Квест для демиурга (СИ)

Глава 42

Ая задумчиво смотрела на Разара, сосредоточенно колдовавшего над костром. Светлая вихрастая челка падала на лоб, сквозь тонкую ткань рубахи с закатанными до локтя рукавами перекатывались литые мышцы. Конечно, до орков ему было далеко, но сопровождающий ее парень, надо признать, был высок, отлично сложен и весьма привлекателен. Ей до сих пор не верилось, что он вызвался проводить ее, вдвоем идти было намного веселей, и время летело практически незаметно.

— Ая, — позвал Разар, не оборачиваясь, — Где вода?

— Вот, — отмерла Ая, — Просто задумалась, — она улыбнулась.

— О том, как тебе повезло с таким сильным, умным и красивым спутником? — довольно усмехнулся он.

Ая кивнула:

— И скромным. Но, пожалуй, главное — выносливым. Цевриж и Лераша так нагрузили меня, что одна бы я ковыляла сейчас где‑нибудь в нескольких милях от Оборотной.

— Съели бы тебя где‑нибудь в нескольких милях от Оборотной!

— Кто же? — невинно и привычно уточнила Ая.

— Дикие, свирепые, звери! Злобные твари, только и ожидающие в кустах — когда же здесь пройдет глупая молоденькая эльфиечка, чтобы полакомиться ее нежными, хрупкими косточками!

— Что‑то пока, за два дня пути мы не встретили ни одного, где же они — обещаемые тобой злобные твари? И я полуэльфийка.

— Точно, полу, ты говорила, — согласился с ней юноша, и невозмутимо продолжил:

— Известно, где — попрятались, едва лишь учуяли меня, твоего единственного защитника! Твою надежду и опору!

Ая, смеясь, зачерпнула воды из котелка и окатила Разара с ног до головы. После чего с визгом отскочила в сторону, бросила в него еще и котелком, который он с легкостью поймал, и бросилась бежать со всех ног. Однако от Разара убежать было не так просто: и Ая об этом знала, но не могла сдержаться, слушая в который раз его хвастовство. 'Видела бы меня сейчас Агарна… Братья, отец… Мачеха бы не преминула заметить, что кровь есть кровь, а эльфийской крови мне досталось ничтожно мало, и то вся в волосы и глаза пошла. А лучше бы проникла во внутренний мир', — дальше Ая размышлять не могла, потому что Разар наконец‑то достиг 'невозможную эльфийку' и с удовольствием учил ее хорошим манерам. Вырвавшись наконец, растрепанная, защекоченная и счастливая, Ая, под шуточки Разара, пошла поднимать брошенный котелок, чтобы опять идти за водой. Как же все‑таки ей не хватало Сеиэля! Брат всегда, вопреки поджатым губам матери, играл с ней, когда она была маленькая и когда уже подросла. Но, с возрастом и навалившимися обязанностями и ответственностью, которая лежала на наследном эльфийском принце, у Сеиэля было все меньше и меньше времени на их проказы. Брат разрывался между ответственностью и сестрой, и именно он настоял на том, чтобы Ая получила безупречное домашнее образование. Он привозил ей новые кристаллы, содержащие в себе целые библиотеки, вечерами сидел, помогая с математикой, которая никогда у Аи особо не шла и часто сам устраивал ей экзамены, проверяя, насколько квалифицированно обучают его младшую сестренку знаменитые профессора.

Неудивительно, что Агарна была недовольна тем, как сын тратит свое государственное время, хотя Ае всегда казалось, что будь у нее самой дочка, мачеха была бы только рада, если бы старший брат проводил с сестрой время.

Но Ая решила тогда проблему радикально — попросту удалившись на собственный остров. Они продолжали общаться с Сеиэлем, уже не так часто, правда, но Агарна была довольна.

