Левиафан. Кровь Ангелов

Глава 15. Перед рассветом

Оживление в митреуме достигло апогея. Выйдя из комнаты с порталом, Карн едва не наступил на человекоподобного ящера. О таких ребятах он даже не читал, зато видел что-то похожее в серии «Древних Свитков» (аргонеане вроде?). Ящер в полголоса выдал нечленораздельную тираду («Лишь бы не проклял», – мелькнуло в голове Карна), отодвинулся со своим спальником подальше и надсадно захрапел.

Последний форпост Древних Богов оказался забит под завязку. В комнатах давно уже не хватало места, и прибывающих размещали прямо на полу – сначала в главном зале, потом в лабиринте каменных коридоров, а потом и здесь, на верхней галерее.

Карн видел самых невероятных существ: ярких пышущих нестерпимым жаром ифритов, тонких казавшихся невесомыми сильфов, огромных бералаков, исподлобья косящихся на каждого проходящего мимо. Обособленно сидела группа чернокожих созданий, у которых не было зрачков, а когда они улыбались, из-под темных губ возникали бесчисленные ряды треугольных зубов. Тут были даже некроманты, высокие и тощие ребята в мешковатых хламидах, с кругами у глаз и мертвенно-бледной кожей. В их компании терся гаруспик, которого Карн запомнил по той памятной беседе у фонтана.

– Прошшшу прощщщения, – Карн аж подскочил, услышав приближающееся шипение. Он резко обернулся – перед ним стоял высоченный наг, выше пояса – вполне себе человек, только четыре руки вместо двух. Ниже пояса это была натуральная змея ужасающих размеров. – Я Полоззз, рад позззнакомиться ссс тобой, Карн.

– И я рад, – парень нерешительно протянул Полозу руку, но тот пожал не ладонь, а предплечье. – А вы… извините, если мой вопрос покажется грубым, но вы разве на нашей стороне?

– Мой род всссегда был на ссстороне людей, – гордо прошипел змей. – Вероятно, вы имеете ввиду нагов-отссступников. Их ещщще назссывают чшшерными нагами.

– Вероятно, да, – кивнул Карн, откровенно разглядывая змея. Тело Полоза бугрилось рельефом огромных мышц. Его кожа была естественного человеческого оттенка, разве что чуть сероватая, а ее структура чем-то напоминала камень. Лицо тоже было человеческим – лицо немолодого статного мужчины с мощными надбровными дугами, широкими скулами и узким подбородком. Черные прямые волосы ниспадали на мощные плечи и только глаза выдавали змеиную суть нага – у него были вертикальные зрачки, напоминавшие маленькие зеленоватые кристаллы.

– Не сссмею большшше отвлекать, – прошипел Полоз, чуть склонив голову. – Я лишшшь хотел засссвидетельссствовать сссвое почшштение. Всссе наги… всссе выжшшившшие наги, будут битьссся за вассс!

– Благодарю, уважаемый Полоз, – Карн закивал и поспешил удалиться. Пусть даже эта змея заверяла его в своей преданности, все же это была змея! «И на месте Ангелов я бы не желал встречи с таким противником», – подумал парень, криво усмехнувшись.

Он толкнул дверь в библиотеку и не ошибся, предположив, что там теперь ставка «генералитета». Само собой, в библиотеку прибывающих не пускали, несмотря на то, что места в митреуме становилось все меньше. Это было в любом случае верное решение, хотя вряд ли боги боялись предательства, ведь те, кто хотел примкнуть к Ангелам, уже давно сделали это, у них были тысячи лет, чтобы принять окончательное решение.

«Забавно это, – подумал Карн, поочередно здороваясь с Тотом, Эррой, Рокеронтисом и Локи, – а ведь это у смертных принято надеяться! Чаще всего – на чудо, или на богов, что по сути – одно и то же. Только теперь все боги надеются на одного смертного. Как говорится – нарочно не придумаешь».

– Он согласен? – сходу поинтересовался Тот.

– Согласен, – кивнул парень. Едва уловимый вздох облегчения донесся со стороны Рокеронтиса. Оно и понятно, ставки высоки, как никогда!

– Это хорошо, – Эрра даже позволил себе улыбку по такому случаю. – Как прошло?

– Он мне рассказал свою историю, – Карн уселся на стул с широкой спинкой. – О том, как… как стал таким.

