Лис, который хотел меня съесть, но... (СИ)

Глава 14. Что такое смелость и с чем ее едят

Заяц довольно быстро отошел от шока, когда снова увидел меня на пороге своего дома. Думал, заберет меня Лис коварный, но нет. Своему слову я осталась верна, и с этого началось наше совместное времяпровождение с длинноухим. Развлекательную программу он не подготовил, а потому пришлось импровизировать.

Для начала, я решила исполнить один из заветов Праха и накормить Зайца мясом. Его затошнило от одних только слов об этом, но делать нечего. Хочешь оставаться человеком — должен быть всеядным, а не одну траву лопать. К счастью, проблем с поиском мяса у нас не возникло. Скорость оборотня позволяла ему охотиться ровно с таким же успехом, как и хищникам. Утка оказалась поймана в два счета, пожарена так же скоро. Самым трудным оказалось запихать непривычную пищу в мальчишку, которому трудно было скрыть отвращение. Пусть я и слышала о том, что крольчихи в случае нехватки белка пожирают собственное потомство, Заяц нехватку в белке восполнять не хотел. Мягкими уговорами мне удалось заставить оборотня съесть несколько кусочков, которые почти сразу же попросились наружу.

От этого вида мне подумалось, что все-таки Зайцу в шкуре обращающегося приходится чуть ли не тяжелее всех остальных. Мало того, что сердце из груди выпрыгивает при приближении хищников, так еще и удовольствия от вкушения ароматной дичи не испытывает.

На столь печальной процедуре его мучения на сегодня закончились. Весь оставшийся день мы занимались откровенной, но веселой ерундой. Поиграли в отсыревшие карты, которые откуда-то нашлись в норке, делали свистульки из травинок, сходили на заячью полянку, где парень показал мне очаровательных зайчат, умещающихся на ладошке.

И что самое необычное — он понимал, о чем пищат его сородичи и вел с ними целые диалоги, пока я нетерпеливо ерзала рядом и спрашивала: «Ну, что он сказал? А она что сказала? А вон тот?» Разумеется, Волк тоже разбирал, что гавкают и навывают в его стае, но Лис никогда не показывал мне своих братьев по виду, а потому такой феномен, как диалог с животным, вызывал у меня искреннее удивление и недоумение.

— Кто-нибудь из них обращался при тебе? — возник у меня вопрос, и оборотень коротко кивнул.

— Да. Трое из них. Когда-то я делил норку с такими же, как я, но в итоге остался один.

— Зайчихи тоже были?

И лисихи… лисички, наверное, делили нору с Лисом. Получается, ожидая меня, рыжий отступал от своей природы. На сердце потеплело, и я не удержала довольной улыбки. Заяц же подумал, что улыбка эта адресована ему и ухмыльнулся.

— Были, но меня они не интересовали. Я спариванием не озабочен.

Почувствовала, как кровь прилила к щекам от одного слова «спаривание», хотя с биологической точки зрения — слово самое обыкновенное. Ох уж эта массовая развращающая культура…

— Вместо этого я ждал тебя, — внезапно выдал мальчишка, и я чуть воздухом не поперхнулась от неожиданности.

— Почему меня?

— Как бы тебе объяснить? — задумчиво подергал носом Заяц, совсем как его сородичи. — Ты для всех нас была как сказочная фея. Нам было известно, что Лис постоянно бегает в деревню и ждет твоего возвращения, но мы воспринимали этот факт одинаково. Либо ты не вернешься, либо тебя не существует, и он просто выдумал тебя, как повод не терять надежду выбраться отсюда. Больше всех была недовольна Прах, которая постоянно просила Лиса поставить ей метку, но…

— Прах просила его об этом? — перебила я заболтавшегося оборотня.

— Ага. Хоть она и воспитала нас, как своих детей, к Лису у нее всегда было особенное отношение. И он относился к ней хорошо до первой такой просьбы. Потом их отношения начали ухудшаться и дошли до того, что эти двое вообще перестали пересекаться. Но теперь я понимаю, почему.

— Почему? — с придыханием спросила я.

— Потому что он всё время любил тебя. И не хотел верить в то, что ты не вернешься. Очень жаль, что я в это не верил, — добавил парень, грустно сдвинув брови и поглаживая зайчонка, лежавшего на его ладони. — Ты и правда сказочная фея. Такая смелая, красивая и добрая, что я не хочу расставаться с тобой.

