«Верные»

Глава 10

Дав орку с киндинкой по фляге с водой и паре местных фруктов, на которые оба буквально набросились и стали уплетать за обе щеки, сказались проведенные без пищи полтора дня, Анариэль поднялась наверх и припрятала лежавшие на столе артефакты куда подальше. Было предположение, что они принадлежали как раз этим двум — а доверять им пока было сложно. Но и дать увидеть их вещички и не отдать их — тоже не лучшее основание для начала сотрудничества… Так что пусть лучше ничего не знают. Считают, что их где-то припрятали жрецы, а там уж видно будет. А Диман следил за тем, чтобы «инопланетяне» не успели сговориться друг с другом о том, что потом им врать…

Когда квентка вернулась, оба уже успели все доесть и даже выпить по полфляги… И теперь разглядывали место, в котором оказались… Судя по всему, прежде они в этой «допросной» не бывали. Только в камерах. Играть в «доброго и злого» следователей Диман посчитал бессмысленным — тут явно попались не те, кого можно подловить на этой уловке. И вообще еще до того, как вообще вступать в какие-то контакты с этой парочкой, решили заранее не демонстрировать своего недоверия и провести допрос под видом обычной «беседы» с целью разузнать, что к чему… Так, глядишь, скорее сболтнут чего лишнего.

— Ну что, пошли, — обратившись к орку с киндинкой, обратилась Анариэль. — Нечего в этой помойной яме сидеть…

Пара минут ходьбы — и вот уж они наверху, в «главном зале», где яркий свет буквально ударил по глазам пленников, заставив их ненадолго зажмуриться. Когда же они все же рассмотрели, где оказались, то в глазах явно мелькнуло удивление…

— Садитесь и рассказывайте, — указав на стоящие за столом стулья, сказал Диман.

И орк начал рассказ… Как оказалось, эти двое тоже были представителями техномагического мира — но с явным уклоном в магию. Технологии у них находились примерно на уровне начала-середины XIX века — за то у них было достаточно много сравнительно сильных магов — Мудрых и даже немного Старших. Последних в России — точнее, Русском царстве — было аж десяток. И магия у них развивалась куда активнее советской — причем, без всякой приставки «техно». Ни о чем таком там пока еще не додумывались…

Где пошла развилка истории? Выяснить ничего на этот счет толком не удалось. Во-первых, в том мире вообще не было арабских завоеваний, а Византия сохранилась до сих пор. Впрочем, там и религии-то совсем иные были, а к настоящему времени осталась и вовсе одна-единственная… Во-вторых, в какой-то момент в борьбе Москвы и Твери победила вторая… Какой-то князь Всеволод Тверской, оказавшийся еще и могущественным магом, «Повелителем Стихии», сжег Москву и вырезал под ноль московскую линию династии Рюриковичей. А потом и еще несколько ветвей рода. И именно он же стал и объединителем Руси, успешно воюя как с другими князьями, так и с ханами Орды. Прожил этот князь, как «получудь», аж 173 года, а ставший его наследником старший сын объявил себя Русским царем. Что интересно — без всяких дополнительных титулов. Царь — и этим все сказано. Перечислять, какими он там землями владеет и всякие прочие титулы — это будет умалением его величия! Кто такой какой-то там великий князь или еще кто на фоне верховного повелителя Руси? Возникал, правда, вопрос — а что считать Русью? Но ответ на этот вопрос был тоже простым — а все, что хватит сил завоевать и удержать! И вот под властью царей страна активно развивалась, расширялась, развивала магию и науку… И в итоге стала одной из главных «сверхдержав» мира…

Кинди? Большая их часть присоединилась к Русскому царству в XVI веке — хотя часть их племени жила на русских землях и того раньше, а некоторые, наоборот, еще долго оставались на неподвластных царю территориях на востоке Сибири. Однако многие из них со временем стали «Высокими родами», частью дворянства. Особенно кланы киндийских магов… И, в то же время, некоторые оказались и в числе холопов… Гномы? Да, в тот мир переселился и один из народов гномов… Они тоже достаточно мирно вошли в состав царства, основав целые династии купцов и промышленников и способствовав росту могущества государства. Орки? Вот они-то присоединились позже всех — и долгое время отношение к ним было весьма опасливым. В конечном счете, большая часть их них стала воинским сословием — местным аналогом казачества. И неплохо проявили себя в этом качестве… Хотя немалая часть орков оказалась и в холопстве.