– Значит, ты знаешь, как он относится к нам, к другим богам, – Эрра прищурился. – Так что заставило его согласиться?

– Он сказал, что если я получу Сердце Хрунгнира, то смогу вернуть ему Фавну, – пожал плечами Карн. Затем на пару секунд он прикрыл глаза, вспоминая их с Мидасом разговор, и поэтому не увидел, как боги быстро переглянулись.

– Это вряд ли, – устало вздохнул Эрра.

– Не понял? – удивился Карн. – Вы что-то знаете об этом?

– Надо ему сказать, – процедил Локи, ни к кому конкретно не обращаясь. Карн внимательно посмотрел на Эрру, и тот опустил глаза. Тогда парень уставился на Тота.

– Мы знали, чего он хочет больше всего на свете. Ради чего он готов поступиться собственными принципами, своей ненавистью ко всем нам, которая, кажется, давно стала смыслом его существования, – проговорил бог мудрости после минутного молчания. – Тогда мы отправили к нему Локи. Он принял облик кельтского жреца и достал для Мидаса уникальный амулет, который мог блокировать выход энергии Дуата из его физического тела.

– А заодно тот жрец рассказал, что Фавну все-таки можно вернуть, – продолжил Карн. – Он поведал Мидасу о Сердце Хрунгнира, о Страннике и его силе. Поэтому фригиец хотел видеть меня лично, хотел убедиться в том, что я действительно Адхва-Га.

– Верно, – согласился Тот, но взгляда не отвел. Его металлические глаза будто бросали Карну вызов, спрашивая «Смеешь ли ты осуждать нас? Нас, почти истребленных, потерявших собственный мир?».

– Но это ложь, так? Даже с Сердцем Хрунгнира я не смогу вернуть ее, – Карна эта ситуация больше шокировала, чем злила. До сего момента Древние Боги казались ему… ну можно даже сказать – непогрешимыми. Но вот и они не идеальны. Они тоже лгут, когда им выгодно.

– Мы не знаем, – бог мудрости, наконец, отвел глаза. – Никто не знает, что случится с тобой, когда ты возьмешь силу артефакта. В пророчестве говорится, что мощь твоя станет несоизмерима. Но что это значит – трудно предугадать. Быть может, ты действительно сможет возвращать мертвых.

– То есть это все-таки не ложь? – ухмыльнулся Карн. – Ты хочешь сказать, что вы не используете Мидаса? Не манипулируете его чувствами, его любовью?

– Слишком громкие слова, парень, – вступил в разговор Эрра. Карн даже не взглянул на него. Он смотрел на Тота, который, безусловно, все это давно спланировал. – Ты слышал лишь его версию. Со слов Диониса все произошло несколько иначе.

– А где, кстати, Дионис? – Карн будто вспомнил что-то важное. – Ведь он не виделся с Мидасом с тех пор, как сделал его «подобным богу»! Насколько я понял, в происшедшем не было его вины, так почему он не встретился с ним? Почему не объяснил?

– Потому что ему было не до Мидаса, – ответил Тот. – Он оказался первым из нас, кто почувствовал неладное. В тот самый момент в этот мир пришли Иные Боги. Они еще не выступили в открытую, просто разведывали, готовились к вторжению. Дионис понял это и пытался предупредить остальных, но ему никто не поверил. Думали, древний бог совсем выжил из ума, он в последнее время слишком злоупотреблял своим варевом.

– И он отправился к ним, в одиночку, – голос бога войны звучал непривычно тихо. – Намеревался договориться с ними, либо вернуть их туда, откуда они пришли. С тех пор его никто не видел.

– Но… Мидас ведь не знает об этом, – Карн звучно выдохнул. Опять Санта-Барбара! – И никто ему до сих пор не сказал?

– На тот момент любому из нас было опасно к нему приближаться, – ответил Эрра, рисуя пальцем замысловатые узоры на крышке стола. – Мы даже не знали предела его возможностям, ибо он – ошибка, баг системы, его не должно было быть. А потом… потом началась война. И уже было не до фригийского царя с его разбитым сердцем.

Повисло неловкое молчание.

– Ладно, – Карн первым осмелился нарушить застоявшуюся тишину. – Сейчас не лучшее время, чтобы разбираться в этом. Главное, что он с нами.

