Левиафан. Кровь Ангелов

Глава 13. Фригиец

Карн проснулся в пять утра, до прибытия на конечную станцию оставался еще целый час. Он умылся, почистил зубы и с удивлением обнаружил, что голова почти не болит, да и общее состояние – на отлично, будто проспал часов восемь и не пил с ночи…

Безумная мысль сверкнула в голове, он схватился за телефон – проверил дату. Фух, все в порядке, он действительно проспал всего пять часов. «А то с этими богами и их штучками не ровен час – станешь шизофреником», – хмуро подумал парень и отправился к проводнику.

Пару минут спустя, попивая отнюдь не самый отвратный кофе в своей жизни, он смотрел в хмурый мир через замызганное окно поезда, стремительно вспарывающего пространство. Отчего-то подумалось, как сильно разнятся ценности у поколений, которые отстают друг от друга меньше чем на десятилетие. Сегодня девочки в шестнадцать лет выглядят на все двадцать пять. И ведут себя соответствующе. Ну не все, конечно, но большинство. А парни… с укладкой и подворотами на тоненьких ножках они все больше походят на противоположный пол. И такие же капризные, а! И даже борода не спасает.

А вот что для современного поколения – лес? Они и за грибами то ни разу не ходили, не то, что в поход. Да ну, какие грибы! Стоит ли ради них лазать сквозь буреломы, где можно клещей нахватать и порвать брендовые шмотки? Купить у бабок на рынке – тоже не вариант, ведь не известно еще, где они эти грибы собирали. Проще и безопаснее взять у мамки денег и сходить в ресторан. Можно было бы в супермаркете купить и самому приготовить, да только кто из них умеет готовить?..

Карн вспомнил себя в шестнадцать лет. Не то, чтобы он был пай-мальчиком, который все умел и мог с полным правом считать себя независимым. Город и на нем оставил свой отпечаток. Но для него выбраться куда-нибудь на природу было желанным приключением! Человек двадцать-тридцать, среди которых хорошо, если половину знаешь, и за город с ночевкой. А потом у костра лежишь на пенке и смотришь на звезды. Ведь там, когда вырвался из объятий пышущего смогом неонового демона, совсем другие звезды. Их много и они такие разные!

А рядом, на той же пенке, лежит девчонка. Ты знаешь ее от силы часов пять. Вы не друзья и уж точно не любовники. Вы просто смотрите в черное небо и говорите обо всем подряд. Но связь между вами настолько прочная, что ее даже нельзя описать. Порой столь глубинным пониманием друг друга не могут похвастаться люди, прожившие в браке не один десяток лет. А вот ты точно знаешь, что она чувствует. И она знает. Вы можете не просто заканчивать друг за друга фразы, вы можете общаться, не раскрывая ртов. И вам так хорошо, без всякой эротики и подпороговых инстинктов.

Это бесценно. Потому что это и есть жизнь. Куда все делось? Он с радостью и сейчас полежал бы так у костра, глядя в бездонную черноту над собой. Да только друзья разъехались, разбрелись по жизни. А те, что рядом, со своими заботами, делами, которые, в сущности, подчинены одной единственной цели – заработать побольше. Он никого не осуждал, ни в коем случае, просто ушел азарт жизни, ушло ее таинство и ему было горько.

Есть, конечно, те, кто с годами не растерял эту детскую непосредственность, искреннюю романтичность. Но на них тоже давит городской мир, поэтому походы с ночевками становятся все реже и реже…

В дверь постучали. Это проводник предупредил о том, что прибытие через полчаса. Карн взглянул на экран смартфона – действительно, половина шестого. Наступает новый день, и вряд ли он принесет ему хоть малую толику той безотчетной радости, которую он имел, но едва ли ценил в свои шестнадцать. «Нет, – подумал парень, снимая постельное белье и скатывая матрас с подушкой, – это не мир изменился. Это люди изменились. Уже в который раз».

