Ледяные сердца

Глава 31

Приехать к Карсонам в пять часов утра казалось хорошей идеей. Но когда Эверли подъехала к их дому, она начала сомневаться. Был канун Рождества, и она знала, что они любят развлекаться. Возможно, ей следовало позвонить. Или, по крайней мере, связаться с Миллером, чтобы убедиться, что его родители дома.

Она глубоко вздохнула. Обо всем этом ей следовало подумать несколько часов назад, перед отъездом из Винтервилла. Но ею овладела потребность что-то предпринять. Она больше не могла просто лежать в постели, беспокоясь обо всем этом. Она предпочитала действие мыслям.

И она не собиралась позволить Дилану потерять свое пожертвование из-за того, что она накричала на него в театре.

Ни за что.

Припарковав машину, она рывком открыла дверцу и направилась к ступенькам, ведущим на крыльцо. После Дня благодарения Грейс и Уоррен добавили к рождественским украшениям ярко-зеленый венок из остролиста, прикрепленный к блестящей черной входной двери. С обеих сторон стояли щелкунчики в натуральную величину, оба в красном сюртуке и золотой короне, их черные усы были устремлены к небу. Они были выше ее ростом, и она приподняла брови при виде одного из них, когда постучала в дверь.

— Пожелай мне удачи, — пробормотала она, и ее дыхание превратилось в пар в холодном воздухе.

Щелкунчик не произнес ни слова. Просто неподвижно смотрел в небо.

Дворецкий открыл дверь, не выказав ни малейшего удивления, когда увидел ее на пороге.

— Могу я Вам помочь?

— Я бы хотела увидеть мистера и миссис Карсон, — сказала она ему.

— Боюсь, их здесь нет. Они проводят Сочельник с друзьями. Могу я передать сообщение?

У нее внутри все перевернулось.

— С какими друзьями? Вы знаете, где они находятся? — спросила она. — Мне нужно поговорить с ними сегодня. Это срочно.

— Боюсь, это невозможно. Они не будут отвечать на звонки до окончания праздников.

За его плечом она увидела размытое движение. Подождите, это был…

— Миллер! — крикнула она через неподвижное плечо дворецкого. Она привстала на цыпочки, бешено размахивая рукой. — Миллер, это я!

Дворецкий нахмурился.

— Мисс…

— Миссис, — твердо сказала она. — Миссис Шоу.

— Миссис Шоу. — Дворецкий резко вдохнул. — Семья не принимает никого до окончания праздников.

Она увидела, как Миллер повернулся, чтобы посмотреть на нее, на его лице отразилось удивление.

— Эверли? — спросил он, направляясь к ним по коридору. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Мне нужно повидать твоих родителей.

Он нахмурился.

— Их здесь нет.

— Я знаю. — Она улыбнулась ему, такая счастливая видеть дружелюбное лицо. — Дворецкий сказал мне. Я просто хотела спросить, где они. Мне действительно нужно поговорить с ними прямо сейчас.

— Они в доме своего друга во Фрайбурге. Они остались на ночь. Это примерно в часе езды отсюда. — Он приподнял бровь. — Ты выехала из Винтервилла сегодня утром?

— Да. — Она кивнула.

— Ну, ты, наверное, проезжала мимо них. Это на обратном пути отсюда. Хочешь, я дам тебе адрес?

— А ты бы мог?

Дворецкий нахмурился.

— Конечно. Кстати, о чем ты хотела поговорить? — Миллер жестом попросил дворецкого впустить ее. — Это как-то связано с прошлым вечером?

— Я хотела рассказать о разводе с глазу на глаз. Не хочу, чтобы они забрали пожертвование у Дилана.

Миллер провел большим пальцем по подбородку.

— Я еще не сказал им о разводе. У меня не было возможности.

Она почувствовала, как ее захлестнула волна облегчения.

— Так даже лучше. Я смогу объяснить им, что Дилан ни в чем не виноват.

— Конечно же, это была вина Дилана. — Миллер покачал головой. — Зачем ты это делаешь? После того, что произошло между вами прошлым вечером, я думал, ты никогда больше не захочешь с ним разговаривать. Он чуть не разрушил твою карьеру.

