Летнее безумие

Глава 19

Луиза сидела на голубых подушках в рубке «Валгаллы», обхватив коленями нактоуз — ящик для судового компаса. Ее руки лежали на руле, а голова на груди Джейка.

— Теперь скажи, что ты видишь? — Его дыхание коснулось ее лица.

— Я вижу самый красивый на свете солнечный закат. Вижу землю. Это Корсика? — она повернулась к Джейку.

Он кивнул.

— А еще яхты в гавани, луну, блики света на море.

Джейк указал рукой на скалу, возвышающуюся, как гигантская лапа.

— Это отель. Туда мы и плывем. Ты и я.

Он взял ее голову и нежно поцеловал в губы, словно не замечая команды. Луизу захлестнуло желание.

— Ты счастлива? — прошептал он, заглянув ей в глаза.

— Очень!

Он улыбнулся, и его пальцы скользнули вниз по щеке к ее шее.

— Извини, — сказал он, — я знаю, что должен был пригласить тебя раньше…

— Ничего, — сказала Луиза, коснувшись рукой его рта.

Он поцеловал ее руку. У Луизы перехватило дыхание и глаза ее потемнели. Джейк снова прижался к ней губами.

— Но сначала нам надо поговорить, — сказал он.

— Да, — выдохнула она, — но я так хочу тебя, что слова уже не имеют значения. Зачем же ждать?

— О, Луиза, — застонал он, когда она прижалась к нему спиной. — Пожалуйста, не делай этого.

— Не заставляй меня ждать, — шепнула она.

— Ты не поблагодарила бы меня, если бы я поступил иначе.

— Что бы ты ни сказал мне, Джейк, — продолжала она, — я хочу тебя, я должна чувствовать тебя как можно ближе…

— О Боже! — застонал он и жадными губами припал к ее губам.

— Эй вы, влюбленные птахи, не лучше ли вам перебраться в каюту? — спросил Боб.

Засмеявшись, Джейк отпустил Луизу.

— Что ж, так мы и сделаем. — Он подмигнул Луизе, и она поняла, что сейчас Джейк предпочитает остаться здесь, где ему легче держать себя в руках.

Став у бушприта, Луиза увидела, что они приближаются к маленькой живописной гавани. Джейк между тем отдавал команды, которых она почти не понимала, не зная морского жаргона, но наслаждалась звуками его голоса.

Луиза улыбнулась, вспомнив, как сопротивлялась она рано утром, когда за ней приехала Марианна, просила девушку передать Джейку, что она ее не нашла. К счастью, Марианне не пришлось долго уговаривать Луизу. Поэтому она быстро упаковала дорожную сумку с самым необходимым. Луиза так торопилась, что даже забыла оставить записку Саре. Ну, ничего, Сара наверняка догадается, где она, если вдруг Луиза не успеет вернуться на виллу сегодня.

Пока они добирались до Сен-Тропеза, где пришвартовалась «Валгалла», Луиза прокрутила в уме все, что собиралась сказать Джейку. Луиза злилась, что ей пришлось так внезапно бросить все и мчаться к нему по первому зову. Она заставит Джейка объяснить, почему он не позвонил ей, вернувшись из Мексики, и обязательно извинится за ту дурацкую ссору перед его отъездом. Где-то в глубине ее сознания смутно всплывало то, о чем Моранди рассказал Саре, но она гнала от себя эти мысли. Однако все вышло иначе. Когда они с Марианной поднялись на «Валгаллу», Джейка там не было. Появившись через несколько минут, он начал отдавать команды, готовясь к отплытию. Луиза не могла даже подойти к нему, пока они не вышли в открытое море. Заметив, что она борется с собой, Джейк сказал:

— Не бойся меня и не смотри на меня так. Я и сам знаю, что весь в дерьме. Но, пожалуйста, улыбнись хоть раз, чтобы не пугать команду!

