Кровь ниори

ГЛАВА 11

Как Инхио ни подгонял свой отряд, они плелись так медленно, что погоне играючи удалось бы их настичь. Если бы только была погоня… Скрепя сердце, Леки приходилось признать, что совет загадочного незнакомца оказался совсем неплох, даже спасителен для них. Ловушкой и не пахло. Но за полночи по темному лесу, да еще и с четырьмя женщинами и двумя ранеными, от королевских стражников все равно далеко не уйдешь. Уже на рассвете Леки принялся озираться, и увиденное всерьез его встревожило. За отрядом тянулся хорошо заметный след: отпечатки копыт, вывороченные комья земли, взрытый падолист, обломанные ветки. Тут даже следогляды не нужны. Простым глазом видать!

«Ох, поторапливаться надо!» – скреблось внутри каждый раз, как только он оборачивался назад.

И все-таки Инхио объявил короткий привал, как только развиднелось. Спорить с ним не приходилось: лекарь был совсем плох, он стонал и охал, то и дело сползая с «лежанки», устроенной для него на лошади стража. Лисс уже дважды или трижды окликал Инхио, но тот лишь отделывался непонятными Леки жестами, значившими, должно быть, что слышит, но помочь не может. Наконец, если судить по звукам, раздававшимся невдалеке, они прошли рядом с кромкой какого-то болотца, поднялись по высокому и скользкому пригорку и почти сразу же оказались в сухой и густой рощице, где страж и расщедрился на привал.

Ниэдэри и женщины сразу же кинулись к раненому. Инхио расхаживал, присматриваясь к ближним деревцам. «Носилки хочет делать», – догадался Леки. Тяжело сполз с коня и, неуклюже припадая на онемевшую левую ногу, поплелся к стражу. Не зная, как обращаться к нему, неловко окликнул:

– Инхио…

Тот обернулся.

– Ты в седле держаться можешь? До ночи выдержишь?

– Конечно! – Леки обиженно дернул здоровым плечом.

Тяжелехонько в седле, но прежней боли как не бывало. Только левая сторона все время немела, от злополучного плеча до самой ноги, да еще непрошеная слабость заставляла порой склоняться к шее Ста.

– Да я не про то хотел… Гляди, какой за нами след тянется! Как пахотная борозда!

Он махнул рукой, приглашая стража обернуться, но тот даже глазом не повел.

– Так нам далеко не уйти. От погони, – настаивал Леки.

– Погоня начнется не скоро. Когда следы найдут.

Страж снова двинулся вперед, оглядывая ветки. Леки тронулся следом.

– Да что тут такого-то? Следы сыскать? У них наверняка и псы хорошие есть… а то как бы они вас до самой Балоки выследили? Тут же глушь…

– Так и выследили, – наконец страж нашел то, что искал, – по следу.

Он оказался еще менее разговорчив, чем Дэйи. Если такое бывает.

– А теперь как же? – не выдержал Леки, как только топорик стража со звонким хрустом отделил нужную ветку от дерева.

Инхио шепнул что-то разлапистому тави, погладил ствол.

– И теперь, – снова покладисто согласился он.

И, словно чувствуя неудовольствие Леки, прибавил:

– Как только след найдут – кинутся в погоню. Если найдут. Время есть.

Хрусть! Молчание. Хрусть!

– Как же не найдут, – с недоумением и злостью опять подступил к нему Леки, – если за нами перекопано, будто целый тэйр проскакал?!

Хрусть! Это последняя.

– Иллири мне рассказывал о тебе, – непонятно к чему отозвался страж. – Ты прав, обученное зверье у них припасено. Но мы побывали накануне в Балоке, и нюх их псов теперь бесполезен. Жалко их… – вдруг задумчиво уронил Инхио. – Кому они теперь нужны, без чутья?

– А новых если доставят? Эгрос ведь близко, – сообразил Леки.

Несчастья искалеченных каким-то хитрым снадобьем псов беспокоили его куда меньше, чем безопасность их отряда.

– Когда приведут новых, поздно будет, – терпеливо объяснял страж, собирая срезанные ветки. – Сегодня дождь будет хороший.

– А откуда… – начал было Леки и осекся.

– Знаю? У меня что-то вроде дружбы с водой, – поднял голову Инхио.

– Я помогу! – Леки тоже ухватился за ветки, но страж отстранил его.

– Отдыхай, пока есть время. Лучшее, чем ты можешь помочь, – не отставать от нас.

Леки понуро плелся за ним. Неловкое приключение на большой дороге еще долго будет его донимать.

– А следы, – вдруг добавил страж, – они начнут искать только утром. И вокруг дома. А там и ложных хватает. Не самых свежих, но солдаты вряд ли разберутся. А разберутся – все равно не найдут. То, что мы оставили, когда на дорогу выбирались, они сами ночью и затоптали. Наверняка.

Он кинул свою добычу рядом с грудой меньших веток, натасканных Триго. Выпрямился.

– После того как проищут зря, начнут лес вокруг прочесывать. А Балока – последнее место, где следы найти можно. Там троп и тропинок вокруг – без числа. Полсела – охотники. Да еще чужие. Приходят-уходят. Оставь тревогу, нас непросто выследить. – Он посмотрел на Леки. – А если вдруг случайно наткнутся на след – то мы до заимки на запад идти будем. Уже оттуда на юг повернем. До той поры большой дождь и упадет. Но ты прав, – качнул он головой, хоть Леки и помалкивал, ни слова не говорил, – лучше полагаться на себя, а не на облака.

И он присел на корточки, деловито разбирая свои палки, словно показывая этим, что разговор закончен. Да Леки больше ничего и нужно-то не было.

Он развалился, опершись на крепкий ствол тарграба, наблюдая, как страж, Лисс и Триго споро мастерят крепкие носилки. А мысли вертелись все те же. Мысли вились вокруг незнакомца из снов, что книгу Виверры стащил. И почему-то от ночной угрозы избавил, хоть от него совсем иного ждать надо было. Что и говорить, вовремя упредил. Да и совет незнакомец дельный дал – через Балоку уходить. После слов стража сомневаться уже не приходится. За ночь Леки и так уже всю голову сломал. Что-то у него правое с левым никак в середине не сходилось.

Да кто же он такой? Тоже из ниори, теперь-то понятно. И по приветствию видать – Леки уже успел выучить загадочное «итэрэи», – и по тому, что их остерег. Свои все-таки. Как там Дэйи говорил? Ниори не воюют с ниори? Или как? Леки старательно копался в памяти, вытаскивая на поверхность малейшие подробности вчерашнего появления незнакомца.

Дэйи его знает, это точно, и знает хорошо, думал Леки. Ведь сказал же «да» – можно верить. Леки скрипнул зубами: до сих пор не мог этого Дэйи простить. Может, друг с другом они и не воюют, а Виверре не очень-то повезло. Он который раз прислушался к разговору Лисса с Инхио, надеясь уловить хоть пару слов о незнакомце. Тщетно. После отъезда из лесного домика они даже словом не помянули странного пришельца, будто так и должно было случиться. Будто и не удивился никто. Верно, плохие вести всегда так и приносят, вот они и свыклись.

