Кудрявый сезон

29

Ник

— Ну, что ты готова? — обратился я к Нике после завтрака. В последние дни она ездила со мной в школу, что не могло меня не радовать. Между нами состоялось долгожданное перемирие.

В школе тоже все было спокойно. С Максом у нас состоялся разговор, после которого мы также решили зарыть топор войны. С Никой они общались, но уже без всяких театральных представлений. Да, к тому же, он время долго не терял и уже начал мутить с девчонкой с параллельного класса.

— С Максом я понял, а вот что с Никой? Может, ты все же расскажешь, что между вами происходит? — Тим делал очередные попытки что-то для себя выяснить.

А что ему рассказывать я и не знал. Мы с Никой ничего и не обсуждали: ни наши отношения, ни их статус. Просто все чаще и чаще проводили время вместе.

Мне не хотелось ничего портить. Казалось, что если я заведу какой-либо разговор, то как раз таки все этим и закончится, что я снова облажаюсь. Поэтому пока мы с ней просто молча наслаждались компанией друг друга. Она не убегала, не кидалась, и мне было этого достаточно.

— Что бы между вами не было, я искренне рад. Вы прям оба светитесь, — подытожил Тим, понимая, что мне действительно нечем с ним поделиться.

— К тебе можно? — стоял я у порога комнаты Ники.

— Да, конечно, заходи, — встала она из-за стола и подошла ближе.

Я продолжал мяться возле двери.

— Что делаешь?

— Да, так собирала вещи на учебу на завтра.

— А, понятно, — не решительным голосом обратился я к ней. — У меня тут кое-что для тебя есть, — я достаю маленькую коробочку бордового цвета и протягиваю Нике.

— Что это? — кажется, ее глаза засветились от любопытства.

— Будем считать, что подарок.

— Кажется, все праздники уже прошли, включая и мой день рождения, — улыбнулась она мне приветливо.

— А это просто так.

— Тааак, глянем, что там.

Она открывает бордовую коробочку и округляет глаза.

— Панда? — и расползается в улыбке.

— Эм, да, — немного смущенно отвечаю я ей, немного переживая, что она не оценит мою задумку.

— Какая она милая!

— Я что-то даже не уточнил у тебя. Просто увидел, что у тебя кругом одни панды, вот и подумал, добавить еще одну в твою коллекцию. Вот.

— Ну, есть такое. Меня всегда забавляли эти животные. И вот как-то незаметно для меня самой и собралась эта коллекция… Так мило с твоей стороны, Ник. Спасибо.

Это был кулон в виде панды. Из белого золота. Решил сделать на заказ, ибо ничего подобного я не нашел в ювелирных магазинах.

— Там даже выгравировано твое имя.

— Серьезно? А где именно? Она ведь такая маленькая.

— Нужно смотреть через лупу или еще чего увеличительное. Оно еле заметное, глаз можно сломать, пока пытаешься разглядеть.

— Клево. Спасибо, Ник, — она смотрела на меня, я на нее, а между нами искры-искры, пожары-пожары, в одном из которых я сейчас и горел. Но только я ничего не решался сделать. Я даже боялся подойти к ней и обнять ее, чего уж там говорит и чем-то большем, чего я раньше себе позволял.

Она подошла сама и обняла меня, поцеловав меня в щеку, слегка задев уголок губ.

От этого неловкого движения, мы оба засмущались.

— Ну, я пошел… — решил я сгладить создавшуюся неловкость.

Боже, как это все глупо.

Мне будто десять лет и я снова научился стесняться.

— Может, сходим завтра куда-нибудь после школы? Если ты не занят? Или у тебя завтра тренировка?

— Завтра? Отличная идея. Сходим. Может, у тебя есть какие-то предпочтения?

— Да, я даже не знаю. Вроде нет… — задумалась она. — Своди меня в свое любимое место в городе.

— О, даже так. Хорошо. Значит, заметано? — тычу я ей указательным пальцем и выхожу из ее комнаты.

Вернувшись к себе, я а как дурачок, ей богу, улыбался, не прекращая. Думал, что рот порвется, а щеки треснут от перенапряжения.

Давно я не ощущал себя таким свободным, счастливым и беззаботным, что даже предстоящие выпускные экзамены меня нисколько не волновали и не пугали, как всех остальных моих сверстников.

Была она. Рядом. И это единственное, что меня сейчас по-настоящему волновало.

— Будешь скучать по мне, когда уеду в Москву?

— А ты как думаешь?

Мы смотрели на город с высоты птичьего полета, стоя на крыше одного из домов на Рубинштейна. Смотрели куда-то вдаль, окутываясь красотой города и забываясь.

Сейчас есть только я и она.

— Я вот думаю, может не уезжать никуда. Найти универ поближе, здесь в Питере.

— Ты же не хочешь этого на самом деле. Вспомни, у тебя есть цель. Лучший архитектурный университет, стажировка в Италии.

