Кроличья клетка

Глава 2

— Болтик написал, что готов встретиться со мной на «Янове», — сказал я тихо, встав вместе с девчонкой и псом под козырёк подъезда «хрущевки», — только я блин, не знаю, как туда с тобой соваться. Пристрелят нас еще за километр до станции. Может, тебя с Саяном оставить где ненадолго? Я с Болтиком переговорю, задание хапну и пулей к вам.

— Ладно, — Брелок неуверенно повела здоровым плечом, и недоверчиво покосилась на овчарку, мирно сидящую между нами.

— Да ты не бойся его! В обиду не даст и кусать не будет! — хохотнул я и поймал на себе обиженный и укоризненный взгляд монолитовки. Ну да, она хорошо успела почувствовать на себе клыки моего пса. — Ну… теперь-то кусать точно не будет. Обещаю!

Я торопился успеть на «Янов» до темноты. Ночь в Зоне, особенно на её севере — самое опасное время. Кабаны, плоти и псы в основном засыпают, тушканы и крысы уползают по своим норам, но пробуждается от дневного сна нечто похуже. И встреча с одиноким кровососом может быть не такой уж страшной, как например, с химерой. Мне выдалось встретиться с этим чудовищем только один раз, и невероятно повезло, что до баржи на Затоне бежать оставалось немного.

Шли молча дворами, через старые детские площадки, мимо ржавых машин, нервирующих счётчик Гейгера. Я останавливался на каждый подозрительный шорох и писк, заставлял Брелок с Саяном прятаться за деревьями, мусорными баками. Пёс довольно часто без звука обнажал клыки и поднимал шерсть торчком на загривке. Реагировал он так только на живых и потенциально агрессивных. Но что больше пугало, так это отсутствие этих самых агрессоров. Овчарка попусту так нервничать бы не стала. Только два раза по пути попались мутанты — старая дряхлая плоть, что Саян прогнал громким лаем и отощавший снорк, выпрыгнувший из-за угла высотного дома. «Абакан» сработал как надо, прострелив твари брюхо в прыжке. Мутанты не так сильно беспокоили меня, я опасался встречи с патрулями «Монолита» или военных.

— Так-с-с-с… проблемка. — После короткой пробежки вдоль длинного восьмиэтажного дома, я остановил девушку и пса перед проходом между домами. Он был перекрыт сразу пятью линиями колючей проволоки. Последняя «нить» как раз тянулась на уровне моей головы. На асфальте, с той стороны заграждения, отчетливо виднелись три тёмных подсохших пятна крови, размером с ладонь. Не проблема аккуратно срезать две «нити», тем более, кинжал у монолитовки был неплох, и скрепить потом обратно, но Брелок с её травмами будет всё же трудно. Она и так еле переставляет ноги, хромает, изредка кривит лицо и дотрагивается до правого плеча. Возможно, несколько рёбер сломаны после моих пинков, слишком уж не нравится мне её хриплое дыхание после пробежек.

— Давай сюда, — рука фанатички осторожно тронула меня за локоть. Она указывала на соседний дом. Теперь же раздумывать долго не пришлось. Сначала Саян негромко зарычал, прижав уши к голове, глядя нам за спины, а после я услышал невнятные человеческие голоса. Возможно, это просто группа вольных сталкеров, но в компании Брелок с ними пересекаться не нужно.

Повинуясь указанию монолитовки, я пропустил её вперед, к третьему по счёту подъезду. Проход был насквозь, так что через дом мы спокойно вышли на другую сторону улицы, на открытое огромное пространство. Через дорогу, только с двумя автомобилями на ней, тянулось заросшее сухой травой поле. Слабый ветерок доносил лёгкий запах плесени и выделяющийся тошный запах разложения. Я, еще стоя на месте у подъезда, смог разглядеть скопление гравитационных аномалий. Они заметно искривляли строй камышей, как стёкла в кривом зеркале. По левую сторону от аномалий, стоял какой-то обгоревший домик. По его чёрному каркасу не было понятно, для чего его использовали раньше. А сквозь верхушки камышей проглядывало гниющее зловонное озеро. Словно болото растеклось во все стороны, но это всё еще было озеро. По краям его обрамляли высокие лохматые камыши. На другом берегу виднелись деревянные домишки небольшой деревни. Обычно до окрестностей «Юпитера» я ходил другим маршрутом, и подобный вид мне был в новинку.

— Там должна быть лодка, и не одна. — Брелок указала в сторону горелых развалин. — Иногда тут кто-то плавает. А однажды кто-то одну лодку продырявил.

— Нормально так… лодки… — пробормотал растерянно я. — Ты тут плавала?

— Два раза, — честно призналась девушка, — туда и обратно.

— Ладно, тогда я за вёсла, а ты по сторонам поглядывай.

Саян резво перебежал через дорогу, остановился у границы травы, оглянувшись на более осторожных людей. Я, дойдя до середины дороги, остановил фанатичку жестом. Показалось, что услышал снова чьи-то разговоры со стороны оставленных позади домов. Хлопнула где-то деревянная дверь и я, шикнув проклятия, рванул с места к разросшемуся газону. На свою спутницу не оглядывался, слышал, как она, тяжело пыхтя бежит следом. Промчавшись мимо овчарки, я взял левее, ориентируясь на чёрный горелый домик. Пёс обогнал двумя прыжками, отскочил вправо, обходя подозрительный тёмный участок голой земли. А я чётко следовал пути своего питомца. Не добравшись до домика два метра, присел на корточки, негромким свистом остановив Саяна. Тот уже стоял напротив прожжённых насквозь деревянных стен, удивленно глядя на меня. Брелок присела на одно колено рядом со мной, издав негромкий стон. Обезболивающие теряли своё действие, и полученные травмы напоминали о себе.

