«Переполох» в затерянном городе

Глава 28.

Узнать катакомбы Лоусона было сложно даже тем, кто побывал здесь хотя бы пару недель назад. Инженеры Дорса вместе с переполошцами подготовили подземные коридоры на славу. Алан Ривс, Гарик и ещё пару парней, что знали о взрывах, горном и строительном деле хоть немного, пролазили здесь не один вечер, исследуя стены на прочность и износ.

— Кладка, как в подвалах нашего корпуса! — заметил Ривс, Но, тем не менее, старательно простукивал кладку в поисках пустот и осматривал швы кладки, как и целая группа работников Дорса.

При помощи стражей и механических ящеров катакомбы тщательно обследовали. Впервые за известную историю Лоусона появилась точная карта катакомб. После этого самой объёмной, но и самой простой задачей было вывезти отсюда весь хлам, накопившийся чуть ли не со времён основания города. Затем в работу включились гидрологи, они, основываясь на чертежах проекта, готовили свои собственные чертежи.

Первым в катакомбах заработало именно их детище. Новая дренажная система отводила влагу, не позволяя ей скапливаться и образовывать огромные подземные лужи, настоящие озёра. С того дня, как первый раз провернулись винты, направляя воду по специальным каналам в резервуары на случай пожара или перегрева транспортной системы, ежегодное затопление больше не грозило катакомбам.

Сам Дорс, осмотрев систему, остался очень доволен результатом. Но прислал две бригады разнорабочих, что должны были вычистить нанесённый водой грунт. Затем, почти одновременно запустили систему принудительного воздухоочищения и систему освещения, создавая ее уже с учётом постоянного движения транспорта. Сейчас, благодаря этим усилиям в катакомбах не было ни сырости, ни затхлого запаха, ни влаги на стенах. Да и выложенный, как оказалось, повсюду булыжником пол просох.

Для крепления направляющих основ для продвижения транспорта Ирвин взял те самые арбалетные якоря, что разрабатывались для девчонок, и совместно с Гариком, которому довелось уже поработать в штольнях, они переделали элемент вооружения под технические нужды. Испытания нового крепежа проводили на заводах Дорса. И только потом пустили в производство.

Согласно проекту все катакомбы теперь делились на основные транспортные коридоры и коридоры-дублёры. Пересечения нескольких коридоров превратились в узлы транспортных развязок, а стены и потолки обзавелись основами и направляющими для будущего транспорта.

Сегодня должны были начать укладывать тяжёлые платформы, что будут расположены линией по всем маршрутам. Именно они лягут в основу будущего транспорта. Переполошцы готовились сегодня работать допоздна, надеясь, что хотя бы несколько прогонов смогут закончить в чистую, чтобы была возможность оценить подгонку и фиксацию стыков, да и саму получающуюся линию движения.

Часть платформ должна была прийти со стороны города, а часть по грузовой линии от порта. И хоть сами склады ещё не были окончательно готовы, предложения об их аренде сыпались почти ежедневно. То, что грузовая линия пошла в работу без проблем, сильно воодушевляло и позволяло надеяться, что и основная часть проекта не разочарует.

Пока же, грузовую линию решили использовать для подвоза стройматериалов во время укладки новых дорог.

Переполошцы и старшекурсники прибыли без опозданий, даже раньше назначенного времени. Благо, что и Дорс, и квестор, и Ридлы с Лерком, да и ректорская чета пожаловали. Запаздывали только Ора с "малым педсоветом", как прозвал ректор быстро сплотившуюся компанию представительниц семей Ора, Ласли, Ледерк, Лиркас и конечно Коган.

Студенты уже пересмеивались, закатывали рукава и готовились к тяжёлому труду ради реализации своей собственной затеи. Эдвард Дорс нахмурился, наблюдая за одновременно прибывающими тяжелогружёными телегами с одной стороны и грузовой платформой с другой.

— Что-то не так? — тут же обратил внимание на это квестор.

— Да! Так не должно быть, я лично составлял график прибытия так, чтобы на разгрузке был только один поток, а второй оставался свободным. Мало ли что может пойти не так? — всматривался в рабочих сопровождающих груз Дорс. — Тод, я не вижу знакомых лиц…

Эти слова заставили квестора напрячься. Эдгар Дорс был известен тем, что большую часть времени проводит на своих заводах и в цехах, пропадает в мастерских. Он знал не только своих начальников участков и цехов или командиров экипажей. Он и со многими рабочими здоровался за руку. А с его памятью то, что в сопровождении его грузов не было ни одного знакомого ему лица, было не просто знаком, а тревожной сиреной!

Но квестор ничего не успел сделать.

— Подождите, но это не наш груз. — Вдруг обратил внимание на телеги кто-то из бригадиров Дорса, чем дал сигнал для чужаков, что они раскрыты.