Как же искренне и по-детски наивно прозвучали его слова. Едва не прослезилась. Смелая? Скорее глупая и импульсивная. Красивая? О вкусах не спорят, но секретарше Андрея Аркадьевича даже в подметки не гожусь. Добрая? Это тоже с какой стороны посмотреть. Скорее справедливая, но одно с другим не всегда удачно сочетается.

— Значит… Прах была очень рада, когда встретила вас? — аккуратно перевела я разговор на другую тему.

— Очень. Другие обращались быстро, но только не мы. И она была такая счастливая, когда готовила нам или учила нас. Да, она учила нас читать, но научился только Волк. А нам быстро надоело. Рассказывала о своем мире. А, еще она читала нам сказки. Много сказок. Я помню почти все.

— И… она не хотела бы отпускать вас обратно?

— Конечно же, нет. Она же останется здесь совсем одна, если мы вернемся. Кого бы устроила такая участь? Никого.

Действительно. Поводов для того, чтобы завладеть списками, у кроткой хранительницы было более, чем достаточно. А делов-то. Выпотрошить мою сумку, спрятать списки, а сумку бросить в лесу, чтобы мир занялся ею самостоятельно. Вездесущий Ветер быстро уличил бы воровку, а потому доступ к терему ему перекрыли. Все пути сходились на несчастном Прахе.

А о Ветре до сих пор не было ни слуху, ни духу. Растворился, испарился… обратился? Мне не хотелось даже думать о печальной участи своего помощника, потому что именно его я собиралась отправить в родной мир в первую очередь.

Только вечером я решилась заговорить с Зайцем об ужине в тереме Праха. Неудивительно, что у оборотня глаза на лоб полезли от такой новости, но я сумела убедить его в том, что это необходимо. А также дала ему еще одно обещание. Я буду держать его за руку всё то время, пока он не привыкнет к проведению трапезы с хищниками под одной крышей. Однако мне не стоило забывать и о своей задаче, которая имела куда большее значение, чем межвидовые отношения ребят.

Тем не менее, когда пришло время ложиться спать, все мои мысли сосредоточились на Лисе и Прахе. Интересно, что у них там? Всё ли обошлось… без происшествий и казусов? Меня даже в холодный пот бросило, когда представила, что у девушки, несмотря на все уверения Лиса, получилось заполучить сердце моего прохвоста.

Нет, его отвращение казалось самым что ни на есть непритворным, а потому хватит терзать себя понапрасну. Еще б ты из-за мужика снова расклеилась…

Постеливший себе на полу рядом с кроватью Заяц взял меня за руку перед тем, как погрузиться в сон, и я крепко сжала его ладонь.

Не переживай. Совсем скоро ты перестанешь страдать от одиночества. Уж я позабочусь об этом. Или же сгину, как остальные обращающиеся. Если не сделаю всё возможное для того, чтобы избавить вас от проклятья, то вполне заслуживаю такой участи.

Проснулась я посреди ночи от странного шума за дверью. Прислушалась. Скрежет, скрип, завывания и рычание окончательно отогнали сон прочь, и я свесилась с кровати, чтобы глянуть, не разбудили ли эти звуки хозяина норки.

Заяц лежал на спине, широко распахнув глаза и таращась в потолок. Неудивительно. Инстинкты, должно быть, проснулись вместе с ним и теперь заставляли сердце колотиться, как ненормальное.

— Это Волк, — просветил меня ушастый, переведя остекленевший взгляд на мое лицо. — Чую его. Похоже, снова с катушек сошел.

— И что собираешься делать? — задала я резонный вопрос.

— Ждать. Тебе страшно?

— Мне страшно, что тебя с минуты на минуту кондрашка хватить может.

На Зайца невыносимо было смотреть. Побледневший, с искусанными до крови губами и осунувшимся лицом. Пальцы нервно барабанили по дощатому полу, норовя продолбить в нем дырку насквозь.

— За меня не волнуйся, — поспешно заявил парень таким голоском, что у меня сердце защемило. — Просто спи спокойно.

Скептически изогнув бровь, я свесилась с кровати еще ниже и приложила руку к обнаженной груди оборотня. Он вздрогнул от неожиданного выпада с моей стороны, замер, а я убедилась в том, что побегайчик сейчас находится в шаге от разрыва сердца. И как только его организм выдерживает такую скорость сердцебиения? Обращение сказывается?

