Кровные драконы. Академия

Глава 8. Академические достижения

Первый учебный день в новом месте — это всегда проверка на прочность. Кажется, будто все вокруг тебя ненавидят, обучение слишком сложное, а ты — слишком тупая. В пансионате я, на правах воспитанницы Матильды, активно помогала новеньким влиться в общество, поддерживала их и не давала другим вести себя в малейшей мере заносчиво. Однако здесь у меня не было власти: очевидно, что ее перехватила Беломорская, у которой со мной личные счеты.

Пока ее не было видно, и я с взвинченными нервами и беснующимся сердцем шла в потоке первокурсников в столовую, где села рядом с Ильей, Александром, Аркадием и Никодимом. Парни увлеченно переговаривались, я же иногда посмеивалась или подкатывала глаза, но не участвовала лично в их беседе. Кажется, это привлекло внимание: на нас косились тайком, открыто разглядывали, и помимо неприязни я отчетливо ощущала интерес. Все-таки они выработали стратегию, и она работала. Независимость и достоинство все же лучше подобострастия. Круторогов был прав.

Когда большой колокол стал переливаться волнующим сердце звоном, все поднялись со своих мест, и с уже не скрываемым трепетом отправились на свой первый урок в Академии.

— А как зовут нашего преподавателя?

— Господин Мщеров, из драконов Горных Ручьев.

— Неужели? Говорят, он очень строгий и требовательный.

— Как и все учителя здесь. Это же Академия!

Я внимательно прислушивалась к разговорам вокруг, так как кровные драконы знали больше меня о здешней жизни, и у них можно было много чего интересного подчерпнуть.

— Моя сестра говорила, на первом занятии первокурсники сдают тесты, чтобы определить их уровень, и сразу отсеять неудачников, — со смешком заявила драконица позади меня.

— Вранье это все, мой брат сказал, что на их первом уроке им полтора часа читали вступительную лекцию.

— А на мой взгляд было бы неплохо сразу всех протестировать, чтобы наглядно показать, кому здесь не место.

— Хорошо, что ты не состоишь в попечительском совете, иначе мне бы туго пришлось. После летнего отдыха моя голова отчаянно сопротивляется включению в рабочий процесс, и среди учеников я бы занял последнее место!

После дружных смешков драконы переключились на обсуждение новой темы, и я даже испытала благодарность к неизвестному парню, как ловко он уладил назревавший конфликт, но совсем пропустить намек мимо ушей было невозможно. Говоря о неудачниках, та драконица наверняка имела в виду нас, людей, и это нам, по ее мнению, здесь нет места.

— Сколько предубеждения, однако, — прошептали рядом.

Александр шел с самым невозмутимым выражением лица, но я успела немного изучить его характер, чтобы понять, что он принял вызов. Он не из тех, кого можно унизить безнаказанно, но как он собирается разбираться со своими обидчиками в Академии?

Ответ пришел сам собой, когда я бросила еще один взгляд на него: он планирует стать лучшим, учиться так, чтобы оставить высокородных драконов далеко позади. Действительно, именно так можно филигранно поставить их на место, отобрав первенство в стенах «последнего оплота драконов»!

Стоило мне расслабиться, что он собирается воевать с зарвавшимися драконами «мирным» путем, а не посредством кулаков, как мы приблизились к кабинету истории, отчего дрожь в коленях вернулась в полном объеме. Здесь уже стояла Беломорская в окружении пяти девчонок, и, я была уверена, это самые знатные, самые богатые и самые омерзительные ученицы нашего курса. Других волевая и амбициозная Ярослава не потерпела бы. Ее род не был таким же древним, как род Ясногоровых или, например, Скуратовых, поэтому она всеми силами желала компенсировать сие упущение, став лидером среди дракониц из лучших семей.

Вот и сейчас, едва открылась дверь — первой в кабинет вплыла Ярослава, а за ней сохраняя величие фрейлин зашли ее подружки. Места для учеников располагались как в амфитеатре, и, ожидаемо, Беломорская со своей сворой заняли место в самом центре, за самой дальней партой, наблюдая оттуда, как божки.