— Думаю, я сделала это сама. — Она поморщилась. — Я вроде как кричала, когда могла говорить.

— Это не меняет того факта, что он солгал тебе, — заметил Миллер. — Так почему ты пытаешься помочь ему сейчас?

У нее перехватило дыхание.

— Потому что я люблю его. — Это было просто, но правдиво. — И если он потеряет это пожертвование, это убьет его.

— Черт. — Миллер покачал головой. — Он тебя не заслуживает, ты знаешь?

— А я думаю, что заслуживает. — У нее защипало в глазах при воспоминании об их последней ссоре. Дилан Шоу был единственным, кто действительно знал ее. Кто понимал ее потребность всегда быть в движении, кто смирился с тем, что она сначала реагирует, а потом задает вопросы.

И да, он совершил самую большую ошибку, не сказав ей. Но она снова поторопилась с выводами. Вчера вечером в театре она не дала ему вставить ни слова. Она лишь обвинила его во лжи и не выслушала его объяснений.

Она сказала ему, что он боится, но правда заключалась в том, что она тоже боялась.

Боялась, что он причинит ей боль. Боялась, что ее сердце снова разобьется. Она искала малейший намек на то, что он не идеален, и когда нашла его, отвергла.

На самом деле, это могло быть что угодно. Он мог опоздать, чтобы забрать ее, или пойти на рабочую встречу вместо того, чтобы пойти на ее шоу, и она, вероятно, взорвалась бы.

Потому что она не доверяла его любви к ней. Это открытие ударило ее прямо в грудь. Все те вещи, в которых она обвиняла Дилана, были точно такими же и для нее. Да, она сказала ему, что хочет совместного будущего, но какая-то ее часть не верила, что это произойдет.

Эта часть думала, что все рухнет так же, как годы назад. И она активно искала причину первой ошибки, которую он совершит.

Ее сердце бешено колотилось в груди. Ей нужно было поговорить с ним. Рассказать ему о своем осознании, сказать ему, что она понимает, почему он напуган.

Потому что она тоже была напугана. Но она больше боялась потерять его, чем смотреть в будущее рядом с ним.

Но сначала ей нужно было получить это пожертвование. Без него ему может показаться, что у него нет другого выбора, кроме как вернуться в Африку.

— Не мог бы ты дать мне адрес друзей твоих родителей? — спросила она Миллера, затаив дыхание.

— Конечно. — Он схватил свой телефон, прокручивая его, пока не нашел нужный контакт, затем нажал кнопку. — Переслал его тебе.

— Спасибо тебе, — она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. — За все. Я многим тебе обязана.

— Знаю, — он приподнял бровь.

— Я позвоню тебе после праздников, — сказала она, быстро обнимая его.

— Да, обязательно. Нам нужно провести интервью, — напомнил он ей.

— Ты все еще хочешь, чтобы я его дала?

— Конечно. Это будет хорошей рекламой для тебя.

Она поморщилась.

— После моего вчерашнего выступления?

Миллер пожал плечами.

— Эй, они оба были впечатлены твоим огнем. Роберт назвал тебя «реальным персонажем», что с его стороны является высокой похвалой. Так что тебе лучше позвонить мне.

— Я так и сделаю. — Она вытащила телефон из кармана, чтобы загрузить адрес, который он ей отправил, игнорируя все пропущенные звонки от Дилана. Сначала она исправит это, а потом они поговорят. — Счастливого Рождества, Миллер.

Маленькая точка на экране изменила направление. Дилан нахмурился, глядя на мобильный телефон, который он положил в подстаканник, наблюдая, как красная точка приближается к нему вместо того, чтобы оставаться неподвижной, как это было последние пять минут.

Теперь машина определенно двигалась к нему. Насколько он мог судить, их разделяло около двух часов. Он подумал, не остановиться ли ему и не подождать, пока она проедет мимо, но не был уверен, что у него хватит терпения. Он будет вести машину, пока не найдет ее, а затем развернется и погонится за ней, если понадобится. Ему просто нужно было знать, что с ней все в порядке.

