Кровь ниори

ГЛАВА 10

– Тэб Симой! – Старший кандар склонил голову сухим заученным движением. – Отряд, присланный благородным титаном, прибыл.

– Наконец-то!

Эта маленькая грязноватая комнатка на единственном постоялом дворе стала сейчас главным местом в Балоке. Лучше здесь не было, и поэтому важному постояльцу пришлось остановиться тут. Скромно одетый невысокий незнакомец, которому предстояло возглавить заключительную стадию поимки заговорщиков, в других обстоятельствах мало чем выделился бы из толпы на улице. Но, несмотря на беспрестанно менявшуюся личину, Леки, бесспорно, сразу бы его узнал. Это был все тот же темноглазый человек с Главной Площади, хотя его способность надевать то одну, то другую маску поражала.

Сейчас его губы чуть кривились в презрительной усмешке, и он с нескрываемой радостью потер руки, услышав долгожданное известие. Он прибыл лишь вчера вечером, но деятельность развил бурную, хоть и не очень-то заметную для простоватых крестьян. Ну, солдаты встали на постой на пару Дней, бывает. Лиходеев в округе навалом, вот Король и решил порядок навести. А в маленькую комнатку тем временем каждый Час прибывали малозаметные люди и доносили обо всех движениях в лесном домике, так интересующем тэба Симая. Он прибыл вчера вечером, но до сих пор не ложился.

Он бодрствовал почти двое суток, но и ему, и старшему кандару было ясно: выпал редкий случай схватить хоть кого-нибудь из заговорщиков против Короны. И если они упустят их снова, благородный тиган Истарма будет в ярости. А когда он в ярости, всегда летят чьи-то головы. В последнее время он в ярости постоянно. Преступники словно просочились между пальцами у стражи, хотя все приготовления велись тщательно и в строжайшей тайне. Та легкость, с которой до сих пор удавалось скрываться врагам Короны, вызывала величайшее подозрение и у благородного тигана, и у тэба Си-мая. На эту последнюю облаву были брошены силы, в несколько раз превышающие те, что нужны для такого дела, и именно поэтому незримый помощник всемогущего Главного тигана прискакал вчера вечером в Балоку, чтобы самолично возглавить облаву на преступников.

Он снова потер руки и сказал:

– Великолепно. Теперь мы можем выступать. Я хочу, чтобы старший кандар лично проследил за размещением этих людей. Они должны хорошо отдохнуть до утра. – Усталый, ничем не примечательный голос легко выдавал отсутствие какой бы то ни было заботы о тех солдатах, относительно которых он сейчас отдавал распоряжения. – Я понимаю, что это нелегко, но…

Он не договорил, явно намекая на то, что все сложности он безо всякого стеснения перекладывает на плечи старшего кандара.

Кандар не наклонил головы, принимая приказ. Вместо этого он протянул свернутое в трубку послание с печатью Главного тигана Истармы. Тэб Симай принял его с легким наклоном головы, отдавая дань уважения своему покровителю.

– Их старший кандар, Ресс, передал на словах, что нам дано строжайшее распоряжение выступить ночью. К утру все должно быть кончено. Это личное указание благородного тигана. Здесь подтверждение лично для тэба Симая.

Он глазами указал на послание.

Тэб Симай, не торопясь, распечатал его. Прочел несколько раз.

– Да, – подтвердил он задумчиво, – наши планы меняются… несколько неожиданно. Однако ночью в лесу мы можем не охватить их всех нашей сетью…

Кандар поморщился. Манера выражаться у этого Симая была непривычная. И вообще, не нравился ему этот человечек, заносчивый и холодный, как лед. Даром, что правая рука Истармы, вот и отдает здесь приказы направо и налево. Выскочка. Старший кандар Каорт всю жизнь мечом пробивал себе дорогу, но его теперешнее положение даже не может сравниться с тем, что получил этот Симай всего за год или два. Правда, слыл он человеком до ужаса хитрым и способным, потому и выдвинулся быстро. Говорят, чудеса порой творил для тигана. Поручения секретные, дела темные. У каждого тигана такие делишки есть, а как же, вот для них-то люди особые и нужны. Как этот вот. Каорт недолюбливал таких. Только раньше встречать любимчика тигана лицом к лицу ему не доводилось. Теперь же здоровенный кандар не жалел об этом ни капли, мрачно вытянувшись в струнку перед этим невысоким человеком.

– Не нам судить, – не удержался он, чтобы не брякнуть, – наше дело – исполнять.

Симай бросил на служаку пронзительный взгляд. Искривил снова губы в той самой гримасе, которую кандар Каорт уже успел невзлюбить.

– Славно сказано, – бросил он. – Итак, будем, значит, исполнять.

Он прошелся по комнатке в раздумье.

– Сколько у нас сейчас людей? – спросил он, будто сам не знал этого.

Такую нехорошую привычку кандар тоже уже за ним зачислил. Но вопрос был задан, и он терпеливо ответил:

– Моих три канда, подошли сейчас еще четыре. Что правда, то правда, – кивнул он, – спешили они очень, вымотались. Да еще люди тэба Симая… те, что в лесу. И если их в том доме не более канда, да половина женщин…

Симай подошел и резко взмахнул пергаментом прямо перед носом кандара.

– «Если»… нас никак не устроит, старший кандар. Здесь особо упирают на то, – он пальцем ткнул в пергамент почти перед самыми глазами кандара, – что люди, за которыми мы охотимся, быть может, непростые. Необычные. До сих пор они только и делали, что выскальзывали из наших рук! И что будет, если я снаряжу наших солдат факелами и выпущу ночью в лес? А? Лес, которого они совсем не знают к тому же?

Он насмешливо посмотрел на кандара.

– Да, – Каорту пришлось согласиться с ним, голова у любимчика тигана варит как-никак, – треску будет много. Да и огни тоже… того. Без них надо.

Тэб Симай поднял палец.

– Тогда только по дороге нам надо двигаться, никак иначе не получится. – И кандар кивнул в знак согласия. – Не будет тогда круговой облавы. Ускользнуть могут эти…

Он задумался. Кандар и сам уже сообразил не хуже. Прав этот Симай, что ни говори. Ему и самому новый приказ не понравился. Виданное ли дело – ночью людей в лес гнать. Вот если б раньше прибыли, то уже тихонько сидели бы в засаде вокруг этого треклятого дома. А теперь… конечно, самое неподходящее время.

– А разбежаться там… – начал снова кандар.

– На месте посмотрим, – оборвал его Симай. – Туда пешком не более получаса. Накинем еще полчаса на то, что двигаться будем в темноте, медленно, но, по возможности, бесшумно.

Кандар согласно кивнул.

– Факелы надо все-таки раздать. Но палить – строжайше запретить пока. Там понадобятся, когда уже у дома будем.

Кандар кивнул снова.

– И еще. Мои люди говорят, что свет у них до поздней ночи в окнах виден. Поэтому начало назначаю на Третий Час Ночи. Во второй половине ночи сон крепче, самых стойких забирает. Если они, конечно, не следят за округой. Но даже если и следят, – предвосхитил он слова Каорта, – их бдительность ослабнет.

Кандар одобрительно закивал. Это он правильно рассудил.

– Значит, – продолжал Симай, – выступаем в начале Второго Часа Ночи. Надо проследить, чтобы людей хорошо накормили и чтобы они хоть немного отдохнули.

Он присел у грубой столешницы, заваленной какими-то неуклюжими рисунками. Приглядевшись, можно было сообразить, что это наброски местности, сделанные несведущими людьми. Да еще и разными. Он извлек из этой груды прекрасно исполненную карту, вздохнул, видимо, намереваясь снова погрузиться в ее изучение, и жестом указал кандару, что отпускает его наконец.

– Да, – вернул он его возгласом уже от двери, – у нас еще три Часа, не меньше. Меня больше до выхода не беспокоить, я тоже хочу отдохнуть… Насколько это возможно.