Мы с парнями сели где-то посередине, спасаясь от хаотичности шумных учеников. Они явно нервничали, и не могли скрыть своего волнения. Однако, стоило преподавателю войти в кабинет, звуки немедленно стихли.

Господин Мщеров соответствовал всем моим ожиданиям: седовласый дракон с умными глазами и улыбкой учителя, который выпустил бесчисленное множество учеников, и принимался на новую партию первогодок.

— Приветствую на уроке истории! Разумеется, до того, как попасть сюда, вы уже имели возможность ознакомиться с основополагающими знаниями, так что сегодня мы очень коротко пройдемся по уже изученному материалу, и приступим к изучению истории в контексте права, искусства, точных наук. Через полгода вас разделят на разные направления, в зависимости от вашей успеваемости, так что советую тщательно взвесить, что вам больше всего интересно, и что вам под силу. Пока я продолжу звать вас учениками, но уже через полгода вы получите обращение в зависимости от того, в какую именно группу попадете.

Никто не посмел пикнуть, но я представляла, сколько разговоров будет об этом во время перерыва.

— Ну а теперь давайте поговорим об истории, этой свидетельнице времен, свете истины, жизни памяти, учительнице жизни, вестнице старины!

Вспомнила, что эта цитата принадлежит дракону Древних Времен.

Дальше нам выпала честь слушать исключительно взвешенный, четкий, лишенный ненужной «воды» пересказ истории. Надо признать, ученики даже дышать боялись, ловя каждое его слово. Да, если бы преподавательницы в пансионате умели излагать так увлекательно, я уже ходячей энциклопедией бы стала!

— Теперь вы понимаете, почему Южный материк долгое время был колыбелью жизни. Однако после экологической катастрофы в провинции Мар, маленький континент стал приходить в упадок: почва провинции пришла в негодность, многочисленные беженцы населили оставшиеся три провинции, однако продержались они недолго. Как только стало понятно, что материк обречен, драконы в спешном порядке приступили к экстренному протоколу.

Благодаря полученному образованию (и самообразованию) я понимала почти все слова, даже самые сложные, вроде «протокола». Зато представители благородной расы, принятые в Академию скорее благодаря родословной, чем умственным способностям, глупо хлопали глазами.

— Кто из учеников может сказать, что это был за протокол?

Первое занятие, мы все еще были несколько напуганы, и, пока драконы собирались с силами, рука справа от меня уверенно взлетела наверх.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Александр Верстанин, — ровным голосом произнес парень, пока со всех уголков кабинета к нему липли взгляды.

— Прошу вас, сударь Верстанин.

— Протокол подразумевал немедленное отплытие заранее избранных групп колонистов на другие континенты. Долгие годы исследований, морских путешествий открыли южанам пригодные к обитанию земли, однако они не хотели покидать свою родину, и решили оставить незаселенные дальние края для самого крайнего случая, который, однако, наступил. Тогда полностью снабженные корабли с провизией, предметами искусства и учеными трудами причалили к известным ныне континентам — Авлимии и Норгратеру.

— Отлично, присаживайтесь! Так как вы вызвались первым, и так хорошо ответили, и присваиваю вам двадцать баллов. Поверьте, — сказал он, обращаясь ко всем ученикам, — чем активнее вы будете работать на моих занятиях, тем лучше у вас будут оценки. А оценки по истории серьезно повлияют на вашу дальнейшую судьбу в Академии.

Шепоток пробежался по рядам «амфитеатра», и я очень хотела бы в этот момент видеть лицо Беломорской.

— Раз сударь Верстанин так виртуозно справился с вопросом, полагаю, остальные ученики из людей ему в познаниях не уступят. Комиссия отбирала лучших из лучших, не так ли, сударыня?

И Мщеров, и все ученики посмотрели на меня, и я с мучительной злостью ощутила, как лицо заливается краской. Однако поднялась со своего места, и назвала свое имя вполне ясным твердым голосом.

— Расскажите нам, сударыня Стрелицкая, что ожидало переселенцев в Авлимии?