Сейчас, дурачась с Разаром, Ая вспоминала счастливые мгновения, проведенные вместе со старшим братом. Сеиэль наверно и не в курсе новостей о ее похищении — как раз за день до того, как она встретила Вэрэгоса на дне ущелья, он отбыл с посольской миссией в Долину Объединения Снежных Эльфов. Сейчас он, должно быть, достиг цели. Не холодно ли ему в горах после островов? Ая вздохнула. Разар тут же звериным чутьем уловил перемену в ее настроении и приобнял за плечи:

— Эй, что не так?

— Брата вспомнила, — ответила Ая, — Просто волнуюсь, как он там.

Разар нахмурился:

— Волнуешься, значит. Интересно, а он — волнуется ли о тебе? Если он твой брат, по–настоящему, как у нас, он должно быть и места себе не находит!

— Не думаю, что он знает, — опять вздохнула Ая, — Все началось, ну с похищения… Так вот.. А он уехал за день до того, как… Вряд ли мачеха ему сказала ему об этом по информационному порталу, а отец постоянно занят, — Ая пожала плечами, — Но так даже лучше, пусть я сначала стану студенткой одного из самых престижных институтов Континента, а потом найду способ с ним связаться.

— Не ищем мы легких путей, да, рыжик? — Разар легонько встряхнул девушку. Рыжиком он называл ее с первого дня знакомства. Если это вообще можно так назвать. Вот удивительно: и она чувствовала себя с ним спокойно, расслаблено, как с Сеиэлем, а со светлым орком — совсем не так, почему? С Ортором они путешествовали тогда почти целый день, молча. Потом немного поговорили, легли, — почему‑то Ая всегда неловко краснела, когда вспоминала об этом. И о том, как он охранял ее, пока она мылась. Но ей все время было неловко, как‑то неуютно. Может, из‑за того, что Ортор видел ее связанной, обнаженной в руках этого ужасного Элго? Скорее всего.

— А вот сейчас мужчину вспомнила, — улыбнулся Разар, — Не брата. И не ври мне, что не так. У тебя даже запах поменялся.

— Тролль бы вас всех побрал с вашим звериным обонянием! — в сердцах воскликнула Ая, и, окончательно смутившись, вырвалась и убежала в лесную чащу. Определив, что Разар и не думал ее преследовать, она облокотилась спиной о ствол дерева и сползла по нему вниз, усевшись на корточки. Зря она распсиховалась! Для Разара, как и для любого нормального оборотня, ощущать запахи также естественно, как для нее видеть предметы и слышать звуки. И пользоваться магическим зрением! Она стала понемногу различать ауры и представила, что Разар возмутился бы оттого, что она видит его четкую, алую ауру.

Ая не помнила, как она оказалась у оборотней. Последнее, что запечатлело ее сознание — тысячи молний, метаемых из леса прямо в небо, в кавалькаду Дикой Охоты, победоносный рев кентавров и вой полчищ мертвецов. Когда впоследствии она связалась с Нимерией и Лореникой, демиурги подтвердили, что не помогали ей, значит, тогда ее спасли от Черного Всадника не они. Впрочем, на вопрос, кто это сделал, они промолчали, мол, им нельзя отвечать на такие вопросы, но, тем не менее — по факту — если это были не они, а кто‑то другой, значит, она не вышла из Квеста! Впрочем, вот тут Ая не знала — радоваться или нет: раз она в Квесте, стоит поспешить, потому что дочь короля Леревмириэля Бесподобного, пусть и внебрачная, обязательно должна победить! А что внебрачная, так увидев свою маму, точнее ее пространственные изображения, и образ, приходящий во снах, Ая стала искренне гордиться своим происхождением. Она дитя любви — об этом свидетельствовали взгляды, которые родители бросали друг на друга в те далекие времена, когда она только–только появилась на свет, чтобы там не говорили!

