Кто я?

Глава 25

В десять утра Черов вышел из канцелярии отдела кадров, с удивлением почёсывая затылок и с сомнением разглядывая бланк предписания, обязывающего явиться к новому месту службы незамедлительно. А как иначе? Его никто не предупреждал, что придётся сменить не просто отдел розыска, а управление. Теперь он должен ехать на другой конец Отрадного, где располагалась главная контора региональной миграционной службы округа, сокращённо РУМС МВД России.

Это, мягко говоря, совершенно расходилось его планами и озадаченность переросла в раздражение. Захотелось высказать что-то обидное в лицо Шерифа, стукнуть кулаком по дубовой столешнице, чтобы трубка телефона внутренней связи, подскочила на архаичном аппарате.

С этой целью он направился в приёмную начальника УВД, но его ждал облом. Добросердечно улыбаясь крестнику, Вероника Аркадьевна опечаленно заявила, что Михаил Данилович убыл на совещание в администрацию.

Кроме того, милая женщина, имеющая в управлении прозвище Цербер, поведала, что начальником в миграционной службе является её давняя подруга и дала несколько дельных советов, как правильно себя вести, при представлении Людмиле Прокофьевне Калугиной.

В общем, получилось только топнуть ногой об линолеум коридора.

— Разрешите доложить, товарищ подполковник? — вытянувшись как на плацу во фрунт, обратился Черов, едва переступил порог кабинета начальника РУМС, — Лейтенант Черов Денис Алексеевич. Прибыл к новому месту службы.

После чего, чуть ли не строевым шагом, приблизился к столу Людмилы Прокофьевны, протягивая бланк перевода.

Ещё в подростковом возрасте, начитавшись книг о невероятных приключениях героев в различных силовых структурах, он твёрдо усвоил, что служба во многом зависит от первого впечатления, которое новичок, сумеет произвести на начальство.

Форма миграционной службы отличалась только цветом погон, околышем и кокардой фуражки, да эмблемами в петлице. У федералов ещё и звёздочки располагались иначе, но регионалы эту традицию не поддержали.

Несмотря на то, что Людмила Прокофьевна давно перешагнула возраст «Закона о молодёжи», выглядела она довольно моложаво, чем разительно отличалась от Вероники Аркадьевны и его матери. Оно и понятно, должность обязывала. Регулярные встречи не только с коллегами из регионов, но и представителями зарубежных государств, требовали держать себя в тонусе и частенько прибегать к услугам визажистов.

Просмотрев бланк перевода, с официальной голограммой печати и подписью, подполковник недовольно покачала головой. Вряд ли она была не в курсе. Такие назначения только в кино являются неожиданными, для повышения драматического эффекта. Скорее всего, её смутил возраст нового сотрудника или характеристика. А может, Людмила Прокофьевна просто была сегодня не в духе.

Она убрала бланк в лоток офисного модуля и деловым тоном распорядилась.

— Следуй в канцелярию отдела кадров. Там в курсе твоего прибытия. Как только получишь удостоверение, служебный планшет и табельное оружие, немедленно отправляйся в Нарьян-Мар, где поступишь в распоряжение майора Дерюгина Арсения Леонардовича. Это твой непосредственный начальник. Он же и введёт в курс дела. Постарайся прибыть туда до ужина. На тебя зарезервирован столик.

— Куда? — опешил Черов, прикидывая расстояние до Ненецкого автономного округа, — Будет какой-то спецборт или мне заказывать билет на регулярный рейс?

— Лейтенант, — брови Людмилы Прокофьевны изобразили крылья агрессивной чайки, — Ты не в федеральной службе, чтобы мотаться по всей стране. Нарьян-Мар — это пансионат на реке Дон, построенный для вахтовиков, совместно с их профсоюзами. Всего сто сорок восемь вёрст по Р6. Во дворе стоит УАЗик, закреплённый за вашим отделом. Пока будешь получать документы, твои данные внесут в бортовой компьютер. Ещё вопросы есть?

— Никак нет! — отчеканил Черов, поражаясь местной традиции встречать новичков, — Разрешите идти?

— А Анатолий Ефремович у вас кто? — поинтересовался Черов, выйдя из кабинета в приёмную.

— Кто? — удивилась неприлично молоденькая секретарша, с бейджиком Вера, — У нас нет таких.

— Непорядок! — недовольно покачал головой Черов, — Вас зовут Вера, начальника Людмила Прокофьевна, значит в штате должен быть Анатолий Ефремович. Мне придётся составить донесение начальнику УВД полковнику Пучкову, о недолжном исполнении пункта 5, «Закона о защите традиционных ценностей».