Дышать ровно, отвечать — четко. Я знаю все об этой теме, история Древних Времен всегда интересовала особенно остро.

— Авлимия предстала перед колонистами необъятным диким краем, таким же солнечным, но более жарким и засушливым. И, что самое главное, материк был заселен, что представило неожиданность для южан. Местные не были миролюбивыми, и первый контакт с аборигенами ознаменовался бойней. В дальнейшем колонистам удалось заручиться поддержкой нескольких племен, живших у берегов океана. Вместе они построили укрепленные города, стали развивать земледелие на не самой плодородной почве, и преуспели за счет научных разработок. Так же продвинутость колонистов помогла местным излечиться от болезней, улучшить условия жизни, так что спустя несколько десятилетий переселенцы окончательно смешались с местными, и образовали три основных королевства Авлимии — Тарос, Мар и Джиптис. Они держались вместе, развивая связи, и благодаря заключенным военным союзам сумели отбить все атаки аборигенов, и даже больше: они захватили близлежащие земли, продемонстрировав свою мощь, но в итоге отдали их обратно, так как они все равно были им не нужны. Зато начиная с Битвы при Топях и до наших дней в Авлимии больше не было значимых сражений, королевства и племена придерживаются вооруженного нейтралитета, а торговые и культурные связи постепенно стирают границы. Так что сегодня туристы из Мара спокойно путешествуют по землям карьчьеров, как и состоятельные соми предпочитают проводить свободное время в столице Тароса.

— Тридцать баллов, сударыня! Я даже забылся, слушая вас!

Победа! Чистая победа.

Ученики из людей восприняли это со спокойной гордостью, будто лишь такое от меня и ожидалось, зато остальные удивленно таращили глаза.

— Итак, — продолжал господин Мщеров, — об Авлимии мы услышали все, что нас интересовало на данный момент. Кто сможет так же увлекательно и лаконично поведать о Норгратере?

Пришедшие в себя драконы стали поднимать руки, но преподаватель посмотрел куда-то наверх, и улыбнулся.

— Сударыня Беломорская, рад, что вы тоже решили присоединиться к занятию! Ваши братья лучше других знали историю, и порой мне казалось, что даже экзаменационный совет уступал им в познаниях. Особенно отличался сударь Ярогнев, которого невозможно было подловить. Наоборот, он сам мог кого угодно застать врасплох вопросом, или пристыдить своими знаниями.

Неужели он говорил о том самом драконе, с которым я вчера вечером познакомилась? Представить Ярогнева книжным червем было невозможно, хотя мы встретились именно в библиотеке, он знал многое о местных книгах, и владеет мертвым языком, когда большинство драконов стараются увильнуть от изучения этого сложнейшего языка всеми способами. Не зря же он вышел из обихода!

А что я знала о Ярогневе? Ничего, кроме принадлежности к роду и еще нескольких маловажных деталей. Да и знать мне о нем не надо, лучше все-таки вернуться к реальности.

И я была права. Стоило обернуться назад, чтобы увидеть побелевшее лицо Ярославы. Походу сравнение с братьями ей не нравилось. И только что она поняла, что ей всегда будут ставить их в пример. Сыновья северного рода, военные, защищающие границы, должны быть хорошо образованы. Сестра не имеет права им уступать.

Тут наши взгляды встретились, и ее щеки вспыхнули румянцем. Резче, чем было нужно, девушка поднялась со своего места, и хорошо поставленным голосом прочитала следующую лекцию:

— Вторая группа колонистов достигла цели немного позже из-за штормов и проблем между членами командования. Несколько лиц решили повернуть обратно, не веря, что Южный материк действительно погиб. Однако дракон Солнечного Ореола Казимир, от имени которого его потомки образовали свою фамилию, жестко пресек неповиновение, и корабли благополучно достигли восточного края Норгратера. Этот континент был изучен более хорошо, чем Авлимия, в любом случае, суровые восточные земли, к которым поселенцы причалили. Поэтому по прибытию колонисты встретили местных драконов-кочевников, с которыми виделись раньше, Казимир назначил новых членов командования взамен казненных, и они отправились исследовать новый мир. Им без труда удавалось захватывать земли, изредка встречая слабый отпор. Но в большинстве случаев неразвитые аборигены воспринимали чужаков как богов. Южанам была чужда религия, они веровали только в себя и науку, но племена Норгратера придумывали себе целые пантеоны высших существ, им поклонялись и приносили жертвы. Колонисты первое время пытались с этим бороться, но потом поняли, что можно использовать религию дикарей как оружие. Вполне успешно, кстати. Уже скоро были основаны королевства, на месте которых сейчас стоят наши государства. Континент оказался огромным, и изобиловал самыми разными землями — от жарких до холодных, от мертвых до плодородных. Однако это благополучие и легкость в завоевании принесли другие беды — междоусобные войны. Бывшие члены командования, ставшие правителями, хотели возвыситься, подчинить себе весь материк, воссоздать Южный, но безуспешно. Одно королевство поглощало другое, другие сами распадались изнутри, и в итоге карта нового мира перекраивалась много раз, прежде чем Казимировы, драконы Солнечного Ореола, заключили союз с соседями, и образовали Первый Триумвират. «Огнем и мечом» они вынудили остальные королевства сесть за стол переговоров, и постепенно ситуация наладилась. После первой пандемии ослабленные королевства вновь взялись за оружие, чтобы добить слабых соседей, добыть необходимые материальные и людские ресурсы, но Казимировы заключили Второй Триумвират, и снова смогли погасить военные настроения на континенте. Третий Триумвират был создан восемь лет назад, когда литы нарушили антивоенные пакты, и напали на северные границы.

— Кому, как не вам знать об этом, — с особым тоном произнес Мщеров. — Лишь благодаря вашей семье нам удалось выстоять до заключения союза. Садитесь, сударыня, тридцать баллов.

Ярослава не отреагировала на одобрительные улыбки учеников, и лишь я, наверное, подумала, что войну, которая до нас так и не дошла, Беломорская видела своими глазами.

— Так как наш «Триумвират» из учеников уже отлично себя показал, пора и мне продемонстрировать свои навыки как учителя, — с лукавой улыбкой сказал Мщеров.

До конца урока он рассказывал нам об окончании Древних Времен, коснулся Суровой Эры, Годов Возрождения, и закончил последними событиями Новой Эпохи, в которой, собственно, мы и жили.

Когда занятие закончилось, и ученики стали обмениваться полученными впечатлениями, к нам подошло двое парней.

— Отлично выступили, — произнес дракон с каштановой шевелюрой. — В вашей школе, кажется, истории уделяли много внимания.

— Мы из разных школ, — дружелюбно произнесла я.

— Правда?

— Разумеется, — ответил Верстанин, — комиссия выбирала не лучшую школу, а самых способных учеников. Иначе это отдавало бы дискриминацией.

— Точно, — хмыкнул парень. — Позвольте представиться, Олег Скуратов, а это мой друг, Демьян Клеверов.

Через несколько минут мы перезнакомились, и вместе шли в столовую. Беломорская обзавелась новыми подружками, зато я с искренним интересом разглядывала младшего брата Глеба Скуратова.

Этот самый вышеупомянутый дракон уже сидел в столовой, что-то бурно обсуждая с Матвеем, и при нашем появлении они сразу обернулись, будто почувствовали. Мое сердце выбило бешенный ритм, глаза Ясногорова заблестели ярче звезд, и нам не оставалось ничего иного, как направиться к их столику.

Снова приветствия, знакомства, Глеб тут же набросился на брата и Александра с вопросами, мы же с Матвеем получили наконец-то возможность поговорить, впервые с того бала.

— Как прошел твой первый урок, Элиф?

Лишь в его исполнении мое имя звучало как песня, вызывая дрожь в руках. Я не собиралась показывать свою реакцию на него, поэтому сложила ладони на коленях, и непринужденно улыбнулась.

