Кровь ниори

ГЛАВА 8

Они проговорили почти всю ночь, но, несмотря на это, Леки никак не мог успокоиться. Его спутник давно уже растворился в темноте, а Леки все сидел перед кострищем. В который раз после встречи с Дэйи он не знал, что ему делать. То, что он услыхал, было так невероятно! Разум отказывался воспринимать происшедшее, и все, что Леки мог сейчас делать, это перебирать обрывки фраз своего спутника, которые иглами кололи сердце. Он ведь знал – все это правда, как бы ни… Эх, да что говорить! Он знал об этом уже тогда, когда на груди незнакомца, пришедшего в Кобу, Белую Птицу увидал. Уже тогда знал, что с ним совсем другое придет, непонятное, то, чего в жизни раньше не бывало. О чем Птица на дереве кричала. И придется ему, Леки, тогда ой как несладко. Но иначе будет еще хуже. И сейчас ему было плохо. Но гораздо хуже ему приходилось в Кобе, в доме Орта.

Костер давно догорел, и Леки ощутил, как его начинает бить мелкая дрожь, то ли от холодного утреннего воздуха, то ли от всего того, что он узнал сегодня ночью. Он сделал усилие, заставил себя распаковать одеяло и завернулся в него. Через некоторое время дрожь прошла и Леки начал потихоньку впадать в спасительную дрему. Наконец он заснул, но сон его не был спокоен.

Зато когда проснулся, то четко припомнил одно видение, которое, подобно тем картинкам, что иногда его посещали, казалось до ужаса настоящим. Вдалеке он видел деревья с расцвеченными от низко стоявшего солнца верхушками, похожие на кумарас, такие же разлапистые, точно развачившиеся, с длинными игольчатыми листьями. Леки не знал, рассвет ли разгорался или же солнце клонилось к закату, но оно было таким непривычно огромным, оранжевым и необыкновенным! Восхищение билось в нем, будто птица, но тело словно оцепенело, он не мог поднять даже руки, оставалось лишь стоять и смотреть, как яркий свет играет верхушками огромных деревьев и пробивается сквозь них навстречу Леки. Он радовался, и эта радость осталась с ним и при пробуждении, несмотря на то, что видение ушло, сон закончился и заботы опять обступили его плотным кольцом.

Он сонно огляделся. Дэйи не видно поблизости. Наверное, он так и не появлялся после того, как ушел вчера или, вернее, сегодня утром. Солнце уже стояло высоко над старыми развалинами, и неудивительно, ведь задремать удалось уже перед рассветом. Раньше Леки обеспокоило бы долгое отсутствие его спутника, но сегодня он ничему не удивлялся.

Солнце уже хорошо пригревало, день обещал быть очень теплым, весна наконец вступала в свои права, и Леки решил не разводить костер. Он встал, потянулся и принялся разминать усталые члены. Да, несколько дней этого лазанья по зарослям давали себя знать. Пошел разыскивать коней. Оказалось, что те спокойно щиплют молоденькую травку между развалин. Но травы было еще так мало, что насытить она их не могла, поэтому Леки насыпал им аскина из своего тюка. Мешок спутника он трогать пока не стал. Медленно уложил свою дорожную сумку и замешкался, не зная, что делать дальше. Потом сообразил, что вчера Дэйи говорил о воде где-то здесь поблизости. Надо же было чем-то заняться, и он взял кварт, стараясь припомнить, куда же вчера ходил за водой южанин. Припомнить не получалось, и Леки пошел наугад, но как только пересек поляну и хотел уже углубиться под темные лесные своды, из-за деревьев, как тень, вынырнул его спутник.

– Вода совсем недалеко, – сказал он, бросив взгляд на Леки. – Днем здесь и кони пройдут. Так что лучше отведем их туда, пусть пьют вдосталь.

Он устремился к лошадям, Леки последовал за ним. Хотя на языке у него снова вертелось множество вопросов, сердце упорно подсказывало, что Дэйи больше откровенничать не намерен и лучшее, что он сейчас может сделать, это не трогать своего спутника.

Вода на самом деле оказалась недалеко. Там струилась маленькая лесная речушка, но, несмотря на дожди, еще недавно обильно шедшие в этой местности, вода была на удивление чиста и прозрачна. Тут Леки вспомнил про развалины старого города неподалеку и перестал удивляться. В этом месте все было необычно.

Кони пили воду, шумно фыркая. Леки зачерпнул пол-кварта, чтобы фляги наполнить, и подвесил его на толстую ветку. Лень было в руках держать, пока кони напьются. Молчать и делать вид, что он совсем успокоился и всем доволен, дальше было глупо, он решительно обернулся к Дэйи и наткнулся на пристальный взгляд ниори.

– Мне нужно обратно в Эгрос, – внезапно сказал тот. – Срочно.

Леки потрясенно молчал.

– Тебе опасно ехать со мной, – снова проговорил Дэйи.

– Мне теперь и с тобой опасно, и без тебя тоже, – мрачно сказал Леки, предчувствуя новый поворот в своей судьбе.

Миру следовало бы перестать вращаться, это уж слишком.

– Да, ты прав, – совершенно серьезно кивнул Дэйи, – но со мной гораздо опаснее.

– Зачем же было так спешно из Эгроса убегать? Чтобы так же спешно туда возвращаться? – Леки чувствовал, что чего-то не понимает. – Зачем же мы три дня через эти дурацкие заросли ломились, словно олду? Или ты меня сюда привел, чтобы родичам своим показать? Или что, – совсем раздражился он, – просто о ниори рассказать?

– Нет. В этом не было нужды. Ты сам вызвался ехать со мной. Я тебя не звал. Я надеялся найти здесь послание, что-то вроде письма. Это единственное место, на которое я еще надеялся.