Тем не менее, активное развитие магии и, в меньшей степени, науки приводило к постепенному росту уровня жизни. Маги-аристократы создавали новые заклинания и новые артефакты, промышленники способствовали развитию новых технологий, но им всем требовался рынок сбыта — стать каковым могли лишь простолюдины. И вскоре, несмотря на несколько смягчившимися, но по-прежнему сохраняющиеся сословные отношения, в мире начало разворачиваться нечто вроде «культа потребления». Уровень жизни в итоге приблизился к тому, что был в мире Димана — с точно таким же неравенством. Только не классовым, а сословным — хотя, накопив денег, простолюдин мог перейти в купеческое сословие, жившее не сильно хуже дворян. В чем-то даже лучше…

Оставались лишь холопы, в которые определяли за определенные провинности. Какие? А буквально что в голову взбредет! За мелкие преступления, за «злостное непочтительство» к дворянам, «злостное непосещение храма», «злостные нарушения законов нравственности», при исключении из клана и еще целая куча статей… Раньше холопы были практически рабами, но сейчас стали сословием с ограниченными правами. Стали этакими гастарбайтерами того мира — и такое положение дел всячески одобрялось богами, правителями самых разных стран и церковью и считалось вообще большой милостью. Им разрешалась лишь самая черная и тяжелая работа, запрещалось жить в центре городов и ограничивалась максимальная жилая площадь, хотя по факту большинство из них жили в этаких «полуказармах». Многие преступления против них таковыми не считались. Холопам выплачивалась лишь часть зарплаты, а оставшаяся шла на пожертвование церкви и оплату деятельность правоохранительных органов. Они обязаны были раз в месяц в обязательном порядке являться на допрос к магу-полицейскому дабы проверить, что они не совершили за это время никакого преступления, и на покаяние в храм. Ну и еще целая куча более мелких ограничений вроде запрета посещать столовые и прочие учреждения общепита. А в остальном…

— Лучше смерть, чем такая жизнь! — твердо произнесла Нерданэль.

Боги того мира?

— Когда-то это были могущественные маги, кому поклонение окружающих дало огромную силу, — на этот раз с почтением в голосе ответила киндинка. — Шестеро из них — покровители частей света. Люди, ставшие помощниками и защитниками разумных, вечно юные, добрые и справедливые… Четыре мужчины и две девушки. А седьмая богиня — это та, кому поклоняются и отдают свою силу сами боги-покровители. Защитница Мира.

— И все они питаются силой разумных? — ехидно усмехнулся Диман.

— Небось, после каждого похода в храм себя уставшими чувствуете? — поддержала его Анариэль.

— Да что вы понимаете? — буквально взорвалась киндинка. — Мы счастливы подарить богам часть своей силы! За это они защищают нас и сохраняют наши души!

— Мы как-то без богов обходимся, — усмехнулась квентка. — И ничего…

— Защищают от кого? — усмехнулся Диман.

— От чудовищ, конечно! — как о чем-то само собой разумеющемся ответил орк.

— И кто-нибудь видел этих чудовищ?

— О них много рассказано в Книге и легендах народов мира, — ответила киндинка.

— Но живьем их никто не видел?

— Нет.

— Так, может быть, и не было никаких чудовищ? — усмехнулась Анариэль.

— Да как ты смеешь судить?.. — вновь вскинулась Нерданэль.

— Ваш мир — копия нашего, — ответил Диман. — Но у нас нет никаких чудовищ.

— Это ничего не значит! — упрямо мотнула головой киндинка.

— Хорошо, — прервала спор Анариэль. — О религии потом… А сейчас у меня вопрос поважнее. Как вы тут оказались?