— Сначала я была готова сбежать обратно, вплавь добраться до гавани, но господин Мщеров оказался невероятно приятным учителем!

Мои слова растопили настороженность в его глазах, и мы наконец оба искренне рассмеялись. Будто и не было вчерашнего дня, и мы снова стали… Кем? Кем мы может быть друг другу?

Пока что только друзьями, этим и нужно довольствоваться.

— Послушай, Матвей! — окликнул его Скуратов. — Мой братец говорит, сударыня Стрелицкая за урок заработала тридцать баллов, очаровав старого доброго Мщерова!

— Я сказал, очаровав своими знаниями!

— Зато сударыню Беломорскую чуть не стошнило, когда Мщеров сравнил ее с братьями, — протянул Демьян, и Скуратовы расхохотались.

— Кто бы сомневался, он на каждом уроке вспоминает своего любимого Ярогнева, — с ухмылкой сказал Глеб. — Запомните, детишки, если захотите сорвать урок — просто напомните ему о младшем Беломорском, и следующие часы будете слушать хвалебные оды «умнейшему дракону».

Всех это позабавило, кроме меня и Матвея. Мне не хотелось злословить о парне, с которым я вчера познакомилась, Матвей же снова стал хмурым.

Может, ему не понравилось, что плохо отозвались о Ярославе? Может, у него действительно возникли к ней чувства. Почему тогда он сидит сейчас со мной, а не искрит остроумием за столиком в противоположной стороне, откуда на него кидают самые жаркие взгляды?

Стоило встретиться взглядом с Ярославой, и я едва не подавилась супом. О, предки, сколько же ненависти!

— Элиф, — неожиданно тихо произнес Матвей. — Вчера вечером тебя не было в столовой.

Второй раз едва не поперхнулась. Они сговорились?!

— Я поужинала в компании моей наставницы и ребят. Видимо, ты пришел в столовую позже меня.

Все-таки он высматривал именно меня! Когда я стояла за колонной, и наблюдала, он надеялся увидеть меня.

— Видимо, — повторил он.

Некоторое время мы промолчали, после чего он продолжил задавать вопросы.

— Значит, после ужина ты отправилась в библиотеку?

— Именно. А разве ты там был?

Постаралась придать своему лицу самое невинное выражение, хотя было понятно, к чему он клонит.

— Нет. Однако там ты познакомилась с сударем Беломорским. Он сам сказал, что имел честь познакомиться с тобой.

Матвей говорил об этом спокойнейшим тоном, словно мы вели беседу о самых непринужденных вещах, вроде погоды, но каким-то образом я отлично чувствовала то, что он хотел скрыть за вежливой маской. Женская интуиция в один миг расколола его напряженность, и истинную цель допроса.

Надо же, он устроил мне допрос! Взревновал к Ярогневу! Не об этом ли так активно они дискутировали с Глебом до того, как мы вошли в столовую? Вопреки всем доводам рассудка мне стало так легко, словно с моих плеч сняли мешки с песком. Мне нельзя им увлекаться, но, глядя на Матвея, я понимала, почему все присутствующие девушки мечтают прибрать его к рукам, и едва ли мне самой удавалось справляться с собственными чувствами.

— Сударь Беломорский оказался приятным собеседником. Он сказал, что в библиотеке хранятся оригиналы многих книг, я об этом не знала.

— Как это мило с его стороны. Но я бы и сам тебе провел экскурсию.

— Брось, ты провел вчерашний день, как и полагается наследнику рода. Все хорошо, я уверена, нам предстоит еще много долгих часов среди книг, учебный год только начался!

Моя улыбка и намек возымели свое действие: Матвей расслабился, и перешел на другую тему.

Поглощенная беседой, я и не сразу заметила, что на нас смотрели все. Да уж, второй такой компании и не сыскать: пятеро учеников из презренных людей, последний представитель Ясногоровых — одного из древнейших родов, братья Скуратовы и еще один дракон из уважаемой семьи. А тут еще к нам присоединились Ольга и Мирослава, те самые красавицы из рода Утренних Туманов. Тяжелый взгляд Глеба мгновенно наполнился светом, его брат безуспешно попытался очаровать Ольгу, которая с большей охотой стала расспрашивать меня о первом занятии. Как выяснилось, она на год старше, и ей было что рассказать.

