Левиафан. Кровь Ангелов

Глава 19. Башня Солнца

Они выбежали на улицу и сразу бросились к Башне Солнца. По пути к ним присоединился Чернобог, одолевший таки Уриила. Боги дважды переходили между уровнями Гелиополиса и вскоре оказались на центральной площади. Анубис и Сет до сих пор рубились здесь, как совершенные боевые механизмы. Вот только один из топоров Сета был обломан, а его шакалья морда была располосована страшными кровавыми порезами. Анубис выглядел не лучше, у него, похоже, отказала правая рука. Братья стояли на горе ангельских трупов, что высилась на добрых три этажа. «Сколько сотен они положили, – удивился Карн, – и ведь тут не только Начала. Еще Серафы, и даже Херубы!»

С запада к площади медленно продвигались остатки армии Древних – не больше четырех с половиной сотен изможденных раненых существ, которые, однако, не планировали сдаваться. На востоке Ангелы теснили оставшихся эйнхериев, войско мертвецов теперь насчитывало около семи десятков, может меньше. Всеотец, орудуя парными клинками, вспарывал по два-три Ангела за раз, и все же Асгардрейден отступали.

Внезапно Эрра выронил меч, упав на одно колено. Он прижал сведенную конвульсией руку к груди и несколько раз судорожно вздохнул. Затем продышался, сглотнул и, подобрав клинок, медленно выпрямился. Всего мгновение, но Карн заметил это – карминовые глаза бога войны сменили цвет на небесный сапфир.

– Что случилось? – спросил он, хотя смутная догадка уже родилась в его мозгу.

– Рокеронтис, – едва слышно ответил Эрра. Карн и представить не мог, насколько ему тяжело, ведь Песочный человек был единственным богом, которого Эрра мог назвать своим другом. Но так и не назвал, ведь, как он думал, это ясно без слов. А сейчас он почувствовал его смерть, будто свою.

Однако Эрра был воином. Он был самой войной. Поэтому всю свою боль по павшему брату он перевел в ярость и сберег для врагов.

– Пора? – Локи твердо взглянул на Эрру. Тот отрывисто кивнул. И тогда бог огня вскинул руки к небу, чтобы в следующее мгновение изо всех сил ударить раскрытыми ладонями по земле. От этого удара город содрогнулся, а потом в самом центре ангельских порядков что-то взорвалось, и в небеса выстрелил столб огня. Но совсем не такого, что вызвал Эрра, вонзив в землю свой рунный клинок. Это пламя было ярче любого света, какой Карну доводилось видеть.

Сигнал для Мидаса и тех, кто пошел за ним. А пошли за ним многие!

Сама ткань реальности между реальностями треснула, и сквозь этот разлом на землю Гелиополиса ступила элегантная туфля из крокодиловой кожи. Таких туфель в мире всего две пары, и одна из этих пар принадлежит ему, богу золота, Мидасу. К слову, вторая пара тоже его.

Мидас демонстративно снял солнцезащитные очки с тонкой, почти невидимой оправой (без сомнения – штучный экземпляр от Де Риго Вижн), прищурил желтоватые глаза, а потом одним резким движением сдернул с шеи цепочку из белого золота 9999 пробы, на которой висел клык дракона. Его медовые уста разомкнулись, обнажив идеально ровные и безупречно белые зубы, которые только что не бликовали от солнечных лучей.

– Будьте любезны, друзья мои, – пропел Мидас. В его правой руке прямо из воздуха возник короткий золотой ксифос. – Пора помочь нашим старшим товарищам!

Карн ни за что бы не поверил, что этот совсем не атлетичный и даже несколько рыхловатый на вид бог может двигаться так быстро. Конечно, когда-то он был великим воином, но то было тысячи лет назад! Но оказалось, что Мидас не растерял своих талантов – он бросался на врагов подобно парду, Ангелы просто не успевали поднимать свое оружие, чтобы блокировать его атаки. Он рубил направо и налево, крутился волчком, изгибался в невероятных финтах и разил, разил, разил!

