Кроличья клетка

Глава 3

В зал бара, со стороны ночлежки, зашёл зевая Болтик. Был он в простой бежевой куртке, с чёрными кляксами на рукавах и неизменной кепке, козырьком назад. Под новичка косит, что ли? Обведя сонным взглядом зал, коллега заметил меня и, растянув щербатую улыбку, махнул мне в знак приветствия. Но сам потопал к барной стойке.

— Этот и есть твой Болтик? — шикнула девушка, презрительно покосившись на наёмника, — я думал, будет куда… поприличней. Всё же, наёмник.

— Тихо! — строго бросил я ей, — не надо тут болтать на каждом углу, что мы наёмники. Болтик у нас — хакер от Бога! Взломает за минуты хоть почту Сидоровича, хоть этого вашего… Херона!

— Да ну? — с полным скепсисом протянула Брелок. Я отмахнулся от неё. Чего толку спорить с фанатиком «Монолита», доказывать ему профессиональность Болтика?! Конечно, у меня с ним были кое-какие тёрки, но то, что он мастер взлома, я признаю, снимая шляпу. С трудом вырисовал добродушную улыбку на лице, когда Болтик был всего в шаге от нас с бутылкой водки и тремя стаканами.

— Дружище! Сколько лет, сколько зим! А чего ты на «Янове» забыл?

— И тебе не хворать, тварина водяная, — осклабился Болтик, от чего у меня задёргался левый глаз. Взгромоздившись деловито на свободный стул, парень глянул под стол, где чавкал гречкой пёс. — Привет Саяныч! Как дела?!

В ответ было приглушенное ворчание, мол, не трогай меня, я ем.

— Я тут типа подмастерье у Азота. Неплохо устроился, если что. А с тобой кто? — Болтик, указав пальцем на хмурую сектантку. И без спросу схватил из тарелки беляш, купленный для овчарки.

— Это моя напарница Брелок. Ей можно доверять, — сдержанно ответил я, глядя, как хакер нагло жрёт чужой беляш, — ладно, давай уже к делу. Что за заказ?

— Отлично! — кивнул Болтик с набитым ртом. — Значит, слушай! Начну, пожалуй, издалека, потому что дело прям интересное. Я бы сам за него взялся, но, сам понимаешь, Азот не любит, когда я надолго ухожу. Травма у него типа, после смерти Сеньки…

— Ну и? — я скучающе подпёр щеку ладонью, постукивая пальцем по жестяному боку банки пива.

Вытерев жирные губы ладонью, наёмник открутил крышку с бутылки водки и плеснул алкоголь в первый стакан. Дойдя до третьего, услышал недовольное ворчание Брелок, что та не пьёт. Недовольно цыкнув языком, хакер отставил бутылку в сторону.

— Значит так! Скажу сразу, дело связанно с убийством Калины!

Тут у меня брови поползли наверх. А вот это не хило так!

— Вот как… — я хмыкнул, потеребив двумя пальцами левый ус, — ну, излагай, давай, не тяни псевдо-кота за яйца.

— Короче! Я выяснил, что в Зоне орудует маньяк, убивающий девушек! — выпалил наёмник, шумно выдохнул и влил в себя залпом гранёный стакан водки. Я к своему не притронулся, а скептически переглянулся с Брелок.

— Маньяк, значит? Да тут блин, каждый десятый псих-поехавший. Не удивил.

— Не-не, смотри! Калину убили месяц назад и отрубили средний палец, так?

— Ну? Я подумал, что она убийце «фак» показала, вот он и разозлился… Кстати, я тут анекдот вспомнил в тему! Шёл, значит, беременный кровосос по Болоту…

— Да погоди ты со своими анекдотами! — Болтик замотал категорично головой, что кепка едва не слетела, — я тут лазил по каналу «Долга» и узнал, что незадолго до Калины была убита девка у них. Ирмой её звали.

— Ирма… Ирма… — повторил я, припоминая хмурую брюнетку с толстой каштановой косой, с крупным бюстом четвёртого размера. — Знал я такую, жахались пару раз… в дёсны… Что, и её грохнули? Жалко бабу. Помянем?

Выпили не чокаясь, поморщились, занюхали беляши. Брелок всё это время молча наблюдала за нами, хмурясь, иногда кривясь. Фанатичка, туды её мать!

— Ну, так вот! — продолжил соклановец, — убили её на Дикой Территории, прям на подходах к базе «Долга». Они пытались там чего-то расследовать, но не пошло. А еще до Ирмы, в Рыжем Лесу была убита некая Свистулька из вольных сталкеров. А после Калины, всего неделю назад была убита Ласка на Болотах. Вроде, из бандитов она.

— Этих я не знаю. — Отломив половину от своего беляша, я сунул его под нос Саяну. Пёс, практически не принюхиваясь к нему, аккуратно взял зубами из моих пальцев. Проглотил угощение, почти не жуя. — Ну и с чего ты взял, что это именно маньяк?

— А то, что у каждой из девушек был отрезан палец! — с гордостью выдал Болтик. Разлил в третий раз водки и, не дожидаясь меня, выпил его. Поморщившись и выждав немного, когда горечь в горле стихнет, зажевал остатки беляша. И после поднял правую руку, показывая большой палец. — Первая — Свистулька из вольных, с отрубленным большим пальцем. Вторая — долговка Ирма, с указательным. Третья — твоя Калина из «Свободы», со средним. Четвёртая — Ласка, с безымянным. А вот пятой должна стать Елизавета Потапова, практикантка у Германа с Озёрским. Она то и есть, цель твоего задания.

