Легенда о Тёмной Принцессе. Том 2

Глава 10

К тому моменту, как мы закончили трапезу, зал почти опустел. Лишь в углу комнаты осталась группа мужчин, человек десять, которые то и дело посматривали в нашу сторону. Из угла часто доносился громкий смех и я никак не могла отделаться от ощущения, что именно мы были причиной их “хорошего настроения”. В конце концов один из них встал из-за стола и двинулся в нашу сторону. Мари сидела к нему спиной, а потому не могла этого видеть, но заметила, как я напряглась. Сейчас я могла рассмотреть его чуть лучше и заметить то, как сильно его одежда отличалась от обычных работяг. На нём была дублённая куртка, с высоким воротом, отделанная пластинами, для прочности и штаны с грубой обработкой швов. Даже в помещении он не снял шляпу с широкими полами, а на поясе виднелись подсумки. Быстро окинув взглядом скамью, с которой он встал, я заметила лежащий арбалет. Интересно.

Он подошёл к нам неспешно, немного ленивой походкой, встал в проходе так, чтобы Мари могла повернуть голову и как следует его рассмотреть. Он же в свою очередь не спешил заговорить первым, а совершенно наглым образом рассматривал нас с головы до ног. Повисло напряжённое молчание, Мари слегка изогнула бровь. По щетинистому лицу мужчины поползла ленивая улыбка:

— Вы те, кто искал себе проводников? — и чуть погодя, как бы издеваясь, он добавил, — Леди.

— Ну допустим, — бросила сухо Мари, — А тебе-то что? Неприятностей ищешь?

Мужчина громко рассмеялся:

— Ну уж неприятности меня всегда сами находят. А вот с девицами нынче проблема. А ты вроде, ничего такая, красавица.

Я поняла, что непроизвольно сжимаю кулаки. Мужчина тоже это заметил и неприятно оскалившись добавил:

— Ну-ну, твоя спутница так напряглась. Ничего, для неё у нас тоже есть подходящий мальчик, — и он кивнул себе за спину, в сторону мужчин. Я бросила взгляд в ту сторону, куда он показывал и заметила молодого паренька, совсем мальчишку, которого в этот момент кто-то со смехом хлопал по спине. Кажется он поперхнулся пивом, чем немало рассмешил своих спутников. Он сильно отличался от остальных мужчин, напоминая стажёра в компании матёрых волков. Я медленно перевела взгляд обратно на мужчину и улыбнулась своей самой лучезарной и холодной улыбкой, на которую только была способна:

— Вынуждена отказаться от столь заманчивого предложения, — если бы голосом можно было убивать, он был бы уже мёртв. Кажется наружу вырывалось чуть больше от Тёмной Принцессы, чем я планировала и мужчина едва заметно напрягся. Потом довольно облизал губы, пододвинул скамью к нашему столику и сел рядом со мной и Мари.

— Да, кажется вы не так трусливы, как могло показаться на первый взгляд. Если бы вы были обычными дворянками, мы бы вас к нам не позвали, но раз уж у вас язык не в…э…. - он попытался подобрать слово, но через пару секунд махнул на это рукой, — в общем, раз вы не из трусливых, а значит и не из тупых, мы вас так и быть к себе возьмём. За разумную плату, разумеется.

Я хотела было ответить, но Мари перехватила мой взгляд:

— Камелия, позволь мне, — она посмотрела на мужчину своими притягательными, невинными голубыми глазами и со всей своей врождённой нежностью и приветливостью ответила, — Господин, кажется вы не поняли расклада. Мы платим, мы устанавливаем правила и мы выбираем. Если бы у вас язык не был, как это вы хотели выразиться, в заднице, мы бы разумеется приняли ваше предложение и щедро вам заплатили. Но, поскольку, общаться на равных с женщиной, вы кажется не умеете, то я попрошу вас покинуть нас и более не утомлять своим существованием. Если выбирать ваше общество или никакое, то я и моя спутница предпочтём второе.

Мужчина растянулся в ещё более довольной улыбке:

— Точно не дуры. Но если и не дуры, то пойдёте с нами. Вы же двигаетесь в Нордвиль. Самая короткая дорога туда зимой самая опасная и кроме нас по ней сейчас никто не ездит. Оставляю вас подумать, подойдёт ли вам общество десяти мужланов и стоит ли оно вашей безопасности. Мы выдвигаемся через полчаса.