Меня не столько беспокоила местность впереди, уже частично проверенная Саяном, сколько оставленный позади путь. Во дворе дома, как раз где мы проходили, что-то рявкнул грубый мужской бас. Секундная пауза и уже кричит другой голос. Это отнюдь не крик боли или помощи, а недовольное возмущение чем-то. К нему присоединился первый, и они вступили в громкую перепалку, не различимую для меня. С каждым мгновением спор нарастал, тона повышались и, на особо громком гневном вопле грянул одиночный выстрел из ружья. Не успел он стихнуть, как поднялась над небом Припяти канонада из пальбы, с единичными выделяющимися злыми воплями людей.

— Кто-то что-то не поделил, — усмехнулся я, чуть приподнимаясь, но еще не разгибая спины, — вояки, может, со своей дедовщиной или бандитские разборки. А братки твои могут перестрелку между собой утроить?

Брелок посмотрела на меня снизу вверх так, будто я задал ей невероятно глупый вопрос и, тем самым признал, что являюсь полным идиотом. Я смущенно кашлянул в кулак от такого красноречивого молчаливого взгляда. Интересная мадам. Без слов, только глазами может хорошо показать, свои чувства, эмоции. Не как Калина, которая вываливала на меня целую тираду. А почти как Саян…

Со стороны многоквартирных домов раздался звук разрываемой гранаты, и это словно послужило сигналом продолжить путь. От горелых развалин, дальше к камышам, вела плохо вытоптанная тропинка наискосок, и земля здесь начинала уходить под наклоном вниз. Сухая рыжая трава превращалась в грязно коричневую, а под ней лежала вонючая жижа. Словно на определённом моменте провели черту. По бокам тропки лежало пара лужиц «Студня», выпуская из себя зелёные пузырьки, что не жили дольше секунды на поверхности. Саян гордо вышагивал впереди по тропе, без труда обходя аномалии. Я пустил девушку впереди себя, строго наказав ей следовать точно по следам пса. Сгоревший сарай, или чем это было раньше, остался позади и звуки стрельбы постепенно стихали, перейдя в одиночные с интервалом. Запах разложения теперь чувствовался сильнее.

— Блять! — Брелок поскользнулась на вязкой грязи, залезшей на тропку. Я успел подхватить её под локоть, иначе фанатичка приземлилась бы задом в отвратную жижу. Лицо девушки скривилось от болезненных ощущений, рука схватилась за левый бок.

— Ты матюгнулась? — с хитрой усмешкой спросил я, — а это вам Монолит позволяет?

— Зависит от ранга, — без колебаний ответила Брелок, глядя на Саяна, остановившегося перед стеной камышей.

— Ну, и-и-и… какой у тебя ранг? Ты давно в секте?

— Давно, — скупо и недовольно ответила она. Наверное, покоробило слово «секта». Странно, у меня были уже мысли, что подцепил глуповатого совсем зелёного новичка-фанатика. А тут заявление, что «давно»!

Продравшись через колючий забор камышей, следом за собакой, мы по-отдельности спустились с грязевого пригорка, чавкая ботинками и увязая в них почти по щиколотки. Саяну же было плевать на грязь. Перепачкав лапы, он выжидающе сидел у импровизированного причала из длинных досок, вдавленных в грязь. Две старые лодки пришвартованы к деревянным столбикам, вбитым у самой кромки воды. Я выбрал ту, что с левой стороны мостков, она показалось мне покрепче. Немного неуклюже я перепрыгнул в лодку с досок, подняв руки. Лодка слегка покачнулась из стороны в сторону, бередя с тихим всплеском воду. С прыжком Саяна качка была сильнее. Несмотря на древний вид, деревянное судно выглядит вполне надёжно. По крайней мере, внутри нет воды.

— Залезай, – бухнув рюкзак с «Абаканом» на ледяной пол лодки, я протянул руку девушке. Та, поколебавшись с секунду, неуверенно приняла приглашение. Садясь на скамейку, вколоченную в носу лодки, Брелок снова не сдержала короткий стон.

— Чего? Животик болит? — спросил я с издёвкой, но сам же виновато, улыбнулся. Девчонка ничего не ответила, отвернулась к воде. Пожав плечами, я сел на влажную скамейку, напротив монолитовки, подобрав с пола холодные вёсла. Отвязав верёвку от столбика, оттолкнул лодку веслом от досок и отправил её в плавание…

Гребки, бульканье и всплески. От них ощущалось спокойствие, умиротворение. Будто не было вокруг хаоса, бандитов, мутантов и прочей дряни. Просто озеро, лодка, необычная природа. Вода, хоть и имела зеленоватый цвет, запах гнили, но была мягкой, и грести было не так уж трудно. Я взял хороший темп, за короткое время отдалившись достаточно от причала. Саян, сидевший позади меня, сначала что-то недовольно ворчал, но вскоре быстро успокоился, только часто дышал, раскрыв рот. Брелок крутила головой по сторонам, высматривала что-то на берегу, глядела за борт, и всё больше хмурилась.

— Подожди, — буркнула она, подняв предупреждающе руку. Я вытащил вёсла из воды и капли застучали с них по поверхности озера. Сектантка молча указала пальцем на берег, в десяти метрах от лодки. Там, на примятых под своей тушей камышах, безмятежно похрапывал грязно серый мутант, внешне похожий на смесь бегемота и рыбы. Огромные его ноздри раздувались при вдохе и дряблые губы на огромной пасти дрожали при выдохе. Размером, не виданное мной до селе чудовище, было, наверное, с легковую машину.

— Спит, — пробормотала Брелок, — это Бегемот. Появился здесь недавно. Он безобидный, пока сытый. Лучше причалить подальше от него.