— Чот я нихуя не понял, — я посмотрел на сектанта, слегка озадаченно. — Откуда ты всё это нарыл, детектив ебаный?

— Я тебе хакер или жопа контролёра?! — внезапно вспылил Болтик, что я даже подпрыгнул на стуле и испуганно поднял руки, защищаясь так от наёмника, — я ж тебе сказал, что лазил по сети долговцев! Они своё расследование вели из-за Ирмы, узнали про убитых девок и про Калину твою тоже! Вышли на след некоего Кишмиша, с которым Ласка ушла на Болота в день своей смерти. Только отряд из шести долговцев, которые отправились схватить его на Свалке всего пять дней назад, пропали бесследно. Теперь вот их поисками занимаются… И вот что еще!.. Ирма, незадолго до своей смерти получала странные сообщения от анонима. Скорее всего, Свистулька, Ласка и Калина тоже их получали.

— Юлька мне ничего такого не говорила, — проворчал я, хмурясь, — хотя… когда в Лиманск ходили… Помню, как видел, что она кому-то в КПК писала, вся такая недовольная. Огрызалась еще по пустякам, нервничала. Как же я так не заметил…

Полученная информация доводила до мурашек. Не верить Болтику у меня нет оснований. Получается, реально, маньяк завёлся? Но зачем ему убивать бедных девушек? Женоненавистник? Какие-то религиозные убеждения?

— Ладно, чего там с этой… Еленой?

— Елизаветой, — поправил хакер и вытащил из кармана куртки свой коммуникатор, — нам поступил запрос от лаборанта Константина Михайлова, с просьбой охранять девушку от маньяка. Ей три дня назад начали поступать угрозы от анонима.

Потыкав в сенсорный экран, Болтик сунул мне под нос свой ПДА и я увидел пересланное сообщение от скрытого пользователя: «Жди нашей встречи, Мизинчик. Очень скоро я выковыряю твои красивые глазоньки». Жуть какая.

— Вот прочитав этот «Мизинчик», у меня и сложилось всё в голове, — сказал серьёзно Болтик, убирая коммуникатор обратно, — Лиза и есть следующая жертва маньяка.

— А почему ботаники просят наёмников её защитить? — спросил я, отхлебнув крепкого пива из банки. Глядя на меня, Брелок открыла свою банку энергетика, принюхалась к ароматному запаху апельсина и осторожно отхлебнула. Судя по второму глубокому глотку, девчонке понравилось.

— Они надеются на профессионалов типа тебя, — усмехнулся Болтик и добавил более серьёзно, — после разрыва контракта с Синдикатом, их стали охранять иностранные наёмники. А они дальше бункера никуда не ходят. Для сопровождения на замеры и прочую хрень, учёным приходится нанимать простых сталкеров. А из-за таких вот сообщений очкарики перестали им доверять. Короче, за каждый выход, каждый день с их девчонкой, ботаники будут платить 5 тыщ. И так, пока сообщения с угрозами не перестанут приходить, или маньяк не будет убит.

— А не судьба этой Лизе дома сидеть?

— Ну, не судьба! Лиза — практикантка, и у неё типа сроки. Умри, но сделай замеры и отправь в универ!

— А что, за неё не может кто-то другой сделать замеры?

— Нет. У ботанов всё строго.

— Ну, пять штук в день, тоже неплохо! — с усмешкой сказал я. Покосившись на свой стакан и, тяжело вздохнув, решился выпить его. Двумя быстрыми глотками проглотив обжигающий алкоголь, я вылез из-за стола. — Отметь там у себя, что я берусь за это задание. Давно охраной не занимался.

— Вот и отлично! — Болтик довольно хлопнув в ладоши, — ты мне ток отчеты присылай постоянно! Мне ж интересно, как у вас охота на маньяка продвигаться будет! Я прям!.. Я прям себя Шерлоком Холмсом ощущаю!

Заметив, как перекосилось лицо Брелок, когда она выбиралась из-за стола, я обеспокоенно и, не раздумывая, протянул к ней руку, но быстро одёрнул её. Испугаться меня может. Но монолитовка не заметила, а Болтику по барабану.

— Ты как? — спросил я фанатичку, — в состоянии идти?

— Да, — удивлённо ответила она, — зачем спрашиваешь?

— Выглядишь ты прям не очень… Давай-ка к медику зайдём, а?

— Хорошо, — сектантка безразлично пожала плечами. Вылезший из-под стола Саян сонно зевнул, лениво помахивая хвостом. Пёс был готов идти куда угодно и прямо сейчас. Попрощавшись с Болтиком, мы пошли в медпункт через крыло «Свободы», а хакер остался сидеть за столом, допивая свою бутылку водки.

Сонный медик недолго осматривал Брелок и, к счастью не нашёл у неё переломов. Только подозрение на трещину справа на рёбрах, да лёгкое сотрясение мозга. Выдал пластинку каких-то серых капсул, шесть штук, и сказал принимать каждый день по одной во время еды. Хрен его знает, что это за дрянь, я уточнять не стал, дабы не терять времени. Слова местного врача, что серьёзных травм нет, облегчили угрызения совести. Не свели к нулю, еще есть вес греха за вчерашнее. Само собой, про изнасилование и характерные травмы я не стал расспрашивать. Зато возникла идея купить у учёных целебный артефакт или самому попробовать поискать.