Все громко рассмеялись, и Луиза решила, что, если уж она согласилась приехать на яхту, Джейк должен понять, что она не сердится на него. Так что все прежнее уже потеряло смысл — и их недавняя ссора, и то, что он долго не звонил ей. Теперь ей казалось важным только одно — то, что наконец они вместе.

«Валгалла» уверенно разрезала волны, идя против ветра с надутыми парусами. Поставив у штурвала Боба, Джейк повел Луизу осматривать яхту. Во время этой короткой экскурсии он впервые за это утро поцеловал ее.

— Ты знаешь, как я люблю тебя целовать? — спросил Джейк, запустив пальцы в ее мягкие волосы.

— Конечно, да, — рассмеялась Луиза, когда Джейк снова поцеловал ее.

Луиза с интересом наблюдала за Джейком — таким оживленным она никогда его не видела. Нет, он не говорил и не делал ничего необычного, но словно светился счастьем. И Луиза вдруг поняла, что причина этого — всепоглощающая любовь к морю, которое было главной частью его жизни. Он знал его как никто другой, любил его непостоянство, был очарован его красотой и словно обретал силу и уверенность в себе, видя эту бескрайнюю свободную стихию.

На миг Луиза даже почувствовала ревность к морю, но когда Джейк заговорил с ней о нем, она поняла, что он предлагает ей разделить с ним счастье.

Наконец «Валгалла» пришвартовалась. Солнце село, и стало так темно, что видны были только огни фонарей вдоль дороги в отель. Джейк крепко сжал ее руку. Хотя они оставили «Валгаллу» лишь несколько минут назад, Луиза заметила, как изменился Джейк. Казалось, внезапно собрались тучи и заштормило. Луиза не сомневалась, что он собирается сказать ей то, чего она уже не хотела слышать. Нет, ее чувство к нему останется прежним, но лучше не омрачать этот прекрасный день. Луизе казалось, что на нее угрожающе надвигается прошлое Джейка. Его дела с Моранди, Консуэлой и Эриком настигали ее, словно неотступно преследовали их от самого Сен-Тропеза. Еще минута — и все это обрушится на нее.

Нет, это не должно произойти там, куда они идут. Ничто не может встать между ними, когда они будут любить друг друга. В его объятиях она будет думать о нем и только о нем. Необходимо сейчас же убедить Джейка не открывать свою тайну, ибо другой, чистой и светлой минуты может уже не быть. Пока она в неведении, они должны сполна насладиться счастьем.

Но Джейка не пришлось убеждать. Закрыв дверь и увидев, с каким страхом, мужеством и надеждой смотрит на него Луиза, он все понял и притянул ее к себе.

— Обними меня, Луиза, — прошептал Джейк, уткнувшись лицом ей в волосы, — просто обними.

Она прижалась к нему всем телом и, страстно желая его, ощутила и его желание. И тогда она смело посмотрела ему в глаза.

— О Боже! — воскликнул Джейк и поднял ее на руки. — У тебя нет сомнений? — прошептал он, опуская ее на кровать.

— Нет, — ответила Луиза, целуя его с такой страстью, какой и не подозревала в себе. Она быстро скинула блузку: ей мучительно хотелось, чтобы он коснулся ее. Луиза затрепетала, когда он прильнул губами к ее груди, стащил с нее шорты, а потом приник к ее губам. Дрожащими руками она попыталась расстегнуть его рубашку, но не смогла, и Джейк, сделав это сам, тут же отбросил рубашку и снял джинсы. Он не сводил с нее глаз и явно хотел что-то сказать, но удержался и закрыл глаза, словно от боли.

— Все в порядке, — прошептала Луиза.

Он рассмеялся и с любовью посмотрел на нее. Он стоял совершенно нагой, и Луиза с наслаждением разглядывала его сильное тело, бронзовую от загара кожу и то, что сильнее всего свидетельствовало о его желании. Ей мучительно захотелось его. Она приподнялась и нежно обхватила его голову руками, а потом притянула к себе.

