Кровная месть

ДРАКАС

Заканчивалось лето. На Вену опустилась ночь, и повсюду в людных местах и вдоль Прахтштрассе, ведущей к королевскому дворцу, зажгли газовые фонари. Сегодня был четверг, и благородное общество готовилось к королевскому балу или к посещению одного из городских театров. Ночь предстояла длинная, но и что с того? Ведь днем можно было спать сколько угодно.

В одном из домов на новой Рингштрассе, которая огибала старый центр Вены вместо средневекового рва, тоже просыпалась жизнь. Этот дом можно было скорее назвать дворцом, и скрывал он совершенно особенную семью, которая считала, что своим родством ничем не уступает старинным дворянским фамилиям Австро-Венгерской империи. Предводителем клана Дракас был барон Максимилиан, который обычно появлялся в сопровождении своей сестры Антонии. Он был большим, темноволосым, черты лица — благородно правильные, как почти у всех членов их семьи. У Максимилиана была ухоженная борода, как у императора в юности. Его сестра Антония была очень похожа на него, но при этом обладала такой ослепительной красотой, что мужчины из высшего общества всегда оглядывались на нее и смотрели не отрываясь, словно она была видением. И лишь ее угрюмо сжатые губы нарушали гармонию. «Ну и, конечно, резкий голос», — подумал Франц Леопольд, когда совершенно неожиданно услышал его.

Юный вампир бесцельно слонялся по дворцу. Потолки были украшены богатой отделкой, тяжелые шторы были подобраны в соответствии с обивкой кушеток и другой мягкой мебели. Позолоченные канделябры мерцали в свете свечей. Да, дворец Дракас был роскошным. Франц Леопольд задумчиво рассматривал обстановку. Раньше он об этом даже не задумывался. Но теперь, после того как он почти год провел в Золотом доме в Риме, вампир взглянул на Венский дворец другими глазами. Несомненно, когда-то дворец Нерона был еще роскошнее, но с тех пор прошло почти две тысячи лет! А теперь под Оппийским холмом остались лишь влажные подземные туннели и комнаты. Но тем не менее на лице молодого вампира появлялась улыбка, когда он вспоминал о прошедших месяцах.

— Почему ты так глупо скалишься? — спросил его кузен Карл Филипп, неожиданно появившийся из-за угла.

За ним проследовала старшая кузина Анна Кристина.

Улыбка Франца Леопольда тут же исчезла.

— Я как раз думал об этом так называемом Domus Aurea и о том, как мы должны быть счастливы, снова оказавшись дома.

Карл Филипп скривился.

Как и Франц Леопольд, он был высоким, стройным, темноволосым, с темно-карими глазами и длинными ресницами. Но при этом, стоя рядом с кузеном, казался искаженным отражением в зеркале.

«Франц Леопольд — самый красивый мальчик в мире. Он идеален, такого совершенства не смог бы создать ни один художник или скульптор», — частенько говорила Мари Луиза, самая младшая представительница рода Дракас. После чего ее взгляд всегда приобретал нетерпеливое выражение, и она отбрасывала назад длинные темные роскошные локоны, пока наконец не получала в ответ то, что ей так хотелось услышать: «Франц Леопольд действительно самый красивый юный вампир, но ты и Анна Кристина — самые красивые вампирши, которые когда-либо существовали на Земле!»

— А что вы задумали? — поинтересовался Франц Леопольд. — Что-то случилось?

— Анна Кристина хочет пойти к баронессе, а я опрометчиво позволил уговорить себя сопровождать ее.

Франц Леопольд ошеломленно уставился на них.

— И что она хочет там делать? — спросил он, несколько понизив голос.

— Она больше не желает посещать эту проклятую академию для юных вампиров.

— Да, потому что я уже взрослая вампирша и детские забавы меня больше не интересуют, — резким голосом добавила Анна Кристина.

— Барон Максимилиан смотрит на это иначе и не хочет даже обсуждать этот вопрос, но Анна Кристина вообразила, будто сможет переубедить баронессу. И я должен помочь ей в этом!

Карл Филипп не скрывал досады. Франц Леопольд чуть не рассмеялся. Его кузену было далеко до Анны Кристины. Она знала, как добиться своего, по крайней мере, Карлом Филиппом она вертела как ей вздумается. А вот удастся ли ей уговорить сестру предводителя клана…

Неожиданно лицо Карла Филиппа просветлело.

