АННА ДЭВЛИН

— Оскар, ну поверь мне! — умолял Брэм Стокер друга. — Я стоял на руинах кладбищенской церкви, и вампирша смотрела прямо на меня. У меня кровь застыла в жилах!

Оскар Уайльд дотронулся до щеки друга.

— Судя по всему, она снова нагрелась.

— Ты мне не веришь.

Брэм занялся завтраком, положив себе на тарелку яйца с беконом.

— Ох, да верю я, что ты стоял среди руин и видел женщину. Только вот в том, что эта женщина была вампиршей, позволь мне усомниться. — Он наклонился, выставив вилку как оружие. — Я верю во многие странные вещи: в спиритизм и силу магнитных колебаний, а также в хиромантию. Но если эти кровопийцы такие, как ты мне рассказываешь, то у меня возникает вопрос, почему ты сейчас сидишь передо мной. Покажи мне свою шею! Она кажется мне такой же неповрежденной, как и вчера вечером.

Брэм молча съел яичницу и сказал:

— То, что она даже не попыталась укусить меня, мне тоже показалось немного странным. Ситуация располагала к этому. Их было двое. Я не смог бы уйти от них. Да, у меня было ощущение, что один ее взгляд парализовал меня, лишив воли и сил.

— Она издалека учуяла, что ей не понравится твоя кровь, — съязвил Оскар. — И нам нужно задуматься почему! Возможно, с тобой что-то не в порядке, мой друг. Тебе нужно пройти обследование у надежного врача.

Брэм наморщил лоб.

— Во многих странах вампиров преследуют при помощи святой воды, крестов и причастий. Возможно, церковь защитила меня, хоть от нее и остались одни руины. Подумай о том, почему таким спросом пользуются места захоронения возле монастырей и церквей. Надгробные плиты прямо жмутся друг к другу. Люди верят в то, что это священная земля, не важно, есть ли крыша над нефом и читают ли еще молитвы у алтаря.

— Вероятно, люди знают, что не смогут восстать, если их похоронят внутри этих стен. И что их могилы не осквернит всякая нечисть, — предположил Оскар.

— Умная мысль, — согласился Брэм, хотя и знал, что друг все еще шутит над ним.

— Какая умная мысль? — спросила леди Уайльд, входя в гостиную. — Желаю всем доброго утра, — несколько запоздало добавила она.

— Быть похороненным на руинах монастыря, чтобы не пришлось возвращаться в этот мир в качестве кровососущей нечисти, — охотно разъяснил Оскар, который пребывал в хорошем настроении. — Тебе следует подумать об этом, мама.

— Что за чушь.

— А Брэм твердо уверен в том, что сегодня ночью повстречался с вампиршей. И только мудро выбранное место внутри церковных стен спасло его душу и жизнь.

Оскар широко ухмыльнулся, наслаждаясь смущением друга, который, казалось, съежился под строгим взглядом леди Уайльд.

— У Брэма есть необъяснимая страсть к ночным посещениям кладбищ, и когда я слушаю о его приключениях, то тоже начинаю поддаваться соблазну снова сопроводить его. Я прекрасно помню ночь в Риме на кладбище чужестранцев. У могилы Перси Шелли я написал стихотворение. Не стану отрицать, именно царившая там атмосфера вдохновила меня. Хочешь, я прочту тебе это стихотворение, мама?

Лицо леди Уайльд стало еще строже.

— Оскар, прекрати сейчас же эти детские разговоры! Нам нужно обсудить нечто более важное. Карен заберет нас с постоялого двора и отведет на встречу.

— Кто такая Карен? — спросил Брэм Стокер.

— Умная женщина, которой не достаточно стоять у плиты и рожать детей своему мужу, в то время как он будет влиять на политическую судьбу страны.

— Господи, но она же не относится к числу этих сумасбродных феминисток?! — воскликнул Оскар.

— Речь идет об освобождении Ирландии, а не о женских правах! А если ты что-то имеешь против женщин, которые борются за свою страну, можешь спокойно сказать об этом, сын мой. Но в таком случае мне остается лишь спросить у тебя, зачем ты вообще поехал со мной?

Выпрямившись в полный рост и приняв серьезный вид, леди Уайльд выглядела довольно угрожающе. Оскар быстро приступил к завтраку и набил рот копченой рыбой. Теперь он не мог ответить и тем самым не нарушил приличий. Леди Уайльд строго смотрела на него несколько мгновений, после чего властным голосом заказала себе чай и тост, и подбежавший слуга, расшаркиваясь, поклонился и помчался на кухню.