— Моя вина! — первым ответил орк. — Я не поверил словам этого мальчишки-подмастерья и не проверил расчеты. И во время эксперимента произошел выброс энергии…

— Нет, вина моя! — прервала орка киндинка. — Вся выброшенная энергия поглотилась бы кристаллом — но вместо этого он разрушился. Наши снабженцы вместо качественного немецкого кристалла защиты купили китайскую подделку! Воры проклятые! А я не провела проверку, лишь посмотрела на клеймо…

— Если бы я перепроверил все — никакого выброса в кристалл защиты не было бы! — возразил орк. — Можно было бы даже вообще без него обойтись.

— Сколько выбросилось энергии? — спросила Анариэль.

— Не меньше семидесяти тысяч стандартных кристаллов, — ответила киндинка.

— А что было дальше? — спросил Диман.

— Нас было трое, — ответил орк. — Третьим был солдат из охраны комплекса. Мы попытались удержать энергию и дать лаборантам укрыться в убежище. Но сами убежать уже не могли. Иначе бы погибли все.

— А потом нас всосало в магическую воронку… — закончила Нерданэль.

Дальше почти все рассказывал орк — лишь изредка вставляла пару фраз киндинка. Впрочем, остальные их злоключения можно было описать достаточно просто… В отличие от большинства попаданцев, у них было с собой нечто вроде кси-технического сканера. Только в виде какого-то амулетика, который определял наличие магической силы — но лишь сам факт наличия, без замера напряженности поля.

— Очень сложно замерить магическую силу, — заметил на этот счет орк. — Любой измерительный кристалл, любой амулет дает лишь ориентировочное значение…

— А вот у нас есть точные измерительные приборы, — улыбнулась Анариэль. — Мы в плане кси-технических измерений очень многого достигли…

— Каких измерений? — удивился Гротхак.

— То, что мы раньше называли магией, на самом деле часть физической картины мира. — Пятое фундаментальное взаимодействие… Впрочем, вам вряд ли вообще знакомо такое понятие. Про строение атома знаете?

— Строение? Разве атом не мельчайшая частица материи? — удивился орк.

— Тогда про сильное и слабое взаимодействия вы точно не знаете, — ответила Анариэль. — А силу молнии использовать научились?

— Чего? — на лице орка нарисовалась откровенное удивление.

— Я что-то слышала про такие опыты, — неуверенно произнесла киндинка. — Но почти все уверены, что из этого ничего не получится. Силу молнии можно использовать лишь с помощью магии…

— Тогда могу поздравить, вы не знаете и про электромагнитное взаимодействие, — усмехнулась квентка. — А, между прочем, эта сила — основа основ в любых техномирах… Да и у нас она применяется гораздо больше, чем магия.

Тем не менее, амулет-детектор, несмотря на откровенную грубость проводимых с помощью него измерений, помог избежать ловушек. С помощью него они смогли выбраться из города, а наличие у солдата винтовки позволило отбиться от одной из групп «ловцов попаданцев». Силы они все точно также, как и Анариэль, лишились, но огнестрельное оружие и казачья шашка, с которой не расставался орк, оказались круче магии жрецов деградировавших эльфийских племен. Вот только тот солдат — кстати, гном — погиб в бою, уже за пределами городских стен… А Нерданэль и Гротхак полтора года скрывались по лесам. Силу вернуть они еще не успели, ну а недавно на них наткнулся кто-то из разведчиков племени — но сообщил о том не Диману, как «и.о. вождя», а сыночку бывшего верховного жреца. Который и решил припрятать двух пленных куда подальше… В тайную «тюрьму» местных жрецов.

Чего ему надо было? Информация, конечно! Проще всего, конечно, было бы наложить заклинание подчинения и узнать все, что надо — но такой возможности не было. Потому он с одним подручным элементарно выпытал нужную ему информацию. Как пользоваться огнестрельным оружием — к большому сожалению будущего жреца, оказалось, что к винтовке пленных не осталось каких-то специальных магических штук, мечущих пулю. Последний патрон отстреляли, пытаясь отбиться. Узнал, как обрести силу без специального артефакта, выпытав у киндинки заклинание «Озарение». Про назначение имевшихся при них артефактов — хотя большую часть и не понял, но рассчитывал со временем разобраться. Частично самостоятельно, частично — с помощью пленных, которым уж он как поднакопит сил, так наложит заклятие подчинения.

