Левиафан. Кровь Ангелов

Глава 20. Сам Иегова

А потом произошло то, чего никто не ожидал. Пока они вскрывали камеры, Локи, которому Тот загодя рассказал о «кротовой норе», сноровисто метнулся в центр управления и привел оттуда ангельское спецподразделение – восемь здоровенных Серафов во главе с последним архангелом, Иеремиилом.

Они возникли внезапно, будто из воздуха. Локи материализовался прямо за спиной Карна, поглощенного разрубанием очередной клетки, прижался к парню всем телом, чтобы предупредить любое движение, и коснулся его шеи остро отточенным ножом, напоминавшим рыцарский мизерикорд.

– Тише, дорогой мой, тише, – прошептал он почти ласково. – Убери клинок, иначе Адхва-Га больше уже никого не спасет.

Он резко развернул Карна, продолжая оставаться у него за спиной, чтобы видеть всех присутствующих.

– Наверное, я должен сказать что-то вроде «Всем бросить оружие!», да только мы ведь понимаем, что здесь это бесполезно, – ухмыльнулся Локи, явно копируя Мидаса. – Поэтому, уважаемые, просто уберите свои клинки, ножи, топоры и что там у вас есть. Уберите и позвольте досточтимым Серафам защелкнуть на ваших запястьях наручники из местной разновидности крептонита!

Бог огня безумно захохотал, полагая свою шутку настоящим шедевром. Но не ослабил хватки, Карн это хорошо чувствовал.

– Локи, ты мерзкий выродок… – начал Эрра, делая шаг вперед. Но бог коварства легонько чиркнул мизерикордом по шее Карна и багровый ручеек проворно сбежал вниз, скрываясь в складках задубевшей от пыли футболки. Эрра сразу замер.

– Не рискуй, дружок, – ехидно проговорил Локи. – Я ведь действительно могу вскрыть парня. В миг! И это станет финалом вашей грандиозной эпопеи.

– Эрра, не слушай его! – прохрипел Карн. Локи больно сжимал его шею. – Они ведь все равно убьют меня, это ясно! А так вы хотя бы порешите этого лживого ублюдка!

– И действительно, – пророкотал Эрра. – Как тебе такой расклад, а, скандинавская мразь? Ведь нам все равно конец, не в правилах Иных Богов оставлять в живых тех, кто проливал кровь их рабов!

– Не глупи, старина, – Локи точно скопировал его тон и мимику. – Охотника то они оставили, а? Хотя знали, что он все вспомнил. Так что не надо ля-ля, не всех они убивают. Но тебе то каюк, это точно! А что касается парня… не думаю, что он умрет. У Господа на него другие планы.

И он вновь громко расхохотался, точно безумец. Эрра заставил свой меч исчезнуть и махнул рукой остальным, мол, делайте тоже самое.

– Нет, Эр, нет! – взмолился Карн. – Он ведь лжет, этот поддонок лжет, разве ты не видишь!

– Вижу, – устало ответил бог войны. – Но если не подчинимся – умрем все. А главное – умрешь ты. Так что…

И он послушно свел руки за спиной. Серафы надели на каждого из них наручники из непонятного материала, напоминавшего посеревшую от времени кость. Эрра, Вик, подоспевший Чернобог, две кицунэ и Охотник – все теперь стояли со сведенными за спиной руками. Наибольшее недовольство проявил, конечно же, славянин! Когда он убрал свой чудовищный молот и свел руки вместе, к нему подошел Сераф с наручниками, но бог развернулся на каблуках, схватил его обеими руками за шею и свернул ее.

– Стоять! – заорал Эрра. – Чернобог, хватит! Подчинись им, у нас нет выбора!

Чернобог не ответил, лишь глухо зарычал, но все же позволил защелкнуть костяные наручники на своих широких запястьях. Карн скривился от боли, глядя на древнего славянского бога, который добровольно дает надеть на себя кандалы, и все ради него, Адхва-Га, Странника, ради того, чтобы даже в этой, казалось бы, безвыходной ситуации у них оставалась надежда! Надежда на то, что если парня не порешат прямо сейчас, то, быть может, каким-то чудом ему удастся завершить свою миссию. Выходит, нет ничего глупее надежды?..

И все же Карн не желал верить в случившееся. Как Локи мог их предать? Ведь они почти сделали это, почти победили! Так не может быть. Так не должно быть! Что же Иные Боги могли пообещать Древнему, своему заклятому врагу? Хотя на самом деле, это уже не важно.

Парень лихорадочно соображал, что можно сделать. Мизерикорд Локи впивался в его горло, одно движение – и кинжал прошьет носоглотку вместе с мозгом, окровавленное острие выйдет из затылка. Бог огня не шутил, Карн чувствовал, как лезвие мизерикорда нагревается, и это было лучшей демонстрацией намерений коварного создания.

А что Эрра, Вик? Они боялись за него, боялись рисковать, поэтому дали надеть на себя эти сраные наручники, разумеется – зачарованные, их уже не снять без ключа или, может, заклинания. Как же это мерзко – быть преданным! Говорят, что самую сильную боль испытываешь от предательства близкого, того, кому доверял. Нельзя сказать, что Локи был ему другом. Но они делали одно дело, они дрались в одном строю, их что-то связывало, что-то общее, прочное и сильное. Но это что-то оказалось иллюзией, раз коварный скандинавский бог предпочел занять место по другую сторону баррикад.

Почему-то Карн вспомнил один давний эпизод. Был у него когда-то друг, хороший друг, верный и надежный. Они немало прошли вместе, сколько было безумных пьянок, сумасшедших драк, разговоров в лесу у костра! А потом что-то изменилось, наверное – они сами изменились, повзрослели, потеряли эту детскую непосредственность и чистоту. Стали делить мир на тех, кто с ними и на тех, кто против. Ничем хорошим это, конечно, не закончилось.

Они продолжали общаться, но все стало по-другому. Теперь, спустя столько лет, ни к чему лгать, была даже какая-то злость, инстинктивная, по поводу и без. И никому не удавалось помирить их, потому что они сами не хотели этого. Они не понимали, что это приносит им боль и страдания, им и окружающим. И все рушилось, все катилось к черту, пока друг Карна не попал в аварию.