– Верно, – Тот внимательно посмотрел на парня. Что-то было в его взгляде, что-то выискивающее. Будто бог мудрости увидел старого друга, но никак не мог узнать его. – Скажи, ты никого не встречал по пути? Кого-то… необычного?

– Забавно, что ты спросил! – удивился парень. – По пути в столицу со мной в купе действительно ехал странный тип. Мы с ним изрядно поднакидались…

И он рассказал им о Салаве. О пьяных разговорах и о том, как его удивительный попутчик покинул поезд весьма неординарным образом.

– Он крикнул мне «Передавай привет моему названному братцу» и спрыгнул с поезда, хлопнув дверью. Замок сам защелкнулся, я даже подошел проверить, – закончил Карн свой рассказ. Оказалось, что с того вечера он не так уж много помнит.

– Вот хрен шакала! – выругался Тот. – Карн, это был мой брат, Сет. Он исчез лет триста назад. Все думали, что Иные убили его, как и Гора. Как и Маат, и еще многих других богов из этого региона. Он ничего тебе не давал?

– Вроде ничего, – Карн задумался, вспоминая. – Хотя после него в купе осталась газета и вот этот карандаш! – он извлек из кармана писчую принадлежность.

– Его то я и почувствовал, – едва слышно проговорил Тот, принимая протянутый Карном карандаш. – Но не сразу. Это странно.

Эрра и Локи синхронно придвинулись ближе к Тоту. Было так забавно наблюдать, как Древние Боги рассматривают обыкновенный карандаш, точно какую-то диковинку. То есть, понятно, что на деле карандаш совсем не обычный, но со стороны… Карн не удержался и прыснул в кулак. Рокеронтис поддержал его смешком, видимо подумав о том же.

– Не могу понять, – процедил Эрра, возвращая карандаш Карну. – Но это определенно артефакт. Странные шутки у твоего братца, Тот!

– Я бы сказал – своеобразные, – отозвался бог мудрости. – Тем более, что брат он мне не по крови. Карн, ты будешь удивлен, однако это действительно артефакт, но природу его мы постичь не можем, пока он не пробужден. Оставь в митреуме или носи с собой – как хочешь. Вряд ли Сет желает тебе зла, но что нужно, чтобы пробудить его дар – я не знаю.

– А это не может быть… магической бомбой замедленного действия? – подал голос Локи. – Я как-то сам развлекался такими сюрпризами…

– Это может быть чем угодно, – прервал его Тот. – Сет всегда был хитер. И могущественен. Он один из немногих богов, научившихся скрывать свою сущность. Поэтому ты и не признал в нем бога, Карн.

– О, как! – хмыкнул Песочный человек. – И много таких?

– Я, Гор и Сет, – ответил бог мудрости. – Еще одного вы все имеете честь знать, это Один. Теоретически могут быть и другие, но мне о них не известно.

Краем глаза Карн заметил недвусмысленную улыбку, мелькнувшую на лице Локи. Заметил, но ничего не сказал.

– В любом случае, это дар бога, – Тот вновь повернулся к Карну. – Добровольный дар. Он не может нести зло для тебя. Это закон.

– Слишком много законов в последнее время нарушено, – тихо заметил Рокеронтис, покачав головой.

– Я доверяю Сету, этого достаточно? – древнеегипетский бог резко посмотрел на Песочного человека. Но тот даже не стал играть с ним в гляделки.

– Ладно, – Эрра медленно поднялся из-за стола, – это все сейчас не так важно. Мидас с нами, вот что главное. Сет жив, и это тоже хорошо, может присоединится. Карн, мы атакуем Гелиополис утром, через двенадцать часов. К этому моменту в митреум прибудет еще несколько богов. С остальными мы встретимся уже на равнине.

– На равнине? – парень сдвинул брови, пытаясь припомнить, что он опять упустил.

– На равнине, – кивнул бог войны. – Несмотря на то, что Гелиополис находится в мире между мирами, география там вполне тебе привычная. С трех сторон города бездонный провал, а с четвертой стороны к нему примыкает широкая равнина. Наш скандинавский друг, в смысле – Один, настоял на том, чтобы равнину назвали Вигрид.

– О, ну это ясно, – улыбнулся Карн. – Вельва нашептала Всеотцу, что Рагнарек состоится непременно на равнине Вигрид.