— Видят боги, я молчала сколько могла! Но мне не хватило сил, — заливаясь слезами, произнесла киндинка. — Я рассказала ему все, что знала! А он все слушал и мерзко ухмылялся… А потом…

— Все, хватит, — резко прервала допрос Анариэль. — Дим, Гротхак… оставьте нас вдвоем.

На квентку было жутко смотреть, столько ярости и ненависти пылало у нее в глазах… Казалось, попадись ей сейчас кто-нибудь из жрецов под руку — разорвет на клочья! Даже без всякой магии. Но раз хочет, чтобы они ушли… Сказав орку двигаться за собой, Диман потихоньку двинулся в обратный путь, по тоннелю, пока не отошли достаточно далеко.

— Мне стыдно признаться, но девчонка дольше меня продержалась, — вдруг произнес Гротхак. — Я-то знал, что все равно расколят… Потому, наверное, и не так долго молчал. Чувствую себя сволочью — я мужик, орк… А она девушка, кинди…

— Кто? — с какой-то усталостью в голосе спросил Диман, а, получив описание, вдруг понял, что это был тот самый его «помощник». — Вчера ночью убит в бою.

— Легко сдох. Я бы ему устроил казнь по древним орочьим обычаям…

— Ну уж что есть — то есть, — согласился Диман.

— Не уберег я девчонку… Должен был сам погибнуть, но не дать схватить ее.

Что ответить на это — Диман так и не нашелся. После всего увиденного и услышанного он чувствовал себя каким-то опустошенным… Словно что-то в душе выгорело, испарилось, оставив после себя чувство какой-то горечи и сжигающей все ненависти… Он думал о том, сколько боли и унижений пришлось пережить Ирке, но даже не думал о том, что может быть и еще хуже. И ведь… такая судьба могла ждать и его с Аней. Если бы в какой-то момент они совершили хоть небольшую ошибку, что-то сделали бы не так. Хотя нет, Аньку, скорее всего, ждало бы заклинание подчинения. Или, если повезет, смерть от вливания крови несовместимой группы.

Анариэль с киндинкой появились где-то через полчаса… На плечи Нерданэль теперь было наброшено какое-то пальто из звериных шкур, на голове грубая самодельная меховая шапка. Но гремящие всю дорогу кандалы напоминали про то, что она по-прежнему закована в цепи. Подойдя к орку, квентка дала ему сверток с примерно такой же одеждой и даже помогла одеться — делать это в кандалах было занятием весьма непростым. Лишь после этого они, не спеша, как из-за мешающих ходьбе железяк, так и из-за того, что оба пленных были изрядно измучены и с трудом переставляли ноги, двинулись к выходу из подземелий…

К тому времени, как выбрались на поверхность, время шло уже далеко за полдень — и лишь сейчас Диман понял, что они даже не обедали. Вот только полезет ли кусок в горле после всего увиденного и услышанного? На солнечном свету явственно стали заметны свежие шрамы на лицах, разбитые, искусанные до крови губы у обоих пленных. Что в полумраке подземелья было не особо заметно — сейчас бросалось в глаза с невиданной силой… Несколько минут пленники не могли проморгаться от яркого света, но потом все же не торопясь двинулись в сторону деревни. Сначала к кузнецу, который, ругаясь, расковал кандалы и, наконец, дал пленникам свободу… Обрадовавшийся Гротхак сразу принялся растирать запястья, а вот киндинке было словно все равно. С безразличным взглядом она смотрела на заснеженный лес и не двигалась с места, пока Анариэль не потянула ее за собой. Следом за ними потопал и орк, но от похода к лекарю он отказался. Лишь спросил, где ему можно помыться и привести себя в порядок.