Мы дождались, пока он вернётся обратно на своё место и наклонились друг к другу, чтобы обсудить всё как можно тише:

— Если бы мы просто использовали магию, нам бы не понадобились эти странные типы! — возмутилась Мари, хотя она могла даже этого не произносить, всё и так было написано на её лице.

— Слушай, ну если ты так хочешь, давай просто продолжим путь сами. Если что-то пойдёт не так — пустим в ход магию.

Мари помолчала и ещё раз обернулась назад, окидывая взглядом всю неприятную компанию:

— Нет, я думаю, их общество неприятно, но идти с теми, кто знает дорогу, всё равно проще. Можно просто избавиться от их общества по пути, если станет совсем уж в тягость.

С тяжёлым сердцем через десять минут мы всё же подошли к островку беспокойства, а именно к столику мужчин. Обе скрестили руки, пытаясь защититься от пристального внимания:

— Мы готовы обговорить цену.

Мужчина, который прежде подходил к нам, довольно хмыкнул, допил своё пиво и встал из-за стола. Рукой он махнул нам, как бы предлагая следовать за ним на улицу. Когда дверь таверны закрылась позади нас он начал говорить:

— Дорога до Нордвиля займёт около недели, может чуть меньше, может чуть больше, зависит от погоды. Услуги десяти сопровожатых вышли бы вам в двести золотых, — Мари тихо присвистнула, как если бы эта цена хоть что-то значила бы для нас. Мужчина продолжил, — Но наши услуги будут стоить вам пятьсот золотых. Потому что, мы не просто сопровожатые. Мы витчхантеры.

Он посмотрел внимательно поочерёдно то на Мари, то на меня, изучая нашу реакцию:

— Что, не знаете, кто это такие?

— Охотники на ведьм? — попробовала уточнить я.

— Верно леди, правда, конечно мы не охотимся на них, как на зверя в лесу и уж точно не на каждую ведьму. Но и не только на ведьм. Лишь на тех, кто вне закона. Никто ведь не виноват в том, что он родился с какой-то силой? Но если он будет её контролировать и использовать её исключительно во благо, то никто его убивать и не станет, зачем? Иначе обстоят дела с теми, кто использовать её не может. Ну и мы, разумеется, устраняем таких личностей, ведь мы законные наёмники. Ну и конечно же, я бы мог скинуть вам цену, скажем, в сотню золотых, ведь мы всё равно двигаемся в сторону Нордвиля, но за это мне придётся попросить вас быть покладистыми.

— Пятьсот золотых, так пятьсот золотых, — сразу же ответила я.

Мужчина густо рассмеялся и двинулся к стойлу лошадей:

— Тогда давайте знакомиться. Моё имя Рэйвенор. Я командир той группы, что вы видели в зале. С остальными вы познакомитесь позднее.

Ни я, ни Мари не торопились называть свои имена и потому он добавил:

— Вы имена придумываете что ли? Ну, рыжая кажется Лилия.

— Камелия, — поправила я его нервно.

— Я знаю, хотел просто проверить, соврёшь ли, — он неприятно усмехнулся, от чего у меня пробежали мурашки по коже. Пытаясь защититься, я недовольно фыркнула на его заявления.

— Я Мари, — поспешила сказать подруга, боясь, что он и ей придумает какое-то имя.

— Вот и познакомились. Готовьте своих лошадей.

Мы заплатили половину золотых вперёд. Оставалось только надеяться, что у наших провожатых не будет вопросов о том, откуда у нас с собой столько денег. Как и предупреждал Рейвенор, уже через пятнадцать минут мы выдвинулись в путь. Дорога не сильно отличалась от той, по которой мы шли день назад, хотя я всё ещё была очень впечатлена окружающими снежными пейзажами.

По-началу мы ехали молча, по всей видимости охотники не знали, как вести себя в нашем присутствии, но через время начали между собой тихие разговоры, которые постепенно становились всё громче. Кто-то травил байки из жизни, как правило о том, кто и как весело напивался в последний раз или же рассказывал о том, кто с какой женщиной спал в последнее время. Очень быстро мы с Мари перестали их слушать и полностью погрузились в свои мысли. В середине дня перед нами на дорогу выскочила лисица. Я впервые видела в дикой природе лису, да ещё и так близко, что буквально задержала дыхание. Она выскочила на середину дороги и на секунду замерла, рассматривая нас. Её шёрстка распушилась от мороза, а на носу таял снег.