Леки снова принялся вспоминать сначала, делать-то нечего. Как же было? Стук. Все тогда забеспокоились. Снова стук, еще… Он чуть не подскочил. «Мне пройти сквозь дверь?» – раздался приглушенный стеною голос. Сквозь – это как? Леки осторожно начал крутить слова незнакомца так и эдак. Дверь выломать, что ли? Только очень уж дверь велика, да и он… слишком для такого дела тщедушен. Пустая угроза? Да нет, не дурак он, сразу видно. И ведь знал же, к кому идет, чего пустыми словами кидаться? Что ж тогда, выходит, угроза непустая? Выходит, знал, что сказать? А может… с замиранием сердца подумал Леки, он встретил наконец колдуна? Настоящего мага-ниори, о которых ему уже все уши просвистели! И все больше нехорошее. Не жалуют они своих магов, ясно уже. И имя! Имя-то он свое не назвал! Да не просто забыл – отказался, на знакомство с Дэйи сослался!

И какого лиха тогда он все время снится?!

Тем временем короткий привал подошел к концу, и Леки пришлось, вздохнув, снова лезть в седло. Коня Триго он повел на поводу – Лисс с Триго взялись за носилки. И только отряд тронулся, как Леки сразу же будто молния насквозь пропорола. Говорил же Дэйи, рассказывал про его дар… эмиквийе, вот. Говорил: проявился он вместе с магическим, вот оно! В одни времена! Чтоб за магами присматривать! Леки Довольно улыбнулся в спину Имы, плывущую впереди него. И если у Дэйи и вправду есть знакомец-маг, то теперь у него появился и знакомец – видящий сны наяву. А для чего? Не может быть, чтобы все просто так случилось! Недаром его Белая Птица в дорогу звала! Всю жизнь! На самом деле все яснее ясного. Дэйи-то, видать, плохо соображает, кто этот темноглазый по-настоящему, нутра его не видит – даром, что тот маг, – а Леки ему для того и нужен, чтобы все прояснить. Чтоб за магом приглядывать и замыслы его раскрывать! Вот его назначенье! Вот отчего их жизни так сплелись, теснее не бывает!

Слово он дал молчать – хорошо, пусть его, ничего никому не скажет про незнакомца, но как только Дэйи на этой заимке встретит… или, как ее, Поляне Белой, тут уж от стража не отстанет, пока тот все не выложит. Инхио сказал, что к вечеру им вполне по силам до заимки добраться, даже с носилками, и Леки ждал стоянки с нетерпением, но, когда они прибыли на место, все вышло совсем не так, и говорили они совсем не о том.

Как и обещал Инхио, днем небо затянуло облачками, потом они слились в сплошную пелену, начал накрапывать мелкий дождик, скоро перешедший в ливень. Бездорожье размокло под ногами. Нока Барайма сразу укутали с головой, а Триго с Инхио, что сменил у носилок ниэдэри, вышагивали, оскальзываясь, под холодными дождевыми потоками. Сразу сильно похолодало, у Леки зуб на зуб не попадал. Да что там он! Иму было жалко и остальных женщин, которым, верно, приходилось еще хуже. Они низко склонились в седлах, но это не спасало ни от дождя, ни от холода. Наконец дождь, старательно заливавший их следы, закончился, но серая пелена на небе так и не рассеялась до вечера.

К счастью, им не пришлось дожидаться Дэйи у заброшенной заимки. Когда к вечеру, уставшие до жути, они добрались наконец до условленного места, страж уже расположился там. Развел костер. Успел, как видно, даже поохотиться. Что и говорить, когда впереди показалось горящее каким-то чудом пламя, уставшие и измученные холодом, сыростью и дорогой путники сразу бросились к костру, раскинулись на ветках, предусмотрительно собранных Дэйи. Заставить их снова двигаться было непросто.

Но то, что страж приберег для них напоследок, оказалось куда хуже дождя и холода, хоть Дэйи и не торопился сообщать дурные вести. Долго ждал, пока раскидывали лагерь, помогая Лиссу устроить раненого, пока они насыщались и грелись у костра, кутаясь в тонкие, но необыкновенно теплые одеяла ниори. Раненый Нок Барайм и женщины быстро задремали, скорчившись тут же, около костра, на ложе из веток. Только Има, зябко кутаясь в одеяло, прислонилась к плечу Триго, ни за что не желая пропускать то, что Дэйи удалось разузнать.

Ниори надо уходить из Кромая, огорошил он их вестью. Всем и надолго. Теперешние облавы – лишь первый шаг в охоте за нами. Лет семь-восемь назад Истарма, теперь Главный Королевский тиган, начал настоящую охоту на знахарей, книжников, колдунов, да и просто людей, отличных от остальных, обладающих хоть какими-то необычными свойствами. Он преуспел, и теперь в Кромае вряд ли найдешь хоть одного настоящего мага-человека. Кто укрылся вовремя в чужих землях, кто попался. Неминуемо среди таких людей оказывались и ниори. Но как раз они «испарялись» без следа, как вода на солнце. Их упускали из-под носа, «теряли» при перевозке в Эгрос, прямо из-под стражи. Такое случалось из года в год, по нескольку раз, по нескольку происшествий, необъяснимых и унизительных для тайной стражи. Вот Истарма понемногу и уверился, что есть на свете могущественное сообщество посвященных колдунов, не подвластное ни ему, ни Кромайской Короне. Не подвластное никому.

Триго не выдержал и громко фыркнул. А вот Леки было не до смеха, сразу вспомнилась давешняя история Дэйи про нашествие колдунов с юга да про Великого героя Асартшата. Как вышло, не такого уж великого и не такого уж героя. Да кто разбираться будет?

– Напрасно веселишься, Триго, – тут же оборвал Дэйи. – Люди не так слабы, как тебе кажется. Последние облавы в Эгросе и сразу в трех провинциях – Северном Кромае, Айсине и Кейксе – не случайность. Это попытка схватить хоть нескольких «посвященных колдунов». Хотя бы одного.

– Меня беспокоит не это, – вступил Инхио. – Ведь стражи защитили ниори. Как всегда. Поэтому важно другое: как стражники Главного тигана могли узнать нас? Кто им помогает?

«Кто им помогает?» – отдалось у Леки в голове. Он сразу вспомнил темноглазого и бросил осторожный взгляд на Дэйи, но тот и глазом не моргнул.

– Напрасно тебя беспокоит лишь это, – тяжело ответил страж. – Если бы рядом с Истармой не оказалось нашего соглядатая, пришлось бы намного хуже.

– Соглядатая? – Это уже Лисс повторил.

– Оставим это.

Не слишком ли поспешно слова эти брошены, подумалось Леки.