— И что нам теперь делать? — спросил Лучиано.

Он получил свою порцию крови, раны Францу Леопольду уже перевязали, но отправляться в гробы было еще рано. Друзья бродили по залу, а потом поднялись в комнату, где стояли их гробы. В этот момент они обнаружили тайную камеру. Немного наискось напротив винтовой лестницы в полу была вмонтирована дверь. Она была так ловко встроена среди досок, что они заметили ее только сейчас. Франц Леопольд открыл замок, и каменная дверь распахнулась вниз в узкую камеру.

Стены у камеры были такие гладкие и крутые, что по ним уже нельзя было подняться самостоятельно, если случайно свалишься. Сама камера была довольно высокой и узкой и была встроена в массивную внешнюю стену, поэтому ее не было видно ни изнутри, ни снаружи. Алиса заглянула туда, в то время как Лучиано держал ее за ногу.

— Ну? И что ты видишь?

— Только глубокую узкую камеру. И здесь довольно сильный запах. Интересно, для какой цели использовали этот тайник?

— Во многих замках есть тайники, — неожиданно сказал голос позади них.

Лучиано так сильно испугался от неожиданности, что выпустил ногу Алисы. Вампирша с криком упала вниз головой и сильно ударилась об пол.

— Проклятье, Лучиано! — выругалась она, поднявшись с пола и стряхивая с одежды помет летучих мышей.

Алиса попыталась самостоятельно вскарабкаться по стенам, но они были так тщательно отполированы, что ее пальцы никак не могли найти опоры.

— И как тебе нравится твой новый дом? — крикнул ей Франц Леопольд.

— Темно и уютно, — ответила Алиса. — По крайней мере, надежно защищает от солнечного света.

— Поэтому первые Лицана, которые здесь жили, использовали эту камеру в качестве спальни, — сказал Анмири, который так напугал их своим неожиданным появлением. — Но потом к ним присоединились Камерон и Табер, а также Ани, Крохер и Мора, и тогда все они заняли маленькие камеры возле зала.

— Так, значит, Гарет был первым Лицана, который поселился здесь? — уточнил Франц Леопольд.

— Да, Гарет и Маббина первыми использовали этот тайник, потому что только тут они могли быть уверены в том, что никакой случайный посетитель не обнаружит их днем. Сегодня мы при помощи Тары наложили заклятье вокруг стен замка, которое отпугивает людей и заставляет их обходить это место десятой дорогой.

— Но с какой целью была сооружена эта камера? Ведь строители не могли быть такими дальновидными, чтобы предугадать, что через столько лет она сослужит добрую службу вампирам, — сказал Лучиано.

Анмири ухмыльнулся.

— Нет, такими дальновидными О'Флагерти, конечно, не были. Мы предполагаем, что они использовали эту камеру в качестве тайной темницы. Наверху в зале они устраивали суд, и периодически процесс заканчивался тем, что заключенный навсегда исчезал в камере.

— А потом? — крикнула из темноты Алиса, которая с интересом прислушивалась к словам Анмири.

— А потом хозяин дома оставлял осужденного голодать и еще некоторое время потешался над его жалобами.

— Какие гуманные нравы! — воскликнул Франц Леопольд.

— Гарет рассказывал мне, что ему пришлось выгрести им тайника кучу костей, прежде чем они смогли устроить там ночлег.

«И как он отсюда выбрался?» — беспомощно спросили себя Алиса. Может, он каждый вечер превращался в летучую мышь? К сожалению, для нее такой вариант был невозможен. Хоть ей и не хотелось этого делать, но она была вынуждена попросить бросить ей веревку.

— Как дела у Ани? — спросила Алиса, когда поднялась наверх.

— Без изменений. Но иногда к ней возвращается разум, и она узнает окружающих. В остальное время она бормочет что-то об оборотнях. Неудивительно, после того что эти монстры сделали с ней. — Вампир сжал кулаки, и в его взгляде появился гнев. — Они еще ответят нам за это!

Алиса, Франц Леопольд и Лучиано спустились по винтовой лестнице с разными ступеньками в большую кладовую сразу за караульной, где все еще хранилась пара ржавых орудий. Кто-то открыл гроб Ани. Три юных вампира нерешительно приблизились к нему и посмотрели на существо, лежащее в нем, — получеловека-полуволка.