Выйдя на перрон, он поежился и прикинул, что в назначенное место ему нужно подойти к восьми, а добираться не больше получаса. То есть времени на завтрак с запасом. Карн хорошо знал Киевский вокзал, в свое время часто путешествовал в столицу, по учебе и по другим делам. Помнил, что где-то здесь была отличная пельменная, будто выдернутая из советского прошлого. Потом на ее месте открыли кафешку, где можно было заказать «котлеты по-домашнему», и они, твою мать, действительны были по-домашнему! Что же здесь теперь… ага, «сабвей»!

В итоге ему все же удалось найти более-менее приличное кафе, а не очередной склад фастфуда. Не мудрствуя лукаво, парень заказал порцию макарон по-флотски и салат из свежих овощей. Ну понятно, вряд ли овощи действительно свежие, однако это лучше, чем овощи из «киэфси», у которых срок годности, как у армейских консервов.

Он неспешно поел, расплатился, посидел немного, на холостом ходу прокручивая самые разные мысли. Спустился в метро в семь часов и был на месте без пятнадцати восемь. Солнце разыгралось не на шутку, и стройная высотка из стекла и бетона отливала всеми цветами радуги. Бизнес-центр. Апофеоз капитализма. Эрра сказал, что ему нужен семьдесят шестой этаж, и Карн сразу понял, что это самый верхний.

На ресепшне заспанная красотка с глазами на визине уточнила, какой офис интересует молодого человека. Карн произнес название фирмы, которое едва ли могло претендовать на оригинальность. В мире, где правит реклама, быстро перестаешь удивляться любым названиям и слоганам. Банк «Траст», химчистка «Мойша», такси «Автопилот». Вспоминается известная шутка про аббревиатуру Научного Института Химических Удобрений и Ядов…

Карн вошел в лифт, который размером не уступал его гостиной. Повсюду – зеркала, слепящий свет тысячью бликов играет на хромированных поручнях. Парень еще подумал, что зря нет лифтов для курящих. Потому что он точно успел бы выкурить сигарету, пока поднимался до семьдесят шестого этажа.

Еще один ресепшн. Этот на вкус Карна выгодно отличается от первого. Свет мягкий, обои приглушенных тонов, на стенах картины. На полу – ковры с тонким жестким ворсом. Большие мягкие кресла для ожидающих, столы из массива, судя по структуре и цвету – мореный дуб, или его классная имитация.

– Доброе утро! – пропела огненно-рыжая девица, расположившаяся по другую сторону стойки ресепшна. Ее ярко-карие глаза с багряным отливом блеснули из-под узких очков в строгой черной оправе. Девушка, что называется, производила впечатление. – Вас уже ждут. Вторая дверь налево.

Карн рассеяно уронил «здрасьте-спасибо» и направился в указанную сторону. Вот и все. Никаких эксцессов по пути, никаких Ангелов и Демонов, никакого Лимба. Он просто сел на поезд и приехал на аудиенцию к одному из «сильных мира сего». Пришел на пятнадцать минут раньше в надежде задержать дыхание и морально подготовиться, а тут – на тебе, его, оказывается, уже ждут!

Неожиданно Карн понял, что вспотел, а вдоль спины к копчику в который раз пробежала неприятная дрожь. И чего ему, собственно, бояться? Ну, переговоры, ну и ладно. И хрен с ним, что там, в кабинете, сидит какой-то мега-крутой тип, от которого, по словам Эрры, зависит судьба всей этой безумной авантюры, устроенной Древними, и этот тип прежде, чем принять окончательное решение, хочет видеть его, Карна, лично. А с какой стати, спрашивается? На нем свет клином сошелся или это такая забава у них?

Карн остановился перед массивной двойной дверью – никаких указателей или табличек с именем и должностью хозяина кабинета. Он робко обернулся в сторону ресепшна. Девушка легонько кивнула ему и вполне искренне улыбнулась. Дальше тупить перед дверью было уже как-то неприлично, и он навалился на створки, подозревая, что изготовленные из того же мореного дуба, они будут очень тяжелыми. Но двери легко и беззвучно провернулись в петлях, и парень вошел в кабинет, полный удивительных запахов и не менее удивительных предметов.