Кандар удалился, склонив голову. Немного меньше, чем полагалось, может быть.

Дверь затворилась за ним, и Симай, быстро проделав несколько шагов к двери, задвинул засов. Он остался один.

Медленно, очень медленно он вернулся на прежнее место и опустился на скамью, закрыв лицо руками. Он сидел так недолго, время стоило дорого, но необходимо было хорошенько поразмыслить, прежде чем действовать. С улицы, из-за неплотно прикрытой ставни, слышался шум и бряцанье металла. Каорт пытался навести порядок среди новоприбывших.

Какое-то время он оставался почти недвижим, не отнимая рук. Лишь ладони его иногда с напряжением скользили по лицу, точно растирая его. Как будто он боялся, что опусти он только руки – и передышка закончится. А ему очень нужна передышка.

Наконец он тяжело поднял голову. Теперь, когда его лицо изменилось снова, у Леки не осталось бы никаких сомнений, что это тот самый незнакомец с Главной Площади. Бездонные глаза пусто и обреченно глядели в огонь, весело пылавший в очаге. День сегодня выдался совсем не холодный, и нужды в огне будто бы и не было. Но он настоял. Он всегда настаивал, даже летом. С огнем у него были особые отношения. Единственный друг. С некоторого времени он возненавидел одиночество.

Он безрадостно кивнул пламени, словно спрашивая совета, и ровный тихий огонек в очаге вдруг взвился двумя беспокойными языками, качнувшись в его направлении.

– Ты так думаешь? – спросил он.

Пламя снова повторило свой бросок, только немного ниже, слабее.

– Вот и я тоже не уверен, – пробормотал он, не в силах воздержаться от разговора.

Человек подошел к огню, протянул руку, и пламя потянулось к ней, как живое. Словно не замечая, что рука в опасной близости от разгоревшегося огня, он задумался, опершись на решетку над очагом. Не спеша он водил рукой совсем невысоко над оранжевыми языками, и огонь так и льнул к ней, не обжигая, приближаясь ровно настолько, чтобы не причинить вреда. Казалось, он гладит пламя. Как пса, как коня, как любого зверя. Только укусить оно может куда больнее.

– Что делать? – спросил он у огня.

Пламя затрепетало, поднимаясь. Веселее затрещали дрова. Языки заплясали, сплетаясь в узор, который понимал только он один. Изо всех сил они старались помочь ему, но сегодня он не понимал их или не хотел понимать.

– Они не поверят мне. – Он нерешительно покачал головой, словно стараясь все же убедить себя в чем-то. – И он не поверит снова, как не верил тогда. Никогда.

Пламя вспыхнуло, чуть не опалив ему руку. Он отнял ее.

– Нечего обижаться! – сказал он твердо. – Я же не знаю, зачем он меня искал. Может, цепочка, которой мы пристегнуты, встала у него наконец поперек горла…

Он делано усмехнулся огню, и пламя опало, заструившись где-то внизу.

– Но с ним даже проще, чем с остальными, – внушал он пламени. – А ведь этот лекарь придворный видал меня не раз. И не забыл, уж будь уверен.

Огонь в очаге остался на сей раз безучастным.

– Я знаю, что делать! – сказал он строго, укоризненно глядя в очаг. – Но не просто решиться… вот так прийти. Я ведь не страж.

Он потянулся за плащом, потом за перевязью, еще медленнее.

– И вообще никто, – добавил он с горечью. – Но время еще есть.

Передернул плечами и вышел.

В коридоре вповалку дремала солдатня. Ни один человек не приподнял головы, так сморил всех сон. Он затворил дверь и провел ладонью с внешней стороны по ее гладкой засаленной поверхности в том месте, где изнутри был засов. Теперь ее не отопрешь снаружи. Осторожно скользя между спящими, он без труда спустился вниз. В маленькой трапезной зале тоже все спали, даже за неполной кружкой пела, как будто сон сморил их внезапно. А ведь еще совсем недавно с подворья доносились шум и крики. Он прошел через зал и вышел. Балока еще определенно не погрузилась в сон, взбудораженная нашествием королевских солдат, но возле постоялого двора царила тишь да гладь.

Постоялый двор стоял, как водится, прямо у дороги, но он решил не сворачивать пока на нее. Вместо этого он подался в глубь деревни, чтобы выйти за околицу как раз в том месте, где лес близко подступает к ней. Никто не видел его, потому что на пути встречались только спящие люди и спящие дома. Когда он одолел уже полдороги до леса, от постоялого двора опять донеслись крики. Там кто-то уже очнулся, но его это не обеспокоило. Еще немного – и он скользнул в лес.

Оказавшись за деревьями, он посмотрел на свою левую ладонь, и в ней появилась бледная светящаяся горошина. Она раздулась до размера самой ладони, как плод акалита, но сначала была слишком бледна, чтобы освещать путь. Тогда она разгорелась поярче. Скорым шагом он тронулся в путь.

Незнакомец шел не более получаса. Приблизившись к месту, он остановился и постоял немного, сосредотачиваясь. Потом снова двинулся. Увидал фигуру, скорчившуюся у дерева в беспробудном сне. Пройдя еще немного, почувствовал рядом еще одного из своих людей. Усмехнулся. Погасил огонек. Окна усадьбы светились сквозь сплетение веток. Свет внутри дома и так хорошо обозначил цель, и он пошел к ней, почти не разглядывая, что у него там в темноте под ногами.

Дойдя до двери, он поднял было руку и… снова опустил ее. Потом все-таки решительно постучат. Он пребывал в напряжении, не ожидая, впрочем, что его впустят сразу. Простоял довольно долго, давая им время распознать, что он не враг. Потом еще раз постучал. Вот теперь они должны впустить его. Если захотят, конечно. Он чувствовал присутствие стража за дверью так же хорошо, как и тот чувствовал его. Страж не мог не узнать пришельца. Но его никто так и не впустил.

Он стукнул еще раз. Больше для приличия. Что же, ему нужно войти. Он уже наклонился к щели, но промедлил немного, ведь если он скажет это, придется выполнять свою угрозу. Он вздохнул. Было бы забавно, если бы его же собственные люди могли сейчас это слышать.

– Мне пройти сквозь дверь? – проговорил он как можно громче, нагнувшись к самой большой щели.

Ну же, неужели ему придется врываться силой только потому, что они не хотят сделать такую малость, впустить его?

Заскрипел засов, и он облегченно вздохнул. Встряхнулся, словно посмотрел на себя со стороны. Он просто пришел предупредить их, ни больше, ни меньше. Зачем-то толкнул дверь, помогая распахнуть ее. Переступил порог с неспокойным сердцем.

– Итэрэи! – сказал, как ему показалось, вполне спокойно, вскидывая руки в давно забытом приветствии.

Посмотрел на них, привычно пробегая взглядом по лицам. Они удивлены. Кроме двух стражей. Эти не удивляются никогда. А вот юноша за спиной у Иллири разглядывает его так, как будто мертвого увидал. Он внимательно зацепился взглядом за лицо парня. Неужели они знакомы? Не может быть. Хвала Великой Матери, хотя бы Барайма среди них нет. Меньше ненужных расспросов.

– В Балоку прибыл отряд, – сказал он, обращаясь к Иллири.

– Я видел его, – спокойно ответил тот, ничем не обнаруживая их былого знакомства.

– Вам всем нужно уходить.

Иллири кивнул.

– Мы уйдем еще до света.

– Поздно. – Он покачал головой. – Они будут здесь к началу Третьего Ночного Часа, а то и раньше. Всего больше семи кандов солдат. И еще люди.

– Это точно?

– Совершенно точно. Уходите. И лучше на юг или юго-запад, лесами, если такая возможность есть.

– Я не знаю тебя, – сказал Инхио.

– И не надо, – холодно ответил незнакомец. – Отэйе Иллири знает меня, и этого достаточно.

Леки не знал, что ему делать. Выйти вперед и прямо обвинить во вранье? Ведь ясно же, он их в ловушку заманивает.