— Слышь, Брелок… спросить вот хочу чего… — уже на улице, захлопнув за собой железную двойную дверь, я решил начать неловкий разговор на волнующую меня тему.

С бледно-серого неба падали редкие крохотные капли дождя, раздражающие Саяна. Опустив уши, и сгорбив спину, он с недовольством поглядывал на меня, как бы с укором спрашивая, на кой чёрт мы вылезли в такую погоду. Готовность идти в походы у пса явно пропала. Брелок, набросив на голову зелёный капюшон «Свободы», вопросительно и молчаливо уставилась на меня. Последовав её примеру, я прикрыл краснеющие от стыда уши чёрной плотной тканью.

— У тебя это… ну… между ног как? Сильно беспокоит?

— По-моему, моё междуножье беспокоит тебя сильнее, чем меня, — мрачно ответила Брелок с каменным лицом. — Если тебя это успокоит, то немного болит в низу живота и в пояснице. Но крови уже нет. Так зачем ты спрашивал?

— Потрахаться, блять, с тобой хочу! — раздраженно прикрикнул я и тут же обернулся к закрытым железным дверям. Вдруг кто услышал? Это же сколько усмешек, косых взглядов и грязных слухов будет! А Брелок оглядывалась по сторонам, что-то или кого-то внимательно высматривала. Указав на мрачную вышку в десятках метрах от станции, он спросила:

— Может, туда пойдем?

— Зачем?..

— Потрахаться…

— Ты блин, серьёзно?! — не совладав с эмоциями, я хлопнул себя ладонью по лбу, — я же пошутил! Я волнуюсь, что твои раны могут как-то!.. Помешать нам!.. Вдруг нападут, а ты не в состоянии?!

— А-а-а… — как-то разочарованно и обиженно протянула Брелок, — я в состоянии, правда.

— Момент, — я придирчиво сложил руки на груди, покосившись на старую каменную башню, — то есть, ты реально согласна со мной… того?

— Заняться сексом еще раз? — уточнила спокойным тоном Брелок, — ну да. Я согласен. Это кара Монолита.

— Как же, блядь, с тобой сложно…

Перейдя через железнодорожные пути, мы спустились в низину, поскальзываясь на взмокшей от дождя земле. Проще опять, было собаке. Легко сбежав вниз с холма, Саян ждал своих неуклюжих людей в высокой траве, что торчали одни его чёрные уши. Группа наёмников-иностранцев, наверняка уже засекла двоих сталкеров и пса. Я прямо чувствую на себе взгляды снайперов, следящих за нами через окуляры снайперских винтовок еще с края насыпи. Наблюдают и дают подойти ближе, чтобы командир разобрался диалогом. Пострелять — еще успеется. Один из парней в песочного цвета камуфляже стоял перед железной дверью жилища учёных, недвусмысленно положив навороченный дорогой автомат себе на плечо. Подождав, когда мы подойдём ближе, наёмник остановил нас властным корявым тоном в респиратор.

— Ктьо такьие?! Назовьитись или вальити на хриен!

Ух ты, ругается еще, басурманин! А на крыше бункера, как по сигналу, нарисовались еще двое наёмников-снайперов. Коротко глянув на них, я в упор уставился на мужчину, нахмурив брови. Вот не люблю, когда грубят прямо с порога. Даже если это коллега-наёмник, хоть и иностранец. С ними мы стараемся не пересекаться, а пару раз даже были конфликты. Чувствуя недовольство хозяина, Саян сел справа от меня, сердито прижав уши.

— Мы пришли поговорить с Елизаветой Потаповой, — холодно заговорил я. На лбу явственно обжигающе чувствовалась красная точка прицела. Не то слово, и голова лопнет как арбуз.

— Зачьем она вам? — автомат лёг в руки командира группы наёмников. На его резкое движение пёс приподнял верхнюю губу, беззвучно показав острые зубы.

— Наверное, это наше дело, зачем она нам, — я смог выдавить фальшивую милую улыбку, — у нас к ней крайне важное дело…

— Какьое еще дельо вы… — недовольное восклицание наёмника перебил чей-то возмущенный возглас с тыла.

— Уважаемый мистер Хьюи! Прошу вас пропустить этих молодых людей с собакой! Они пришли к нам по делу!

Шумно продираясь сквозь кусты и заплетаясь о своих же ноги, некто в ярко-оранжевом комбинезоне, держа в руках сферический шлем, к бункеру учёных спешил один из его обитателей. Круглое лицо его раскраснелось от бега, квадратные очки сползли на самый нос. Тёмные волосы торчали в разные стороны рогами. Однако в целом ботаник был доволен.

— Окей. — Сквозь зубы процедил чёртов мистер Хьюи. Раздражённо выдохнув в свою защитную маску, махнул своим подчинённым, давая отбой. Снайперы нехотя опустили винтовки и скрылись из виду, отступив от края крыши бункера. И тут же с обеих сторон железной громады вышла еще пара мужчин в песочных комбинезонах. На миг в груди похолодело, и правая ладонь почувствовала пальцы Брелок, сжавшие её.

— Оружье сдат, — командир наёмников указал на железный ящик слева от двери, — кажьдго обьискат.