— Ладно… Никогда подобного не видел! — я опустил вёсла в воду, сделав новый гребок. Посматривал на необычное для себя существо до тех пор, пока оно не скрылось за камышами. Безобидный — это хорошо. Такого здоровяка лучше не злить.

— Брелок… Я тут хочу, наверное, извиниться… — начал сконфуженно я. Тишина и плеск воды теперь начали угнетать и я решил разговорить монолитовку. И не нашел ничего лучшего, как принести извинение за её изнасилование. Как бы, надо!

— За что? — фанатичка даже не посмотрела в мою сторону, её больше интересовала мутная вода.

— Хочу принести извинения за то, что… ну… трахнул тебя насильно! — Проворчал я, виновато опустив взгляд на деревянные полы лодки.

— Извиниться за секс?.. — светлые глаза удивлённо глянули на меня, — почему ты за это извиняешься?

— В смысле? — на новом гребке я застыл, — я тебя изнасиловал, как бы! Опустил типа… Тебя это не смущает?

В ответ странный молчаливый взгляд. Будто Брелок и, правда, не понимает, а что тут плохого?

— Тебе что, понравилось?!

— Нет, — неуверенно ответила она. — Но это не важно. Это было наказание от Великого Монолита. Такое наказание иногда используют инквизиторы.

— Чего?! — я чуть не выронил из рук вёсла. Опомнившись, окунул их в воду, вернулся к гребле. — В смысле, я щас не понял!.. Какие-то там ваши инквизиторы насилуют других фанатиков?

— Наказывают, — упрямо поправила Брелок, — и не каждого, а того, кто нарушил постулаты… То есть, сильно провинился перед братством. Нарушил законы.

— Круто блин! — хмыкнув, я мотнул головой, — и ты типа, воспринимаешь наш трах, как наказание от Монолита?

— Именно.

— Удобно, блин!

До берега оставалось недалеко, но и солнце быстро клонилось к горизонту. Висело бледным диском в серой дымке уже над самыми крышами деревенских домов. Сверчки начали просыпаться, подготавливали свои «скрипки» к ночному концерту. Помимо них, какая-то болотная тварь протяжно забурчала, словно отрыгивала после сытного ужина или зевала, отходя от дневного сна. Как бы не этот самый Бегемот…

— А ты типа, кто? — я сделал короткую паузу в гребле, оглянувшись на задремавшего Саяна. Пёс положил морду на скамейку, спокойно развалившись на своей половине лодки. – Кто у вас там? Проповедник, молитвенник?

— Я инквизитор, — коротко и твёрдо ответила Брелок, глядя себе под ноги, и добавила чуть тише, — Но я еще не Мастер. Надеюсь им стать после наказания.

— Ясна-а-а… — протянул я недоверчиво. Эта девчушка кажется всё страннее и страннее с каждым разговором. Вот угораздило же!..

Лодка вдруг с глухим стуком с днища вся содрогнулась. Её покачнуло в обе стороны и по воде пошли широкие круги. Брелок, напугано распахнув глаза, вцепилась в борт. Саян, вскочив на все четыре лапы с негромким рыком, настороженно закрутил мордой по сторонам. Пёс испугался не меньше людей. Я поднял вёсла, сам покрутил головой по сторонам, стараясь подавить нарастающий страх. Что там внизу? Коряга? Камень? Нет… Что-то промелькнуло у самой кромки зеленоватой воды. До берега осталось совсем ничего, метров пять.

— Твою мать, заболтался я с тобой!.. — зло шикнув, всучил одно из вёсел фанатичке. Сам взял «Абакан», лежащий под ногами. — Видишь чего?

— Справа чего-то…

От нового сильного толчка с громким всплеском, я не смог удержать второе весло. Выронил его, сжал в обеих руках автомат, и с ужасом почувствовал, как лодка заваливается под чьим-то напором в бок. Брелок что-то прокричала с матом, залаял отчаянно Саян. Ледяные объятия зловонного озера схватили меня, окутав тиной. Вода тут же попала в раскрытый рот и нос. Мигом намокшая одежда и тяжёлый автомат тянули вниз. Задев задом рыхлый ил, я перевернулся в воде. Закинув лямку «Абакана» на плечо, гребя руками, упёрся в более плотное дно и рванул наверх. Вода распахнулась, выпуская меня на воздух. Радостно хватанул его, до жжения в горле и лёгких. Зелёная жижа озера доходила мне до середины груди.

— Да тут мелко! — довольно объявил я. Почти у самого берега фонтаном разбрызгивалась вода. Это Саян так, яростно гребя лапами, успел добраться до суши и, шумно отряхнулся от воды. Обернувшись к воде, и забравшись в неё передними лапами, собака громко залаяла. Лай этот ничего хорошего не обещал. Я повернулся назад, к перевёрнутой днищем вверх лодке. По обеим её бокам плавали два весла. Ни напавшего мутанта, ни девчонки. Стало холодно не только снаружи. Ледяным комом сковало всё внутри. — Брелок?.. Брелок!

С бульканьем, кашлем и нецензурными хриплыми возгласами, фанатичка вынырнула рядом с лодкой. Уцепившись за неё, она требовательно замахала левой рукой в сторону берега.

— Беги! Быстрее к берегу! Живо!

Я быстро попятился, понимая теперь, что тварь перевернувшая нас, где-то рядом. Монолитовка, опираясь о лодку, неуклюже пошла следом. От холода тело нещадно колотило. Отступая, я на ходу, трясущимися словно как у алкаша пальцами, пытался вытянуть из ножен на бедре охотничий нож. Постепенно поднимался из воды выше, опустив её уже до пояса. Идти стало легче, но ноги еще увязали в иле. Повезло, что тварь напала раньше, когда лодка была далеко от берега. Потому как я понял, Брелок не умеет плавать. Да и сам я не пловец со стажем! Саяну одному не справиться с двумя тонущими людьми. Хотя, конечно, выбрал бы он своего хозяина…

Внезапно, что-то твёрдое и шершавое коснулось колена. И через мгновение, между мной и монолитовкой из воды вынырнула широкая морда рака-мутанта, обвешенного тиной и водорослями. Он и перевернул лодку! Раззявив пасть, мотнув уродливой башкой, рак гулко забурчал, вращая выпученными рыбьими глазами.