– Времени мало, – продолжал между тем незнакомец уже яростнее, – вокруг дома, в лесу, полно людей Истармы. Они стерегут вас. Уходите, пока вас не смогут увидеть.

– А ты как мимо них прошмыгнул? – спросил Лисс.

– Для меня это не составило труда. И для вас не составит, если вы покинете этот дом, пока я не ушел. – Голос его изменился, он уже убеждал, почти просил.

– Ты знаешь его? – спросил Инхио.

– Да. – Леки услышал, как Дэйи ответил без колебания.

– Можно верить этим словам?

Маленькая заминка, Леки лаже не успел напрячься, и снова:

– Да.

– Тогда скорее.

Что случилось с Дэйи? Леки пребывал в недоумении. Он же страж, он должен охранять их. Как можно так просто сказать «да»? Особенно после того, что Леки ему только что рассказал?

Он бросился к Дэйи. «Нельзя ему ве…» – горячо зашептал он, но страж сжал его здоровое плечо так, что Леки показалось, оно сейчас треснет.

– Иди за своими пожитками, седлай коня, – сказал он тихо. – Поедешь с Инхио и со всеми остальными. Я потом нагоню.

Огорчение Леки, наверное, сразу выплеснулось наружу, потому что взгляд стража смягчился. Он быстро проговорил, отталкивая Леки:

– Да не брошу я тебя. Теперь уж наши судьбы и вправду переплелись. Но ты должен верить мне.

Он выделил это слово, «должен».

– Я буду, – серьезно пообещал Леки. – Но он…

– Сказал – значит, делай, – оборвал страж и повернулся Резко. Пошел коня седлать, не иначе.

Леки бросил снова подозрительный взгляд на незнакомца и потащился вверх по лестнице, за своими пожитками.

Началась суета. Дом сразу же наполнился звуками, шумом. Леки молча увязывал свою дорожную сумку, пока Има и Лисс собирали в дорогу лекаря. Да, ему труднее всего. Он попытается ехать на коне Инхио, а если будет совсем трудно, Триго и Лисс понесут его, понял Леки из их разговора и предложил свою помощь, но от него вежливо отмахнулись. Он и сам еще не оправился. Счастье, если он сможет сесть на коня.

Леки, поначалу вяло и неосторожно отнесшийся к словам незнакомца, понемногу заразился всеобщей сосредоточенной спешкой. Теперь мысль о бегстве не казалась ему такой уж опасной. Что он вообще знает об этом темноглазом? А Дэйи знает его, это ясно. И знает, похоже, не так уж плохо, подумалось ему. И, во всяком случае, лучше, чем Леки.

Он помог Лиссу переправить раненого вниз по лестнице и подозрительно оглядел нижнюю комнату. Незнакомца уже не было. С замирающим сердцем Леки открыл одну дверь, другую. Его не было. Он кинулся в каморку Дэйи, но комнатушка уже опустела. Леки кинулся наружу, надеясь разыскать Дэйи на подворье. Выбежал и остановился.

Темная тень, закутанная в плащ, маячила недалеко от дома. Различить, кто это такой, в темноте не представлялось возможности, но Леки понял, что это незнакомец. Он никуда не скрылся, просто вышел в ночь. Леки с трудом оторвал взгляд от этой фигуры и побежал седлать коня.

Наконец все было сделано. Хорошо хоть, лошадей хватало.

Мужчины, кроме Барайма, которого уже водворили в седло и тщательно там закрепили, сгрудились в тесный кружок. Незнакомец, не вмешиваясь, стоял поодаль.

– Зачем тебе оставаться? – спросил Инхио у Дэйи.

– Я нагоню вас, – сказал тот вместо ответа.

– Где?

– Первое место встречи – в Тэйсине, где начинаются Таловы овраги, на старой заимке в конце забытой охотничьей тропы. Ты же знаешь его? – Инхио кратко кивнул. – Не ждите меня там, если я не прибуду первым. Второе ты знаешь, возле Белой Поляны.

– Так далеко? – спросил второй страж.

Леки помалкивал. Только теперь он понял, что такое стражи, что они значат для ниори. Они стояли здесь впятером, но только эти двое говорили, только они имели право решать.

– Могу не успеть к заимке, – сказал Дэйи. – Я должен знать, что здесь творится.

– Удачи тебе, – серьезно сказал Инхио.

– И тебе удачи, – в тон ему ответил Дэйи. – И, Инхио… – Он замялся немного. – Он дал хороший совет. Ты зря противишься. Идите по дороге на Балоку.

– Прямо к ним в лапы? – ахнул Леки, не сдержавшись. «Ну, явная же ловушка!»

– Это если он правду говорит. – Инхио не обратил ни малейшего внимания на Леки. – Если нет никого на дороге. А если есть?

– Он правду говорит, – сказал Дэйи.

– Ты сказал: можно верить, и я верю, – объяснил второй страж. – Но он и сам ошибиться может. Его ошибка нам дорого обойдется.

– Погоди.

Дэйи обернулся и махнул рукой, подзывая незнакомца. Тот качнулся, потом быстро подошел.

– Ты точно знаешь, что на дороге никого нет?

– Это точно, – сказал тот из-под капюшона. – Люди Истармы только тут, вокруг усадьбы. Дорога свободна. Но в самой Балоке много солдатни. Поэтому ее обойдете лесом. И дальше в Тэйсин. Ваши следы здесь искать станут, а не возле Балоки. Потому и не найдут.

– А как же люди Истармы? Которые вокруг? – спросил Лисс. – Они дадут нам так просто уйти?

– Они вас не увидят, – сказал незнакомец терпеливо и, видя недоверие на их лицах, добавил: – Они спят.

– Спят? – одновременно воскликнули Лисс и Леки.

– Да, спят. – И вновь начал убеждать: – Да уезжайте же наконец! Время дорого.

– Хорошо! – сказал Инхио. – Уходим.

Они зашагали к конюшне, где ждали остальные. Все, кроме Дэйи. Леки заколебался.

– Не задерживай. – Дэйи толкнул его в здоровое плечо, и Леки тоже поплелся к своему Ста.

Они тронулись. Окна приветливо светились, ничто не указывало на то, что дом покинут. На подворье остались две темные фигуры, закутанные в плащи. Леки бросил растерянный взгляд на Дэйи. Может, он его уже не увидит. А ведь у него больше никого и нет. Противное нечто закопошилось внутри. «Точно дитя малое! – одернул он себя, но тоскливое нечто не ушло. – Точно в последний раз видимся!»

– Удачи тебе, – сказал он, проезжая мимо стража.

– И тебе удачи, – сказал тот мягко, даже слишком мягко для него. И добавил: – Помни, о чем я просил тебя, – и снова поднес палец к губам.

Леки кивнул.

– Не беспокойся. Я не подведу.

Он не удержался, чтобы еще раз не оглянуться. Эти двое провожали их, смотря вслед. Леки отвернулся, занял свое место рядом с Триго, сразу за двумя тетками Имы, которым конные прогулки были явно не по вкусу, и направился вперед.

Когда маленький отряд скрылся за деревьями, страж повернулся к незнакомцу.

– Времени хватает, – сказал тот, – но ко Второму Часу я должен быть в Балоке.

Неловкая пауза повисла в воздухе.

– Ты все время меняешься. Я видел тебя в Балоке, – сказал наконец страж задумчиво.

Незнакомец отступил на шаг назад.

– Я… – запнулся он, – не знал этого. Не чувствовал.

– Я же страж, – сказал Дэйи примирительно.

– Да уж…

Незнакомец снова замялся.

– Зайдем в дом. – предложил страж, – нечего тут торчать на виду.

– Вряд ли кто увидит… Зайдем, – согласился незнакомец, но не двинулся с места.

Снова повисло невыносимое молчание. Он все же сделал несколько шагов к двери, уже взялся за нее. Вдруг повернулся к стражу.