— Мы, орки, крепкие, — храбрясь, заявил он. — А шрамы лишь красят воина…

Тем не менее, Анариэль потребовала, чтобы чуть позже он тоже зашел. Ирка была… можно сказать, в офигении… Достаточно было взглянуть на ее побледневшее лицо и округлившиеся глаза. Впрочем, про подземную тюрьму жрецов знали считанные единицы в племени. И еще никто и никогда не выходил оттуда живым и не имел возможности ничего рассказать.

— Это кто? — удивленно спросила Иримэ.

— Пару пленных обнаружили сегодня, — пояснил Диман.

— Это… они? Я права?

— Да, — подтвердила Анариэль.

— Я сейчас.

В которой раз Димана удивило напрочь отсутствующее у эльфов чувство стеснительности… Раздеться догола прямо при мужчине для них было вполне нормальным явлением, впрочем, сейчас ему уже тоже было все равно. Хоть большинство ран и ожогов уже стало заживать, но выглядело оно по-прежнему жутковато, а уж следы побоев и вовсе были практически свежими. И как-то совершенно не способствовало никаким эротическим мыслям — напротив, напрочь изгоняло их из головы. Оставалась лишь ненависть к тем уродам, кто способен сотворить такое… Похоже, жрец с его подручным, как когда-то в царские времена, рассуждал в стиле, что допрос без пытки — это вовсе и не допрос, а беседа по душам. Разве что наиболее «радикальные» методы вроде кнута и каленого железа отошли в сторону после того, как пленная начала говорить…

С каким-то ожесточением Анариэль швырнула снятую с освобожденной из плена одежду в печь, где та мгновенно вспыхнула. Поскольку пленная пока была «нейтральна» и применить магию было невозможно, то пришлось полагаться только на обычные лекарственные средства — благо, что в этом плане местные «аборигены» кое-что понимали, с собой-то они не брали почти ничего. Никто ж не рассчитывал оказаться в другом мире! Так что потом Анариэль с Иримэ аккуратно отмывали киндинку от накопившейся за время заключения грязи, обрабатывали раны дезинфицирующим раствором из настойки каких-то местных растений. Средством от «крошечных паразитов», как называли местные эльфы микробов… Нашлась у Ирки и ранозаживляющая мазь — действующая, в том числе, и против ожогов, и чистая ткань для повязок. Местная медицина оказалась на куда более высоком уровне, чем следовало бы ожидать от примитивного племени… Повозиться, тем не менее, пришлось — это тебе не «кси-медицина» с ее камерами-регенераторами и силовыми излучателями.

А вот с Гротхаком потом оказалось все куда проще… Он и в целом-то пострадал меньше, и, по его собственным словам, на нем «все заживает как на орке». Так что его лишь напоили какой-то вонючей настойкой, и он ушел куда его определил Диман — в один из ставших нежилым домов. Тот самый, где недавно еще жил тот самый его «помощнике», агент жрецов…

— Наконец-то хоть по-нормальному поживу, — усмехнулся орк. — Не в лесу этом проклятом…

— Зачем мне жить, Старшая? — когда орк ушел, жалобно произнесла Нерданэль. — С позором, с клеймом предателя?

— Успокойся, маленькая, — подумала было обнять киндинку Анариэль, но не решилась, побоявшись причинить ей боль. — Никто не посмеет тебя ни в чем обвинить. Все наладится.

— Странная ты, Старшая, — удивленно произнесла киндинка. — Если я даже смогу вернуться, мне сотрут память и обратят в холопки за то, что выдала тайны клана!

— Знаешь, — задумчиво произнесла Анариэль. — Ваши патриархи, похоже, просто не знают, что такое война…

— Я слишком много знала и должна была умереть при любом риске попадания информации к чужакам… Убить себя еще тогда, когда только попала в этот мир, — с горечью усмехнулась Нерданэль. — Но это было оказалось страшно… А теперь я преступница по всем законам кланов.

