Латвийский путь к новому кризису

2. Молодое поколение не собирается рожать детей

Оно слишком озабочено проблемой собственного выживания

За последнее время мы уже привыкли, что в Латвии населе­ние 2,3 миллиона человек. Эта цифра фигурировала во всех ма­териалах, касающихся численности населения. Пришло время отвыкать. Во второй половине прошлого года Латвия распроща­лась с этой цифрой, нас стало меньше. Теперь надо привыкать к новой цифре 2,2 миллиона, хотя, строго говоря, она тоже не полностью соответствует нашей реальной численности, не учи­тывает тех 50 или 100 тысяч, точно мы не знаем, которые уехали на заработки. Их наша статистика не учитывает, она учитывает только тех, которые умерли.

Это не первый'этап такого рода, который прошла независи­мая Латвия. Начала она в 1990 году с численности 2,67 мил­лиона. В 1995 году нас стало 2,5 миллиона, в 1998 году 2,4, в 2000 году 2,3, сейчас 2,2. Процесс продолжается, каждый год нас становится меньше на 16 тысяч. Это только по причи­не смертности. Уезжающие сюда не входят. Вымираем самым естественным образом.

Почему спасают лягушек и червей?

Биологи знают, если начинает вымирать какая-нибудь по­пуляция, то это говорит только о том, что ситуация не соот­ветствует условиям продолжения жизни и для спасения надо срочно их менять, никакого другого решения нет. Или попу­ляция пропадёт. И мы время от времени читаем, как спасают лягушек, червей, бабочек, птичек. Но пока ещё ни разу не пы­тались спасти вымирающую популяцию жителей Латвии. Нао­борот, нам постоянно втолковывают, всё у нас прекрасно. А мы продолжаем вымирать.

Ещё в середине восьмидесятых годов «латвийская попу­ляция» нормально размножалась, естественный прирост со­ставлял 3,5-5,6 тысяч в год, или 2,2 человека на 1000 жителей в год. Теперь естественный прирост минус 5,0. Биологию не обманешь. И, исходя из этих данных, мы должны скептически отнестись к распространяемым официальным оценкам наших успехов. Если вымираем, то эти успехи не наши, а наших вра­гов, тех, кто уничтожает наши необходимые условия жизни, прикрываясь отвлекающими разговорами.

Рожать детей никто не хочет

В чём же дело? Если мы посмотрим статистику рождае­мости и смертности, то увидим, что количество умерших су­щественно не меняется: в 1980 году в Латвии умерло 32 100 жителей, через 25 лет, в 2004 году 32 024. Изумительная ста­бильность! И это несмотря на то, что с тех пор нас стало уже на 20% меньше. Это означает, что умирать мы стали на 20% быстрее, несомненный финансовый успех реформ здравоохра­нения, которым теперь руководит бывший министр финансов, ведь вымирают, в основном, пенсионеры, прямая экономия для бюджета. Тут всё в порядке, процесс идёт в нужном направле­нии, надежд на его изменение нет. Для этого нужны деньги.

А вот в статистике рождаемости стабильности нет. В 1985 году родилось 40 тысяч младенцев, а в 2004 только 20 тысяч. В 80-х годах самым продуктивным возрастом, с точки зре­ния рождения детей, был возраст 20-25 лет. В этом возрасте рождалось примерно 40% всех детей. Сейчас это осталось в прошлом. Число детей, рождающихся в этом возрасте, а это наилучший возраст для рождения (рождаются самые здоровые дети), сократилось в три раза! Просто фантастическое дости­жение, поэтому полностью здоровых детей теперь только 17%. И этот процесс нарастает лавинообразно, сейчас не хочет ро­жать то многочисленное поколение, которое само родилось в начале 80-х годов. В следующем поколении, через 20 лет, ро­жать просто окажется некому, их будет уже в три раза меньше! Ещё через 20 лет, уже в 9 раз! А через 100 лет популяция «лат­вийского человека» просто исчезнет. Все вместе: и граждане, и неграждане. Как зубры.

Семья и дети удовольствие дорогое.