– Я так запутался, Иль. – Он впился ногтями в дверные доски. – Так запутался…

Все отчаянье, что подтачивало его последние полгода, выплеснулось в этих тихих словах.

– Это я виноват, – убежденно произнес вдруг страж, и незнакомец от удивления отпустил дверную скобу. – И я приехал в Эгрос, чтобы сказать это.

Он мягко подтолкнул своего спутника к порогу, потом сам вошел и затворил дверь.

Иллири примостился на лавке, незнакомец так и не сел. Непонятные глаза его сейчас было не разобрать, но на лице читалось явное удивление. Он словно не верил своим ушам.

– Ты уже понял, что происходит? – спросил он.

– Наверное, тогда ты был прав. Я зря не поверил тебе. Теперь остается лишь сожалеть, – ответил страж.

Лицо незнакомца не изменилось, как будто эта новость не обрадовала его.

– Нет, ты не…

Иллири приподнял руку, прерывая.

– Но главная ошибка в том… – Он замялся.

Незнакомец молчал.

– Не надо было тебя отпускать… тогда. Три весны назад.

– Я уехал сам, ты же помнишь, – пожал плечами незнакомец, но вышло у него плохо, криво.

Иллири покачал головой.

– Ты был мне другом, лучшим за всю мою жизнь. А она намного длиннее твоей. Однажды спас мою жизнь, но не это важно. – Продольная складка прочертила его переносье. – Я не терплю обмана, ты знаешь.

Незнакомец кивнул.

– Знаю… не следовало скрывать от тебя магический дар.

– Я просто этого не ожидал, – добавил страж, – не ожидал. А ведь ты мог натворить тогда всякого… с новым даром в Руках.

Он тоже встал и сейчас – редкий случай – потерял спокойствие.

– И в Эгросе я тоже совершил ошибку, уже вторую, – сказал он с силой.

– Но я, – перебил его незнакомец, покачав головой, – Действительно виноват перед тобой. Я виноват!

– Я понял одно. – Страж будто и не услышал его. – Весь последний год я провел у алтшей, и мне там тяжело пришлось, давно так не было. Это не первый раз и не последний… ты знаешь, как бывает, Бритт… Но все равно я понял так, как никогда раньше: мы не ценим своих друзей, – сказал он, – как они того заслуживают. Я говорю о нас, стражах, – пояснил он. – У нас это в крови. Нас с детства растят одиночками, из цикла в цикл, из поколения в поколение, вытравляют боль, злость, гордость… беспокойство, страх! Пока почти ничего не останется! Страж может полагаться только на себя – это первое, что мы слышим, когда начинается наше обучение. Поэтому одиночество не тяготит нас, нас тяготят другие. Вот почему мы по привычке отсекаем лишнее, как только придет момент. Мне тяжело выдавить эти слова… поверь. Первый раз я подвергаю сомнению порядок, царящий в Идэлиниори. И, наверное, единственный. Ты ведь пошел за мной, потому что некуда было идти. Но прошло семь лет, и… Словом, я должен был помочь, но не помог. Зря осудил, глупо. И в Эгросе две весны назад я слушал тебя, но слышал не твои слова, только свои мысли. Я думал, ты хочешь отомстить Истарме. Вовлечь меня в свою месть. После всего, что случилось несколько дней назад, вижу, что ты был прав. Все так и есть. Но еще не поздно.

Он замолчал, выжидающе глядя на то, как Бритт опускается на скамью, сдавив пальцами виски.

– Нет, все не так, – сказал он отчаянно. – все гораздо хуже. И уже поздно.

Страж посмотрел на него недоуменно.

– Нет, – Бритт вздохнул, – я не то сказать хотел. Уже тогда было поздно. Два года назад.

– В твоем послании не было почти ничего. Только просьба о помощи. «Отбрось все. Сейчас речь не обо мне…» – повторил по памяти Иллири.

– Я написал его в приступе отчаяния. – Маг снова вздохнул. – Они стали часто посещать меня. Я ведь не силен. И роль, что я себе выбрал, оказалась мне не по плечу. Это послание я оставил в старом городе много дневных циклов тому назад, когда случилось там побывать. Сам не знаю зачем. Я ведь не надеялся, что ты придешь. В прошлом году в назначенный день я прождал без толку. А в этот раз Истарма услал меня в Мею.

– Что за дела у тебя снова с Истармой? – спросил Иллири, и досада прорвалась в голосе, разрушая его спокойствие.

– Я – его правая рука, его дела – мои дела, – сказал маг почтительно, поглядывая на стража.

И рассмеялся не очень весело, узрев крайнее удивление на лице друга.

– Иногда стоит сказать глупость, чтобы увидеть удивленного стража. Но на самом деле так оно и есть, – добавил он уже обычным тоном. – Это долгая история, и, хоть времени и достаточно, я не хочу задерживаться здесь дольше, чем необходимо. Мне и так нужно многое успеть сказать до возвращения. Помнишь, что я говорил тебе в Эгросе? Что Истарма вертит, как ему вздумается, старым Королем, что отлавливает знахарей и книжников, будто ищет кого-то или что-то. Я ведь говорил тебе тогда, что он не просто так суетится. – Он сверкнул горящими глазами. – Он нас ищет!

– И предлагал его убить, пока не поздно. Я помню, – сказал страж. – Но это против наших законов. А они превыше всего. Мы защищаем, а не нападаем. Тем более первыми. – Он посмотрел на мага. – Кроме того, у тебя с Истармой давние счеты, давняя ненависть. Потому я и решил, что ты о мести мечтаешь. Потому отговаривал.

– О мести я мечтаю все реже и реже, – сказал маг. – И дар мой уже не пьянит так, как раньше. И время прошло, целая жизнь. Так что не бойся, что все начнется сызнова.

Страж смотрел на него и не узнавал. Не было в Бритте раньше этого надлома. Даже после тюрьмы. Исступление, буйство, это было всегда. Но такого не было.

– Ты быстро меняешься, – внезапно уронил он, не сдержавшись.

– Да, – кивнул маг, не поняв смысла слов, – я не мог не Менять лица. Меня могли бы узнать. Это почти невозможно, но страх все равно остается. Когда таскаешь на себе день и ночь магическую личину, она прирастает. И лицо тоже изменяется под ней… медленно, но меняется. Но не сердце.

Иллири покачал головой, но промолчал под взглядом этих неистовых глаз. Не было такого раньше.

– Мы снова уходим в сторону, – сказал маг строго. – Почти все, что я тебе говорил тогда, оказалось правдой. Частью правды. На самом же деле все намного хуже. После нашего разговора в Эгросе я понял: мне все равно никто не поверит. Ведь ты же не поверил. А остальные морщатся при упоминании одного моего имени. Потом подумал: я же маг, и все считают меня мертвым, чего я боюсь? Убить Истарму – небольшая штука, не в первый раз.

Он заметно заволновался, но страж не стал его прерывать.

– Пара пустяков. – Он снова вцепился ногтями, теперь уже в деревянное сиденье под ним. – Но долго не решался, Иль… боялся, что дар снова потеряю. Как тогда… Как вспомню их лица…

Он снова закрыл лицо руками. Страж не решился ему помешать, но маг очнулся сам, и очень быстро.

– А в последнее время я перестал бояться смерти, даже наоборот, – сказал совсем спокойно.

– Смерти нет.

– То-то и оно. Теперь-то я понимаю. Но не в этом дело. В первый же раз, как я его подстерег, увидел его, я сразу понял: ничего не выйдет. Это уже не человек! – покачал он головой, глядя на стража. – Уже тогда было поздно, понимаешь, Иль?

– Не человек? Кто тогда?

– До сих пор не знаю. Сидит в нем эта гадость… не знаю, как давно. Я-то ее чувствую, но копаться боюсь. Как бы она меня не учуяла. Тогда она сообразит, что открыта. Если она соображать умеет. Не знаю, что тогда будет.

– А Истарма знает?

