Кто я?

Глава 13

"Как говорил один доморощенный философ, не имеющий дипломов ни Гарварда, ни МГУ: всё течёт, всё меняется и в одну реку нельзя войти дважды. Любители цитировать известного Эфесского мизантропа, однобоко понимают смысл данной фразы. Самим же обитателям водоёмов, откровенно начхать на внешнюю суету и чьи-то рекомендации. Им, обитателям, происходящее с водой движение привычно и не имеет отношения к греческим мыслителям.

Взять, например, рыб. Если бы они следовали этой логике, то в реках напрочь отсутствовала жизнь, так как они не успевали бы психологически приспосабливаться к переменам и совершали суицид от регулярного когнитивного диссонанса. Так ведь нет! Живут себе и не тужат. Чешуйчатые, ракообразные, млекопитающие и земноводные, включая в список водоплавающих птиц, не спешат переместиться в дельту широкого устья или озёра, где движение воды минимально и можно сохранять свою идентичность. Не желают страдать от переселения и дефицита кормовой базы. Им, обитателям, вообще плевать на загибы человеческого разума.

Примитивные существа, что с них взять. Они, сопротивляясь течению, остаются в привычных местах обитания и не парятся, что жизнь проносится мимо. Для речных обитателей течение воды, по всем законам физики следующее от истока к месту впадения в море, только внешний раздражитель, эквивалентный нашему представлению о времени. Рыбы, жучки-паучки, тритоны и лягушки ежеминутно пребывают в бесконечно сменяемой воде, ни на метр, не меняя своего места обитания. Все плавники, ласты, перепончатые лапы созданы природой с единственной целью: обеспечить возможность оставаться на месте. Иначе бы течение легко унесло их с собой, подобно мусору, стволам деревьев и трупам врагов, которых терпеливо ждут, сидя на берегу, ленивые мудрецы-пацифисты.

Человек, входя в реку, тоже не ставит перед собой задачу оказаться в прежней воде, а имеет цель форсировать её по естественному броду. Его желание: выйти на противоположном берегу и продолжить маршрут, не парясь о неизбежности жизненных перемен. Поддержать Гераклита из Эфеса могут разве что любители сплавляться по рекам на плотах. Они, как раз, получают удовольствие от постоянно меняющихся пейзажей.

Для любителей искупаться течение, вообще, благо. Мало кому нравится плескаться в стоячей воде, где до него мылись несколько человек. А кое-кто стирал трусы, мыл машину и стравлял нужду.

Течение — это символ очищения«.

Так рассуждал Тимофей, лёжа на прохладной столешнице в доме бывшего инструктора Марии Сафоновой. Что делал с ним Дим Димыч, напоминающий, в своём мясницком фартуке, героя фильмов-ужасов, его мало заботило. Если человек не возражая, не закатывая глаза от ужаса, не задавая лишних вопросов, берётся вытащить из ягодицы пулю, значит он профессионал.

Главный вопрос, сквозной нитью проходящий через все закоулки сознания Тимофея, звучал так: «Кто я»?

Там, на лесной опушке, глядя на призрачную городскую стену, в его голове роились менее глобальные вопросы. Ну, допустим, временная амнезия. С кем не бывает? Пристрастно разбирая ситуацию, потеря памяти не такая уж редкая вещь, особенно если брать среднестатистические данные по стране. Аварии, падение кирпичей на стройках и гаечных ключей в сборочных цехах. Другие травмы головы, полученные по глупости или криминальным путём. Наконец, алкогольная и наркотическая интоксикации. Добавить сюда старческий маразм и деменцию, и картина приобретает вполне естественный вид.

То, что рядом обнаружилась коллега по несчастью выглядит, конечно, загадочно. Вполне можно рассматривать некие конспирологические теории, но, по большому счёту, паниковать преждевременно. Лучше осмыслить произошедшее, опираясь на факты. Чем ребята, собственно говоря, и занялись. Выстроили, вполне, логичную систему предположений, основанных на личных ощущениях.

Тимофей предположил, что он попаданец из прошлого в будущее. Его сознание каким-то образом переместилось в тело другого человека. Принять произошедшее легче, чем объяснить. К тому же, узнав, от проводившего обследование врача, что прежний владелец тела, зарегистрированный в Пегас-Сити, не совсем полноценный гражданин, имеющий умственные отклонения, Тимофей получил дополнительный козырь, чтобы поверить в такую теорию. Ведь, по канонам жанра, перемещение всегда происходит в оболочку, имеющую физические или умственные недостатки. Ни один мазок таинственного художника-демиурга, не выбивался из цельной картины. Соблюдены все критерии жанра и условия, обеспечивающие его развитие.