Почему она возвращалась? Ее разговор с Миллерами был таким коротким? Они вышвырнули ее прежде, чем она смогла даже заговорить?

У него что-то сжалось в груди. Он просто хотел быть с ней. Обнять ее. Поблагодарить ее за любовь к нему. Потому что, Бог свидетель, он тоже любил ее. Она была любовью всей его жизни, его второй половинкой.

А если бы она не чувствовала того же? Что ж, он бы с этим смирился. Любил ее издалека. Делал бы все возможное, чтобы сделать ее счастливой. Потому что да, жизнь не была сплошным солнцем и улыбками, но у Эверли так должно быть, черт возьми.

Прошел почти час, когда он увидел точку на экране Кейси, появившуюся в километре от его местоположения. Его охватило облегчение. Вероятно, он увидит ее машину в течение следующих нескольких минут.

Каждый раз, когда он проезжал мимо машины, едущей в другую сторону, его сердце немного замирало. Но ни одна из них не была ее Хондой. Он снова взглянул на телефон Кейси и нахмурился, увидев, что красная точка съехала с дороги. Казалось, что она едет по полям.

Он взглянул на свое местоположение и нахмурился, когда его точка почти совпала с ее точкой. Нажав ногой на тормоз, он съехал на обочину, оглядываясь по сторонам, чтобы понять, куда, черт возьми, она могла подеваться.

Затем он увидел небольшую мощеную дорогу, петляющую между деревьями. Оглянувшись, чтобы убедиться, что поблизости нет машин, он быстро развернулся и поехал налево по дороге, его сердце учащенно забилось, когда он увидел вдалеке машину.

Ее машина.

Он нажал на клаксон, но она либо не услышала его, либо не захотела обращать на него внимания. Он чертовски надеялся, что это был первый вариант. Вдалеке маячил большой дом — больше, чем у Карсонов.

Какого черта она туда едет?

Есть только один способ выяснить это. Он решительно двинулся вслед за Эверли по дороге, пока они оба не остановились перед внушительным особняком.

Не переводя дыхания, он выскочил из машины и побежал к ней. Не заметив его, Эверли выбралась из машины, схватила сумочку и накинула ее на плечо, затем глубоко вздохнула, посмотрев на огромный дом.

— Иви.

Крошечные морщинки появились у нее на лбу, когда она повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Дилан? Что ты здесь делаешь?

Было чертовски приятно видеть ее лицо. Ее совершенное, красивое лицо. Он подошел к ней с серьезным выражением и обхватил ее щеки своими прохладными ладонями.

— Что ты здесь делаешь? — пробормотал он.

— Карсоны здесь. Мне нужно с ними поговорить.

Он не мог отпустить ее. Не мог не прикасаться к ней. С прошлой ночи ему казалось, что часть его самого оторвалась. Его тело гудело от желания снова быть рядом с ней.

— Ты провела утро, разъезжая по всей Западной Вирджинии в поисках Карсонов? — спросил он ее. — Сегодня канун Рождества. Тебе нужно участвовать в шоу.

— Я попросила Марту прикрыть меня. — У нее перехватило дыхание. — Я должна позвонить, чтобы проверить, все ли в порядке. — Она порылась в сумке, отыскивая свой мобильный.

— Было бы лучше, если бы ты не переключалась на голосовую почту. Я звонил тебе все утро. И Марта приехала на примерку очень рано. Все под контролем.

— Откуда ты знаешь?

— Искал тебя в театре. Именно тогда Кейси пришла в голову блестящая идея отследить твой телефон. Так я нашел тебя. Но я не понимаю, зачем ты это делаешь. Карсоны — не твоя проблема, а моя.

Эверли закусила губу.

— Если ты потеряешь это пожертвование, это будет полностью моя вина. Миллер узнал только потому, что я кричала на тебя.

Дилан покачал головой.