Карн глубоко вдохнул. Лаванда и пряности – невесомые ароматы причудливо смешиваются на самой границе восприятия, создавая удивительно нежную смесь, к которой мгновенно привыкаешь. Сам кабинет огромен, масштаба добавляют панорамные окна, но обставлен довольно скупо. Справа изящный диван, обитый красным бархатом, перед ним низкий стеклянный столик, а во всю стену – здоровенная плазма. Экран разбит на две дюжины фасеток, большинство из которых показывают котировки и какую-то экономическую статистику, по другим идут новости.

Слева вдоль стены – несколько шкафов, доверху забитых книгами в разноцветных переплетах. Рядом – мини-бар. В центре кабинета почти у самого окна расположился большой деревянный стол, перед столом – невысокое кресло с красной обивкой.

За столом человек. Невысокий, крепкий, чуть полноватый. Наполированная лысина поблескивает отраженным солнечным светом. Стильный кремовый костюм эффектно контрастирует с белоснежной рубашкой, расстегнутой на три пуговицы, благодаря чему на шее мужчины можно рассмотреть причудливый кулон в форме звериного клыка в золотой оправе. И его глаза – они тоже цвета золота. Карн не сомневался, что отправляется на встречу не с человеком, но Эрра сказал, что это… не совсем бог. Однако глаза…

– Здравствуй, Карн, – произнес мужчина. Голос у него был мягкий, обволакивающий. – Присаживайся.

– Добрый день, – вежливо проговорил Карн и процокал по паркету. Он сел в кресло и мгновенно утонул в нем, хотя со стороны казалось, что оно достаточно жесткое. «Тут вообще все не такое, каким кажется на первый взгляд», – подумал парень, и посмотрел на мужчину, ожидая, что тот начнет разговор. Однако хозяин кабинета не спешил нарушать гулкую тишину. Он сцепил руки в замок, положил на них подбородок и бессовестно изучал Карна.

Парень честно пытался выдержать его взгляд, но не смог. Не потому, что в глазах этого существа было что-то тяжелое или отталкивающее. Напротив, они казались бесконечно добрыми, готовыми вобрать в себя все твои переживания и проблемы. В этих странных глазах можно было в прямом смысле потеряться, раствориться.

Карн моргнул и уставился в стол. Итак, что тут у нас? В центре сенсорный экран, вмонтированный в столешницу, по сторонам от него ряды диковинных фигурок. Парень сразу узнал фен-шуйную денежную лягушку с триграммой на голове и монеткой во рту. Рядом – кусок известняка с начертанной на нем руной Фегу. Чуть левее – статуэтка пузатого будды, с широченной улыбкой потирающего свое необъятное чрево, а за ней ониксовый бык опустил рога и приготовился к рывку. Ба, да все это символы богатства из разных культур!

– Эрра сказал тебе, кто я? – нежный голос хозяина кабинета мгновенно заполнил огромное помещение, окутал мягким волшебным туманом. Ему хотелось верить, его хотелось слушать. Но Карн не позволил себе расслабиться, ведь он пришел сюда не из праздного любопытства!

– В общих чертах, – он пожал плечами и вновь отвел взгляд.

– В лучших традициях, да? – мужчина улыбнулся широко, обезоруживающе. – «Иди туда, не зная куда. К тому, не знаю к кому». Что-то в этом духе… Странная у этих богов привычка, не находишь? Говорят много, но все равно ни черта не ясно.

– Бывает, – сдержанно ответил Карн. Потом он как-то внезапно расслабился и взял себя в руки. Так, хорош, ты тут на переговорах? Ну так переговаривай! – На самом деле мне совсем не важно, кто вы, – парень в третий раз скрестил взгляды с золотоглазым и теперь не собирался отступать. – Я пришел, чтобы убедить вас, подтвердить слова Эрры. Как видите, он нашел Адхва-Га. Это значит, что вы присоединитесь к нам?

– Только давай на ты, хорошо? – вновь улыбнулся мужчина. – Официоз ни к чему. Мне его тут хватает вкупе с лицемерием и подхалимством, поверь. Я ценю твою прямоту, и мой ответ – нет.

– Зачем я тогда… – начал Карн, но мужчина медленно поднял руку, останавливая его.