С Марией ситуация несколько иная, но и её историю можно вплести в общий узор, было бы желание. Разумеется, она не попаданка. Причину потери памяти ещё предстоит узнать, но факт того, что она из данного временного отрезка, у Тимофея не вызывал сомнений.

Она знает, как обращаться с предметами, вызывающими у него шок. Её данные есть в общем банковском реестре и не вызвали недоверия у программы. Она слишком молода, чтобы быть прожжённой лицемеркой или профессиональной мошенницей. Хотя есть вариант с хорошей актрисой, но Тимофей вывел его за скобки. Нельзя быть слишком подозрительным, кому-то следует доверять. Особенно, когда нет выбора.

Большая часть предположений подтвердилась, когда на больницу напали террористы. Впрочем, термин «террористы» Тимофей отмёл сразу. Он никак, не вписывался в канву его восприятия. Террористы — априори не ставят перед собой конкретных задач. Их планы всегда связаны с тотальным запугиванием. Совершить массовую бойню, захватить заложников или просто взорвать бомбу в людном месте — это предел их возможностей. Влиять на политическую власть, путём устрашения мирного населения — это максимум, на что могут рассчитывать их руководители.

Охота на определённого человека, избегая гибели непричастных людей — не их стиль. Это вотчина наёмных убийц. Мария назвала их мерками. Кто такие мерки?

В его понимании, триггер с нападением, означал переход из болота со стоячей водой, в коем они пребывали, в реку с сильным течением. Горную реку, чей бешеный поток способен размозжить голову о камни любому смельчаку, решившему ступить в её воду. А как иначе?

Итак, взрыв был сигналом к началу игры. Оставалось разобраться в её правилах.

Плыть по течению или грести супротив? Ожидать подсказок или выбравшись на берег, затаиться?

Всё время, пока мчался в вагончике по подземной железнодорожной ветке, стоял в очереди на оформление, он думал об это. Пытался разобраться в хитросплетениях задумки организаторов и какой следует предпринять ответный ход. Как понять посыл, переданный им таинственным ведущим или администратором проекта, при помощи взрыва?

Отчаялся, не сумев ухватить ускользающую мысль за хвост и решил посоветоваться с Марией, когда она выйдет из состояния шока.

И тут случилось нападение на парковке. Это уже ни под какие случайности или совпадения не подгонишь. Здесь другая логическая цепочка вырисовывает. Её-то, Тимофей и пытался начать обдумывать, лёжа на кухонном столе, временно заменившим операционный.

«Я главный в команде, потому что первым планировали расправиться со мной. От моих решений зависит, победим мы или проиграем. Когда попытка не удалась, враг пошёл ва-банк, решив разделаться с нами скопом. Кто препятствует вступлению в игру? Конкурент? Богатей, сделавший ставку на другую команду? Или так задумано организатором для придания динамизма игре»?

Тимофей всё-таки пребывал в плену привычных традиций. В его понимании, любое состязание должно предваряться, если не оглашение маршрутов, целей и призового фонда, то табличкой с надписью «старт», звуком холостого выстрела или реверансом гритгёрл в соблазнительной униформе.

Пытался, потому что адреналин, скопившийся в крови, мешал скрупулёзно разобраться во всех деталях. Возбуждение требовало немедленных действий, а не осмысления уже произошедших событий. К тому же, эскулап вколол ему какое-то лекарство, от которого мозг отказывался рассуждать, а предлагал отдохнуть.

Всю надежду Тимофей возлагал на Марию. Она не просто знала, что делать при нападении, не только сумела вывести из-под обстрела, но и смогла доставить в место, где окажут столь необходимую помощь.

О чём это говорит? Правильно. Либо девушка внезапно вспомнила правила игры, либо имеет определённую подготовку, что в её возрасте весьма сомнительно. Значит первое. И это даёт им преимущество. Хотя... может она никакой не партнёр, а лидер? Она главная в игре, а Тимофей всего лишь смешной персонаж?

А может взрыв в больнице был триггером для Тимофея, а на парковке запустили механизм для Марии...

«Нужно сконцентрироваться на чём-то одном», — настраивал себя парень.

Что делали герои в затруднительных ситуациях? Во вселенной Марвел распускали сопли и ковырялись в своём прошлом. Наши, как правило, напивались, или искали другой способ расслабиться. У какого-нибудь майора Грома или агента национальной безопасности Лёши Николаева сомнения вообще отсутствовали. Да и рефлексией они не страдали. Без страха и упрёка, мозгов и чувства самосохранения, давали отпор бандитам, полагаясь больше на авось, чем на методичную отработку всех версий.