— Хоть какое-то веселье в этом проклятом лесу, — послышалось позади и я услышала звук натягиваемой тетевы. Я молниеносно среагировала и повернула лошадь поперёк, закрывая собой лисицу. Теперь я могла отчётливо видеть испуганные глаза Мари позади и бородатого мужчину, готового выпустить стрелу.

— Чтоб тебя! — крикнул он, — Уйди с дороги!

Я крепко сжала поводья и упёрлась злым взглядом в охотника.

— Ульрик, — рявкнул Рейвенор, — Тебе новая муфта понадобилась что ли? Не видишь, девкам зверушку жалко. Найди другое время для таких забав.

Мужчина медленно опустил лук. Из-за бороды я плохо видела его лица и не могла прочитать эмоций, но голос его прозвучал насмешливо:

— Я забыл, что с нами путешествуют бабы, они так тихо вели себя всё это время, что легко не заметить.

Я перевела взгляд на Мари, она благодарно улыбалась мне. Когда я обернулась обратно на лисицу, то её уже не было. Мы продолжили дорогу дальше. Мне не хотелось слушать разговоры витчхантеров и уж тем более ощущать их недовольные взгляды, потому я немного откололась от группы и выехала вперёд. Через время я поняла, что со мной рядом едет Мари.

— Мужчины бывают и такими, верно ведь? — тихо усмехнулась подруга. Я пожала плечами. На самом деле, после Виктора их поведение едва ли удивляло меня, в то время, как с Мари он общался всегда чуть иначе, а потому возможно для неё подобное поведение было чуть менее привычным. Ребёнком она была окружена только теми, кто общался с Рене, а потому её представление о мужчинах строилось как правило исключительно по Маркусу, который с возрастом стал куда более миролюбивым, нежели я смогла запомнить его по детству. В королевстве её отца вряд ли кто-то смел общаться с ней неподобающе, и потому, хотя она и смогла легко и смело ответить Рейвенору в таверне, постоянное нахождение с людьми вроде него могло быть слишком тяжёлым испытанием. Что тут можно сказать, мне самой было не по душе их присутствие, но опыт колледжа помогал мне абстрагироваться, закрыться в себе и игнорировать любые колкости, пока они не пересекаются напрямую с моими интересами.

— Я бы сказала, что не просто мужчины, все люди бывают и такими. У меня в колледже были такие однокурсницы, которые переплюнули бы этих мужчин. Нужно понимать, что так будет всегда и пытаться выстроить стратегию общения с ними, ведь не всегда получится избегать их по жизни. Как например сейчас. Нам ещё повезло, нас ждёт с ними неделя. А кто-то с такими вынужден жить или работать годами.

Я услышала, что Рейвенор подгоняет своего коня к нам:

— Не уходите слишком далеко от группы. Мы пока ещё на безопасном участке дороги, но перестраховка не помешает. Вдруг ещё наткнёмся на какого-нибудь ликантропа.

— Ликантропа? — неподдельно удивилась Мари.

— Я так полагаю, вы с юга? — в свою очередь удивился охотник. У нас не было никакой полноценной информации о мире, потому приходилось нехотя соглашаться на его ложь:

— Откуда такие догадки? — спросила я.

Он кивнул на меня:

— Цвет волос совсем не наших краёв. Да и про ликантропов не слышали, на юге говорят их совсем не бывает, даже с учётом того, что на них там охота не открыта. Видимо в северных лесах им удобнее охотиться. Хотя вот Мари очень похожа на местную.

— Меня ещё подростком выдали замуж. В Нордвиле живёт моя сестра, к ней и еду.

— Вот оно что… — Рейвенор как будто бы пробовал на вкус нашу ложь и пытался понять, где бы подловить нас, — Я бы и не подумал, кольца-то у тебя нет.

— Я вдова, — тихо буркнула Мари и заметно посерела, даже с учётом того, что её кожа и так была довольно бледной от холода. В её словах была доля правды, потому уличить во лжи её было сложно, Мари действительно прямо сейчас переживала горечь разлуки с любимым человеком. Чтобы подкрепить нашу легенду и немного приободрить подругу, я вмешалась:

— Не надо об этом, иначе всю дорогу будешь грызть себя воспоминаниями.

— Я прошу прощения, не знал, — Рейвенор выглядел по-настоящему сконфуженным. Что же, кажется и ему были не чужды чувства такта, — Ликантропы, это оборотни. Люди, которые оборачиваются в животных, как правило в волков. Иногда бывают и исключения.