— О Боже, — пробормотал он, теребя ее мягкие волосы. Когда же ее пальцы пробежали по его бедрам, ягодицам и устремились вперед, Джейк откинул голову.

— Луиза, — пробормотал он, — Луиза! — Перевернув ее на спину, он лег рядом с ней.

— Скажи, — прошептал он, и его рука скользнула вниз по ее животу, а осторожные пальцы замерли, коснувшись ее нежной плоти. — Скажи, как доставить тебе наслаждение?

— Я счастлива с тобой, — сказала Луиза, и ее слова заглушил поцелуй.

Раздвинув ее ноги, он покрыл страстными поцелуями ее тело. Ее соски покраснели и набухли от его нежных укусов, она трепетала, ощущая его горячее дыхание. Его губы прильнули к ее пупку, потом спустились ниже, и он все целовал и целовал ее, и Луиза чувствовала, как скользит его язык по коже. Луиза испытывала такой восторг, что ей казалось, будто она растворяется в Джейке.

— Джейк, пожалуйста, — простонала она, почувствовав признаки приближающейся кульминации.

Он снова приник к ее губам, словно наслаждаясь их вкусом. Она обхватила ногами его талию, чтобы еще крепче притянуть его к себе. Приподнявшись на Локте, он долгим, проникновенным взглядом посмотрел на Луизу и быстро вошел в нее. Они замерли, не отрывая глаз друг от друга. Джейк начал двигаться.

— Боже! — пробормотала она, чувствуя, как в нее все глубже погружается его упругий член.

— Тебе хорошо? — прошептал он.

— Да, — выдохнула она и вскрикнула, когда Джейк проник еще глубже.

— Успокойся, все хорошо, — Джейк снова поцеловал.

Луиза все крепче стискивала его руками и ногами.

— О, Джейк, я так тебя хочу!

— Я здесь, я уже в тебе. Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, нет, я хочу тебя!

Приподняв бедра, Джейк медленно двигался вперед и назад.

— Так тебе нравится? — спросил он, понимая, что не сможет долго сдерживаться.

— Еще, Джейк, еще!

И тогда он дал себе волю, накрыв ее рот своим и еще крепче сжав ее руками.

Луиза выше подняла ноги, выгнулась ему навстречу и снова вскрикнула.

Он обнял и так крепко прижал к себе, что сердце ее бешено забилось — она утопала в блаженстве.

— О Боже! — выдохнул Джейк, двигаясь в ней все быстрее и быстрее.

— Джейк! — страстно выкрикнула она его имя. — Джейк!

Он целовал и обнимал ее, ожидая, когда она перестанет биться под ним. Он погрузился в нее так глубоко, как только было возможно. Едва он почувствовал, что ее оргазм достиг наивысшей точки, мощные конвульсии сотрясли его тело.

Он упал на нее почти бездыханный. Их горячие тела были липкими от пота, они прерывисто дышали. Постепенно их сердца забились ровнее.

— Это было прекрасно, — тихо сказал он.

Ее глаза сияли.

— Одного раза мне мало, — улыбнулась Луиза.

Но как бы ни было ей хорошо, Луиза не могла уже оттянуть предстоящий разговор. Когда Джейк лег рядом с ней и быстро поцеловал в губы, Луиза попросила Бога дать ей силы справиться с тем, что она услышит.

— Ты не хочешь есть? — спросил Джейк, сев на край кровати.

— Нет. А ты?

Он повернулся к ней и покачал головой. Его взгляд потемнел, и у Луизы сжалось сердце. Поняв, что Джейк чувствует себя виноватым, она поцеловала его руку.

— Что бы ты ни сказал, это ничего не изменит.

Он молча положил руку ей на грудь, но Луиза знала, что сейчас Джейк думает о другом.

— У тебя есть, во что переодеться? — спросил Джейк, застегивая джинсы.

— Зачем?

— Думаю, тебе этого захочется.