К счастью, в салоне он был один, и подушка безопасности сработала вовремя. Машина всмятку, а у него только ребра болят. Что на самом деле там произошло, уже не имеет значения, важно другое. Карн в этот момент вез другого своего друга домой и был жутко злой, потому что минутой ранее этот самый друг, открывая дверь, поцарапал краску о бордюр, хотя Карн загодя предупредил его, что нужно быть осторожнее. Машина была совсем новая, куплена месяц назад, а Карн никогда не отличался сдержанностью. Он наорал на друга и ехал теперь как перекачанный воздушный шарик – только тронь!

Когда зазвонил телефон, он поднял трубку, не взглянув на номер. Голос на том конце провода дрожал, Карн даже не сразу узнал его. А когда понял, в чем дело, задал лишь один вопрос: «Где ты находишься?»

Потом они пять часов стояли вместе посреди трассы, пока полиция разбиралась, кто виноват. Но все это казалось чем-то несущественным. И тот факт, что ремонт машины теперь обойдется другу едва ли не в половину стоимости этой самой машины, тоже ничего не значил. Карн отлично понимал его чувства на этот счет – сказать, что было обидно, значит ничего не сказать. Но думал он о другом.

Он думал о том, что его друг жив. ЖИВ. А остальное, включая все их безрассудное противостояние, порожденное эгоизмом и фанатичной принципиальностью, вмиг потеряло значимость. Тогда он впервые увидел слезы на глазах своего друга. Сам не заплакал в тот же момент лишь потому, что всю жизнь был таким – «тормознутым». До него суть таких событий всегда доходила позже – через час, день или даже неделю. Будто его психика в момент стресса закрывалась непробиваемым коконом, а потом этот кокон начинал оттаивать.

Этот момент, когда они обнялись и взаимно попросили прощения, стоя на ледяном ветру муторным мартовским вечером, отпечатался в памяти Карна на всю жизнь. Тогда он впервые услышал эти слова. «Ты настоящий друг». Слова были произнесены сквозь слезы, и парень никогда бы не подумал, что так просто можно разорвать душу пополам. Чтобы одна половинка осталась у него, а вторую он отдал бы своему другу. Настоящему другу.

Так мир меняется в одночасье. И вот он изменился опять, здесь и сейчас, в Башне Солнца, потому что Локи предал их. Бог огня одним движением завернул руки Карна за спину и защелкнул на запястьях костяные наручники. Ангелы повели их к «кротовой норе».

И все равно он ни о чем не жалел. Потому что поступил правильно. Они все поступили правильно. Как было сказано в одном фильме, лучше поверить предателю, чем не поверить товарищу! Доверие, вера – в мире, где все продается и все покупается, эти слова теряют свой первоначальный смысл. Они становятся антиквариатом, дешевым никому не нужным антиквариатом. Потому что в таком мире ни вера, ни доверие не прокормят тебя и твою семью. А ведь когда-то все было иначе…

«Кротовая нора» оказалась непримечательной стеной в одной из камер на верхнем этаже тюрьмы. Она ничем не отличалась от других стен, разве что если смотреть на нее не прямо, а боковым зрением, по ней то и дело пробегала легкая рябь. Они прошли сквозь эту стену, сначала несколько Ангелов, потом Эрра, Виктор, Охотник, Чернобог и две кицунэ, затем Локи толкнул вперед Карна.

Какого же было их удивление, когда условный центр управления оказался…реальным Центром управления! Посреди большого круглого зала располагался пульт со множеством сенсорных экранов и клавиатур. Над пультом почти во всю стену висел изогнутый голографический экран, в центре которого находилась многомерная схема Гелиополиса с пульсирующими пиктограммами разных цветов и форм. За пультом спиной к ним в широком черном кресле сидел человек, его руки покоились на подлокотниках, также снабженных сенсорными элементами управления. Человек пристально наблюдал за происходящим на экране.

Затем он нарочито медленно повернулся в кресле и встал. Высокий и худощавый, на пепельно-сером лице никакой растительности, даже бровей нет. Черные, бездонно-черные глаза не выражают никаких эмоций, зато тонкие бледные губы растянуты в жуткой нечеловеческой улыбке. «Так, наверное, рыбы улыбаются», – подумал Карн, пытаясь понять, кто перед ними – мужчина или женщина. Тонкий вздернутый нос, вытянутый овал лица, узкие скулы, широкая нижняя челюсть, массивный, но острый подбородок. Несмотря на то, что в лице человека не было ничего уродливого, у Карна его облик вызвал спазм омерзения. В мозгу возникла ассоциация с какими-то мелкими паразитами, липкими червями, которые если попадут в мозг, могут даже бурого медведя свалить.

– Ты поработал на удивление неплохо, мой друг, – заговорил человек, который человеком, разумеется, не был. Он обратился к богу огня и голос его прозвучал как-то рвано, окончания некоторых слов он проглатывал, а другие наоборот, выделял интонацией, хотя в этом не было необходимости. Он не производил впечатления того, кто плохо знает язык, на котором пытается разговаривать. Казалось, что он произносит слова, а автоматический переводчик, скрытый в его теле, тут же выдает плохо адаптированный перевод. Все это делало его образ еще более отвратительным.

– Что ж, ты можешь отправляться за своей наградой, Ангелы проводят тебя, – человек указал ладонью на одну из многочисленных дверей. Локи хмыкнул, попробовал поклониться (сразу видно, что не привык это делать) и двинулся в указанную сторону под ангельским конвоем. В помещении помимо скованных наручниками Древних Богов (включая Карна и кицунэ) остался лишь серый человек и два высоченных Херуба. «Видимо, он действительно уверен в этих наручниках, – подумал Карн, – или себя переоценивает».

– Я начну с главного, – серый двинулся вдоль стены неспешным шагом, заложив длинные руки с узловатыми пальцами за спину. – Все, что происходило в твоей жизни, Карн, было спланировано. Все, кроме твоего рождения. Увы, но мы действительно допустили эту досадную ошибку, признаю. Второй ошибкой было позволить нашим старым друзьям узнать о тебе, – с этими словами он бросил мимолетный взгляд на Эрру, а потом бог войны вновь перестал существовать для него. – Но убивать тебя сразу было глупо, ты еще мог послужить будущему своего народа. А потом… потом Охотник не сумел тебя изловить и эти благородные рыцари прошлого, которых ты зовешь Древними Богами, решили взять тебя в оборот. Кстати, ты заметил, что ни один Ангел в действительности не пытался тебя убить, а лишь ранить или обезоружить?

