Кредо Хилицера

Глава 18

Агенты быстро покинули берег и, собрав лёгкие баги из привезённых коробок, устремились куда-то в пустыню, я же остался в компании Ники и пары людей в чёрной форме и красными глазами. Вскоре неизвестно откуда привезли и группу поваров, так что впереди намечался знатный пир на весь мир, ну или на один конкретный пустынный берег, что стал кладбищем для множества кораблей.

Всё настолько закрутилось, что я сам не понял, как втянулся в это действо.

Я только что попробовал блюдо под названием «брей». Это блюдо народа нама, которое запекают в земле, пропитывая ароматом диких трав и земли. Ммм… мясо получилось очень нежным и сочным! Затем я попробовал «омари» — сердцевину алоэ, которая оказалась удивительно сладкой и освежающей! А после я решился на «ожи» — жареных кузнечиков. Они были хрустящими и богатыми белком. Вкус был необычным, но вполне приемлемым, напоминал курицу.

Секунда — и я погружаю зубы в сочный стейк из кальмара, приготовленный на гриле. Аромат пряностей и морской бриз создают неповторимый вкусовой контраст.

Не могу устоять перед свежевыловленной рыбой: тунец, лосось, меч-рыба — всё это приправленное местными специями и поданное с великолепным вином. А какие устрицы! Свежие, сочные, настоящий морской деликатес! И вот меня манят ароматы «капы» — национального блюда, приготовленного из пшеничной муки и жира. Подают его с ярким соусом из трав и мясным рагу. И вот я откусываю кусочек стейка из гемсбока — нежного и ароматного мяса антилопы. Не могу не упомянуть традиционный напиток «омбома», приготовленный из молока и зёрен проса. Он сладкий и терпкий, отлично утоляет жажду.

Время, казалось, остановилось, а мир замер в золотистых лучах заходящего солнца, которые окрашивали небо в огненные тона. Мы сидели за столиком, стоящим прямо у берега, и с замиранием сердца наблюдали, как огромный огненный шар медленно опускается в волны Атлантического океана.

Ники тихо смеялась над очередной глупой шуткой. Она сменила костюм на элегантное вечернее платье, но осталась босоногой. Эта девушка избегала каблуков. Её глаза искрились от радости, а волосы развевались на ветру. Она была не просто приятной компанией — она была частью этого заката, этого волшебного момента. В такие мгновения кажется, что мир замирает в ожидании ночи.

Мы уже насладились закатом, попивая изысканное вино, аромат которого смешивался с солёным океанским воздухом. Вино было превосходным, или, возможно, это ощущение создавалось благодаря этим завораживающим видам и умиротворению, которое охватывало нас с каждым мгновением этого вечера.

Запах жареного мяса и морепродуктов, доносившийся с полевой кухни, создавал атмосферу предвкушения очередных вкусных блюд. Я смотрел на Ники и чувствовал, как моя душа наполняется теплом и счастьем. В этот момент ничто не имело значения, кроме этого мгновения, этого вида, этой компании. Время пролетело незаметно, но каждый миг был наполнен волшебством. Мы пили вино, шутили и радовались тому, что можем быть вместе в этом удивительном месте, где небо сливается с морем, а душа обретает покой.

— Как тебе стейк из Намибии? — девушка тепло улыбнулась, делая новый глоток из бокала с вином.

Её вопрос прозвучал как шёпот — тёплый и нежный, словно вечерний бриз, проносящийся над бескрайним Атлантическим океаном. Она улыбнулась, и её глаза заискрились в лучах заката, отражая огненные оттенки неба. В этот момент казалось, что она запечатлела в себе всю красоту этого волшебного момента.

Я сделал глоток вина, позволив ему раствориться на языке, и ощутил послевкусие сладкого фруктового букета, переплетённого с терпкими нотками. И только тогда я смог ответить на её вопрос, окунувшись в воспоминания о вкусе этого необыкновенного стейка.

— Неплохо, — сказал я, откладывая нож и вилку. — Это, наверное, самый вкусный стейк, который я пробовал за последние двести лет.

Ники засмеялась и прошептала что-то вроде «дурашка».