Пухлые губки, недавней выпускницы ближайшей средней школы, приоткрылись, а василькового цвета глаза округлились под пышными накладными ресницами.

Черов пребывал в шоке от назначения, поэтому его шутка являлась скорее сарказмом, чем иронией. Он вышел из приёмной, оставив секретаршу в недоумении, и направился искать местную канцелярию.

Когда автопилот вырулил на парковку перед столовой пансионата «Нарьян-Мар», часы показывали без десяти шесть. Черов, наученный горьким опытом, заблаговременно приобрёл отличные механические часы, во влагонепроницаемом и противоударном корпусе. Денег хронометр стоил немеряно, но Денис сразу ощутил себя повзрослевшим на десяток лет, избавившись от детского непонимания его ценности.

К тому же, время в дороге Черов не терял даром. Пробежал глазами устав службы и приложения к нормативным актам. Изучил план пансионата, режим работы и даже сегодняшнее меню. Ему удалось найти не только номер закреплённой за ним комнаты, оказавшейся двухместной, но и номер столика, где он числился членом какой-то туристической группы.

Состав самой группы выяснить почему-то не удалось. Он был скрыт пометкой «конфиденциально», что могло означать разные варианты. Например, что миграционная служба ведёт расследование получения рабочей визы некоторыми отдыхающими, из числа вахтовиков, работающих на шельфе Баренцева моря. Открыть допуск имеет права только руководитель группы, коим, по словам начальницы РУМС, является майор Дерюгин. Данных на него Черов не обнаружил ни в списках отдыхающих, ни в списках сотрудников миграционного управления, где должность «начальника отдела сопровождения и розыска», отмечена вакантной. Это немного озадачило, но в целом соответствовало профилю РУМС. Борясь с нелегальной миграцией и выявляя релокантов в среде легитимных рабочих, не следует светить лица и данные на сотрудников. Это, как полагал Черов, сродни внедрению в какое-нибудь ОПГ или иную криминальную структуру. Очень даже вероятно, что и фамилия Черова, вскоре после представления начальнику отдела сопровождения и розыска, исчезнет из официального списка отдыхающих. Для этого нужно только уведомить администрацию пансионата и отменить бюрократические требования закона о туризме.

Подобный расклад весьма импонировал Черову. Теперь он сотрудник секретного подразделения РУМС, со всеми вытекающими из этого привилегиями!

Войдя в помещения столовой, Черов прежде всего ознакомился порядком нумерации столов. Согласно схеме, висевшей справа от входной двери, столик его группы размещался в дальнем углу, возле огромного панорамного окна.

Обеденный зал походил на обычный пищеблок в его родном управлении, только размерами превышал раза в три. Тем не менее разглядеть сидящих за столиком людей, не составляло труда.

Первое, что потрясло Черова — это присутствие Маши Сафоновой, которая по всем сводкам, числилась депортированной под конвоем в Мурманск.

Второе, не шокировало, но возмутило ещё больше. На одном из стульев восседал Родион Мельников, прилежно черпая кашу из тарелки, будто всю жизнь учился хорошим манерам в каком-нибудь колледже для благородных кавалеров. Самолюбие Черова кольнуло ещё больше, когда он предположил, кто именно является его соседом по комнате. Такой удар по собственным амбициям он может и не пережить.

Пока шагал в направлении стола, где одно место оставалось свободно, мозг пытался осмыслить ситуацию. Тот факт, что рядом с Марией восседал Тимофей Золотарёв, меньше всего смущал. Отдавать парня в руки идеологического противника было большой глупостью. Наверняка, региональные власти надавили на все рычаги, чтобы избежать передачи столь ценного свидетеля.

Едва Черов приблизился к столу, все пятеро оторвали взгляд от тарелок и выжидающе уставились на новичка. Оставалось решить, кто из двух незнакомцев, занимающих места с торцов, является руководителем группы. Черов интуитивно решил, что тот, кто постарше и посолидней. И не ошибся. Сидящий с права выглядел как типичный геймер: сутулый, щурящийся от напряжения, пальцы рук непроизвольно подрагивают, будто он только что снял интерактивные перчатки или выпустил мышку.

— Майор Дерюгин? — понизив голос до шёпота, спросил Черов.

— Присаживайся, лейтенант, — кивнул Арсений Леонардович, — Не стоит привлекать внимания отдыхающих.

Затем он поднял руку и помахал кому-то. От места раздачи подошла девушка с подносом и выложила перед Черовым набор блюд из меню пансионата. В целом, здоровая и полезная пища, выглядела не очень аппетитно, хотя и была украшена ягодами и разводами разноцветных соусов.

— Подполковник Калугина сказала, что вы введёте меня в курс дела, — начал Черов, решив продемонстрировать деловую хватку и сразу взять быка за рога.

