Кто я?

Глава 19

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

РАНЕЕ В ОТРАДНОМ

Подполковник Хлуцевич влетел в приёмную начальника УВД, подобно ястребу, заметившему добычу и мгновенно сорвавшемуся в безумное пике.

Вероника Аркадьевна недовольно изогнула бровь, тактично выражая своё возмущение. Когда-то давно, будучи молодой и неопытной секретаршей, она настолько импульсивно реагировала на внезапных визитёров, что однажды откусила кончик помады. С тех пор сделала два вывода. Никогда не подкрашиваться на рабочем месте, предварительно не заперев входную дверь, и не паниковать, сталкиваясь с эмоциональной несдержанностью посетителей. Со временем опыт накапливался, эмпатию сменила профессиональная деформация, обернувшаяся полным равнодушием к любому, кто пытался попасть на приём без предварительной записи.

Начальник криминальной милиции для неё ничем не отличался от других сотрудников, вечно слоняющихся без дела по коридорам УВД.

— Вас не вызывали, Роман Аркадьевич, — холодно заявила она, уперев кулаки в столешницу и слегка привстав. Чисто Цербер, охраняющий вход в царство мёртвых.

— Поверьте мне, разлюбезная Вероника Аркадьевна, Михаил Данилович уже нервно выкурил весь кисет крепчайшего крымского табака, с нетерпением ожидая моего визита.

Дама скривила тонкие губы, но статистическую погрешность никто не отменял. Вполне могло оказаться, что этот нахал с двумя звёздами на погонах, не шутит.

— Михаил Данилович, — коснулась она сенсорной панели селекторного пульта, — К вам начальник криминальной милиции.

— Прекрасно, — донеслось из динамика, — Приглашайте. И заберите, Вероника Аркадьевна, поднос.

— Одну минуту, — более любезно сказала секретарь и первая скрылась за дверью.

Через несколько секунд появилась, неся перед собой пластиковый поднос, накрытый салфеткой. Поставила его на столик возле зеркала и сделала приглашающий жест.

— Проходите, Роман Аркадьевич, вас ожидают.

Полковник Пучков сидел в своём эргономичном кресле, предпочитая его многофункциональность, привычной чиновничьей солидности. Китель он надевал только в присутствии посторонних, а кобуру предпочитал носить на поясе, как у его заокеанских коллег с Дикого запада, оправдывая прозвище Шериф.

— Извиняюсь, если помешал спокойно обедать, — произнёс Хлуцевич таким тоном, который мало походил на извинения.

— Брось, Роман, когда это тебя волновало? — усмехнулся Пучков, касаясь селектора, — Вероника Аркадьевна, чайку, пожалуйста, и гоните прочих в шею. У нас совещание.

— Не скажи, Данилыч, сытый начальник всегда лучше, чем голодный и злой. Просто никак не привыкну, что тебя перестала устраивать наша столовая.

— Возраст, видимо, подошёл, чтобы истязать себя диетическим и паровым. Не поверишь, как я скучаю по нашим котлетам и шницелям.

— Язва или экзотический мазохизм?

— Язва у меня дома, — отмахнулся Шериф, — Вторая в приёмной сидит. В их обществе любое садо-мазо просто невинная забава. Обычный гастрит, если доктор не врёт. Слава Богу, этой гадости нет в перечне для отправки на заслуженный отдых.

— Да уж, — усмехнулся Хлуцевич, — Если припомнить, сколько бухали и чем закусывали, то гастрит — это как диатез у младенца.

— Давай к делу, — отогнав воспоминания, собрался полковник, — Ты же не зря пришёл?

— Так точно! Наш, казалось бы, неудачный план дал, тем не менее, прекрасные результаты.

— Вот умеешь ты создать интригу, — похвалил Пучков, набивая трубку, — Неужто террористов вычислили?