– Оставим пока, – уточнил Дэйи. – А правда в том, что уже давно Истарма создал из тэйра своей охраны тайную стражу, что наводнила весь Кромай. Теперь они ищут не просто колдунов и знахарей. В недрах Королевского Хранилища Истарма разыскал все возможное и невозможное, что еще напоминает о нашествии найюмов, колдунов с юга. – Он обвел всех внимательным взглядом. – Оказалось, сохранилось не так уж мало. Найти удалось и добротные описания колдунов, и описания тех «чудес», что они творили. Скорее всего искусство ниэдэри там тоже не обойдено вниманием. – Он посмотрел на Лисса. – Остались упоминания и о том, что искоренили не весь колдовской род. Что остатки найюмов исчезли неизвестно куда. Истарма долго и пристально изучал все это. Своим людям, надо думать, он раздал подробные указания, кого искать и как. Но хуже всего то, что он сам может чувствовать ниори.

Все, кроме стражей, вздохнули разом. Има не удержалась от удивленного возгласа.

– Как? – спросил Инхио.

– Верности в его чутье нет, конечно. Пока. Вроде бы, когда ниори рядом, с Истармой происходит что-то неладное. Безудержный гнев охватывает… или необъяснимая тревога, к примеру.

– Отец рассказывал, – вдруг подала голос девушка, – что нелады у него с Истармой начались в тот день, когда его первый раз призвали лечить Главного тигана. Он занемог, но как-то странно. Отец потому и рассказывал об этом случае, описывал мне подробно его болезнь – ни на что не похоже. И помочь он ему тогда так и не смог, посмотрел только со стороны. Большего ему не позволили. Может быть, тиган на него и разгневался, потому что облегчения не получил? Отец говорил: кричал так, что слюна брызгала во все стороны, стража сбежалась – думали, что на тигана покушаются. Никогда раньше он не видел его таким. И с тех пор отец всегда встречал Истарму лишь в раздражении или гневе. Но приписал все тому случаю.

– А болезнь его так и осталась с ним? – спросил Дэйи.

– Нет, сама прошла через некоторое время, – ответила Има. – Я отца не раз об этом спрашивала. Уж очень она необычная. Был бы рядом маг – сказала бы, что лишь магия может служить тому причиной, только откуда здесь маги? Иллири Дэйи ведь прав, в Кромае их уже не осталось.

– А давно это было?

– Не очень… – Видно было в свете пламени, как брови Имы поползли к переносью, она старательно вспоминала. – В начале зимы, кажется. Второй или третий цикл Малых Холодов, наверное.

– А раньше такое случалось с Истармой?

«Да какая разница?» – чуть не брякнул Леки, которому до ужаса хотелось дослушать о том, как Истарма ниори распознает, а не в хворях его копаться. Но вовремя удержался. Раз даже Инхио молчит – значит, надо так.

– Я не так давно вернулась в Эгрос. – Има еле повела плечом из-под одеяла. – Но тогда, я хорошо помню, отец очень удивлялся, сам говорил, что с Истармой никогда такого не случалось. Много лет он лекаря уже не звал. А как позвал, даже пальцем прикоснуться к себе не дал. Как будто чего-то опасался. Прости, Иллири Дэйи, – она смущенно улыбнулась, – больше я ничего не знаю. Надо отца расспросить, когда проснется.

– Я тоже помню тот случай с Истармой, – вмешался Триго, – Нок очень разозлился тогда. А как тиган разошелся! Нок еще целый цикл вспоминал.

– Очень похоже на твои слова, Иллири, – снова вмешался Инхио. – Если он знает за собой привычку в ярость или тревогу беспричинно впадать от присутствия, как ты говоришь, «посвященных колдунов»… То рядом с ним появляться нельзя. Но это может быть и простой случай, всего лишь похожий на правду. Насколько ты уверен в своих словах?

– Уверен! – твердо сказал Иллири.

Инхио кивнул. Видно, уверенность стража ценилась у ниори сильней любых доводов.

– Ясно одно, – снова сказал Дэйи. – Такой силы у него раньше не было, а теперь она есть и растет. Что будет дальше – неизвестно.

Триго с Имой переглянулись.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что он маг? – бросил Инхио.

– Нет, он не маг. У него никогда не было магических способностей, но очень хотелось их обрести. Магического дара он так и не получил, но взамен нашел нечто иное…

Все примолкли. Казалось, даже пламя перестало трещать так громко, прислушиваясь.

– Но одной беды недостаточно, – снова начал Дэйи. – Изучив рукописи, он понял, что у «посвященных колдунов» должно быть убежище. Куда они столь ловко скрываются каждый раз, когда грозит опасность. И совершенно справедливо заключил, что скрываются они там, куда людям нет дороги.

– Леса Эйянта, – горестно прошептали Лисс с Имой на разные голоса.

– Не только. Есть и другие места. Даже Айсинский лес теперь замечен благодаря тэбу Тандоорту. Мы с Леки встретили этого тэба, когда через Айсин пробирались, – пояснил он Инхио. – Как раз на Просеке. Я упоминал о нем… к слову. Но Эйянт, конечно же, в наибольшем подозрении. Однако туда не сунешься просто так. До похода далеко еще… – И неожиданно добавил: – Я вчера сам так говорил. Теперь поразмыслил – и сомневаюсь.

– Нас охраняет заклятие! – беспечно выдал Триго.

Страж промолчал.

– Надо сообщить Совету, – наконец подал голос Инхио.

– Я сообщил уже, – качнул головой Дэйи. – Мне передали, он соберется дней через пять-шесть.

– Не скоро, – заметил Лисс, до того редко раскрывавший рот.

– Сначала, говорят они, нужно убедиться, что все в безопасности. Как всегда, это прежде всего. Да и Совету поразмыслить нужно. Такая весть – не пустяк. А дней через шесть-семь мы будем где-то у Белой Поляны. Там спокойнее. И Игалор не так уж далеко.

– Все равно не скоро, – убежденно повторил Лисс. – В Идэлиниори живут так, словно здесь не Большой мир, а продолжение нашей земли. А на Большой земле время летит гораздо быстрее. За шесть дней может столько всего произойти…

– Мне жаль, Лисс, тебя и твой дом, это мы виноваты. – Голос Имы дрогнул. – Никто не знал, что так получится, что нас в покое не оставят… но все равно это наша вина.

– Я не виню никого, кроме Истармы. – Ниэдэри заерзал, плотнее закутываясь в одеяло. – Ты ведь слышала, что Иллири Дэйи говорит: надо уходить из Кромая. И мне тоже со всеми. Все равно пришлось бы все бросать. Не о том я говорил…

Он начал заново устраиваться на ветках, как будто вдруг стало колко.

– Как ниэдэри, советую всем отдохнуть хорошенько. Завтра поход вряд ли будет легче, чем сегодня.

