Левиафан. Кровь Ангелов

Глава 11. На могилах ваших богов

Никогда еще митреум не открывал свои двери такому количеству живых (и не очень) существ. Тут были боги и богини, пришедшие со всех континентов, включая те, которых нет на географических картах. Многие прибыли из времен, что не знакомы учебникам истории, и привели с собой своих жрецов и адептов, а кто-то даже – представителей древних рас, о которых и упоминаний не сохранилось. И все они пришли только потому, что их позвал Всеотец.

Минуло три дня с того момента, как Тот, Рокеронтис, Локи, Эрра и Карн прошли Дорогу Одина и сумели добраться до места, что многие века оставалось обителью древнего бога. Увидев Карна, Отец Всех не колебался ни минуты, хотя сам парень считал, что у него просто есть свои причины так поступать. Но действительно важным казалось лишь то, что он согласился помочь в Последней Битве, которую многие, памятуя о временах, когда религий на Земле было не так уж и много, упорно именовали Рагнареком.

Один сразу связался со своим старым другом. Хеймдаль молча выслушал владыку, покачал головой, но не стал перечить. Он уже третье столетье жил в старом маяке на одном из гренландских фьордов, но когда прямо перед его жилищем разверзся портал в Лимб, бог даже бровью не повел. Лишь поудобнее перехватил чудовищных размеров гаечный ключ.

По просьбе Всеотца Хеймдаль отправился с ними в Лимб и взошел там на Хлидскъяльв, местоположение которого было известно только ему одному. Древний Трон владыки севера рухнул тысячу лет назад и провалился в Лимб, ибо материя Ра была не в состоянии выдержать его низвергнутой мощи. Трон (в действительности он представлял собой полый ониксовый куб, внутрь которого вело узкое отверстие) потерял большую часть свои чар после того, как армию эйнхериев Одина разбило ангельское воинство. Но когда Хеймдаль взошел на Трон, Хлидскъяльв пробудился, отдав последние крупицы своей силы. Карн ощутил вибрацию, пронизавшую Лимб до основания, от Трона раскатились волны ледяного ветра, подувшего, как показалось парню, прямо из межзвездного вакуума.

Находясь на Троне, Хеймдаль смог активировать Гьяллархорн, который в мифах поэтично называли золотым рогом и посредством которого страж богов созывал на битву воинов в былые времена. На самом же деле это был аварийный закодированный сигнал на сверхнизких частотах, который надлежало включить когда «пиздец придет коту Ваське» (в этом моменте Хеймдаль без тени улыбки процитировал слова Одина). Почему его не включили при вторжении Иных, оставалось тайной за семью печатями. Может, не успели. А может – поздно было, когда спохватились.

Хеймдаль запустил сигнал и указал местом сбора митреум. На резонный вопрос Карна он ответил, что Ангелы не пользуются этими частотами и не могут их отслеживать. Однако широкоплечий воин всерьез сомневался, что кто-то еще способен откликнуться на его зов. Зато Один был уверен, что кое-кто все же придет. Эрра деликатно отмалчивался, а Тот боялся сглазить. Но никто из них и представить не мог, что к вечеру третьего дня митреум будет напоминать Киевский вокзал в час пик…

Карн сидел на краю чаши фонтана и наблюдал за разномастной толпой, которая постоянно претерпевала самые фантастические изменения. Вот Бахус спорит с Браги о том, что есть истинная поэзия. Оба пьяны в стельку и на вопрос, как эти два веселых парня до сих пор живы, остается только разводить руками. Как говорится, пьяному и море по колено!

А справа полуобнаженный Аполлон, бог солнечного света из Древней Греции, клеится к кроткой Ладе, поигрывая рельефными грудными мышцами. На помощь славянской богине весны приходит суровая брюнетка с четвертым размером и глазами из чистого льда. Это Мара, богиня ночи, она только что левым хуком вырубила Сильвана, короля сатиров, который по великой глупости рискнул хлопнуть ее по упругой попке.

Слева майянский бог Кукулькан шелестит перьями своих просторных одежд, вспоминая, как его темный брат, Тескатлипока, погиб под ударами неведомого оружия Иных Богов и как остальные в страхе кинулись прочь, надеясь сохранить свое драгоценное бытие.