— Хватит подкалывать, Данилыч! Появление наёмников перед эвакуационным центром оказалось неожиданностью для всех. Даже в КРБ малость приху… прибалдел. По нашим данным, нападавших было как минимум двенадцать человек. Три стрелка, водитель, двое наводили электромагнитные помехи при помощи передвижной РЭБ, координатор. Это те, чьё присутствие даже не обсуждается. Возможно, участие принимали ещё несколько человек. Те, кто корректировал действия наёмников. Сливал данные о постах милиции и росгвардии, искал свободные пути отхода, направлял группу прикрытия. Наёмники дважды меняли автотранспорт, прежде, чем затеряться в садовом товариществе. Предполагаю, что машин было больше. Про запас, так сказать. Сотрудники михалёвского РОВД сейчас проверяют все припаркованные автомобили, на предмет регистрации…

— Так в чём успех? — нетерпеливо прервал доклад начальник.

— В том, что изначальная идея оказалась верна. Наёмники не столько помешали нам, сколько стимулировали потеряшек к решительным действиям.

— Постой! — осадил Пучков, — Хватит размазывать соус по тарелке. Докладывай, как требуешь от подчинённых. Кратко и по делу. Что будет непонятно, я переспрошу. Изначально мы намечали припугнуть потеряшек, чтобы они запаниковали и активнее пошли на контакт с приставленным к ним Родионом Мельниковым. Так?

— Совершенно верно. Я договорился с Комитетом Региональной Безопасности, и они выделили снайпера. Тот произвёл два выстрела, с намерением инсценировать покушение. Первая пуля разбила плафон парковочного фонаря, вторая просвистела у них над ухом. Снайпер профессионал. Случайно задеть объекты не мог. Так что, зря ты волновался за своего крестника.

— Я за него не волновался. Если он, после завершения операции, исполнит рапорт, то это будет лучшее, что могу сделать для него и Лидии Максимовны. Оперская служба не для маменькина сынка.

Хлуцевич сделал вид, будто не обратил внимания на ремарку Шерифа, и продолжил.

— Полагаю, наша задумка сработала бы, но появление террористов спутало карты.

— В рапорте лучше отметить, что инсценировка со снайпером помогла ребятам сконцентрироваться и атака наёмников не оказалась для них сюрпризом.

— Верно, — согласился Хлуцевич, — Иначе, их изрешетили прямо в машине. А так, они сумели правильно среагировать и улизнуть от наёмников. Вышестоящее начальство может посчитать это нашей заслугой.

— Продолжай.

— Мы отследили, где спрятались потеряшки и направили к ним лейтенанта Черова. Я лично инструктировал парня и его появление, в глазах Тимофея и Марии, не должно было вызвать тревоги. Так и вышло. Черов зафиксировал контакт подозреваемых с владельцем дома и установил их близкое знакомство. Сведений о гражданине Ломове крайне скудные. И здесь помог факт обращения в КРБ за помощью. Дмитрий Дмитриевич Ломов оказался их бывшим сотрудником. Всего мне, по причине особой секретности, не раскрыли, но намекнули, что прапорщик Ломов служил инструктором в центре подготовки агентов внедрения для региональной структуры СВР.

— Служба Внутренней Разведки?

— Да, — подтвердил Хлуцевич, — Та самая контора, что встала костью в горле у федералов.

— Пробовал с ними связаться?

— Не мой уровень, — вздохнул подполковник, — Даже не ваш, но КРБ, наверняка, направила им уведомление, что их резидент задействован в операции нашего УВД. Полагаю, их представители скоро здесь появятся.

— Мутная контора, — проворчал Пучков и коснулся селектора, — Вероника Аркадьевна, где чай?

— Мутная не мутная, но федералам они могут знатно прищемить хвост. Особенно этому капитану из Пегас-Сити.

Появившаяся с подносом секретарша не заканчивала ВГИК, но актёрским мастерством владела безукоризненно. Она мило улыбнулась начальнику и так колюче зыркнула на непрошенного гостя, что Хлуцевич засомневался, стоит ли пробовать, приготовленный для него напиток. Яду там может и нет, но вот плюнуть в кружку, вполне в духе этой мегеры.