Ани неподвижно лежала на спине с закрытыми глазами. Алисе показалось, что черты вампирши стали больше похожи на человеческие, даже если лицо все еще было покрыто шерстью. С одной стороны на щеке и шее Алиса увидела шрамы, которые явно были очень старыми. Она махнула мальчикам, давая знак отступить. Очевидно, Ани была без сознания.

— Чего вы хотите? — прорычал глубокий голос.

Вначале Алиса не поняла, кто это произнес, но тут Ани открыла глаза. Они были насыщенного зеленого цвета и внимательно рассматривали юных вампиров. В любом случае такой ясный взгляд едва ли мог быть у помешанной.

— Кто вы? Я вас не знаю.

Лучиано взял на себя смелость и представил их всех. Он отвесил элегантный поклон и назвал их имена и семьи, из которых они происходили.

— Дракас, Фамалия и Носферас у моего гроба. Никогда бы не поверила, что смогу пережить нечто подобное. И что вам здесь нужно?

— Доннах и Катриона привели нас в этот замок, — сказала Алиса.

— Да, но только потому, что орлан передал Иви сообщение от друидки и они не хотели, чтобы она путешествовала одна, — добавил Лучиано.

— И потому что в пещерах Эайлуии мы больше не были в безопасности, после того как какие-то вампиры, которые уже доказали, что не замышляют ничего хорошего, преследовали нас от самого Данлюса, — добавил Франц Леопольд.

Что-то похожее на улыбку мелькнуло на волосатом лице.

— Если бы я не говорила с Тарой перед ее отъездом, то ничего бы сейчас не поняла. Но об этом я не хочу ничего слышать. Зачем вы стоите у моего гроба? Хотите полюбоваться моим чудовищным видом?

Лучиано смущенно отвел взгляд, но Алиса покачала головой.

— Конечно, нет. Тем не менее должна признаться, что меня волновал вопрос, как ты смогла оказаться в таком тяжелом состоянии.

— Ay меня вообще талант все время попадать в неприятности.

Взгляд Ани устремился куда-то вдаль. Но потом она снова посмотрела на юных вампиров.

— Любовь и верность приносят погибель. В этом мне пришлось убедиться на горьком опыте не только в этой жизни.

Алиса хотела запротестовать, но Франц Леопольд кивнул с задумчивым видом:

— Если позволить себе воспылать чувствами не к тому, то можно легко пропасть.

Ани пристально посмотрела на него.

— Судя по всему, ты знаешь, о чем говоришь.

Она так внимательно уставилась на него, что Франц Леопольд начал беспокойно переминаться с ноги на ногу.

— Ты говоришь об этой жизни и о жизни прошлой. Значит, ты страдаешь не в первый раз. Хочешь рассказать нам об этом? У нас еще есть время, пока день не позовет нас в свои гробы.

Алиса удивленно взглянула на Франца Леопольда. Его голос звучал так, словно венца действительно интересовала история ирландской служанки. Или это была лишь попытка отвлечь их от проникновения в его мысли? О какой любви он говорил и почему она должна принести ему погибель? Нужно обязательно это выяснить! В этот момент Ани начала рассказ, и скоро Алиса забыла о Франце Леопольде и его тайнах.

— В моей прежней жизни меня звали Анна Дэвлин. Мой дядя, Майкл Двайер, у которого я росла, до 1800 года руководил партизанским движением в горах Уиклоу на востоке. Он боролся за свободную Ирландию, поэтому я выросла среди воинов и стала их пламенной соратницей. Я была не единственной женщиной среди них. Наверное, во время этого восстания женщины впервые не только ухаживали за ранеными и тревожились за своих мужчин. Мы видели, как французы освободились от гнета устаревшей монархии, и тоже захотели взять штурмом нашу Бастилию и прогнать англичан с острова раз и навсегда. Французы заверили нас, что помогут. И уже в 1796 году четырнадцать тысяч вооруженных французов приплыли на кораблях в залив Бантри, но шторм помешал им высадиться. Естественно, эта попытка не осталась незамеченной англичанами, и они сразу же отправили генерала Лейка подавить восстание «Объединенных ирландцев»*, как тогда называли себя борцы за свободу. Скоро он смог арестовать некоторых наших предводителей. Дублин был под контролем английских шпионов и агентов тайной полиции, но на юге, в Уэксфорде и Уотерфорде, нам повезло больше. Ну, я не хочу надоедать вам старыми историями. Одной из наших проблем было отсутствие централизованного управления, которое руководило бы восстанием, так чтобы англичанам постоянно приходилось бросать силы на подавление новых вспышек. Генерал Лейк приказал не брать пленных. Поэтому всех участников восстания, которые попадали в руки англичанам, убивали. И хотя за эти годы генерал Лейк убил тридцать тысяч наших сограждан, мы не сдавались. Уэксфорд потерял четверть населения. Лейк становился все более жестоким, он депортировал ирландцев, вешал их, сажал на кол, как в средние века.