Лераша, мать Разара, обнаружила ее лежавшую без сознания прямо на крыльце, закутанную то ли в обрывки флага, то ли в простыню, но все равно очень замерзшую. Ее колотил озноб, но окончательно в сознание девушка не приходила. Быстро позвав мужа на помощь, Лераша принялась ухаживать за свалившейся как снег на голову полуэльфийкой. Впрочем, Цевриж, его жена и сыновья особо не разбирались в тонкостях эльфийской генетики и называли Аю 'той эльфийкой', пока она не пришла в себя.

Придя в себя, девушка только сообщила им, что ее зовут Ая, спросила, как закончился бой кентавров и Дикой Охоты, и, глядя в недоуменные лица обступившей ее семьи, опять потеряла сознание. Правда, на этот раз она просто глубоко заснула, как определила Лераша, что, несомненно, бедняжке только на пользу.

Ая проспала двое суток, просыпаясь только для того, чтобы выпить большую кружку жирного, домашнего молока с огромным ломтем свежеиспеченного хлеба с маслом. После Лераша еще неделю ее не отпускала, объясняя это тем, что 'малышка еще слишком слаба'. Правда, с самого начала четвертый хозяйский сын, Разар, вызвался проводить эльфийку до Аоса, и в итоге Лераша потихоньку сдалась. А Ая, услышав тогда его основной аргумент в свою пользу: 'Ну, с оборотнем‑то всяко поспокойней будет', — чуть было не потеряла сознание снова.

Подруга — вампир, — а в свете последних событий Ая искренне считала чернокожую Миилу подругой, — названный брат — оборотень… Я делаю заметные успехи, думала она, и неожиданно даже для себя самой съязвила: муж — варвар! И тут же, пылая от негодования, сама себе ответила: какой еще муж? Спаситель, да! Спас ее от этого ужасного Элго. За это ему, конечно, спасибо! Но разве не заключается высшее предназначение мужчины в том, чтобы защищать слабых женщин, как любила говаривать своим сыновьям ее мачеха? Миила, кстати, тоже ее спасительница. Но она, правда, спасла ее от ее спасителя, но ведь если бы не она — выстроила бы Ая портал и попала бы прямиком в руки черным жрицам! И кто знает — существовал бы сейчас ее мир — в том виде, конечно, в котором он сейчас пребывает?

— Эй, рыжик, ты больше не злишься? — раздался ласковый голос Разара.

— Никак унюхал? — уже больше для шутки, чем для обличения, огрызнулась Ая.

— А как же! — поддержал ее игру оборотень, — Злые маленькие эльфийки отвратительно пахнут, поэтому когда злишься, можешь идти — куда угодно. На тебя никакая тварь не нападет, побрезгует.

— Ах, значит, побрезгует?! — гневно возопила девушка и набросилась на своего обидчика с кулаками, но Разар быстро пресек эти попытки:

— Слушай, перестань, ага! Хочешь голодная ходить? Ты по полдня за водой ходишь, потом еще столько же шалишь и обижаешься непонятно на что. Я‑то поем, но мне прежде тебя, несмышленыша, накормить надо. Убедиться, что не все в порядке, прежде чем отправляться самому на охоту. Я матушке обещал оберегать тебя в пути. Узнает, что голодной оставил — шкуру спустит. А ты, как щенок, ей богу. Как ребенок несмышленый то есть.

— Прости, Разар, — виновато пропищала Ая, заметив краем глаза, что пока она тут строит из себя обиженную, Разар сам за водой сходил, и в котелке варятся специально для нее клубни молодого, сладкого картофеля, а рядом парень нарезал для нее гору зелени и овощей.

— Разар, — Ая доверчиво прижалась щекой к его плечу, — Я такая дурочка…

— Иди ешь, тонкая натура, готово уже, — беззлобно проворчал оборотень, — И чего взъелась то?

— Из‑за того, что ты сказал о запахе — о том, что он у меня изменился.