— Ты должен пойти с нами! Баронесса без ума от тебя и если кого-нибудь и послушается, то только тебя. И никаких возражений!

Карл Филипп схватил его за руку.

Франц Леопольд вполне мог бы вырваться из его хватки, хотя Карл Филипп был на год старше и сильнее его. Но он кивнул. Ему стало интересно, как сложится разговор. Хотя в его результате Франц Леопольд не сомневался ни секунды. Однако Анна Кристина была уверена в себе. Она быстро подошла к двери, ведущей в покои баронессы Антонии.

— Что вам надо? Вы не видите, что я занята?

От такого резкого тона Анна Кристина даже немного отпрянула и ее уверенность на мгновение ослабла. Но потом она снова овладела собой, присела в элегантном реверансе, отчего качнулся ее широкий кринолин, а затем поднялась и гордо выпрямилась.

— Простите, что помешала, баронесса Антония. Я хотела бы обсудить с вами очень важный вопрос, — храбро сказала она.

— Важный для меня или для вас? — уточнила сестра предводителя клана, не отрывая взгляда от своих длинных ногтей, которые в данный момент аккуратно подпиливала одна из ее нечистокровных служанок, придавая им заостренную форму.

— Важный для семьи, — дерзко заявила Анна Кристина.

Баронесса наконец подняла на нее взгляд.

— Даже так?

— Я думаю, что никто не выиграет от того, что я буду сопровождать детей, — она с презрением выделила это слово, — на их занятия в Ирландию.

— Нет? И почему же?

— Я взрослая…

— Ты не взрослая, — перебила ее баронесса. — Ты еще не прошла обряд посвящения и поэтому не относишься к числу взрослых вампиров чистой крови.

— Но скоро, еще до зимнего солнцестояния, мне исполнится семнадцать. И тогда у меня появится право охотиться и пить человеческую кровь!

Она скрестила руки на груди. Францу Леопольду она показалась сейчас похожей на своенравного ребенка. Не хватало еще, чтобы она топнула ногой. Очевидно, баронесса подумала так же, потому что ее лоб сердито наморщился.

— Когда ты станешь взрослой, решаю только я — или барон. Год в Ирландии тебе не повредит, даже если я сама не очень высокого мнения обо всей этой академии. А когда ты вернешься, мы сможем поговорить о ритуале.

— Но тогда уже наступит летнее солнцестояние! — в ужасе воскликнула Анна Кристина. — Я не могу и не хочу ждать так долго!

— Тебе не остается ничего иного.

Баронесса внимательно осмотрела ногти и подала служанке вторую руку.

Анна Кристина бросила на Франца Леопольда взгляд, моля о помощи.

— Скажи же что-нибудь!

Почему он должен заступаться за нее, рискуя впасть в немилость к баронессе? Но с другой стороны, мысль о том, чтобы провести целый год, не видя постоянно недовольного лица кузины, была не лишена привлекательности. Франц Леопольд откашлялся.

— Баронесса Антония, возможно, вы еще раз обдумаете свои слова? Анне Кристине действительно осталось совсем немного до решающего дня рождения, она такая умная и… э, взрослая. Кроме того, в Ирландии очень суровый и ветреный климат. Вряд ли это подходящее место для нее. И зачем вообще элегантной наследнице венского рода Дракас учиться повелевать животными? Превращаться в волка или летучую мышь, или даже в облако, чтобы путешествовать вместе с ветром. Зачем ей это?

Он попытался как можно небрежнее махнуть рукой. Баронесса пристально смотрела на него. Франц Леопольд и сам почувствовал, что в его голосе прозвучало неподобающее восхищение способностями представителей другого клана.

— Мой ответ остается прежним: нет! Вы все отправляетесь в Ирландию. А теперь прекратите действовать мне на нервы.

— Ты отнял у меня последнюю надежду, — пожаловалась Анна Кристина, когда они вышли в коридор и закрыли за собой дверь. — Можно было подумать, что ты ждешь не дождешься, чтобы поехать туда. Ирландия! Это же будет путешествие в средневековье, нет, в каменный век! Там будет еще ужаснее, чем в Риме!

— Да, и, наверное, люди там до сих пор живут в пещерах вместе с волками и медведями, — весело согласился с ней Франц Леопольд.

Кузен и кузина ошеломленно уставились на него.

— Ты действительно ведешь себя очень странно, — заявила Анна Кристина.

Карл Филипп кивнул.