Но те, кто вышел за ним из разлома, поразили Карна еще больше. Первым появился высокий худощавый парень в белом костюме-тройке с лицом исполосованным… подкожными имплантатами? В отличие от Мидаса он не потрудился снять солнцезащитные очки-капли. Его руки метнулись в стороны, с кончиков пальцев сорвались тонкие зеленоватые нити, и каждая такая нить, коснувшись Ангела, будто отключала его – небесный воин просто падал на землю с погасшим нимбом и абсолютной чернотой под шлемом.

Следом границу разрыва пересекла высокая стройная девушка в ярко-алом платье с умопомрачительным декольте. Она обворожительно улыбнулась уставившимся на нее Началам, а потом задрала юбку, из-под которой на Ангелов набросился… набросились… о боги, Карн не хотел больше этого видеть, никогда! Это зрелище будет мучить его в кошмарах до конца жизни!

Там было еще много странных людей с невероятными способностями и голливудскими улыбками. Все они были одеты в самые модные и эффектные наряды, и почти никто из них не держал в руках оружия.

– Кто это? – спросил Карн, совладав, наконец, со своей челюстью, висевшей где-то в районе пояса. – Кто эти люди? Они вообще – люди?

– О, нет, – промурлыкал Локи, точно копируя манеру речи Мидаса. – Это боги, дурачок. Боги!

– Какие, мать твою, боги?! – вскричал Карн. – Это же монстры в обличье…

– Это Новые Боги, – прервал его Эрра. – Боги Интернета и Масс-медиа, Айфонов и Спортбайков, Небоскребов и Рыночной Экономики. Это те, в кого люди верят теперь. Именно они пришли на смену нам.

– Они невероятно сильны, – прошептал Карн, даже не понимая, что говорит вслух.

– Это точно, – кивнул Эрра, он был заворожен не меньше Карна. Еще бы – Новых Богов никто никогда не видел в открытом бою! – Они сильны так, как сильны были мы когда-то.

– Но они… – Карн не сразу нашел подходящее слово. – Они ведь ужасны! Это не боги, а чудовища, притворяющиеся богами!

– Примерно так и есть, – скривился бог войны. – Но это наши союзники. Самые сильные союзники, на которых мы могли рассчитывать.

– А мне вот плевать, насколько они мерзкие! – встрял бог огня. – Я все равно рад, что Мидас уговорил их выступить. Полагаю, теперь наши шансы существенно возросли.

– Поэтому не будем терять времени, – с этими словами Эрра врезался в ряды Ангелов. Карн двинулся за ним, украдкой наблюдая, как сражаются Новые Боги, отвратительные и великолепные одновременно, порожденные скорее не верой и мужеством, а слабостью и вожделением.

Он увидел, как мужчина, неотличимый от рекламного ковбоя Мальборо, разряжает в ангельский строй два шестизарядника. А когда выживший Сераф подскочил к нему, он мгновенно окутался серым смогом, от которого Ангела начало рвать. «Ковбой» плотоядно улыбнулся, а его глаза грязно-коричневого цвета недобро блеснули. Он молниеносно перезарядил револьверы и вновь открыл огонь.

А Мидас… о, Мидас был безупречен! Его золотой ксифос вспарывал воздух на самой границе зрения, точно росблески молнии. На глазах у очумевшего Карна фригийский царь в считанные секунды распотрошил двух Херубов, а когда рядовой Ангел попытался достать его размашистым ударом, бог просто подставил свою левую руку, которая мгновенно покрылась золотистой коркой. Небесная сталь звякнула о зачарованное золото и меч Ангела отлетел в сторону. Мидас тут же перехватил его прямо за лезвие, подтянул к себе и вонзил свой короткий клинок в сочленение вражеских доспехов, под грудную пластину.

Позже Карн неоднократно замечал, что Мидас порой просто касается своих противников и Ангелы сразу обращаются золотыми статуями – неподвижными, бездушными, мертвыми. Парень подумал, что бог богатства может сражаться вообще без оружия, но клинок в руке, похоже, доставляет ему удовольствие.