– Лжец, – процедил Эрра сквозь зубы, и тут же получил мощный удар эфесом двуручного меча в солнечное сплетение. Бог войны упал на колено, закашлялся, но нашел в себе силы подняться и даже выпрямился, превозмогая чудовищную боль.

– Сейчас мне нужно сказать тебе то, что ты должен был услышать уже очень давно, Карн. Мне нужно сказать тебе правду, – и в этот самый миг парень понял, что уже видел этого человека. Он встретил его тогда, в далеком детстве, в лесу, в облике лешего. Серый приходил к нему во сне, в митреуме, под личиной козлоногого фавна. Он был Темноврулом, жрецом Чернобога, которого они встретили в славянском поселении. Он и правда все время был рядом!

– Вижу, ты кое-что вспомнил, – одними губами усмехнулся серый. – Это хорошо, но уже не важно. Я расскажу тебе…

– Мне насрать, что ты расскажешь, ублюдок, – ответил Карн. Ярость бушевала в нем. Неодолимая ярость человека, за которым всю жизнь кто-то наблюдал. Кто-то настолько могущественный, что мог одним движением пальца распылить его на атомы. Или наоборот – не дать умереть тем, кого он любил! – Подойди ближе, только дай мне шанс, и я уничтожу тебя. Не знаю, как, но я сделаю это, клянусь!

Последние слова он выплюнул, вложив в них все свое отвращение, всю свою ненависть и желание вывести этого выродка из себя. Однако серый даже бровью не повел, он продолжал наворачивать неспешные круги вдоль стен круглого зала.

– Мне понятны твои чувства даже лучше, чем тебе самому, но я обещаю – все изменится, как только тебе откроется истина, – заключил серый.

– Карн, – прорычал Эрра, – все, что скажет этот мудак…

Херуб вновь попытался ударить Эрру в солнечное сплетение, но бог войны проворно увернулся от навершия клинка и сам атаковал Ангела. Сначала он ударил крылатого коленом в живот, а когда Ангел согнулся пополам, ткнул его под колено и с грохотом повалил на землю, уселся сверху и стал бить врага в лицо собственным лбом. Снять наручники он не мог, но это ему, похоже, не мешало. Эрра расшиб себе лоб, а «лицо» Херуба обильно заливала хлюпающая золотистая субстанция, и он никак не мог освободиться, скинуть с себя скованного врага.

Чернобог было рванулся на помощь Эрре, но получил удар в затылок и упал на колени. Однако почти сразу славянин вскочил на ноги и бросился вслед за Херубом, который поспешил на мощь товарищу.

– Хватит! – громыхнул под сводами зала дребезжащий голос серого человека. Он вскинул руки, в воздухе что-то вспыхнуло, на самой границе слуха раздался неуловимый треск, точно разряд помех в телефонной трубке, и Эрру с Чернобогом отбросило в стороны. Бога войны шибануло о стену и он тяжело рухнул на каменный пол. Чернобог отлетел к противоположной стене. – Еще раз посмеете перебить меня своими жалкими потугами и я заставлю кровь в ваших венах кипеть!

Последние слова серый почти провизжал и от этого звука у Карна заломило уши, а тело пробила дрожь. Точно пенопластом по стеклу! Эрра закряхтел и попытался подняться, явно намереваясь продолжить бесполезное противоборство. Карн обернулся, посмотрел в налитые кровью глаза Древнего Бога. «Не надо, – сказал он, не размыкая уст. – Пусть говорит. Это даст нам время».

– Что ж, надеюсь, это все. Или вы еще не поняли, что игры закончились? Я мирился с вашим «сопротивлением», покуда вы делали то, чтобы было нужно мне. Теперь ваш драгоценный Странник передо мной, и в вас больше нет нужды. Продолжите глупить и проживете гораздо меньше, чем могли бы, – деловито откашлявшись, сказал серый. Его голос покинули визгливые нотки, он снова говорил тихо и спокойно. – Сразу отвечу на основной вопрос – да, ваш разлюбезный Эрра был прав, я позволил вам сюда придти. Или вы думали, что горстка чудиков сумеет одолеть воинство Ангелов? Да у меня их еще сотни тысяч! Если будет нужно – я попросту завалю вас их трупами!

И он захохотал. Высоко, визгливо, настолько неприятно, что Карн инстинктивно зажмурился. Парню казалось, что серый смеялся целую вечность, при этом выражение его лица не изменилось, лишь рот кривился в такт безумному смеху. А когда смех, десятикратно усиленный эхом зала, стих, серый увидел на губах Карна вопрос.

– Почему, мой милый Адхва-Га? – с противной улыбкой, кривым шрамом исказившей его бесполое лицо, спросил он. – Почему подпустил вас так близко, если мог прихлопнуть в любой момент? Да потому что это интересно! Гораздо интереснее, чем онлайн-игры!

В этот раз его смех продлился недолго. Было видно, что ему не терпится все им рассказать. Ну точно, как типичный злодей в финале блокбастера! Только здесь вовсе не кино. Здесь, за стенами Башни Солнца, прямо сейчас гибнут последние представители своих видов, которых люди уже давно считают мертвыми. Карн подумал, что все они будто умирают во второй раз, и уже навсегда.

– Очень скоро сюда прибудут еще Ангелы, и от вашей «армии» не останется даже воспоминаний, – продолжил серый, плотоядно облизнув губы длинным синюшным языком. – Так называемые Новые Боги разбегутся, как только умрет Мидас. А Мидас умрет, можете не сомневаться, слишком много проблем от него. Мне, знаете ли, нужен собственный бог богатства!

Он хихикнул, демонстративно кашлянул и выдержал эффектную паузу, полагая, что озвучил великолепную шутку. Никто не проронил ни звука. «Петросян чертов», – мелькнуло в голове Карна.