Дэйи поднялся. Уж он-то точно не собирался дремать у костра! За ним встал Инхио. Леки насторожился, а остальные с удовольствием последовали примеру Лисса. Стражи двинулись прочь. Леки тихонько встал, крадучись, сдвинулся на несколько шажков за ними. Потом еще немножко. Потом засеменил быстрее, то и дело путаясь в одеяле. Уже в нескольких шагах от пламени стало холоднее, липкий воздух норовил залезть куда не след. В борьбе с одеялом он и не заметил, как воткнулся лицом прямо в шипастую ветку тарграба. Ойкнул от неожиданности. Стражи обернулись вместе.

– Ты куда? – Голос Инхио не давал возможности к ним присоединиться.

– Я же должен знать, что творится, – пробормотал Леки, слизывая кровь с рассеченной губы. Ничего лучшего в голову Не пришло.

– Пусть идет, – вдруг нежданно-негаданно вступился не Кто иной, как Дэйи. – Его способности могут пригодиться, особенно сейчас. Пусть знает.

Инхио ответил что-то на чужом языке, певучем и легком, Как вздохнул. Дэйи отозвался так же, тоже что-то непонятное. Видно, они спорили. Леки впервые слышал язык ниори. Кроме «итэрэи» он так до сих пор ничего и не знал. Уже было заслушался, но разговор неожиданно оборвался.

– Пойдем, – только и сказал Дэйи, и Леки поспешил за ними, бросив несчастное одеяло, пока никто не передумал.

Они отошли так далеко, что костер еле мерцал из-за деревьев, встали около какого-то сырого трухлявого дерева, упавшего, наверное, еще несколько лет назад. Дэйи принялся мять носком сапога падолист, как будто хотел передышки.

– Он не маг. Он нечто гораздо худшее, чем маг, Инхио, – наконец подал он голос. – У него никогда не было магических способностей, но очень хотелось их обрести. Именно потому он начал собирать знахарей и книжников, их заклинания и амулеты. Человеческая магия вся заключена в заклинаниях, а еще в сильных или защитных вещицах, мы же совсем иначе видим мир… поэтому нам так трудно понять его действия. Однажды Истарма завладел одной книгой…

Леки вскинулся.

– Я пропущу это, – оборвал страж сам себя. Он всегда пропускал все самое стоящее, самое интересное. – Словом, он оживил заклинание, открывшее наш мир для очень странного существа. Чуждого, живущего не только по иным законам, но и в ином пространстве. Это пространство оно принесло с собой.

Леки снова понемногу начинала одолевать дрожь. Надо было не бросать одеяло, где ни попадя. Ну что же это такое? Узнаешь среди бела дня, что ты не человек совсем, а ниори, потом облавы начинаются, погони, потом «странное существо» приползает незнамо откуда. Когда же все это кончится?

– И где оно теперь? – хмуро спросил Инхио.

– Осталось в нем. – Он пояснил: – Истарма, как я понял, стал чем-то вроде двери. Существо то ли не вошло полностью, то ли выйти из него не может. Истарма носит его в себе, наружу выпустить не получается, но тварь постепенно меняет его, день за днем, час за часом. Ведь она гораздо сильнее. И где конец, известно лишь одной Великой Матери. От него уже осталось немного.

– Так что же получается, – протянул Леки в общем молчании, – теперь она… или оно Кромаем правит? Вместо Главного титана?

Дэйи покачал головой.

– Нет. Зачем ему править? Зачем ему вообще Кромай? Кромаем правит то, что осталось от Истармы… словно… – он подбирал слова, – полустершийся образ продолжает жить своей жизнью… своими целями и мечтами… Но существо дает силы и защиту. Говорят, что от воли Истармы люди гнутся, как посевы под ветром.

– Да, – отозвался Инхио, – говорят. Я уже слышал, и не один раз. Думал – людские выдумки. Вот откуда такие слухи!

– Плохо то, что снаружи человек, а внутри – другое. И другое – это то, откуда вырастают намеренья Истармы. Оно ведь тоже чего-то хочет. И оно сильнее.

– И чего хочет? – снова не выдержал Леки, и две пары глаз в темноте потянулись к Дэйи.

– Известно лишь то, что Истарма упрямо пытается снова оживить заклинание, то самое. В первый раз это вышло случайно.

– Это может привести в наш мир еще что-нибудь? – Даже в голосе Инхио Леки уловил озабоченность.

Еще бы. Его самого вообще нещадно знобило. Хотелось бы верить, что от холода, да что толку себя обманывать?

– Не знаю, – протянул Дэйи точно так же, как прошлой ночью ему отзывался маг, – но это может произойти. Исключать нельзя. А Истарма и сам старается, помнит ведь, откуда его могущество пришло. Но даже если у него до конца жизни ничего не получится, он опасен, потому что непредсказуем. В нем непонятное нам существо. Нездешнее. Непостижимое. Дающее слишком большие силы, с которыми трудно справиться. Истарма может наделать много бед и без заклинания.

– Каких? – подал голос второй страж.

– А «посвященные колдуны»? А поход в Эйянт? Я промолчал там, у костра, но от тебя, Инхио, скрывать не буду. Эта тварь не подчиняется нашим законам. Даже здесь она продолжает жить в своем мире… и несет его с собой, попирая наши законы. Разве заклятье сможет ее удержать? Что, если ей удастся пройти наши леса?

– Дальше она не уйдет, – уверенно бросил Инхио.

– Вчера и я так говорил.

– Убить ее надо, раз такая опасная. – Леки пожал плечами. – Чего разговоры пустые разговаривать!

Молчаливое неодобрение повисло в воздухе.

– Да что я такого сказал? – ощетинился Леки.

– Не забывай, – тон Инхио стал до зубного скрипа назидательным, – что есть человек и зовут его Истарма. Существо, что в нем заключено, – всего лишь догадка Иллири. Истарма – Главный тиган Кромая. Убийство его неоправданно и может слишком многое изменить в этой земле. Охота за ниори, или «посвященными колдунами», может стать всеобщей. И не только в Кромае, но и вокруг него.

– А сейчас, это что? Даже не охота, а травля настоящая! – Леки упрямо стиснул кулаки. – А стражи пальцем двинуть не хотят!

– Ты, может, думаешь, – мягко сказал Дэйи, – что стражи для того и существуют, чтобы убивать? Стражи защищают. – Леки молчал. – Может, думаешь, им это в удовольствие? Как иным треям? Тогда ты так ничего и не понял. Мы лишаем жизни тогда, когда это необходимо для защиты ниори. Хотя бы одного. Когда же опасность велика для многих из нас – мы не развязываем здесь ни войн, ни кровавых побоищ. С нас уже достаточно. Мы просто уходим, оставляя людей наедине с собой. Истарма ведь – не первый попавшийся стражник. Раз Главный тиган Кромая на нас ополчился, то и часть Большой земли под названием Кромай не хочет нас больше принимать. Так велит Великая Мать – и мы уйдем. Воевать с тиганом – все равно что со всем Кромаем.