— И на них на севере открыта охота? Вы же говорили, что никто не виноват в том, кем он рождается.

— Это относится к колдунам и ведьмам. С оборотнями разговор короткий. Как правило эти люди так или иначе срываются на убийства других людей, особенно в юном возрасте. Иногда мы делаем исключения для тех, кто после первого обращения сознаётся в содеянном и приходит к нам с повинной. Таких мы закрываем у себя на службе, под постоянным надзором, в специальных местах. Всех остальных устраняем, оборотни слишком опасны.

— Никогда не думала, что родной север опасней, чем я запомнила в детстве, — усмехнулась Мари и бросила короткий многозначительный взгляд на меня. Я догадывалась, что у неё были вопросы касательно способностей Кис и теперь вечером мне уж точно придётся рассказать ей о подвохе нашей поездки.

Нам пришлось вернуться обратно к группе и игнорировать редкие перешёптывания и смешки внутри группы, а к вечеру было найдено место для привала.

— У вас ведь нет палатки? — спросил Рейвенор.

— Я как-то не думала, что придётся ночевать в лесу. Разве мы не замёрзнем?

— Нет. Узнаете от нас походные хитрости. Мы выделим вам место для ночлега.

На выбранной поляне нас с Мари отодвинули подальше и настоятельно попросили “погулять” неподалёку с часик, пока мужчины заняты работой. Рейвенор очертил большой круг по снегу в пределах импровизированной стоянки, а после принялся монотонно зачитывать заклинание. Через время земля внутри круга стала едва заметно светиться и вскоре снег на ней начал таять. Как только от него не осталось и следа он громко скомандовал: “За работу!”.

Трое крепких мужчин вышли в круг вооружившись лопатами и принялись активно копать пять ям по кругу, оставляя центр нетронутым. Спустя полчаса, когда ямы были готовы, подошли другие охотники. Они скинули с плеч огромные мешки, полные хвороста и поленьев и добротно засыпали ямы. Рейвенор вновь начал читать заклинания возле каждой ямы и древесина зашипела, выпуская пар. Один из мужчин подобрал палку покрупнее из ямы, осмотрел ее вдоль и поперек, удовлетворенно кивнув остальным. Через пару минут на месте ям бушевал костёр. Его огонь заливал поляну ярким светом, разгоняя тени и окутывая все вокруг теплом и светом.

Кто-то принялся разбивать лагерь в центре поляны, доставать котелки, разводить костёр для готовки, чистить скудного вида картофель.

Когда костры утихли, оставив за собой кипящие угли, мужчины начали заполнять яму тонким слоем засохшей земли и укладывать сверху палатки. На землю были постелены какие-то шкуры, сверху сооружены навесы из какого-то плотного, как будто бы шерстяного материала и в каждой палатке была размещена керосиновая лампа.

Нам с Мари предоставили самую маленькую палатку, что нас нисколько не расстроило. К счастью для нас, пятьсот золотых освобождали нас от необходимости готовить ужин, потому мы просто залезли внутрь погреться, в ожидании трапезы. Мы не знали, есть ли кто-то снаружи, потому не стали обсуждать личных вопросов какое-то время. Тепло лампы создавало небольшое ощущение уюта, невыносимо устав от дороги и шума витчхантеров, я развалилась на полу палатки и наблюдала за тем, как Мари методично расчесывала свои локоны. Снаружи слышались отголоски разговоров и периодический хохот, пока минут сорок спустя возле самой палатки не раздалось шебуршание. Кто-то громко прочистил горло, предупреждая нас о своём присутствии и уточнил:

— Можно войти? — голос был выше, чем я ожидала и после нашего согласия в палатке показалась голова самого юного из витхантеров. Он принёс нам деревянные тарелки с какой-то картофельной похлёбкой, — Простите, еда довольно скудная, но зато горячая.

Он немного помялся и неловко добавил:

— И извините меня за поведение моих спутников. Знаете, такая служба сильно меняет людей. Меня кстати, зовут Сван.

— Сван попытался дружелюбно улыбнуться, на секунду взглянул мне в глаза и, как мне показалось, смущённо отвёл их в сторону.

— Приятно познакомиться, Сван, — ответила Мари, решив, что именно ей стоит вести эти переговоры, — Составь нам небольшую компанию, расскажи о себе, почему ты решил заняться этой…профессией?