– Ладно, к делу, – Серый вновь медленно зашагал вдоль стены, сложив руки за спиной. – Начнем с того, Карн, что никакие мы не боги. Ни Иные, ни какие-то еще. Мы – люди. Мы пришли не из другого пространства, а из другого времени, хотя на самом деле это одно и то же. Мы пришли из будущего, для вас – еще очень и очень далекого. С другой стороны, все относительно, не так ли? Понимаешь, Карн, мы пришли из времени, в котором больше нет войн, нет болезней, нет даже смерти. Там один народ, одна культура. Мы колонизировали Дуат, мы истребили богов, потому что перестали в них нуждаться. Мы стали полноправными хозяевами своего мира. А потом на нас снизошло откровение. Мы объединили Землю своего времени, так почему бы не объединить вместе все времена? Ты только представь – все эпохи и народы, когда либо жившие, живущие и еще только могущие жить на Земле, станут единым обществом! Безупречным обществом под контролем тех, кто рожден управлять. Под нашим контролем! Предупреждая твой вопрос, отвечу – да, наши технологии позволяют нам сделать это. Разумеется, есть некоторые ограничения, понимаешь ли, законы физики нельзя просто отменить… Но вряд ли тебе это будет интересно. Важнее то, что ваша цивилизация оказалась… скажем так – самой проблемной. Другие эпохи покорились нам без лишних сложностей, но тут нам пришлось задержаться. С другой стороны, у нас впереди – вечность, и мы можем вести войну столько, сколько потребуется.

Карн слушал серого человека и ловил себя на мысли, что в очередной раз ему ссут в уши, предлагая под видом конфетки дерьмо, к пониманию которого он совершенно не готов. Это его не удивляло, но сбивало с толку. Выходит, они правда не боги? А самые обыкновенные люди, очумевшие от собственных достижений после очередного технологического витка и решившие покроить само время, а через него – Вселенную! История, конечно, банальная, но антураж оригинальный, ничего не скажешь.

– Люди вашей эпохи, – продолжал тем временем серый. – При всей своей ущербности, в частности – технологической, обладают выдающейся верой. Верой в богов, верой в чудеса и пресловутое торжество справедливости. Они умеют быть фанатичными, умеют жертвовать собой, ставить на карту все и даже больше. Они умеют любить, а самое главное – они умеют быть любимыми. Ни у одного другого народа мы не встречали такой концентрации жизненной энергии! Европеоиды стали для нас серьезной проблемой. Но мы нашли решение. Мы создали искусственных людей, назвав их ибримами, что на моем языке значит «самодостаточный искусственный организм». Любопытно, ведь некоторые даже в твоем поколении догадываются, что существуют две формы жизни – углеродистая и кремниевая. Но вы и близко не можете представить себе, насколько безупречным оказалось это творение! Ибримы, биороботы, созданные в наших лабораториях на основе кремниево-велитовых волокон, были настолько похожи на вас, что даже могли спариваться с вами и давать потомство. Этот стратегический шаг был гениален, он решил судьбу вашей эпохи! Растворить вас, уничтожить путем вырождения кровных линий. Чистая евгеника! Ну да, именно поэтому мы ее повсеместно запретили. Иначе могли быть последствия. Но к этому моменту мы уже фактически правили вашим миром, так что никто и не подумал воспротивиться. Ибримы выполнили свою миссию безупречно! Будучи всего лишь запрограммированными механизмами, они напрочь лишены чувств, у них нет духа и воли, они не могут верить. И это передается всем помесям, в том числе – с твоим народом, генотип которого в отношении ибримских генов тотально рецессивен. Так вы потеряли способность создавать богов и поддерживать тех, которые уже существуют. А что до Новых, то и они не боги. Это забавный побочный эффект, на который мы не рассчитывали. Скажу просто, чтобы ты понял – это воплощенные пороки. И в отличие от богов, они не служат вам. Это вы, ничтожные, служите им!

И снова этот уродский смех. Пока серый придавался экстатическому хохоту, Карн подумал, что его слова похожи на правду. Парень знал, кто такие ибримы, знал их историю. Но это не отменяет того факта, что он сейчас в полной заднице, и нужно срочно придумать, как отсюда выбраться. И попутно активировать Сердце Хрунгнира, чтобы испепелить этого серокожего полудурка.

– Скажу честно, – произнес серый, отсмеявшись. – Мы близки к победе, но не настолько, чтобы откупоривать шампанское. Ваш народ все еще борется, белая кровь жива. Более того, оказалось, что в течение семи поколений вы можете полностью избавится от инородной примеси. Наши селекционеры не были к готовы к такому сопротивлению. Хотя это лишь оттягивает неизбежное.

Он внезапно остановился и через плечо посмотрел на Карна, вперившись в него черными немигающими глазами.

– Пойми, боги, которых ты защищаешь, это пережиток прошлого, это психологическое плацебо, порожденное первобытным страхом перед окружающей реальностью, но на определенном этапе эволюции оно стало бесполезным рудиментом. И отказаться от него – единственный разумный шаг для человека, который больше не руководствуется животными инстинктами, который больше не желает перекладывать ответственность за свои ошибки на какой-то мифологический образ, – серый склонил голову на бок, как иногда делают собаки. – Но в моем мире мы больше не ошибаемся, мы не боимся, нам не нужны никакие лекарства. И ты должен понять, что мой мир – это будущее твоего, будущее, которое не изменить, ни тебе, ни твоим драгоценным богам. Вспомни, ибримов изгнали из Месопотамии, потом – из Египта, люди чувствовали их инаковость, не понимали, в чем подвох, но ощущали их неполноценность, их ИСКУССТВЕННОСТЬ. Тогда нам пришлось пересмотреть свою стратегию. В наших рядах произошел раскол, который, впрочем, тебя не касается. Если будет желание – почитай Ветхий Завет, или Махабхарату, там все это есть, и неглупый человек быстро поймет, что к чему. По итогу, экспедиционный корпус перешел под мое единоличное командование. Я поместил ибримов в изоляцию на Аравийском полуострове и сорок лет модернизировал их программу, экспериментируя с вариациями генов. Тогда-то и родился мой гениальный план по «растворению» вашей крови в крови ибримов. И знаешь, что у меня вышло?

Губы серого снова растянулись в длинную обесцвеченную линию, которая могла бы означать самодовольную улыбку, если бы не его мертвые неподвижные глаза.

– Я – прямой потомок тех, кого я же и создал. Я – чистокровный ибрим, совершенный организм, лишенный даже намека на чувственную или духовную слабость! – и все же серый не был окончательно лишен эмоций, потому что в его дребезжащем срывающемся голосе Карн отчетливо уловил тень гордости. – Я – это будущее, твое будущее, Карн. И ты можешь либо бороться с неизбежным, оттягивая свое поражение, либо присоединиться ко мне, ускорив процесс, который уже не остановить.