– Но он же с ума сошел! Он и в Кромае бед натворить может! – Леки несогласно качал головой, не зная, что придумать, что бы сказать такое, значительное. Чтобы они сразу поняли.

– А это уже не наши заботы, – резко ответил Инхио. – Пусть люди сами платят свои долги. Мы не можем вмешиваться. И не будем.

– Кроме того, – встрял Дэйи, пока Леки не выпалил что-нибудь опрометчивое, – я не сказал главного. Если все это правда, то Истарму нельзя убить. Има подтвердила мой подозрения: к нему даже пальцем нельзя прикоснуться.

– Как это? – выдохнул Леки растерянно.

То, за что он собирался бороться и спорить, комом застыло в холоде, которым повеяло от последних слов стража.

– Вокруг него законы нашего мира тают. Есть четкая грань, которую нельзя перейти. У существа из другого мира есть что-то вроде кокона, как у здешних личинок, которым он защищает свое тело. То есть тело Истармы.

– И что же делать? Как быть? – упавшим голосом выдавил Леки.

– Как быть, Инхио? – переспросил Дэйи.

– Как… Ты прав, надо уходить из Кромая. В поход в леса Эйянта я не верю. Он же в одиночку туда не пойдет? Если вообще решится. Ведь остальные: слуги, стража, треи – обычные люди? Чего беспокоиться зря?

Он отступил на несколько шагов.

– Я буду первым охранять.

И заскользил к пятну костра.

– Нельзя так! – сумрачно, но убежденно сказал Леки.

– А как? – спросил Дэйи.

– Не знаю…

– Вот и я не знаю, – обронил страж, и Леки почудилась горечь в его словах. – Иди, отдыхай, пока есть время. Оправился уже?

Леки промычал нечто неопределенное и уныло поплелся в сторону яркого пятна.

– Не знаю, – одними губами повторил страж ему вслед.

Уже пристроившись рядом с огнем, Леки сообразил, что под гнетом свалившихся несчастий совсем позабыл о незнакомце. «Завтра расспрошу», – сонно пробубнил он себе под нос.

Но завтра началось слишком рано, чуть только занялся рассвет. Бок, на диво, не болел ни капли. Лисс уже давно бросил возиться с Леки, всецело посвятив себя заботе о бывшем придворном лекаре, но Има продолжала исправно потчевать снадобьями, словно Леки полностью перешел на ее попечение. Надо сказать, Леки это нисколько не опечалило. Зелья ниэдэри делали свое дело быстро. Несмотря на тяжкий вчерашний переход и холодный дождь, Леки бодрился и был готов к новому путешествию.

Однако к середине дня прыти у него поубавилось. Слабость и усталость все-таки давали себя знать, да и лес пошел совсем другой. Тарграбы незаметно уступили место зарослям акади. Из земли везде грозно щетинилась молодая поросль, кусты то и дело перегораживали дорогу маленькому отряду. Натыкаясь раз за разом на непролазную чащу, стражам приходилось вновь и вновь поворачивать отряд назад. Леки случалось и не в такие дебри нырять вслед за Дэйи, но тащить туда раненого лекаря, женщин, да еще столько лошадей с поклажей было безумием. К тому же земля, и без того местами неровная, и вовсе начала холмиться. Путники то и дело ныряли в ложбины, заросшие колючим кустом и залитые вчерашним ливнем. Спешившись, увязали по щиколотки в топкой грязи, с трудом влезали на следующий пригорок только для того, чтобы потом обреченно сползти в следующую яму. И снова. Отряд еле-еле полз, и, отступив в который раз перед сплошным щитом колючих зарослей, стражи начали круто забирать на восток вместо желанного юго-запада. Никто даже и не подумал спросить, куда это их несет. Леки тоже благоразумно удержался и послушно свернул с прежнего пути вслед за остальными.

Вскоре и лес посветлел, и продвигаться стало легче, но уж больно Леки не нравилось, как стражи при каждом новом повороте, уводящем от нужной дороги, перекидывались словом-другим. Будто спорили на своем языке. Было ведь от чего забеспокоиться. Леки – в лесу не первый день, человек бывалый, и вскоре ему стало ясно, что уже полдня они не столько вперед продвигаются, сколько отходят в сторону, им совсем не нужную. Да еще и опасную, как оказалось.

Дэйи, несший вместе с Лиссом носилки, вдруг резко остановился и окликнул Инхио, возглавлявшего отряд.

– Нельзя больше туда идти, – убежденно сказал он уже на кро, чтобы все поняли. – Дорога, должно быть, недалеко. Еще Час, может, больше – и выскочим прямо на нее.

– Что за дорога? На Мею? Слишком близко… – Инхио с сомнением повернулся в сторону, указанную Дэйи.

– Близко. Такое зверье живет у большаков и у поселков, – уверенно, без тени сомнения отрезал первый страж, – да и деревья здесь…

Леки тут же преисполнился восхищения – ого, чутье! Урок с девятью атаями и так не прошел для него даром, теперь же Дэйи представлялся ему сказочным героем, что может все. Даже в голову не пришло усомниться.

Инхио еще вслушивался в лес. Все молчали.

– Куда пойдем? – наконец спросил он, обернувшись.

– Надо снова сворачивать в чащу, дальше обходить ее нельзя, – убежденно покачал головой Дэйи, опустив носилки.

Это он, конечно же, не второму стражу отвечал, сообразил Леки, это к нам, ко всем остальным его слова. Он с сожалением поглядел влево, где не топорщился сплошной частокол голых колючих веток. Вздохнул. Надо – значит, надо. Но тут взмолилась одна из теток Имы, мать Триго. Неужели нельзя хоть чуть-чуть еще по «твердой» земле пройти? Скользкая лесная почва все же лучше залитых липкой грязью низин, по краю которых они сейчас и продвигались, не особо ныряя туда, но и не выбираясь окончательно на более высокое место.

Дэйи с сомнением покачал головой, но тут неожиданно и Лисс подал голос. Пока можно, нужно идти в обход зарослей. Нок совсем плох от тряски.

– Усыпи его, – сказал Дэйи, – пусть спит.

Ниэдэри только головой покачал. Раненый вчера и так весь день и всю ночь проспал на носилках под действием… Он как-то чудно назвал это зелье. Слишком сильно, слишком опасно: еще день-два, и Нок перестанет сон от яви отличать – что тогда?

– Привал, – объявил Инхио, указав на разлапистое дерево тави невдалеке.