– Немногие из коренных богов Мезоамерики выжили в тот кровавый час, – говорит Кукулькан и маска хищной птицы, сдвинутая с лица на лоб, кивает в такт его размеренной речи. – Нас было мало, поэтому нас оставили напоследок. Я жестоко ошибался, когда не пришел на помощь Отцу Всех, и за свою ошибку поплатился теми, кого любил. Больше я не подведу, никого.

Рядом сидит хмурый Пазузу, он молчаливо соглашается со своим собеседником, принимая огромный косяк из рук черного, как безлунная ночь, Папы Легбы. Что ни говори, африканские боги всегда знали толк в «правильных травах»! Вот и теперь ассирийский демон ветра и перемен застыл истуканом, зрачки его расширились и превратились в два матовых агата. Легба смотрит на него в упор и улыбается своей зловещей улыбкой, обнажая белые клыки, которые уже много веков не пробовали человеческой крови. О да, после прихода Иных Богов Легба стал гуманистом, он более не приемлет человеческие жертвоприношения ради призрачной власти! Такой вот божественный веган…

В дальнем углу сидит тот, кто с удовольствием оспорил бы позицию Папы Легбы. Он одет в просторный черный балахон, из-под которого торчат только обнаженные ступни цвета алебастра. Капюшон балахона надвинут на лицо, глаза цвета артериальной крови прикрыты. Это Ахриман, зороастрийский бог тьмы. Он, как и Кукулькан, потерял брата в самом начале войны. Ахура-Мазда пытался договориться с Иными Богами, а в следующее мгновение его разорвал на куски луч слепящего света. Ахриман убежден, что это произошло потому, что адепты Ормузда недостаточно верили в своего бога. Он многие годы истреблял их, ненависть к смертным готова была толкнуть его на союз с Иными, тем более, что они сами предлагали ему это. Однако темный бог не посмел отказаться от своего мира, от своих старых любимых врагов, с которыми он эонами неспешно раскачивал люльку человеческой цивилизации то в одну, то в другую сторону.

– Я до сих пор не понимаю, отчего Гор так поступил, – донеслось откуда-то из-за спины. Карн обернулся. Это была грациозная, но сейчас – такая печальная Бастет. – Не думала, что он способен на такое. Бедный Золотой Сокол!

– Не позволяй тоске затмить твой взор, – отвечает ей Мамарган, австралийский бог грома. – Моя супруга, Вириупранили, тоже перешла на их сторону. Многие из нас тогда были преданы!

– А другие лишь убедились в жестокой природе своих врагов, – мрачно заметил Луг, бог древних ирландцев. Он был одет в рваные джинсы и видавшую виды косуху. Ярко-зеленые глаза подернулись дымчатой пеленой воспоминаний.

– Ты о Морриган? – спросил высокий жилистый мужчина с длинными белыми волосами и короткой бородой. На нем была ярко-красная рубаха с рукавами, закатанными до локтей. Его очень любил Локи, потому что это был Семаргл, славянский бог огня. – Суку надо было порешить, пока был шанс! Многих бы удалось спасти…

– Не кипятись, брат, – на могучее плечо Семаргла легла рука Фрейра, скандинавского бога справедливости. Фрейр был ниже славянина почти на голову, едва ли уступал ему в ширине плеч. – У нас еще будет шанс отплатить им за все.

– Да при чем тут Иные? – вскинулся козлоногий сатир, который просто пробегал мимо и случайно услышал обрывок разговора. – Если б наше мудачье…

– Что ваше мудачье? – грубо перебил сатира низкорослый цверг (стало быть – гном). – Или ты думаешь, что дюжина предателей решила нашу судьбу?

– Разумеется, нет, но это подорвало нашу мораль, – ответил за сатира облаченный в черно-синюю хламиду гаруспик. Этот древнеримский некромант умер больше двух тысяч лет назад, но силой своих знаний сумел удержаться в Ра. Порой от него пованивало, когда он забывал поставить на свои стремительно гниющие члены компресс из формальдегида. Раньше в этом не было необходимости, но вера людей в сверхъестественное иссякает, как солнечный свет на закате. Магия умирает и вслед за ней умирают такие как он, дети древнего мира.