– То-то и оно, что не знает. Но он уже наполовину оно… Ну, не знаю я, как тебе лучше объяснить! Я ведь сам не очень хорошо понимаю. Истарма и сам всегда дрянью был, а тут еще эта сущность, – сказал он с отвращением. – Но она дает ему силы. Огромные силы. Ведь я помню его еще по старым временам. Хитрость, коварство и угодливость, непомерная жажда всех обойти – вот и весь Истарма.

– Не так уж мало, – заметил вскользь Иллири. – Ему хватило этого, чтобы уничтожить мага. И не простого, одного из лучших.

– Я был слишком глуп тогда. И самодоволен, – проворчал маг. – А теперь у него такая воля появилась, что люди гнутся перед ним, как… – Он задумался на миг, подбирая слово. – Он ведь всегда мечтал о магии. Но способности у него средние даже для человека. Даже ниже. Он ведь почему вокруг меня тогда ходил? Хотел секреты моего искусства выведать обманом. Помнишь, я говорил? Только силы-то у него нет. – Маг развел руками. – А какая магия без силы? У людей такой силы не бывает. По крайней мере, я не видел ни одного такого человека.

Иллири усмехнулся чуть заметно.

Бритт улыбнулся тоже.

– В последнее время часто забываю, что во мне самом человека больше, чем ниори. – Он снова нахмурился. – У людей другая магия, а он этого никак не мог понять, когда за мной следил. Они через заклинания, заговоры работают. Не знаю, откуда они их нахватались, не от нас же? А попробуй ими овладеть, этими заклинаниями. Если что-то не так сказать или сделать, то все в пустой звук превращается. Можно полжизни читать заклинание, и оно никогда не оживет в твоих руках. У нас другая магия, мы чувствуем мир по-другому. Им не понять. Истарме и подавно. Маги-ниори играют пространством. Я уже знаю намного больше, чем те, кто складывал эти заклинанья, поэтому мне дано ими пользоваться без труда, но мне это не нужно. Я и без них могу гораздо больше.

У него в руке снова появился светящийся шар.

– Если я смогу описать словом, движеньем и чувством, как я его создал, появится заклинанье. И тот, кто сможет правильно сотворить его, создаст такой же шар, потому что пробудит те же силы. Одни слова – это ничто, гораздо важнее правильно сказать их. – Шар вытянулся вверх, закрутился вихрем. – А для этого понадобится уже другое заклинанье, гораздо сложнее и длиннее. Его тоже придется постигать, заучивать, полжизни уйти может. – Вихрь распустился огромным цветком в его ладони. – А это я, наверное, и вовсе не опишу, даже если постараюсь. А уж повторить его…

Он помахал рукой, и цветок развеялся.

– Вот в чем разница. А Истарма от меня новых заклинаний хотел. А ведь он и известные ему постичь не мог.

Маг пожал плечами.

– Ну а тварь откуда? – спросил страж, возвращая разговор в более важное русло.

– Сейчас объясню, – пообещал Бритт, кивая, – сейчас о ней речь и пойдет. Когда… я исчез, – он нахмурился, – желание стать великим магом у него не прошло, укрепилось только. Ведь он подумал тогда, что бегство – это моих рук дело. Я знаю об этом от него самого. Он мне доверяет, – добавил маг. – Так вот, после моего исчезновения он справедливо заключил, что, если один такой сильный маг существует, должны быть и другие. Почему бы им не быть? Понимаешь?

Иллири повел головой. Теперь он понимал.

– Он начал искать. Ты же знаешь: он тогда и продвинулся на моей поимке от простого эйга до тигана. Доверие завоевал. А ведь смерть наследника – не моих рук дело, ты же знаешь. Тогда чьих? Кто больше всех тогда поднялся?

– Это я и сам сообразил. История прошлая, зачем повторять? – прервал Иллири.

– Я это все к тому рассказываю, Иль, чтобы ты понял, кто правит сейчас. Ведь не мальчишка же этот? И не тиганы его.

– Я и так понимаю.

– Он, когда поднялся первый раз, когда доверенной особой стал, большую силу получил и власть. Тогда ему ее хватало. Не хватало одного: магического дара. А еще он мага одного мечтает изловить. До сих пор, между прочим. И побаивается, что маг сам вернется и отомстит одному бывшему эйгу за предательство. Ему позарез нужно самому магом стать, понимаешь? Еще тогда, после моего исчезновения, десять лет назад, он начал свои сокровища собирать. Начал отлавливать колдунов, ведунов, знахарей, книжников подозрительных, всех подряд. Все затем, чтобы «секреты» выпытать. С пристрастием, конечно. Собирал старинные свитки, амулеты, даже книгу одну я у него видел. Очень занятная книжица оказалась, с нее все и началось.

– В старом позеленевшем переплете с пятном у правого нижнего угла? И кожа там надорвана? И лежит она в замке Истармы, в той самой башне…

– Откуда знаешь?! – вскочил маг в возбуждении.

– Только сегодня узнал. Видел парня, что уезжать не хотел?

– Того, что вытаращился на меня, глаз не отводя? Я даже подумал, не знакомы ли мы. Но нет, я его не знаю точно.

Маг посмотрел на стража.

– Он тебя тоже не знает, Бритт. Но видел неоднократно. Не представляю даже, что это значит, но у него дар эмиквийе, очень сильный притом, и он все время видит в своих снах тебя.

– Эмиквийе, – процедил маг сквозь зубы, – ничего странного. Говорят же: где маг, там и видящий. Чтобы следить. А где ты его нашел, этого парня?

– Он меня сам нашел, когда я через Кобу проезжал. Это его деревня. Стоит у кромки Айсинского леса. Долго рассказывать все это, поэтому не буду. Виденья его с детства беспокоили, а потом он за мной увязался. Я как раз в Эгрос спешил, едва успевая к условленному с тобой дню. Он мне прямую дорогу через лес показал. Я его взял, хоть боялся, что опоздаю. В назначенный день все ходил по площади, все окрестные лавки и питейные обошел, тебя не встретил. Вернулся обратно и так обеспокоенный, и вот тут он мне и выложил всю нашу встречу. Ту, двухгодичной давности. Он думал, что за мной шел, а на самом деле преспокойно спал. Тут я и сообразил, что он эмиквийе в себе несет. Объяснил ему. А потом, куда деваться, не могу же я его бросить одного, с неокрепшим даром? Еще выдаст себя, и схватят его тогда. Моя вина будет.

– Еще как схватят, если себя выдаст. У нас теперь всех подозрительных хватают. Всех странных. – Маг кивнул.

– Это я понял уже. А не знаешь, кто за мной увязался? Люди Истармы?

– Конечно. Если б не они, то я и не узнал бы, что ты приезжал. Удивился очень, и… надежда появилась. – Он поторопился продолжить: – А причина такого интереса простая: тэб Тандоорт Ай Дар, знаешь его?

– Знаю, – кивнул Иллири. Теперь он наконец понял окончательно.

– Человек он неплохой и очень влиятельный. Но болтливость – его большой недостаток. Он все уши прожужжал этими тварями, что под самым носом у Кромайской Короны безвинно людей гробят, да еще историей о своем спасении. Несмотря на всю его храбрость, ему бы не выстоять, если бы двое уж совсем храбрых треев не оказали помощь. Знаешь их? А зачем ты ему про Эйянт рассказывал?

– А что я мог сказать? У него глаз наметанный, и он, несмотря на испуг, сразу сообразил, что я с ними уже встречался. Что мне было делать? Я его расспросы и оборвал.

– У нас жизнь переменилась, Иль, за последние несколько лет. Человека, побывавшего в лесах Эйянта, сразу приказали выследить и схватить. Я бы сделать ничего не смог даже. Истарма, мне говорили, сам тэба расспрашивал о его чудесном спасении. Долго и с большим интересом. Слово к слову, так он все и выложил. А Истарме вся эта Айсинская история ни к чему, ему ваше описание нужно было. Да имена еще. Хорошо, что вы сразу скрылись. Плохо, что я только на следующий лень из Меи прискакал и все локти себе искусал, когда понял, что упустил тебя. Я очень спешил, надеялся все-таки, но не успел.