Он оказался коротким, отдыха не получилось. Спор разгорелся между Лиссом и Триго. Последний готов был тащить носилки не то что в заросли, хоть в болото, если страж велит, и Леки подивился то ли решимости его, то ли выносливости. Ниэдэри стоял на своем, и Леки с превеликим трудом удержался, чтобы не припомнить вслух его же слова: уж если страж велит – слушаться нужно, иначе быть беде. Но то-то и дело, что стражи как раз не велели, они молча прислушивались к словам Лисса и Триго, потом как-то незаметно исчезли. Леки успел только Инхио углядеть, да и то на легкий треск обернулся, когда тот в кусты скользнул. Возвратился Инхио тоже первым и немедленно объявил сбор, Дэйи вскоре возник совсем с другой стороны. Стражи неслышно перебросились парой слов.

– Хорошо, – сказал Дэйи. – Мы пойдем в обход. Рядом действительно большак, и недалеко, но угрозы от него пока нет. Там дальше в зарослях, Инхио разведал, встречаются небольшие болотца. Вот от них надо держаться подальше. Выбор невелик, так что пойдем вдоль дороги, мимо болот. На нее не стоит выходить – пока мы не так далеко от Балоки, как хотелось бы. Но зажатые между дорогой и болотами, мы будем беззащитны… некоторое время. Чем быстрее мы пройдем эти места, тем лучше, – заключил он и сразу тронулся вперед.

Теперь уже он возглавлял отряд, а Триго с Инхио сменили прежних носильщиков. Леки опять достался присмотр за лошадью Триго. Некоторое время они продолжали двигаться на восток, потом свернули немного южнее, потом еще круче. Леки сообразил, что недалеко, должно быть, та самая дорога. Лес заметно поредел, кусты расступались перед всадниками неожиданно легко, не надо было снова и снова соскакивать на землю и тащить упиравшихся коней через заросли колючки. Леки, да и все остальные, заметно приободрились. Даже то, что подъемы и спуски от шага к шагу делались все круче и круче, никого не озаботило, кроме носильщиков.

Леки притаился, растворился в кружеве лесных веток, стараясь, как Дэйи, учуять недалекий большак, уловить голос леса, что не раз выручал его в Айсине. Он старательно прислушивался и принюхивался, но его чуткий слух поймал лишь редкие лягушачьи песни справа от отряда. Обещанные болотца, должно быть. Что в них страшного-то? Даже утопнуть трудно в таком. Он опять прислушался. Вон и кваквы там грустные какие-то, точно пришибленные. Холодновато сегодня для них, они и приуныли.

И вдруг Дэйи резко натянул поводья. Отряд разом стал как вкопанный. Зазевавшийся Леки едва успел Ста в сторону отвернуть, чтобы не столкнуться с одной из тетушек Имы. Страж поднял руку. Все замерли.

– Люди, – сказал он наконец. – Очень много.

Инхио прислушивался тоже, опустив носилки с многострадальным лекарем на землю.

– И звери! – Дэйи стремительно обернулся назад. – Отходим к болотам! Как можно ближе!

Он соскочил с коня.

– Лисс! К носилкам!

Ниэдэри без слов поспешил сменить Инхио.

Дэйи бросил Леки повод своего коня.

– Скроетесь в болотах! Но далеко не заходите! – четко и резко отдавал он приказания, поспешно разыскивая что-то в одной из своих седельных сумок. – Не разбегайтесь! Найдите лощину и укройтесь! Здесь их много. Не показываться, голоса не подавать! Что бы ни случилось!

Он извлек наконец какой-то черный мешочек. Краем глаза Леки успел приметить, что Инхио также извлек какой-то сверток из своего снаряжения.

– Это солдаты? – только и успел спросить Леки.

Дэйи кивнул.

– Солдаты, больше некому, слишком много их. И звери с ними обученные. И ветер с нашей стороны. – Он сам стеганул Ста ладонью. – Ну же, вперед!

Все сбились в кучу, торопясь к болотам, пытаясь по возможности держаться вместе, как велели стражи. Леки несколько раз оглядывался назад, но между ветками ему удалось разглядеть лишь Инхио, старательно посыпавшего чем-то из своего мешочка их следы. Вот он бросил еще щепоть – в сторону, дальше побежал, еще щепоть. Бац! Затылок Леки, вместо глаз смотревший вперед, столкнулся с изрядной преградой. Еле в седле усидел. Хорошо еще, ветка оказалась нетолстая, легко поддалась. Леки уставился вперед, шипя и кляня себя, – и тут же жирный кусок лесной земли, вылетевший из под копыт коня Имы, залепил ему все лицо. Он стряхнул с губы мокрый лист, отдававший прелью. Заскрипело на зубах. В сердцах Леки соскочил с коня. Все равно вот-вот холм впереди, мокрый, скользкий – верхом не въедешь.

Старательно отер лицо полой плаща. Мимо тяжело пробежали носильщики. Они тоже отставали. Леки ухватил поводья всех трех лошадей и потащил за собой. Теперь уже и носилки двигались быстрее, чем он. В гору и вовсе пошло плохо. Кони скользили, да и Леки не меньше. В отчаянии он дергал поводья, прикрикнул даже и тут же прикусил язык сообразив, что не время теперь орать.

Сверху донесся вскрик. Он резко поднял голову. Има отчаянно пыталась взобраться на вершину холма прямо на лошади, и ей почти удалось, но на самом верху ее конь не выдержал, поскользнулся. Сам-то он все-таки удержался, выбрался последним рывком на горб, а вот девушка вылетела из седла и покатилась вниз, пытаясь хоть за что-нибудь уцепиться, но лишь вздымала руками мокрый падолист. Леки кинулся вперед, забыв о лошадях, подставляя руки, однако не удержался сам, сбитый ею с ног. Она даже вскочила первая. Леки снова выплюнул листья, кашляя и отфыркиваясь. Казалось, земля повсюду, даже в горле. Девушка же, перепачканная с ног до головы черной грязью, не мигая, пусто глядела вперед, неловко отряхиваясь от налипшей мокрой прелой листвы.

– Има! – кричала сверху ее мать.

– Има! – Леки схватил ее за плечи и встряхнул изо всех сил, потом еще раз.

Она дернулась и испуганно уставилась на него. Теперь уже обычный страх, такой же, как и у всех людей, сочился из ее глаз.

– Давай наверх! Скорее!

Он развернул ее и подтолкнул. Она обернулась лишь на миг, обняла его руку своей перепачканной ладошкой, словно погладила, и принялась карабкаться на холм.

Леки начал озираться в поисках лошадей. Конь Дэйи ткнулся мордой в плечо. Не отошел ни на шаг. С двумя другими уже спешил Инхио.

– Скорее! Вверх! Я помогу!

– Я справлюсь… – начал было Леки, но Инхио только сверкнул глазами.

– Они нас учуяли раньше! Уже развернулись в цепь! Их очень много! Вперед! – торопил он Леки, и, надо сказать, «подбодрил» его здорово.

Вместе с Виэ тот взлетел на холм, даже не поскользнувшись ни разу. Страж не отстал.

– Отходите как можно дальше!

