающими рукавами. Крепко затянутый широкий алый пояс подчеркивал ее тонкую талию и пышную грудь.

Волосы красавицы были собраны в высокий шиньон, из которого торчали золотые шпильки с драгоценными камнями. Гладкое овальное лицо было тщательно напудрено и накрашено, а с изящных ушек свисали длинные серьги из резного зеленого нефрита.

Фэн восторженно ее приветствовал. Та небрежно поклонилась, затем быстро осмотрела присутствующих и, нахмурив брови, спросила:

— А что, судья Ло еще не пришел?

Фэн поспешно объяснил ей, что судья был вынужден неожиданно покинуть остров, но его превосходительство Ди, судья соседнего округа, принял на себя его полномочия. И пригласил ее сесть рядом с судьей. Поскольку уж она оказалась здесь, судья Ди счел разумным поближе с ней познакомиться и выяснить кое-что о покойном академике. Он бодро воскликнул:

— Ну вот, теперь мы официально представлены! Сегодня мне действительно везет!

Осенняя Луна окинула его гордым взглядом.

— Наполни мою чашу! — бросила она Серебряной Фее.

Когда пухленькая девушка торопливо выполнила приказание, Осенняя Луна одним глотком осушила чашу и велела снова ее наполнить. Затем она небрежно поинтересовалась у судьи Ди: — Не оставил ли вам судья До послания для меня?

— Он просил меня принести всем присутствующим свои искренние извинения. Несомненно, это относилось и к вам.

Осенняя Луна ничего не ответила, только молча смотрела на свою чашу с вином. Меж ее красивых бровей пролегла глубокая складка. Судья заметил, что четверо остальных с опаской за ней наблюдают. Внезапно она вскинула голову и крикнула двум музыкантшам:

— Что вы там сидите как истуканы! Сыграйте же что-нибудь, вас сюда за этим пригласили!

Когда две перепуганные девушки заиграли, Королева цветов снова одним глотком осушила чашу. Наблюдая за своей прекрасной соседкой, судья Ди обратил внимание на то, что жесткие складки возле губ проявились еще резче, очевидно, она была не в настроении. Она подняла глаза и метнула на Фэна вопрошающий взгляд.

Тот отвел глаза в сторону и торопливо заговорил о чем-то с Дао Баньдэ.

Внезапно судье все стало ясно. Тогда на веранде она сказала, что должна стать женою судьи, который к тому же поэт и достаточно богат. А Ло — поэт, и говорят, что у него приличное состояние. Молча усмехаясь, он пришел к выводу, что, очевидно, его любвеобильный коллега, занимаясь расследованием причин самоубийства, увлекся Королевой цветов и имел неосторожность пообещать выкупить ее и сделать своей женой. Этим и объясняется его поспешный, почти тайный отъезд. Вот уж поистине срочное государственное дело! Должно быть, весельчак Ло быстро сообразил, что выбрал себе в подружки честолюбивую и жестокую женщину, которая, не раздумывая, начнет оказывать на него давление, пользуясь тем, что он позволил себе вступить в близкие отношения с важной свидетельницей по делу о самоубийстве. Ничего удивительного, что он так торопился покинуть остров! Но перепуганный дуралей поставил его, своего коллегу, в довольно неловкое положение. Конечно, Фэну и прочим было хорошо известно об увлечении Ло, поэтому-то Осенняя Луна и была приглашена. Вероятно, во время ужина предполагалось отпраздновать выкуп девушки. Этим и объясняется всеобщая растерянность при известии, что Ло сбежал. Видимо, также поняв, что Ло обвел его вокруг пальца, они считали Ди, всерьез принявшего назначение поверенным, за невообразимого глупца! Что же, он должен доказать обратное.

Любезно улыбнувшись куртизанке, Ди сказал:

— Мне только что стало известно, что из-за вас покончил с собой знаменитый ученый Ли Лянь. Как справедливо отмечали древние, талантливые и красивые юноши всегда влюбляются в талантливых и красивых женщин!

Осенняя Луна бросила на него косой взгляд и сказала, теперь уже более дружелюбно:

— Спасибо за комплимент. Да, по-своему Ли был очаровательным юношей. В качестве прощального подарка он оставил мне флакон духов в конверте, на котором написал довольно милое стихотворение. В ту самую ночь, когда бедняга расстался с жизнью, он специально пришел ко мне в павильон с подарком. Ему было известно, что я обожаю дорогие духи!