Древний обычай рожать детей выходит из употребления Вместе с ним уходят в прошлое и другие обычаи этой сферы. В 80-х годах в год заключалось, в среднем, 25 тысяч браков, в 2004 году только 10 тысяч, в два с половиной раза меньше. Семья отмирает. В чём дело?

«Семья-ячейка коммунизма». Может, в этом дело? Комму­низм наш Сейм запретил два года назад. Может и семью тоже? Но вождь латышского народа К.Ульманис тоже сказал: «Ģime­ne ir stūrakmens visā mūsu dzīvē»3 . Забыли?

Но дело, как всегда, в экономике. Семья, дети, удовольствие дорогое. Вот статистика: занятость среди молодёжи до 25 лет, откуда в старые времена появлялось 40% наших детей, всего 53%), и на 70% это временные работы, «на подхвате». Полови­на не имеет работы! А безработные семей не создают и детей не рожают.У них другие проблемы, собственного выживания, и единственный выход, ехать в Ирландию собирать грибы. К нашей здешней жизни они неготовы.

Откуда такая ситуация? Ведь есть куча предпринимателей, которые не могут найти себе нужных работников. Чего не хва­тает? А не хватает качественного, нужного образования, кото­рое научило бы и подготовило новое, входящее в жизнь по­коление к занятию тех рабочих мест и должностей, которые необходимы для развития сегодняшней экономики и, наконец, соединило бы эти две далеко разошедшиеся группы ищущих работу и ищущих работников. Сейчас, между ними пропасть, в

Семья, краеугольный камень ьсей нашей жизни (лат)

которую постепенно проваливается страна, поглощённая спе­куляцией недвижимостью и партийными дрязгами. На другое, не хватает образования.

В новогоднюю ночь премьер Калвитис высказал очень пра­вильную мысль, что для развития страны не хватает образо­вания и ему надо уделить первейшее внимание. Первейшее внимание это деньги. Но, кончилась новогодняя ночь, начали делить деньги, и хорошая мысль забыта.

Деньги опять пошли в развитие инфраструктуры, а не в об­разование. Но какой смысл доживающему правительству вы­кидывать деньги на образование? На носу выборы, а выборы, удовольствие дорогое, требуют денег, надо зарабатывать «от­кат». Для отката лучше снести здание Агропрома, чем выкиды­вать деньги на студентов.

От дешёвого образования проку мало

А латвийское образование остаётся таким, каким оно и было. Только 68% поступивших учиться, оканчивают учёбу и получают среднее профобразование и только 51% поступив­ших в высшие учебные заведения их заканчивают и получают высшее образование. И всё это не то образование, которое тре­буется в народном хозяйстве, а то, которое наивный девяти­классник выбрал, когда определял предметы, которые можно сдать, особенно не напрягаясь. Постоянно меняющиеся прави­тельства вмешаться в это не успевают.

А какое образование можно получить за самую дешёвую в Европе цену, 276 долларов на человека, что выделяет на это наше государство? Ведь нас уже давно научили, что хорошее и дешёвое две противоположности, и они никогда не встре­чаются вместе. Наши соседи, северные страны, к которым в нашем воображении мы относим и себя, совсем другие день­ги платят за образование своего подрастающего поколения. Финляндия 1987 долларов, Швеция 2593 долларов, Норвегия 3679 долларов на человека в год. Ирландия, которую мы всегда берём себе в пример 2116. Во всех этих странах рождаемость в полтора два раза выше, чем в Латвии. И безработица среди молодёжи всего 11-12%. Выучился, получил хорошую работу, остаётся рожать детей. А латвийцы, за 276 долларов в безра­ботные или в Ирландию. Не до этого.

И вопрос качественного образования это не вопрос полу­чения лицензий учебными заведениями или увеличения зар­платы преподавателям на 20-30 латов, а переоснащение обра­зования современным оборудованием и приборами, создание полноценных современных учебных лабораторий. Это требует совершенно других уровней финансирования, и это финанси­рование нельзя заменить разговорами о том, как стремительно мы развиваемся.

Но мы продолжаем разговоры о том, что мы самая успешно развивающаяся страна Европы. Это тоже сказал Калвитис. И мы будем сохранять в этом уверенность, пока не вымрем. Де­шёвое образование на всем сказывается.

Май 2006 г.