Поднявшись, Луиза пошла к двери, где он бросил ее сумку, и вынула платье. Одеваясь, Луиза заметила, что Джейк старается не смотреть на нее. И вдруг ей захотелось крикнуть, как несправедливо, что они не могут быть вместе и любить друг друга, как все, не страшиться преследующих их призраков. Она оделась, застегнула поясок и села на край кровати, скрестив ноги.

Комната была маленькая, очень уютно обставленная прекрасной мебелью. Два окна выходили на море. Джейк подошел к мини-бару и налил себе пива.

— Хочешь чего-нибудь? — спросил он Луизу.

Она покачала головой. Джейк взял стул, переставил его к кровати и сел напротив Луизы.

— Мне как-то не по себе, — неуверенно призналась Луиза. — Мне действительно нужно узнать обо всем?

— А ты хочешь этого? — Джейк подался вперед и уперся локтями в колени.

— Наверное, да. Но признаюсь тебе, что я уже знаю о бане. Моранди рассказал об этом Саре.

Джейк задумчиво прикусил нижнюю губу.

— Не знаю, что говорил Саре Моранди, — начал он, — но ему не ясна вся картина. Все известно лишь Эрику и Консуэле.

— А женщинам, которых шантажируют?

— Конечно, но только тем, кого мне не удалось предупредить. Их уже не так много с тех пор, как я заставил Консуэлу взять меня в долю.

— А зачем ты это сделал?

Он посмотрел на нее долгим взглядом, но Луиза понимала, что сейчас Джейк не видит ее.

— Мне надо было выяснить, чем она занимается, ибо я хотел знать, что случилось с моей женой.

Сердце Луизы сжалось, но она молча смотрела на потемневшее от гнева лицо Джейка. Однако голос его был по-прежнему мягким.

— Мартина, — сказал он, — дочь Консуэлы. Мы прожили с ней три года, и она погибла от несчастного случая на море в Мексике.

— О, мне очень жаль, — пробормотала Луиза.

Он мрачно улыбнулся.

— Но это не был несчастный случай. Ее убили. По крайней мере я думаю, что ее убили, но все еще не знаю точно. Внезапно возле нашей яхты «Мун Шайн» появилось какое-то судно. Прежде чем я понял, что случилось, меня ударили, и я потерял сознание. Когда я пришел в себя, нигде никого не было, и Мартины тоже. От меня разило алкоголем, наверное, они как следует плеснули мне в лицо, а может, даже залили в глотку. «Мун Шайн» дрейфовала в открытом море. Я привел яхту в порт и пошел сообщить о случившемся. Через два дня меня арестовали по подозрению в убийстве жены.

Джейк помолчал, погрузившись в болезненные воспоминания.

— После того, как отец использовал свои связи, меня освободили из ада мексиканской тюрьмы. Я тут же вылетел в Буэнос-Айрес искать Консуэлу. Я был уверен, что за этим стоит она. — Его голос задрожал от ярости, а руки вцепились в бутылку. — И знаешь, что она мне сказала? — Он горько усмехнулся. — Она сказала, что ее люди нашли тело Мартины и привезли к ней. И будто бы врач в Буэнос-Айресе засвидетельствовал, что она умерла от ударов в лицо и в голову, а потом ее бросили в море.

С трудом овладев собой, Джейк продолжал:

— Короче говоря, Консуэла заплатила за убийство собственной дочери и похоронила ее. Она сказала мне, что постаралась ради меня замять это дело. Она якобы не хотела, чтобы мне вынесли смертный приговор за убийство. Она держалась так уверенно, что я едва не поверил в свою виновность. Но потом понял все. Кармело, покойный отец Мартины, все свое состояние оставил дочери, а оно исчислялось миллионами. Ни единого пенни, ничего, кроме виллы на мысе Антиб, не досталось Консуэле. Он никому не говорил о своих намерениях, так что причины не знает никто. От людей, знавших эту чету, я слышал, что жизнь их была адом. Он избивал ее, месяцами держал взаперти… Издевался над ней, но все это она скрывала от Мартины.