— Пожалуйста, не волнуйся, — повторил Заяц, взяв меня за руку и плавно убрав ее со своего тела.

— Ну нет, — потеряла я терпение, читая в его глазах вещи абсолютно противоположные сказанным словам. — Либо мы с этим разберемся, либо с этим разберусь я.

Шум за дверью и не думал прекращаться. Кажется, Волк собирался задержаться возле норки подольше. Виной ли тому мое присутствие? В последнее время я совершенно не верила в случайности. Всё в этом лесу взаимосвязано и соединено между собой невидимыми нитями. Хоть и утратил человеческий рассудок, но обида гложет. Что ж, недоразумение «родом не из деревни», до меня можешь докапываться, и я проявлю стальное терпение к твоим выкрутасам. Войду в твое положение, так сказать. Но если мой любимый Зайка в собственном убежище коньки отбросит, уж этого я тебе не прощу.

Встала с кровати, в полумраке направилась к печке и обнаружила там то, что искала — стальную кочергу, покрытую копотью.

— А теперь по мохнатому заду, — взяла я в руки предмет для наказания нерадивых оборотней, но Заяц стремительно пересек разделявшее нас расстояние и выхватил печной аксессуар.

— С ума сошла? — громким шепотом спросил парень. — Я, конечно, похвалил тебя за смелость и всё такое, но не к обращенному же Волку с этим!..

— Ковальски, варианты, — припомнила я знаменитую фразу из не менее знаменитого мультфильма, и кочерга снова перекочевала в мои руки. Сама я заняла оборонительную позицию. — У тебя есть другие способы избавиться от озверевшей монстрятины?

— Не замечать ее, чтобы сама ушла, — орудие не массового поражения вновь оказалось в руках оппонента.

— Гениально, — буркнула я, но в этот раз кочергу подняли в вытянутой руке настолько высоко, что даже допрыгнуть было не реально.

— Если так сильно беспокоишься о моем состоянии, то есть способы его изменить.

— Какие же? — вызывающе уставилась я на ушастого.

— Отвлечься, — скромно ответил тот и вернул кочергу на свое законное место.

— Хорошо, — довольно быстро согласилась я. Честно говоря, мне самой не претила идея отгонять хищное животное кочергой от порога посреди ночи. — Как? Чем?

— Интересным разговором.

Мы оба подошли к кровати, уселись на нее, облокотившись на стену, и принялись активно размышлять о том, что же окажется интереснее шебуршащего за дверью Волка, готового сожрать нас обоих и глазом не моргнуть. Сердце Зайца до сих пор отбивало бешенный ритм, а руки дрожали.

— Вот что, — наконец, открыла я рот. — Расскажи мне о том, почему ты раньше постоянно на рожон лез. Когда еще в деревне жил. Мне Медведь всю подноготную на каждого из вас выдал, так что не отвертишься.

— А, это… — замялся парень, принявшись теребить пальцы перед собой. — Ну… Наверное, хотел показаться крутым. Я ведь самый младший из деревенских. Мне и выделиться нечем было. Решил, что бесстрашие меня в глазах поднимет.

— Всё-таки тебе было страшно?

— Все боятся, — мотнул парень головой. — Но каждый своего.

— И чего боялся ты? До того, как тебе привили жесткий инстинкт самосохранения искусственным путем?

— Наверное… — задумчиво протянул собеседник, — …быть непринятым. Остаться одному. И до сих пор боюсь этого сильнее всего. Была б моя воля, стал бы руководителем какого-нибудь крупного предприятия. Чтобы, как только на работу приходил, отбоя не было от просьб и жалоб. Чтобы в кабинет постоянно стучали, а телефон разрывался. Чтобы вокруг крутилось столько людей, что от них стало тошнить. Я периодически ворчал бы на них за то, что постоянно кому-то нужен. Так, для приличия. А сам был бы счастлив… до неприличия.

— Необычная мечта, — похвалила я, мягко усмехнувшись.

— А чего боишься ты? — адресовали мне тот же вопрос.

К счастью, ответ на этот вопрос у меня уже был заготовлен и довольно давно. Ответила без запиночки.