— Если все сорвется, это будет моя вина, а не твоя. Я согласился на все, что произошло. Ты сумасшедшая, ты знаешь это? Не могу поверить, что ты сделала это для меня.

В ее глазах стояли слезы.

— Я бы сделала для тебя все.

— Эверли? Дилан?

Они подняли глаза и увидели Грейс и Уоррена, стоящих на верхней ступеньке широкой лестницы, ведущей к богато украшенному особняку. Карсоны выглядели совершенно сбитыми с толку, увидев их на подъездной дорожке.

— Мне нужно пойти объяснить… — сказала Эверли. Она отошла от него, и он сразу же соскучился по ее близости. Соскучился по ощущению ее в своих объятиях.

— Нет. Я объясню. Это моя проблема. Мое пожертвование. Мой беспорядок. — Он протянул руку, чтобы снова коснуться ее щеки, просто потому, что не сделать этого было невозможно. — Позволь мне сделать это, а потом мы сможем поговорить, хорошо?

Она кивнула, хотя ей было больно, что не она решает все сама.

— Хорошо.

Уоррен и Грейс спустились по ступенькам. На них не было пальто, и Грейс уже дрожала. Уоррен обнял ее и вопросительно взглянул на Дилана.

— Полагаю, это не визит вежливости?

— Нет. Есть кое-что важное, что я должен рассказать вам о своей заявке на пожертвование. — Было странно, насколько сильным чувствовал себя Дилан. Да, это пожертвование было чрезвычайно важным. Но потерять это было ничто по сравнению с потерей Эверли. — Я солгал, когда сказал, что женат.

— Технически, ты этого не делал, — прошептала Эверли. Он постарался не закатить глаза. Она не могла молчать ни минуты.

— Хорошо, технически мы были женаты, но это была техническая ошибка. Мы должны были развестись восемь лет назад. — Он посмотрел Уоррену прямо в глаза. — И когда я понял, что совершил эту ошибку, я должен был сказать вам сразу. Но вместо этого мне пришла в голову сумасшедшая идея, что мы с Эверли должны притвориться любящей друг друга парой.

Грейс моргнула.

— Так вы не женаты?

— Наш развод состоялся на прошлой неделе.

Уоррен нахмурился.

— Позвольте мне прояснить. Вы двое были женаты, но разводились, когда Вы заполняли заявление о пожертвовании?

Дилан кивнул.

— Да. Мы официально расстались много лет назад. Развод должен был состояться еще тогда, но этого не произошло. Поэтому мы подали повторную заявку и ждали суда, когда я пришел к вам на собеседование.

— Почему Вы просто не сказали нам об этом?

— Я не знаю, — честно сказал Дилан. — Я много думал об этом, особенно сегодня. Возможно, я избегал любого конфликта, который мог привести к потере пожертвования. Или, может быть, было что-то еще.

— Что-то еще? — брови Уоррена приподнялись. — Что еще могло быть?

— Может быть, я все еще любил Эверли. — Дилан сглотнул. — На самом деле, в этом нет никакого «может быть». Я все еще люблю Эверли. И вот почему я никогда не смогу пожалеть о том, что солгал, потому что все это притворство привело меня обратно к ней. Это заставило меня осознать, как сильно я ее люблю. И как я хочу провести остаток своей жизни в браке с этой красивой, забавной, слегка взбалмошной женщиной.

Эверли ахнула.

— Но вы больше не женаты? — спросила Грейс. У нее начали стучать зубы. Дилан снял пальто и предложил его ей. Она моргнула и взяла его, накинув на плечи и завернувшись в шерстяную ткань.

— Нет, мы больше не женаты. — Дилан покачал головой. — Теперь мы определенно разведены.

— Но вы все еще пара? — Грейс казалась более смущенной, чем когда-либо.

Дилан чувствовал жар взгляда Эверли на своем лице.

— Нет, сейчас у нас все не так. Потому что я идиот и все испортил. Но все, что я могу сказать, это то, что если бы она приняла меня обратно, я был бы возле нее в мгновение ока.

— Что Вы сделали, чтобы все испортить? — спросил Уоррен. Дилан не мог сказать, был ли он удивлен или потрясен.