– Именно, – вновь кивнул Эрра. – Что-то ты действительно знаешь, парень, но сейчас важно другое. Поэтому молчи и слушай.

Он развернул на столе ватман. Карн не сразу понял, что перед ним не обычная целлюлозная бумага, а библиос, он же – папирус. Старый, но не пожелтевший от времени, а натурально желтый, почти коричневый. На нем схема города, или крепости. Эрра помолчал пару минут, пока Карн пробовал самостоятельно разобраться в хитросплетениях разнонаправленных линий.

Странная схема напомнила ему картинку типа «найди скрытое изображение», такие в его школьные годы печатали на обложках дневников и тетрадей. Нужно было расфокусировать зрение, и если правильно подобрать расстояние, бессмысленная последовательность идентичных узоров превращалась в трехмерный рисунок. На папирусе было примерно то же самое, но как только парень сообразил, что к чему, как только увидел первое «скрытое изображение», тут же стало ясно, что есть и другие «уровни». Он снова всмотрелся в желто-коричневый листок, экспериментируя с расстоянием и ракурсом, и увидел вторую «скрытую картинку», потом еще одну. Отыскав седьмой «слой» изображения, парень отстранился от схемы. У него заслезились глаза и заломило затылок.

– Не усердствуй, – посоветовал Эрра, внимательно наблюдавший за Карном.

– Их тут семь? – уточнил парень.

– Верно, – кивнул бог войны. – И в реальном Гелиополисе их тоже семь. Только это уровни внутри пространства. Частный случай геометрии Римана, но сейчас не забивай себе голову теорией, о ней, если хочешь, потом расскажет Тот.

– Если «потом» наступит, – мрачно усмехнулся Локи, но на него никто не обратил внимания.

– Итак, в Гелиополисе пересекаются семь пространств, – продолжил Эрра. – Переходы между ними осуществляются естественно – через двери, арки или порталы. Запомни узловые точки, их тоже семь. Каждая из этих точек может переместить тебя в любую из семи реальностей. Они находятся здесь, здесь, тут…

Он последовательно ткнул пальцем в семь разных мест на многомерной карте. У Карна всегда была неплохая память, особенно зрительная, и он быстро прикинул, к чему привязать расположение точек. Ага, первая – прямо возле башни, вторая – слева от входа, третья – у большого прямоугольного здания…

– Я повторю их расположение позже, – пообещал Эрра. – Вообще, я сомневаюсь, что тебе это понадобится, по плану мы все время будем вместе, но – кто знает.

– Да я уже запомнил вроде, – кивнул Карн. – Я даже вижу, где находится Башня Солнца, – и он указал на круглое сооружение в правой части карты.

– Почти, – поправил бог войны. – Это Башня Луны, и это первое место, куда мы должны попасть. Там находится Сердце Хрунгнира. Башня Солнца слева, – и он показал на точно такое же сооружение в левой части города-крепости, у самой стены. – Это здесь. Здесь находится Нисса и другие пленники.

– Ты думаешь, без помощи артефакта нам не удастся туда пробиться? – Карн, естественно, хотел в первую очередь вытащить дриаду, но понимал, что стоит позволить чувствам взять верх, и он может совершить ошибку, которая легко станет фатальной для всех.

– Дело не только в этом, – Эрра говорил медленно, тщательно подбирая слова. – Мы полагаем, что в Башне Солнца также находится что-то вроде управляющего центра. Уничтожив его, можно вывести из строя оружие Иных Богов, которое позволяет им подчинять Ангелов. Но сделать это можешь только ты, и только – обладая силой Сердца.

– Я прошу прощения, – Карн покосился на Тота, – но какой идиот разместил центр управления своей армией в тюрьме?

– Все не так просто, – бог мудрости загадочно поводил губами. – Тюрьма и управляющий центр находятся в одном месте, но в разных реальностях. В тюрьму можно попасть через реальность Башни Солнца, а в центр – через ту, что расположена выше.

– Тогда… – Карн хотел задать очевидный вопрос, но Тот опередил его.

– Есть «кротовая нора», о которой никто не знает, – пояснил он. – Никто, кроме меня и Сета. Ведь это мы с ним проектировали Гелиополис. Одна из камер ведет в реальность с центром управления.