Эту фразу он бросил своим бойцам, что встали по бокам от него. Я презрительно фыркнул, снимая с плеча «Абакан». Благо, разрешили оставить рюкзаки при себе, хоть и потребовали проверить их. И придётся потерпеть, пока чужие руки шарят по вещам. Но хуже, когда эти же руки выворачивают все карманы и охлопывают по телу.

— Добрый день, я Константин Михайлов! Лаборант профессора Германа и профессора Озёрского! — подошедший после моего обыска ботаник с робкой улыбкой протянул мне ладонь для рукопожатия. — Ваш товарищ написал мне, что отправил двух человек с собакой к нам. Я как раз возвращался из Аномальной Рощи, собирал там образцы почвы.

— Я Водяной, а это Брелок, — сухо ответил я, кивнув на спутницу, которую еще ощупывал угрюмый мерк. — Собаку зовут Саян. Убедительная просьба его не трогать.

— Да-да, как скажете, — Константин даже отступил на шаг назад, когда Саян сел рядом со мной, любопытно глядя на незнакомого учёного. — Наверное, ваш коллега разъяснил все нюансы нашего контракта? Про бедную Лизу, про угрозы расправы над ней?..

— Ага, про маньяка и тыры-пыры… — я скучающе потёр затылок, обернувшись к Брелок. Девчушка нервно оправляла куртку, хмуро поглядывая на мерков, а те волком пялились на нас. Неприятные типы, прям очень…

— Ну что ж, раз вам всё ясно и никаких претензий у нашей охраны нет, то пройдёмте к нам в лабораторию, — Михайлов спокойно прошёл между двумя наёмниками, что нехотя шагнули в стороны, пропуская нас к бункеру. Учёный вбил какой-то код в панель и с трудом открыл тяжёлую дверь. Шагнул в узкий коридорчик с еще одной подобной дверью.

— Давайте заходить по двое! Пространство здесь слишком маленькое и мы не уместимся всё. Дверь откроется только тогда… — учёный не успел договорить. Я быстро затолкал Брелок внутрь, сам заскочил следом и чуть не наступил на Саяна, успевшего протиснуться между мной и монолитовкой. Константин был впечатан в следующую дверь фанатичкой, а сама Брелок что-то невнятно завопила. Я испугался, что доктор с «Янова» ошибся, и удар разбередил переломы девушки. Дёрнулся назад, пытаясь вырваться из образовавшийся давки. Только входная дверь уже захлопнулась, зажав всех в крохотном коридорчике, как шпротины в банке. Мне пришлось опереться рукой о холодную стену, чтобы не давить на напуганную Брелок. Саян взвизгнул, от того, что кто-то наступил ему на лапу, но благоразумно не стал никого кусать. Не удержав равновесия, я практически упал на фанатичку, ткнувшись носом в её горячую щёку. М-да, трое людей и здоровенная псина в узком коридорчике — это явно лишнее!

— Ну и шо мы стоим? — хрипло спросил я, — чего ждём-то?

— Дверь откроется тогда… – просипел Константин, — когда произойдёт полная герметизация кабинки! И мы пройдём дезинфекцию!

— А мы что? — я кашлянул от неудобства, — заразные?

— Таковы правила! – ответил учёный вместе с появившимся странным шипением. Мне в лицо брызнули какой-то кислой струёй, я даже не понял, откуда именно. От неожиданности я раскрыл рот и словил щедрую дозу премерзкой на вкус субстанции. Заорал, чувствуя, как пузырящаяся пена потекла по подбородку. Вместе со мной громко выругалась Брелок, наверняка, пережив те же ощущения. Глаза страшно защипало, и мне пришлось убрать руку от стены, дабы вытереть лицо. Фанатичка тут же запищала от нового давления на грудь. Коридор заполнил едкий запах, отчего защемило в носу. К счастью длился этот кошмар недолго. Дверь распахнулась, и Михайлов повалился спиной вперед, а на него сверху Брелок и я. Образовался своеобразный бутерброд из барахтающихся матерящихся тел. Единственный, кто остался стоять, так это Саян, успевший ловко выпрыгнуть из коридорчика.

— Я же говорил вам! – заверещал ботаник, тщетно пытаясь выбраться из общей кучи, — правила! Заходить по двое! Нет, все попёрлись разом!

— Ой, да не бухти… – на карачках я отполз от притихшего Брелок. Господи! Я словно первого января проснулся… в ванной… с оливье. Всё тело болит, глаза щиплет, а в рот словно кошки нассали! Девушке, похоже, было не лучше моего. Лицо и слезящиеся белки глаз так же покраснели, фанатичка часто дышал ртом. Тяжело поднявшись на ноги, я помог ей встать, подав руку. Побуду хоть немного галантным!

— Сталкеры?! Вы там!.. охренели или что?! Бухие сюда приперлись?!

По железному ржавому полу в блеклом строгом коридоре, к нам сердито приближался крепкий лысоватый мужчина с бородой, в сером комбинезоне без каких-либо нашивок. В этом железном коробе науки я ни разу не был, поэтому мужика этого в глаза никогда не видел. Но не уверен, что кто-то из профессоров позволит себе выражаться простонародным языком.

— Виктор Павлович! Это я! — Михайлов, быстро вскочив на ноги, отряхнул от пыли свой яркий комбинезон, поправил деловито очки, — я, как и обещал, привел профессиональную охрану для Лизоньки! Знакомьтесь, это Водяной, Брелок и их собака Саян!