«Стоп! А почему я так хорошо разбираюсь в кино и совершенно не знаю, что делать, когда по тебе прицельно лупит снайпер»?

Мысль Тимофея совершила очередной загиб, высветив новую проблему.

«Так ли это важно? — рассуждал попаданец в историю, — Скорее всего, я аналитик какого-нибудь сайта о кино. „Кинопоиск“ или „Фильм точка ру“. Отбираю кандидатов на кинофестивали или номинантов на премии года. А может, просчитываю успех или провал фильмов на стриминговых платформах. Или, скажем, блогер, типа мегапопулярного Евгения Баженова, известного в сети под ником BadComedian. Впрочем, это, пожалуй, перебор. Максимум матершинник Анатолий Сушко из „Грубых новостей“.

Чёрт! Как же путаются мысли»...

— Прилепи ему бактерицидный пластырь, — распорядился Ломов, избавляясь от очередных перчаток и утилизируя в мусорное ведро использованные упаковки от одноразовых хирургических инструментов, — Я пока чайник поставлю.

— Может ему повязку наложить? — спросила Мария, разглядывая зашитую рану на ягодице Тима.

— Как ты это себе представляешь? — удивился самозваный доктор Хаус, — Жопа не голова — полотенце не намотаешь. А если он после наркоза пипи захочет? Или, не приведи господь, обдрищется? Клизму мы ему не ставили, хотя положено. Жопа — такое место...

— В больницах же как-то накладывают повязки. Даже гипс!

— Что ты от меня хочешь, Манюня? Я не врач. У меня другой профиль. Очнётся, тогда решим.

— Прямо так на столе и будет лежать?

— Зачем? Перенесём в комнату. У меня клеёнка где-то есть. Сверху простынь постелем и пусть спит. По-хорошему, ему в больничку надо...

— Мы уже обсуждали этот вопрос. Нельзя нам в больницу. Мерки там быстро достанут.

— А эти? — Дим Димыч кивнул в сторону гостиной, — Менты будут действовать строго по протоколу, их твои сказки не вдохновят.

— А ты? Тоже не веришь мне?

— Я в отставке, — уклончиво ответил здоровяк, распуская узел фартука и заталкивая его под мойку, — Я вижу, что это ты. И шрам у тебя на месте. И для чего тебя готовил, помню. А учитывая последний факт, предполагаю, что ты действительно выполняешь какое-то здание. Только не пойму, почему без прикрытия?

— Мне каким-то образом стёрли память, — вздохнула Мария, — Я вспомнила тебя, но не представлю, как связаться с куратором. Даже не помню в каком подразделении служу.

— Тут ничем помочь не могу, — признался отставник, — Меня и прежде никто в известность не ставил. Только позывной и план подготовки. Могу сказать, что готовил тебя к работе в городских условиях. Даже не представлю, чем это поможет в Михалях. Антураж не тот. Ладно. Пойду лёжку раненому подготовлю. За чайником следи.

Подготовив место на угловом диване, хозяин дома укоризненно посмотрел на гостей.

— Чего сидим как лососи в ожидании нереста? Особая команда нужна? Метнулись на кухню и принесли сюда товарища. Нечего ему на голых досках лежать. Чай не морг.

— У меня это... рука, — попытался отказаться Гизмо.

— Царапина! — непреклонно заявил Ломов, — Хватит ныть! Или вы думали, что попали в хоспис святых госпитальерок, где за вами будут дерьмо убирать и с ложечки кормить? Встали и пошли!

Транспортировка тела прошла успешно. Тимофея уложили на живот, прикрыли срам относительно чистым покрывалом.

— Хватит обнюхивать парня, — строго прикрикнул Ломов, присаживаясь рядом и пододвигая к себе низкий журнальный столик, — Сейчас Манюня чайку сообразит и будем решать, что дальше делать.

— Он постоянно что-то бормочет, — объяснил своё любопытство Черов, — И зрачки под веками из стороны в сторону мечутся. Так не бывает при наркозе.

— Всяко бывает, — предположил хозяин, успокаиваясь, — Можешь разобрать, что говорит?

— Что-то про реку, в которую нельзя войти дважды. И что вторая попытка нарушила течение игры.

— Для инфекции рано. Значит просто бредит, переживая случившиеся. Представьтесь, гости дорогие.