Сван присел на пол, нервно провёл по коротко стриженным русым волосам и немного запинаясь ответил:

— На севере не так много профессий, которые бы также хорошо оплачивались, особенно когда у тебя нет особых талантов. А мне нужно помогать матери воспитывать моих младших сестру и брата, ведь мой отец умер в шахтах пять месяцев тому назад.

— Ох, прости, я не хотела, — проявила сочувствие Мари. Я молчала.

— Всё в порядке, такая уж у нас жизнь и некого в этом винить. Пусть я пока ещё ничего толком не умею, но меня не упрекают за это, все с чего-то начинали. Это честная работа, пусть порой и немного жестокая, но мы спасаем людей от тех, кто использует свою силу во зло.

Повисла неловкая пауза. Мы с Мари не были готовы с ним согласиться, но и спорить при нашей легенде, было бы совсем уж глупо. Сван, видимо поняв, что разговор как-то не вяжется, решил ретироваться:

— Вы лучше поешьте, пока горячее, иначе будет совсем уж невкусно, — он вновь поднялся на ноги, — И ещё, сегодня с лисицей, вы поступили очень храбро.

Он ещё раз посмотрел мне прямо в глаза и улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, после чего покинул палатку. Я было принялась есть принесённую мне еду, как вдруг локоть Мари прилетел мне в бок:

— Ты видела? Он же глаз с тебя не сводил!

— Это очень сильно сказано, — я точно насчитала всего два коротких взгляда.

— Не прикидывайся, Ками. Ты ему явно понравилась, он всё пытался как-то привлечь твоё внимание, а ты будто бы воды в рот набрала. Это же твой шанс!

— Шанс на что, позволь узнать? — моя бровь медленно поползла вверх.

— Ну, я о нашем разговоре в трактире. Помнишь, я предлагала тебе отвлечься, а ты сказала, что в нашей команде у тебя нет такого шанса. А теперь есть! Впереди ещё целая неделя, он вроде хороший парень!

Она была так воодушевлена, словно уже мысленно нас венчала. Мне не хотелось разрушать её иллюзий, впервые за всю поездку в ней было столько неподдельной радости.

— Ладно, я ничего не обещаю, но и слишком активно отбрыкиваться не буду. Скажем, в следующий раз я попытаюсь вести разговор чуть активнее, идёт?

Мари зажала плотно губы, пытаясь погасить улыбку. Своим поведением она мне напомнила ребёнка, которому пообещали поход в парк развлечений.

Меня же Сван не привлекал, по крайней мере на первый взгляд. Хотя его внимание мне льстило, я была уже достаточно избалована другого рода вниманием и потому просто милой улыбки было недостаточно. Но в то же время, стоило признать, что все мои предыдущие привязанности сложно было назвать психически здоровыми. Мне нужно было расти над собой, не только физически, но и ментально. А значит, стоило хотя бы попытаться.

Ночью, когда почти все уснули, мы наложили небольшое заклинание на палатку, чтобы смогли обсудить ситуацию с Кис, без лишнего подслушивания.

— Ликантропия является страшным проклятием в этих землях, в то время, как сама Кис ликантроп. Ты знала об этом?

— Я не была уверена. Но судя по тому, что я прочитала из досье на неё, Кис законная наследница Герминга, страны, в которой мы сейчас находимся, её столица Нордвиль. Она убила своих родителей во время одного из первых превращений в оборотня. Неизвестно, был ли кто-то из её родителей оборотнем и скрывал это или она была единственной в своём роде. В облике зверя она подолгу скрывалась в лесах, позже смогла перенестись в наш мир, где попала в академию. После обучения в академии она решила перестать бегать от судьбы и вернулась в родную страну, чтобы заявить о своих правах на престол. Стоит уточнить, что здесь прошло куда больше времени, чем в нашем мире и когда Кис вернулась домой, то здесь уже был другой правитель, которого она сместила и приближенные которого, могли разумеется точить на неё зуб. Честно говоря, я очень слабо представляю, какой именно могла бы быть правительницей Кис, но возможно она пошла на этот шаг не из большой любви к власти, а из ответственности за смерть родителей.

— Выходит, они всё же знают о ликантропии их правительницы и всё равно она позволяет притеснять подобных ей?

