Ложечник

Ишь, цацы какие, околачиваются тут, вынюхивают

Без Ассерика и Кундера время текло быстрее. Горничные не стесняясь хихикали. А Лоде, выйдя из библиотеки, разгуливал по дому страшно довольный.

Стол был накрыт на двоих. Грета разлила в глубокие тарелки суп, а Ханта поставила на стол корзинку с нарезанным хлебом.

Янис дождался, пока они уйдут на кухню.

— Интересно, крысиный яд можно определить на вкус? — спросил он.

— Наверное, нет, — задумалась Силка. — Иначе папа с мамой не стали бы есть ту рыбу. — Она помешала суп ложкой. — Когда Вильма мне всё рассказала, я стала бояться есть. Ассерик и Кундер решили, что я больна, и вызвали доктора. Он прописал укрепляющую диету. Мне принесли кашу со сливками и мясо с соусом. К тому моменту я была уже такая голодная, что съела всё сразу и не умерла.

— Что бывает, если съешь крысиного яду, не знаешь? Это больно?

— Папа с мамой… — Силка отложила ложку. — Не хочу об этом думать.

— А свалиться в воду? — продолжал Янис. — Вот я часто думаю о Фриде, и мне как раз хотелось бы знать, больно это или нет. — Он посмотрел в тарелку с супом. На дне лежало несколько кружочков морковки.

— Когда упадешь, всё заканчивается очень быстро, — решительно сказала Силка.

Суп тем временем остыл.

— Вы же почти ничего не съели! — заохала Ханта, придя убирать со стола. — Мне подождать еще?

— Я больше не хочу, — отказался Янис и положил руку на живот. Те несколько ложек, что он успел съесть, просились обратно.

Ханта отнесла тарелки на кухню.

— Аминь, — сказала Силка.

— Аминь, — повторил за ней Янис. — Пойдем завтра к Метте?

— Конечно. На восходе солнца. Как ты думаешь, во сколько это?

— Посмотрим на небо, — сказал Янис, — и будет понятно.

— Нужно посчитать удары колокола.

— Но ведь по небу и так прекрасно видно, когда начинается рассвет.

— Колокол, — повторила Силка, — бьет каждый час и потом половину. Может, встанем в полпятого? Успеем тогда? Будем слушать колокол, он пробьет четыре раза. — Она стала загибать пальцы. — Один, два, три, четыре. А через полчаса еще один раз.

— А если проснешься, когда он пробьет один раз? Как тогда понять, какую половину он бьет?

— Нужно не спать! И слушать колокол.

— На небо нужно смотреть, — стоял на своем Янис.

Янису было неспокойно. Небо-то из кровати было видно, но где восток, он не знал. Совсем не спать ему не удалось. Он задремал, а проснувшись, испугался и стал напряженно вслушиваться. Наконец часы внизу пробили два раза. С улицы донесся приглушенный звон колокола. Когда Янис проснулся снова, он опять ждал, и скоро часы в доме прозвонили четыре раза. Тогда он оделся и сел на край кровати ждать, когда прозвонит полпятого.

Потом прокрался по лестнице вниз. В холле горел огонек свечи. У входной двери стояла Силка в накидке с капюшоном.

— Тс-с! — сказала она.

— Сама «тс-с»! — ответил Янис, потому что она первая нарушила тишину.

Силка задула свечу, они вышли в сад и побежали по дорожке вдоль деревьев. Калитка оказалась заперта. Янис легко вскарабкался и спустился с другой стороны. Силка взобралась на решетку и спрыгнула, но зацепилась юбкой. Янис услышал треск рвущейся ткани.

Они перешли дорогу наискосок и завернули за угол. Улицу освещал ряд фонарей на высоких столбах. К первому из них была приставлена лесенка, по ней поднимался какой-то человек.

— Эй, — крикнул он. — Куда это вы?

— К тете, — на ходу ответила Силка. — Мы очень торопимся!

Дойдя до угла, Янис обернулся. Фонарь был потушен, человек спускался по лесенке вниз.

— Сюда, — сказала Силка и пошла через площадь. — К воротам мы пойти не можем, там стражники. Зато можно срезать…

Янис мог только идти за Силкой и надеяться, что они не заблудятся.

Силка остановилась, долго всматривалась в темный переулок, а потом сказала:

— Этот.

И у следующего переулка сказала:

— Всё верно.