— Беги!!! — завопила Брелок, но мутант уже нацелился на меня. Сложив передние толстые клешни вместе, как щит, он опустил голову ниже. Догадываясь о намерениях рака, я отступил назад, пригнувшись, выходя больше из воды. Тут же разогнавшись с места, он как таран попёр на меня. Подгадав момент, когда рак был паре шагах от меня, я отскочил в бок. Он пронесся совсем рядом, царапнув панцирем куртку. Повезло, что мутная вода легко выпустила, иначе рак снёс бы, подмяв под себя. Пока он развернётся, есть немного времени. Броня у него крепка, что порой и пуля не возьмет! Надо выбрать предельно уязвимое место.

С рыком Саян прыгнул на горбатую спину мутанта. Хотел забраться сверху на него, но соскользнул с влажного липкого панциря. Чешуйчатый хвост хлопнул по земле, рассчитывая ударить по собаке, но та успела отпрыгнуть.

— Назад! — рявкнул я псу, уже на ходу. Разворачивался рак медленно, и я как раз, подлетевший с тыла, всадил лезвие ножа в правый глаз-шар мутанта. Блестящая сталь с чавканьем и хлюпаньем вошла в глазное яблоко, выбив наружу чёрную маслянистую муть. Озёрный монстр взметнул вверх передние конечности, взвыл высоким визгливым голосом. Затряс башкой, брызгая на воду чёрной дрянью.

— Игорь! — обернувшись на крик сектантки, я поймал в полете брошенное мне мокрое весло. Сжав его покрепче, решил обогнуть беснующегося от боли рака, ударить с другой стороны. Неудачный выбрал маршрут. Поворачиваясь по своей оси, рак задел меня плоским хвостом, сбив с ног. Тонко вскрикнув я упал, на мгновение снова оказавшись полностью под водой. Вынырнув, закашлялся, снова черпнув ртом тину.

Саян, разбрызгивая воду проскользнув мимо мутанта, что пытался ковырять клешнёй застрявший в голове нож. Схватил меня зубами за рукав куртки и насильно поволок за собой. В другой руке я все еще сжимал весло. Сообразив, что к чему, рак обратил на нас внимание. Раскрыв красную пасть, он гневно взревел, показывая так, что готов разорвать людей с собакой прямо сейчас. Что-то свистнуло в воздухе, вонзившись чёрной стрелой в красное нёбо твари. Вода вскипела от ударов клешней и хвоста по её поверхности. Визжания раненого мутанта закладывали уши не хуже стрельбы рядом или взрыва гранаты.

Подскочившая сзади Брелок, подхватила меня подмышки, потащила к берегу. Помогла подняться на ноги, придерживая под руку. Саян бежал рядом, постоянно оглядываясь назад на страшные вопли мутанта. А мы неуклюже скользили по грязной кашице, чуть не свалились переходя на траву на подъеме. Обоих колотило после холодной воды, что зуб на зуб не попадал. Двигались как деревянные куклы, но упорно шли дальше, к деревне неподалёку. Её дома чернели в быстро густеющей темноте ночи.

— Сюда… — покачиваясь на ходу, я указал на пролом в дряхлом заборе. Отдав псу короткую команду, чтоб осмотрел деревню, я подождал, когда продрогшая спутница подойдет ближе.

— Рюкзаки-то на дне остались, — с невеселой ухмылкой сказал я Брелок, — до «Янова» утром пойдем, а заночуем тут. Согреться надо, а то околеем…

Где-то в не поля зрения, но рядом, гавкнул два раза пёс. Скукожившись от холода, мы пошли на голос пса. Мне пришлось включить КПК, чтобы осветить путь. Нормальный фонарик утонул вместе с другими принадлежностями, а налобные я не воспринимал. Саян сидел на крыльце крохотного домика, чья входная дверь висела на одной петле. Внутри была совершенная пустота, без единой мебели. Отсутствовала даже нормальная рама, лишь дыра в стене. Но по счастливой морде собаки можно понять, что деревянный дом-сарай — безопасен.

— Щас попробую костёр развести… — грохнув автомат на пол, я нажимом на плечо заставил сектантку сесть в угол единственной комнатки. Можно было только фантазировать, как хозяева дома умудрялись жить в таком маленьком пространстве. Где тут была плита с холодильником, а где кровать.

Выйдя снова на улицу, я не придумал ничего лучше, как нарвать сухой высокой травы и выдрать пару зубьев более свежего забора. Содрал с окна соседнего дома старую штору и поломал ветки какого-то куста. Нужно срочно согреться, высушить одежду и почистить «Абакан»! Собрав достаточно «ингредиентов» для костра, я поспешил вернуться к своему псу и фанатичке. Тоже своей, получается…

Маленький домик был заполнен запахом мокрой шерсти овчарки, пыли и плесени. Но первый выделялся больше. Саян лежал у входа, покусывая передние лапы, чистя их от грязи. Брелок так же сидела в углу, съежившись в замёрзший комок.

— Щас, погодите… — к счастью, хорошая непромокаемая зажигалка была у меня в кармане куртки. Сложив траву и штору в одну кучу, и подложив снизу ветки, я подпалил пучок сухой травы. Огонь быстро охватил небольшую горку «дров», озаряя тёплым светом комнатку. Выждав немного, я, сломав об колено доску забора, добавил её в языки пламени. Теперь запах горелых старых досок перебил все запахи. Прикрыв дверь, оставив небольшую полоску, я подошёл к фанатичке, расстёгивая заклёпки на своей разгрузке.