— Может быть она использует их у себя на службе…Послушай, я правда не знаю. Связь с ней оборвалась. Её хотя бы можно попытаться найти, мы знаем место её обитания, думаю замок в Нордвиле мы не пропустим. С другими всё куда сложнее, после моего перерождения все рассыпались кто куда, а тайну их происхождения я утащила из академии ещё очень давно. Мы придём, спросим у Кис, не знает ли она, куда шестнадцать лет назад могла запрятать документики, попросим пойти с нами, она откажется, скажет, что где документы не знает и мы вернёмся домой с пустыми руками.

— Ладно-ладно, я тебя поняла, мы просто едем на авось. Давай уже спать. Мне хочется уже поскорее добраться и избавиться от этих мужланов.

Следующий день прошёл почти также: мы с Мари ехали самую малость впереди, сильно не отрываясь, чтобы Рэйвенор не паниковал, иногда к нам подъезжал Сван и рассказывал какие-нибудь истории о выживании деревень зимой и охоте в лесу, периодически слышались взрывы смеха позади, после какой-нибудь очередной шутки Ульрика. Могло даже показаться, что дорога совершенно безобидна и мы могли закончить наше путешествие сами, к тому же погода была абсолютно безветренной. Я успела уже было подумать, что витчхантеры взяли с нас слишком много денег за сопровождение, пока не наступил следующий день.

Мари с самого утра плохо себя чувствовала, жаловалась на слабость, которая по её словам началась ещё вчера, но теперь усилилась. По всей видимости отдых в дороге не позволял восстановить силы в полной мере. В лесу всё было также: тихо, иногда доносился шелест крыльев птиц, взлетающих с веток, на дороге впереди всё ещё не было видно ни единого следа лошадей, хотя снега не падало уже дня три, а среди деревьев порой мелькали кролики и лисы. Я уже успела привыкнуть к окружению и заметно расслабилась, к тому же, я была отвлечена состоянием Мари. Мы вновь слегка оторвались вперёд от группы и она как раз рассказывала о беспокойном сне ночью, как вдруг её взгляд замер на чём-то позади меня. Я даже не успела среагировать, как Рэйвенор пришпорил лошадь и с резким криком почти в ту же секунду оказался возле меня. Я только и успела, что повернуть голову, когда наши лошади столкнулись и моя недовольно заржала, приподнимая одну ногу. Рейвенор успел обнажить меч и рассечь тёмный воздух рядом с нами.

— Назад, живо! Это мóрок! — меч вичхантера засиял голубоватым свечением. Я успела лишь повернуть лошадь в обратном направлении, как остальная группа оказалась уже рядом и окружила нас. Они рассредоточились кольцом вокруг нас, прикрывая тылы друг друга. Справа от меня стояли Рэйвенор и Ульрик, спереди и позади два охотника с арбалетами наизготовку, рядом с Мари стоял Сван с мечом. Я заметила, что мечи остальных вичхантеров тоже светились, а у арбалетчиков засияли руны, вырезанные на деревянной направляющей. Вокруг нас образовался едва видимый купол, созданный по всей видимости самими охотниками.

Со всех сторон из леса тянулась непонятная мне тёмная дымка. Она подтягивалась к нам и будто бы уплотнялась, становясь всё гуще и темнее. Соединяясь воедино, она начала кружить вокруг строя, всё быстрее, напоминая чёрную метель. Когда позади тьмы было сложно разглядеть очертания леса, она стала выпускать чёрные отростки, которые рывками врезались в купол, пытаясь пробить его. Как по команде, арбалетчики выпустили болты в морок и руны на оружие засияли ярче. Мне показалось, что они произносили какие-то слова на незнакомом мне языке, словно читали заклинание или молитву. В тех местах, в которые врывались болты, образовывались небольшие разрезы, но тьма быстро затягивала их обратно. Ульрик отсёк ещё один отросток, показавшийся слишком близко рядом с ним, следом за ним отросток отсёк Сван. Завязалась битва, отростков становилось всё больше, но они или разбивались о купол, или их успевал уничтожить кто-то из охотников. Я заметила по взгляду и движению рук Мари, что она думает вступить в бой и постаралась как можно яснее взглядом донести до неё, что делать этого не стоит. Тьма вокруг пугала меня и я могла поклясться, что обычной магией её не уничтожить. Хуже этого, мне казалось, будто бы эта тьма пришла прямиком из моих кошмаров. Где-то в гуще я почти что видела лица тех, кого когда-то приговорила к смерти.