– И что? – нетерпеливо нажал Леки.

– Я получил известия. Очень нехорошие. Мне надо было подумать.

– Это из-за них нужно обратно в Эгрос поворачивать?

– Нет. Но недавно я получил еще одно послание. И оно вынуждает меня спешить в Эгрос что есть сил.

– От кого? – тупо спросил Леки, но ответа, конечно же, не последовало. – Послушай! Что-то тебя в Эгрос гонит, наперекор напасти, про которую я, по правде говоря, ничего не знаю, и меня с тобою вместе… Да, да, нечего на меня так глазеть! Ты сам вчера говорил, что жизни наши с тобой переплелись. А я и сам нутром чую: уж не знаю, как твоя с моей, а моя с твоей ну просто намертво сцепилась. Так что я за тобой поеду. Если возьмешь, конечно… И мне все равно, что будет, – уже совсем не так, как собирался, завершил он.

– Ты, Леки, сейчас выбор делаешь, не зная, в чем он. Так можно большую ошибку совершить. Самую большую в жизни, – сказал ниори, но не похоже было по его равнодушному голосу, чтобы он пекся о Леки, совершающем сейчас, быть может, эту самую большую ошибку.

Было обидно. Но Леки все это проглотил. В конце концов, его ведь не изменишь. Да и чего можно ждать от человека, нет, извините, и не от человека вовсе, а от ниори какого-то, – которому и на людей-то плевать! Которому Леки в спутники свалился, как ненужный груз, хвостом увязался. А у него ведь какие-то свои дела, и, похоже, важные очень.

– Я страж, – уже мягче сказал ниори, по обыкновению читая мысли Леки, – и мне нужно в Эгрос, и немедленно. Но и тебя нужно сберечь. А я уезжаю.

– Но я же с тобой еду? – вопросительно проговорил Леки. – Я чувствую, надо так… хоть ты и говоришь, что я своего выбора не знаю…

– Что ж, если так решил, я не буду привязывать тебя к этому тави, возле которого ты стоишь. Но все-таки подумай еще раз. Здесь недалеко есть…

– Но ты же обещал! Меня туда проводить, к подножию Эйянта! – выдохнул Леки.

– В ближайшее время я не смогу этого сделать, – сказал Дэйи, уже хватая своего коня за повод, – но ты можешь просто подождать меня в условленном месте. Денег тэба хватит надолго. Я помню свое обещание и вернусь за тобой, как только смогу. Здесь есть…

– А если не вернешься, – против воли снова оборвал его Леки, – или не сможешь… Тогда мне в земли ниори никогда не попасть, вход закрыт. И буду жить, знать о ней! Тяжело же, ну, сам подумай! И еще думать буду: лучше б я никогда из Кобы не уходил…

– Такое может случиться, – кивнул Дэйи, – что не удастся вернуться. Но я не единственный страж и уж никак не единственный ниори во всем Кромае. Здесь есть… – Тут он уже себя сам оборвал, задумался. – Что толку говорить, если ты уже, наверное, собрался? Тогда и разговор закончен. Вперед, – и резко повернулся, зажав в руке повод.

– Уже и собрался, а как же… – проворчал Леки, оттаскивая Ста от речки.

Тот давно уже напился, но уходить почему-то не хотел, и Леки стоило немалых усилий подчинить его своей воле.

Через некоторое время они уже пробирались среди густой растительности куда-то в восточном направлении. Южанин сказал, что они не будут возвращаться в Эгрос прежней дорогой – опасно. Они подберутся к городу с юго-востока. Если их исчезновение проследили, то не будут ждать с другой стороны уже через несколько дней, если же нет – тем лучше для них. Они еще не забрели в самое сердце Тэйсина, и если двигаться на северо-восток, то к вечеру они выберутся на Большой Равнинный Путь, а вечером следующего дня будут уже в Эгросе.

– Прямо не верится, что Равнинный Путь в дне пути отсюда. Глушь такая, – процедил Леки, продираясь сквозь особенно густой кустарник.

– Здесь труднее пройти, – откликнулся неожиданно южанин откуда-то из-за ветвей, – но это ненадолго. Дальше будет гораздо легче.

«Гораздо легче» стало только в конце дня, незадолго до Первого Вечернего Часа. Но спутник действительно не ошибся, лес внезапно поредел, обнаружились вытоптанные людьми тропинки, что позволило путникам передвигаться верхом и значительно ускорило их продвижение к цели. Начали сгущаться сумерки, когда впереди появилась первая торная тропа, на которую Дэйи свернул, не задумываясь. Он уже зажег свой факел, хоть для него самого в этом не было никакой нужды. Леки уже давно смекнул, что южанин видит в темноте, верно, не хуже, чем при свете солнца, а если и хуже, то ненамного. Леки ведь тоже хорошо вещи разные в темноте различал, уж слишком хорошо для обычного человека. Сам он всегда этой своей способности дивился, и все остальные дивились тоже, а кто-то еще и завидовал. Так же, как и удивительной меткости. Теперь-то Леки понимал, откуда его необычайная зоркость взялась да почему он во тьме не теряется, хоть ему и далеко до Дэйи. Только сейчас он сообразил, что свет больше для коней нужен, чем для всадников.

– Скоро будем на большой дороге, – уронил, обернувшись, Дэйи.

– Ста очень устал, – крикнул ему Леки.

– Совсем немного! Мы не будем ночевать на дороге, это небезопасно. Но надо подобраться поближе, иначе завтра мы не успеем в Эгрос до вечера. А хорошо бы еще и выехать оттуда!