— Здрасти! — Я приветливо протянул руку, но её проигнорировали. Этот Виктор Павлович, хмурясь еще больше и кривя рот, окинул каждого из нас придирчивым взглядом, даже Саяна не упустил. Мне пришлось неловко убрать руку, пригладить пальцами усы.

— Наёмник, значит, — мужчина сложил руки на груди, перевалившись на одну ногу, — америкосов нам тут не хватало, так ты еще и этих притащил…

— Э! — я упер руки в бока, — Михайлов вам ясно сказал, мы профи! Так что не бубни, дядя!

— Не терплю наёмников, — Павлович перевёл взгляд на молчаливую Брелок, — а ты еще и из «Свободы». Не думал, что наймы сотрудничают с анархистами.

— Тяжёлые времена, требуют необычных сотрудничеств, уважаемый учёный, — заумным тоном ответила Брелок, но, поймав на себе мой укоризненный взгляд, невозмутимо добавила, — сука, ты дохуя умный, респект тебе падла!

И показала бородатому средний палец…

Кажется, Костя хотел что-то сказать, но поперхнулся и закашлял в кулак. Лицо у меня загорелось от страшного стыда и, кажись, перекосилось. Зато Павлович был совершенно невозмутим. Окинул мою напарницу изучающим взглядом типичного ботаника и скептически произнёс:

— Лицо мне твоё знакомо. Сюда анархисты заходят не часто, фактически, никогда… Ты давно в «Свободе»? Или давно в этих краях?

— Уже и не помню, — монолитовка скоромно пожала плечами, чуть морщась, — я… давно в Зоне.

— Ладно! — я хлопнул в ладоши, потирая их, — где там эта ваша Лиза? Мне надо оценить объект охраны!

— Да-да, она в лаборатории, пройдемте, — Михайлов пригласительно повёл рукой, сам первый спешно потопал по маленькому коридорчику, завернул за угол. Я, на ходу, машинально оправил примявшийся комбинезон, пригладил волосы и до кучи шерсть на макушке Саяна. Видел я трёх девушек учёных и все они были одинаковыми, но при этом привлекательны. Миловидны, интеллигенты, с аккуратными причёсками, и плавными речами. Совсем не такие, как гром-бабы-сталкерши и не такие, как Калина или та же Брелок. Совсем другой тип. Сектантка, прищурив взгляд, недовольно поджала губы, наблюдая за моей вознёй.

— Ну и чего ты? — не выдержав, спросила она.

— Женщина же… — буркнул я, разведя руками, — я должен выглядеть прилично!

— Зачем?

— Ну, так женщина же!

— Тебе меня не хватает? Тебе еще бабу подавай?!

— Ты не понимаешь, это другое!

Ворчливый бородач пропустивший нас вперед себя, упорно шёл следом и перебил наш с Брелок разговор, обратившись к Михайлову.

— Учти, Костя, я сообщу обо всём профессорам!

— А что, Озёрского и Германа нет дома? — спросил я через плечо, когда мы поворачивали в следующий коридор, мимо нескольких закрытых плотно дверей.

— Они уехали в Вену на научную конференцию, — ответил теперь Михайлов, — их не будет еще неделю. И да, уважаемый техник! Оба профессора в курсе происходящего.

Виктор Павлович недовольно хмыкнул у меня за спиной. А, так он не учёный, а техник. А фигли тогда такой выёбистый?!

В лаборатории Германа и Озёрского было прохладно, в отличие от бункера старого Сахарова, где от духоты появлялась испарина и кружилась голова. Вероятно, это зависело от исследований, какие проводили учёные. В углу комнаты негромко монотонно гудел некий громоздкий вытянутый аппарат, похожий на округлый холодильник с прозрачными дверцами. Внутри него, на трёх полках светились артефакты, порождаемые огненными аномалиями. В таком же соседнем шкафчике, только беззвучном, лежали лишь две «Батарейки». На широкой тумбе стояло не менее чудесное устройство, из трубок, колбочек, зажимов и одной стеклянной посудинки, куда по одной капельке медленно падала необычная светло-голубая жидкость. И если мне были интересны эти странные научные машины, то Брелок больше привлекали пять белых самых обычных лабораторных крыс, сидящих в клетке. Саяна в саму лабораторию не пустили и пёс был вынужден скучающе выглядывать из дверного проёма на так же любопытных ему грызунов. Единственный человек сидел на стуле в углу комнаты. На появление нашей необычной делегации он, вернее она, сразу не среагировала, и Косте пришлось оторвать её от своих дел, словами:

— Ну вот, господа! Это наша практикантка, Лиза Потапова…

Девушка лениво подняла на нас взгляд и неторопливо встала с табурета. Практикантка, судя по всклокоченным осветлённым волосам по плечи и чуть припухшему лицу, только недавно проснулась. Но при этом на губах уже имелась свежая розовая помада и жирные тени с тушью на глазах. Белый халат спадал с оголённых плеч до локтей, открывая короткую голубую майку с радугой. Джинсовая юбка была намного выше колен, и такие обычно девушки-учёные не носили в Зоне. Не сказать, что я был в шоке, мне вид такой нравился, но он рушил мои стереотипы с хрустом. Девушка подняла правую руку на уровень своего лица. В ней она держала широкий тонкий КПК… Нет. Обычный дорогой смартфон.