— Мясо было нежным и сочным, с лёгким привкусом диких трав, которые росли под палящим африканским солнцем. А корочка… Она была идеально прожарена, хрустящая, с аппетитной золотинкой. Вкус этого блюда сложно передать словами — он словно пропитан духом этой земли.

Я замолчал, вспоминая, как вкус мяса, сдобренного особыми специями, вызвал настоящий фейерверк ощущений на моём языке. В тот момент я словно оказался в Намибии, почувствовал её запахи и вкусы.

Ники кивнула и улыбнулась ещё раз. От этой улыбки вечер стал ещё волшебнее.

— Я знала, что ты ценитель хорошей еды, — сказала она нежным и мягким голосом, словно шелестом листьев на ветру. — И я так рада, что тебе понравился этот стейк. Я сама в восторге от местной кухни. Здесь такое богатство вкусов, такое разнообразие ингредиентов, что каждый раз можно открывать для себя что-то новое.

Я кивнул в знак согласия, чувствуя, как в моей душе растёт благодарность за эту прекрасную атмосферу вечера, за вкус изысканного стейка и за теплоту этой прекрасной девушки, которая разделила со мной эту волшебную минуту.

— Согласен, еда здесь и правда диво как хороша, так что хочется есть и есть. Однако после такого сытного отпуска придётся экстренно идти в зал на сушку. — скупо улыбаюсь, показывая тем самым своё недовольство от столь вкусной еды данной страны, ну или я просто изголодался в Инферно по земной пище и простому общению.

Вечерняя прохлада накрыла нас, когда мы устроились у берега, уютно закутавшись в пледы. Яркая полная луна освещала безбрежный океан, который с шумом разбивался о берег у наших ног. В воздухе пахло жареным мясом и вином, но мы были поглощены другим миром — миром классической музыки.

— Знаешь, Ники, я всё думаю о Бахе, — сказал я, повернувшись к ней. — Его музыка настолько сильна и проникновенна. В ней столько гармонии и стремления к идеалу. — Ники улыбнулась, её глаза заблестели.

— Я понимаю, о чём ты. Бах — это не просто композитор, он открыл для нас целый мир звуков. В его музыке есть что-то вечное, неподвластное времени.

— Да, он мастерски использует контрапункт, — сказал я, с интересом наблюдая за тем, как лунный свет отражается в её глазах. — Он создавал сложные мелодии, которые переплетаются, но при этом звучат гармонично и слаженно. Это просто гениально!

— Да, — согласилась Ники. — И он был очень плодовитым композитором. Он создал множество произведений в различных жанрах — от органной музыки до кантат. Он был настоящим мастером своего дела.

— И все его произведения наполнены глубоким духовным смыслом, — добавил я. — Он как будто стремился передать через музыку свои внутренние переживания и свою веру. Это делает музыку ещё более очаровательной.

— Признаться, я не думал, что мы когда-нибудь будем обсуждать Баха, да ещё и не где-нибудь, а на другом конце света, в Намибии, — говорю я с искренней улыбкой, испытывая глубокое удовлетворение.

Мы долго говорили о Бахе и о том, какое впечатление на нас произвели его произведения. Обсуждая глубину и красоту его музыки, мы ощутили нечто большее, чем простая любовь к классике. В эту волшебную ночь, под светом луны, мы почувствовали взаимопонимание и лёгкую симпатию друг к другу. Это чувство только усилилось после того, как мы выпили по бокалу вина.

— Знаешь, — с улыбкой сказала Ники, — Бах — это не просто композитор. Он для меня источник вдохновения. Его музыка помогает нам понять мир вокруг и самих себя.

Я кивнул в знак согласия, и меня охватило ощущение, словно в моей душе зазвучал оркестр под руководством самого Баха. В тот момент я осознал, что классическая музыка — это не просто набор звуков. Это язык души, полный любви и вдохновения, а Бах — великий мастер данного языка.

Ночь уже полностью овладела намибийской пустыней. Звезды сыпались с неба, как алмазы, отражаясь в бескрайнем океане, который шумел в нескольких метрах от нас. Мы лежали на теплом песке, укутанные в пледы, и наблюдали за звездным небом, словно за каким-то необъяснимым чудом, что увидели впервые за долгую жизнь. Отсутствие электроники и прочих благ цивилизации позволяет смотреть на мир таким, каков он есть на самом деле, и это прекрасно.