– Пока нет, – он облизнул губы и откинулся на спинку кресла. «Либо он гораздо больше, чем кажется, либо у него другое кресло», – подумал Карн. Себя он ощущал амебой, расплывшейся по стенке сосуда. Его собеседник сидел в своем, как влитой. – Это зависит.

– От чего? – Карн поднял бровь. Нужно сказать, он устал от этих «божественных игр». Почему каждый из них постоянно пытается сначала наиграться с ним вдоволь? Надемонстрировать свое превосходство, свою инаковость? Хотя тут, кажется, что-то другое.

– От нашего разговора, разумеется! – мужчина развел руками. Внезапно Карн понял, на кого похож этот (условно) человек. На объевшегося удава, вот на кого! – Ты ведь за этим здесь. Поговорить со мной.

– И что же вы… ты хочешь услышать от меня? Готов ли я на все ради победы? Сделал ли я окончательный выбор, на чьей стороне буду сражаться? – Карн начинал понемногу злиться. Его раздражал тон этого мужчины, его манеры, его кабинет. Слишком все хорошо. Без лишнего пафоса, но презентабельно. Минималистично, но даже бар есть. Ну не бывает так идеально!

– Можешь не сомневаться, – продолжил парень, – я отлично знаю, каким хочу видеть этот мир, хотя всего три месяца назад даже толком не знал о нем. О том, какой он на самом деле.

– И какой же он? – встрепенулся мужчина.

– Он пришел в упадок, – твердо ответил Карн.

– В упадок? – удивление на лице собеседника казалось вполне искренним. – Посмотри вокруг! Ты находишься в крупнейшем бизнес-центре этой страны, скажу по секрету – всего мира. Это апофеоз всех устремлений, чаяний и розовых надежд современного человека. Миллионы рабочих мест, миллионы счастливых лиц, несущих домой неплохую зарплату. Как раз хватит, чтобы расплатиться с кредитом и взять новый.

– Это не смешно, – фыркнул Карн.

– Верно, не смешно, – согласился мужчина. – Но так есть. И этот мир создали не боги. Ни Древние, ни Иные. Этот мир создали люди. Просто в определенный момент они решили, что им ни к чему ментальное общение, не знающее ограничений. Взяли и связали себя интернетом, радиочастотами. Они решили, что жить ради рода слишком затратно. И стали жить – каждый для себя. Это их решение, не богов.

– Но это навязанное решение, – Карн непроизвольно впился пальцами в подлокотник. Его костяшки побелели.

– Верно, – вновь согласился мужчина. – Но чья в том вина? Людей? Или богов, которых они создали, чтобы те защищали их и помогали в час нужды? Боги не справились и проиграли. Некому стало защищать людей, в первую очередь – от них самих.

– А ты не проиграл? – Карн и сам удивился жестокости, что прозвучала в его голосе. – Ты значит, счастлив, что стоишь у руля этого ебаного Титаника и уже отчетливо различаешь айсберг!

– Я проиграл гораздо раньше, чем началась эта война, – на мгновение лицо мужчины изменилось, по нему скользнула тень застарелой печали. – Иначе меня давно бы тут не было. Ни в Ра, ни в Дуате, ни еще где-то. Не верь им, богам, бессмертие – это проклятье.

– Я верю тем, кто говорит правду, – отрезал Карн. – А то, что говоришь ты, к чему ведешь, я не понимаю. И, наверное, не хочу понимать. Потому что мир вот-вот изменится в последний раз. И если мои друзья уверены в том, что ты можешь склонить чашу весов в нашу пользу, значит, так оно и есть!

– Друзья, – мужчина вымученно улыбнулся. – Нонсенс, конечно, ну да ладно. Так ты хочешь правды? Хорошо. Я расскажу тебе правду. Чтобы ты понял, к кому и зачем пришел. Чтобы ты понял, чего действительно хочешь. Чтобы ты понял, каков этот мир на самом деле.

Мидас положил руки на подлокотники кресла, глубоко вздохнул. Когда он заговорил, от былой теплоты и мягкости не осталось и следа. Он будто вернулся назад, в далекое-далекое прошлое, когда еще был смертным. И Карн вернулся вместе с ним.