— Раздевайся. Одежду надо высушить.

Спорить сектантка не стала. Тяжело поднявшись на ноги, она непослушными озябшими пальцами расстегнула молнию на куртке. Мы оба остались в нижнем белье, потому как это был единственный элемент одежды, оказавшийся более сухой. Слукавлю, если скажу, что я без интереса поглядывал на обнажённое тело девушки. Кожа бледная, как и мордашка, под правой лопаткой два кривых шрама, на пояснице три маленькие родинки рядком. И несколько фиолетовых синяков после моих побоев… Не ошибся я, когда определил под её пёстрым комбинезоном хорошую фигурку. Да, не модельная, груди поменьше, чем у моей Калинки, но есть что пощупать! Низ я хорошо до этого рассмотрел, а вот верх Брелок скрыт чёрным спортивным лифчиком. Оттянуть бы, да заглянуть внутрь… Так, не время и не место слюни пускать! Домик этот похуже той квартирки с диваном. Тут и прилечь нормально негде!

Я разложил влажные вещи вокруг костра, но подальше от него, чтобы не попали играющие искры. Разобрав «Абакан» по частям, сел рядом с девчонкой и, даже не задумываясь, обнял её для тепла. Сработало как-то автоматически, потому как сравнил её только-только с Юлькой. Хотел уже отшатнуться от Брелок, сообразив, что ей могут быть омерзительны касания своего насильника, однако сектантка вообще никак не среагировала. Ну, раз сама она не против, то и мне запарываться над этим не следует…

Тёплая аура огня невесомо касалась кожи, постепенно согревая её. Саян лежал у двери, перегораживая вход, прикрыв глаза. И пусть кто попробует сунуться к нам во временное убежище. Чёрная овчарка была лучшим сторожем. Я много раз, оставаясь ночевать глубоко в Зоне, доверял псу ночное дежурство. Даже сквозь сон пёс мог услышать или почувствовать приближение опасности и будил своего друга.

— Согреваешься? — негромко произнёс я, глядя как танцуют огненные всполохи.

— Да, — как всегда коротко ответила Брелок.

— А чем ты в рака метнула? Стрела или чего это было?

— Это что-то вроде спицы. У меня их несколько.

— А почему я их не нашёл у тебя при обыске?

— Потому что хорошо спрятаны.

— Логично, — я тихо рассмеялся. Подумалось вдруг, что во время пути Брелок могла много раз внезапно напасть со спины и быстро убить, что даже Саян не успел бы среагировать. Забрав её ТТ, я чувствовал себя безопасным от подобного, но, не учёл, что сектантка могла таскать с собой такие вот скрытые спицы. И спокойно бы бросила меня на съедение рака-мутанта, но она швырнула мне весло в качестве оружия. Которое, впрочем, не пригодилось, но всё же! Доверие к странной девушке у меня повысилось. И сильнее уколола вина за проделанное с ней.

— Ты это… спасибо за помощь с раком… — скромно сказал я, посмотрев искоса на фанатичку. — Не ожидал такого от тебя…

— А я не ожидал, что ты перевяжешь мне раны.

— Ну да, ты права… — я кивнул несколько раз, — всё равно, спасибо. Утром выдвинемся на «Янов». Положение у нас, правда, хреновое. Ни жратвы, ни медикаментов, патронов мало. Авось, доберёмся…

— До станции километра три-четыре по дороге. Я могу подождать тебя тут или спрятаться в овраге.

— Ладно, утром посмотрим, — неосознанно я провёл пальцами по предплечью девушки, поглаживая его, но, спохватившись, отдёрнул руку, краснея щеками от осознания. — Так!.. Я тут… Я тут вспомнил вот! Стоят, значит, как-то два монолитовца на крыше ЧАЭС. Один другому говорит: «ну вот, штаны упали!», а тот ему: «ну и хуй с ними», а первый ему: «то-то и оно!».

Я громко расхохотался своему же анекдоту. Бородатый он, заросший, с меняющимися действующими лицами, но суть там всегда была одна. Только Брелок было не до смеха. Смотрела на меня молча, округлившимися в потрясении глазами. М-да, наверное, надо было монолитовцев заменить на контролёров или зомбированных. Неловко как-то вышло.

— Какой ужас… — пробормотала девушка, отвернувшись к костру, — как же он теперь жить будет? Как же он теперь будет…

— Так, одежда высохла, нет? — прервал я спешно философские рассуждения Брелок, — спать пора уже. На жёстком полу не комильфо, но выбора нету! Хотя, можешь ко мне под бочок лечь, теплее и мягче будет!

— Хорошо, — Брелок согласно и со всей серьёзностью кивнула, смутив меня еще больше и доведя до нервного смеха.

Одежда была еще влажной, а местами даже мокрой, но уже терпимо. На сухом теле и рядом с костром за ночь успеет высохнуть. Всё же лучше, чем в одних трусах спать на голом полу. Оставшись в джемпере, я свернул свою чёрную куртку в рулон и подложил под голову в качестве подушки. Моему примеру последовала Брелок, подвинув свою куртку почти впритык к моей.

— Не понял… — пробормотал я, глядя сверху на укладывающегося спать необычного напарника, — ты чо, реально со мной в обнимку собралась спать?

— Да, — честно ответила сектантка, наивно хлопая пушистыми ресницами. Ну да, сам же пригласил!

— Ладно, — я пожал плечами, закатив глаза, — авось реально теплее будет…

Мне снился какой-то приятный и, кажется, даже эротический сон с кучей девок. Но пробудили меня на самом интересном. Что-то мокрое, горячее, с отталкивающим приторным запахом врезалось в лицо. Прошлось от подбородка до лба, насильно вырывая из тёплых объятий сна. В глаза бьёт свет из дыры-окна, а надо мной нависает счастливая волосатая физиономия Саяна.