Он снова сунул Леки поводья и сбежал вниз. Леки устремился в другую сторону, туда, где меж кустов исчезали носилки и спина Лисса. Последние слова стража подгоняли его куда быстрее первого испуга. Псы! Они-то и учуяли отряд. Видать, тонкий нюх, а ведь дело известное, чем у такого зверья чутье тоньше, тем оно свирепее. Этих особо натаскивают. А уж если солдаты в цепь развернулись – куда деваться?

Леки упорно продолжал съезжать со склона. Ноги увязли в грязи. Дно. Он захлюпал вместе с конями к кустам. Лошади, похоже, тоже чуяли опасность, их не пришлось даже понукать, сами полезли в заросли акади. Леки уже упустил всех из виду и вглядывался в следы там, где можно было разобрать. Перевалил еще через один холм, пониже, чем первый, потом еще. Ноги съехали не в грязь, в жижу. Леки попятился. Болота! Те самые, куда соваться не след. Впереди, уже подальше, вырисовывался следующий холмик, сверху поросший вездесущими кустами. Леки жался к кромке болота, двигаясь вдоль склона, где твердая земля уже плыла под ногами, тащил за собой Ста и коня Триго, рассудив, что Виэ о себе лучше всего позаботится сам. И правда, конь Дэйи спокойно плелся следом.

Леки вновь выбрался на холм и увидал впереди ту самую лощинку, где укрылся весь отряд, как вдалеке ему послышался… Лай? Он поспешно рванулся вниз, к остальным. Как будто это могло чем-то помочь! На полпути чуть не скатился со склона, как еще недавно Има, и тут же ахнул, бросив взгляд на поредевший отряд. Ни Имы, ни ее матери в лощине не было!

– Има! – Он кинулся к Лиссу.

Слов не было, так испугался. Но ниэдэри понял его без слов.

– Не бойся за нее! В другой лощине скрылись, наверное, их здесь много.

Но ему самому не по себе было, это точно, Леки не обманешь. Триго тоже то и дело метался по дну лощины, меся ногами грязь.

– Я пойду посмотрю! – дернулся Леки вверх по склону.

– Стой! – ухватила его рука ниэдэри. – Сказано сидеть, не показываться – не показывайся. Только и себя, и их выдашь!

Леки упрямо рванулся еще раз, пытаясь освободиться от хватки ниэдэри, но она оказалась неожиданно сильной. Теперь уже Триго кинулся на помощь Лиссу. Вдвоем они стянули Леки вниз. И вдруг лай раздался вновь. Неожиданно громко. Все притихли. И вот опять вдалеке… и снова рядом, намного ближе.

Мать Триго схватила сына за руку, прижала к себе, словно надеялась, что так они надежнее будут укрыты. Вторая тетя Имы с головой ушла в свой капюшон, лица не увидать. Лисс переводил растерянный взгляд то на Нока Барайма, мирно лишившегося чувств в который уже раз, то на Леки, то на женщин. Где-то за другим пригорком дрожали от страха Има и ее мать. А лай слышался все ближе, уже отовсюду.

И тут и без того встревоженный погоней лесной покров разорвал рев аклея. Леки подскочил. Еще и эта напасть! Аклей, ни с чем не спутаешь! И снова – лай даже захлебнулся на миг. Ревело слева от них. И сразу же, словно в ответ, справа донесся такой же рык, только повыше. Она, опустилось все внутри… Нашли время для весенних игр. И главное, место!

Теперь они в ловушке, думал Леки: справа… слева… впереди псы с солдатней… Словно подтверждая это, слева опять донесся рев, справа ему ответили. Лай совсем захлебнулся. Как будто дальше стал… или тише, еле слышно, Леки почудился еще один рык. Эхо, что ли? Уж трех аклеев сразу быть не может. Разорвали бы друг друга. Уж не собираются ли они тут за аклеиху сражаться? И где-то там – леденело все внутри – две несчастные женщины наедине со страшным зверем. А вдруг он совсем рядом? Леки без сил опустился почти в самую грязь.

Надо было бежать, спасать их, а он сидел, не в силах тронуться. А что он может против аклея? Но все-таки встал. Рев послышался снова, теперь уже дальше. Лай тоже удалялся. Леки полез на холм. Никто не смотрел на него.

«Где же ты? Где ты? Куда ползти?» – повторял он про себя, будто надеясь, что она отзовется. Потом сообразил. А что, если дар свой наконец с пользой употребить?

«Има! Има! Покажись! – шептал он, выползая на холмик, разделявший две лощинки. Соседняя была заболочена. Леки остановился. – Ну хоть позови, понять дай, где ты, я услышу!»

Он закрыл глаза и представил ее, как запомнил: в домике Лисса, у своей кровати, пританцовывающую под неслышную музыку. Потом в одеяле у вчерашнего костра. В мокром плаще под дождем. Он недолго так просидел, лай стал еще тише, и Леки уловил зов… Нет, не зов… дуновенье. Но это могла быть только Има, никто, кроме нее. Танцующая девушка в закрытых глазах Леки остановилась, взглянула и махнула рукой, словно звала за собой. Туда. Леки открыл глаза – и все исчезло. Он снова опустил веки. Има в мокром плаще стояла на холме у другого края соседней лощины и плакала. Леки чуть-чуть разлепил веки, ровно настолько, чтобы виденье не исчезло. Услыхал сердитый окрик Лисса и заскользил вниз, на другую сторону. Вокруг болотца, то и дело падая на одно колено, подобрался к новому холму, но Има будто рухнула за него.

«Ничего, – успокаивал себя Леки, – это же только виденье. Она там, туда надо». Снова взобрался на холм. Увидал Иму дальше, на соседнем склоне. Скатился вниз. Чуть не бросился прямо через болото, но увяз и вовремя назад выбрался, еще раз перевалил через холм. Сзади послышался окрик, но Леки не отвлекался, боясь потерять девушку.

Она оказалась за соседним холмом, ее конь почти утонул в грязи посреди болота, и, пытаясь, видно, вытянуть его, она безнадежно увязла сама. Увидав Леки, замахала рукой. Кричать боялась, бедняжка.

– Има! Я иду! – вскрикнул Леки и скатился вниз, но у кромки болотца вдруг упал.

Он обернулся и обомлел. Трухлявый пень с корявыми лапами из двух нижних веток цепко схватился за плащ, впился в плечо, будто живой. Леки рванулся что было сил. Пень вдруг качнул лапой, отпустив плащ, и неожиданно хлестнул по лицу наотмашь.

Мир взорвался искрами и прояснился. Дэйи встряхнул его еще раз, больше для порядка. Леки опять хотел кинуться в сторону Имы, но там никого уже не было.

– Има… – непонимающе прошептал он.

– Инхио найдет ее, – сказал Дэйи. – А здесь ее нет. И не было. И давай поскорее убираться, – потянул он Леки наверх.