Но прыть он все же умерил. Леки стиснул зубы. Он и сам невозможно утомился и представлял, каково сейчас его верному Ста. Только ничего не поделаешь, Дэйи надо в Эгрос до завтрашней ночи, и если уж Леки со Ста навязались в спутники, первая задача – не отставать. Сейчас он лучше, чем раньше, прикинул свои силы и понимал, что как бы ему ни хотелось, но для ниори он был не полноправным спутником, на которого можно всегда положиться, а скорее обузой. Особенно сейчас, когда у южанина важные и, между прочим, небезопасные дела.

А если на него нападут? Леки ведь придется вместе с ним отбиваться. Мелькнула предательская мысль, что так можно и стрелу поймать своею грудью, назначенную, между прочим, совсем не ему. И все закончится. Неприятная была мыслишка, и Леки с негодованием отогнал ее прочь. Что это он, на самом деле? Но еще хуже, стократ хуже, были опасенья, что ему придется остаться одному, расстаться с этим человеком… тьфу ты, ниори. Все-таки он уже к нему привык. И землю ниори он тоже потеряет… Ищи их тогда, других…

Наконец Дэйи дал сигнал к привалу.

– А чего мы по этой дороге сразу не поехали? – спросил Леки, стоило им только спешиться. – Здесь не в пример удобнее, и Равнинный Путь недалеко. Не пробирались бы лесами столько. А то Ста уж измучился… Нет у него сил совсем.

– Потому и не поехали, – услыхал он в ответ. – Там нас выследить было труднее. Думаю, даже опытному следоку не по силам. А здесь… вполне возможно…

По голосу Леки понял, что тот опять… ушел в себя, хоть, как обычно, откликается. Нет, это Леки совсем не в нюх. Уж коль скоро он собой рисковать готов, то любопытно до ужаса знать, для чего. И, как только они разбили лагерь и немного подкрепились, он, окрыленный успехом прошлой ночи, снова затеял расспросы в надежде хоть что-то вызнать. Начал с главного:

– Вчера ты мне говорил, помнится, что Дэйи на языке ниори значит страж?

– Да, – услыхал он вместо того, на что надеялся.

– Ну, а теперь мне как тебя называть?

– Можешь как раньше.

– Не могу! – упрямо отрезал Леки. Это уже слишком.

Голос его спутника оставался все таким же спокойным, несмотря на глупую вспышку Леки.

– Меня зовут Отэйе Иллири, – сказал он так небрежно, как будто эти два слова для него совершенно ничего не значили. – Можешь называть меня Иллири. Но на людях не упоминай этого имени.

– А первое?

– Это родовое. Оно в Идэлиниори очень широко распространено, восходит к священной птице Отэ.

– Белой Птице?

– Да, к ней. Но ты понял? Не упоминай моего имени на людях.

– Хорошо. – Леки пожал плечами. – А как тебя тогда называть?

– Дэйи.

– Но это же…

– Не все ли тебе равно, – уже с нажимом проговорил его спутник. – Леки, как ты не понимаешь, все время тебе придется помнить о таких пустяках, как мое имя, чтобы не проговориться. А обстоятельства иногда такими бывают… что ни одной капли внимания потратить безнаказанно нельзя. Исход может быть смертельным. Смертельным для тебя и для остальных. Подумай об этом.

– У тебя есть такие дела, что ты не хочешь…

– Разве недостаточно моей просьбы?

– Хорошо.

Леки снова пожал плечами. И чего ниори так боится? Хоть, что ни говори, это его дело. Они немного помолчали, и, видя, что Дэйи не собирается продолжать, Леки снова пошел в атаку:

– А то дело, за которым ты едешь, оно тоже к ниори касательство имеет?

– Все мои дела касаются ниори.

– Кому-то угрожает опасность?

– Да.

– А откуда тут, в лесу, ты про это узнал? Или какой-нибудь атай на хвосте принес? – спросил Леки полушутя-полусерьезно.

– Нет. Эффии принес мне его.

– Эффии? Это посланник?

– Можно и так сказать.

Как все это иногда бесило Леки!

– Ну, ты же отлично соображаешь: я просто разузнать пытаюсь, что все-таки вокруг меня делается! Куда мы едем? Что будем делать? Сам говоришь, что такие случаи бывают, когда опасность грозит, и тогда лучше все внимание в дело употребить, чем «на пустяках его задерживать», как, к примеру… что же вокруг тебя делается! Ведь для твоего же спокойствия лучше будет, если ты растолкуешь мне, в чем дело! Чего ждать и чего опасаться. Я тебя не подведу!

Иногда Леки сбивало с толку, что как раз в те моменты, когда он ожидал вспышки или недовольства от своего спутника, его тон становился, наоборот, необычайно мягким.

– Мне совсем ни к чему скрываться от тебя теперь, после того, что ты услышал прошлой ночью. Но мне… ненавистна эта привычка людей… выпытывать то, что им хочется знать, вот так… обиняками. Не так давно я говорил тебе: если что-то хочешь знать – спроси. Не надо этих уловок. Я устаю от них.

– Я уже спросил, – сказал Леки подавленно.

Как ребенка отчитал! Так ему и надо, коль с первого раза не усвоил. Он просто еще не привык.