– Нужно было поднимать больше трупов, – язвительно изрек Семаргл. – Им мораль по боку!

– А ты сам попробуй ка поднять хоть одного! – гаруспика слова Семаргла определенно задели. – Уже тогда это было по-настоящему сложно! А сейчас я едва ли найду нормальный труп…

– А что с трупами? – хмыкнул вурдалак. Согбенный упырь сидел под чашей фонтана и монотонно кивал своим мыслям. При слове «труп» он оживился. – Трупы, как трупы. Правда, у нашего брата все чаще изжога от мертвичины. И насыщает плохо, даже наоборот! Вот у меня мамка давеча слегла…

– Это мало кого интересует, – отмахнулся гаруспик. – Но ты прав, мой кладбищенский друг. Все дело в фастфуде.

– Ты никак помешался! – зашлась смехом Диана-охотница, на чьи прелести, буквально выпрыгивающие из узкого кожаного лифа, глазели все, кому не лень. – Какой, Аид тебя забери, фастфуд!

– Некр прав, – кивнул Фрейр. – А ты думаешь, твои лишние килограммы – это реальная проблема? – Диана поджала губы, превратив их в тонкую бледную полоску. Во гневе она была чудо как хороша! Впрочем, не так хороша, как Мара, которая во гневе пребывала постоянно.

– Верно, это яд, – кивнул гаруспик, имени которого никто так и не услышал. – Трупы, напичканные химией, становятся непригодны для дальнейшего использования. Кстати, еще во времена Великой Инквизиции многие мои собратья перешли в экзорцисты. Мол, меньше напрягов и жопа в тепле. Торквемада, например…

Внезапно из коридора слева раздался приглушенный вой. Многие похватались за мечи и пистолеты, но Карн поспешил их успокоить.

– Это вервольфы! – сказал он как можно громче. – Они скованы заговоренными цепями, все в порядке!

– Дык сейчас же вроде не полнолуние? – уставился на него Семаргл. – Не то, чтобы я сомневался в твоих словах, Адхва-Га…

– Это мутанты, так? – догадался гаруспик.

– Так, – кивнул Карн. – Они обращаются вне лунных фаз. И рецидивы все чаще.

– Мир сошел с ума, – Семаргл прикрыл глаза широкой пятерней.

– А ты только заметил? – криво ухмыльнулся Гильгамеш, великий герой и правитель Урука. Когда-то улыбчивый и веселый, Гильгамеш потерял правую руку в первом же бою с Ангелами. Он отлично сражался и левой, но та битва оставила на его душе неизгладимый шрам.

– Не дерзи славянину, – с неприкрытой угрозой проговорил Шива, поднимаясь с каменного пола. Нет, с количеством рук у него все было в порядке. – Они держались дольше остальных. Хотя их было меньше!

– Нас разделили специально, – процедил Семаргл и вновь Фрейр положил руку ему на плечо, чтобы успокоить брата.

– Не ваша вина, – ответил Шива. – Даже бодхисатвы были растеряны. Но только в вашей семье не нашлось ни одного предателя. Это многого стоит.

– Но потеряли мы больше воинов, чем вы все вместе взятые! – рявкнул Семаргл и воздух вокруг него поплыл от жара. – Остались только я, Велес и Перун. Лада еще. Чернобог бился до последнего, прикрывая наш отход, не знаю даже, жив ли он. Его жрецы говорят, что все неоднозначно. Но я не чувствую с ним связи.

– В наших силах сделать так, чтобы этого больше не повторилось, – наставительно изрек Шива. – Полагаю, сюда пришли все выжившие?

– Вряд ли все, – прошелестел из-за его спины Влад II Бассараб. Его мертвенно-бледная кожа отливала свинцом. Один из древнейших вампиров, лично знавший главу своего рода, Каина, он в мудрости своей мог бы поспорить с Тотом. – Кто-то ослаб настолько, что попросту не услышал зов Гъяллархорна. Я сам едва различил его в своем замке.

– А кто-то просто боится! – выкрикнула Мара, проталкиваясь через толпу богов и богинь к фонтану, чтобы набрать кувшин воды. – Ссут неженки! Надеются отсидеться, как пендосы во Вторую Мировую.