— Господин Мщеров — лучший преподаватель, на мой взгляд. С ним не бывает скучно от слова совсем, он организовывает превосходные поездки к исторически значимым местам, даже на его экзаменах не возникает проблем, так отлично он преподает учебный материал! Нужно постараться, чтобы плохо у него учиться! Единственное его уязвимое место это Ярогнев Беломорский: как только он о нем вспоминает — старичка не остановить.

Мы дружно рассмеялись, да так громко, что вся столовая притихла, прислушиваясь к нашим беседам.

— Сударыня, поверьте, мы уже сегодня в этом убедились, — еле выдавила сквозь смех.

На этот раз единственным, кого ситуация не позабавила, был Матвей, и он быстро постарался сменить тему разговора. А ведь в кабинете библиотеки мне показалось, что Беломорский ему нравится! Неужели все дело в ревности? Какое, оказывается, это сильное чувство, если вопреки логике оно способно обратить друзей во врагов, и испепелять сердце от одних лишь догадок.

А я сама: стоит лишь подумать, что Матвею может нравиться Ярослава, или какая-нибудь другая девушка, я готова волосы рвать от отчаяния. И Ольга вчера не вызывала во мне теплых чувств, когда он пригласил ее на танец; зато сейчас, когда они сидят за одним столом, но даже не смотрят друг на друга, я вполне готова испытывать к ней самые горячие симпатии.

И вот, как только Матвей отвлекся на вопрос Александра, Ольга тихо зашептала:

— Беломорская смотрит на тебя так, будто в порошок собирается стереть. Будь осторожна с ней, вряд ли она осмелится причинить тебе реальный вред, но, с другой стороны, все северяне немного «двинутые».

— Я это уже поняла ночью, — выпалила прежде, чем подумала.

— В каком смысле?

Поколебалась, не зная, откровенничать дальше, или лучше свести все к шутке, но в итоге все же поделилась:

— Ночью она и еще две драконицы пытались вломиться в мою спальню. Я слышала их за дверью, Беломорская пыталась снять защиту, но безуспешно.

— Какая гадина! — в сердцах воскликнула Ольга. — Совсем ума лишилась! Неужели она так ревнует к Матвею, что готова пойти на грубейшее нарушение правил Академии?

— Думаю, дело не только в нем.

Откровенность полилась рекой, и в ответ на удивленный взгляд девушки я рассказала ей все остальное.

— Ну и дела, — протянула она после минутного молчания. — Конечно, до меня дошли слухи, что Ярогнева вчера видели с тобой, но я бы не подумала, что его сестрица отреагирует так… эмоционально!

От ее слов меня кинуло в жар.

— Ольга, от кого ты узнала эти… слухи?

Она усмехнулась.

— Ты произвела фурор, и теперь все судачат о смертной, которая появилась на представлении в родовой диадеме Ясногоровых, танцевала весь вечер с Матвеем, лишив этой радости других дракониц, а потом еще и как-то сумела привлечь внимание младшего Беломорского, да так, что он целовал твою руку на парадной лестнице на виду у всех!

От ее слов я в буквальном смысле схватилась за голову.

— Твой рассказ звучит скандально, но на самом деле все было не так!

— А кому какая разница? Все видят то, что хотят, и толков теперь пойдет немеряно. Имя сударя Ясногорова знают в каждом уголке мира, о его фамилии мечтают все девушки и их родители. А у Ярогнева другая слава, так что…

— О чем ты?

Ольга недоверчиво на меня посмотрела.

— Ты не знаешь?

— Позавчера я впервые узнала об их существовании!

— Ну допустим, ладно, — она огляделась на Ярославу. — Давай сегодня встретимся после занятий. В первую неделю для самостоятельной работы не задают ничего, это плюс, так что вволю поболтаем, я расскажу тебе много чего интересного. В том числе то, о чем тебе стоит знать.