— Я не сказал ей, что мы разведены.

Уоррен начал смеяться. Что ж, вот и ответ на этот вопрос.

— Значит, Вы солгали ей о своем семейном положении так же, как и нам? Господи, какая запутанная история.

— Я не понимаю, почему вы здесь в канун Рождества и рассказываете нам все это, — тихо сказала Грейс, все еще выглядя замерзшей. — Разве Вам не нужно выступать?

— Это моя вина, — сказала Эверли. — Миллер прошлым вечером узнал, что мы развелись, и сказал, что расскажет вам. Я боялась, что вы можете отозвать финансирование проекта Дилана, если узнаете. Поэтому я хотела сказать вам это с глазу на глаз. Объяснить вам, что во всем виновата я, а не он. Это я заставила его притвориться, что мы все еще женаты. — Она прикусила нижнюю губу. — И если он потеряет деньги, я буду чувствовать себя ужасно.

Уоррен нахмурился.

— Вы думаете, мы отменим пожертвование, потому что вы двое не можете решить, женаты вы или разведены? Именно поэтому вы проделали весь этот путь сюда в канун Рождества?

— Как вы вообще узнали, где мы? — спросила Грейс.

— Сначала я поехала к вам домой. Миллер сказал мне, что вы здесь, — тихо сказала Эверли. — А Дилан выследил меня, используя местоположение моего телефона.

Плечи Уоррена все еще дрожали, как будто он пытался подавить смех.

— Эверли пыталась сделать доброе дело, — сказал Дилан. — Она всегда старается поступать правильно. У нее самое большое сердце из всех, кого я знаю. Вот почему я так сильно ее люблю.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. На ее лице было такое выражение обожания, что все его тело запылало.

— Я люблю тебя, — снова сказал он. — И мне так жаль, что я солгал.

— Могу я кое-что предложить? — сказал Уоррен, притягивая к себе свою жену. — Почему бы нам не зайти внутрь, пока кто-нибудь не заработал обморожение. Вы двое можете выпить и поесть чего-нибудь теплого.

Дилан повернулся к Эверли.

— Ты не против?

— Не против. — Ее щеки все еще горели, как будто она была совершенно смущена.

Он взял ее за руку, сжав ее холодную ладонь в своей. Черт возьми, он любил эту женщину.

Дилан прижался губами к ее виску, вдохнув ее аромат.

— А потом мы поговорим.

Эверли никогда в жизни не чувствовала себя так неловко. Поездка в дом Карсонов показалась ей такой хорошей идеей посреди ночи, когда она не могла уснуть, потому что все, о чем она могла думать — это о том, что Дилан потеряет пожертвование.

Но теперь Уоррен смеялся, а Грейс снисходительно улыбалась им, когда они поднимались по лестнице к дому. Рука Дилана нежно касалась спины Эверли.

Все, о чем она могла думать, это о том, что ей следовало остаться в Винтервилле, чтобы поговорить с Диланом, вместо того, чтобы тащить его сюда только для того, чтобы услышать, что в глазах Карсонов их развод не был проблемой.

— Давайте мы немного приведем себя в порядок? — спросила Грейс Эверли, когда они вошли в великолепно украшенный холл. — А потом я попрошу своих друзей накормить вас. — Она сняла пальто Дилана и вернула его ему.

— Они не обязаны, — Дилан взял свое пальто, перекинув его через предплечье. — Мы можем перекусить по дороге домой.

— Ерунда. Это самое веселое, что у меня было за все Рождество. Это как оживший фильм с канала Hallmark. — Грейс взяла Эверли за руку. — Уоррен, мы присоединимся к тебе и Дилану в столовой.

Уоррен кивнул.

— Конечно.

Ванная комната была такой же просторной, как и весь дом. В ней было три отдельные кабинки, каждая с дубовой дверью и облицована мрамором. А в раковинах были золотые краны, которые блестели так, словно их только что отполировали.

— Вы в порядке? — тихо спросила ее Грейс, пока Эверли вытирала руки одним из мягких пушистых полотенец.