Тем временем Ангелы продолжали переть изо всех щелей, но интенсивность потока заметно поубавилась. Армия Древних Богов (точнее – то, что от нее осталось) воспряла духом при виде столь могучих союзников. Сварог, поддерживая Велеса, теснил защитников Гелиополиса по левому флангу, эйнхерии Одина во главе с Всеотцом постепенно зачищали улицы справа. Что касается главного направления, то три дюжины Новых Богов помогли Карну и Эрре довольно быстро пробиться к Башне Солнца. Позади них Локи сражался в одном строю с последними ифритами.

Новых Богов тоже иногда ранили, некоторые из них оставались сидеть, прислонившись к стенам и ступеням исполинских лестниц. Что примечательно – в отличие от Древних, эти ребята не спешили прикрывать друг друга. Похоже, тут процветал суровый эгоизм и помощь ближнему не считалась достойным деянием, каждый думал лишь о том, чтобы заработать побольше фрагов и сохранить при этом собственную шкуру. Карн подумал, что они без лишних слов могли бы устроить тут натуральную квейковскую резню в стиле «каждый за себя». «И правда, – мысленно хмыкнул парень, – как же Мидасу удалось собрать их вместе?»

Но не было времени думать о подобных мелочах, они уже подошли к воротам Башни Солнца, что была много выше своей младшей сестры, но значительно меньше в диаметре. У входа стояли два Архангела.

– Мидас! – заорал Эрра. – Бери Сариила! Это тот, что справа, с трезубцем.

– Сука, я знаю! – рявкнул в ответ Мидас. – Твою мать, я не могу отличить, где моя кровь, а где их. Вот же блядь!

Сариил поднял трезубец, перешагнув через строй Начал, что сгрудились перед ним в нелепой попытке защитить своего генерала. Второй Архангел был безоружен. Или так только казалось?..

К ним подковылял Сет, он тяжело дышал и подволакивал правую ногу. Правая рука тоже не спешила подавать признаки жизни. Тем не менее, бог весело взглянул на Карна и подмигнул ему. Но потом выражение его лица поменялось.

– Анубис пал, – прорычал он. Эрра и Локи лишь скрипнули зубами.

– Сет, – обратился к нему бог войны. – Возьми пару ругару, отвлеки Гавриила. Он – самый опасный из оставшихся Архангелов, и я удивлен, что Иные поставили его у входа в башню, а не приберегли для защиты центра управления. Выиграй нам время, но не вступай с ним в бой. Слышишь, ни в коем случае! Он порвет тебя.

При этих словах рубин в глазах Сета налился темным огнем и засиял так, что Карн отвел взгляд.

– Вызов принят, – щелкнул зубами бог пустынь и свистнул. К нему тут же подбежали два ругару. Он махнул рукой с топором в сторону Гавриила, и все трое сорвались с места.

– Ты это специально? – удивился Карн. – Архангел действительно может его убить?

– Не может, а убьет, – жестоко ответил Эрра. – С ним справятся только Один, Чернобог или Локи. Или я, если мне очень повезет. Но у нас нет времени звать Всеотца, его эйнхерии слишком отстали, а Локи должен пойти с нами, ибо неизвестно, что ждет нас в башне. Где наш славянский брат – я не знаю, но могу лишь надеяться, что к тому моменту, как он окажется здесь, Гавриил еще не вытащит из Сета последние внутренности.

Карн невольно задался вопросом – это такая эффектная метафора, про внутренности? Ведь в случае с Иными Богами и обращенными Ангелами зачастую образные обороты стоило понимать буквально. Однако он не удивился решению Эрры – бог войны, как истинный полководец, умел расставлять приоритеты. Это было жестоко и несправедливо, но война вообще жестока и несправедлива. Ему просто было нужно, чтобы кто-то отвлек Гавриила, кто-то достаточно сильный, чтобы больно «покусать» Архангела. На то, что Сет при этом не выживет, Эрре было плевать.

«Но почему бы не послать для отвлечения кого-то из Новых Богов?» – подумал Карн, но тут же понял, что в его вопросе содержится ответ: это – Новые Боги, сильные, но эгоистичные донельзя твари, никто из них не пойдет жертвовать собой. А чтобы собрать из них группу, уйдет время. Мидас пошел бы, но он где-то сзади, его даже не видно сквозь мельтешение призрачных крыльев.