— Да, с тех пор как мы вернулись из Рима. Я тоже это заметил. Неужели ты поверил в эту бредятину под названием «только вместе мы сильнее»? Скажи, ты ведь по-прежнему считаешь, что мы гораздо выше всех этих неполноценных кланов и должны чувствовать к ним отвращение и неуважение? — потребовал Карл Филипп.

Франц Леопольд улыбнулся еще шире.

— Конечно, мы выше Фамалия, Пирас, Носферас, Вирад и в первую очередь этого презренного клана в Ирландии, Лицана, который все еще живет в каменном веке.

Тут перед его мысленным взором снова предстал образ юной вампирши. Ее длинные серебряные локоны блестели в лунном свете. Одеяние мягко облегало стройное тело. Она была маленькой и изящной, но при этом совсем не казалась ребенком. В ее чертах сочетались красота, гармония и мудрость, которая светилась в изумрудных глазах. Франц Леопольд вспомнил о белом волке, который всегда находился рядом с ней.

— Простите меня, — сказал он и с насмешливым выражением лица поклонился, — мне нужно дать Матиасу еще кое- какие указания, прежде чем мы покоримся своей участи.

С этими словами Франц Леопольд поспешил прочь, чтобы найти свою тень. Как и у каждого члена их семьи, у него был свой нечистокровный вампир, который должен был прислуживать ему, беспрекословно подчиняться и защищать его. Нечистокровные когда-то были людьми, пока их не укусил вампир, и они сами не превратились в вампиров. С той ночи их облик оставался неизменным на все времена, даже если они и приобретали все больше сил и опыта, в то время как чистокровные уже рождались вампирами и подобно людям росли и менялись. Только в отличие от людей их существование растягивалось на столетия, в течение которых их силы постепенно увеличивались, пока не достигали апогея. А когда их силы и скорость начинали слабеть, они присоединялись к достопочтимым старцам, предоставляя более молодым вампирам вершить судьбу клана.

Франц Леопольд вошел в свою комнату, где Матиас как раз упаковывал его дорожный чемодан. До того как барон Максимилиан сделал Матиаса вампиром, тот был извозчиком. Это был крупный неуклюжий мужчина со смуглой кожей и черными как у венгерца волосами. К тому же он оказался чрезвычайно неразговорчивым. Но, по крайней мере, он уже научился аккуратно обращаться с гардеробом своего хозяина. В данный момент Матиас складывал шелковые рубашки Франца Леопольда и прятал их в сундук. Слуга поднял глаза на хозяина.

— Что вы желаете? — спросил он, принимаясь тем временем за черный фрак.

— Я хотел бы, чтобы ты достал мне книгу и запаковал ее в мой чемодан.

— Какую книгу? Есть много разных книг.

Нечистокровный вампир продолжал невозмутимо укладывать вещи.

— Это я знаю, — прошипел Франц Леопольд. — Это должно быть нечто особенное. Ах, я сам не знаю.

— Для вашей поездки в Ирландию?

— Естественно, иначе тебе не нужно было бы запаковывать ее в чемодан.

— Может быть, о друидах и древней магии или что-то о волках? Об особенных волках? — голос Матиаса не изменился, и слуга даже не поднял глаз от работы.

Франц Леопольд с подозрением посмотрел на него.

— Да, это было бы неплохо. Достань мне что-нибудь в этом роде. Сегодня ночью ты мне больше не нужен. Упакуй чемоданы и жди меня здесь.

Не говоря больше ни слова, Франц Леопольд развернулся и вышел из комнаты.

Спускаясь по наружной лестнице, покрытой красным ковром, к главному входу, он задумался над тем, не мог ли Матиас за это время научиться гораздо большему, чем хотелось бы его хозяину. Франц Леопольд, даже среди представителей клана Дракас, отличался умением читать мысли, по крайней мере, для своего возраста. Но ему не хотелось бы, чтобы такой же способностью обладал и его слуга. Особенно сейчас, когда в своих фантазиях Франц Леопольд спешил в Ирландию, где сможет снова услышать ее голос. Она называла его «Лео», и он хранил воспоминания об этом как сокровище.

Франц Леопольд распахнул двери и выбежал на улицу. Он глубоко вдохнул пряный вечерний воздух позднего лета, к которому уже примешивались первые нотки распада. Скоро сочные зеленые листья увянут, приобретя осенний желтый цвет. Но когда полуголые деревья будут отбрасывать призрачные тени в свете газовых фонарей, он не сможет прогуливаться под ними, так как будет совсем в другом месте, в другой стране, да, в совершенно другом мире вместе с Иви-Мэри!