Он снова усмехнулся криво.

– А ведь я подумал, – сказал страж тяжело, – что это тебя снова ищут. Не мог только понять, откуда они про меня узнали.

– Будь осторожен, – серьезно предупредил маг, – тебя будут искать. Какое-то время… А может, и не будут. Видишь, как все завертелось. Истарме не до тебя теперь. Хотя… – протянул он задумчиво.

– А засада на дороге?

– На Большом Равнинном у болота? Это не для вас было приготовлено. Все перепуталось так… Но я видел их, Истарма на меня возложил… разбираться. А я сразу понял: это ты. Не какой-нибудь другой страж, а ты. Я ведь твою руку хорошо знаю. Правильно сделал, что просто не усыпил. Людишки искусные, отчаянные и жутковатые. И следоки хорошие среди них были. Истарме без них – урон большой. А потом я узнал про то, что в Балоке нашли заговорщиков против Короны. Балока здесь близко, очень близко, подумал я. Заставил Истарму меня сюда послать.

– Заставил? – переспросил страж.

– Ну, не так уж он страшен и проницателен. – Маг улыбнулся довольно, но тут же вспомнил что-то и сник. – Так откуда о книге знаешь? От видящего?

– Да, – кивнул страж, – сегодня ночью он даже видел, как ты читал ее. Было?

– Было, – подтвердил маг спокойно, – и не один раз. Я в замке бываю и при особе Истармы, и без него. Облечен доверием, мне не надо прятаться, чтобы войти и выйти. А снять его простенькие магические замки с дверей и с книги – пара пустяков. Фокусы. И каждый раз, – вздохнул он мечтательно, – у меня бывает соблазн наложить свой замочек на все его запоры. С секретом. Но смысла в этом нет, одно ребячество, а Истарма знать будет, что я вернулся, что я рядом, что в замке был. А может, и не я, но кто-то равный силой. А пока, – сказал он жестко, – я не могу этого позволить.

– Леки не просто видел книгу, Бритт. Он знает ее хозяина.

– Откуда? – Глаза мага загорелись.

– Хозяйка – старая знахарка, что мирно жила возле Кобы, никого не трогала, как Леки говорит. Парень хорошо эту старуху знал. Пропала она семь-восемь лет назад, а с ней и книга ее исчезла. Следов не осталось никаких. Книга ей в наследство досталась от матери, той – от своей матери или отца, и так далее. Леки говорит, она иногда ее читала, но большей частью как слова, доставшиеся от предков, не очень она их понимала. И еще заговоры кое-какие от разных болезней в ней описаны, снадобья, травы некоторые. Но людей она Другими заговорами пользовала, теми, что мать научила. Какая сила может быть в этой книге?

– Да почти никакой, – раздраженно ответил маг. – То-то и дело, что почти. Я ее всю просмотрел уже. Наставления, советы, как лечить. То есть как лечить заклинаниями, я имею в виду. Был в роду у этой знахарки один человек, колдун, наверное, и неплохой. Он эту книгу и оставил со всеми своими знаниями. Не очень там много ценного, но есть пара таких заклинаний, что… беды много могут наделать. Уже наделали. Откуда он их взял? Я бы сам такого сделать не смог, а он откуда это взял? И зачем оставил?! Кто же такое палочке доверяет и чернилам? – Он покачал головой, все больше раздражаясь. – И главное, как у Истармы одно из них сработало? Не понимаю!

– Ты сказал: силы у него нет, – напомнил страж.

– Теперь есть, – все еще раздраженно ответил маг. – Не то чтобы уж очень большая, но к нему не подступиться. И не его эта сила, понимаешь? Я не знаю, как все случилось, потому что это до меня произошло. Я же говорил, что он заклинанья собирал. Амулеты, вещи магические разные. Вдруг что-нибудь его великую силу откроет? Он-то в нее всегда верил! Книга лежала несколько лет, а Истарма пытался выжать из нее все, что можно. Повторял то, что вычитал, на разные лады, заставлял повторять тех, кого его люди хватали: ведунов, знахарей. Настоящих колдунов в Кромае нет почти, не то что на юге. Там способных больше. И ничего не получалось ни у него, ни у местных «колдунов». Некоторые мелкие фокусы ему удалось освоить, но никакого могущества, конечно же, не приобрел. И вдруг – удача единственная! Да какая! Один раз! Один раз это заклинание подействовало в его руках! – Маг сжал кулаки. – Я так понимаю, оно открывает дверь для… – Он задумался, подбирая слова.

– Куда? – спросил страж.

– Не знаю куда. Мне известны законы только этого мира. Смысла одной части этого заклинания я не понимаю, но то, как оно должно звучать, судя по остальному, мне не нравится. Это против законов Великой Матери. Против всего, чему меня учили. Не дверь, а… – он тоскливо посмотрел на стража, – что-то вроде приглашения. Сюда.

Он смолк.

– И кто пришел? – осведомился страж.

– Не знаю, – ответил Бритт подавленно, и страж снова ощутил тот же надлом. – Не знаю, – повторил он спокойнее. – И меня это угнетает больше, чем что бы то ни было. Я говорил уже тебе: копать глубже опасно. Я называю это нечто «тварь», так мне спокойнее. Все-таки какое-то название, имя для него. А на самом деле – не знаю. Только чувствую. Я чувствую ее лучше, это правда, но тварь очень сильна. Чужая сила, непонятная.

– Магия?

– Говорю: не знаю. Может, и магия. Вокруг него стена. Вот ее-то я и почувствовал, когда подстерег его в первый раз. К нему не пробиться. Законы, что я знаю, меняются подле него. Ты понимаешь, что это значит? – Он глядел на стража, и отчаянье снова плескалось в его глазах. – Ему нельзя причинить вред никаким оружием! Вокруг него стена, понимаешь?!

Он стукнул кулаком по стене, и очень сильно притом. Зашипел от боли.

– Почему не попробовать головой, – спокойно посоветовал страж, глядя на него, – вдруг поможет.

«Случается иногда», – подумал маг, но ничего не сказал.

– Ладно, – произнес он вслух. – Прости.

– А вокруг кого стена? Вокруг Истармы?

– Да, – подтвердил маг, – вокруг него. Но на самом деле – вокруг твари этой. Это она свое тело бережет.

– То есть тело Истармы? – переспросил Иллири для ясности.

Маг кивнул.

– Не надо их разделять. Теперь уже поздно. Нет уже Истармы и этой твари. Есть другое существо, и большая часть в нем – не от Истармы.

– И чего она хочет?

– Не знаю, – сказал маг, и страж нахмурился, вновь чувствуя знакомую трещину. – Я ее не спрашивал. Но даже если бы я спросил, вряд ли бы она стала со мной разговаривать. Если она умеет разговаривать. Она совсем чужая. Чего она хочет, можно только по делам Истармы судить, разве не так?

На этот раз кивнул Иллири.

– Разумно.

– Так вот, – сказал маг с нажимом, – а Истарма все бродит вокруг этих заклинаний. Пытается оживить. Я сам много Раз это слышал. Я же говорил, – сказал он, когда страж дернулся, не понимая, – случайность это была, не больше. Циклы циклов могут пронестись, а такой случайности не произойдет, понимаешь? А здесь одно мгновение – и все. И удача для всех нас в том, что дверь открылась только на мгновенье. А он ищет способ ее опять отворить, заклинанья пытается оживить. Да я уверен: он и сам не знает, зачем ему это понадобилось. А все потому, что тварь в двери застряла.

– В какой?

– Истарма и есть дверь. Он же заклинал. Он пригласил. Но он слишком слаб для нее, она изменила его очень быстро. И тогда, два года назад, когда мы разговаривали с тобой, было уже поздно. Ее нельзя убить.

Иллири немного помолчал. Видно было, что он пытается осознать сказанное магом как можно скорее.