Так или иначе, но стражей Башни Солнца отвлекли, и Карн с Эррой без труда прорубились через десяток Начал. Бог войны вышиб тяжелые створки ударом ноги и они вошли. С ними в просторный холл впрыгнули две кицунэ, Карн с удивлением обнаружил, что именно они спали в его комнате в митреуме. Мгновением позже к их группе присоединился Вик и Локи, а где-то снаружи уже рычал Чернобог. Этого было достаточно, и они двинулись наверх.

– Слишком просто, – не переставал шептать Эрра. – Так не должно быть, – он повторял эти слова как заклинание, но Карну в тот момент было плевать на подозрения бога войны. Он слышал, как за его спиной Вик и Локи обменялись последними новостями: Велеса сразили Херубы, Перун после гибели брата обратился черным медведем размером с танк и ринулся прямо на строй Ангелов, больше его не видели. У Новых Богов тоже потери – как минимум трое мертвы и еще двое пропали.

«И если Эрра считает, что все это слишком просто, – подумал Карн, – то я боюсь представить, что будет, когда бог войны скажет «А вот это действительно сложно»! Они уже потеряли почти все войско и две трети богов. Теперь если даже им удастся победить, править этим миром будет попросту некому…

Здесь, как и в Башне Луны, им не встретилось ни одного Ангела. Они проходили этаж за этажом, поднимаясь все выше к месту, где в этой реальности располагалась тюрьма. И в этот самый момент Тот, умирая в Башне Луны, догадался, в чем дело. Он понял, почему Ангелов не было ни в одной из башен, почему их не могло там быть. Но это знание он унес с собой в мир, из которого не возвращаются.

Вскоре отряд достиг первого уровня тюрьмы. Тут за зачарованными стальными решетками в узких камерах на голом каменном полу сидели по большей части люди, но было и несколько мифических созданий. Среди них Карн увидел девушку с насыщенно-ореховыми волосами и глазами цвета переспевшей вишни. Это дриада, и она может знать, где искать Ниссу!

– Мы вызволим вас всех! – пообещал парень, подбегая к клетке с дриадой. – Скажи мне, ты видела Ниссу? Она из твоих! У нее глаза…

– Я знаю, кто это, – тихо ответила девушка. Она выглядела запуганной и истощенной. Худое тело покрывали кровавые подтеки, почерневшие ожоги и страшные язвы. – Она была со мной в одной камере, ее увели наверх два дня назад.

Карн зарычал и нанес косой рубящий удар катаной Мурамасы по прутьям решетки. Потом еще один – в обратном направлении. Третьим ударом он завершил «треугольник», который тут же со скрежетом повалился внутрь камеры. Парень не знал, как Ангелы запихивали сюда узников и как вызволяли их, ведь в камерах не было дверей. Ну, в этой теперь дверь есть, треугольная.

– Ты свободна, – он протянул дриаде руку. – Можешь уходить. А если есть силы – можешь сражаться.

Глаза девушки, в которых мгновение назад огонек жизни едва тлел, вспыхнули неожиданно ярким жестоким светом.

– Ради этого я найду в себе силы! – кивнула дриада. – Спасибо!

– Освобождайте остальных! – крикнул Карн.

– Но у нас нет на это времени, – затараторил Эрра. – Здесь три дюжины камер…

– Мы не можем оставить их в клетках, Эр, – твердо ответил парень. Он и сам удивился, насколько холодно прозвучал его голос. Подумать только, он ведь перечит богу войны в разгар самой важной битвы в его жизни! – Мы – не Иные Боги. Мы будем освобождать всех, кого встретим!

– Солдаты из них – не ахти, слишком истощенные, – хмыкнул под боком Локи. – Но сражаться они будут, Эрра, можешь не сомневаться. Какая-никакая, а все же помощь.

Вместо ответа бог войны подошел к одной из камер и, закряхтев, вырвал решетку голыми руками. Он злился, но спорить с Адхва-Га – такой себе вариант.

– Карн! – крикнул Вик с другого конца зала. – Подойди!

