Левиафан. Пути Древних

Глава 19. Возвращение

Трудно сказать, сколько времени они провели внутри Кровавого круга. Мидас даже успел вздремнуть, взяв пример с малюток Хорта и Рада, которым, казалось, все нипочем.

Стареет, подумал Карн, глядя на мерно вздымающуюся грудь фригийского царя, распластавшегося на голой земле. Сам он, несмотря на усталость, заснуть не сумел. Так и лежал, уставившись невидящими глазами в призрачную глубину пронизанных алыми отсветами небес. Чужих небес.

А когда парень почувствовал, что, возможно, готов окунуться в объятия Морфея, как по команде проснулся Мидас. Каинит ощутил его пробуждение и поднялся на ноги. Он, само собой, не спал и вообще не двигался с места все это время.

Женщины, сидевшие на земле с малышами на руках, встрепенулись и заскользили тревожными взглядами по лицам воинов. В их заплаканных и раскрасневшихся глазах читалась надежда. Последнее, что им оставалось.

– Они ведь где-то рядом? – спросил фригийский царь, водя головой из стороны в сторону. Серую безжизненную прогалину, на которой они прятались от погони в Кровавом круге, со всех сторон обступали пологие холмы, покрытые плотным строем вывернутого наизнанку леса.

– Да, – кивнул Карн. Он сидел, скрестив ноги, и фокусировался, расширяя до предела свой ментальный локатор. – Они на удивление умны. Знают, что мы не могли просто исчезнуть, поэтому не уходят. Летают взад-вперед. Но это гарпии, гончих я не вижу.

– Надо выманить один трикветр, – каинит озвучил очевидное. – Я могу поддерживать Кровавый круг на расстоянии. Так что можно на время покинуть его, чтобы привлечь внимание.

– Я скажу, когда рядом будет лишь одна группа, – Карн отключил все физические рецепторы, сосредотачиваясь на ментальных ощущениях, чтобы не упустить ни единой детали. У него нет времени на ошибку, так что рисковать нельзя. – Большая часть гарпий отдалилась, здесь они оставили что-то вроде дозорных отрядов. Шанс есть.

Ждать пришлось недолго. Вскоре хаотичные маршруты дюжины трикветров сложились таким образом, что один из них прошел в непосредственной близости от Кровавого круга, тогда как другие разошлись в стороны от него.

– Пора, – проговорил Карн, ощущая приближение исполненных злобы созданий. Парень с облегчением вернул себе физическое восприятие.

Каинит тут же шагнул за пределы круга. Посеребренная маска уставилась в небо.

– Не чуют, – тут же доложил Карн.

– Делай что-нибудь, – развел руками Мидас. – Привлеки их. А то мимо пройдут.

Посеребренная маска повернулась к фригийскому царю. Каинит повел рукой, предлагая Мидасу сделать все самому. Древний бог цокнул языком и вышел из Кровавого круга.

– Выродки пернатые! – заорал он изо всех сил. Женщины в испуге дернулись, Паресвет ухмыльнулся. – Ну! Кто еще хочет комиссарского тела!?

– Сработало, – улыбнулся Карн. Он увидел, как ближайший трикветр изменил траекторию движения и вскоре должен появиться за деревьями. – Только больше не ори, привлечешь других. И у нас мало времени.

– Вот так это делается, – Мидас деловито задрал подбородок иоттопырил нижнюю губу, глядя на Арминиуса. Тот вместо ответа неуловимым для взгляда движением извлек на свет оба гладиуса. Бог фыркнул и нарочито медленно достал клинок Стража рассвета.

– Оставайся здесь, – бросил Карн Пересвету, ощущая в ауре парнишки натуральную жажду крови. – Защищай женщин, если что-то пойдет не так.

На самом деле едва ли что-то могло пойти не так, ведь Кровавый круг был надежной защитой ив крайнем случае они могли отступить под его тенета. Но не имело смысла рисковать пареньком, а переубедить Пересвета мог лишь более достойный мотив, чем слепое желание убивать. Карн дал ему такой.