– Я постоянно получаю такие послания с эффии. Я так живу – от эффии до эффии. Постараюсь объяснить тебе: Эффии – бестелесные сущности. Для меня они на вид как огонь, холодное зеленоватое пламя. Странные, непонятные существа. Даже не все ниори способны видеть их. Способность видеть эффии осталась у тех, у кого нет ни капли человеческой крови. Но и это не все. Не знаю, что еще нужно, но показываются они не всем. Они несут… образы. Нечто вроде образов. Ты видишь в этих образах кого-то знакомого, кто мог бы послать тебе эффии, то, что с ним происходит… или о чем он думает… – Он сбился. – В первый раз пытаюсь объяснить, что такое эффии. Но я и сам этого не знаю. Мне достаточно того, что они приносят. А приносят они вести. Плохие, как правило. И я следую туда, куда они меня зовут. Сегодня на рассвете я получил такой эффии из Эгроса. Нок Барайм – один из нас. Он королевский придворный лекарь, и старый Король ценил его многие годы. Осыпал милостями и почестями. А теперь его вот-вот должны схватить по приказу нового Короля. Да еще во время празднеств в честь коронации. Это очень странно… и опасно для нас. Я надеюсь не опоздать.

– А если ты опоздаешь и его схватят?

– Королевское подземелье – не самое страшное, можно еще побороться.

Воцарилась пауза, пока Леки переваривал последние слова спутника.

– А как ты бороться собираешься? – подозрительно спросил он наконец. – Вломишься в одиночку в Королевскую тюрьму? Я ее, то есть тюрьму, не видал, но думаю, это будет не так-то просто. Или отобьешь у конвойных стражников? Или что?

– Там посмотрим, – туманно ответил страж.

– А этот человек… Фу ты, ну не человек, а этот Нок… Барайм, что ли? Или как? – Дэйи утвердительно наклонил голову. – Он ниори?

– Полукровка. Но это все равно. Он под защитой.

– Он этот зеленый огонь тебе и послал?

– Нет. Я разве не сказал? Только чистые ниори могут видеть их. И посылать тоже. И то не все. Только истинный ниори мог сделать это.

– Но кто тогда? И почему он сам этому лекарю не помог?

– Много вопросов. Обычно эффии показывают пославшего их. – Он покачал головой. – Но иначе тоже случается… Я не знаю, кто послал его, но это был ниори. В Эгросе есть ниори. Даже истинные. Как и во всех больших городах. Не много, но есть. Но это не страж, он не стал бы звать на помощь, если бы не… – Он замолк на миг. – Еще узнаем.

– А это, – осторожно спросил Леки, – не ловушка?

– Способный послать эффии не станет устраивать ловушку ниори. Мы не воюем друг с другом. Ну что, ты узнал все, что хотел? – внезапно прервал он разговор. – Завтрашний день начнется очень рано и будет нелегким, я предчувствую это. Надо отдохнуть.

«Я ему уже достаточно надоел», – решил Леки. Страшно хотелось спросить еще одно. Но спросить прямо он боялся, а вытягивать из Дэйи бесполезно, это он уже понял. Но в самый разгар его мучительных раздумий спутник сам подал голос.

– Спрашивай же! А то полночи еще будешь мучиться.

«А говорит, мысли не читает», – то ли с досадой, то ли с облегчением подумал Леки, а вслух сказал:

– А тот человек, которого я видел с тобой на площади… то, что он пропал, это не связано с…

– Нет, – отрезал собеседник. – Это мое дело. И лучше никому не рассказывай об этом. Тебе лучше вообще забыть о нем.

– Трудно его забыть. Не знаю отчего, но трудно, – задумчиво прошептал Леки, но ниори все-таки услышал его.

– Он опасен. Если ты его когда-нибудь увидишь, встретишь – берегись! – произнес он с нажимом, вскочил и стремительно зашагал прочь в заросли, не оставив Леки возможности продолжить расспросы и ввергнув его в полное недоумение.

Растолкал он Леки на следующее утро совсем рано, еще до рассвета, и они споро начали собираться в дорогу.

– Часть дороги проходит через Тэйсинский лес, – деловито проговорил ниори, обернувшись к Леки. – В это время здесь бывает очень неспокойно.

– Лиходеи? – Глаза Леки загорелись интересом.

– Да, они.

Леки раньше встречаться с такими людьми не приходилось, пронесло, так сказать, но почему-то мысль о встрече с ними его не смутила, гораздо больше он опасался, что потеряет своего спутника по прибытии в Эгрос. Эти ленивые опасения не нашли отклика в сердце Леки и уползли обратно.

– Хорошо, что ты спокоен.

Неожиданно Дэйи положил ему руку на плечо, он сделал это первый раз с того времени, как выпытывал у Леки в «Поросенке» подробности его приключений. Но тогда это была такая хватка! А теперь он, вероятно, намеревался ободрить Леки, но что бы он там ни хотел, а Леки как раз стало не по себе, и он решил расхрабриться и сказать что-нибудь значительное.

– Мне на шекимов приходилось ходить. – Он посмотрел на Дэйи. Пусть не думает, что Леки боится. – Всякого навидался. Правда, был в отряде лучников, – поспешил добавить он, – и в самую гущу попадать не приходилось. Но я не трус. И метко стреляю.

Дэйи кивнул. Он все это знал и так.

– Ты на Просеке показал себя… хорошо. Но не в этом дело, – проговорил он, надевая наплечную перевязь со своими короткими клинками-скайдами. – Люди такого сорта хладнокровно прикончат тебя раньше, чем ты сможешь увидеть их. Пристрелят из засады. Не будут вступать в схватку. Лишний риск им не нужен.

Он вновь обернулся к Леки и, четко разделяя слова, произнес:

– Никогда не рискуй понапрасну. – И добавил после паузы: – Излишняя храбрость не приносит пользы, поверь мне.

«К чему это все?» – удивился Леки. Совсем не ждал он услышать подобные слова от того, кто отчаянно сунулся на страшную Просеку лишь дневной цикл тому назад, и того даже меньше.