— И чего? Я что, раньше тебя не нюхал? — совершенно обыденным тоном спросил оборотень, и это заставило Аю поперхнуться, — Да что такого‑то? — возмущенно продолжал он, — Ты же не стесняешься, когда на тебя смотрят, слушают звуки твоей речи и тела? Так зачем злиться, когда слышат твой запах? Ведь ты же сама чувствуешь запахи? Пусть не так хорошо, как мы, но все же хоть немного. А еще у вас, людей — эльфов, кто ты там, есть особое чутье — интуиция! Конечно, тоже не такое, как у нас, но тоже хоть что‑то! И когда вы к ней прислушиваетесь, оно и проще!

— Просто у нас считается неприличным…

— Пользоваться тем, чем наделила вас природа, вы считаете неприличным, я понял. И еще понял, что пользоваться — пользуетесь, но не признаетесь в этом. Это очень прилично, ага, — Разар усмехнулся.

— Я поняла, что не должна была так реагировать, совсем забыла, кто ты.

— Какая разница, кто я? Или ты? Не все ли равно?

— Эх, рассказал бы ты об этом Агарне.

— Твоей второй матери? Которая вымещала на тебе обиду на своего мужа? Тоже мне, культура! Ведь эльфы считают себя культурными?

На это справедливое замечание Ае не нашлось, что возразить. Она только вздохнула. Однако Разар, похоже, оседлал любимого конька. 'Младшую названную сестренку' периодически он учил жизни. А если учитывать, что поговорить оборотень любил, точнее даже не просто поговорить, а себя, любимого и умного послушать, учил он Аю много и с удовольствием:

— Однако ты и сейчас ничего не поняла! И тогда, пока сидела под деревом не поняла настоящую причину, почему обиделась на меня!

— А вот это уже интересно. И почему же?

— Потому что правду сказал. Ты действительно думала о мужчине, которого любишь. Запахи не врут.

Ая опешила от такого несправедливого обвинения.

— Как это — люблю? Я даже готова согласиться, что он мне немного, ну совсем капельку, нравится. Но любовь… Что такое любовь?

— Эй, не уходи от темы! Знаю я твои штучки, сестренка, ага. Будешь мне сейчас умные книжки цитировать. Не надо. Когда человек хочет — у него один запах. Когда любит — другой. Кто он, этот мужчина?

Ая молчала. Ей не хотелось говорить об Орторе. Хорошо бы вообще его забыть! Вот ведь, оказывается, еще запах у нее меняется, когда она о нем думает. Еще чего. Обычный дикарь, варвар, кочевник. Пусть его.

— Не хочешь — не говори, все равно потом узнаю.

— Разар, — задумчиво протянула Ая, — а так остро запахи только вы чувствуете? Оборотни?

— Звери еще, а что?

— А разумные существа? Расы?

— Я понимаю, что ты к чему‑то клонишь, но не пойму, к чему именно, рыжик. Спрашивай. Меня можешь всегда спрашивать прямо и свои женские штучки оставить для того мужчины, при мысли о котором у тебя меняется запах.

— Перестань. Помнишь, я говорила, что была в плену у орков?

— Ты была в плену у черных жриц, а орки тебя освободили.

— Хорошо, освободили, — Ая начала опять заводиться, — Но потом их предводитель хотел насильно заставить… Ну, стать… Лечь с ним.

— Это плохой предводитель, — резонно заметил Разар.

— Я не сомневаюсь в этом, уж поверь. Просто, он, когда меня увидел, тоже принюхался. И потом я заметила, что орки уделяют запахам большее значение, чем люди и эльфы. Орки — бывают оборотнями?

— Нет, рыжик, это исключено. Недалеко, ну, сравнительно недалеко, — поправился Разар, — От Оборотной живет племя орков, которые мешают свою кровь с кентаврами. Но они не становятся оборотнями, просто в их жилах течет кровь Защитников нашего мира, только и всего. Они и кентавры — братья. Но вообще орки действительно ближе к оборотням, чем любая другая раса. Хотя и не во всем. Разные народы считают других, не похожих на них, дикарями. А мудрые те, кто дает другим право оставаться самими собой.