— Ой, девочки-и-и, — тонко протянула она, — ко мне какие-то бомжи приперлися с утра пораньше. Ваще не понимаю, чё им надо. Еще и псину с собой притащили какую-та-а-а. Блохастая, небось, и не привитая. Ой, милые мои, это пипец…

Пока учёная молодая дама беседовала со своим телефоном, я переглянулся со своей не менее потрясённой спутницей, посмотрел на «блохастую» собаку в дверном проёме. Не один я ждал несколько другую девушку. Она совершенно не вписывалась ни в один тип женщин, что я видел в Зоне! Таких не должно быть здесь в Зоне! Она СЛИШКОМ не вписывается в неё!

— Ну это… — я нервно пощипал усы, глянув на счастливую физиономию Кости и угрюмую рожу техника, — здравствуй Лиза! Меня зовут Игорь Водяной, это моя напарница Брелок, и моя НЕ блохастая собака Саян.

— Водяной, блин, какой-то, — пробормотала практикантка, не убирая своего телефона от лица, — слышали, девочки? Хорошо хоть не Леший или Кощей! Хи-хих!

Первое впечатление может быть обманчиво, но эта мадам меня уже бесит! Хочется взять и раздолбать её мобилу об пол!

— Лизок? — Михайлов мило улыбнулся практикантке, и та всё-таки оторвала взгляд от экрана телефона, — эти люди будут охранять нас с вами во время вашей полевой практики. Они наёмники и профессионалы своего дела. Так что можете не бояться нападения маньяка!

Потапова без интереса посмотрела на каждого из моей группы, задержала дольше взгляд голубых глуповатых глаз на собаке и спросила у лаборанта с подозрением.

— А зачет мне поставят?

— Конечно… — дрогнув голосом выпалили Михайлов и практикантка мигом расцвела в счастливой улыбке. Господи… Она ни черта не понимает, какая опасность ей грозит! Хотя, может, оно и к лучшему?

— Океюшки! — девушка убрала, хвала Зоне, телефон в карман белого халата. Поправила юбку, да так, что она стала еще выше, — когда пойдём?!

— Ну-у-у… — Михайлов озадаченно посмотрел на меня, — сегодня у нас в планах был еще один заход в Аномальную Рощу, потому как…

— Замётано, — я с готовностью кивнул, — тогда выдвигаемся через час.

— Одну минуту, уважаемый! — Виктор Павлович шагнул ко мне ближе и строго пригрозил пальцем у самого моего носа, — раз уж вас наняли охранять Лизу с Костей, так потрудитесь выполнить свою работу блестяще! БЛЕСТЯЩЕ, я сказал! Чтоб не один волос не упал с их голов!

— Ой, да не брюзжи слюной, дедан! — я отвел его руку от лица, чтоб в глаз мне случайно не ткнул, — всё будет зашибись, я ж профи! Кстати, вспомнился мне анекдот… Поймали как-то монолитовцы сталкера, долговца и свободовца, и говорят им: «Тот, кто сможет выпить нашей чудо-воды, победить нашего самого сильного Проповедника, тот возляжет с нашей жрицей!..».

— У «Монолита» нет никаких жриц, — вдруг перебила меня Брелок на полном серьёзе.

— Какая разница, это же анекдот!

— В «Монолите» только мужчины, на то оно и братство.

А ты, блять, кто?! Хотел было завопить я, но вовремя сдержал язык за зубами. Боже ты мой, как же с ней всё плохо!

— Ой, да иди в жопу! — я сердито отмахнулся от фанатички. Испортила, зассыха, хорошую шутку!

— Что ж… — после короткой неловкой паузы, Костя снова взял слово, — Лизонька, думаю, вам надо готовиться к выходу, а я покажу вам, уважаемые наёмники, ваши спальные места. Думаю, вам стоит ночевать у нас…

— Здорово! — буркнул сердито техник и первый покинул лабораторию, — только если что-то из лабы пропадёт, ты Костя, будешь виноват!

Саян счастливо замахал хвостом, наконец, дождавшись, когда любимый друг выйдет к нему. Наклонившись, я ласково потрепал пса за ушами. Он довольно зажмурился, поворачивая голову, подставляя её под мои пальцы.

— И никакой ты не блохастый! — просюсюкал я, когда Лиза, вихляя задом, прошествовала мимо, в одну из комнаток. — Хороший, красивый пёс! Все сучки!.. то есть, девки, твои!

Нам досталась маленькая комнатка, похожая на купе в поезде, с двумя кроватями-полками и вкрученным в стену столом. Саян тут же заскочил на одну из кроватей, бухнувшись на спину, и радостно растопырил лапы в стороны. Сгонять пса я не стал, даже под недовольный взгляд Михайлова. Пусть собака отдыхает! Умаялся он, бедняга, за пару дней. Я сам был готов свалиться на соседнюю кровать, закрыть глаза и продрыхнуть несколько часов. Но, контракт есть контракт. Всего час у нас на отдых.

— Так мы теперь личная охрана?

Брелок стояла, прислонившись хмуро к косяку, скрестив руки на груди, и в упор странно смотрела на меня.

— Да, будем охранять эту девчонку от маньяка. — Я стащил с плеч рюкзак, бросил его под стол, устало усевшись на свободную кровать. Похлопал по мягкому матрасу рядом с собой, приглашая монолитовку сесть, но та даже не шелохнулась. — Ну и чего ты?

— Как тебе эта Лиза? Понравилась?

— Ну, ничего так. Симпатичная, хоть и глуповатая, — я хитро усмехнулся, — а ты чего? Уже ревнуешь?