— Угомонись, лейтенант, — оборвал Дерюгин и отодвинув тарелку с кашей, поддел вилкой сырник, обильно политый сметаной и сиропом, — Тебя разве не учили в детстве, что за едой не следует вести беседы. Пища скверно пережёвывается и плохо усваивается.

— Извините, — промямлил Черов, переглянувшись со старыми знакомыми и, поняв по их смеющимся глазам, что лучше не спорить, принялся за еду.

Больше, до конца трапезы, никто не проронил ни слова.

После ужина, согласно распорядку дня, полагалась прогулка на свежем воздухе.

Черов, следуя инструкции, передал ключи от «буханки» начальнику, дождался, когда «старички» получат в гардеробе, сданные на хранение вещи, и вернулся к предыдущему вопросу, полагая, что, вот теперь-то, время для инструктажа самое подходящее.

Майор равнодушно кивнул и повёл группу в парк, выбирая места с наименьшим скоплением отдыхающих. Это понятно. Чужие уши не должны греться на секретных сведениях.

Исключение составил лишь геймер. Вспомнив о неотложных делах, он, отдав честь двумя пальцами к непокрытой голове, удалился в сторону жилого корпуса.

— Он не с нами? — Черов сделал третью попытку завязать хоть какой-то разговор.

— Это наш айтишник, — сухо отозвался Дерюгин, выбирая самую невостребованную отдыхающими дорожку, ведущую в глубину смешанного леса, — У него начинается великая депрессия, если надолго теряет связь со своими гаджетами. Знаешь, что такое великая депрессия?

— Ну-у-у… — протянул Черов, предполагая, что это какой-то тест на сообразительность или вступительный экзамен, — В Соединённых Штатах Америки так назывался период с 1929 по 1933 годы, когда страну накрыл экономический кризис. В России нечто подобное произошло в…

— Стоп! — потребовал майор, — Историю, значит, любишь? А я спрашивал о психиатрии. Видишь ли, Читер не совсем человек, в привычном нам понимании. Подробности говорить не буду, вскоре сам поймёшь. Короче, он быстро впадает в тоску, появляются симптомы безразличия и подавленности. Мы тут паспортными данными не пользуемся. В целях конспирации. Поэтому тебе тоже требуется псевдоним. Как тебе оперативный позывной Нестор? Он, кажется, был первым историком на Руси.

— Разреши представиться: Хой, — ткнул в бок Мельников, — Я просил оставить Гизмо, но майор сказал, что погоняло слишком известно в Отрадном. Секретность, крути её в душу! Только не путай в моём позывном букву «о» на «у», как некоторые.

При этом, Родион с такой неприязнью взглянув на майора, что сразу стало понятно, кто путает буквы.

— Я не против, — пожал плечами Черов, — А как обращаться к вам?

— Зови Дементор, — представился Дерюгин, не объясняя значение прозвища.

— Дементий по-нашему, — проглатывая смех, шепнул Мельников, — Он, вообще, чудик. Его отца назвали Леонардо в честь черепашки-ниндзя из мультика.

Майор сделал вид, что не слышит насмешек подчинённого и продолжил представлять сотрудников:

— С Марией ты знаком. Так же в курсе её оперативного псевдонима.

— Манюня! — впервые улыбнулся Денис и протянул руку агентессе РВСР.

— С Тимофеем всё сложнее, — продолжил Дерюгин, он же Дементор, — Его позывной определили, как «Попаданец», хотя такому явлению нет ни подтверждений, ни научных объяснений. Одна конспирология, основанная на неких литературных жанрах, получивших распространение в среде писателей-фантастов. Аналитики из конторы сделали краткий обзор, с перечислением возможных случайных отклонений, основанных на флуктуации квантового поля. Там слишком заумно, пересказывать не буду. Тем более, что это, в основном, теории, которые, заметь, нам следует все проверить. Понимаешь?

Черов кивнул, размышляя, что стоит за словами начальника группы. Он шутит, проверяя реакцию новичка или говорит абсолютно серьёзно?

— Про попаданцев я читал в книжках. Довольно прикольно, если особо не вникать. Скорее мистика, фэнтези, чем что-то реальное. Больше сказка, чем научная фантастика. Хотите более подробно освещу вопрос? Я много читал подобной литературы и вполне могу выступить диванным экспертом.

— Благодарю, но буду иметь в виду, — отказался майор, — В начале двадцать первого века учёные во всю старались создать цифровую копию человеческого мозга. Были определённые подвижки, тем более, что исследования щедро оплачивались инвестиционными фондами. Богатые люди желали бессмертия и вкладывали много средств даже в нелегальные лаборатории. Вполне возможно, что кому-то удалось перенести сознание одного индивидуума в мозг другого, подавив и поглотив более слабый разум. Ты же читал досье Золотарёва?