— А как же любовь, которая стала твоей погибелью? — осмелилась спросить Алиса, когда Ани замолчала и снова о чем-то задумалась.

— Моего возлюбленного звали Роберт Эммет. Его еще нельзя было назвать мужчиной, когда он впервые принял участие в восстании. Мой дядя представил его мне, и я, будучи младше всего на несколько лет, сразу же влюбилась. Но потом генерал Лейк начал свое продвижение, и Роберт сбежал с несколькими друзьями во Францию. Через четыре года он вернулся с планом нового восстания. Он хотел взять Дублин, ведь только после этого, по его словам, можно было освободить Ирландию. Когда я услышала, что Эммет снова на родине, то сделала все, чтобы встретиться с ним. Я сказала ему, что ищу работу, потому что мой дядя запрещает мне принимать участие в освободительном движении. Так я стала экономкой в дублинском доме Эммета. И не только. — Ани смущенно отвела взгляд. — Я не знаю, любил ли он меня так же сильно, как я его. Слишком мало времени мы провели вместе, часто Эммет приходил по ночам лишь на пару часов. Поэтому у нас была только запретная страсть, за которой следовали одиночество и страх, когда Эммет снова отправлялся на подготовку восстания, преследуемый шпионами англичан. Он вынужден был прятаться, но я всегда знала, где он находится, и передавала адресованные ему сообщения. Мне неизвестно, кто донес об этом шпионам, но однажды утром они появились на пороге дублинского дома, выбили дверь и вытащили меня из постели. Они завязали мне глаза и поволокли в тюрьму. Англичане хотели знать, где прячется Роберт, и для этого все средства были хороши. О, существует множество способов причинить человеку боль, скажу я вам, и у моих тюремщиков был очень широкий выбор! Вначале были бесконечные допросы и избиение, потом пытки становились все изощреннее, пока я не начала сходить с ума. Но я не сказала им ни слова. Я поклялась в любви и верности до самой смерти и не могла нарушить эту клятву.

— Шрамы на твоей щеке очень старые. Они остались с тех пор, как ты была человеком? — робко спросила Алиса.

Ани провела рукой по щеке и виску, на которых белели два длинных шрама. Она кивнула.

— И это лишь два шрама из тех, что оставили на моем теле орудия пыток. А раны в моей душе еще глубже, но их никто не видит. Англичане мучили меня два года. Они схватили Роберта и без моей помощи. Я не знаю, получилось ли это случайно или его предал кто-то из близких друзей. Роберт возглавил восстание летом 1803 года, но оно было подавлено всего за несколько часов. Англичане явно были предупреждены. Вместе с Робертом арестовали многих его товарищей. А потом его повесили вместе с двадцатью друзьями, пока я сидела в тюрьме. Мне даже не позволили с ним попрощаться. Не разрешили быть рядом с ним в час его смерти. Не то чтобы он нуждался в моей поддержке. Эммету было всего двадцать пять лет, но он был героем. Когда ему набросили петлю на шею, он сказал: «Сделаете надпись на моем могильном камне только после того, как моя страна займет достойное место среди других наций».

Ани замолчала.

— И что произошло потом? — спросил Лучиано. — В тюрьме ты стала вампиршей?

Она покачала головой.

— Нет, после того как Роберт погиб и его где-то закопали, англичане отпустили меня, измученную, истощенную, без единого пенса. Моя семья уже давно погибла, дядю депортировали в Австралию. Я была еще молода, но жизнь моя закончилась, и я стала искать смерти, а нашла другую жизнь.

— Но эта история уже для следующей ночи, — остановила ее Катриона, которая, как всегда, незаметно подошла к ним сзади. — Пора спать! Пожалуйста, следуйте за мной.

Юные вампиры попрощались с Ани и молча поднялись за Лицана по винтовой лестнице в зал. Каждый был погружен в свои мысли.