– А мне казалось, ты не боишься ничего, – вырвалось, прежде чем он успел сообразить, – даже смерти.

– Смерти нет, – сказал Дэйи и отвернулся. – Я сказал: не рискуй напрасно, потому что ты из тех, кто увлекается, – пояснил он, уже вскакивая на коня. – Неожиданности будут. Зверье здесь в лесу явно пуганое. И не охотниками.

– Неужто лиходеи? – Леки вскочил на Ста и стронул его с места.

Дэйи не обернулся, но повысил голос, чтобы Леки было слышно:

– Большая дорога. Лес. Весна. Коронация. Много людей в Эгрос и обратно, небедных. Торговые повозки, – медленно ронял он. – И неспокойно. Вряд ли я ошибаюсь. Но удобные места для засад не близко, так что пока лучше поспешить.

И конь его ударил рысью. Леки потянулся за ним. Через некоторое время он понял, что Дэйи очень уж круто на север забирает, но ему, наверное, виднее. Лес давно уже не напоминал те заросли, через которые они пробирались вчера. Наконец впереди совсем посветлело, но на дорогу они так и не выехали. Ниори, двигавшийся перед Леки, внезапно остановился.

– Болото, – сказал он, – придется свернуть на восток и выехать на большак раньше, чем я предполагал.

– Что за беда? Крюк небольшой сделаем.

– Здесь такая округа. – Конь Дэйи продолжал топтаться на месте. – Болота. Большак делает много поворотов по лесу. Лучшее место для засады.

– Ага, – протянул Леки, соображая. – Да кто вообще такую дорогу-то через лес проложил? Головы у них не было, что ли?

– Дорога очень давняя. Леса здесь раньше скорее всего не было, – пояснил спутник. – Леки, держи оружие наготове. Если я скажу – делай все быстро, не раздумывая.

– Хорошо.

Леки уже был серьезен и собран. Он еще докажет этому ниори, что на него можно положиться.

Они снова свернули на восток. Несмотря на свои опасения, Дэйи не собирался медлить. Леки вообще искренне удивлялся, как это в последние дни их кони целы остались, ноги в этой чащобе не переломали. Скакать так по этим тропкам! Как только появилось хоть какое-то подобие просветов между деревьями, южанин словно с ума сошел. Леки даже немного отстал, чтобы не приходилось все время уклоняться от веток, норовивших хлестнуть его прямо по лицу. Еще немного – и из-под копыт первой лошади стали отлетать целые комья жирной грязи. Земля стала слишком влажной, копыта лошадей уже утопали в ней, и кони пошли медленнее. Потянуло тухлятиной. Они подобрались слишком близко к болоту, и Леки крикнул об этом южанину. Тот что-то неразборчиво уронил в ответ – Леки не расслышал, что именно, – но с тропы не съехал.

Да и некуда было податься. Еще недавно лес казался редким и приветливым, а тут справа от них встала целая стена. Слева тянулось болото. Там квакали лягушки и шумно чмокали покрытые слизью лиффы. Б-рр, какая мерзость. И что-то еще там торчало отвратительное, кроме лифф, очень неприятное, от чего Леки просто передергивало.

Несколько раз он задирал голову, и ему даже посчастливилось увидеть лайва над верхушкой развесистого кумараса, подпертого молоденькой порослью. Можно было даже попытаться достать его из лука, но Леки сейчас не до того. Копыта Ста уже не просто увязали в грязи, а сочно чавкали в тонком слое воды, укрывавшем болотную грязь. Растительность слева и даже справа явно редела.

– Сейчас мы угодим прямо в болото! – крикнул Леки туда, вперед.

Спутник даже не обернулся. Еще некоторое время они передвигались шагом по болотной жиже, но дно, похоже, все еще оставалось достаточно твердым, и у Леки немного отлегло от сердца. Они не продвигались дальше в глубь болота, а шли по самой кромке. Все равно надо быть начеку, мало ли что, болото – вещь коварная. В Айсине Леки уже, бывало, проваливался по своей беспечности, потому внимания не ослаблял до тех пор, пока не перестало хлюпать под копытами у Ста и лес снова не сгустился вокруг. Он опять отстал от Дэйи, потому что ветки вновь немилосердно принялись хлестать его по чем ни попадя.

Неожиданно дорога пошла в гору, и они вырвались на сухую уютную полянку, но немилосердный ниори не остановился ни на миг, углубившись под своды деревьев с другой ее стороны, и Леки ничего не оставалось, как последовать за ним. Теперь такие полянки стали появляться одна за одной, да и сам лес казался намного веселее. Леки даже позабыл о предостережениях южанина, но вдруг деревья расступились перед ними, и они выскочили прямо на большак.

Конечно же, это и был Большой Равнинный Путь. Разве можно его с чем-то спутать? Чтобы где-то еще в лесу найти такую торную дорогу? Две самые широкие повозки могли бы разминуться здесь без всякого труда. Да что какие-то телеги… Целый тэйр мог бы проехать по ней, развернувшись своим обычным порядком, по полканда в ряд, и притом без тесноты и давки. Видно было, что даже тут, в лесу, дорога истоптана так, что не то что жалкие кустики, а и трава почти не прорастает на ее поверхности. Казалось, совсем недавно прошли дожди, но здесь, на этой дороге, следы непогоды уже исчезли. За пару дней прошло и проехало столько народу, что все отпечатки копыт и колес на влажной земле стерлись другими колесами и копытами, о чем могли бы рассказать прошлогодние листья, нещадно втоптанные в землю.

К тому же заметно было, что за дорогой есть уход. Кусты и молоденькие деревца не подступали к краю вплотную, как на Просеке, ветви не нависали так плотно над дорогой, что местами неба не видать. А кто все это делать будет? Только местные крестьяне. Да и то не по своей воле. По повинности не иначе. Уж очень важная дорога, по всему видать, так почему бы не очистить ее от лиходеев?