– Почему ты так уверен, что Ангелы не вычислили этот проход? – спросил Карн, внимательно всматриваясь в карту. – Ведь Гелиополис в их распоряжении уже столько веков.

– Потому что его невозможно вычислить, – убежденно ответил Тот. – И потому что там стоит мой аварийный маяк, который оповестит меня, если кто-то воспользуется проходом. Вот почему я боялся, что Сета захватили Ангелы. Он силен, спору нет, но технологии Иных Богов расколют любого.

– Продолжим, – обратил на себя внимание Эрра. – Гелиополис – это город-крепость, лучшее, что я когда-либо видел со стратегической точки зрения. У него есть лишь одно слабое место – у него нет слабых мест. Это значит, что мы будем атаковать в лоб, всеми силами, войдем через главные ворота. Другого варианта просто нет.

– Нехитрый план, – хмыкнул Карн и посмотрел на Тота. – Все так просто?

– Так просто, – ответил бог мудрости. – Гелиополис – город богов, и у него действительно нет брешей в обороне. На это мы и надеемся. Надеемся, что Иные Боги настолько уверены в неприступности города, что не станут стягивать к нему дополнительные силы.

– Как только войдем, нас поддержит Всеотец, – продолжил Эрра. Его палец прочертил широкую дугу слева от крепости. – Он атакует отсюда, во фланг. Его войско – Асгардрейден, легионы мертвых, им не нужна твердь под ногами, чтобы перемещаться в пространстве.

– Скажем так, наша штатная авиация, – вставил Локи. Карн улыбнулся.

– Что-то вроде, – кивнул Эрра. – Потом будем действовать по обстоятельствам. В какой-то момент нам понадобится подкрепление, и тогда мы разыграем свой последний козырь – Мидаса. Быть может, нас остановят еще на подходе к Башне Луны, или позже. Я лично надеюсь, что до Башни Солнца мы дойдем сами.

– Надежда – первый шаг на пути к разочарованию, – процитировал Рокеронтис слова одного вымышленного персонажа. Локи хохотнул и хлопнул в ладоши.

– Рад, что вы сохраняете присутствие духа, друзья мои, но закройте хавальники! – рявкнул бог войны. – Я лучше вас всех понимаю, насколько гиблая это затея! Но вариантов действительно нет. Может, Мидас понадобится нам еще у ворот, я не знаю. Поймите, никто никогда не атаковал Гелиополис! Никто со времен Великой войны не бросал вызов Иным Богам в открытую. Мы ничего не знаем о том, что ждет нас. И я уверен в одном – большинство из них будут мертвы к завтрашнему вечеру, – он мотнул головой в сторону выхода из библиотеки, имея ввиду богов и мифических созданий, что собрались в митреуме. – Но я также знаю, что они не пожалеют об этом. И дело не в надежде. Дело даже не в чести. Дело в нас самих. Дело в том, что это наш мир!

– Прости, Эр, – Рокеронтис поднялся со стула и внимательно посмотрел на бога войны. – Пусть я моложе вас всех, но не думай, что я не понимаю. Я понимаю. А смеюсь, потому что так привык. Я привык смеяться, трахая девок. Я привык смеяться, отнимая жизни. И я буду смеяться, когда придет мое время.

– Лучше не скажешь, – Локи тоже поднялся и встал рядом с Песочным человеком. – Мы все сделали свой выбор, уже давно. А иначе я не искал бы подступы к Гелиополису, и Дорогу Одина тоже не искал бы. И пусть мне нет дела до этого мира, мне есть дело до тех, кто его населяет. Это мир людей и богов. Древних Богов. А та мразь, что пришла сюда извне и насадила тут свой религиозный изврат, должна быть стерта из истории. Либо будем стерты мы сами.

– Впервые вижу тебя таким серьезным, – Рокеронтис выпятил нижнюю губу и сдвинул брови.

– Ты вроде говорил, что будешь смеяться, когда твое время придет? – прищурился бог огня. – Так гляди, допиздишься, и оно придет прямо сейчас!

На том и порешили. Напоследок Эрра еще раз показал Карну, где находятся узловые точки Гелиополиса, и все разошлись. Парень направился в душ, а потом – в свою комнату.