Юная вампирша беспокойно ходила по двору. Она уже подслушала достаточно разговоров, чтобы узнать, что замок находился под магической защитой против чужаков. Теперь ее задачей было найти способ, с помощью которого их преследователи смогли бы обойти эту защиту или заставить наследников, о которых шла речь, выйти из замка. Она все думала и думала, но не находила решения. Все были возбуждены, потому что Алиса, Лучиано и Франц Леопольд без разрешения покинули замок. Вот болваны. Теперь из-за них Лицана наверняка еще больше усилят защиту. А Иви уехала вместе с друидкой и волками. Может быть, чужаки воспользуются этой возможностью, чтобы схватить хотя бы ее. Тем более что оба их спутника Лицана, которых отправили им в подмогу, вернулись вместе с тремя юными беглецами. Возможно, именно теперь прекрасная возможность для нападения. Но знали ли чужаки, что Иви сейчас почти без защиты бродила по болотам Коннемары? Или они ждали там, снаружи, подходящего случая или сообщения от нее?

Вампирша постаралась незаметно подойти к воротам и прошмыгнула через них. Она быстро перешла мост и спряталась в маленькой зеленой роще, которая была такой густой, что даже ей самой с этого места не было видно стен. Вампирша остановилась, и прислушалась. Но здесь только ветер шумел среди деревьев. Она закрыла глаза и попыталась при помощи чувств обнаружить чужое существо.

Вскоре вампирша почувствовала ауру, которая не принадлежала ни одному из собравшихся здесь кланов. Но прежде чем она успела открыть глаза, тонкие пальцы схватили ее за руку.

— Ты заставила нас ждать! Мы несколько часов ходим вокруг этих стен и уже подумали, что ты решила нарушить клятву. Но ты же помнишь, что тогда произойдет?

Юная вампирша попыталась вырваться из железной хватки, но чужая вампирша была слишком сильной.

— От вас, скорее всего, не ускользнуло, что в замке царит оживление из-за того, что трое наследников тайно сбежали. А если вы здесь с самого вечера, то знаете также, что Иви и ее волк ушли в сторону болот вместе с друидкой и еще не вернулись. Мэрвина тоже нет в замке. Я думаю, что он внизу, на речке, возится с каким-нибудь пресмыкающимся.

На ее лице появилось отвращение.

— За стенами замка? — спросил Данило, незаметно подойдя к ним.

Юная вампирша покачала головой.

— Нет, к воде можно подойти прямо со двора.

— А ты узнала, что это за защита, которая наложена вокруг замка?

— Я попыталась выспросить у здешних Лицана, но они не стали вдаваться в подробности. Я знаю лишь, что здесь всегда было магическое место, из-за тисов. А сейчас, несмотря на то, что почти все деревья вырубили, Лицана при помощи друидской магии удалось создать волшебное кольцо.

Чужие вампиры переглянулись. Но прежде чем Тонка смогла проникнуть в мысли юной вампирши, они услышали крик со стороны замка.

— Это мой кузен. Мне нужно идти, пока ни у кого не возникло подозрений. Пожалуйста, отпустите меня.

Тонка ослабила хватку, и юная вампирша резко выдернула руку. Не прощаясь, она подхватила полы длинного одеяния и выбежала из рощи. Гигантскими прыжками она преодолела подъемный мост и подбежала к воротам, у которых се уже ждал кузен.

— Где ты была? Ты не знаешь, насколько это опасно — уродить одной за пределами замка? Лицана запретили нам это не просто так!

— И ты считаешь, что именно ты должен говорить мне об этом? — пробормотала она.

Юная вампирша с трудом удержалась от того, чтобы не наброситься на кузена. Он взял ее под руку, и хотя ей больше всего хотелось вырваться, она позволила отвести себя наверх в башню, в зал, где остальные вампиры уже лежали в своих гробах.


Ночь неумолимо приближалась к завершению, а белый волк все еще бежал по следу. Сокол кружился над ним в светлеющем небе, а потом стремительно понесся на запад.

«Иви, возвращайся!»

Но она не хотела слушать его, даже если знала, что так будет разумнее.

«Тебе нужно найти место, где ты проведешь день. Я пойду дальше по их следу, пока ты будешь отдыхать. Но сейчас возвращайся назад!»

Иви и Сеймоур уже давно спустились с гор Твелв-Бенз в долину, которая дугой огибала горную гряду с северо-запада. На берегу Лох-Ина Сеймоур потерял след, и прошло много времени, прежде чем он снова учуял его. Оборотни пошли по мелководью. Естественно, не случайно. Они догадывались, что вампиры попытаются выследить их.

Теперь они поднимались к одному из отрогов гор Мамтеркс. К этому времени стало так светло, что некоторые люди даже принялись за работу. Небо на востоке покраснело.