Замаскированная сектантка не ответила. Скривив губы, опустила голову. От понимания вдоль позвоночника у меня пробежала нервная дрожь.

— Погоди… — прикрыв на секунду глаза, я мотнул головой и шёпотом спросил. — Ты типа, реально ревнуешь? Твою мать…

Вскочив на ноги, я, схватив девушку за локоть, выдернул её из дверного проёма в коридор. Саян мигом перевернулся на живот, хотел слезть с кровати, но я крикнул ему на ходу, чтоб лежал и не ходил за мной. Для разговора с глазу на глаз, и будучи точно уверенным, что тебя никто не подслушает, нужна хорошая звукоизоляция. А если сравнивать с бункером Сахарова, то такая комнатка и здесь есть — это душевая. Включив в маленьком прохладном помещении свет, я втолкнул туда фанатичку и закрыл дверь, на всякий случай, на щеколду. Душевая здесь была почти такой же, как в бункере на Янтаре, с нежно-зелёной кафельной плиткой на стенах и серой на полу. И надеюсь, наш разговор мало кто поймёт, даже если будет плотно прижиматься ухом к стене. Можно будет и включить один из трёх кранов душа.

— Так, давай-ка проясним ситуацию, — обернувшись к девушке, я увидел, как она расстёгивает молнию на пёстрой свободовской куртке. — Ты что делаешь?

— Будет секс?

— Нет, не будет!

— Что, совсем?..

— Блять, Брелок… — от таких заявлений фанатички щеки горячо загорелись алым. Потерев пылающее лицо ладонями, я растерянно оглядел узкую душевую, ища хоть какой-то выход из абсурдной странной ситуации. — Я тебя не пойму… Ты сама, реально этого хочешь или что?..

— Я не знаю, — Брелок пожала плечами, теребя смущенно в пальцах замок куртки, — главное, хочешь ли ты меня?

— Какая же ты, блин… — я покачал головой, не находя нужных слов. Не так я представлял себе сотрудничество с этой девушкой. Совсем не так! — Брелок, ты понимаешь, что я тебя изнасиловал? Избил? Сделал тебе больно! По идее ты должна меня ненавидеть! Своего врага, блядь, который это с тобой сотворил!

— То есть… ты меня ненавидишь?.. — тихо спросила фанатичка, не поднимая застывшего взгляда.

— Ты опять меня не понимаешь! — раздраженный ситуацией я сорвался на крик, от чего Брелок, сжалась, отступив назад. Уперлась спиной в противоположную стену. В глазах снова появились знакомые эмоции страха. Вспомнилась уже ненавистная сцена из квартиры в Припяти и пыл тут же остыл. Судорожно выдохнув, я осторожно шагнул ближе к испуганной девушке. — Прости… Давай поговорим на чистоту? Вот, честно… Я чувствую вину, за то, что сделал с тобой. Да, ты виновата, что сожгла документы! Да, я бываю грубым, злым! Да, я устраивал жёсткие допросы, выбивал деньги из должников! Но… до подобного никогда не опускался. А тут как крышу снесло… Может, так смерть Калины повлияла, накипело это. Месяц у меня никого не было, и сорвался я… Прости. Мне дико стыдно. Я себя за это ненавижу, а не тебя. Ну… а ты?..

— Я?.. — Брелок всё еще боязливо осторожно подняла на меня взгляд. — Я тебя не ненавижу. Я уже говорил, что принял это за должное.

— Это не правильно…

— Понимаешь, Игорь… — неуверенно протянув руку, фанатичка взяла мою ладонь, не сильно сжала её, — просто, это моё восприятие. Некоторые мои старшие братья позволяют себе пользоваться младшими братьями и пленными еретиками в своих плотских утехах. Я несколько раз наблюдал это. Их единицы, и младшие боятся говорить другим, под угрозой новых пыток. Но ты не такой как эти братья и не такой как другие еретики.

— Почему это?..

— Ты же не убил меня, — осмелившись посмотреть мне прямо в глаза, Брелок виновато слабо улыбнулась. — Другой бы просто использовал и после пристрелил бы. Или просто ушёл, бросив там.

— Ну я… — теперь настала моя очередь опустить стыдливо голову. — Я вообще-то и хотел уйти… или убить…

— Я знаю, но ты оставил мне еды, — Брелок смущенно рассмеялась, — и ты же зашил мои раны, забинтовал. Я был удивлён и понял тогда, что ты не такой… Я благодарен тебе за это.

— Брелок, это не правильно… — я сокрушено покачал головой. — Ты на меня злиться должна…

— Не хочу… — осторожно придвинувшись ближе, девушка ткнулась носом в моё плечо. Коротко стриженые волосы задели щёку, приятно пощекотав. — Считай это стокгольмским синдромом с примесью мазохизма. Если ты захочешь использовать меня для утоления своих желаний, то я приму их. Я нагрешил порядком, и меня нужно наказать…

— Так… — я крепко зажмурил глаза, увидев мельком в своих вспыхнувших фантазиях снова ту комнату, снова связанную Брелок. Но теперь полностью раздетую, с красными следами после ударов, замутнённым возбуждённым взглядом. Внутри живота знакомо теплеет от мимолётной мысли.