Не дожидаясь, когда платформы достигнут нужной точки, и перекроют второй путь, те, кто выдавал себя за рабочих, нацепили железные маски, борта телег откинулись, открывая непонятные конструкции. Большие баки, от которых в разные стороны шли раструбы.

— Нападение! — оповестил переполошцев и старшекурсников Ирвин. — Ну, почему мы сегодня не по форме? Заслонить носы и рты хотя бы тканью!

Ирвин Квик кричал, уже не осторожничая. Он понимал, что, судя по конструкции, сейчас начнут распылять что-то очень неприятное. Против них собирались использовать их собственную задумку, подловили на том моменте, когда они оказались без защиты собственной экипировки.

— Без паники! Объём бака не большой! Главное переждать волну! — предупредил квестор.

— Смотрите, они запустили один распылитель, и часть от него потащили на другую телегу! Пусковой механизм один! — Вдруг весьма неожиданно заявил Ригос. — Надо просто не дать им запустить…

Договорить он не успел, дым из бака мгновенно добрался до запертых в ловушке.

— Понял. С этой стороны я возьму их на себя. — С неизменно спокойным выражением лица и какой-то ленцой в голосе выдал Ланс Диргер.

Ни один из переполошцев не смог бы сказать, видели ли они у Ланса когда-нибудь другое выражение лица. Невысокий, ниже всех парней на курсе, худой до такой степени, что казался даже щуплым, всегда в наглухо застегнутой рубашке или свободном тельнике серого цвета, этот парень не привлекал к себе внимания. Больше молчал, редко говорил, голос и вовсе никогда не повышал. Темные волосы, коротко остриженные на затылке и падающие непослушной чёлкой на лоб, скрывали серые глаза и бросали тень на нос.

— "Как от шляпы". — Почему-то подумалось квестору в эти секунды, и тут же пришло осознание, кого он видит перед собой. — Опасно!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Квестор потянулся, чтобы схватить и остановить парня, крича ему предостережение. Но Ланс, словно змея увернулся, оттолкнулся прыжком от борта первой телеги, изогнулся, заставляя собственное тело перевернуться в воздухе несколько раз, и опустился четко на вторую телегу, перед пытающемся, как можно скорее установить пусковой механизм, масочником.

— Диргер! Ты что творишь? — взвыл ректор, опасаясь за жизнь своего ученика.

— Его отец Кени Голос. — Попытался успокоить закашлявшегося от дыма ректора квестор, сам уже ощущая першение в горле и поднимающееся раздражение на всё вокруг.

— Чег… Кто? — мгновенно подобрался ректор, чей сразу ставший хищным взгляд метнулся в сторону Ланса Диргера. — Тааак… Так-так-так… Диргер!

Ректор разогнулся от скрутившего его кашля и поспешил ко второй телеге, возле которой уже лежало несколько тел в масках, а сам Ланс крутился волчком, не подпуская никого к баку и пусковому механизму. Он ловко орудовал и ножом и подкованным каблуком сапог, впечатывая его в пальцы рук, пытающихся стянуть его с телеги или хотя бы поймать. Несколько раз Ланс успевал ударить каблуком в горло задравшим голову нападающим. И всё это всё с тем же выражением лица.

Часть рабочих, поняв, что происходит, прибытия грузовой платформы ждать не стали. Наоборот, вместе с несколькими переполошцами и старшекурсниками побежали навстречу. Не давая масочникам приблизиться к грузу на платформах, они выигрывали столь ценное сейчас время.

Задумка нападения почти провалилась. Масочники успели распылить только один баллон. Большая площадь и вентиляция работали на руку квестору и его стажёрам. Но те, кто стоял ближе всего к телеге всё-таки надышались.

Сам квестор чувствовал небывалый прилив ярости, хотелось обернуться и разорвать всех вокруг. Многие оборотни из пострадавших уже начали сцепляться друг с другом, причем, судя по когтям и клыкам, плохо контролируя зверя. Но больше всего квестора беспокоили братья Паак, оказавшиеся чуть ли не в эпицентре воздействия.

И если у и так несдержанных оборотней просыпалось желание всех порвать, то у вампиров алого крыла скорее всего вырвется из под контроля жажда. Но сейчас нужно было взять под контроль хотя бы оборотней, раз сами они не в состоянии.

Квестор решил, что раз нападающие смогли отключить разум и вызвать обострение звериного инстинкта, то он сам и воспользуется одним из основных инстинктов любого зверя. Подчинение более сильному, неоспоримое право вожака. И он знал, кого послушает каждый из находящихся здесь оборотней.

Не та ситуация, чтобы и дальше сохранять свою тайну, квестор не был готов потерять ни одного из своих стажёров! Ему необходимо было заставить оборотней сидеть смирно, пока не выветрится вся зараза, или пока более менее пришедшие в себя от раздражающего лёгкие дыма люди и маги не вывезут брошенные получившими отпор масочниками телеги.