Когда огласили завещание Кармело, Консуэла была в отчаянии. Мартина проводила с ней почти все время. Мы недавно поженились, и она не хотела надолго разлучаться со мной, поэтому Консуэла приехала к нам в Штаты. Мы с Мартиной наняли адвокатов, желая передать ее матери часть денег. Но по условиям завещания это было невозможно. Мартина имела право поступать как угодно со своим наследством, но только не передавать матери. Мы потратили кучу денег на благотворительность в Аргентине, делая вид, что это исходит от Консуэлы, — нам не хотелось, чтобы люди узнали, как обошелся с ней муж.

— Но это еще не все. Когда она поселилась у нас, я совершил одну ошибку, самую страшную в моей жизни. Я и не предполагал, чем придется за нее заплатить. Я переспал с этой женщиной. Не спрашивай, почему, — не знаю. Возможно, из жалости. Все началось с того, что я захотел ее утешить… Потом я не мог поднять на нее глаза без ненависти. Я ненавидел и себя за эту слабость. Я предложил Консуэле уехать в Буэнос-Айрес. И вот тогда-то все и началось. Консуэла пригрозила, что, если я попытаюсь отправить ее туда, где у нее нет даже крыши над головой, она обо всем расскажет Мартине. Я уговаривал ее уехать во Францию, где у нее дом, предлагал деньги на содержание этого дома, но она стояла насмерть. Она хотела остаться именно в Сан-Диего, с нами, говоря, что только здесь может найти успокоение после столь тяжелой утраты. Выбора не было, я разрешил ей остаться. Но одна мысль о том, что Мартина узнает, как муж и мать предали ее, приводила меня в ужас.

— Это был сущий ад, — тихо продолжал он. — Каждый раз, когда мы оставались в доме вдвоем, она требовала, чтобы я переспал с ней, угрожая в противном случае рассказать Мартине, что мы любовники. Я дошел до того, что уже готов был сам признаться Мартине, лишь бы избавиться от этой проклятой женщины, изгнать ее из нашей жизни. Мартина уловила напряженность между нами и в конце концов сама настояла на отъезде матери. Кстати, они не слишком ладили. Консуэла изо дня в день разрушала нашу жизнь, приходя ночью к нам в спальню, рыдая и говоря, что не может оставаться одна.

Мартина попросила ее уехать. Вот тогда и произошло самое страшное. Не дай Бог пережить такое! Конечно, Консуэла сообщила ей, что мы спим, и тут я совершил еще одну ужасную ошибку — стал отрицать это. Консуэла описала все в мельчайших подробностях, и Мартине пришлось поверить. Но свой гнев она направила против матери. Так мы избавились от Консуэлы. Она больше не могла оставаться, а, кроме Франции, ехать ей было некуда. Я хотел было предложить ей деньги на содержание виллы, но Мартина мне не позволила. Она сказала, что мать может продать дом и жить на эти деньги, но от нас не получит больше ни пенни. Когда Консуэла уехала, я объяснил Мартине, как все это вышло… Она простила и никогда не упрекала меня.

Лицо Джейка стало серым и измученным. Луиза во все глаза смотрела на него, понимая, что душа Джейка унеслась в Сан-Диего и сейчас он вновь переживает тот кошмар.