— Ну и порядочки у вас! — разозлилась квентка. — До чего ж опустились потомки Верных! Но я не разрешаю тебе убивать себя. Даже и не надейся! Потомки Верных должны быть вместе и помогать друг другу! Как было во времена Старого Мира!

Потом Иримэ заставила выпить киндинку какой-то отвар и стала укладывать ту спать. Дескать, теперь для нее сон — лучшее лекарство. А Анариэль попросила Димана проводить ее до дома… На улице уже почти стемнело, опять шел сне, и они шли в свете магического фонарика. В полной тишине…

— О чем задумалась? — уже когда они дошли, спросил Диман.

— О том, смогла бы ли я вот так… Без кси-силы, без возможности заблокировать все чувства, — задумчиво произнесла квентка. — Без даже крохотной надежды на спасение…

— И?..

— Не знаю. И надеюсь, что узнать это никогда не придется… А вообще сволочи они, в ее родном мире! Ненавижу клановые общества! Не думала, что так могут пасть потомки Верных. Девчонка ведь герой, столько вынесла… А для них — «опозоренная», холопка…

— Почему девчонка-то? — вновь удивившись такому определение Диман.

— Как еще назвать ту, кто больше чем вдвое моложе меня? Ей 34 года…

— Что с ней думаешь делать-то?

— Не знаю, — вновь произнесла квентка. — Вылечить несложно, ничего непоправимого нету… Не здесь, так в Союзе. Хотя как она вернет себе силу — дам ей одно средство… Ушки целы, глаза с носом целы, пальчики все на месте, а остальное можно исправить. Здоровее и краше, чем была прежде, станет. Но я не знаю, как вернуть ей смысл жизни!

— Думаешь, решит с собой покончить?

— Если я правильно поняла их психологию, то без разрешения «Старшей» ничего она с собой не сделает. «Старшая» — это даже выше, чем глава клана. Примерно как генерал-полковник против полковника, а в их обществе жесткая иерархия по магической силе. Но это будет не жизнь… Существование. Парня бы ей хорошего найти! Кто полюбил бы ее такой, какая есть! — вдруг произнесла Анариэль. — Да только где же тут его найдешь? Попробуйте вы с Ирой что ли хотя бы друзьями ее стать. Чтобы она не чувствовала себя одиноко… Но я тебя не для того пройтись со мной просила…

— Какой-то еще вопрос?

— Да. Предлагаю покончить со всем этим, — с нескрываемой злостью в голосе произнесла квентка. — Знаешь, я сначала на происходящее тут как-то отстраненно смотрела. Не наш же мир, а в чужой монастырь… Но сегодня поняла, что пора здесь все менять.

— Устроить революцию?

— Революции устраивают изнутри, когда на то условия сложатся, — не согласилась Анариэль. — Поэтому пусть это будет завоевательский поход… Но я вытравлю гниду здешнего жречества!

— Я согласен, — без всяких раздумий ответил парень, сам еще вчера об этом думал…

— Даже так? — удивилась столь быстрому и легкому согласию Анариэль. — Тогда нам надо готовить армию… Небольшую, но способную раздавить любого врага! И одновременно искать дорогу домой…

— Полусотни солдат нам хватило бы завоевать весь остров…

— Именно что, — улыбнулась Анариэль.

Когда Диман вернулся домой, киндинка уже спала — как объяснила Иримэ, это тоже является действием ее «зелья»… Теперь спать будет долго, с полдня почти наверняка. А они вдвоем сели есть, но после всех сегодняшних событий кусок в горло не лез. Отложив в сторону обглодок какого-то «яблока», Диман встал за стола и, пройдя в их с Иркой спальню, обессиленно рухнул на постель, а несколько минут спустя сбоку к нему прижалась и сама жена. Так, в обнимку, они и заснули — ни на что большее не было ни сил, ни желания. А ночью Диману снились кошмары…