— Не думаю, что представители РСВР, пойдут на контакт с нами, — заметил Шериф, когда секретарша покинула кабинет, — Будут наблюдать из далека и вмешаются, если только прихватим их агинтессу за задницу.

— Согласен, — подтвердил Хлуцевич, — Тем не менее ловушка сработала.

— Не томи, Роман Аркадьевич. Неужели проследили, куда спрятались беглецы?

— Не льсти нам, Данилыч. Мы лохи по сравнению с инструкторами КРБ. Ловушку поставил на твоего крестника и этого Мельникова.

— Они в курсе?

— Это был бы большой риск. Парни, как сам заметил, туповаты и сыграть натурально не сумели бы. Я использую их в тёмную, но контролирую, на случай открытой агрессии со стороны бывшего прапорщика Ломова. Надо отдать должное, сообразительности Черова. Догадался, что отставник захочет лично осмотреть место, где очнулись потеряшки. Собственную операцию разработал, не подкопаешься. Заглушил все средства наблюдения, но не учёл, что мы подсадили в палату своего топтуна из отдела наблюдения. Он то и доложил, что Черов и Мельников, собираются сбежать из больницы и отправиться в Корабельную рощу.

— Нужно обеспечить им прикрытие, — приказал Пучков.

— Обижаешь, Данилыч. Всё уже сделано. На мотоцикле Черова установлен маячок. С охраной штрафстоянки обговорены условия выдачи имущества. Кстати, внедорожник Мельникова, несмотря на кучу пробоин, на ходу. Если ребята решат воспользоваться машиной, вместо того, чтобы перегружать боекомплект на мотоцикл, то охране дана команда выпустить их и не задавать лишних вопросов.

— Отлично, — похвалил Пучков, — Никаких записей в программе не оставляй. Федералам знать о нашей операции ни к чему. Где, кстати, сейчас этот капитан Любимов?

— В гостинице «Черноземье». Снял номер люкс и делает вид, будто отдыхает.

— Прослушивать его не пробовал?

— Не рискнул. Сити — это не наша деревня. У них и приборы лучше, и возможностей больше. Любую электронику вмиг учуют. Тогда пропадёт эффект неожиданности. Я Раису Степановну к делу подключил. Она с помощью литровой банки, прислонённой к стене, может любой разговор подслушать. И ни один детектор не определит.

— Замечательно! — одобрил Пучков и, допив чай, откатился вместе с креслом под вытяжку.

— Докладывай мне каждые полчаса с момента, когда Черов и Мельников, покинут Михали, — приказал полковник, раскуривая трубку, — Средства связи не используй. Задействуй посыльного из ППС. Нужна полная конфиденциальность.

— Ясно, — поднялся со стула Хлуцевич, — КРБ ставить в известность?

— Только по необходимости. Насолить федералам они, конечно, хотят, тут к бабке не ходи, но своеволие местных ментов не одобряют. Замучают согласованиями и требованиями соблюдений инструкций. Лучше их ставить перед фактом. Чтобы не имели возможность ускользнуть от ответственности или заблокировать нашу инициативу. Понял?

— Так точно, — подтвердил Хлуцевич, — Разрешите идти?

Проводив взглядом начальника криминальной милиции, Пучков почистил трубку и вернулся к столу. В целом, идеи подполковника ему нравились, беспокоила только мысль, терзающая с самого начала операции. А именно, невозможность детальной разработки личностей Тимофея Зотова и Марии Сафоновой. Получению информации о парне, препятствовали федералы в лице капитана Любимова. Эти своего не упустят и будут всячески мешать, ссылаясь на юрисдикцию мегаполисов и её приоритетность в отношении жителей Сити. Разрубить этот гордиев узел могло бы решения суда, если бы удалось доказать, что Золотарёв не являлся жителем Пегас-Сити, а, всего лишь, наёмным работником. Нужны заявления родственников, куча справок с места жительства и копии договоров на сезонную подработку.

