Красный павильон

Глава 7

Судья Ди обнаружил, что заснуть на полу в Красном павильоне ему никак не удается. Красный ковер не мог заменить толстой пружинящей циновки из мягкого тростника, на которой он привык спать. Прежде чем он задремал, прошло немало времени.

Но сон его был беспокойным. Его преследовали странные видения, в которых воплощались тревожные мысли о Красной комнате, одолевавшие его до того, как он отошел ко сну. Ему снилось, будто он заблудился в мрачном дремучем лесу и ему никак не удается пробраться сквозь колючие заросли кустарника. Вдруг что-то холодное и чешуйчатое упало ему на шею. Он схватил извивающееся существо и с проклятьем отшвырнул. Это оказалась большая сороконожка.

Должно быть, она успела его укусить, потому что он почувствовал головокружение, а в глазах потемнело. Когда судья очнулся, то обнаружил, что лежит на кровати в Красной комнате и судорожно хватает воздух ртом. Над ним нависало что-то бесформенное и страшное, мучительно давило на него и окутывало отвратительной вонью. Черные щупальца начали сжимать его горло медленной, но уверенной хваткой слепого зверя, твердо знающего, что жертве не спастись. Казалось, что он вот-вот задохнется, но тут судья внезапно пробудился, обливаясь холодным потом.

Облегченно вздохнув, судья осознал, что это был только кошмар. Он уже собирался приподняться и вытереть струящийся по лицу пот, но вдруг насторожился. В комнате действительно отчетливо ощущался тошнотворный запах, а свечи потухли. Краем глаза он успел заметить чей-то силуэт, скользнувший мимо зарешеченного окна.

На короткое мгновение ему померещилось, что он все еще спит, но судья тут же понял, что уже окончательно проснулся. Он крепче сжал рукоять меча. Не шевелясь, он всматривался в окно и окружавшие его тени. Он прислушался. От кровати донеслись звуки слабого царапанья, затем с потолка над его головой послышался хлопок. Одновременно на веранде скрипнула половица.

Судья бесшумно поднялся, но сразу присел на корточки, держа меч наготове. Когда все затихло, он быстро отскочил к стене и повернулся лицом к кровати. Окинув взглядом комнату, он убедился, что она пуста. Стол был по-прежнему придвинут к двери. Одним махом он оказался у зарешеченного окна. На веранде никого не было. Грозди глицинии качались под легкими порывами ветра.

Втянув носом воздух, он убедился, что отвратительный запах не исчез. Судья подумал, что причиной мог быть дым от двух свечей, задутых сквозняком.

Судья достал трутницу, снова зажег свечи и поднял одну из них над кроватью. Ничего особенного он не обнаружил. Пнув по ножке кровати, судья снова услышал слабое царапанье. Скорее всего, это были мыши. Приподняв свечу, он внимательно осмотрел толстые балки: звук хлопка могла произвести затаившаяся там летучая мышь, которая потом вылетела сквозь решетку в окне. Однако увиденная им темная фигура была намного больше любой летучей мыши. Недоумевающе покачав головой, он отодвинул стол от двери и прошел через прихожую в гостиную.

Дверь, ведущая на веранду, была распахнута настежь, как он ее и оставил, чтобы внутрь проникал прохладный ночной воздух. Судья вышел и ногой потрогал половицы. Одна из досок перед зарешеченным окном скрипнула, издав точно такой звук, какой до него донесся.

Судья подошел к балюстраде и осмотрел безлюдный парк. Прохладный ветер шевелил гирлянды фонариков. Наверное, было уже далеко за полночь; из ресторана в парке не доносилось ни звука, хотя в некоторых окнах на втором этаже еще горел свет. Судья предположил, что погасшие свечи, запах, темная фигура, звуки царапанья и хлопка могли объясняться совершенно невинными обстоятельствами. Но скрип половицы подтверждал, что кто-то все же прошел перед зарешеченным окном.

Поплотнее закутавшись в нижний халат, судья вернулся в дом и улегся на лежанке в гостиной. Усталость взяла верх, и вскоре он погрузился в сон.

Проснулся он, когда в комнату проникли слабые лучи рассвета. Возле стола суетился слуга, занятый приготовлением горячего чая. Судья Ди попросил подать завтрак на веранду. Ночная прохлада еще ощущалась, но солнце уже встало. Снова предстоял жаркий день.

Судья прихватил чистый нижний халат и отправился в ванную комнату гостиницы. В столь ранний час, кроме него, в бассейне никого не было, и он смог как следует насладиться купанием.

По возвращении в Красный павильон он обнаружил на веранде на маленьком столике чашку риса с солеными овощами. Судья уже протянул руку к палочкам, как ветви глицинии справа от веранды раздвинулись и появился Ма Жун. Он пожелал судье доброго утра.

— Откуда это ты? — удивился судья Ди.

— Прошлой ночью я тут все осмотрел и обнаружил, что есть дорожка, ведущая к этой веранде от главной парковой аллеи. Еще одна тропинка идет влево, прямо к павильону Королевы цветов. Значит, вчера она не лгала, что через эту веранду лежит самый короткий путь к ее жилищу. Из этого также следует, что она могла действительно войти в Красную комнату никем не замеченной. Хорошо ли вам спалось, ваша честь?