Гарпии появились над верхушками деревьев и синхронно издали негромкий клекот, в котором Мидас почувствовал удивление, а Карн буквально увидел его в аурах монстров. Существа не понимали, откуда появились их враги, поэтому не налетали всем скопом, как обычно, а приближались осторожно, обходя воинов с разных сторон. На миг парень подумал, что у них хватит мозгов позвать подкрепление, но даже если подобные мысли и вспыхивали в непостижимых умах порождений Лимба, то жажда человеческой крови оказалась сильнее, в зачатке подавив любые проявления осмысленности.

Но атаковали они одновременно, для этого решения им хватило одного лишь инстинкта. Карн по уже отработанной схеме бросил энергетические щупальца в сторону гарпии, что двигалась прямо на него. Это существо казалось крупнее других и производило впечатление лидера.

Внутренний взор парня столкнулся со слабым сопротивлением и почти сразу подавил его. Незримые щупальца на миг будто уперлись в стеклянную стену, подернутую серой дымкой, в глубине которой кружились черные вихри. Гарпия не умела защитить свой разум от вторжения, это было нечто инстинктивное, что для Карна послужило очередным подтверждением – перед ним вовсе не воплощение людских эмоций. Скорее деградировавший потомок древней расы, и эта конкретная особь, похоже, сохранила чуть больше, чем остальные.

Пока парень отключал двигательные функции противника и подавлял ее личность силой своей воли, Мидас и каинит схлестнулись с двумя оставшимися гарпиями. В их планы не входило пленение всего трикветра.

Фригийский царь, приноровившись к технике боя крылатых чудовищ, ловко ушел от пикирующей атаки и ударил наотмашь, начисто обрубая гарпии половину крыла. Та рухнула на землю, прокатилась несколько метров, но тут же, недовольно заклекотав, вскочила на когтистые ноги. Крыло уже было почти целым, но Мидас не собирался останавливаться на достигнутом. Он атаковал монстра несколькими размашистыми ударами, затем отпрыгнул назад, уходя от встречной атаки, – недостаточно быстро, желтоватые когти разорвали рубаху на груди, впрочем – не коснувшись тела.

Древний бог зашипел и ударил гарпию в грудь, та подалась вперед, четко осознавая, что пусть даже лезвие меча пробьет ее насквозь, она едва ли ощутит урон. Мидас ожидал этого, так что выпустил рукоять клинка и перехватил его за середину лезвия. Затем с силой дернул оружие вверх, разрывая верхнюю часть груди существа вместе с гортанью.

Гарпия поперхнулась и стала оседать, но Мидас не освободил меч, наоборот – надавил на него, вгоняя еще глубже, и продолжил поднимать, буквально отрывая голову своему противнику. Брызнула горячая кровь, раздался хруст ломаемых позвонков и раскалывающихся костей.

А где-то справа каинит завершал расправу над второй гарпией. Вампир отпрыгнул в сторону от яростной атаки, потом перекатился в обратном направлении, уходя от удара ногами. Воин закрутил восьмерку, двинувшись на врага и заставляя его отступить, затем резко остановил стремительное вращение клинков и выбросил один вперед, целя гарпии в лицо. Та клекотнула, мол, дилетантская атака, и даже не стала уворачиваться, лишь наклонила голову в сторону. Клинок прочертил глубокую борозду по искаженному яростью лицу. Гарпия ударила по воздуху крыльями и рванулась вперед, но что-то мелькнуло снизу серебряной молнией и острие второго гладиуса вышло из ее макушки, войдя мгновением раньше в подбородок.

Когда Арминиус обернулся, Мидас увидел, что наполированную до матового мерцания маску испоганил мелкий, но хорошо заметный порез в районе лба. Это удивляло, ибо он знал, с какой скоростью мог двигаться вампир и здесь не было черных осклизлых стен пещеры, которые сковывали его маневренность. А потом бог понял, в чем дело. Кровавый круг. На его поддержание каинит тратил силы и похоже, гораздо больше, чем предполагал.

Карн в этот момент буквально уложил своего врага на обе лопатки и сам удивился тому, насколько легко это получилось. С другой стороны, не было в этом ничего сверхъестественного – он уже знал алгоритм победы и просто применил его.