— И то верно. Буду, значит, почаще приезжать в гости, чтобы не забывала меня, — я говорил это и продолжал смотреть куда-то вдаль, будто вел диалог ни с ней, а в своей голове.

Мы гуляли по крыше, периодически останавливаясь и зависая, погружаясь каждый во что-то свое.

Тут происходила магия.

Я любил здесь бывать.

В свое время мы еще с мамой облюбовали это место. Она любила рассказывать про все эти старинные здания, что удивительно знала историю каждого, кто и когда построил. Тогда наверно я и подумал, что хочу быть архитектором, и тоже создавать подобную красоту.

— У тебя нос уже покраснел, — в какой-то момент я, отойдя от гипнотического воздействия, наконец взглянул на Нику, — пойдем отсюда скорее в теплое место. Срочно нужно согреться и пообедать.

— Да, все никак не могу привыкнуть к этой мерзкой питерской погоде.

— Ну, куда уж нам до вас, до Италии.

Мы начали двигаться обратно к выходу на чердак.

— Ты уже взяла, кстати, билеты?

— Только планирую. По датам все никак не могу определиться.

— Ты обещала, что будешь здесь на мой выпускной. Надеюсь, не забыла?

— Забудешь такое. Ты мне, кажется, каждый день об этом напоминаешь.

— Чтобы наверняка.

— Не знала бы тебя, подумала, что ты запланировал лишиться невинности на свой выпускной. Ведь, кажется, именно этим занимаются выпускники, если верить молодежным фильмам, — говорила она мне в спину и смеялась, пока я спускался на уровень ниже.

— Ты меня раскусила, — улыбался я, сверкая все той же дурацкой физиономией счастливого человека, смотрел на нее снизу вверху, параллельно протягивая руки вверх, чтобы помочь ей спуститься.

И тут она, наконец, оказалась в моих объятиях.

Так близко, что от ее дыхания мои обветренные щеки, которые и без того пылали, будто утопали в раскаленном жидком металле, передавая тепло дальше по телу. И от этого контраста температурных изменений, меня наоборот начало немного потряхивать.

— Прости, но я хочу тебя поцеловать, — неожиданно вырвалось из меня.

Хоть и взгляд ее выражал согласие, сама Ника молчала и просто смотрела внутрь меня.

— Я совсем тебя не узнаю. Раньше тебе не нужны были разрешения.

— То было раньше…

Она так ничего и не ответила, а я так ни на что и решился.

Ник, возьми уже себя в руки!

После ужина мы решили покататься по городу.

Какое это было удовольствие наблюдать за ней, когда она с восхищением смотрела по сторонам, открывая для себя новые места в городе.

Уже дома нас застал врасплох папа, упрекая, что мы припозднились.

«Только вдвоем?»

Сделал на этом акцент и с каким-то укором выпрашивал отец о нашей прогулке. Явно был чем-то недовольный.

Я не особо придал этому значение, объяснив себе его плохое настроение проблемами на работе. Бизнес у него не простой, поэтому он временами бывает такой нервный.

Когда мы уже прощались с Никой на нашем этаже, она вдруг подскочила ко мне и поцеловала меня в губы. Дальше у нее, судя по всему, по плану был побег в свою комнату, но не тут-то было. Я также быстро отреагировал, схватил ее и прижал к себе.

— Будем, считать, что это «Да», — прошептал я ей в губы, легонько их касаясь своими.

Я открыл дверь в свою комнату и завел ее туда, при этом продолжая удерживать ее в своих объятиях. Не мог оторваться, не хотел.

Закрыв за собой дверь, я прижал ее к двери и начал целовать. Со всей той нежностью и одновременно страстью, которые накопились во мне к этой девчонке.

Я чувствовал взаимность в каждом ее прикосновения. Наслаждался, насколько это было возможно, и любил, как умел и мог в тот момент.

При этом сильно себя старался сдерживать. Очень сильно. Нам ни к чему эти спешки, уверял я себя.

Тогда я верил, что у нас еще вся жизнь впереди и все успеется.

Я продолжал целовать ее, как сумасшедший. Прижимал к себе, к своей двери, отрываясь от нее лишь не надолго, и то, чтобы набрать воздуха в легкие и снова продолжать сходить с ума от ее прикосновений, ее запаха, и от того, что она просто рядом.

— Ника, как же я… Если бы ты знала, — отрываясь от нее, шептал ей в губы несвязную речь.

Я отстранился от нее, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Не знаю, откуда я нашел в себе силы и волю вообще это сделать. Я про то, что отлип от нее.

— Все бегом в свою комнату от греха подальше, — улыбаясь, но с серьезным видом обратился я к ней.

— Грехом мы тебя еще не величали, — смеясь, и слегка потрепанная выходила она из моей комнаты, оставляя после себя удушающую пустоту.

И как теперь прикажете жить в сотнях километрах от нее?

Черт!

Хотелось просто головой об стену.

Я был так предусмотрителен всегда.

Как же это все не вовремя.

И одновременно прекрасно!