— Здорово говоришь, — восхищенно захлопала в ладоши Ая. Ей и вправду нравилось разговаривать с Разаром. И пусть она для себя решила, что ей нравятся молчаливые мужчины — Разар ей — названный брат, у них какая‑то необъяснимая связь, которую ощущали они оба в равной степени.

— Заговорила ты меня, рыжик. Ты кушай, остынет. И мне пора, — И Разар, не говоря ни слова, тенью метнулся к кустам. Скоро из той же стороны, только значительно дальше, раздался вой беловолка, вышедшего на охоту.

В Оборотной, ударение на третий слог, жили преимущественно оборотни–беловолки. Беловолки отличаются от обычных волков более высокой организованностью: не смотря на то, что также предпочитают жить стаей, и в стае этой есть и вожак, и его подруга, остальная стая также разбивается на множество семей, а значит, это уже не стая, это общество. Беловолки — свирепые, огромные звери, с жесткой, густой шерстью белого цвета, которая летом окрашивается в черный и серый, но только на концах и не по всей шкуре — а только нижняя треть лап, хвост и морда. Оборотни–беловолки, вопреки расхожим мнениям, приняли неизвестно как попавшую к ним полуэльфийку, как родную. Обессиленная и изнемогающая, подброшенная кем‑то прямо на крыльцо к дому вожака, Ая на себе ощутила особую силу гостеприимства стаи.

Цевриж пытался дознаться — как она к ним попала, но Ая рассказывала только о кентаврах и Дикой Охоте, на что вожак хмурил густые брови. Однако потом Ае показалось, что она вспомнила еще кое‑что:

— Вроде бы меня везли на лошади. Мне кажется, я слышала звук копыт…

— Тебе должно быть, это приснилось, девочка, — ласково сказала ей Лераша, — Тут на сотню миль вокруг никакого человеческого жилья, откуда здесь взяться лошади. В этот момент Цевриж задумчиво посмотрел на подругу, и у обоих в глазах мелькнули и погасли зеленые огоньки. Больше Аю не расспрашивали, должно быть, оборотни сделали какие‑то, устраивавшие их, выводы.

Зато им всем впоследствии приносило удовольствие слушать рассказы Аи о Цветущем Архипелаге, о быте эльфов с их бесконечными балами и праздниками, об океане, и даже о пиратском корабле и великом воне Лонга.

Самый младший из ребят, Кирлик, взмахнув деревянным мечом, заявил, что он тоже обязательно будет пиратом, когда вырастет.

— Пираты — это разбойники, которые грабят и убивают, — объяснила ему Ая, на что Кирлик упрямо ответил, что он будет добрым пиратом, и точка! Все смеялись, глядя на него, и было очень тепло на сердце, просто чудесно!

Те недолгие дни, проведенные у оборотней, Ая вспоминала как настоящую сказку: как это здорово, должно быть, когда у тебя такая большая, дружная семья! И удивительно — в своей семье стараниями Агарны она всегда чувствовала себя чужой, бесконечно непонятно в чем виноватой, а в Оборотной, среди оборотней–беловолков чувствовала себя дома.

Она с удовольствием помогала по дому Лераше, которая только раздраженно махала на нее — мол, наработаешься еще, отдыхай, набирайся сил, но Ае было в удовольствие, и Лераша в итоге отступила. Ая также подолгу возилась с малышней, рассказывла им об играх эльфийских детей, и научила их играть в 'горячо–холодно', 'тяни–толкай', 'цветущий остров' и прочие игры маленьких эльфов. Разар — четвертый сын Цеврижа и Лераши сразу понравился Ае. От парня волнами исходила сила и уверенность, и даже, не смотря на его молодой возраст, пусть еще не мудрость, но какой‑то глубокий жизненный опыт, Ая чувствовала себя с ним с самого первого дня, как с Сеиэлем. Сначала она немного стеснялась общаться с ним откровенно, но потом, привыкнув к его многочисленным шуточкам и подначкам в ее адрес, поняла, что он видит в ней только сестру. И тут она оказалась права: одна из дочек Цеврижа и Лераши, Фатайя, пропала, будучи совсем крошкой, и они до сих пор не знали, жива ли она.