Некоторые из улиц заканчивались тупиком, и приходилось тем же путем возвращаться назад. Постепенно голос Силки стал звучать менее уверенно, но она упорно шла вперед, и Янис, к тому моменту переставший понимать, где они находятся, молча следовал за ней.

Каким-то чудом, выйдя с очередного переулка на узкую улицу, они в конце концов добрались до городской стены — не у ворот, а подальше. Стена была сложена из неотесанных камней, в верхней части от нее отходили опоры в виде широких полуарок, образуя подобие улицы со сводами. Там, где полуарки опирались на землю, льнули друг к дружке жалкие лачуги, по три-четыре вместе.

Небо над городом уже светлело, но на улице под стеной было темно. Кое-где на мостовую падал свет от одинокого фонаря на шесте.

У сточной канавы, поджав под себя ноги и прислонившись спиной к ящику, сидел какой-то человек.

— Подайте монетку, — заныл он, — хоть самую мелкую! — И вцепился в подол Силкиного платья.

— Отпустите! — крикнул Янис.

— Не лезь не в свое дело, — ответил нищий совсем другим голосом. И заканючил опять: — Девушка, пожалуйста!

— У меня ничего нет, — пискнула Силка.

— У нее ничего нет! — обиженно заорал нищий.

Из соседнего дома вышла неопрятного вида женщина.

— Что такое, Йоффе?

— Я попросил монетку, а они отмахиваются от меня, как от грязи. Она вот. И он тоже.

Будь Янис один, он просто пошел бы дальше, но Силка-то уйти не могла. Нищий крепко держал ее за юбку и вопил:

— Одну монетку!

Силка начала брыкаться и попала нищему по руке.

Йоффе отпустил ее и завизжал.

— Она меня ударила!

— Пелдер, иди-ка сюда! — позвала тетка.

На улицу вышел какой-то толстяк.

— Смотри, что делается. — Тетка ткнула пальцем. — Ишь, цацы какие, околачиваются тут, вынюхивают чего-то, а милостыню давать не хотят.

Пелдер подошел ближе.

— Этот вполне может раскошелиться, — оценил он. — Глянь, как разодет. Тряхануть его? — Он схватил Яниса за грудки и стал трясти.

— Денег у него нет, — сказала Силка.

— Вот как? — удивилась тетка. — И у него нет, и у тебя, значит, нет, а мы, значит, такие дураки, взяли и поверили?

Пелдер пошарил по карманам куртки.

— Ничего. — И взял Яниса за горло. — Может, шею ему свернуть? Как цыпленку? Хоть повеселимся.

— Не надо! — Силка начала отстегивать накидку. — Хотите, отдам вам это?

Тетка рывком стянула накидку с ее плеч.

— А курточка тебе не пригодится? — поинтересовался Пелдер. — Могу и этого раздеть.

— Не-а, — ответила тетка. — У меня на нее покупателей не найдется. — Она встала вплотную к Янису и щелкнула его по носу. — Курточки от мальчиков мне даром не нужны. — И, зевнув во весь рот, она ткнула толстяка в бок. — Отпусти его. Мне надоело.

— Слышишь? — Пелдер ухмыльнулся Янису в лицо. — Ей надоело. — Он выпустил Яниса из рук. — А теперь брысь отсюда!

Пуститься бегом Янис не посмел, но зашагал прочь как можно быстрее. Силка бросилась его догонять — ее каблучки быстро зацокали по булыжникам. Поравнявшись с Янисом, она прошипела:

— Никогда не показывай, что боишься.

— Он собирался свернуть мне шею, — возразил Янис и потянулся рукой к горлу.

Стена делала изгиб, а вместе с ней и улица. Дома тут были обшарпанные, двери и окна во многих были выбиты, а проемы завешены тряпками или кое-как заколочены гнилыми досками.

Теперь уже светало по-настоящему. По соседнему переулку прогромыхала телега. Где-то заржала лошадь — другая, подальше, отозвалась.

В тени под стеной лежало что-то бесформенное и бугристое. Рядом с матерью, завернувшейся в одеяло, плакал младенец.

— Извините, вы не могли бы помочь? — обратилась к женщине Силка. — Мы ищем…

— Проходите мимо, — буркнула та в ответ. — Мне до чужих забот дела нет.

Младенец встал на ножки и заорал пуще прежнего.

— Вот посмотри, что ты наделала, — бросила женщина Силке. — Только она угомонилась, а тут ты!