Алиса сложила руки на груди. И хотя они дрожали от нетерпения, она попыталась оставаться спокойной, прислушиваясь к тому, как от ударов молотка вибрирует ее тело. Она считала гвозди, которыми Хиндрик прибивал крышку ее дорожного гроба.

— Готово! — сквозь дерево его голос прозвучал несколько приглушенно. — У тебя все в порядке?

— Да, — ответила Алиса. — Скорей бы уже отправиться в путь!

Хиндрик рассмеялся.

— За год ты стала сильнее и быстрее, но терпения у тебя совсем не прибавилось.

Она услышала, как удалились его шаги, а потом снова застучал молоток: теперь Хиндрик забивал гробы ее младшего брата Таммо и их кузена Серена. Слуга, так Фамалия называли нечистокровных членов своего клана, будет сопровождать их в Ирландию. И хотя Хиндрик производил впечатление молодого человека: длинные светлые волосы и трехдневная щетина на подбородке и щеках, — он относился к числу старших и опытных вампиров гамбургского клана. Его человеческая жизнь закончилась где-то в конце семнадцатого века, поэтому госпожа Элина, предводитель клана Фамалия, спокойно поручила ему охранять трех наследников во время их пребывания на острове.

Наконец Алиса почувствовала, как гроб подняли и понесли. Вскоре усилился запах ила и морской воды, а когда гроб снова поставили на пол, она почувствовала мягкое покачивание.

Прилив еще не начался, но скоро корабль отправится в путь. Алиса с нетерпением ждала этого события, и вот наконец ночь отъезда наступила. Начиналось большое плавание, ведь они должны были пересечь целое море.

Алиса еще никогда не путешествовала на корабле, хотя Фамалия жили у старой пристани в двух торговых домах в стиле барокко на острове Кервидер. Каждую ночь юная вампирша с тоской смотрела на мачты, реи* и ванты*, на шхуны и бриги* торгового флота, на гукары*, на фрегаты*, вооруженные множеством пушек, и шлюпы* военно-морского флота. Теперь они собирались переплыть море на большом грузовом судне с четырьмя мачтами, которое называется барк*, а ей придется лежать в забитом гвоздями гробу. Она не сможет увидеть, как матросы поднимаются на ванты или натягивают шкоты* на реи, пока ветер не наполнит паруса.

Снаружи доносились команды. Алиса почувствовала, как корабль медленно поплыл. Качка усилилась, когда канаты отвязали от причальных тумб*. До грузового отдела донеслось пение моряков. Потом корабль повернулся к подветренной стороне* и путешествие началось — вначале по Эльбе к ее устью, затем — в Северное море через канал, чтобы в конце концов причалить к северному берегу Ирландии!

Была пятая ночь их путешествия. «Твидсэйл» миновал Дуврский пролив, который называли еще Па-де-Кале, прошел у южного берега Англии и поплыл между Уэльсом и Ирландией дальше на север. Утром они причалили в Дублине, а теперь корабль направлялся к острову, который возвышался посреди Ирландского моря.

Когда погас последний луч солнца, капитан велел сбросить якорные цепи у скалистого берега и распределил ночные вахты. Потом вернулся в свою каюту, вверив судьбу корабля и его груза в руки охраны.

Как и его барк, капитан был родом из Глазго. «Твидсэйл» был первым железным четырехмачтовым барком. Он был намного меньше своих деревянных предшественников, но зато маневренней и крепче.

Капитан спокойно уснул. Возможно, его сон не был бы таким спокойным, если бы он знал, что находится в гробах, стоящих в двух грузовых отсеках. В первом отсеке все было тихо, но неожиданно в восьмом гробу что-то зашевелилось. Поднялась крышка. Потом в гробу кто-то сел и огляделся. Крыса в страхе шмыгнула прочь, спрятавшись между другими гробами. С безопасного расстояния она рассматривала человека со странным красноватым блеском в глазах. Нет, это существо не могло быть человеком. Кроме того, крыса знала, что если тела людей хранились в закрытых гробах, то они уже не вставали.

Франц Леопольд огляделся. В грузовом отсеке было темно. Человек не смог бы разглядеть и собственной руки, а ему удалось увидеть сваленные здесь ящики, мешки и бочки. Пахло мокрым деревом, солью, смолой и разными товарами. Вампиру показалось даже, что он уловил нотки перца и аниса, а также чая и какао-бобов. Он поморщился. Разве подобные условия соответствовали уровню Дракас? Путешествовать, словно мешок перца или ящик чая, в животе этого плавучего гроба.