С этой информацией мог бы помочь начальник УВД города Лазурный, разрабатывающий потеряшек со всей России, имеющих привязку к мегаполису творческой интеллигенции.

«Чем чёрт не шутит, пока Бог спит», — мысленно подтолкнул себя Пучков и, достав из сейфа блокнот, вошёл в почту на служебном компьютере.

Тогда, полгода назад, Михаил Данилович договорился с коллегой, что пришлёт ему весточку, если в его поле зрения попадёт какая-либо информация о потеряшках. Обещание чисто формальное, которое выполнять, мягко говоря, не собирался. Район у Пучкова спокойный, а мечтать, как насадить на кукан федералов, лучше в частной беседе, под рюмочку горячительного, чем вступать в открытую конфронтацию, с непредсказуемыми последствиями.

Всему виной последние заявления правительства, в который раз совершающего крен сторону либеральной повестки, ставящие права на свободу отдельной личности, выше социальных и общественных ценностей. Сколько раз на этом обжигались и вот опять.

Сам Пучков в политике не разбирался, да и не хотел, но появление пропагандистов, агитирующих за принятие таких же поправок в региональном законодательстве, еженедельно отмечалось в сводках оперативной части. Ждать, когда смута начнёт бродить в умах жителей агрохолдинга, дело опасное. Тут и до митингов с бунтами может дойти.

Что творят федералы в своих автономиях, для него была тайной за семью печатями. Слухи ходили разные, но верить сплетням Шериф не мог себе позволить. Поэтому он сел за компьютер и набрал в мессенджере заранее обусловленный текст.

«Как обещал, посмотрел фильм с Эни Джениферсон. Обворожительная женщина. Похоже я проиграл спор и готов открыть бутылочку коллекционного коньяка, дабы принести свои извинения».

Дословно пароль, Михаил Данилович, не помнил, но очень надеялся, что коллега из Лазурного поймёт сокрытый в шифровке смысл.

— Раньше разведчикам было проще, — усмехнулся полковник, отправляя послание на записанный в блокноте емейл, — Торговали славянскими шкафами и в ус не дули.

Подполковник Хлуцевич, в управлении не задержался. Покинув кабинет начальника, сел в машину и назвал автопилоту адрес, ближайшей к гостинице «Черноземье», пиццерии.

Приехав на место, открыл в смартфоне приложение и заказал большую «Сытненскую», с ветчиной, сыром и помидорами, оставив геометку для курьера.

Едва разносчик, передав заказ, скрылся, в боковое стекло пассажирского места, раздался требовательный стук. Хлуцевич разблокировал дверь и в салон юркнул вихрастый парень в кепке. Нос картошкой, неприличной длины волосы и наглый взгляд, насмешливых глаз, выдавали в нём неформала с явными признаками криминального флёра. Именно так, утверждала стилист-консультант оперативно-поискового управления. По мнению Хлуцевича, капитан Забродин, больше походил на мелкого хулигана, подрабатывающего пастухом на ферме его кума. Но то, что в этом парне никто не мог признать сотрудника милиции, примиряло его с позицией горе-стилиста.

— Угощайся, — предложил полковник, передавая коробку с пиццей.

Капитан, бросив кепку на торпеду, ухватил треугольник, с тянущимися следом сырными хвостами.

— Как объект? — нетерпеливо спросил подполковник, аппетитно жуя и пренебрегая светскими манерами.

— Сидит в ресторане гостиницы, — доложил капитан, примериваясь к куску теста, — Поставил себе цель и твердо решил соблазнить самую роскошную даму, скучающую в заведении. Рассчитывает на успех.

— Местная или из приезжих?

— Обижаете, Роман Аркадьевич! — оскорбился деревенский хулиган, — Я полазил в соцсетях и хорошо изучил вкусы этого бабника. Поэтому направил к нему Дашу Окрошкину. Стопроцентно его типаж. Томная блондинка с пухлыми губками и глазами как у офигевшей косули. Вылитая Бемби с дойками третьего размера.