Так думал Леки про себя, когда они начали путешествие по большаку. Конечно же, Дэйи не стал здесь останавливаться. Даже не подумал. Выехав из зарослей, он спокойно развернул коня, и тот еще прибавил прыти, радуясь твердой земле и свободному пространству впереди. Ста не разделял его радости. Видно было, что он мало отдохнул за ночь, но Леки тоже удалось заставить его прибавить, похлопывая на ходу ободряюще по холке и в то же время колотя пятками по бокам.

«Если он вскоре сам привала не сделает, придется ему сказать, иначе Ста совсем из сил выбьется», – подумал Леки. Пока что он побаивался, понимая, что Дэйи спешит и может оставить его одного тут отдыхать. А сможет ли Леки его уже в Эгросе догнать? Ох… навряд ли. Но если Ста не в силах будет продолжать, тогда придется на привале настоять.

А дорога и в самом деле все время изгибалась. Верно, петляла вокруг болот, что тянулись слева, подозревал Леки. Тут не было таких крутых поворотов, как на достопамятной Просеке в Айсине, но некоторые места просматривались всего на пару двойных циклов шагов вперед, и это тревожило Леки. Перед каждым таким изгибом руки сами искали лук и колчан со стрелами. Для этого времени дня и года дорога явно пустовала. Они нагоняли и обгоняли путников лишь несколько раз. Два раза встретили. Все это были какие-то торговые чужеземные повозки, причем группами и с хорошей охраной, они двигались очень медленно и остались теперь далеко позади за облаком пыли. Впереди больше никого не видно. Странно это для такой оживленной дороги. Наверное, все, кто мог, уже поспели в Эгрос на коронацию.

Они благополучно преодолели довольно длинный прямой участок дороги, впереди возник очередной изгиб, как вдруг Дэйи, скакавший слева от Леки, поднял руку, призывая остановиться. Леки натянул повод и съехал вслед за своим спутником на обочину, к самым деревьям.

– Там люди, – сказал страж, вытягивая руку по направлению к злосчастному повороту.

– Может, кто-то едет навстречу?

Дэйи отрицательно дернул головой.

– Засада.

– Почему засада?

– Затаились… Полканда всего. Или около того. Не двигаются совсем, ждут.

– Кого? Этих? – И Леки указал в направлении той дороги, что они уже преодолели, намекая на ряды торговых повозок, встреченных по пути.

– Для простого грабежа маловато их, – задумчиво процедил Дэйи, он что-то взвешивал, раздумывал, поясняя в то же время Леки, что происходит. – Они высоко над дорогой сидят, на деревьях. Таким малым числом простые грабители не промышляют. Эти же сначала перестреляют всех… а потом и грабить… Видал тех торговцев? Там только по канду охраны на каждые несколько повозок. Здесь и наняли, местная у них охрана, сразу видно, у леса ведь дурная слава. Да еще сами торговцы, да слуги. Рискованно. Да и укрыться не так просто сейчас, листьев-то еще нет.

Он тряхнул головой, отгоняя сомнения. Леки уже не первый день общался с ним и знал этот жест. Так он делал, когда принимал решение.

– Нет. Это охотники на таких путников, как мы. Либо очень искусные и самонадеянные вояки. – Внезапно он спрыгнул на землю.

Леки хотел последовать его примеру, но Дэйи удержал его.

– Оставайся с лошадьми, – сейчас он был нарочито суров, – подъезжай потихоньку к повороту. Но не поворачивай, пока не услышишь сигнал. Если увидишь кого-то – стреляй.

– Погоди, погоди, раз мы уже знаем, где они, – поедем в обход!

Южанин, уже уходя, отрицательно дернул головой.

– Хорошо выбрали место. Слишком хорошо. С той стороны болото почти к самой дороге подступает. А с этой – видишь, какая чаща, здесь кони не пройдут.

– А раньше мы как их тащили?

– А треску будет! – Он нетерпеливо повел плечом. – Делай, как договорились. – И совсем было уже скользнул между деревьями.

– Но тебе же помощь нужна! – уже вслед бросил Леки, задыхаясь от возмущения.

– Надо же кому-то с лошадьми остаться, – быстро проговорил южанин, задержавшись на мгновение. – Они ведь слышали, что мы приближаемся. Уже наверняка забеспокоились.

И, махнув рукой, он снова устремился в чащу. Еще некоторое время Леки не трогался с места, прислушиваясь. Тишина была полная, как будто никто и не двигался там, в зарослях. Только лес шумел да звенел птичьими голосами. Взяв за повод коня Дэйи, он ухмыльнулся не по-доброму. Леки не знал, сколько там этих лиходеев, но никому из них не позавидуешь, судя по тому, что он видал на Просеке. Лишь бы только с Дэйи хорошо все обошлось. С этими мыслями Леки шагом тронулся к повороту. И тут только понял, что в голову самое простое не пришло: торговцев подождать, тех, что позади остались с большой охраной. Он снова усмехнулся.

Как ни медленно переступали кони, а он уже добрался до поворота. Никаких сигналов не было. И опять приползла запоздалая мысль: а ведь они так и не договорились, что за сигнал. Он поморщился, продолжая напряженно вслушиваться. Некоторое время только лесные звуки и слыхать было. А вдруг там ничего и нет? Откуда Дэйи их так хорошо почуял? Он вспомнил про девять голубых атаев и вздохнул. Вот бы ему так! И тут Леки услыхал пронзительный крик лайва откуда-то слева, из-за поворота, и сразу еще один, и тогда его рука сама бросила повод коня Дэйи, схватила верный лук, и его просто вынесло на дорогу.