Вампир постарался пробраться к двери как можно тише. Он попробовал уловить мысли других Дракас, которые уж точно не спали, ведь солнце опустилось за горизонт. Франц Леопольд попытался скрыть от них радостное ожидание, чтобы они не догадались о том, что он собирался сделать. Особенно трудно было провести Матиаса.

Франц Леопольд бесшумно закрыл дверь и замер на некоторое время в темном коридоре. В грузовом отсеке стояла абсолютная тишина. Это хорошо! Они все еще верили, что он до сих пор лежит в надежно заколоченном гробу. На его лице появилась высокомерная улыбка. Новые нечистокровные в Вене, поддавшись его угрозам и соблазнившись приличной суммой денег, забили его гроб очень короткими гвоздями. Франц Леопольд легко поднялся по крутому лееру и свернул в коридор. Навстречу ему шли два охранника, но это абсолютно не волновало его. Люди были слепы в своей уверенности, что если они не хотят воспринимать что-то, то этого и не существует.

Вампир вжался в нишу, позволив мужчинам пройти мимо. Ему в нос тут же ударил запах теплой кожи и пота, тем самым напомнив о голоде. Франц Леопольд почувствовал, как обнажились его клыки, и ему с трудом удалось устоять перед соблазном последовать за охранниками и выпить их кровь. Если бы он поддался своему желанию, то заработал бы нечто более серьезное, чем обычное порицание за то, что покинул свой гроб. Юным вампирам запрещалось выходить на охоту и пить человеческую кровь. И этот запрет был не просто уловкой старших. Это была защита, в чем Франц Леопольд убедился на собственном болезненном опыте. Жажда чуть не погубила его! Теперь, когда он знал вкус сладкой человеческой крови, воздержание стало еще мучительнее. Франц Леопольд с трудом сглотнул и резко отвернулся. Ему не следовало сейчас об этом думать. Он хотел лишь на некоторое время освободиться от узкого гроба и насладиться свободой ночи.

Вампир открыл дверь, подошел к поручням и осмотрел корабль: сначала нос, затем корму и в завершение четыре мачты с парусами. Сверху наверняка открывался великолепный вид на море и остров, у берега которого они пришвартовались.

Франц Леопольд схватился за веревочную лестницу между вантами и подтянулся. Несмотря на фрак и элегантные кожаные туфли с плоскими подошвами, подъем не составил труда. Вампир поднимался все выше, пока не добрался до реи, к которой был прикреплен верхний парус главной мачты*.

Франц Леопольд присел на рангоут и с наслаждением вдохнул морские запахи. Луна рисовала серебряные полосы на гладкой воде, легкий ночной ветер ерошил ему волосы. Впереди на носу вампир разглядел двух охранников. Но тут он заметил силуэт еще одного человека, который вышел на палубу. Луна на несколько мгновений скрылась за облаками, а потом снова осветила корабль. Человек подошел к поручням. Облокотился на них. Ему не хватало двух вещей: у него не было теплой человеческой ауры и он не отбрасывал тени! Франц Леопольд застонал. Так, значит, его исчезновение не осталось незамеченным. Ну ладно, пусть теперь поищут его. Ведь пока его не обнаружили.

Он задумчиво рассматривал вампира. Почему тот смотрел на море, если его задачей было найти беглеца? И кто вообще там внизу? Это точно не его кузины, так как они никогда не расставались со своими широкими кринолинами, даже ложась спать. Следовательно, их можно исключить. Да и на Матиаса не похоже — слишком стройный силуэт. Вампир внизу медленно пошел вдоль поручней. Нет, это не Карл Филипп, хотя походка показалась Францу Леопольду знакомой.

Неожиданно в его памяти всплыли картины. Сначала расплывчатые, потом все более отчетливые. Разве такое возможно? Франц Леопольд, не в силах сдержать любопытство, стал спускаться вниз. Не преодолев и половины пути, он был уже уверен. Она же пока не заметила его. Вероятно, она даже не знала, что они путешествовали на одном корабле.

Когда Францу Леопольду оставалось семь канатных узлов, он открыл свой разум и нащупал ее мысли. Но нашел лишь радостное ожидание, воспоминания о Риме и почти детское восхищение красотой ночи и лунным светом, который переливался серебром на волнах и напоминал ей об Иви. Но неожиданно она напряглась и мысли оборвались. Пока вампирша смогла понять, что же вызвало ее подозрение, Франц Леопольд спрыгнул на палубу позади нее. Она резко обернулась, широко раскрыв серо-голубые глаза.