— Я чувствую себя немного глупо. Особенно из-за того, что побеспокоила вас здесь.

Грейс улыбнулась.

— Вы напоминаете мне Уоррена, когда мы были моложе. Он ненавидел ждать, когда нужно было решать проблему. Он должен был быть в курсе событий, постоянно перебегая с места на место.

— Сейчас он таким не кажется. — Эверли положила полотенце в корзину.

— Это потому, что он успокоился. Иногда проблемы решаются в паузах, а не в разгар действия. Решения приходят, когда мы дышим, а не задерживаем дыхание, понимаете?

Эверли нахмурилась.

— Не совсем.

Грейс подмигнула.

— Думаю, именно поэтому Дилан так хорош для Вас. Он — пауза, а Вы — действие.

— Он — пауза? — спросила Эверли, не понимая.

— Он — это глубокий вдох, который Вы делаете, прежде чем броситься вперед. Вы не смогли бы двигаться без кислорода. Важно и то и другое. Скажите мне, Вы чувствуете себя спокойной, когда он рядом?

Эверли вздохнула.

— Да, чувствую.

— Уоррен говорит, что я делаю то же самое для него. Он говорит, что это как будто я убавляю громкость в его голове.

Эверли моргнула. Именно так она чувствовала себя с Диланом. Как будто она могла наконец расслабиться.

— Могу я спросить Вас кое о чем? — мягко сказала Грейс.

— Конечно.

— Как долго Дилан лгал Вам о разводе?

— Несколько дней. Прошлым вечером я узнала об этом и сошла с ума. Я кричала так громко, что Миллер и его друзья-журналисты услышали меня в коридоре.

Грейс попыталась подавить смех.

— Хотела бы я быть там и увидеть его лицо.

Эверли зажмурилась.

— Я так рада, что Вас там не было.

— Могу я задать Вам еще один вопрос? — спросила Грейс. — Прежде чем мы присоединимся к мужчинам?

— Хорошо. — Эверли встретилась с ней взглядом.

— Почему Вы не остались в Винтервилле, чтобы поговорить с Диланом этим утром? Вместо того чтобы метаться туда-сюда, пытаясь разобраться с этим пожертвованием?

— Потому что я не хотела, чтобы он потерял его.

— Но это могло подождать до окончания праздников, — мягко сказала Грейс. — Вы ведь это понимали.

— Может быть, я так же плоха, как Дилан. Он избегает проблем, я бросаюсь на них, как слон в посудной лавке. — Эверли поморщилась. — Терпеть не могу иметь проблему и не решать ее.

Грейс улыбнулась.

— Вы определенно похожи на Уоррена.

Возможно, так оно и было. И правда заключалась в том, что решение этой проблемы означало, что ей не нужно было паниковать из-за своих запутанных отношений с Диланом. Возможно, сталкиваясь с одной проблемой, она избегала другой.

Избегала боли так же, как это делал он, но противоположным образом. Ей было так больно от того, что он солгал ей, что вместо того, чтобы сидеть и переживать эту боль, она отогнала ее подальше, предпочитая сосредоточиться на его пожертвовании, а не на боли.

И он погнался за ней. Очевидно, он был в театре, а потом Кейси отправил его за ней. Он был готов объехать весь штат в поисках ее, если бы это потребовалось. Он не рассердился. Ни капельки. Он был снисходительным. Любящим. Сказал им, что у нее самое большое сердце и что он любит ее.

Он любит меня.

И она так сильно любила его. Ей не нравилось, что они ссорились, но, возможно, было важно прояснить ситуацию. Споры не обязательно должны приводить к разлуке. Иногда они сближали.

Точно так же иногда простое дыхание решало проблемы.

Она посмотрела на Грейс, ее мысли все еще были заняты Диланом.

— Будет невежливо, если мы поедим и уедем отсюда? — спросила она ее.

Грейс усмехнулась.

— Конечно, нет. Вам двоим нужно провести немного времени вместе.

Слава Богу, потому что все, чего она хотела сейчас — это побыть наедине с Диланом.