Она вздохнула, потом продолжала задумчиво:

— Возможно, мне следовало быть к нему добрее. Ли был не только чутким, но и щедрым. Я еще даже не вскрывала конверт, любопытно, что там? Он знал, что больше всего я люблю мускус и индийский сандаловый бальзам. Перед тем как он ушел, я спросила его, какие это духи, но он не пожелал ответить, только произнес: «Проследи, чтобы это попало по назначению!» Очевидно, Ли имел в виду меня. Он всегда любил пошутить! Как вы считаете, что больше идет таким женщинам, как я, — мускус или сандал?

Судья уже был готов приступить к изысканным комплиментам, но его отвлек шум на другом конце стола. Серебряная Фея, наполнявшая кубок старого антиквара, изо всех сил пыталась оттолкнуть его руки от своей груди. Вино пролилось ему на платье.

— До чего ты неловкая! — воскликнула Осенняя Луна. — Не могла быть поосторожнее! А что стало с твоей прической? Немедленно отправляйся в гардеробную и приведи себя в порядок!

Королева цветов пристальным взглядом проводила девушку, засеменившую к выходу. Обернувшись к судье, она кокетливо спросила:

— Не могли бы вы налить мне немного вина? В качестве особой любезности?

Наполняя ее чашу, судья заметил, что на щеках ее проступил румянец, — видимо, крепкое вино наконец возымело действие. Кончиком языка она облизала губы и мечтательно улыбнулась, очевидно, думая о чем-то своем. Отпив несколько глотков, она внезапно поднялась и сказала:

— Прошу меня извинить, я скоро вернусь. После ее ухода судья постарался завязать беседу с Цзя Юйбо, но молодой поэт снова погрузился в меланхолию. Принесли новые кушанья, и все с аппетитом принялись за еду. Музыкантши исполнили несколько популярных в этом году мелодий. Новомодную музыку судья не любил, но кухня бесспорно была великолепной.

Когда подавали последнее рыбное блюдо, возвратилась Осенняя Луна, настроение ее было явно приподнятым. Проходя мимо антиквара, она что-то шепнула ему на ухо и постучала его веером по плечу, а затем прошествовала на свое место. Сев рядом с судьей, она сказала ему:

— В конечном счете этот вечер становится удивительно приятным.

Она положила руку судье на запястье, склонилась так близко, что он мог ощущать аромат мускуса, исходящего от ее волос, и мягко прошептала:

— Хотите знать, почему я была так груба с вами на веранде? Я сама себе боялась признаться, что вы мне понравились! С первого взгляда!

Она пристально на него посмотрела и продолжала:

— А когда вы увидели меня, я ведь тоже не была вам противна, не так ли?

Пока судья Ди пытался подыскать подходящий ответ, она сжала его руку и быстро проговорила:

— Как приятно повстречать такого умного и опытного человека! Вы не представляете, до чего мне надоели эти недоросли и молокососы! Какое удовольствие повстречать зрелого человека вроде вас, который...

Она бросила на него стыдливый взгляд, потом опустила глаза и очень нежно добавила:

— Который знает толк... в некоторых вещах.

Судья облегченно вздохнул, увидев, что Вэнь Юань поднялся и собирается откланяться, объяснив, что после ужина его ожидает важный посетитель, и вежливо извинился перед присутствующими.

Королева цветов завела шутливую беседу с Фэном и Дао. Хотя она выпила подряд еще несколько чашек вина, язык у нее не заплетался, а реплики были уместными и остроумными. Наконец, после того как Фэн рассказал смешную историю, она вдруг приложила руку ко лбу и жалобно произнесла:

— Ох! Я слишком много выпила! Надеюсь, господа меня не осудят, если я сейчас их покину. Это будет моя прощальная!

Она взяла чашу судьи Ди и медленно ее осушила. Затем поклонилась и вышла.

Пока судья Ди с отвращением рассматривал красный отпечаток помады на краешке своей чаши, Дао Баньдэ ехидно заметил:

— Вы произвели сильное впечатление на нашу Королеву цветов.

— Она просто старалась быть любезной с незнакомцем, — возразил судья Ди.

Цзя Юйбо поднялся и попросил извинения за свой уход, сказав, что не очень хорошо себя чувствует. Судья в смятении сообразил, что самому ему нельзя уйти очень быстро, иначе остальные посчитают, что он отправился вслед за куртизанкой. Выпив его кубок вина, она сделала недвусмысленное приглашение. Как он влип из-за этого негодяя До! Со вздохом судья принялся за сладкий компот, который свидетельствовал о приближающемся завершении ужина.