Парень осторожно попытался освободить руки, но костяные браслеты лишь казались невесомыми, а на деле сковывали запястья намертво. Но есть и другая проблема – даже если ему удастся снять зачарованные наручники, позади стоят два Херуба с обнаженными клинками. Можно с этим что-то сделать? Итак, он сбрасывает оковы, разворачивается, призывает клинок Мурамасы. Теряет не больше секунды, и за это время Херубы оказываются рядом с ним. Один клинок обрушивается ему на голову, и он смешается вправо. Второй Херуб делает выпад, его меч Карн сводит призванной катаной. Удар, перекат. Эрра подставляет наручники, Карн разрубает их…

– Дерьмовый план, дружок, – серокожий оборвал его мысли, неожиданно оказавшись на расстоянии вытянутой руки. – Ты не учел главный фактор – меня. А ведь я могу стереть тебя взмахом руки, буквально. Так что, ты уже решил? Твое время истекает.

– Сначала скажи, где Нисса? – Карн не хотел задавать этот вопрос, боялся его задавать. Но выхода не было, если этот упырь читает его мысли, нужно постараться запутать его. Тот объяснял Карну азы ментальной защиты, и неоднократно повторял, что если хочешь сделать свои мозги непробиваемыми – обратить к чувствам.

– О, я совсем забыл об этой остроухой бабенке! – серый вновь улыбнулся одними губами. Взгляд черных глаз был неподвижен и абсолютно непроницаем. – Надо было сказать о ней сразу, чтобы ты не надеялся на «хеппи энд», ведь его не будет. Твоя девка мертва, Карн. Погибла, пытаясь сбежать.

С этими словами он подошел к пульту управления, коснулся нескольких сенсоров и на голографическом экране вместо схемы Гелиополиса возникло другое изображение. Видеокамера располагалась в правом верхнем углу тесного помещения и крупным планом снимала девушку, в которой Карн с трудом узнал Ниссу. Одежда на ней была изорвана в клочья, все тело покрывала кровь и слипшаяся грязь. Неожиданно дриада подняла голову и посмотрела прямо в объектив. Карн почувствовал взгляд ярко-изумрудных глаз сквозь время и пространство, уловив мысли возлюбленной, узнав, о чем она думала в тот момент. Нисса прощалась с ним, не сомневаясь, что он увидит эту запись, увидит и «прочтет» этот ее взгляд.

А потом девушка подползла к прутьям решетки и схватилась за них обеими руками. Тут же дриаду затрясло, голова упала на грудь и ее стало мотать, словно девушка была тряпичной игрушкой в руках безумного кукольника, однако Нисса не разжала рук. Серокожий коснулся сенсора, ускоряя видеоряд до того момента, пока дымящееся тело девушки не повалилось на грязный каменный пол.

– Неприятная ситуация, согласен, – промямлил серый человек. – Ты должен понять, Карн, мы этого не хотели. Важно было захватить девчонку, чтобы ты пришел сюда и привел с собой Древних. Ведь гораздо проще истребить вас всех разом, а не выискивать поодиночке по всему миру. И хотя при этом совсем не обязательно было сохранять дриаде жизнь, мы все же решили обеспечить тебя дополнительным стимулом. Но все вышло иначе, как видишь, и за эту оплошность – прости.

– Прости? – Карн больше не сдерживал гнев. Он понял всю безвыходность своего положения именно в этот момент, когда увидел смерть Ниссы. Конечно, где-то глубоко в сознании еще таилась мысль, что серый обманывает его, что на самом деле эта запись – фальсификация, а Нисса жива. Но парень знал, что это ложная надежда. И в одном этот выблядок прав – именно надежда сделала Карна слабым, и теперь из-за его слабости там, в стенах Гелиополиса, гибнут последние сотни хороших ребят.

– Почему она сделал это? – спросил он, чувствуя, как его тело накаляется изнутри. – Почему убила себя? Ведь она не могла перестать верить в меня. Она знала, что я приду! Что же ты, урод, сделал с ней?

– Мы экспериментировали, – пожал плечами серокожий, медленно приближаясь к Карну. – Раньше нам не удавалось реализовать программу искусственного оплодотворения с мифологическим существом. Но твоя девка оказалась на диво сильна! Плод прижился. Она вынашивала ибрима нового поколения – наполовину биоробота, наполовину существа из Дуата. Полагаю, именно поэтому дура засуицидилась.

Карн закрыл глаза. Кровавая пелена заволокла взор, как в тот миг, когда сфинкс спас его ценой своей жизни. Но теперь ярость Странника была гораздо сильнее!

Серокожий почувствовал неладное и остановился на полушаге. Парень глубоко вздохнул и просто развел руки в стороны, освобождаясь от браслетов, которые с глухим перестуком осыпались на пол костяной крошкой. Он не открыл глаз, которые уже не были глазами человека, ибо в них бушевало пламя, от которого даже Хоори, Огненная Тень замер в нерешительности. Карн медленно свел руки перед собой и в них воплотился клинок Мурамасы. Продолжая стоять с закрытыми глазами, он отдал Хоори мысленную команду, и древний дух подчинился человеку – впервые за всю свою призрачную жизнь. Потому что впервые его хозяином был тот, кто сражается не ради себя.

Все это заняло меньше секунды. Карн развернулся на каблуках, молнией подскочил к одному из Херубов и перерубил его пополам размашистым ударом. Эрра тут же повернулся к парню спиной, подставляя под удар скованные зачарованными наручниками запрясться. Легкое движение катаны и бог войны снова свободен.

Второй Херуб запоздало бросился на Карна, тот легко ушел от глубокого выпада и нанес невесомый удар острием клинка в висок. Ангел повалился на землю, голубое пламя холодных глаз тут же погасло. Парень освободил Вика и кицунэ. Потом обернулся и неторопливо пошел на серого человека.

– Остановись, прошу, – залепетал серокожий, пятясь к пульту. – Я не хочу убивать тебя. Твоя кровь нужна мне для уникальных экспериментов! Ты ведь даже не понимаешь!.. Ты можешь положить начало новому поколению биороботов, идеальных машин…

Карн не слушал его. И даже если бы захотел прислушаться, не сумел бы этого сделать. В его ушах гулко пульсировала кровь, и сквозь эту пульсацию он слышал только шепот Хоори, который твердил ему: «Убей. Убей. Убей». Когда до серокожего оставалось не больше пары метров, Карн прыгнул, вкладывая в удар всю свою силу, всю ярость и боль.