Рядом с женщиной зашевелилось еще одно одеяло.

— Кто это? — спросил мужской голос.

— А я откуда знаю? — ответила женщина. — Остановились вот, а Тильда из-за них разоралась.

— Пусть идут себе мимо, — зевнул мужчина.

— Слышали? — взглянула на них женщина. — Идите отсюда. — Она схватила девочку и силой усадила ее на землю. — А ты заткнись уже.

Чем светлее становилось, тем больше нищеты открывалось взору. Под самой стеной люди жили в лачугах, сооруженных из тряпья, ящиков и палок. По другую сторону улицы ветхие дома не падали только потому, что подпирали друг друга. Переполненные грязью канавы воняли мочой и тухлыми яйцами.

Дорогу им перегородил крепыш в меховой безрукавке.

— Прогуливаемся? — осклабился он.

— Мы ищем одного человека, — вежливо ответила Силка.

— Я человек, — заявил мужчина. Он вытащил нож из-за пазухи и стал медленно водить им из стороны в сторону. — Значит, ваши поиски закончились.

Силка испуганно обхватила свои плечи руками.

Острие ножа переместилось от Силки к Янису.

— А это у нас кто?

Янис отступил назад и прижался спиной к стене дома.

— Братик твой, — догадался крепыш. — Матерь божья, до чего вы похожи. — Он схватил Яниса за ворот куртки. Вторая рука, с ножом, приблизилась к самому его лицу. Кончик ножа прикоснулся к горлу.

— О, какие расфуфыренные детки, — промурлыкал головорез, — и при этом совершенно одни. Что бы это значило?

— Мы ищем другого человека, — попыталась отвлечь его Силка.

Кончик ножа воткнулся Янису в кожу.

— Сколько у тебя в карманах?

— Метту! — в отчаянии выпалила Силка. — Мы ищем Метту!

Хватка ослабла.

— Раньше она жила на Опальной улице, — протараторила Силка. — Но потом переехала.

Крепыш потряс Яниса.

— Ну-ка, скажи и ты что-нибудь.

— Она ввела нас в этот мир, — пробормотал Янис.

— Честно?

— Да! — закивал Янис. — Она принимала у нашей матери роды, и мы хотели…

— …ее навестить, — закончила Силка.

— То есть вы ее знаете… — Крепыш отпустил Яниса. — Это обидно, потому что таких богатеньких цыплят, как вы, нечасто доводится встретить. Но делать нечего. Кто идет в гости к Метте, того трогать нельзя. — Нож сверкнул в его руке, и головорез убрал его назад под безрукавку. — Метта — ангел, как говорила моя матушка. Всегда приходила помогать, даже когда еще жила в хорошей части города. Без Метты и меня бы не было, вот так-то. Я у мамы в животе лежал неправильно, головой не туда. Почему не знаю, но так уж получилось, еще бы немного, и мне крышка. Метта меня развернула, иначе я бы так и застрял задницей. Потом у меня появилось еще три сестры и братик, но никто из них так не растопыривался в животе, как я. — Он похлопал Яниса по плечу. — Да не переживай, парниша, подумаешь, маленький порез, до свадьбы заживет. Передавайте Метте привет. От Эйнольфа, она поймет.

— Так где она живет? — неуверенно спросила Силка.

— Вы же вроде с ней знакомы?

— Конечно знакомы! — поспешил ответить Янис. — Но тогда она еще жила на Опальной улице.

— То было давно, — напрягся Эйнольф. У него были темные глаза и небритый подбородок. — А лет вам еще маловато.

— Мы тогда только родились! — пролепетала Силка.

— Ладно, катитесь, — вдруг махнул рукой крепыш. — Некогда мне тут с вами возиться, а то еще упущу чего. Идите вперед, дойдете до бочки. Там будет полдома, а рядом дом, где комната Метты, только не вверху, а внизу. Да не забудьте передать привет от Эйнольфа.

И он пошел своей дорогой — в сторону ворот.

Идти до бочки оказалось недалеко. Она лежала на боку в закутке между двумя домами. Выбитое дно было занавешено замызганной тряпкой. Дом слева наполовину разрушился, осталась только нижняя часть. Соседний с ним дом заваливался вперед. Окна были заколочены, а вместо двери висело не достающее до порога одеяло.

— Метта? — позвал Янис.

— Она дома, — сказала Силка. — Я слышу чьи-то шаги.