Завороженная, я не заметила, как снизу, огибая угол со скоростью удара змеи вырвалась ещё одна конечность и пробивая купол понеслась прямо в центр. Рэйвенор успел скомандовать: “рассредоточиться!” и схватив мою лошадь за поводья, буквально оттащил меня в сторону. Сван среагировал также быстро и тоже самое сделал с лошадью Мари. Отросток ударил в землю, прямо в то место, где только что находились мы с Мари. Моя лошадь заржала и встала на дыбы, чуть не скидывая меня с седла. Сван взмахнул мечом и быстрым отточенным движением отсёк конечность морока. Существо завизжало словно тормозящая машина перед столкновением. Оставшуюся часть она втянула в себя обратно.

— Есть, — коротко процедил сквозь зубы Ульрик, сорвал с патронаша на груди бомбу и кинул её точно в то место, куда была утянута отрезанная конечность. Бомба разорвалась, освещая всё вокруг себя. Я зажмурилась от боли и услышала ещё более громкий визг, такой, что хотелось зажать уши от боли. Когда я вновь открыла глаза, то морок медленно, как слизень, уползал обратно в лес. Перед глазами всё ещё плясали зайчики после ослепления бомбой.

В лесу воцарилась неестественная тишина, я слышала собственное сердце, готовое выскочить из груди. Мы не успели даже задать вопрос, который крутился у нас на языке, как Ульрик заговорил первым:

— Эта тварь, мóрок. Никто не знает толком, что это такое. Сохранились методы борьбы с ней, которые передаются из поколения в поколение, сохранились записи в религиозных книгах о том, что это тьма из иного мира, которая вырвалась наружу за людские грехи. Но всё это чушь собачья. Будь это так, она бы обитала в городах, а не в глухих лесах. Потому эти пути так опасны.

— Поедем чуть медленне, дадим лошадям прийти в себя, — скомандовал Рейвенор, — но останавливаться сейчас нельзя. Будьте на чеку, и пожалуйста, — он особенно выделили это слово, — Не отделяйтесь вперёд или назад от строя, это опасно. Всё ясно?

Вопрос был адресован нам с Мари и нам лишь оставалось кивнуть. Последующий час мы ехали молча, хотя вичхантеры уже спустя пару минут начали наперебой обсуждать, как лихо они справились с надвигающимися на них отростками и несколько раз громко похвалили Свана, дружески похлопывая его по спине. Парень явно гордился собой и стоило признать, ему было чем гордиться.

К вечеру мы вновь выбрали поляну для привала и разбивка лагеря повторилась. Слабость Мари ухудшилась, потому я оставила её отдыхать в палатке, а сама попыталась оказать хотя бы какую-то помощь в приготовлении еды. Моё отношение к охотникам немного изменилось за прошедший день, я поняла о чём говорил Сван, когда пытался оправдать их поведение тяжёлым образом жизни. К моей радости, от помощи они не отмахнулись, словно я мешающая муха, напротив, дали мне чистить овощи для рагу. Очень быстро охотники стали рассказывать о своих прошлых подвигах в борьбе с мóроком, видимо обрадовавшись возможности рассказать об этом кому-то, кто не слышал их историй раньше. Незаметно для меня пролетел где-то час, я поняла, что даже смеюсь иногда от их шуток, кто-то протянул мне глотнуть из металлической кружки горячего вина.

Заметив Рейвенора стоявшего поодаль от костра, курившего какую-то самокрутку, и внимательно наблюдающего за нами, я извинилась перед остальными и отошла к нему. Он протянул мне самокрутку, но я отказалась. Сейчас он очень сильно напоминал мне Виктора.

— Спасибо, что защитили сегодня.

Он пожал плечами:

— Вы ведь нам платите именно за это. Это наша работа. Впрочем, не буду так скромен, мне было приятно спасти девушек в беде. И Сван сегодня хорошо показал себя, поблагодарите и его обязательно, для мальчишки это сейчас важно, он ведь совсем недавно выбрал эту профессию. Пусть знает, что это нечто большее, чем просто хороший заработок.

Я кивнула. Мы какое-то время стояли молча, не зная, что ещё можно сказать.

— Погода хорошая. Завтра к вечеру мы должны добраться до постоялого двора, где сможем нормально переночевать. От туда дорога пойдёт более безопасной, но всё же всегда стоит оставаться начеку. И ещё через полтора дня мы доберёмся до города.

— Это хорошо. Мари неважно себя чувствует.

— Ну, видимо такая дорога плохо на ней сказывается. Ничего, завтра переночуем в хороших условиях и станет полегче.