А потому он дал волю ему, тому, кто отзывался на странное имя "Порядок". Нравилось древнему зверю его собственное понимание этого определения. Всего мгновенье и Порядок на свободе. Это обратно его загонять целая проблема, пару раз квестору приходилось неделями ждать, когда его зверь вернётся обратно.

Тот, кто ещё секунду назад был квестором Тодеусом Лозером содрогнулся всем телом, заставляя сокращаться застоявшиеся мышцы, и огляделся. Тут же напрягся загривок огромного зверя, раскрылась гигантская пасть, оголяя клыки. Рёв древнего саблезубого медведя, примарха рода медведей, сотряс своды катакомб.

Оборотни, находящиеся в катакомбах, вне зависимости от рода и племени, мгновенно вжали головы в плечи. Все драки прекратились, даже вырывающиеся порыкивания больше пугали тех, кто не сумел сдержать голос.

— Порррядок! — проревел-пророкотал медведь, оглядывая своих стажёров и оставшихся рабочих Дорса. — Не везде!

Взгляд очень внимательных глаз остановился на двух братьях вампирах. По Аарону и Эндрю было заметно, что они сдерживаются из последних сил. Собственная сущность подводила их. Внешняя красота и притягательность парней словно обострилась, но когти, клыки и залитые алым глаза были показателем того, что они уже почти превратились в машины для убийства, и разум в них всё больше угасает с каждой секундой.

Рык примарха не только не успокоил их, но словно подстегнул дикую жажду мести. Вполне похороненная под столетиями мирного сосуществования бок о бок, сейчас исконная вражда оборотней и вампиров обострилась до предела. Вампиры уже готовы были броситься на квестора.

— Квестор, мы попытаемся их обезвредить! — отравляющий дым уже рассеялся, но супруги Ора и Грегори Паак всё равно были в повязках закрывающих нос и рот.

Все вокруг прекрасно понимали, что означает пробуждение жажды у двух вампиров сразу. Тем более, тех вампиров, сутью которых была война. Умение убивать, возведённое в абсолют!

Успокоить двух потерявших разом в кровавом безумии братьев было откровенно невозможно. Слишком велика могла быть цена ошибки. Уничтожение во имя выживания всех остальных, единственный реальный способ избежать массовой бойни. Но, даже понимая это, и пытаясь смириться с предстоящим выбором, Грегори Паак посмотрел на обоих Ора с благодарностью.

Эндрю, посчитав троих старших вампиров наибольшей опасностью для себя, начал обходить их по дуге, Аарон же и вовсе начал карабкаться по кладке стен, пытаясь оказаться над противником.

— А ну стоять! — решительно вышла вперёд Алондра, и вставая чуть ли не перед носом у вампиров.

Оба брата тут же повернули в её сторону голову и шумно задышали, словно принюхиваясь. Грегори Паак зарычал не хуже любого оборотня. Алондра рванула высокий ворот блузки, оголяя шею и часть плеча. По её коже вилась алая вязь замысловатых линий, складывающихся в непонятный рисунок.

— Стойте и не мешайте мне! — прошептала Алондра, не сводя глаз с закруживших рядом с ней братьев.

— Алондра, они сейчас опасны, смертельно опасны! — предупредил её Грегори, делая шаг к сыновьям. — Это уже не мои сыновья, это монстры, которым ведомо только одно чувство. Голод.

— Ваши сыновья опасны были всегда! И сейчас вы прекрасно понимаете, что выход у вас только один. — Алондра вытащила из волос заколку, что удерживала более короткие пряди на затылке. — А вот у меня нет.

Девушка одним резким движением полосонула себя вдоль руки. Рана быстро набухала и начала сочиться, сначала алыми каплями, потом тонкой струйкой. Этого оказалось достаточно, чтобы братья — вампиры потеряли всякий интерес к чему-либо вокруг.

Аарон незримым для человеческих глаз движением оказался за спиной девушки и прижал её к себе, уткнувшись лицом в волосы, издавая при этом странные звуки. То ли мурлыкал, то ли пытался воспроизвести звук колыбельной. Но тон явно намекал на желание успокоить.

А вот Эндрю, держа в когтистых лапах руку Алондры, по-звериному зализывал рану, пережав место, чуть выше раны.

— Они успокоились? Сами? — удивился Флип Ора.

— Нет. Просто зов невесты сильнее всего. Даже, как оказалось, сильнее жажды. Кто бы мог подумать. — Удивился Грегори Паак, с умилением наблюдая за сыновьями. — Но это был огромный риск, огромный, Алондра! Выпороть бы тебя за эту выходку! А ты не отвлекайся, слюна помогает заживлять раны, только пока не высохла. А то скалится он тут!

Последняя фраза относилась к Эндрю, оскалившимся на отца при словах о наказании.