Цевриж цыкнул на Лерашу, когда она принялась слезно оплакивать потерянное дитя, рассказывая Ае об этом горе — мол, нечего хоронить дочь раньше времени! Но и его грубое, будто выточенное из камня лицо помрачнело — беловолки, несомненно, ценились, будучи редкими и сильными животными. Сложно представить, какую ценность для черных магов и колдунов представляли оборотни–беловолки! Сложно встретить колдуна, не мечтающего заполучить подобного слугу. Здесь Ая как никто понимала оборотней. Ее собственный магический Дар, только–только пробуждающийся, даже не вошедший и в часть своей силы, с которым она сама еще не научилась обращаться, тоже сыграл с ней злую шутку. Из‑за него ее похитили из родного дома, и с ее помощью хотели призвать в этот мир некогда забытых богов! Стоит особенно беречься, Ая еще очень хорошо помнила, что такое — ментальные крючки и блоки, поставленные на ее ауру.

Перебирая в памяти последние события, Ая поужинала и немного прибралась на поляне, где они устроились на ночлег. Разар вернулся через пару часов, сытый и довольный, как всегда после охоты. Аю за это время так разморило у костра, что она почти провалилась в сон, совершенно не волнуясь о возможной опасности. Беловолк всегда охотился неподалеку, а острый звериный слух и чутье позволяли ему держать ситуацию под контролем. Случись что‑то непредвиденное, он мигом был бы здесь.

Усмехнувшись разнежившейся девушке, Разар устроился неподалеку. Ночь была теплая и лунная, никакой надобности в походном шатре не было.

Ночью что‑то разбудило Аю. Сонно хлопая глазами, она не сразу поняла, что. Прислушалась — вроде бы все тихо, тысяча звуков ночного леса, но все, как обычно. Откуда тогда это странное ощущение в груди — тревожное и волнующее одновременно, она почувствовала вдруг, что ей непременно нужно идти в определенном направлении, мимо двух осин, сплетающих свои ветви, дальше, за кусты можжевельника. Что‑то должно произойти, поняла она, но что именно — не предполагала, просто знала, что нужно идти, ее ждут. Приподнявшись, она подскочила от неожиданности, когда Разар бесшумно перепрыгнул через нее, устремив настороженный взгляд горящих зеленых в темноте глаз именно в сторону можжевеловых кустов. Оборотень щурил веки, принюхивался, и судя по его виду, то, что находилось за можжевельником, ему вовсе не нравилось.

— Разар, — осторожно позвала Ая, но он только рыкнул на нее и осторожно устремился в сторону кустарника. Как бы то ни было, Ая не желала оставаться одна на поляне и поэтому направилась следом за оборотнем, держась на некотором отдалении.

Что‑то зашевелилось в можжевеловых кустах, и это вызвало у Разара новый, угрожающий, утробный рык. Даже в темноте Ае было видно, что находившийся в положении полуприсяду, натянутый как струна и готовый прыгнуть в любой момент, оборотень начал частичную трансформацию. Раньше Ае не доводилось видеть этот процесс, видимо жители Оборотной берегли ее нервы, а Разар как‑то обмолвился, что незачем ей на это смотреть. И раз уж сейчас он начал оборачиваться, дело, похоже, серьезное.

В тот момент, когда кусты раздвинулись, и на поляну вышла темная фигура, беловолк прыгнул, и два переплетенных тела живым клубком покатились, удаляясь от Аи. Из этого жуткого переплетения стальных мышц, звериных когтей и клыков то и дело раздавалось рычание, шипение и клацанье зубов.

— Прекратите сейчас же! — приглядевшись к дерущимся повнимательнее, закричала Ая, — Разар! Миила! Сейчас же перестаньте!