— К несчастью, — продолжал он, — я скрыл это от отца, а Консуэла направилась от нас прямо к нему. Он дал ей деньги, и, как мы выяснили позднее, они приступили к строительству бани. Отец юридически оформил это, совершив величайшую глупость. В этом мы очень скоро убедились. Когда мы узнали про баню, Консуэла пригрозила мне, что раскроет источник финансирования. Тогда моего отца сочли бы инициатором шантажа. Она поклялась сделать это немедленно, если я не дам ей сумму, равную наследству Мартины. Я отправился к отцу. Поговорив с юристом, мы решили не обращать внимания на угрозы Консуэлы. Увы, мы недооценили ее. Месяца через два, чтобы наказать меня или дать понять, какова ее власть надо мной, она наняла убийц, и Мартина, ее собственная дочь, погибла. Ты спросишь, может ли мать в здравом рассудке поступить так со своим ребенком, чтобы вернуть мужчину? Но Консуэла — ненормальная. И именно потому так опасна. Хуже всего, что она не кажется безумной, не совершает ничего такого, что дало бы повод заподозрить ее в этом. Но она психопатка, вот почему я просил тебя держаться подальше от нее. Консуэла не должна знать о тебе — она способна на все. Потому я советую и Дэнни не похваляться, что она спит со мной, тем более что это неправда.

— Кстати, о моем глазе, — Джейк дотронулся до шрама. — Это тоже Консуэла. Точнее, она кого-то для этого наняла ровно через шесть месяцев после смерти Мартины. Между прочим, после убийства дочери Консуэла с наглым бесстыдством, какого ты и вообразить не можешь, заявила, что она скроет убийство, если я на ней женюсь! Так она надеялась заполучить меня, состояние Мэлори и состояние Сантини. Я послал ее ко всем чертям, а через шесть месяцев кто-то вломился ко мне в дом с заданием ослепить меня, чтобы я никогда больше не взглянул ни на одну женщину. Во всяком случае, Консуэла кому-то поручила позвонить мне в больницу и объяснить это.

Мы с отцом поняли: пора что-то делать, необходимо остановить ее, чтобы она больше не вредила нашей семье и своим так называемым друзьям, которых она обирала до нитки. Мы уже знали, как она раскрывает мужьям своих подруг их развлечения в бане, а потом наслаждается, наблюдая трагический конец их семейной жизни, еще более ужасный, чем ее собственный. Мы наняли юристов в Штатах, Аргентине, Мексике, Франции. Казалось, возбудить против нее уголовное дело совсем нетрудно — скольким людям Консуэла поломала жизнь, и они готовы во всем признаться. Но Консуэла слишком умело заметала следы. Она пронюхала о том, что мы обратились к юристам. Тогда моему отцу позвонил неизвестный и сообщил, что Мартина жива, но, если мы не оставим Консуэлу в покое, мою жену убьют.

Сперва мы не поверили, но, поскольку никто из нас не видел тела, мы не могли с уверенностью сказать, ложь ли это. Поэтому мы с юристами начали собственное расследование. Мой отец подкупил нужных людей в Буэнос-Айресе, и нам разрешили эксгумировать тело. В гробу оказалась куча пепла, но чья, не мог сказать никто.

Нанятые нами люди стали сообщать, что Мартину видели. Я сходил с ума. Мой отец предложил мне поехать во Францию и сказать Консуэле, что, если она не раскроет правду о Мартине, мы привлечем к этому делу ФБР. Конечно, мы блефовали, такое было не в наших силах. Потом одного из наших юристов осенило. Он посоветовал мне попытаться войти в дело Консуэлы. Если это удастся, я предстану перед судом вместе с ней. Но мне надо убедить ее, что я готов встать на преступный путь. Но как заставить ее в это поверить — ведь всем известно, что деньги мне не нужны. Пришлось внушить ей, что она втягивает меня в это ради собственных интересов, желая выяснить мои намерения, связанные с Мартиной.

Итак, я направил «Валгаллу» к берегам Франции. То, что я обнаружил здесь, повергло меня в шок. Я увидел Консуэлу в окружении мальчиков, которые рабски служили ей, занимались любовью с ее подругами, а она изображала добродетельную матрону. Мальчики не слишком понимали, что творится на вилле, но двое обо всем догадались, Консуэла уволила их и отправила восвояси. Но, когда я вошел в дело, Консуэла предложила мне ставить их перед выбором, о котором Моранди, вероятно, рассказывал Саре.