Перед ним лежал совершенно прямой, но небольшой участок дороги, и он понесся вперед, погоняя Ста, чтобы его труднее было подстрелить, и одновременно стараясь разглядеть кого-нибудь в ветвях деревьев. И тут он услыхал еще вопль, и… Ста вдруг сделал невероятный скачок, выбросив его из седла.

Он очнулся почти сразу же, так и не успев впасть в беспамятство, и сразу понял, что над ним кто-то стоит. От удара мир потерял ясные очертания, и хоть фигура была до боли знакомой, но расплывчатой, Леки на всякий случай схватился за свой охотничий нож.

– Успокойся, это я, – раздалось над ним, и Леки успокоился.

Ушибленные рука и плечо почти не болели, только бок сильно саднил, но больше всего его удручало то, что и Дэйи подвел, и в седле не усидел, как мальчишка. И хлопот с ним теперь не оберешься.

– Попытайся сесть, – снова сказала фигура голосом Дэйи и наклонилась, чтобы помочь.

Леки начал потихоньку выпрямляться. И не такого уж труда стоило ему сесть, только совсем поплыло все вокруг.

– Нич…чего страшного, – пробормотал он, заикаясь, – только… вс…се плывет. Виж…жу плохо тебя, – повторил он для ясности.

– Ничего странного, сильно головой ударился, – ответил Дэйи. – И правильно, – добавил он без всякого удовольствия. – Надо уходить, пока кто-нибудь не подъехал. Там, дальше, места получше, привал сделаем. Если, конечно, сможешь встать…

– Я смогу, – пообещал Леки и попробовал. Южанин ему помогал.

К удивлению Леки, ему удалось встать без особого труда. Отчасти он уже пришел в себя, да и Дэйи поддерживал его на Удивление легко. На несколько мгновений ему стало дурно, ком поднялся к горлу, и он чуть было не упал опять, но страж удержал его. Они постояли так немного, и Леки, к радости своей, обнаружил, что приходит в себя окончательно. Все вокруг стало гораздо четче, и вот уже лицо Дэйи вырисовалось перед ним, как всегда, без единого намека на сочувствие. В сторонке жался к дереву Ста, он, видно, еще не отошел от своего испуга. Возле дороги валялось несколько тел, и в одном из них торчал, насколько Леки мог разглядеть, знакомый нож. Он оглянулся в другую сторону, и от резкого движения все вновь поплыло перед глазами. Кажется, с той стороны, за деревом, тоже что-то валялось, похожее на тело.

– Не делай резких движений, – услышал он.

– Да я уже почти хорошо… – промямлил Леки. Он с досадой посмотрел на Ста и в сердцах выдохнул: – И какой бешеный пей тебя укусил!

– Он ранен, – сообщил южанин.

– Ранен?

Леки заковылял в сторону Ста, оторвавшись от Дэйи. У него получалось, и южанин не стал больше его поддерживать, хоть и шел рядом. Впереди седла он действительно обнаружил рану, по счастью, не очень серьезную. Что-то – видно, стрела – лишь основательно вспороло шкуру.

– Он испугался. Вот и сбросил тебя.

Леки молчал. Все и так ясно. Ста легко отделался. А вот еще бы чуть-чуть, и эта стрела проткнула бы его, Леки. Вот было бы глупо.

– Поедешь на Виэ, – прервал южанин его размышления. И, видя удивление в глазах Леки, пояснил: – Твой конь теперь и на полет стрелы тебя не подпустит.

– А ты?

– Я с ним договорюсь.

Этот ответ прозвучал уже из-за спины Леки. Обернувшись, он увидел Дэйи рядом с трупом, в котором торчал нож Словно зачарованный, он наблюдал, как ниори резко извлек и вытер оружие.

– Прямо в сердце…

Дэйи ничего не сказал, будто не слышал. Он был привычно деловит, и Леки, следуя его примеру, потянулся, медленно перебирая ногами, за луком, валявшимся на дороге. Не очень-то хотелось двигаться, но дурнота уже прошла, и даже когда он наклонился за своим оружием, то не почувствовал головокружения. Вот только в глазах еще немного двоилось, и обычная зоркость не возвращалась к нему.

Он подошел ближе к трупам. Что-то не похожи они на простых лиходеев. Скорее на треев. А вон тот, слева, слишком уж походил на шекима, хоть глаза его и были закрыты. Он, наверное, свалился с дерева. Дэйи как раз дошел до него, перевернул его тело и извлек из спины нечто странное, оперенное, похожее на короткую легкую стрелу. А торчала она аккурат из того места, где сердце находится. Только со спины.

– Это что? – не удержался Леки.

– Сыртше, южные кочевники их любят. Вроде северного дротика. Давай я помогу забраться в седло.

Леки так и не понял, сам он так легко залез или его закинули. Удивительно, но в несоразмерно длинных и хрупких на вид руках ниори оказалась такая сила…

А Дэйи уже возился с телами. В короткое время он оттащил их с дороги за буйно разросшиеся кусты недалеко от кромки. В густом плетении веток заметить их можно было, только хорошенько приглядевшись. Да и то знать нужно, куда смотреть.

Потом он о чем-то пошептался со Ста. Вновь вернулся к своему коню, на шее которого почти распластался Леки, которому трудно было держаться в седле из-за немилосердной боли в боку, спешно порылся в своем дорожном мешке, нашел странный глиняный сосуд, наверное, с каким-то снадобьем. Он бегом вернулся к Ста и быстро намазал рану, шепча по своему обыкновению коню прямо в ухо. Скакун только всхрапнул пару раз, и Дэйи легко вскочил на него. Ста даже не заартачился, как будто ниори на нем все время и ездил.