Во рту Леки опять ощутил вкус металла, будто нож облизывал. Подергивались то плечи, то руки, то голова. С середины болотца тянуло чем-то непонятным, жутким и в то же время знакомым. Ага, вяло сообразил Леки, стараясь унять дрожь в плечах и одновременно вскарабкаться на холм – Дэйи то и дело подтягивал его за руку, – это было уже, эта зябкая жуть, там, где они со стражем объезжали болото, пытаясь выбраться на Большой Равнинный Путь.

Дрожь наконец пересилила Леки, и, дернувшись, он сполз обратно к кромке болота. Дэйи, покачивая руками для равновесия, слетел за ним.

– Он под защитой Великой Матери, – твердо сказал страж, глядя в середину болота. – Ты хочешь помериться силой?

Он снова подтолкнул Леки наверх. Тот старательно пополз, сцепив зубы. Теперь страж поднимался сзади. На полпути Леки вновь одолела дрожь, но Дэйи дал ему такого пинка, что она исчезла, как не бывало. Когда они перевалили за горб, дело пошло куда легче. Леки мрачно вышагивал, огибая болото. Вот оно как. Иму бы не спас и сам бы пропал. Что же это такое? Заморочила болотная тварь? Он понурил голову. Так ведь некого винить! Сам заморочиться решил! Страж говорит бежать – беги, страж велит сидеть – сиди!.. Опять он оплошал. Не усидел… Леки виновато оглянулся. Дэйи кивнул. Как обычно, без гнева, без укора. Только под глазами пролегли чуть заметные светлые круги. Будто загар отчего-то побледнел местами.

Когда они дотащились до знакомой лощинки, никого в ней уже не осталось, лишь перепаханная грязь. Леки встревожился, тем более что невдалеке снова заревел аклей. Дэйи который раз подтолкнул его в спину.

– Они ждут нас за холмом.

Леки пополз на холм.

Их уже ждали. И Има, и мать ее среди прочих. Перепачканная, но счастливая нежданным избавлением девушка улыбнулась Леки. Весело, ласково, совсем не так, как раньше, показалось ему. Он спустился к остальным. Триго положил руку на плечо, и Леки еле поборол себя, чтобы не сбросить ее. Как маленького утешает, а ведь и сам не старше. Да и испугался не меньше.

Совсем рядом, за их спинами, тишину разорвал рык аклея, точно гром грянул. Леки обернулся. Аклей во всей своей красе скалил длинную клыкастую пасть. Бурая густая шерсть, свалявшаяся за зиму, свисала с резко вздымавшихся боков. Огромные когти скребли падолист. В груди хрипело и шипело, точно неведомый мастер раздувал меха.

– Не смотреть в глаза, – раздался тихий голос Дэйи.

Леки и сам бы не стал смотреть в эти маленькие круглые злющие гляделки, но теперь, после слов стража, словно что-то так и подмывало зыркнуть.

– Не шевелись.

Страж выдвинулся вперед. Шаг, еще осторожный шаг. Прошел мимо Леки. Губы его будто шептали. Замер. Сделал еще несколько шагов. Аклей засопел, Леки сжался. Но не сильно. Он никогда вблизи не слыхал, как сопят аклей, но звуки не показались ему очень уж злобными. Дэйи снова продвинулся вперед. Когда расстояние сократилось наполовину, он пошел, уже не таясь, медленно, но ровно. Аклей фыркнул. Леки только сейчас услыхал за спиною храп лошадей. Видно, с перепугу весь слух отшибло.

Дэйи подошел. Огромный аклей вдруг ткнулся мордой в его плечо. Леки моргнул. Плечо осталось на месте. Аклей еще раз ткнулся, потом сильнее, Дэйи пошатнулся. А потом произошло невероятное. Он поднял обе руки и погрузил их в шерсть огромного зверя. Леки не верил своим глазам. Никогда еще человек не трогал вот так аклея! Никогда и не будет трогать, сообразил он. Дэйи ведь не человек. Потому с аклеями ладит.

Какое-то время страж так и стоял. Потом зарылся лицом в его шерсть… несколько мгновений… и оттолкнул легонько. Аклей рыкнул слегка, и у Леки появились подозренья, что так легко все это им с рук не сойдет. Но бурая громадина развернулась и потихоньку подалась прочь. Несколько раз зверь поворачивал огромную голову, словно надеясь, что его позовут назад, но, обманутый в своих ожиданиях, удалялся все больше. В последний раз он взревел уже из-за кустов, как показалось Леки, с укоризной, и шерсть его замелькала быстрее и быстрее в щетине веток.

Только теперь Дэйи обернулся.

– На коней!

– Здесь их целых три было! – поспешил сообщить Леки.

Неужели Дэйи улыбнулся? Нет, он точно развеселился.

– Аклей был один, – раздался сзади голос Инхио.

Леки резко повернулся, собираясь указать, откуда слышался рев остальных, и остановился, заметив на губах второго стража тоже подобие улыбки.

– Он был один, – повторил Инхио, – ревел вдалеке. Не повезло, потревожили зверя.

– А те двое… – Леки начал понимать.

– Те двое – стражи.

Инхио положил на ладонь Леки странное приспособление из трубок, полосок кожи и еще чего-то. Но тут же снова отобрал. Леки и рассмотреть-то не успел.

– Псы не учуяли наш след в лесу. Но сначала, еще на дороге, они что-то вынюхали. Вот стражники и развернулись цепью, чтобы проверить. Усердствовали так, что пришлось пугнуть. Тут бравые помощники Истармы и поняли, что псы их невольно на аклеев вывели. И решили ноги уносить. Зачем им с такими громадинами встречаться, если повода нет? Может, псы простых охотников с дороги учуяли? А ведь на каждого зверя стражники могут по полканда недосчитаться. Зачем же им зря рисковать? Поехали! – завершил Инхио.

– А там, на болоте, что было? – неловко пролепетал Леки, проходя мимо Дэйи.

– Сказано – не уходить далеко в болота, значит, слушать надо. – Дэйи сжал здоровое плечо Леки. – Так что не злись, когда щека распухнет. А существа эти древнее ниори, и они здесь повсюду. Они вообще повсюду. Но в Тэйсине очень сильны. Лесные луини тебя уже заметили, так что старайся не отставать от нас без причины. Какое-то время они будут тебя стеречь. Может, звать даже. Не слушай.

Он вскочил в седло. Леки тоже полез, зябко поеживаясь от взглядов невидимых сторожей. Вот тебе и даром попользовался! Все равно что без лука стрелы метать. Он легонько сжал бока Ста. Отряд тронулся.

– Спасибо тебе, Леки, – прожурчал рядом голосок Имы, – но больше не рискуй так из-за меня.

Она улыбалась! Лицо девушка вытерла, но комья грязи застряли в ее чудных светлых волосах, выбившихся из-под капюшона. Дивная улыбка!

Леки спохватился. А ведь сам он куда краше! Вывозился в грязи, словно слизень болотный. Он украдкой окинул взглядом свой наряд и ужаснулся, потянулся к лицу. Рядом зазвенела музыка – Има смеялась.