Раза три-четыре я с глупой надеждой предлагал Калине и Ксюше разнообразить интимную жизнь. Взять их жестче, с парой крепких шлепков и связыванием. Официантка мне упорно отказывала, а анархистка обозвала однажды извращенцем и пригрозила совсем порвать нашу связь. Наёмнице Оксанке я об это вообще боялся заикнуться. Зубы были дороже! Поэтому приходилось пороть девок кожаными ремнями только в своей голове. А тут жертва сама просится в руки. В штанах уже стало тесно, хотелось прямо сейчас большего. Брелок, конечно, заметила это, почувствовав, как твердое стало упираться ей в бедро. Чуть отодвинувшись, она всё же посмотрела вниз, на мою ширинку и вопросительно глянула мне в глаза.

— Ты точно согласна? — вполголоса спросил я, положив правую руку на ягодицу фанатички, не сильно сжал. — Я ведь тебя реально трахну и, возможно, будет больно. Буду делать с тобой всё, что захочу.

— Я согласен, — девушка с твердой уверенностью кивнула, — как инквизитор Великого Монолита, будущий Мастер, я должен быть очищен от грехов. Так пусть неверный станет для меня карающим мечом.

— Тогда закрепим наш договор? — я хитро и зловеще усмехнулся. Отступив от Брелок, завозился с ремнем на своих штанах. Властно холодно посмотрев на замершую фанатичку, и негромко проговорил. — На колени.

Брелок, не раздумывая ни секунды, покорно опустилась передо мной. Со страхом и крохотным интересом смотрела, как я вытаскивает наружу возбужденный член.

— Знаешь, чего я сейчас хочу? Возьми его в рот.

— Хорошо…

Оксана и Ксюша не любили этого. Их привлекал только обычный естественный секс. На оральный удалось уговорить только Юльку три раза. И то, приходилось лезть в самое пекло аномалий, чтобы достать девушке редкие дорогие артефакты. Последним был «Колобок», которого я выслеживал месяц и, выудив из «гнезда» соснодуба, свалился едва ли не с самой верхушки, чуть не сломав спину. Ублажала меня Калина уже на больничной койке. И делала она это куда умеючи, чем Брелок! Руки сектантки мелко тряслись, она боялась взять мужскую плоть на полную. Дёргалась от подступающих с непривычки рвотных позывов и часто делала паузы, чтобы отдышаться. Я наблюдал за ней не отрываясь, испытывая больше удовольствия от мысли, что сектант «Монолита», гроза всей Зоны, удовлетворяет меня своим ртом, чем от самого процесса. И ничего не требует взамен, сама напрашивается на насилие. А не использовала ли меня Калина? Испытывала ли она хоть каплю нежности ко мне или видела во мне только добытчика, которого надо иногда прикармливать своим телом? От этих внезапных мыслей возникла злость. На себя, на Калину, на её убийцу, и на Брелок…

Схватив девушку за затылок, я дёрнул её голову на себя, сам двинув тазом резко вперед, проталкиваясь глубже в глотку. Брелок дрогнула, протестующе замычала, вцепившись в мои штанины. Я взял инициативу в свои руки. В пять грубых резких толчков, довел себя до вершины наслаждения. Прижав монолитовку жестко к себе, выпустил накопленное возбуждение внутрь неё. Брелок забилась, пытаясь вырваться, но я не отпускал её, пока всё не вышло до капли.

— Глотай! — сквозь сжатые зубы прорычал я, — чтоб всё, блядь, проглотила!

Наконец, отпустил Брелок, и та упала на пол, кашляя и зажимая рот рукой. Глядя как её сжавшееся тело крупно колотит с подавляемой рвотой, мою грудь знакомо горячо укололо. Снова не сдержал себя и навредил девчонке. Позволил эмоциям накрыть с головой и счастливо утратил контроль. Слишком многое разрешил себе, сняв рамки! Повезло, что не зашло дальше…

— Твою мать… — спешно поправляя смявшиеся штаны, я опустился рядом с девушкой на одно колено. Осторожно тронул её за плечо, надеясь так успокоить, поддержать. Фанатичка, не замечая этого, пыталась вытереть рот ладонью, размазав белый след по щеке. Страха в глазах больше не было.

— Иди сюда, — потянув девушку за руку, я помог ей подняться. Выбрав первый кран душа, повернул ручку с красной кнопкой, пустив маленькую струю. Без подсказки Брелок подставила ладони под едва тёплый слабый поток. Умыла лицо, фыркнув от попавшей в нос воды. Я украдкой улыбнулся, найдя в этом сходство Брелок с Саяном.

— Всё нормально? — спросил я, когда сектантка сама перекрыла воду, — не тошнит?

— Нет, я в норме, — спокойно ответила напарница, отрыто доверчиво посмотрев на меня. — Спасибо за это.

— Спасибо… — повторил я, горько ухмыльнувшись. — Странно за такое благодарить. Ну да ладно. Раз мы уже поняли, что ты не против, то так и будем… ну… Вот так.

— Я понял, — Брелок добродушно улыбнулась, кивнув. — Только попроси, и я всё сделаю, мой каратель.

Каратель… Вот кем она видит меня. Для Калины я был покорным добытчиком артефактов, денег, не более. Для Ксюши — очередным клиентом с толстым кошельком. Для Саяна — добрым хозяином, кормильцем, другом. Для всех остальных девушек, я был просто мимолётным любовником, как, впрочем, и они мне. А для Брелок я стану палачом-насильником, в чьи руки она попала добровольно, сама же развязав. И мысль, возникшая в квартире в Припяти, что я должен позаботься о жертве своей похоти, укрепилась вдвойне. Брелок теперь точно стала МОЕЙ…