А мгновением позже он услышал, как дух клинка завыл. Но это был вовсе не победоносный клич, а крик отчаяния, предсмертный вопль. Клинок Марамасы раскололся на тысячу осколков, столкнувшись с выставленной вперед рукой серокожего человека. Карна отбросило назад, он проехал по полу на спине и больно ударился головой о гладкую каменную стену. Серокожий в два прыжка оказался рядом, помещение тут же наполнили Серафы, их ряды отсекли Эрру и остальных от Карна.

Ибрим склонился над парнем и едва не коснулся узкими губами его уха.

– Мне жаль, дружок, – прошептал он, – но ты сделал неправильный выбор. Я ведь уже говорил, в чем твоя проблема?

– А я скажу, в чем твоя! – голос Локи прокатился по залу треском шаровой молнии. Серокожий от неожиданности так и замер с приоткрытым ртом, потом медленно обернулся. Локи стоял у одной из дверей в окружении Серафов, а рядом с ним – Новый Бог, тот самый, из рук которого вылетали тонкие жгуты.

– Твоя проблема в том, что ты слишком много пиздишь! – с этими словами бог огня бросился на помощь Карну, испепеляя одного Ангела за другим. А те Серафы, что пришли вместе с ним, подернулись рябью, замерцали и начали стремительно меняться. На их месте Карн увидел ругару, чернокожего шамана, дриаду, славянского воина…

Огромный голографический экран замигал всеми цветами радуги, а пульт управления от обилия вспыхнувших светодиодов стал похож на рождественскую елку. Внезапно что-то щелкнуло в самой глубине пульта, и Карн почувствовал отчетливый запах гари. Пульт задымился, экран вспыхнул в последний раз, показав тюремные камеры в Башне Солнца, защита которых больше не работала, и разлетелся на куски под стрекот оглушительной звуковой волны.

– А это твоя вторая проблема! – прокричал Новый Бог, который, без сомнения, был богом Интернета. Его мальчишеский голос визгливо срывался, но в нем уже чувствовались высокомерные нотки, свойственные всем Новым Богам. – Ты слишком полагаешься на свои компьютеры. Но защита твоих серверов, рассчитанная на школьников, полное фуфло. И на будущее – купи себе лицензионный файрвол!

Серый человек попытался зарычать, но из его уст вырвался лишь сдавленный писк. Карн вскочил, замахнулся, но серокожий не глядя рубанул его ребром ладони в плечо и парень вновь отправился на каменный пол. Все внезапно изменилось, уже в который раз за этот безумный день! Клинок Мурамасы погиб, а Карну нужно было оружие… Ай, черт с ним, он справится с этим выблядком голыми руками!

Парень вновь поднялся на ноги и пошел на ибрима. Эрра, наконец, пробился к нему, а секундой позже из ангельской массы вынырнула рыжехвостая кицунэ. Локи и «электронный парень» тоже были на подходе. «Вместе мы сумеем! – подумал Карн, но ибрим тоже это понимал. Он ударил Карна в солнечное сплетение, увернулся от молниеносного выпада Эрры, сунул ему по ребрам, неожиданно оказался у бога за спиной и почти нежно уложил того на пол. Потом, изогнувшись так, что Карн услышал хруст суставов, серый перехватил короткий меч кицунэ у самого основания, дернул на себя и нанес девушке-лисице жестокий удар в нижнюю часть живота. Затем он опустился на одно колено и во все стороны от него разбежалась волна слепящего света.

Карн зажмурился, а когда открыл глаза, оказалось, что волна замерла светящейся полупрозрачной стеной на некотором удалении от ибрима, образовав вокруг него полусферу диаметром метров двадцать. И все, кроме Карна, стояли за пределы этой полусферы. Парень видел, как Эрра тщетно опускает клинок на светящуюся преграду, как Локи немилосердно жжет ее своим волшебным огнем, но прозрачная стена не поддается. Тогда он перевел взгляд на серого.

– Что ж, вы провели меня, – проговорил Иной, неспешно снимая белый пиджак и бросая его на пол за своей худощавой спиной. Затем он отстегнул запонки и два серебряных кругляшка с изображением ритуального семисвечника покатились по полу. Человек с гермафродитическими чертами лица стал закатывать рукава рубашки. – Локи не зря зовут богом коварства, он хорош в своем деле, согласен? Но это ничего не меняет. Потому что сейчас ты умрешь!

Его движения были настолько быстры, что смазывались перед глазами Карна. Он бил сильно, одними руками, но даже если парню удавалось выставить блок, его отбрасывало на несколько метров назад, а тело содрогалось от боли. Нет, так нельзя. Ибрим убьет его, если он не найдет выход. Если он не найдет оружие!..

Карн так и не понял, чья это была мысль, но точно не его. Быть может, это был Эрра, или Локи? А может, Тот, находясь в далеком небытии, сумел пробиться к его сознанию? Карн даже не удивился бы, узнав, что эту мысль послала ему Нисса. Так или иначе, но в очередной раз откатившись на несколько метров после удара серокожего человека, парень отступил и сунул руки в карманы. Разжав правую ладонь, он увидел в ней тот самый карандаш, который так ненавязчиво подарил ему Сет. В левой руке он сжимал каменный амулет Шешы, который князь нагов отдал Карну за мгновение до смерти.

Хотя Карн еще не активировал Сердце Хрунгнира, которое валялось у сгоревшего пульта в его заплечной сумке, парень все же был Странником, Адхва-Га, «человеком, который больше, чем человек». Поэтому древние артефакты подчинились его инстинктам, когда парень рефлекторно закрыл глаза. «Карандаш» Сета вспыхнул черным пламенем и больно въелся в ладонь, прожигая ее до самой кости. Амулет Шешы рассыпался в прах, и каждая песчинка этого праха хотела стать частью Карна, пробиваясь сквозь поры его ладони. Чудовищная боль исчезла спустя короткое мгновение.

Когда Карн открыл глаза, первым, что он увидел, был ошалевший взгляд серокожего. Да, оказывается эти черные буркала все-таки могут выражать эмоции! И сейчас они выражали бесконечное удивление пополам с животным страхом.

В правой руке Карн держал длинный черный посох с наконечником в виде головы шакала. Легендарный жезл Уас. Парень присмотрелся – уши шакала, вытянутые на добрый десяток сантиметров, поблескивают алмазной заточкой. Выходит, это не просто посох, это боевое копье!