— Да, — подтвердил Черов, — Парень из небольшого населённого пункта в курортной зоне, с психическими отклонениями… забыл диагноз… нанимается сантехником в Пегас-Сити, подписывает контракт с администрацией, после чего исчезает и объявляется в розыск. Спустя полгода приходят в себя на опушке Корабельного леса вместе с Марией Сафоновой. Оба не помнят своего прошлого, но при этом, неплохо ориентируются в непривычной для них локальности и легко добираются до Отрадного, где на них совершаются два нападения.

— Не так уж легко, — впервые подал голос Тимофей, — Думали, сдохнем по дороге. Я всё подробно написал в объяснительной. Даже перечислил видения, которые со мной случались. Допустим, что я — это уже не Золотарёв, тогда, кто я?

— Разберёмся, — успокоил Дерюгин, — Сейчас главное. Золотарёв страдал замедлением интеллектуальных процессов, слабостью эмоциональных реакций, медлительностью. Грубо говоря, был психически неполноценен. В медицине подобное именуют брадипсихией. Диагноз подтверждается заключениями лечащих врачей, выписками из областного диспансера, где Золотарёв стоял на учёте и показаниями родственников. Тебе интересно, почему он до сих пор здесь, а не в Пегас-Сити?

— Я опер! Могу найти логическое обоснование этому! — обиделся Черов, — Скорее всего полковник Пучков связался с коллегой из Лазурного и тому удалось найти родственников Золотарёва. Те подали апелляцию в Верховный суд и до его решения парень остаётся под присмотром регионального МВД. Так?

— Верно, — подтвердил майор.

Черова переполняла гордость за себя, и он решился задать вопрос, волнующий его больше всего.

— Если с Золотарёвым понятно, то как здесь оказалась Мария? Этого мне просчитать не удаётся. По сводкам она депортирована в Мурманск.

— Про это забудь, — жёстко отсёк Дерюгин, — Родная контора Манюни подсуетилась. Вопрос решался на самом верху и нам про то знать не положено. Но скажу другое, последнюю неделю мы не теряли даром времени и сумели восстановить память Сафоновой. На сколько это возможно без последствий для ментального здоровья. Любопытные всплыли подробности.

— Про них мне тоже забыть? — насупился Черов, сообразив, что фраза «без потери ментального здоровья» обозначает, в буквальном смысле, не до конца.

— Отчего же, — расщедрился майор, — Подробностей не будет, но в общих чертах расскажу. Манюню внедрили в Пегас-Сити под видом стриптизёрши одного из центральных клубов. О цели, ты, скорее всего, догадываешься.

— Понять, куда и зачем пропадают люди из регионов, приезжающие по контракту в мегаполис?

— Верно, — подтвердил Дерюгин, — Внедрение прошло более, чем успешно. Ей удалось установить связь между исчезновениями людей и попытками создать искусственный интеллект на основе человеческого мозга. Якобы, для сочинительства книжек и создания высокохудожественных фильмов. Кроме того, установить, кто крышует эти лаборатории. Впрочем, тут семи пядей во лбу не нужно. Без высшего руководства полиции ни одна теневая структура не выживет. Даже завербовала одного капитана.

— Капитана Любимова?

— Правда, для этого пришлось влюбить в себя. Так, Манюня?

На задорном, улыбающемся лице, не дрогнул ни один мускул. Вот что значит профессиональная подготовка.

— Это к делу не относится и Андрей не причастен ни к опытам, ни к похищениям. Однако, через него, проходила важная информация, на которую Андрей не обращал внимания. Никто бы не обратил, если не в курсе того, что искать. Разрозненные факты, из которых можно сделать определённые выводы. Затем, я где-то прокололась. Меня схватили и отвезли в этот бункер под сосновым лесом. Там напичкали препаратами, что-то вроде сыворотки правды. Не тиопентал, но что-то близкое в плане получения результата. Скорее всего, я всё рассказала… Это не физические пытки, которые можно выдержать, отключив болевые рецепторы. Под химией никто не молчит… А, вот почему я жива, для меня загадка.

— Наше руководство пришло к выводу, что комплекс подземных лабораторий каким-то образом вывели из общего реестра девяносто лет назад. Стёрли все данные. В то время, это ещё было возможно. Отсутствовал единый реестр, контролируемый ИИ. Однако, лаборатории функционировали до последнего времени. Есть предположение, что за этим стоит олигарх Лебедев, отец которого основал концерн «Нейробот». У них имеется своя частная армия и разветвлённая сеть коррумпированных чиновников.