Существо конвульсивно подергивалось у его ног, уже не клекоча, скорее жалобно поскуливая. Парень полностью контролировал гарпию, но понимал, что долго так не сможет. Голова начинала кружиться, нос забивался – из него вот-вот снова потечет кровь.

– Можешь заставить ее говорить? – Мидас подошел к гарпии и заглянул ей в лицо с нескрываемым отвращением. – Ведь она может не только клекотать. Это мы точно знаем.

– Я уже пробовал, но ее разум устроен иначе, – парень покачал головой. Он плотно стиснул зубы, стараясь говорить тише, но так, чтобы его услышали. Слова отвлекали, сбивали концентрацию.– Я быстро нашел моторные и нервные отделы, но не представляю, где у нее когнитивный центр.

– То есть ни память, ни речь… – начал Мидас.

– Нет, – Карн ожесточенно мотнул головой, от чего перед глазами поплыли алые круги. Он тут же взял себя в руки и отметил на ментальном сканере приближение еще двух трикветров. – Кстати, ее подруги что-то почуяли. У нас не остается времени.

– Второго шанса может не быть! – рыкнул Мидас. Фригийский царь встал над гарпией, затем опустился на колени – одно уперлось ей в грудь, другое – в правое крыло. Он низко склонился над существом и прижал лезвие клинка к его дрожащей шее. – Говори, мразь. Читай свое треклятое заклинание, возвращай нас обратно! А не то я буду резать тебя на лоскуты до тех пор, пока мы не доберемся до предела твоих регенеративных способностей!

– Не думаю, что это поможет, – покачал головой Арминиус.

– А что поможет? – Мидас метнул на него полный ярости взгляд. – Есть у тебя еще какой-то трюк в кармане?

– Вообще-то есть, – спокойно ответил каинит, приближаясь к распростертому на земле монстру. – Я не думаю, что он сработает, но у нас нет выбора. Отойди.

Последнее слово он произнес тихо, почти не слышно, но прозвучало в нем что-то глубокое и повелительное, так что древний бог нехотя подчинился. Он встал и отошел в сторону, даже клинок спрятал обратно в ножны, не отрывая взгляда от посеребренной маски каинита.

– Тауматургия, – прошептал Карн. – Я чувствую, как ты вновь концентрируешь в себе эту страшную силу. Не все Дети Каина так могут?

– Очень надеюсь, что не все, – мрачно заметил Мидас, который в глубине души был восхищен способностями Арминиуса. Он никогда бы в этом не признался, а Карн, который отлично ощущал это в своем друге, никогда бы не произнес вслух.

– Только те, что из моего клана, – изрек вампир, снимая шлем и отбрасывая его в сторону. Он опустился на колени возле головы гарпии, затем извлек тот самый нож, который использовал при начертании Кровавого круга.

Арминиус резанул себя, в этот раз – прямо по запястью, глубоко и сильно. Но алая влага, вырвавшаяся из его бледной плоти, не разбежалась в стороны, как следовало бы. Повинуясь словам языка, что в силах произнести лишь губы Детей Каина, кровь на ладони вампира заплясала, будто огонь костра. Она была темной, но стремительно наливалась ярким багрянцем и Карн ощущал, что каинит усилием воли фокусирует в ней жизненную силу, взятую из тела Вячко. Парень по-прежнему не видел ауру вампира, но его манипуляции с кровью улавливал точно отраженные сигналы, короткие блипы на самой периферии энергетического зрения.

Каинит быстрым движением нанес легкий порез на шею гарпии и тут же, пока рана не затянулась, приложил к ней свою ладонь, наполненную пляшущей кровью. Все это время он не переставал шептать странное, жуткое, сводящее с ума заклинание и даже Пересвет заметил, что голос каинита дрожит. Все же были пределы его силам и он неумолимо приближался к ним.

Гарпия выгнулась дугой, когда в нее хлынуло ледяное пламя крови каинита, щедро приправленной древней магией нерожденных. Карн инстинктивно сделал несколько шагов назад, тут же теряя контроль над разумом создания. Его энергетические щупальца отпрянули, будто испуганные змеи, уступая место другим – холодным и мрачно гремящим, словно кандалы заключенного.Парень не видел эти чужие щупальца, но ощущал, как они создают хаотичный резонанс в эфире. Он прижал руки к вискам, скривившись от боли. То, что делал каинит, нарушало законы мироздания. И все же – он это делал.

