Ложечник

Давай, Лока, ну же!

Было еще рано. Мимо двери Яниса по коридору проходили горничные.

— После завтрака я возьму на себя ковры, — говорила Грета. — А тебе останется взбить подушки и одеяла.

— Ой нет, — возразила Ханта. — Я пойду на кухню. Там позарез нужна помощь. Новая кухарка даже морковку не умеет чистить. А хлеб! Видела бы ты, что она делает с хлебом! Как лапает его своими грязными ручищами!

Янис, как выяснилось, уснул с компрессом на шее. Сняв его, он понял, что шея затекла и болит.

— Вот ведь тупая деревенщина! — Ханта продолжала громко возмущаться. — Неужели нельзя руки помыть, прежде чем касаться еды!

— Ты немножко за языком-то следи, — упрекнула ее Грета. — Молодой господин у себя, еще не спускался.

Раздался стук в дверь.

— Вы уже проснулись? — спросила Грета, проходя в комнату. — Выглядите гораздо лучше. Если прямо сейчас пойдете в столовую, успеете на завтрак.

Она закрыла за собой дверь и бегом спустилась по лестнице.

Янис начал одеваться. Что сказать кузенам, когда он их увидит? Приятного аппетита и аминь? Ассерик с Кундером знали, что нагадала мадам, и надеялись, что предсказание сбудется! Как можно сесть с ними за один стол? Янис застегнул рубашку. Нужно сохранять спокойствие. Нельзя, чтобы Ассерик с Кундером догадались, что Янис с Силкой ходили к Метте! Главное — ничем себя не выдать. Янис вспомнил, что Фрид говорил ему про кроликов. «Нужно понять, что у кролика в голове. Вот в чем секрет. Догадаться, о чем он думает!» А теперь Янису нужно понять, что в голове у Ассерика и Кундера, нужно внимательно смотреть и слушать, и при этом его собственные мысли должны остаться для них тайной.

Стол был накрыт, на нем стояла корзинка со свежими булочками.

— Садись, — пригласил его к столу Ассерик. — Я слышал, вчера ты был болен. Сейчас уже лучше?

— Почти здоров, — ответил Янис.

— Я и не сомневался, — поджал губы Кундер. — Холдерлинги не сдаются перед лицом какой-то там боли в горле.

Янис сидел напротив Силки и наблюдал за тем, как Ханта разливает чай.

— Ешьте побольше, — елейным тоном посоветовал Ассерик. — Хлеба у нас достаточно. А вот будет ли сегодня горячая еда, я не уверен.

— Нехватка прислуги на кухне. — Кундер изобразил на лице озабоченность. — Нам пришлось незамедлительно уволить Вильму.

— О нет! — вскрикнула Силка.

— Еще вчера вечером. По причине слишком близких отношений с отдельными членами семьи. — Кундер хлопнул рукой по столу. — Дистанция, Силка! Дистанция! Когда отношения становятся слишком доверительными, возникают проблемы! Когда ты наконец это усвоишь?

— Думаю, она усвоила, — остановил его Ассерик. — А ты, Фолкер? Что скажешь?

— О чем? — пробурчал Янис.

— По`лно тебе, — укоризненно посмотрел на него Ассерик. — Не держи меня за дурачка. Просто скажи, что вы делали на кухне. Болтали? Или ты просто хотел осмотреться?

— Ничего.

— Так уж и ничего? А зачем же ты спускался вниз?

— Я не знал, что нельзя.

Кундер ткнул пальцем в сторону Силки.

— А вот она знала. Мы ее уже предупреждали, и она клялась, что это больше не повторится.

— И поэтому вы прогнали Вильму? — спросил Янис. — Это… — Он опустил голову и стал смотреть в тарелку. Это нечестно и низко, вот что вертелось у него на языке, но он вспомнил, что` Фрид говорил про кроликов, и промолчал.

— Что? — вскинул брови Ассерик.

— Ничего.

— Это слово ты используешь слишком часто, — заметил Ассерик. — «Ничего». Сразу кажется, что тебе есть что скрывать. Посмотри на меня, мальчик. Что ты недоговариваешь?