Они тронулись. Конь Дэйи легко слушался Леки, но все равно дорога давалась тяжело – от скачки полтела болело так, что терпеть просто мочи не было. Но Леки как-то терпел. Ведь страж и так замедлил бег коней настолько, насколько мог, несмотря на спешку. Но для Леки и это перебор. Ему казалось, что скачут они очень долго, почти полдня, только солнце стоит все там же, словно по волшебству. Странное дело: и дорога почти выровнялась, не петляя так отчаянно, и встречный народ появился. Наконец Дэйи свернул в просвет Между деревьями. Они отъехали ровно настолько, чтобы нельзя было заметить их стоянку, и Леки с облегчением сполз с лошади. Хотя, надо сказать, у Виэ ход куда мягче, чем у Ста.

Леки наслаждался отсутствием тряски, даже не спрашивая у южанина, зачем тот сооружает костерок, зачем приладил свой походный котелок и вылил в него почти всю воду из Фляги. Дэйи тем временем высыпал в кипяток щепотку высохших ягод из своего мешка и молча указал Леки на застежки его селана. Странный это был осмотр, ниори очень легко прикасался пальцами к коже Леки, только изредка надавливал чуть сильнее и словно прислушивался к чему-то. Когда же все закончилось, он накапал в котелок еще какой-то едко пахнущей гадости из узкогорлого сосуда и вновь без слов указал на него Леки.

– Горячо, – сказал тот.

– Уже нет, – глухо пробормотал Дэйи.

Он уже занимался раной Ста и явно думал о своем. «Как бы он меня здесь не оставил», – мрачно подумал Леки. А вслух сказал нарочито бодро:

– Мы можем быстрее двигаться. Это все пустяки.

– Пей, – только и услышал он в ответ и прихлебнул из котелка.

Жидкость была сладковато-приторной на вкус, просто тошнотворной. Леки закашлялся. Вот гадость!

– Здесь ягоды аттейвана. Это поможет.

Название знакомое, Леки готов был поклясться, что слышал его от Виверры. Но не так уж ему плохо, чтобы глотать эту дрянь.

Теперь уже Дэйи повернулся к нему и проговорил с нажимом:

– Тебе очень повезло. Ничего не сломано. Но ушиб очень силен. К вечеру твое плечо распухнет и занемеет, а рукой ты не сможешь даже шевельнуть. Если не выпьешь отвар.

Леки добросовестно прихлебывал, изо всех сил стараясь, чтобы его не стошнило. В борьбе с собой он даже не понял, что со стороны Дэйи не доносится ни одного звука, он даже возиться со Ста перестал. Понял он это только после того, как показалось дно котелка и удалось вздохнуть с облегчением.

Он посмотрел на южанина, и легкий мороз пробежал у него по коже. Он все еще стоял рядом со Ста, но руки его опустились, а сам он был недвижим настолько, насколько это возможно. Статуя. Как в Эгросе на площади. Его глаза пугающе неподвижно уставились на Леки. Точнее, куда-то в воздух перед Леки, просто в воздух. Леки, сам будто околдованный, не мог оторвать взгляд от ниори. Он не знал, сколько это продолжалось, но Дэйи вдруг ожил и как ни в чем не бывало снова занялся Ста.

– Я выпил, – сказал Леки, чтобы что-то сказать. – Мы можем отправляться, но кони очень устали, им бы еще отдохнуть.

– Нет нужды спешить, – был ответ.

– Мы же не успеем в Эгрос, – напомнил Леки, хотя левый бок болел все больше и больше и не было вообще никакого желания садиться на коня.

Ниори отрицательно покачал головой, не поворачиваясь.

– Мы не едем в Эгрос.

– Как? – воскликнул Леки встревоженно.

– И без нас там все уже сделано. И, – он наконец закончил со Ста и повернулся, – если повезет, то вечером мы доберемся туда, где тебе окажут помощь.

– А куда?

– Тут недалеко, возле Балоки, живет один… словом, увидишь. Ниэдэри. – Незнакомое слово, певуче протянутое Дэйи, отозвалось странно и пугающе. – Скроемся у него. Пока на ноги не встанешь.

Не теряя времени, он принялся собирать нехитрый скарб, что успел разобрать. За весь привал он так и не присел отдохнуть ни на мгновение. Леки, вздохнув, тоже оторвался от земли. На диво, ему казалось, что он чудесно отдохнул на этом коротеньком привале, бок уже не болел, а лишь саднил. Неприятно, конечно, но дальше в дороге, казалось, с ним не будет хлопот. Тошнотворное пойло сделало свое дело.

Они покинули гостеприимную полянку и снова углубились в лес. Но тут двигаться было куда легче, чем вчера в чащобе. Тарграбы под своими кронами создавали такой сумрак, что молодой поросли приходилось туго и чаще всего ей не удавалось завоевать себе место. Мешали только узловатые корни, которые прятались в чахлой траве и прошлогодней подстилке и требовали пристального внимания путников.

Через некоторое время для Леки все стало опять смутно и неясно, от тряски вновь разболелись бок, поясница, рука, левая нога. Голова, в конце концов. В глазах все опять поплыло. Он видел, что Дэйи начал подозрительно часто оглядываться, но только кивал головой, показывая, что все в порядке, хотя боль расползлась уже по всей левой части тела и тошнота судорожным комом колыхалась в горле. И вдруг все завертелось, затряслось, и последнее, что он запомнил, были бесплодные попытки разлепить рот и позвать южанина. Кажется, так и не удалось.