А потом гарпия заговорила. Не заклекотала, не защелкала, как та, что перебросила их в Лимб. Она говорила на человеческом языке. На языке русов.

– Черная тьма выпьет душу мира, так предрекал Отец всех, и так случилось, потому что Древние не устояли, ибо не могут ветви древа устоять против собственных корней, когда те, вопреки природе, стремятся к свету, – она говорила низким вибрирующим голосом. Так мог бы говорить скиталец, многие годы проведший вне людского мира и отвыкший общаться с себе подобными. – Кровь и тлен смешались во имя избавления, которое сулят лишь тем, кто способен прозреть в час безумства и ярости, рожденных за пределами космической тьмы, за Черным солнцем, на изнанке темной материи, хохочущей в вечной агонии Истинных Богов…

Гарпия захрипела и закашлялась кровью, когда Арминиус сдавил ее горло своей ладонью. Каинит рывком повернул монстра к себе лицом, их взгляды встретились и пламень, вновь разгоревшийся в глазах вампира, на миг отразился в обезумевших буркалах гарпии.

На мгновение мир погрузился в тишину, а потом существо закричало – громко, пронзительно, совсем по-человечески. Карн отметил, что ее голос привлек внимание других гарпий и сразу несколько трикветров сменили курс, направившись в их сторону.

– Невозможно, ни поодиночке, ни двое, ни трое, только один, – прохрипела гарпия. Ее глаза закатились, но прежде птичий клюв выдавил из себя череду коротких и длинных щелчков. Карн тут же уловил изменения в окружающем мире, а через несколько секунд их почувствовали и Арминиус с Мидасом.

Каинит тяжело поднялся на ноги. Фригийский царь с прищуром посмотрел на него, а потом окинул взглядом Кровавый круг – магический багрянец по его контуру стремительно терял силу, еще полминуты и он совсем иссякнет.

Мидас подошел к вампиру и коснулся его плеча.

– Ты смог, – его тон казался сдержанным, но Карн с удивлением отметил в нем изрядную толику уважения. – И похоже уже в третий раз спас наши жизни.

– Решил наконец поблагодарить? – каинит подобрал с земли свой шлем и посмотрел прямо в глаза древнего бога. Тот выдержал взгляд темных прозрачных глаз, в глубине которых все еще поблескивали карминовые искорки.

– Лучше верну должок, – криво усмехнулся Мидас и протянул вампиру руку. Тот коротко пожал предплечье фригийского царя.

– Возвращаемся, –констатировал Карн. Он четко видел приближающихся гарпий, но не волновался на их счет – они вернуться в Ра раньше, чем твари доберутся до них. – Вот только нас опять ждет лотерея.

– Плевать, – мотнул головой фригийский царь, настроение которого заметно поднялось. Впрочем, они все приободрились. – Дальше в любом случае будет проще. Останется лишь найти Место Силы и Вегвизир поможет. Должен помочь.

Окружающий мир всколыхнулся, будто озерная гладь от упавшей в воду капли. Затем на одну волну наложилась другая, а через мгновение нескончаемая рябь заполнила все пространство вокруг. Деревья затрещали, выламываясь изнутри и принимая свой естественный вид, а белесая труха под ногами постепенно сменялась изумрудным саваном лесного разнотравья, под которым проглядывали бугорки черной земли. Небо схлопнулось в черную точку, а потом раскинулось в стороны бесконечным океаном лазури с редкими вкраплениями пушистых кучевых облаков.

Они вернулись в Ра и легкий ветерок донес до них звуки топора. На лицах людей появились непроизвольные улыбки, даже каинит что-то облегченно буркнул себе под нос. А вот Карн не мог разделить всеобщего веселья, потому что ощущал вокруг незнакомые энергетические потоки. Это была не его родная земля. Они вернулись совсем не туда, откуда уходили.

Мидас осмотрелся. Вокруг глухой стеной стояли лиственницы вперемешку с соснами и… красными кленами. Он не был профессиональным дендрологом, но много путешествовал и смутно припоминал, что такие растут только в одном регионе. На востоке Северной Америки.