— Эй, Камелия, — крикнул кто-то возле костра, — Еда готова! Иди возьми себе и подруге.

Я кивнула Рейвенору, он сделал немного неуклюжий поклон в ответ, приподняв свою шляпу. Возле костра уже вовсю суетился Сван. Он передал мне одну порцию.

— Я помогу тебе донести, горячее всё таки.

Я поняла, что он ищет повод остаться со мной наедине и не стала протестовать. Я передала еду Мари и сказала, что поем со Сваном снаружи палатки. Казалось, что её слабость мгновенно улетучилась, в глазах загорелись весёлые огоньки, как и пару дней до этого и она поспешила выпроводить меня.

Мы разместились на двух пеньках поодаль от костра, чтобы нам не мешали остальные. Прикрываясь тем, что я очень голодна, я позволяла юноше вести диалог, пока сама пыталась изобразить крайнюю увлечённость. Он выглядел очень взволнованным, немного суетливым, Мари была права, было очевидно, что я ему очень нравлюсь и что он совершенно неопытен. Я цинично думала, сколько лет пройдёт, когда его сердце окаменеет от такой жизни, когда он поймёт, что с его внешностью, ему не придётся даже платить проституткам, чтобы найти тепло на одну ночь и что со многими женщинами можно будет даже не церемониться, чтобы они всё равно были от него без ума? А сейчас он так наивен, так искренен и добр. Если бы не обязательства перед семьёй, он мог бы найти себе хорошую женщину, которая дала бы ему тепло очага и покой в доме, которого он заслуживает. Я вспомнила слова Рейвенора:

— Сван, спасибо тебе, за сегодня. Это было очень храбро. Честно говоря, никогда прежде не могла себе даже представить подобное существо и то, как ты не растерялся…Это впечатляет.

Господь, он покраснел. Даже на его румяном от морозе лице, я заметила, как он покраснел до кончиков ушей.

— Спасибо, — тихо ответил он, — Честно говоря, я даже и не понимал до конца, что делаю, пока всё не закончилось. Это произошло как-то само собой.

Он сделал небольшое усилие над собой, чтобы без стеснения посмотреть мне прямо в глаза:

— Ты выглядишь такой загадочной, Камелия. Мари очень вежливая, всегда старается поддерживать разговор. А ты молчишь, как будто бы все эти пустые разговоры не имеют для тебя значения.

— Это не так. Я просто так не умею. Не знаю, что говорить. Знаешь, я тоже испытываю неловкость перед малознакомыми людьми. Слова застревают где-то в груди и я не могу протолкнуть их дальше. Кажется, что бы я ни сказала, всё будет лишним и не к месту.

Он рассмеялся. У него был красивый приятный смех и очень чарующая улыбка:

— Я уж так точно не считаю. Расскажи, что-нибудь о себе. Я не собираюсь рассказывать об этом остальным, обещаю.

Но слова опять застряли в горле. Он просил меня рассказать о себе, а я думала о том, как наверное также наивно выглядела я, когда общалась с “Джо”. Пыталась излучать уверенность, выглядеть естественно. Интересно, он также про себя читал меня, как открытую книгу? Также легко играл с моими чувствами?

Что-то внутри кольнуло. Сердце деревянело. Может это не образ жизни так влиял на этих людей, а место и этот холод? Вдали от костра действительно становилось очень холодно:

— Хорошо, только давай пройдёмся по лагерю, иначе я околею. Что именно тебя интересует?

Мы прогуливались по лагерю, и я придумывала для Свана новую историю своей жизни, вплетая в ложь отголоски правды. Попутно я больше узнала о его брате и сестре, о том, какая была у них жизнь до того, как он стал витчхантером.

Пришло время расходиться, основной костёр потух, а охотники расположились в своих палатках. Сван проводил меня до нашей с Мари палатки, пожелал доброй ночи, а после, видимо набравшись смелости, осторожно наклонился ко мне и нежно поцеловал в губы. Я позволила ему это сделать. Его поцелуй напоминал покалывание мороза на губах, но на ту долю секунды, что я закрыла глаза, я всё равно подумала о другом. По всей видимости, чтобы я не увидела его смущения, он тут же развернулся и быстро зашагал прочь. Я стояла ещё какое-то время наедине с самой собой, осознавая, как теплота другого человека, причиняет мне почти физическую боль. Почти опустошённая, я залезла в палатку, где уже сладко спала Мари и крепко прижавшись к ней, провалилась в забытье сна.