Левая рука парня обхватывала изящную рукоять, обмотанную черной кожей невиданного зверя и плавно переходящую в хищное изогнутое лезвие. Знаменитый ятаган Фаш, которым от основания владел род змеиных князей. Оружие, что согласно легенде, проходит сквозь любые преграды, и его нельзя отразить.

Серый судорожно сглотнул. Но потом, видимо, вспомнил, что он самое технологически развитое существо в этом времени, и взял себя в руки. Его черные глаза вновь заполнил океан бесстрастия, а узкие губы разошлись в отвратительной улыбке.

– Ты снял предпоследний блок со своего разума, – прошептал ибрим, чуть подогнув ноги. Карн понял, что тварь готовится к прыжку. – Рад поздравить тебя с этим достижением. Жаль терять столь уникальную особь. Но повторюсь: ты сделал свой выбор. И ошибся!

Они сошлись. Ибрим атаковал быстро и уверенно, но жезл Уас и ятаган Фаш вливали в Карна неизмеримые объемы энергии. А может, дело было вовсе не в оружии? Так или иначе, но парень больше не пропускал удары, а если кулак ибрима врезался в блок клинком или древком, то в месте соприкосновения вспыхивал ослепительный фейерверк белых искр и теперь уже серокожего отбрасывало назад.

Карн колол копьем, выполнял финты и пируэты, стараясь дотянуться до ибрима, но тот был слишком быстр и гибок. К тому же, серый совсем не сбил дыхание, а вот Карн хоть и чувствовал себя отлично, все же дышал тяжело, и в перспективе это могло стать проблемой. Однако ярость Карна не предполагала никаких перспектив! Зато слепое желание убить ибрима стало его роковой ошибкой. Он вновь потерял контроль.

Эрра учил, что даже в разгар схватки, когда кровь становится чистым норадреналином, когда руки действуют в тысячу раз быстрее мыслей, ты не должен терять власть над своими эмоциями и тем более – действиями. В этом – великая мудрость воина, которая исчезла для белой расы со смертью последнего берсерка на мосту при Стамфорд-Бридже.

Но Карн слишком увлекся боем. Он видел, что за пределами защитной полусферы Древние Боги берут верх над Серафами, оттесняя их к выходу. Он видел, как Локи выжигает воздух перед собой, как Эрра бросается в бой, вздымая рунный клинок к потолку башни, как Вик распрямляет руку, с которой срывается смертоносный кунай. Он видел, что они побеждают, и пошел на ибрима с удвоенной яростью.

В этот самый момент, когда скорость атак Карна достигла пиковых значений, ибриму удалось просчитать его. Он внезапно выбросил вперед вытянутую ладонь, которая непонятным для Карна образом миновала траекторию движения копья и ятагана. Серый ударил его прямо в кадык, парень отступил на шаг, попытался глотнуть воздуха и не смог. Он уронил свое магическое оружие на каменный пол, схватился за шею.

Ибрим подобрал жезл-копье и без лишних разговоров (ага, урок пошел на пользу!) ударил Карна в грудь. Точнее – хотел ударить. Он стоял в двух шагах от упавшего на колени парня. Он уже напружинил ноги, занося копье над собой как можно выше, чтобы вложить в удар максимум силы и пригвоздить проклятого Странника к полу. Но когда справа донесся душераздирающий рев, ибрим не рискнул отвлекаться, потому что им, как мгновение назад самим Карном, овладело непреодолимое желание во чтобы то ни стало прикончить своего врага. Окружающий мир перестал существовать для серого. И очень зря!

Охотник, о котором и Карн, и серокожий уже успели позабыть, все это время сражался плечом к плечу с богом войны и выискивал возможность помочь своему другу. Когда он увидел, как ибрим бьет парня в шею и тот роняет свое оружие, Охотник понял, что следующее мгновение станет для Карна роковым. Он собрал воедино все, что осталось в нем от человека, от друга, и бросился на защитную сферу.

Позже никто так не смог объяснить это, но Охотнику удалось прорвать мерцающую завесу. Если бы ибрим видел это, то его тут же разбил бы паралич, потому что защитное поле, которое он сформировал вокруг себя и Карна, состояло из тахионов. Наука этой эпохи еще не знала таких частиц, хотя передовые умы строили теории об их существовании. Но во времени серого, в 3019 году, именно технология генерации полей на основе контролируемого тахионного потока позволила ибримам выйти за пределы времени. Это защитное поле невозможно было пробить даже теоретически!

Но Охотник смог это сделать. Пройдя сквозь поле, он мгновенно умер, потому что тахионы остановили все жизненные процессы в его теле, однако инерция прыжка бросила его на ибрима в тот момент, когда серокожий наносил удар. Копье лишь чиркнуло Карна по щеке, парень успел среагировать, схватил Фаш левой рукой и погрузил его в живот гермафродита с черными глазами.

Иной так и остался стоять на одном колене, сжимая древко копья, а из его живота на пол лился поток крови. Обыкновенной человеческой крови. Вслед за ней из широкой раны стали вываливаться кишки, но серокожего будто не волновала собственная смерть, он лишь повернул голову в сторону Карна и медленно прошептал:

– Невозможно. Ведь я – Иегова, ваш Господь и Владыка, сотворитель и разрушитель миров!

В следующее мгновение Карн опустил ятаган на шею ибрима, последнего представителя далекой расы будущего в этом времени. Лысая голова отделилась от тела и, фонтанируя алыми росчерками, отлетела в сторону, ударившись о каменный пол с омерзительным шлепком.

Карн огляделся. Серафы замерли, как вкопанные, и хотя они все еще оставались под воздействием поработительного излучения, о чем говорили «нимбы» над их головами, смерть ибрима явно дезориентировала крылатых, но главное – они опустили оружие.

Увидев это, парень запоздало спохватился, подбежал к телу Охотника и упал перед ним на колени. Что толкнуло Женьку на этот страшный путь? Почему… да уже не важно! Ведь, несмотря ни на что, он сумел остаться человеком, и умер, как его, Карна, друг. Парень положил ладонь на шерстяную бездыханную грудь и подумал, что многое отдал бы за его возвращение в мир живых… Стоп! Он ведь еще не активировал Сердце Хрунгнира, еще не пробудил свою силу до самого конца. А это значит, что есть шанс вернуть Ниссу и Женьку, Рокеронтиса и Велеса, их всех!

Карн еще раз огляделся и нашел взглядом свою сумку у дымящегося пульта управления. Парень направился к ней, но бог Интернета загородил ему путь.