– Но что нам до Истармы, Бритт? Если, как ты говоришь, тварь «застряла» в двери. Пройдет время, он умрет. Куда тогда денется она?

– А ты уверен, что он умрет? – спросил маг. – Ты так говоришь, потому что не видишь его почти каждый день, как я. Ты всего этого не видишь. – И опять его голос дал трещину. – То, что было у Истармы, усилилось многократно. Я ведь говорил, что волей своей он просто гнет людей? Это не пустые слова. Они рассказывают ему то, что хотели бы укрыть лаже от себя, как только он посмотрит на них. Невозможно ослушаться, когда он приказывает, понимаешь? Он внушает страх, когда хочет. А когда захочет – обожание. Новый Король, мальчишка, его обожает. Истарма сказал: схватить королевского лекаря, он чинил колдовство против Короны, и никто даже не спросил почему, все выполнять побежали. Я едва предупрежденье успел послать, как узнал. Он стал гораздо проницательнее и хитер просто необыкновенно. И его магические способности растут тоже, Иль, – сказал он значительно. – Понимаешь, что это значит?

– И эта стена вокруг него создана его магией? – спросил страж, постукивая по лавке пальцами.

– Нет, Иль, – покачал головой маг, – это не магия или магия настолько чужая, что я не могу познать ее природу. Эта стена, похоже, была изначально. Это кокон твари или что-то вроде.

– Так, – сказал страж. – Значит, последняя охота на ниори, то есть на колдунов, злоумышлявших против Короны, дело рук Истармы. Это так?

– Да, – кивнул маг. – Чувствую, что время уже истекает, – добавил он озабоченно. – Но это только начало. Истарма напал на след. Охота превратится в травлю. И самое страшное, что след этот начался с меня.

Он вздохнул.

– Откуда же я взялся? Эта мысль не давала ему покоя. И куда я исчез? Как бы он ни был недалек, но уже тогда сообразил, что случайный дар не дает такой мощи сам по себе. Должны быть и другие, те, что научили меня, те, что умеют им пользоваться. И куда я ушел, куда пропал? И потом, когда он начал охоту за книжниками, уже никакого труда не стоило заметить, что некоторые из них исчезают самым таинственным образом из-под его носа. Вот оттуда-то и появилась его безумная идея о таинственном сообществе посвященных колдунов, которое надо отыскать во что бы то ни стало.

– Не такая уж и безумная идея… Для человека, – сказал страж.

– Сейчас в его распоряжении вся мощь Кромая. Он не правит, есть Король, но Истарме этого и не нужно. Он жаждет другой власти. То. что осталось от самого Истармы, метит гораздо выше.

– А тварь?

– Не знаю, – снова повторил маг, как заклинание. – Но ниори она тоже не любит. Когда рядом ниори, у Истармы то приступы гнева начинаются, то брань, то тревога, то… Словом, не переваривает она нас.

– Боится?

– Не знаю, вряд ли. Но не любит. Если Истарма почует, кто причиной становится, то отдает приказ схватить, тайно. Так он нас иногда и чувствует.

– А ты? Ты ведь все время рядом?

– У меня своя стена, – сказал маг, вздрогнув, – только тоньше, незаметнее. Я ее с телом своим слил. Если я долго рядом с Истармой, очень много сил уходит. Это не магическая личина. Да и личину я сменил. Эта тварь изменения в пространстве чует хорошо, если близко.

– Что ты вообще у Истармы делаешь? Ты так и не сказал. А я хочу слышать.

Маг хотел опустить голову, но потом посмотрел в глаза:

– Я сказал уже, и ты хорошо услышал, насколько я тебя знаю. Я – правая рука Истармы. Во всех делах касательно поимки посвященных колдунов я принимаю личное участие. Не надо так на меня смотреть, Иль. Я же сказал, что запутался. Но что мне было делать? Я пытался предупредить тебя – ты не поверил. Я еще несколько раз пытался, но кто поверит незнакомцу, пришедшему неизвестно откуда? А потом я обнаружил правду, тогда еще первый волосок. Почувствовал тварь. Что мне оставалось? Ну что? Я был один, никто мне не верил, даже ты! Что оставалось?.. Я усвоил кое-какие твои уроки. Остальное довершила магия. Я нанялся в охрану тэба Адорнака, он и был помощником Истармы в тех делах, которыми сейчас занимаюсь я. Это не сразу получилось, но мне удалось. Я неплохо себя проявил, поверь. У меня нет и никогда не будет желания рассказывать, как я этого добился. Как и не будет желания смотреть в глаза… некоторым. Но я добился, потому что считал это главной целью. Остается только радоваться, что теперь я не похож на себя самого ни капли, – сказал он непонятно. – Меньше года мне понадобилось, чтобы заменить Адорнака. И только туг, когда я получил доступ к тайным делам Истармы, я начал постигать всю правду. А когда я понял…

Страж совсем нахмурился.

– Меня интересуют больше, – сказал он, – облавы, что Истарма затеял несколько дней назад. Ведь все ускользнули. Это ты?

– Я, – подтвердил маг, – я же этот план и разрабатывал с полного одобрения Истармы. Неудача сильно подорвет доверие Истармы ко мне, мое положение при нем пошатнется. Но случай этот таков, что я не мог промолчать, не мог не предупредить. Я ведь многих знаю, и не только в Эгросе. Я рассылал обычные послания тем, кто может послать их дальше с эффии. Возможно, кто-то мне и не поверил, ведь слова пришли из ниоткуда, но пренебречь таким предупрежденьем не мог никто. Я знал всех, еще бы, некоторых я сам и предложил Истарме, я нашел их.

– Ради доверия?

– Ради доверия, – подтвердил маг. – Но это только начало. Истарма будет искать. Всех, кто иной. И поверь мне, искать он будет хорошо. Он слишком большого мнения о себе, поэтому пока что он жаждет подчинения и служения ему. Когда поймет, что не получится, или, что еще хуже, узнает хотя бы часть правды, то начнет с нами войну. Подчинить или истребить – другого не дано, Иль. Это то, о чем ты спрашивал. Но я не страж, и меня беспокоит не это. Он пойдет напролом, и, пока тварь будет здесь, он силен. Он погонит на нас людей, и они с радостью вновь начнут уничтожать колдунов. Как вспомню эту толпу… – Он осекся.

Страж задумался. Бритт встал, скоро время выйдет.

– Хорошо, – сказал страж. – Ее нельзя убить с помощью любого обычного оружия. А магия, она тоже бессильна?

– Не знаю, – снова сказал маг. – Те небольшие ловушки, что я расставлял, чтобы ее проверить, растворяются, как дым в небе. Напасть всерьез – значит обнаружить себя. Я могу сделать это только раз. Отступления не получится. – Он почему-то улыбнулся. – И если выбора больше не будет, я сделаю это. Полагаю, что час этот наступит, и, возможно, скорее, чем ты думаешь. Если бы я знал, как можно ее победить! Но я чувствую, нет, я знаю, что она сильнее меня.

– Если так – тебе не победить, – сказал страж.

– Во мне нет твоей твердости, но ничего тут не поделаешь. У меня способности ниори, но сам я всего лишь человек. И не лучший, как оказалось.

Он снова улыбнулся.

– Пойдем, надо спешить. У нас осталось совсем мало времени. Мне надо в Балоку.

– Ты не должен возвращаться, – нахмурился Иллири. – Уходи со мной.