«Иви, лети сюда. Здесь есть курган. Плита хоть и сползла, но под ней должно быть достаточно большое углубление».

Сеймоур почувствовал сопротивление вампирши. Она еще не обнаружила оборотней. Как далеко она сможет пролететь, пока солнце не прогонит ее с неба пламенными мечами?

«Я пролечу до хребта и загляну на другую сторону».

«Нет!»

Но Иви не хотела его слушать. Сеймоур стал подумывать о том, а не последовать ли ему за ней, потому что потом она не сможет сразу найти это место. Нет, будет разумнее, если он подождет Иви здесь и будет управлять ею мысленно.

«Вот они! Они уже внизу в долине и идут на восток к Конгу».

«Иви, возвращайся! Неужели ты не чувствуешь солнца?»

Конечно, она его чувствовала. Ее мысли замедлились, но Сеймоур знал, что она уже летела к нему. Иви боролась с искушением стрелой ринуться вниз. Но что ей там было делать? Забрать камень у оборотней? Чтобы затем сгореть у их ног и превратиться в пепел в лучах восходящего солнца!

«Я иду!»

Это была последняя мысль, которую он уловил. Потом его тело пронзила боль, отчего он даже завыл. Сеймоур вскочил на плиту и задрал голову, хотя больше всего ему хотелось забиться в темную нору и переждать боль. Он услышал исполненные ужаса крики Иви в своем сознании. Сеймоур взглянул на небо и увидел, как Иви падает вниз. Она перелетела через хребет, когда первый луч солнца попал в нее и опалил ее перья. Сеймоур не знал, упала ли она намеренно, чтобы спрятаться от палящих лучей, или просто была не в состоянии держаться в воздухе.

Сеймоур побежал к ней. Он стал быстро подниматься по горному склону. Боль сменилась глухим гулом. Мысли Иви спутанными клочками закружились, падая вниз. Она нырнула в благодатную тень гор, но от ее опаленных перьев еще тянулась полоса дыма. Сеймоур бежал так быстро, как никогда в своей жизни, но все равно не успел подхватить ее. Иви камнем упала в кусты.

Когда он подбежал к ней, она лежала на спине с распростертыми крыльями. Глаза были зажмурены, клюв немного приоткрыт. Одно из крыльев надломилось, словно ветка на сильном ветру, перья обуглились. Пахло обожженными прьями,

«Глупая упрямица», — с нежностью подумал Сеймоур.

Вид истерзанного птичьего тела был невыносим для него. Как можно осторожнее волк взял птицу в зубы и быстро побежал назад. Потом он положил ее в пещеру под плитой и закрыл вход двумя плитами поменьше, которые еще мог сдвинуть. Теперь ему больше ничего не оставалось, как охранять Иви и надеяться, что заработают естественные процессы и она исцелится. А погоню они смогут продолжить после того, как Иви полностью восстановит свои силы.

Сеймоур сел на выступающий камень, наблюдая за долиной.

Наконец ближе к полудню он увидел Тару. Она ехала на белой лошади, рядом с ней бежали волки. Сеймоур издал жалобный вой. Волки в долине ответили ему. Друидка повернула лошадь, но вскоре ей пришлось слезть с седла и продолжить подъем пешком.

— Где Иви? Что с ней произошло? — спросила Тара, еще не дойдя до места. — Мне показалось, что я почувствовала страх и боль.

«Она не хотела оставлять след, пока не стало слишком поздно. Солнце опалило ее».

Друидка опустилась на колено и закрыла лицо руками. Прошло уже много лет с тех пор, как Сеймоур видел, чтобы она теряла самообладание. Он успокаивающе лизнул ее руки.

«Успокойся. Сейчас она отдыхает под этой каменной плитой, пока не наступит вечер».

Голова друидки дернулась, а руки опустились.

— А она попыталась превратиться?

«Нет, во время падения она потеряла сознание. Но когда я укладывал ее под камнем, она пошевелилась. Иви слишком умна, чтобы делать это в таком состоянии».

— Будем надеяться, что все обойдется, иначе ее ждет судьба Ани.

Они замолчали. Хотя Сеймоур и обещал Иви продолжить преследование, он не отходил от Тары, которая сидела с закрытыми глазами и тихонько напевала. Может, она снова разговаривала с древними богами?

«Ни один бог на этой земле не поможет вампиру!» — горько подумал Сеймоур, но не стал мешать ей.

Загрузка...