— Я тебе сколько раз говорил, не будить меня так! — грубо отпихнув в сторону довольную морду, я сел на пол, брезгливо вытирая рукавом джемпера лицо. Саян, опустив уши, обиженно заскулил, но на его подобные приёмы я уже не реагировал. Испортил слишком хороший сон, засранец!

Брелок уже проснулась и, надев куртку, сидела в углу, неспешно собирая мой автомат обратно. Грудь ревниво кольнуло за свой «Абакан», но сразу с ходу орать на девушку я не стал. В глаза бросился её слишком бледный вид и тёмные круги под глазами.

— Как спалось? — спросил я, садясь по-турецки, — нормально себя чувствуешь?

— Приемлемо. — Защёлкнув магазин, сектантка протянула мне автомат, — тебе, наверное, пора выдвигаться на станцию?

— Ага, время терять не будем. — Вытащив из кармана коммуникатор, я увидел, что время уже перевалило за семь утра. Бар на «Янове» уже работает, остаётся надеяться, что Болтик, ожидавший меня еще вчера, уже бодрствует.

Строго наказав Саяну оберегать Брелок, я покинул домик. Прохладный воздух тут же обдал лицо, заставив поёжиться. Повыше застегнув куртку, пожелав самому себе удачи, я спустился с крыльца. Выйдя за пределы заросшего участка, обернулся в сторону Припяти. Коробки домов были плохо различимы в белесой дымке тумана, поднявшегося от мрачного озера с его жуткими обитателями. В утренней тишине раздавался хор лягушачьих глоток и одинокой кукушки.

Спина непривычно была открыта без рюкзака. Но еще хуже — отсутствие Саяна. За три года я привык, что всегда рядом был верный чёрный пёс, лишь очень редко отдаляющийся на короткое время. Без собаки было слишком пусто и нервно. Идя по асфальтовой дороге, я постоянно оглядывался, слушал пиканье детектора аномалий и застывал как вкопанный, стоило тому подать признаки жизни. Деревенька скрылась из виду в тумане, и чем дальше я отходил от неё, тем сильнее хотелось развернуться и помчаться обратно. К своей собаке. К своей сектантке! Быстро я как-то привык к ней…

Снова пикнул тихо детектор, заставив замереть с поднятой ногой для нового шага. Осторожно поставив ногу на асфальт, я внимательно осмотрел ближайшую местность. Туман здесь терял свою силу, оседал к пожухлой траве, открывал вид на окрестности «Юпитера». Впереди маячило здание цементного завода, а еще дальше, еле различимая башня рядом со станцией. Что-то булькнуло справа, и я обернулся на звук. Ничего. Но осмелившись сделать несколько шагов к краю трассы, увидел на склоне лежащим лицом вверх мёртвого парня. Зелёный комбинезон и нашивка с головой зверя выдавали в нём анархиста «Свободы». Выглядел погибший, мягко говоря, не очень. Глаза его побелели, неестественно выпучились, рот широко распахнулся, и вокруг него желтела засохшая рвота. Пальцы скрючились на груди, цепляясь в ткань куртки. У ног свободовца, внизу склона бурлила «Газировка», а над землёй, ударяясь о лопающиеся пузырьки аномалии, задорно скакал крупный сочный «Пузырь».

Картина маслом — анархиста сгубила жадность и глупость. Сунулся достать дорогой артефакт, позабыв об осторожности или наплевав на неё. Вдохнул щедрую дозу ядовитых паров «Газировки», успел отползти от неё, но всё равно умер в мучениях. Я же не стал лезть в булькающий эпицентр кислоты. Просто направился дальше по дороге. Жизнь дороже, чем артефакты! Однако, не пройдя и полметра, я остановился. В голову внезапно пришла необычная идея, касательная мёртвого свободовца.

Вернувшись обратно, я схватил труп за грудки куртки и оттащил его подальше от аномалии. Та уже начала разъедать подошву ботинок вместе с плотью, но они меня не интересовали. Мне нужна конкретно форма «Свободы». Осмотрев перед на наличие повреждений, я перевернул погибшего на живот и удовлетворительно хмыкнул. Комбинезон был целый и, относительно новый. Прибрав себе и рюкзак покойного, со скудной выручкой в две тысячи, я стянул с него облачение анархистов. Свернув комбез, затолкал в присвоенный рюкзак, проверил бесполезный ПДА и столкнул тело без защиты обратно в аномалию. Его не должны увидеть другие, чтоб не вызвало вопросов, чего это парень оказался на севере Зоны в одной футболке?

В приподнятом настроении я скорее вернулся в деревню к своим. Саян уже стоял перед раскрытой дверью, молотя пушистым хвостом во все стороны. Еще на подходах почувствовал приближение своего хозяина. А вот Брелок была немало удивлена.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила она, тяжело поднимаясь из угла.

— Смотри, чего я для тебя достал! — поспешно скинув со спины рюкзак, я вытянул из него комбинезон «Свободы», встряхнув его, — а?! Красота, да? Примерь-ка!

Несколько секунд Брелок молча смотрела на одежду, а потом медленно перевела непонимающей взгляд на меня. Саян тем временем с интересом пыхтя обнюхивал новинку.

— Зачем это? — с сомнением спросила девушка.

— Пойдём вместе на «Янов»! — с раздражением проворчал я, практически насильно впихнув комбинезон в руки сектантки, — ты прикинешься анархисткой, и проблем не будет! Ну-ка! Изобрази мне свободовца!

Поколебавшись, Брелок нахмурилась, опустив голову. Видимо, припоминая, как ведут себя типичные представители «Свободы». Уперев руку сжимающую комбинезон в бедро, скособочившись, фанатичка кисло улыбнулась, показывая указательный и средний палец.