Парень пересек помещение и остановился перед камерой, на которую указал колдун. Почему-то Виктор не спешил вскрывать решетку кунаями, и через мгновение Карн понял, почему. Его глаза расширились до размеров ядра галактики каждый, а челюсть начала медленно отъезжать вниз, как товарный состав, отправляющийся со станции. Он не сразу смог взять себя в руки, потому что никак не мог ожидать, что среди пленников увидит ЕГО.

За решеткой в глубине камеры на грязном полу сидел Охотник. Все такой же огромный, но уже гораздо менее опасный. Рана от клинка Мурамасы на правом боку почти затянулась, зато по всему телу появились десятки новых ран, резаных и колотых. Шерсть местами выжжена, левый глаз Охотника полностью заплыл, а на месте правого уха висит бесформенный кусок окровавленной плоти. «Что эти мрази делали с ними?» – подумал Карн, не отдавая себе отчета в том, что жалеет Охотника. Но потом монстр посмотрел на него единственным уцелевшим глазом – та самая георгиново-желтая радужка, те самые пурпурные всполохи в глубине. И что-то парень там увидел, в этих глазах, что-то такое, чего не замечал во время прежних столкновений с Охотником. А может, просто не смотрел? Не пытался понять?

Они знали друг друга. Охотник тоже понял это, но гораздо раньше Карна, еще тогда, в Лимбе. Однако заклятье мешало ему, не давало запретному образу оформиться в воспоминание. Вот и теперь точно какой-то барьер стоял между ними, они будто смотрели друг на друга сквозь мутное стекло, узнавая силуэты, но не могли разглядеть лица.

Охотник тяжело поднялся, прижимая огромные лапы к кровавым полосам на животе, которые были слишком глубоки, чтобы затянуться самостоятельно. Карн отступил на шаг и занес клинок, чтобы разрубить прутья решетки. Он действовал как во сне, доверившись интуиции. Парень отлично понимал, что это могла быть обыкновенная ловушка, ведь Иные Боги коварны и беспощадны. И если это так, то у Охотника появится отличный шанс закончить свою миссию, но эта мысль лишь промелькнула где-то в глубине сознания Карна.

– Постой, – Вик мягко отвел его руку, и парень почувствовал, как Хоори, Огненная Тень, заключенный в клинке, недовольно фыркнул. – Ты уверен в этом?

– Да, Вик, – кивнул он, – я уверен. Поверь и ты.

Виктор отступил и Карн в три удара располосовал решетку. Треугольный кусок металла отвалился в сторону и Охотник медленно выбрался на волю. Карн не отошел, он остался стоять на месте – прямо перед своим заклятым врагом, с опущенным к земле оружием. И вздумай Охотник снести парню голову ударом лапы, тот просто не успел бы защититься.

Но вместо этого монстр присел на колено перед Карном. Потом сжал правую лапу в кулак и медленно протянул вперед. Карн не сразу понял, что это значит. А когда понял, слезы непроизвольно навернулись на глаза. Он тоже сжал правую руку в кулак и коснулся вытянутой руки Охотника.

Вик ошарашено смотрел, как они оба, Карн и Охотник, раскрывают свои ладони и касаются ими груди, чуть ниже сердца. Они зеркально повторили это движение и Карн, наконец, все понял. Перед ним стоял Женька, друг его детства. Он неведомым образом сумел одолеть проклятье еще там, в Лимбе, когда едва не убил Карна. Его память постепенно пробилась сквозь магический заслон, развративший его суть, сделавший из человека Охотника. Видимо, Иные Боги тоже поняли это, поэтому их орудие (уже далеко не слепое, а напротив – прозревшее!) оказалось в камере.

Карн увидел, как из единственного глаза Охот… Женьки выкатилось несколько прозрачных капель. Он смахнул слезы с собственных ресниц и обнял мощное шерстистое тело твари, которая, несмотря ни на что, сумела вернуть себя, сумела вспомнить.

Но что это? Как это? Ведь никогда раньше Охотники не возвращались! Карн хорошо знал ответ, не мог не знать. Это дружба. Настоящая дружба, для которой, как и для настоящей любви, нет преград.