В наших руках была еще одна бутылка вина, которую мы открыли после того, как закончили столь плотный ужин. Вино было красным, с богатым букетом и бархатистым вкусом. Каждая капля согревала нас изнутри, как и тепло песка, на котором мы лежали.

— Смотри, — сказала Ники, указывая на небо. — Вон там Созвездие Ориона. Я всегда люблю его видеть, когда есть возможность насладиться моментом и ночной тишиной. — её глаза приятно блестели во тьме.

Я взглянул туда и увидел знакомые звёзды, которые складывались в силуэт охотника.

— Да, это красивое созвездие, — согласился я. — А вы знаете, что в нём находится самый яркий красный гигант на ночном небе?

— Я не знала, — ответила Ники, с интересом рассматривая Орион. — А как он называется?

— Бетельгейзе, — с удовольствием рассказывал я ей о звёздах. — Он в тысячу раз больше Солнца и испускает зловеще красный свет. Только представь, насколько он мощный! — тепло улыбаюсь в ответ.

Мы продолжали наблюдать за звёздами, обмениваясь шутками и мыслями о необъятности Вселенной. Мы ощущали себя крошечными частицами этого огромного космоса, окружёнными его тайнами и великолепием.

Вино медленно стекало по горлышку бутылки, словно символизируя бесконечность времени, которое течёт вокруг нас. Мы были в моменте, полностью погружённые в атмосферу звёздной ночи, в её таинственность и красоту. И в этом завораживающем зрелище мы нашли своё место, своё понимание мира, которое неподвластно времени.

Заворожённо наблюдая за отражением звёзд в её глазах, я непроизвольно потянулся вперёд и сорвал с губ Ники первый поцелуй, не получив отказа, развиваю успех и чувствую не менее приятный ответ от самой девушки.

Опустевшая бутылка вина, словно заскучав, покатилась по песчаному берегу, упав с глухим стуком в прохладную воду. Её стекло, блестящее в свете луны, отражало ночной пейзаж — пляшущие огоньки костра, тёмные силуэты дюн и безграничный океан, спокойный и безмятежный.

Мы с Ники стояли у костра, окружённые мерцающими углями. Их свет играл на наших лицах, отбрасывая длинные тени. Её рука, лёгкая и тёплая, легла на мою. В тишине звучал лишь шум волн, словно песня, о том, что было и будет.

Мы медленно вальсировали в такт ритму моря. Её тёмные и густые волосы, словно бархат, рассыпались по плечам, нежно касаясь моего лица. В её глазах, блестящих в лунном свете, я видел ту же тайну, что и в бескрайних далях Намибии, ту же загадку, что и в ночном небе пустыни.

Мы танцевали, не произнося ни слова, но понимая друг друга без слов. В этой тишине, в этой волшебной ночи мы ощущали единение с природой, друг с другом и с самими собой.

Нежный вальс плавно превращается в страстное танго у костра под луной. И мы наслаждаемся тишиной, треском костра и компанией друг друга. Луна давно уложила всех спать, и лишь мы продолжали безумствовать на берегу в компании песка, ласкающего кожу. Горячее тело элегантно прогибалось под крепкими пальцами, а осиновый стан кружился в моих объятьях. С каждым движением танго становилось всё более «грязным» и заводным, спустя миг в моей руке появилась бутылка текилы, и мы продолжили праздник в ночи.

Глоток, поцелуй, снова глоток, лизнуть немного соли с ключицы Ники и жадно целовать столь сладкие губки. В эту секунду мы просто растворились в безумной страсти и моменте. Вскоре текила подошла к концу, и я, как заправский фокусник, достал бутылку рома из настоящего сахарного тростника. На этом моменте слетели последние тормоза, но ночь была ещё длинной.

Прижимаю горячее тело к себе, продолжая танец, и слышу, как она говорит заплетающимся языком.