***

«И все же рискованно», — думал эрталык Тын-Ценок-Сикан, глядя на проведенные их научной группой расчеты. Впрочем, он еще со времен жизнь на Эртауль, его родной планете, Доме Разумных, привык не торопиться и скрупулезно все перепроверять… Такова была жизнь у него на родине. Ни один ученый, ни один инженер не отдаст в дело свои расчеты пока не будет уверен в их правильности. Пока все многократно не пересчитает. Такова была жизнь эрталык — «имеющих разум»… Они никуда не спешили — и оттого очень редко ошибались. В этом была их сила… В этом же и их слабость. Вот как сейчас…

«Что может пойти не так?» — еще раз подумал Тын-Ценок-Сикан. Увы, многое! Уж больно многое… По сути, они лезут в ту область, о которой не имеют почти никакого понимания… Что произойдет при запуске установок? Этого, к сожалению, не знал пока никто. И ладно бы еще прямое воздействие… Нет ведь — вторичная генерация. Запустив установку, что-то поменять по ходу будет почти невозможно. А ведь энергии придется задействовать немало! Установки Особой мощности… Мегаватты.

В родном мире, в этом Тын-Ценок-Сикан даже не сомневался, на исследования ушли бы десятилетия… Потихоньку, не торопясь, подбирались бы к нужным технологиям, проводили исследования, тщательно все просчитывали, вновь проводили испытания… И так очень-очень долго. Пока не будет полной уверенности в том, что все получится как надо. И все же… Было в этом мире что-то такое особенное… Завораживающе. Какое-то ощущение стремительности, несущегося наперегонки прогресса. Все равно, что пересесть с внутрисистемника к четвертой планете на межзвездный корабль-разведчик… Правда, последние пока были лишь беспилотными. До тех пор, пока не будет найден способ перемещаться в пространстве быстрее скорости света, ни о чем подобном можно было и не мечтать. Все психологи Эртауль единогласно утверждали, что ни один эрталык не вынесет многолетнего полета в «жестяной банке». Очень скоро в коллективе неизбежно начнутся конфликты, сумасшествия — и звездолет превратится в громадный и дико дорогой гроб. Полвека полета — полвека практически заключения… Кто такое выдержит? Потому, вероятнее всего, ближайшую тысячу лет они смогут вести лишь беспилотную разведку систем других звезд…

В этом мире пока не было и этого… Не было даже колоний на других планетах. За то тут знали про пятую истинную силу! Случись ему вернуться на Эртауль — за это знание он бы стал самым известным ученым века, а то и нескольких веков… Это было просто гениально! Пятая истинная сила! Как они могли так долго не знать про нее? Мысленно Тын-Ценок-Сикан порой представлял свой доклад Высшему Научному Совету Эртауль… Сколько было бы споров на эту тему! Сколь многие ученые не могли бы поверить, что десятки тысяч лет они просто не замечали ее существования… Но он бы раз за разом разрушал все их доводы — и, в конечном счете, смог бы всех убедить. За то, введя предположение о ее существовании, они сразу нашли бы ответы на несколько нерешенных до того вопросов о строении Вселенной… А уж какие перспективы обещало бы дать новое открытие! Увы, пока это лишь мечты… Мечты, которые могут никогда и не сбыться. Если только они не сумеют найти способ перемещаться между мирами и не пробьют коридор к нему на родину.

Увы, полка их задачка была куда проще… Всего лишь рассчитать конфигурацию кси-полей, которая обеспечить вторичную генерацию поля с известными по результатам замеров характеристиками. И, быть может, спасти его, Тын-Ценок-Сикана, товарища — человека из параллельного мира — и бывшую начальницу, квенти Анариэль, к которой он испытывал искреннюю симпатию и как к руководителю, и как к разумной в целом. Тем, кто то ли погиб, то ли все же лишь пропал без вести в бою за командный пункт — спасая и весь мир, и, косвенно, его самого и остававшихся в бункере других товарищей, операторов и техников, обеспечивающих работу оборудования вплоть до самого последнего момента, до конца исполнения программы.

Потому, с одной стороны, Тын-Ценок-Сикан готов был рискнуть… Спасти их двоих было бы для него делом чести. И, в то же время, риск слишком большой — и может коснуться не только его одного. Так имеет ли он право рисковать?