— Обмануться боюсь, — честно призналась я, обняв колени руками. Шум за дверью показался тише на фоне собственных мыслей. — Боюсь снова довериться человеку, который обведет меня вокруг пальца. Боюсь довериться тому, кто будет морочить мне голову, пока я слепо верю в каждое его слово. Это ужасно. Особенно, когда узнаешь об этом и понимаешь, какой дурой была.

— Печальный опыт?

— Антон, — процедила я сквозь зубы, но скоро спохватилась. — Да, был такой.

— Но в искренности Лиса можешь не сомневаться, — выдал Заяц, и я даже удивленно покосилась на него. Лицо его теперь сохраняло спокойствие. — Уж я-то знаю, что каким бы наглецом они ни был, исправно бегал в деревню на твои поиски. Он тебя не обманет.

Картина маслом «Прах в объятьях Лиса» вновь всплыла в моей голове, но я тут же постаралась размазать ее и избавиться от внезапного наваждения. С какой стати я вообще задумываюсь о таких вещах? Наши дороги точно разойдутся и никогда не сойдутся вновь. Мы — дети разных миров, насколько бы искренни ни были чувства прохвоста. Или же сейчас я вру самой себе? Запуталась. Я совсем запуталась, и мои опасения смешались с желаниями в неразборчивую кучу-малу. Он же почти ничего из себя не представляет. Дикарь с животными повадками, который в повседневной жизни только проблемы будет создавать. Еще тысячу раз пожалею, если решусь ответить взаимностью.

А какое будущее нас ожидает? Волк ведь прав. Как такому Маугли выжить среди железобетонных лесов? Собьет еще машина за переход в неположенном месте и вся вина за неверное решение ляжет только на мои плечи…

…но сейчас на мое плечо легла голова Зайца.

Уснул. Уснул и мерно засопел. Сердцебиение выровнялось, несмотря на продолжающийся скрежет за дверью.

Я тоже расслабилась, положив свою голову на его и прикрыв глаза.

И всё-таки. Что же мне делать с Лисом и его ненормальными чувствами, объяснения которым я до сих пор не могла найти, сколько бы ни искала? Либо проклятье решит всё за меня, либо…

Когда утро постучалось в окна лучами теплого солнечного света, и я открыла глаза, Заяц уже бодрствовал. Его ласковая улыбка встретила меня еще быстрее, чем солнышко — напротив лица. Мы лежали на одной подушке. Вероятно, во время сна изменили положение.

Вместо того чтобы отпрянуть и заявить о наглом нарушении личного пространства, я улыбнулась парню в ответ и еще некоторое время мы так и лежали, глядя друг на друга и не решаясь произнести ни единого слова. Я могла вдоволь налюбоваться его по-детски милыми чертами, заставляя время замереть на месте силой мысли.

Жаль, что только в мечтах, потому что часы с кукушечкой оповестили меня о том, что погостила я в норке уже достаточно. Пора бы и честь знать.

Лицо Зайца исказилось так, словно оборотня больно приложили чем-то по голове.

Знаю, сутки кажутся ничем по сравнению с тем временем, что ты провел в одиночестве, но, пожалуйста, потерпи еще немножко. Совсем чуть-чуть и мы выберемся отсюда. Вряд ли такой обаятельный парень, как ты, останется в одиночестве до конца дней своих. Посреди улицы тебя поставить, отсчитать пять секунд, и первая кандидатка уже нарисуется на горизонте. Жаль, что ты этого не понимаешь. Да и откуда? Тебя окружают одни зайчихи. И Прах, влюбленная в Лиса.

— Уйдешь? — сипло спросил Заяц, и я кивнула через силу, чем вызвала тихий стон огорчения, мурашками пробежавшийся по моей коже. — Может, еще один день? — огонек надежды на мгновение зажегся в его глазах, но потух, как только я поджала губы.

— Нам нужно спасаться, — напомнила я, чувствуя, что сила земного притяжения в это утро действует особенно сильно и не позволяет даже голову оторвать от подушки. — Ты же понимаешь это?

— Да… Кн иг о ед . нет

Ну что делает со мной этот мальчишка? Щенок, выброшенный под проливной дождь в картонной коробке, и то меньше жалости вызывает, чем это длинноухое чудо с большими увлажнившимися глазками.