– Воу, воу, воу! – затараторил паренек, под обликом которого скрывался, возможно, один из сильнейших богов Нового Времени. – Я вот не уверен, что это дерьмо тебе нужно. А ну как ты подчинишь себе армию крылатых выблядков и решишь истребить нас! Ведь серый мудак был прав. Мы не такие, как твои друзья. Мы – не Древние Боги. Мы не помогаем вам, а подчиняем вас. Так что, наверное, эту штуку я…

Паренек не договорил. Он резко дернулся, умолкнув на полуслове, потом схватился за грудь – из-под пестрой гавайки повалил густой черный дым. Бог Интернета закричал, стал яростно рвать на себе рубашку, которая и сама уже начала тлеть, обнажая в области груди ровное круглое отверстие с обугленными краями.

Движения Нового Бога замедлились, взгляд затуманился. Наконец, он замер, его глаза закатились и выжженная изнутри оболочка рухнула на пол. За его спиной Локи пафосно выставил перед собой ладонь, сложив пальцы в форму пистолета, и дунул на «ствол», прогоняя гипотетический дымок от выстрела.

– А хули он! – хмыкнул бог огня. – Давай, дружище, делай то, зачем мы сюда пришли!

И Карн сделал. Он поднял сумку и неспешно достал из нее Сердце Хрунгнира. В этот раз пульсирующий камень не оттолкнул его, и едва Карн взял древний артефакт обеими руками, окружающий мир вспыхнул мириадами красок, звуков, образов. Он стал видеть все, что хотел видеть. Услышал все, что мог бы услышать. Начал ощущать все, что ощущает каждое живое существо. На миг он стал самой Вселенной, вобрав в себя каждую частичку мироздания.

А потом онвернулся в свое человеческое тело, но что-то изменилось. Он больше не слышал, не видел, не ощущал. Он ВОСПРИНИМАЛ мир напрямую, минуя уши, глаза, тактильность кожи. Впервые он смотрел на Древних Богов истинным зрением. На месте Локи парень увидел изменчивый всполох огня, яркий, трепещущий. Вместо тяжело раненного Эрры на него взирал огромный рубиновый кристалл, материя которого состояла из микроскопических частичек крови тех, кто когда-либо был убит в бою. Зато истинное тело Виктора имело вполне человеческую форму, от него исходило ровное золотое сияние.

Карн, сам того не понимая, коснулся сознания каждого из них. А потом через них добрался до сущности Тота, которая в этот момент прибывала в самых потаенных глубинах Дуата. Не знающий преграды взор Странника мгновенно перешерстил память бога мудрости и нашел то, что от него скрыли. Последние страницы Книги Тота, которые он так и не успел прочесть. И тогда Карн узнал свое истинное предназначение.

– Прости, – прохрипел умирающий Эрра. Все же у него было первоклассное чутье! По изменившемуся лицу Карна бог войны понял, что парень открыл для себя знание, которое от него утаивали Древние. – Если бы мы сказали сразу, ты не пошел бы с нами. А теперь… ты сам видишь, насколько реальна опасность. Не только для моего народа, но и для твоего.

– Иегова – безумец! – подхватил Локи. – Мы знали, что изначально Иных Богов было десять. Но потом девять из них исчезли из нашего поля зрения, и теперь понятно, почему. Он убил их, а может – изгнал, чтобы единолично править этой цивилизацией. Но он – не единственный. За ним придут другие. Мы едва одолели одного, что же будет, когда против нас выступит целая армия таких же!

Карн слушал их, а перед глазами проносились образы с последних страниц Книги Тота. Там был изображен он сам, воспринявший силу Сердца Хрунгнира. Пробужденный Странник, настоящий Адхва-Га, существо, для которого нет пределов. Он мог ходить по поверхности пульсара, мог купаться в гравитационном колодце черной дыры, мог, хлопнув в ладоши, создать новую галактику.

Но не для этого он был рожден. Последние страницы Книги Тота повествовали о том, как Адхва-Га уничтожает Вселенную. Древние Боги не сумеют победить своих противников из далекого будущего, людская кровь не устоит перед искусственной кровью ибримов. И все случится так, как описывал Иегова. Рано или поздно останется один народ, одна культура, один мир, вне времени и пространства.

И не будет в этом мире богов, не будет чувств, не будет веры. Поэтому Адхва-Га должен уничтожить Вселенную, чтобы она не превратилась в страшный сон Творца. Именно этого хотели Древние Боги. Получается, что не было в их душе надежды, они давно смирились с поражением, но напоследок хотели забрать во тьму весь мир, который, как им казалось, уже не спасти.

– Но что потом? – Карн задал вопрос, и мир тут же прошептал в ответ:

– Кто знает...

Быть может, Творец вернется и построит новую Вселенную. А может, Великий Архитектор давно мертв и после останется лишь бесконечная пустота. Книга Тота этого не знала. Сама Вселенная не знала, ибо вероятности существуют даже за пределами упорядоченного космоса.

И Карн принял решение. Он бесконечно долго собирал воедино всю доступную ему информацию, но в мире вне его сознания это заняло не больше секунды. Он думал о своих родителях и о великой лжи Древних Богов. Он думал о Новых Богах и о своих погибших друзьях. Он думал о любви, настоящей и призрачной, думал о дружбе, которая порой склоняет чашу весов в твою пользу, когда кажется, что выхода нет. И он понял, что не вправе решать за тех, кто еще в состоянии решать за себя сам. Ведь именно это делали они все – Древние, Иные и Новые боги. Кто-то помогал человечеству, кто-то стремился его подчинить, а кто-то хотел изменить его в угоду своим представлениям. Но никто так и не поверил в людей, хотя люди, несмотря ни на что, не потеряли свою веру в них, в богов.

И он ушел. Прочь ото всех, прочь от этого мира, в котором было слишком мало тепла. Он, как истинный Странник, двинулся в путь, не ведая, что его ждет. Но у него было главное – цель. Он шел искать ее, Ниссу, шел искать способ вернуть свою милую дриаду, потому что иначе не мог.

Странно, но хотя теперь ему были доступны все знания, когда-либо ведомые людям и богам, многие уголки Вселенной все еще оставались для него загадкой. Он знал многое, но не все. Далеко не все. Например, он не знал, где Нисса, он не знал, как ее искать и можно ли вообще найти. Зато знал другое – он не остановится, пока они снова не будут вместе.