— Спасибо, вполне сносно. А удалось ли тебе что-нибудь разведать на пристани?

— И да, и нет! Я пришел туда на рассвете. Рыбаки готовились к отплытию. Джонка Фэна стояла на берегу, лодочники уже закончили ремонт корпуса и приступили к покраске. Капитан оказал мне любезность и позволил осмотреть судно. Оно оснащено несколькими парусами, а каюты на корме не менее уютны, чем комнаты в этой гостинице. Когда же я спросил о столкновении, капитан переменился в лице и разразился ругательствами. В полночь на них налетела другая лодка, и во всем были виноваты исключительно лодочники академика: их капитан был пьян как сапожник. Но сам академик был абсолютно трезв. Дочь Фэна, решив, что их судно идет ко дну, выскочила на палубу в одной ночной рубашке. Академик поднялся к ней, чтобы лично принести извинения. Капитан видел, как они рядом стояли перед ее каютой.

Лодочники всю ночь занимались приведением обоих судов в порядок. Только на рассвете им удалось исправить повреждения настолько, что лодка академика смогла отбуксировать другое судно до пристани. Удалось раздобыть только один паланкин, который и наняли госпожа Фэн со служанкой. Прошло немало времени, прежде чем прибыли дополнительные паланкины, чтобы доставить в гостиницу Ли и его собутыльников. Пятеро молодых людей, страдая от похмелья, дожидались их прибытия в главной каюте. Академик же прогуливался по пристани. Правда, антиквара там никто не видел.

— А может, твои приятели Краб с Креветкой просто сочинили всю эту историю, чтобы насолить Вэню? — равнодушно произнес судья Ди.

— Возможно. Но они не лгали насчет своего участка с тыквами. Хотя над рекой висел легкий туман, мне было видно, как Краб с Креветкой на нем возились. Не знаю, чем именно занимался Креветка, но носился этот малый как сумасшедший. Кстати, я видел и того прокаженного. Он стоял на берегу и поносил лодочника, который отказывался взять его на борт. Должен признать, этот несчастный попрошайка ругался как благородный господин. Слушать его было одно удовольствие! В конце концов он показал лодочнику серебряную монету, но тот заявил, что предпочитает остаться бедным, но здоровым. Прокаженный в злобе удалился.

— По крайней мере, бедняга не испытывает нужды в деньгах, — заметил судья. — Не случайно прошлой ночью он не принял от меня предложенных медяков.

Ма Жун потер массивный подбородок и продолжал:

— Возвращаюсь к событиям прошлой ночи, ваша честь. Я повстречал куртизанку по имени Серебряная Фея, и она сказала мне, что вчера видела вас в «Журавлином домике».

Когда судья Ди утвердительно кивнул, Ма Жун поведал, как обнаружил ее в зале для занятий музыкой, где сначала Осенняя Луна, а потом Вэнь Юань измывались над ней.

— Осенняя Луна предоставила этому мерзкому антиквару девушку в полное распоряжение! — возмущенно ответил судья Ди. — Я заметил, как она что-то прошептала ему на ухо, когда вернулась после недолгого отсутствия. Эта женщина отличалась чрезмерной жестокостью.

Он погладил усы, потом добавил:

— Во всяком случае, теперь мне ясно, откуда взялись царапины на руках у Королевы цветов. А ты нашел для девушки безопасный ночлег?

— Разумеется, господин! Я поселил ее у одной вдовы, ее старинной знакомой.

Опасаясь, как бы судья не начал расспрашивать, где он сам провел ночь, Ма Жун торопливо продолжал:

— Серебряная Фея берет уроки пения у госпожи Лин, бывшей куртизанки, с которой ее познакомил Краб. Нынче госпожа Лин — старая и больная женщина, но тридцать лет назад она была известной здесь красавицей. Если ваша честь желает расспросить ее о самоубийстве отца Дао Баньдэ, то госпожа Лин сможет сообщить немало подробностей.

— Молодчина, Ма Жун! А что касается этого самоубийства, то оно произошло тридцать лет назад, но все в том же Красном павильоне. Меня интересует любая информация об этом загадочном месте. Тебе известно, как можно отыскать госпожу Лин?

— Она живет где-то недалеко от Краба, я могу расспросить его поподробнее.

Судья Ди согласно кивнул и велел Ма Жуну приготовить ему зеленое церемониальное платье, а также заказать через хозяина гостиницы паланкин, дабы доставить его в контору Фэна.

Насвистывая какую-то песенку, Ма Жун вышел из комнаты. Он вспомнил, что хотя при его уходе Серебряная Фея еще спала, но даже во сне она выглядела крайне привлекательной. Он надеялся в полдень снова увидеться с ней.

— Странно, что мне так запала в сердце эта девчонка, — пробормотал он. — Ведь у нас с ней не было ничего, кроме невинной беседы. Должно быть, это потому, что она родом из моей деревни.