Луиза кивнула.

— Но, должно быть, она совсем спятила, полагая, что я способен на это. Однако я не стал спорить с ней и согласился, хотя, по-моему, она догадалась, что я сам расплачиваюсь с мальчиками, как, впрочем, оплачиваю и все ее проклятые проделки. А может, она и не так умна, чтобы догадаться об этом. Вообще-то ее мало заботит, куда деваются эти ребята, главное, чтобы никто не нарушал ее маленького уютного мирка. Она считает, что ей удается и меня держать на привязи. Думаю, ты уже знаешь, что брат Моранди оказался одним из тех, кто все понял. Когда я и мой юрист встретились с ним на Корсике, он рассказал обо всем. Тут случайно выяснилось, что его брат делает дешевые фильмы в Британии. Мы с юристом и с этим парнем поехали уговаривать его брата работать на меня. Мне нужен был человек для сбора видеопленок, для ведения записей, для всего, что имело отношение к делу. Моранди согласился. К счастью, он говорил по-итальянски и по-французски, и с помощью юриста мы выдали его за итальянца, которому легче открыть дело в Ницце. Я никогда не посвящал Моранди во все, опасаясь, что он может донести или проговориться.

— Сара не знает, кому из вас верить, — вставила Луиза. — Очевидно, ему хотелось бы пойти в полицию, но он боится за семью.

— Черт, — пробормотал Джейк, — пожалуй, это хорошо, мы уже очень скоро найдем Мартину.

— Ты хочешь сказать, что она жива?

Джейк кивнул.

— Я так думаю. Хотя, может, Консуэла платит людям, чтобы они водили меня за нос, но, когда я в последний раз был в Мексике… — Джейк встал и подошел к окну, — в последний раз, когда я был в Мексике, — продолжал он, рассеянно глядя на мерцающие белые огоньки яхт в бухте, — я слышал, что у женщины, которую они выслеживают, есть ребенок, а Мартина была на седьмом месяце, когда исчезла.

— О Боже, Джейк, — пробормотала Луиза, охваченная жалостью к нему.

— Это… это девочка, — его голос дрогнул. — Днем и ночью меня преследует мысль, через что им приходится пройти. Я и теперь не знаю, играет ли со мной Консуэла, или Мартина и ребенок живы. Так или иначе я ищу ее и буду искать до тех пор, пока не выясню все до конца.

Он замолчал. Луиза подошла к бару, налила бренди и подала ему бокал. Даже не глядя на Джейка, она знала, что он плачет и сейчас лучше оставить его одного.

Надев шорты и блузку, она тихо вышла, спустилась и заказала сэндвичи. Луиза понимала, что, когда их приготовят, уже можно будет вернуться.

Джейк все так же стоял у окна; на него падал свет луны. Бренди он уже выпил, и глаза его высохли.

Он улыбнулся, глядя, как Луиза раскладывает сэндвичи на маленьком круглом столике.

— Иди сюда, — поманила его Луиза. — Съешь что-нибудь.

Он взял ее за руку, поставил рюмку на стол и притянул Луизу к себе.

— Я люблю ее, Луиза, — его голос снова дрогнул. — Я люблю ее больше жизни. Она для меня целый мир, мы были так счастливы…

— Все хорошо. — Слезы невольной зависти, утраты, жалости к себе навернулись на ее глаза. — Я понимаю.

— Понимаешь? — спросил он, отстранив ее от себя и заглянув ей в лицо.

Она кивнула, стараясь сдержать слезы.

— Не знаю, почему нам суждено было встретиться, но встреча с тобой — единственное светлое, что случилось в моей жизни после этого кошмара.

— Тогда я рада за тебя.

— Это неправда.

— Не знаю, — призналась она. — Я рада, что мы занялись любовью до того, как ты рассказал мне об этом.

— Знаешь, Луиза, я понимал, что после этого ты не захочешь остаться со мной.