Однако внезапно распахнувший дверь Лис сработал эффективнее закона притяжения и заставил меня пружиной подпрыгнуть с кровати.

— Закрой дверь с той стороны, недоразумение ходячее! — закричала я, наблюдая за гримасой страха, исказившей прелестное личико Зайчишки. — Сейчас же!

— Бе-е-е, — показал рыжий оборотень язык, но, тем не менее, послушался и хлопнул дверью.

А во избежание его очередного визита, мне следовало самой подняться сейчас же и возвращаться в нору. Выслушать рассказ Лиса о текущем статусе нашей операции и в случае успеха начинать морально готовиться к сегодняшнему вечеру. Даже минувшая ночь была менее нервозна, чем то, что мне предстояло. Пан или пропал.

— Мы еще увидимся сегодня, — обернулась я к Зайцу, когда через пару моих шагов к двери пальцы мальчишки вцепились в белый подол. Пальцы его задрожали, безжалостно сминая ткань платья, но после глубокого вздоха нехотя опустили. И платье, и меня, и сутки, которые так быстро прошли.

Не оборачиваясь, я вышла к Лису и, прикусив губу, закрыла за собой дверь. Была почти уверена, что ушастый до сих пор полусидит на кровати, вытянув руку и замерев, а потому не хотела, чтобы такое печальное зрелище отпечаталось в моей памяти. Ласкающая улыбка куда приятнее. Ради нее я готова быть смелой. Смелой за нас двоих.

— У тебя такое лицо, словно голую тётю ты ему все-таки успела показать, — почесывая подбородок, заявил Лис, и я тут же стрельнула в него гневным взглядом. Затем мотнула головой, прогоняя лишние мысли, и бодрым шагом пошла вперед по тропинке. — Эй! Не с той ноги встала?

— Просто хочу, чтобы всё это поскорее закончилось. И для всех, — тихо произнесла я. — Лучше расскажи, как всё прошло с Прахом.

— Хм… довольно неплохо. Мне понравилось.

Я прошла еще несколько шагов, прежде чем резко притормозить и уставиться на Лиса, как на прокаженного. Но увидев широкую зубастую ухмылку и смеющиеся глаза, сжала кулаки и выдвинула челюсть настолько далеко, насколько позволяла анатомия.

— Ревнуешь? — рыжие ушки весело встали торчком. — Ревнуешь, да? Ревнуешь — значит любишь. Да, так и есть. Всё правильно.

— Бьешь — значит любишь, — процедила я сквозь зубы, и сунула кулак мужчине под нос. — И так знаешь, что вся на нервах. Ты же чувствуешь. Животные это чувствуют, — добавила я, прищурившись.

— Ах, вот как… — театрально закатил оборотень глаза и облизнул верхнюю губу. — Животное? А хочешь узнать, что делает хищное животное с человеком, забредающим в лес?

— Лисы не едят людей, — отразила я атаку, продолжая тыкать Лиса кулаком.

— А я не обычный лис. Я заколдованный… — резко отодвинув мою руку в сторону, прошептали мне на ухо. Влажный язык скользнул по ракушке.

Голова закружилась, но мне и не понадобилось удерживать равновесие на ватных ногах. Оторвав меня от земли и подхватив за талию, оборотень прижал меня к ближайшему дереву и навис надо мной, рыча и шумно дыша.

Кажется, он решил доказать мне правдивость своих слов, потому что я ощутила, как клыки прикусили мое плечо. Не больно. Скорее щекотно и дразняще. Прикусывая мою кожу буквально по сантиметру, таким темпом зверёныш добрался до шеи, лизнул поджившую метку и с громким стоном выдохнул воздух из легких.

— Твоя ревность делает меня счастливейшим из животных, — хрипло усмехнулся Лис, заглянув в мои глаза и не увидев там ничего, кроме собственного отражения. Однако и этого ему было вполне достаточно. — Можешь считать, что я наелся этим чувством и только поэтому не откушу от тебя кусочек. Да и к тому же я не травоядный.

— Ч-что?.. — обескураженно промямлила я.

Прохвост в ответ звонко рассмеялся, опустил меня на землю так же стремительно, как поднял, и, медленно пятясь, начал отдаляться, насвистывая незамысловатую мелодию под нос.

Не травоядный?.. Это я что… трава?! Кажется, разговор о его визите к Праху медленно откладывается.