— Я — Гизмо, — поспешил назваться Мельников, порываясь протянуть здоровую руку за стаканом, — Просто водитель. Мою тачку расстреляли в хлам! Батя убьёт!

— Очень информативно, — разочарованно сказал Ломов и перевёл взгляд на напарника.

— Черов Денис Алексеевич, оперуполномоченный третьего отдела розыска при региональном управлении МВД Отрадного.

— Весомо, — кивнул хозяин, — Моё имя вы уже пробили, так что перейду сразу ко второму вопросу. Что вы здесь делаете?

— А не хотите просветить на счёт знакомства с гражданкой Сафоновой? — попытался вернуть преимущество Черов.

— Нет, — равнодушно покачал головой Ломов, — Вопросы будешь задавать, когда доставишь меня на допрос в управление. Сейчас банкую я.

— Я вынужден буду арестовать вас!

— Слово «вынужден» подразумевает некую неуверенность в способности выполнить обещание. Сначала верни своё оружие.

— С минуты на минуту сюда прибудет наряд местный милиции. От меня будет зависеть, оденут ли на вас наручники или позволять поговорить в спокойной обстановке.

— Хорошо, — улыбнулся здоровяк, достал пистолет и перевёл предохранитель в боевой режим, — Хочешь меряться писюнами — пусть будет, по-твоему. Ждём доблестное пэпээс.

За следующие десять минут никто не проронил ни слова. Мария успела сервировать стол принадлежностями для чаепития, которые сложно назвать органичным сервизом. Разномастные кружки покупались по случаю в разное время, а размер заварочного чайника говорил о несколько ином его предназначении.

Наконец, дверь с веранды открылась и в прихожую вошли двое. Долгов проскользнул вперёд и, предварительно козырнув, представил сопровождающего:

— Капитан Дядьков, командир двадцать восьмого экипажа.

— Мы за вами, — перебил офицер и не тратя лишних слов распорядился, — Следуйте за нами. У меня приказ доставить вас в третий отдел РОВД.

— Почему в третий? — не понял Черов, сверяясь с загруженной на смартфон картой, — Ближайший шестой.

— А не всё равно? — пожал плечами капитан, — Третий на выезде из Михалей. Как раз туда прибудет конвой из Отрадного. Передадим вас на попечение спецназа и вся недолга. А местные заняты наведением порядка у себя в районе. Пошумели вы здесь нехило.

— Вы так долго добирались с Железки? — фыркнул Ломов, имея в виду названия района, где размещалось третье РОВД, — Через Осиновку добирались?

Вот тут впервые, Черов ощутил лёгкое сомнение в словах прибывшего капитана. Он, конечно, не знал, сколько требуется времени, чтобы добраться из Железки до центра. Да и идея доставить их в отдел, наиболее приближенный к месту прибытия СОБРА, верная. И Долгов, хорошо знающий не только топографию, но и состав местного УВД, не проявлял нервозности... Но, что-то в насмешке Ломова, заставило усомниться в правильности плана коллег. Маленький червячок скептицизма зашевелился внутри неопытного оперативника. Мама всегда говорила, что её Дениска слишком мнительный и всегда вредничает, прежде чем согласиться.

— У нас тоже шухер из-за вас! — недовольно проворчал Дядьков, начиная терять терпение, — Со вчерашнего дня на усиленном режиме. Хорош препираться. Со мной три экипажа, так что доставим вас в целости и сохранности.

— Не получится, — продолжая артачится, Черов предпочёл занять нейтральную позицию и не провоцировать капитана, — Во-первых, у нас раненый. У вас нет условий для его транспортировки. Во-вторых, у меня приказ подполковника Хлуцевича, который руководит операцией. Либо укрыться в шестом РОВД, либо оставаться на месте. Наша геопозиция отмечена в маршрутном листе СОБРА. Других распоряжений не поступало. Мне связаться с подполковником Хлуцевичем?

Высказав свои соображения, Денис вопросительно уставился на капитана, готовясь набрать номер своего руководителя.

— Ладно, ладно, — поспешно ответил Дядьков, отступая на шаг, — Нам-то, что теперь делать?

— Ждите снаружи, — почувствовав прилив уверенности, распорядился Черов, — Перекройте улицу и контролируйте периметр. Есть вероятность повторного нападения террористов. Свободны, капитан. Выполняйте.

Когда Дядьков, прихватив по пути Долгова, прикрыл за собой дверь на веранду, Денис поймал одобрительные взгляды Марии и странного хозяина дома. Теперь ему начало казаться, что инициатива, в принятии решений и руководстве, вновь вернулась на положенное место.