— Других контактов не было?

— Пять. Все, как бы, случайные, но если нужно передать носитель информации, то вполне подходят. Мои ребята всех взяли в разработку, но пока глухо.

— Телефоном пользовался?

— Постоянно. Сами знаете, что все городские, неподражаемые болтуны. Тоже ничего. Местный представитель его мобильного оператора предоставляет мне все распечатки бесед. Туфта полная, но возможно это какой-то шифр. Передал их криптографу, может чего-то обнаружит. Хотя, сильно сомневаюсь. Слишком нарочито себя ведёт.

— В чём это заключается?

— Не похож на диверсанта. Наглый, склочный, со всеми разговаривает через губу, словно он депутат, а остальные его обслуга. Постоянно протирает туфли бархоткой, возмущаясь количеству пыли на тротуарах. Не стесняясь называет город отстойником, при этом брезгливо морщит нос, будто вокруг воняет как в сортире. Будь он засланным казачком, то обязательно делал бы вид, что ему у нас нравится.

— Значит, у него есть спутниковый телефон.

— Я запрашивал сведения из аэропорта. Ничего подобного он не декларировал.

— Совсем без спецтехники прибыл?

— Обычный регулярный рейс, стандартная проверка багажа. Есть пара детекторов и сканеров. Прибор ночного видения и тепловизор. На каждом приборе пломба, положенная при транспортировке пассажирским авиарейсом. При наличии удостоверения федеральной полиции у службы безопасности аэропорта претензий не возникло. Есть, конечно, вероятность, что телефон передали на месте, но это мы уже не узнаем. Прочти сутки за ним наблюдения не велось. Вы поздно хватились, товарищ подполковник.

Подполковник дожевал свою долю пиццы, сунул в рот сигарету и вышел из машины. Капитан выбрался следом, спеша умять свой кусок.

— Забери пиццу с собой, — разрешил Хлуцевич, прикуривая, — Угости своих бездельников. А то, вон тот, у входа в гостиницу, не знает, чем себя занять. Пусть, хоть пожуёт для вида. Человек, без цели топчущийся на одном месте больше пяти минут, всегда привлекает к себе внимание.

— Молодой ещё, — вздохнул Забродин, — Опыта мало.

Возле перекрёстка, рядом с парковкой забегаловки «Вкусно и вредно», толкались двое, олицетворяя неумение решить проблему словами. Остальные лениво наблюдали, ожидая завершения конфликта. После шести жара начала спадать, но вялость в движениях и желаниях ещё присутствовала. Через часок они разгонят кровь алкоголем или чем-нибудь запрещённым, и тогда возбуждение вернёт их телам активность.

— Может, устроить капитану провокацию? — проследив за взглядом подполковника, предложил Забродин.

— Опасно. Мы не знаем ни его целей, ни возможностей. Смешно, блин. Век расцвета электроники и нейрокибертроники, а ничего использовать нельзя. На любую прослушку, имеется своя глушилка, а все интерфейсы, при обмене данными, незамедлительно докладывают о любой попытке постороннего воздействия. Завидую операм двадцатого века. У них ничего, кроме пистолета, не было, зато возможности превосходили наши в десятки раз.

— Согласен, товарищ подполковник, — подтвердил Забродин, вынимая из салона кепку и коробку с итальянской булкой, — Сидит мой оператор в микрике, отслеживает преступника через уличные видеокамеры, а тот в свою очередь наблюдает, через те же видеокамеры, как мы за ним следим. А всё потому, что конституцией закреплён свободный доступ всех желающих, дабы кто-то не замыслил утаить информацию и использовать в своих целях. Бред же! Перестраховка на уровне детского сада. Разрешите вопрос, Роман Аркадьевич?

— Валяй, — разрешил Хлуцевич.

— Вы сами верите, что Любимов причастен к террористическим атакам?

— Главное, что в это верит Шериф. А наше дело, подтвердить его веру или опровергнуть.