— Зачем же ты привез меня сюда? — удивилась она.

— Я хотел показать тебе море и поделиться с тобой тем, что мне дорого.

Луиза улыбнулась, но сердце ее сжалось от боли, и она незаметно смахнула слезу.

— А ты уже решил, что будешь делать, если Консуэла врет?

— Да, я вернусь в Штаты и начну все сначала. Но это вовсе не значит, что в таком случае у нас есть будущее, Луиза. Я не могу жениться после того, что случилось.

— Да, — тихо сказала она, всей душой надеясь, что решение Джейка может измениться.

— Мне очень жаль, я не хотел причинить тебе боль.

— Я знаю.

— Ты хочешь, чтобы я сейчас ушел и вернулся за тобой утром?

Она покачала головой.

— Нет, я хочу, чтобы ты обнял меня. Но все же признайся, что было глупо не рассказать мне об этом сразу.

— Я не мог. — Джейк притянул ее к себе. — Встретив тебя у Консуэлы, я не знал, кто ты и что она говорила тебе про меня. Я только посмотрел через комнату, увидел самые красивые глаза, устремленные на меня, и впервые после Мартины позволил себе подумать о женщине.

— Но ты же накануне был с Дэнни, — заметила Луиза.

— Какое это имеет значение? С ней это — только физиология. Я понимал, что с тобой все будет иначе, но не позволял себе любить тебя. Я видел, что между нами что-то зарождается, но знал: для меня это невозможно. Мне жаль, что это все же случилось, но я не мог удержать себя, отказаться от встреч с тобой.

— Но ведь мы уже занимались любовью.

— Да, это было прекрасно, — улыбнулся Джейк, — но больше это не повторится.

— Почему? — поразилась Луиза. — Ты ведь пока не уезжаешь, почему же все кончено? У нас же есть время!

— Я не хочу, чтобы ты влюбилась в меня.

— О Боже! — Луизе хотелось крикнуть, что уже поздно, но она молчала, понимая, что чувство Джейка к ней несравнимо с его любовью к Мартине. Она видела, как светились его глаза, слышала, как звучал его голос, когда он рассказывал о жене…

Луиза пошла в ванную и вымыла лицо, чтобы Джейк не заметил ее слез. Когда она подняла глаза, то встретила в зеркале пристальный взгляд Джейка. Луиза повернулась к нему. Сможет ли она это пережить? Встретит ли кого-нибудь, кто бы так же смотрел на нее, заставляя чувствовать себя такой счастливой и такой несчастной?

— Ты в порядке? — спросил он.

Она кивнула.

— Да. Вполне. Но я хочу поговорить с тобой. — Она посмотрела ему прямо в лицо, не желая выдать свою слабость. — Не стану ни о чем умолять тебя, но мне трудно вот так расстаться с тобой. Я хочу получить от нашей встречи как можно больше, и, когда ты исчезнешь из моей жизни, я буду знать, что действительно что-то значила для тебя.

— Это ты уже знаешь.

— Пожалуйста, не заставляй меня умолять, хотя, кажется, именно это я и делаю.

— Не совсем, — улыбнулся он.

— А если я пообещаю не влюбляться в тебя?

— Шшш… — он привлек ее к себе и поцеловал в лоб. — Тебе и не надо ни о чем умолять меня. Если ты хочешь продолжать — мы продолжим. Теперь ты знаешь, почему я не могу любить тебя…

— Молчи! — воскликнула она. — Я должна знать только одно — что ты не исчезнешь, не попрощавшись.

— Я так не поступлю.

Они долго стояли обнявшись и ощущая какой-то странный покой.

— А что же дальше? — спросил он, отпуская ее.

— Пойдем в постель и посмотрим, что получится.

— Пожалуй, я догадываюсь об этом. — Джейк улыбнулся.

И, несмотря на печаль, глаза Луизы засветились. Прижав Луизу к себе, Джейк повел ее в спальню.