— Йоу, привет чмошка! — неуклюже наигранно протянула Брелок, — чо как твоя жиза, мразь? Торкнемся, дедан, а?! Ебать тя!.. в хуй!.. Сука!..

После продолжительного затишья, я переглянулся с Саяном. Собака опустила уши, страдальчески заскулив. Даже он не оценил это выступление. Брелок выжидающе смотрела на меня, а я не знал, не то смеяться, не то плакать. Наконец, вдохнув, сокрушенно обратился к напарнице.

— Ты где таких свободовцев видела, балбесина? Они в конец обдолбанные были?

— Я не знаю… — Брелок растерянно пожала левым плечом, — я их издали видел в мирном состоянии. Особо не прислушивался…

— Можешь, пожалуйста, говорить про себя в женском роде?! Ты же девушка, всё-таки! — раздражённо проговорил я, глядя в наивные, почти детские глаза. Брелок наклонила голову в бок, непонимающе уставившись на меня. М-да, как же тут всё запущено. Со вздохом я взлохматил свои волосы на затылке, вплетя в них пальцы. — Ладно, лучше ничего не говори. И держись всегда рядом со мной! Ну или… на худой конец скажу, что ты контуженная. Давай теперь, переодевайся! Авось, обойдётся всё…

Последний раз на станции «Янов» я был весной, когда снег только начинал таять. За четыре месяца в баре на окрестностях «Юпитера» ничего не изменилось. Всё тот же бармен-оптимист Гаваец, всё так же соседствуют две враждующие группировки. Если только обновились стулья, да столы, поломанные в разгаре попойки.

В восемь утра зал станции еще был относительно пуст. Бармен широко шумно зевал, за двумя занятыми столиками завтракала небольшая группа долговцев, готовящаяся выходить в патрули, и один сталкер-одиночка, так же подкреплялся с утра по другую сторону бара. Он даже не повернулся на скрип ржавых входных дверей, зато некоторые долговцы хмуро уставились на Саяна. Один даже дёрнул рукой к кобуре, наверняка приняв чёрную немецкую овчарку за псевдо-собаку. Но они мутанты умные, близко к сталкерскому лагерю не суются.

— Займи столик, — я неопределённо махнул рукой Брелок, всучив ей рюкзак анархиста со своего плеча, – ты как, очень голодная?

— Так вышло, что я уже два дня ничего не ел, — буднично ответила Брелок, — поэтому да, от завтрака не откажусь.

— А почему ты два дня ничего не жрала?

— Я ведь говорил тебе, что меня выгнали со скандалом. Я не успел сделать запасы. Только прихватил «спицы» и пистолет. Который ты в озере утопил…

— Тогда заказ сделаю на своё усмотрение…

Брелок, молча кивнув, направилась к круглому столу, напротив кассы с сонно качающимся Гавайцем. Я же, пошел к свободной барной стойке. Гаваец тут же лучезарно заулыбался во весь широкий рот. Еда на «Янове» не была дорогой, а что-то и дешевле, чем в Баре, куда сам я заходил крайне редко. И раз напарница был страшно голодна, я решил шагнуть на широкую ногу.

— Здорова, — кивнул мужчине на кассе в знак приветствия, и опустил взгляд на тетрадный листок, используемый в качестве меню. — Значит… хм… Ага!.. Давай две тарелки харчо, в одну перца побольше, банку пива… Хотя…

Оглянувшись к своему столу, я коротко свистнул. Оба, Брелок и Саян, вопросительно уставились на меня, и я не смог удержать короткий смешок.

— Ты пиво, водку, будешь? — обратился я к монолитовке громко, чтоб та хорошо расслышала из-за поднявшегося грозного хохота долговцев. Они уже продевали лениво руки в лямки рюкзаков, оправляли форму, готовились к выходу. На мой вопрос Брелок активно замотала головой, испуганно округлив глаза, словно я предложил ей совершить нечто кошмарное.

— Ладно, давай еще энергетик апельсиновый, — сказал я недовольно Гавайцу, возвращая своё внимание к нему.

— Что? Друган из «Свободы» ярым трезвенником оказался? — с коротким смешком спросил бармен, делая заметки себе в блокнот.

— Зато матерится как сапожник, — я поднял придирчиво взгляд на весёлого мужчину, — и какой друган? Ты что, ослеп, что ли? Это девчонка!

— Прощеньице просим! — Гаваец примирительно поднял руки, — в самом деле, не разглядел издали!

— Ладно, забей. — Я отмахнулся, уставившись обратно на меню. Грешно злиться на бармена, я же сам не сразу распознал в этом монолитовце девушку. А сейчас комбинезон «Свободы», оказавшийся ей большим, хорошо скрывал фигуру. Плюс короткие волосы и знание того, что в Зоне женский пол редкость. Странно только, что сама Брелок считает себя фактически мужчиной. Видимо, так «Монолит» на неё повлиял.

— Так! Давай еще три беляша и… – обернувшись назад к Брелок с Саяном, я встретился с молящим напуганным взглядом девушки. За короткое время за столик к монолитовке под прикрытием успели подсесть сразу двое анархистов с банками пива и что-то выспрашивали у неё. Надо было срочно спасать даму. — Так! Найдётся у тебя какая-нибудь миска?

— Для собачки?

— Угу. Гречку с тушёнкой ему туда.

— Будет сделано! — Гаваец наигранно салютовал мне.