— Питер, ты славный парень, я славный полковник… — минутная пауза, и Ники вновь «включается» в диалог. — Поэтому предлагаю тебе снова работу, и нет, ты не подумай, обычно вербовка происходит иначе. — Она пьяненько улыбается. — Но ты особый случай, и раз мы здесь и сейчас, то почему бы и нет? — её глаза блестят во тьме.

— Ну раз боссом будешь ты, Ники, то не вижу причин для отказа. — плавно наклоняю её, срывая с губ очередной поцелуй.

— Тогда добро пожаловать в Щ.И.Т. мой мальчик. — резко перехватив инициативу и уже наклонив меня, Николь так же жадно целует в ответ.

Поменяв положение с вертикального на горизонтальное и укрывшись ближайшим пледом, мы продолжили «собеседование» под звёздным небом, и это было прекрасно.

Ночь, как и всё в пустыне, сменилась стремительно, словно тень от быстрого бегущего верблюда. Звёзды, ещё мигавшие на тёмно-синем небе, словно бриллианты, потускнели и растворились в нежно-лиловом предрассветном тумане. Тишина, такая густая, что можно было услышать, как песок оседает под лёгким ветерком, царила повсюду. Лишь изредка, вдалеке, доносился глухой щелчок сухой ветки, ломающейся под ногами одинокой ящерицы.

Первые лучи солнца пробились сквозь пелену предрассветной мглы, окрасив небо в нежные розово-оранжевые тона. Вдали, за дюнами, заметил неяркую полоску золота, которая становилась всё ярче и ярче, как если бы солнце выползало из-за горизонта, увлекая за собой весь мир. Эта полоска быстро превратилась в огненный шар, который с каждой секундой становился всё больше и больше, пока не засиял во всей красе.

Ослепительное солнце залило пустыню золотым светом, и песок засиял, словно миллионы крошечных алмазов. Тени, спасавшиеся от знойного дня, исчезли с закатом. Воздух дрожал от жары, и в тишине можно было услышать, как песок под лапками ящерицы потрескивает от палящего солнца.

Не желая будить Ники, я тихо выбрался из-под уютного пледа. Тёплый и приятный на ощупь материал слегка щекотал кожу, но мне уже не терпелось встретить рассвет. Я потянулся, чувствуя, как после ночного сна мои мышцы расслабляются. Чтобы не задеть Ники, я аккуратно убрал ноги на пляжный песок, что приятно охладил мои ступни, и я улыбнулся. В пустыне утренняя прохлада не длится долго, но эти несколько минут были настоящим подарком.

Наслаждаясь рассветной свежестью, я сладко зевнул, вдыхая свежий воздух полной грудью. Аромат пустыни был особенным, он пах сухой землёй, ржавым металлом, солёным ветром и какими-то невидимыми цветами, которые раскрывались лишь утром. Я закрыл глаза и дышал, наполняясь этой нежной утренней энергией. Вдали, за дюнами, солнце постепенно поднималось над горизонтом, окрашивая небо в яркие цвета. Я с восхищением смотрел на прекрасное зрелище, запрокинув голову, словно ребёнок, впервые вышедший на улицу после недельного «ареста». В пустыне рассвет особенно прекрасен — он чист, ярок и полон надежды.

— Доброе утро, Пит! — вслед за мной встала и Ники, что так же сладко зевала. — Как же здесь всё-таки спокойно и тихо. Знаешь, не думала, что буду столь сильно очарована пустыней.

— Согласен. Есть в этой Намибии что-то волшебное и чертовски очаровательно, но если бы не твоя компания, то вся магия свелась бы к звёздам, песку и кладбищу кораблей. Романтично, не правда ли? — девушка легонько ударила ладонью меня в плечо, видимо, чтобы не портил момент, и спустя пару минут всё же заговорила.

— После того, что у нас было этой ночью, ты должен жениться на мне! — игриво мурлыкнула Николь. — И да, моё предложение о работе всё ещё в силе.

— Как же я могу отказать столь прелестному созданию? — улыбаюсь в ответ, мгновенно ставя блок на её лёгкий удар мне в бок.

— Тогда прошу на борт. — и мило улыбается, пока за её спиной плывёт над облаками огромная махина размером с город.