Разумеется, его потеснили – теперь здесь еще ютился ифрит, две кицунэ и темный альв. Компания, надо признать, колоритная! Кицунэ уже дрыхли без задних ног прямо на полу, укутавшись в свои золотисто-рыжие хвосты. Ифрит и альв при виде Карна поднялись и почтительно поклонились ему. Он ответил тем же и пожал им руки. Ладонь ифрита была обжигающе-горячей, а тонкая, но сильная пятерня темного альва напротив, оказалась мертвенно-ледяной.

Карну даже стало как-то не по себе оттого, что он будет спать на кровати, а остальные – в спальниках на полу. Но ифрит и альв резко запротестовали насчет того, чтобы поменяться местами. Ифрит пошутил, что отморозить почки ему точно не грозит, альв же сказал, что привык к холоду камня и попросту не сможет уснуть в теплой кровати.

Альв, кстати, выглядел довольно интересно и Карн удивился тому, что этот типчик вообще сумел добраться до митреума, с такой то внешностью! Разве что – через Лимб. Цвет его кожи находился на самой границе глубокого пурпура и насыщенного эбена. Волосы – идеально белые, будто мучные. Глаза – красные, как у альбиноса. И уши, разумеется, заостренные. Ну, классический такой темный эльф из ДнД.

Альв и ифрит о чем-то переговаривались вполголоса, Карн не вслушивался. Он думал о том, что завтра всем им предстоит очень долгий день. День, которого они ждали добрую тысячу лет. Шанс отомстить и вернуть этот мир его законным владельцам. Но не богам, а людям. Что удивительно, ведь на самом деле эта война ведется не за богов, не за Дуат. Это война за мир смертных, Ра. Ведь, как объяснял ему Тот, именно Ра составляет костяк мироздания, это основа основ, базис. Древние Боги становятся слабее, потому что слабее становятся смертные.

Все честно. Меркантильные и эгоистичные люди перестают к чему-то стремиться, а материализм убивает всякую веру. Но не ту веру, о которой толкуют с экранов телевизоров и в церквях. Сегодня церковь – последнее место, куда стоит идти за верой, последнее место, куда стоит идти за богом. Речь идет о той вере, которая есть знание. Ты веришь не потому, что не знаешь и не можешь постичь (пути неисповедимы и все такое). Ты веришь как раз потому, что знаешь, точно знаешь. Это тот самый миг, который пророчил (или вспоминал?) Кларк, – когда магия становится наукой.

Но в битве за мир людей на равнине Вигрид свою бессмертную кровь будут проливать боги. И это, наверное, правильно, ведь за тем люди и создавали богов: чтобы те защищали их от внешнего мира, злого и агрессивного мира за пределами их платоновской «пещеры». Хотя сегодня люди считают, что в богах больше нет необходимости. Но так ли это? Быть может, их заставляют так считать? Потому что вор уже в доме, он уже добрался до самого ценного и стал хозяином положения. Он сжег все книги, уничтожил те достижения, которых добились люди, и заставил их поверить, что никаких достижений не было. Через газеты, телевизор, интернет он поселился в голове человека и поколение за поколением по крупице вынимает из закромов сознания правду, память.

Теперь, видя все это со стороны, Карн искренне не понимал, как можно было так ошибаться? Как он столько лет жил в системе, главная цель которой – уничтожить его как личность? Как человека свободного, мыслящего, творящего! У которого есть свой мир и свой бог! Как можно поклоняться мертвым? Как можно рабски молить о пощаде? Ведь это верх эгоизма – веди себя хорошо ЗДЕСЬ, чтобы ТАМ тебе зачлось. Не лги, не кради, не прелюбодействуй ТУТ, чтобы ПОСЛЕ у тебя всего было вдосталь. И ведь люди поступают именно так: разбивают лбы о брусчатку, целуют кости, осеняют себя знаком, о происхождении которого им ничего не известно! Лицемеры, большинство из них никогда не открывали книгу, которую они считают священной, и НИКТО из них не живет так, как им предписано жить их ГОСПОДИНОМ. Они такие, потому что такими надо быть. Они добрые, потому что надо быть добрыми. И они пытаются сделать других такими же, ведь им и это «зачтется». Плюсанется в карму.

На этой невеселой ноте Карн заснул. Однако спал он на удивление хорошо и спокойно. Ифрит с альвом, кажется, бубнели до самого утра. Но это уже их проблемы. Лично он собирался раздавать пиздюлей Ангелам на трезвую голову – выспавшимся и полным сил.