– А что скажешь ты, мать смерти? – обратился к ней Дракула. Мара взглянула на него своими ледяными глазами. Влад поспешно встал перед ней на одно колено, как и надлежало смиренному сыну ночи.

– Нихера я тебе не скажу, мертвечина! – скривилась Мара. Она была одета в элегантное черное платье, эффектно облегавшее ее соблазнительную фигуру. Тем не менее, на ногах богини красовались вовсе не туфли на высоком каблуке, а потрепанные кеды. Оно и понятно: на каблуках по брусчатке митреума долго не походишь. – Знаю лишь, что ничего еще не решено. Случится все, что должно случиться, можете не сомневаться. Да только все, что случится, зависит от нас с вами, не иначе.

С этими словами Мара развернулась и стала прокладывая себе путь через толпу в обратном направлении, немилосердно работая локтями.

– Никогда не понимал славянских баб, – многозначительно заметил Шива, почесав затылок и усаживаясь в позу лотоса. Это разрядило обстановку. Боги начали улыбаться и шутить.

Карн мог бы сидеть здесь и слушать их вечно, но вечности у него не было. И у Ниссы ее не было тоже. Тот уверил парня, что Иные Боги не притронутся к дриаде и пальцем, но это не особенно успокаивало.

Была, конечно, и другая цель – завладеть Сердцем Хрунгнира и помочь Древним отбить Землю. Карн не помнил испытания Одина, и не знал, что на другой чаше весов. Его родители против Ниссы и спасения целого мира – что бы он выбрал во второй раз?..

Парень улыбнулся спорящим богам и пошел в библиотеку. Он сам не понял почему, но что-то заставило его направиться именно туда. Он знал, что в митреуме невозможна ментальная связь, экранирующая структура убежища позволяет посылать только «исходящие», но никаких «входящих» и «звонков внутри сети».

Тем не менее, в библиотеке его действительно ждали. Он постучался и толкнул тяжелую дверь. Тот сидел за рабочим столом, перед ним расположились три седых старца. Карн помнил, что это кельтские друиды, последние представители своего вида. Они поднялись навстречу Страннику и уважительно поклонились. Парень ответил им глубоким поклоном и глянул на бога мудрости. Тот с отсутствующим видом ткнул пальцем себе за спину.

В глубине библиотеки Карн обнаружил Эрру, бог войны сидел за ноутбуком и играл в «For Honor». Вот значит, тут как бы война намечается, возможно – последняя во всех смыслах, а один из лидеров армии Древних развлекает себя онлайновыми игрульками!

В этот момент Эрра, играя за Хольдара, как раз ворвался на захваченную врагом точку и зарядил «курипиту» в Конка, который тут же вошел в режим обороны. Но ушлый бог войны перевел зону в гарбрэйк, подхватил Завоевателя на плечо и выкинул с обрыва. А когда его начали напористо, но не шибко умело прессовать Цент и Варден, Эрра активировал ярость и раскидал обоих, как котят. А там уже и свои подоспели…

– У нас для тебя задание, парень, – протянул бог войны, не отрывая взгляда от экрана.

– Я вижу, ты весь употел, работая над этим заданием, – съязвил Карн. Он то полагал, что тут полным ходом идет подготовка к штурму Гелиополиса!

– Богам тоже нужно как-то расслабляться, – парировал Эрра, поворачиваясь к Карну. – Да и ничто человеческое нам не чуждо. Уж ты то знаешь!

– Лучше б не знал, – скривил губы Карн. – Так что за задание?

– Серьезное, – кивнул Эрра. С его лица тут же улетучилась улыбка. – Ты хорошо знаком с историей Фригии?

– Не очень, – опешил парень. – Ну, знаю, что где-то в Малой Азии была такая страна…

– Ладно, не важно, – махнул рукой бог войны. Он взял со стола тонкую кожаную папку, достал из нее белый конверт и протянул его Карну. – Ты отправляешься на переговоры.

– На переговоры с кем? – удивился парень, принимая невесомый конверт.

– С парнем, без которого нам не выиграть эту войну, – без тени улыбки изрек Эрра.