Рассчитавшись с барменом и выждав получение заказа, я взял в руки увесистый поднос с двумя тарелками супа и тремя беляшами. Банку пива и энергетик запихал себе в глубокие карманы штанов, чтобы не бегать повторно за ними. До столика приходилось идти осторожно и медленно, чтобы не расплескать бульон из тарелки. Не успев дойти с два метра, мне пришлось остановиться, чтобы пропустить мимо себя отряд сытых долговцев. Появилась даже опасливая мысль, что сейчас кто-то из чёрно-красных возьмет, и выбьет поднос из рук. Чисто для поржать. К счастью, мужики оказались культурные, прошли и даже не заметили стоящего как статуя сталкера. А два анархиста, зажавшие напуганную Брелок с двух сторон, постепенно повышали громкость голоса. Приблизившись, я услышал обрывок фразы одного из них, что-то там про «дам в жбан». Оказался я как раз вовремя.

— Приветствую, парни! — бодро воскликнул я, припарковав поднос с едой, и хлопнул одного из свободовцев по плечу, — моя напарница проблемы какие-то устроила?

Разом замолчав, оба парня в зелёных комбинезонах обратили своё внимание на меня. Встретившись с крайним анархистом взглядом, я неуверенно опустил руку с его плеча и нервно вытер её о свою чёрную штанину. На меня смотрели две пары слегка затуманенных покрасневших глаз, а от курток разило едким травяным запахом. Всё с ними было ясно. Саян под столом громко чихнул, похоже, изрядно нюхнув одного из анархистов. Как бы бедному псу от этого плохо не стало!

— Слышь чо! — медленно, будто лениво начал свободовец, покачнувшись сложив руки на груди, — этот твой напарник нас оскорбил!

— Как оскорбил? — я сердито зыркнул на Брелок, что сконфуженно втянула голову в плечи, вцепившись в столешницу, как тонущий в океане за единственную спасительную доску.

— Мы зашли блин, я смотрю, лицо новое! — обиженно начал второй свободовец, указывая на монолитовку пальцем, — я ему, привет, мэн! Не видел тебя тут раньше! А он нам, здарова хуибесы! Вот за шо?!

— Действительно, за что? — еле скрывая злость к фанатичке, я мрачно посмотрел на неё. Та, еще больше сгорбив спину, уже готова была залезть под стол к собаке, во второй раз громко чихнувшей. Так как у анархистов были всё те же претензии без ответа, я был вынужден начать улаживать ситуацию. Выкручиваться и придумывать оправдание глупости сектанта.

— Ребят, вы извините её… его, пожалуйста. Он у меня… — тяжкий сокрушённый вздох, — контуженный. Иногда такое ляпнет, что хоть стой, хоть падай.

— А-а-а… — свободовцы почти разом понимающе закивали, и один добавил, — а я-то думаю, с хера ли он на нас гнать начал! Э… А ты не этот… не Домовой ли случаем?

— Я Водяной…

— Точно! — парень щёлкнул пальцами, пытаясь придать лицу более серьёзный вид, — я тя с Калинкой видел! Жалко бабу, соболезную!

— Спасибо… типа…

— Ты держись, чувак! — удар ладонью по спине выбил часть воздуха из лёгких. Я покачнулся, упершись ладонью о столешницу. Свободовец, не заметив ничего, продолжил радостно, но заторможено вещать, — если чо, братюнь, обращайся! Поможем как нех-х-хой…

Третий чих Саяна под столом перебил обкуренного анархиста. Он недоуменно посмотрел на своего напарника и тот осторожно присел на корточки.

— Не трогай его, — строго произнёс я, но меня, похоже, не услышали.

— О! Собачка! — донеслось восторженно снизу и, прежде чем я повторно успел предупредить беспечного свободовца, чтоб не трогал пса, раздалось злое гавканье и вскрик. Парень из «Свободы» подскочил, ударившись головой о стол, повалился на зад. От удара стол содрогнулся, зазвенев посудой.

— Он меня чуть не укусил! — возмущенно возопил он, глядя обиженно поочередно на меня, Брелок, и своего товарища. — За шо?!

— Я же сказал, не трогать, — угрюмо бросил я. Почувствовав, как тёплое и лохматое коснулось ноги в районе колена, я опустил правую руку вниз, успокаивающе потрепав пса за ухом. — Он не любит, когда его чужие трогают. Да и я тоже.

— Лады… — оставшийся на ногах анархист, хмуро посмотрел на меня, — пойдем мы. Хорошей Зоны вам…

Парень, подав руку своему другу, который смог только встать на карачки, покинул спешно вместе с ним бар станции. Выждав, когда анархисты пересекут границу с левым крылом станции, я наклонился через стол ближе к притихшей девчонке и сердито шикнул ей.

— Я сказал тебе, рот не разевать! Какого ты им вякнула?!

— Нужно было что-то ответить! — пробормотала фанатичка, обиженно хмурясь, — если бы я молчал, было бы некультурно.

— А хуибесами их называть, очень культурно?!

— Откуда я знал?!

— Ладно, забей! — я зло отмахнулся от монолитовки, отвернулся к барной стойке. Пересёкся взглядом с любопытным Гавайцем, что тут же сделал вид, будто внимательно пересчитывает деньги. Постояв недолго молчаливо рассерженным, я угрюмо обратился к девушке, — лопай, давай. Та, что с кучей перца — моя. Смотри не перепутай! Я щас Саяну еду возьму…

— Спасибо большое! — тут же схватив ложку и придвинув себе тарелку горячего супа, Брелок с благодарностью взглянула на меня, тепло улыбнувшись. Правда, только правым уголком губ, потому как с левой стороны рта запеклась кровь после вчерашнего удара. Под правым глазом, от переносицы, лежал синяк с жёлтыми пятнами. На правой же скуле остались две царапины. Мордашка имела болезненно бледный вид. Помимо фингала под глазом, были просто тёмные круги — результат потери крови, после ковыряния ножом в плече. В который раз, глядя на свою подопечную, я почувствовал болезненный острый укол вины. В голове укоризненно прозвучало: «Какая я мразь»…