– Куда? – прозрачно улыбнулся маг. – Я не могу пробираться с вашим отрядом в Игалор. Нок Барайм знает меня как тэба Симая. Даже в своем обычном виде я очень похож на него… на свою личину. Что ты им скажешь? Я даже не знаю, что хуже. Уйти снова в никуда? И ждать, пока вспыхнет Кромай, а за ним Идэлиниори? Ведь он ищет, Иль. И не просто так. Он перерыл все Королевское Хранилище. Хвала Великой Матери, все, что написано о ниори, о жизни на Большой Земле и об уходе, истлело и погребено временем. А вот записки о нашествии найюмов, Колдунов с юга, сохранились. Я, признаться, сам был удивлен, что их немало. Конечно, все выдержано в тонах приверженности великой борьбе с врагами людского рода. Но там есть описания. Колдунов, некоторых их способностей, чудес, что они творили. И самое страшное, что в разных источниках многое сходится. Я сам держал их в руках. Они весьма точны, что касается описаний, это правда. Все это он сравнил с моим искусством, будь оно проклято. И тут у него многое прояснилось. Вот он, ключ! Правильные вопросы нужно задавать! Пришли откуда, спрашивает Истарма. Ушли куда? Вот в каком направлении мне сейчас нужно землю рыть для тигана. И ты хочешь, чтобы я покинул Истарму?

– И что, он близок? – Страж сузил глаза.

– И да, и нет. Мысль простая, как и все в нем. Если обиталище колдунов неизвестно, если скрываются они куда-то бесследно, значит, искать надо где-то в не обжитых людьми местах. Таких, где они даже не появляются.

– А Эйянт…

– Эйянт, – подхватил маг, – одна из его надежд. Уж больно много страшного о нем рассказывают, а ведь никто не возвращался! Легенды и слухи. Таинственное место. Еще Айсинский лес теперь его порадовал, тэб Тандоорт постарался. Раз там тоже места нехоженые – там тоже искать надо. Это куда проще. Ведь в леса Эйянта так просто не подашься. Боязно все-таки. Да и люди не пойдут иначе как по приказу самого Короля. Тут даже имя Истармы бессильно перед их ужасом. Король – не помеха. Убедить его нетрудно. Но придется разъяснять всем тиганам, зачем такой поход понадобился. Говорить начнут. А как говорить начнут, колдуны и прознают.

– Они не пройдут наших лесов, – вмешался страж.

– Ты так уверен, – покачал маг головой, уже берясь за дверную скобу. – А если Истарма сам с ними соберется? Не знаю, что будет, если тварь в наших лесах очутится. Наши законы для нее не преграда. Уж она-то может пройти наши границы. И что дальше?

– Дальше не уйдет.

– Допустим. Я недостаточно силен, но вряд ли она сможет сопротивляться всему народу. Но что будет с заклятьем, когда она сунется в наши леса? Я не берусь предсказать.

– До этого еще далеко, – упрямо повторил страж.

– Конечно! – снова согласился собеседник. – Сначала он в Айсин поход снарядит. Тут и повод есть – освободить жителей Айсина от мерзких тварей, их пожирающих. Там он не найдет ничего, это правда. Зато если большим войском пойти – тварей они уничтожат. Окажется, что тварей из лесов Эйянта можно уничтожать? Страху меньше станет. А чтобы в леса Эйянта идти, только и нужно – страх уменьшить. Так сразу они, конечно, туда не кинутся. Еще несколько местечек есть, что Истарме для начала проверить хочется. Потом людей расспросить, что рядом обитают. Всех будут искать, что там побывали и вернулись. Понимаешь? Поэтому Истарма так из-за тебя и взвился. Ты – человек ему нужный, да еще и, по рассказу тэба Тандоорта, необычный очень, иной. Тварей не устрашился совсем. Иной ты, Дэйи. И Истарма ищет тебя. И друга твоего молодого тоже. Весь Кромай готов перевернуть. И ты хочешь, чтобы я сейчас исчез?

– Ты попадешь в немилость после сегодняшней «неудачи», – осторожно заметил Иллири.

– Не так уж Истарма велик и страшен, – Бритт лукаво сощурился, – ведь и я тоже кое-что могу. Не забывай, – и тут он опять сник, словно вспомнив, что главного-то он как раз не может.

– Все равно, эта служба против ниори. И против людей тоже… И против себя самого. Есть предел, только ты никогда его не чувствовал.

– Предел есть, – устало кивнул маг в ответ, – и я хорошо его знаю.

Он отворил наконец дверь, к которой буквально прикипели его пальцы. Вышел в темноту. Страж вывел коня. Маг молча ждал его.

– Нам пока по пути, – сказал он.

Страж кивнул.

– И все же подумай, – снова повторил он, когда они спорым шагом тронулись в путь и Бритт засветил свой ручной шарик.

Виэ послушно шел за хозяином.

– Я только это и делаю, но мысли давно не доставляют мне радости. Помнишь, – в голосе прорезалось нежданное возбуждение, – я говорил, что перестал бояться смерти? Это правда. А в последнее время мне даже хотелось умереть, но так, чтобы обязательно что-нибудь большое совершить или чтобы имя свое обелить раз и навсегда.

Страж покачал головой.

– Я всего лишь человек с даром ниори, помни об этом, когда головой качаешь, – заметил маг с ноткой неудовольствия. – Жизнь такая, Иль. Отчаяние.

Он помолчал. Страж не произнес ни слова.

– Но сегодня, – в голосе опять прозвучало возбуждение, – мне впервые за последние полгода расхотелось погибать героически… Хочется жить! Как бы там ни было. Не все так, как мне виделось, как оказалось… Значит, и с тварью этой, возможно, все не так, как вижу я. И выход есть. Только надо найти.

Он решительно тряхнул головой. Изменения всегда происходили в нем быстро, подобно буре, но сейчас Иллири вновь пришлось удивляться. На глазах исчезла трещина. Жаль только, ненадолго. До следующего приступа отчаяния.

– Ты мне поможешь? – внезапно спросил маг, споткнувшись туг же о торчавший из земли корень.

– В чем? Убить Истарму? Но он пока не суется в леса Эйянта, пока это всего лишь слова. Мы уйдем на время из Кромая. И снова нас откинет назад. – Он вздохнул.

– А если сунется?

– Тогда будем думать. Но я перескажу Совету то, что узнал. Однако закон прежде всего. Мы не нападаем, только защищаемся, когда нападают на нас. Мы уведем всех из Кромая – и Истарма успокоится.

– Напрасно ты так думаешь, – силился убедить его Бритт, – у Истармы руки длинные и деньги большие. И он не остановится на полпути, потому что жажда его подгоняет изнутри. И заклинание ему нужно открыть. Ты говоришь, он умрет? А если до этого он найдет способ оживить заклинание? Что, если твари неизвестно откуда хлынут сюда рекой? Что будет с твоими законами, которые прежде всего? Ты опасаешься за равновесие, что мы уже раз нарушили? Да эта тварь – сама сплошное нарушение. Угроза равновесию. Ее надо убить. Только как? Помоги мне…

Это был крик, но страж его не услышал.

– Закон прежде всего. И страж хранит его, как же он может его нарушить? Да и что могу я, если ты бессилен?

– Все-таки двое лучше, чем один, – неуверенно произнес маг. В голосе его снова что-то надломилось.

– Я не могу тебе помочь. Да и если бы даже решился, я не знаю как. И я должен идти за ниори, охранять их. Я сейчас нужен им.

– Даже Великой Матери неизвестно, – устало бросил маг напоследок, – что может Истарма натворить, да еще эта тварь в придачу. Через цикл Кромай может превратиться в пустыню. Что будет с людьми?

– Я иду за ниори, – так же устало повторил страж после паузы. – Пусть люди сами платят свои долги.

Маг остановился.

– Я тоже человек больше чем наполовину. Прощай, Иль, мне отсюда в Балоку сворачивать. Тебе лучше с другой стороны объехать. Время уже.

– Прощай, Бритт. – Страж вскинул руки, и они коснулись ладоней друг друга.

– Может, еще встретимся. – Маг неожиданно улыбнулся.

Это тоже был крик, и Иллири его не услышал.

– Я надеюсь на это…

– Хотелось бы еще хоть раз побывать в Идэлиниори…

Не успели слова отзвучать, как маг нырнул в темноту. Иллири Дэйи застыл на месте, словно не решаясь тронуться в путь. Наконец он тоже вскочил на коня и растаял в темноте.