Франц Леопольд спокойно выпрямился во весь рост и стряхнул с рукава волокно пеньки.

— А, Алиса де Фамалия из Гамбурга, — проговорил он, гнусавя. — Я вижу, ты удивлена? Да, от меня не укрылось, что твои мысли были поглощены красотой ночного моря, так что ты просто непозволительно забыла о наблюдении за своим окружением. За лето ты стала еще невнимательнее! Я мог бы незаметно прыгнуть тебе прямо на голову, если бы мне захотелось.

Говоря все это, Франц Леопольд внимательно рассматривал ее. Алиса за лето немного подросла и стала стройнее. Скулы выступали более отчетливо. На ней был простой камзол и черные брюки. Длинные светлые волосы с медным отливом заплетены в косу и завязаны узлом на макушке. Совсем простой вид, но он удивительным образом подходил к ее несколько мальчишеской фигуре и выразительным чертам лица.

Алиса оправилась от испуга быстрее, чем ожидал Франц Леопольд, и уже овладела собой. И сделала она это мастерски, так что если бы Франц Леопольд не мог читать ее мысли, то поверил бы ее скучающему тону. А так он отчетливо ощутил быструю смену чувств: испуга, удивления, радости, вытесненной затем неприязнью, которую Алиса и продемонстрировала.

— Посмотрите-ка, Франц Леопольд де Дракас! Чем только не набили грузовые отсеки в Гамбурге.

В этот момент она заметила, что он подслушивает ее мысли, и грубо выгнала его из своей головы. Значит, она не только научилась скрывать эмоции от окружающих. Ее ментальные силы стали сильнее.

— Неужели ты сбежал от своих надзирателей?

Франц Леопольд не смог сдержать улыбку.

— Я могу задать тебе такой же вопрос. Полагаю, и у тебя нет разрешения на то, чтобы бродить здесь в одиночестве.

Алиса улыбнулась в ответ.

— Нет, такого разрешения у меня нет. Хотя я догадываюсь, что для Хиндрика мое отсутствие не останется незамеченным.

— Так я и думал. Ты просто еще не доросла! Вот, например, о моем исчезновении никто не подозревает. В отличие от тебя я не только бесшумно двигаюсь. Я еще работаю над новой техникой воздействия на чувства и мысли.

— То есть как я еще не доросла?

Голос Алисы был опасно спокойным, но Франц Леопольд был уверен, что она готова в любой момент выплеснуть ему в лицо свою ярость. Набросится ли она на него с кулаками? Она была близка к этому. Но вместе того чтобы накричать на него или даже ударить, Алиса неожиданно захихикала.

— А, понимаю. Твоя новая техника действует просто великолепно!

Франц Леопольд развернулся. В двери, ведущей на палубу, появился Матиас и направился к своему господину. Несмотря на бесстрастное выражение его лица, Франц Леопольд почувствовал неудовольствие слуги. Матиас отвечал за его благополучие и должен будет отчитаться перед бароном, если с ним что-то случится. Но это не волновало Франца Леопольда. Пусть об этом тревожится Матиас.

— Пойдемте, — резко сказал слуга. — Вам не разрешено покидать гроб во время путешествия.

— Что ты себе позволяешь! — проворчал Франц Леопольд, но решил не возражать.

Он не мог позволить себе осрамиться перед Алисой. Вдруг Матиас просто схватит его в охапку и потащит вниз.

Алиса подняла руку и небрежно помахала ему.

— Ну, тогда желаю тебе хорошо повеселиться в своем гробу. А я еще немного полюбуюсь этой великолепной ночью.

— Не думаю, что тебе это удастся, — подчеркнуто вежливо ответил Франц Леопольд. — Посмотри, кто идет.

— Хиндрик! — простонала Алиса, даже не оборачиваясь.

Слуги кивнули друг другу, и Хиндрик потребовал, чтобы его подопечная следовала за ним в грузовой отсек.

— Тогда скоро увидимся, — сказала Алиса и взяла Хиндрика под руку.

— Боюсь, этого не избежать, — ответил Франц Леопольд, но его голос, в отличие от слов, был довольно нежным.

Он смотрел вслед Алисе и Хиндрику, пока они не скрылись за дверью, и только потом медленно последовал за Матиасом вниз.