Янис поднял на него глаза.

— Ничего.

Дверь распахнулась, и в столовую вбежала Грета.

— Ты, случаем, не забыла постучаться? — взъярился на нее Кундер.

— Прошу меня простить, — выпалила Грета. — Там на крыльце Бенно. Говорит, что с собакой молодого господина плохо. Совсем плохо! Он зовет молодого господина.

Янис уже вскочил со стула. Пробежал по комнатам в холл и выбежал из дома. С крыльца вниз, мимо Бенно и прямиком по гравиевой дорожке на конюшню. Лока лежала на боку, высунув бледный вялый язык.

Янис опустился перед ней на солому.

— Хорошая собака.

Кончик хвоста еле заметно дернулся. Самое слабое собачье приветствие на свете. Ее бок ходил вверх-вниз, она с трудом дышала, из глубины горла прорывались хриплые дерущие звуки.

Янис осторожно погладил собаку по голове и почесал за ухом.

В конюшню вошел Бенно. Он опустился на колени с другой стороны от Локи.

— Ни с того ни с сего, молодой господин. Еще вчера она была совершенно здорова.

— Что с ней?

— Сложно сказать, молодой господин. Она как-то вдруг совершенно обессилела. Сначала казалось, что она просто съела что-то не то, ее тошнило и было что-то похожее на колики. А вот совсем недавно упала на бок, и тут уж я побежал за вами.

— Что можно сделать? — взглянул на него Янис. Он гладил Локу по всей голове, от самого носа до ушей.

— Я вызвал у нее рвоту, — развел руками Бенно. — А что еще, даже не знаю. Она уже старенькая, угасает буквально на глазах… Я сделал всё, что мог, честно. Я заботился о ней, как о собственной собаке.

— Это моя собака.

— Конечно, молодой господин. Ваша. — Бенно встал. — Она по вам скучала. Каждый раз, когда слышала, что кто-то идет, поднимала голову. И когда оказывалось, что это не вы, начинала скулить.

У Локи задергались передние лапы. Хрипы в горле стали еще громче.

— Она поправится, — твердо сказал Янис.

— Молодой господин…

— Она должна поправиться!

— Останьтесь с ней, — посоветовал Бенно. — Ей этого хочется. И будем надеяться на лучшее.

Лока задрожала. Янис положил руки на ее вздымающийся бок. Он сидел с ней, гладил и разговаривал. Иногда она замирала, и он со страхом ждал следующего вздоха. Приходила Силка, побыла немного, потом ушла. Приходила Грета, хотела оставить тарелку с холодной курицей и булочками, но он отмахнулся.

Бенно занимался своими делами. Подметал пол в конюшне, чистил лошадей, таскал воду. Проходя мимо Яниса, каждый раз спрашивал:

— Всё в порядке, молодой господин?

— Ей нечем дышать, — ответил Янис, когда Бенно с двумя полными ведрами подошел к стойлу Оде. Лока дышала быстро-быстро, и хрипы стали очень сильными.

— Ну-ка, — прошептал Янис.

Лока застонала. Один раз. А потом всё. Ни единого вздоха.

— Ну же, — шептал Янис. — Давай. — Он посмотрел на ее хвост. Ни малейшего движения, даже самый кончик неподвижно лежал на соломе. — Давай, Лока, ну же.

— Всё, — вымолвил Бенно.

Янис погладил Локу по шерстке. И гладил, и гладил. По коротким волоскам на морде, по завитушкам на шее. Всё гладил и гладил, но Локи больше не было. Он положил ее к себе на колени.

— Хорошая собака, — говорил он. — Такая хорошая.

— Подохла? — осведомился Кундер.

Он стоял в проходе подле Бенно, опираясь обеими руками на трость. Сложно сказать, сколько времени он уже так простоял. Янис не слышал, как он вошел на конюшню, и сейчас чувствовал себя, как будто его застукали за чем-то неподобающим. Видел ли Кундер, как он гладил Локу? Видел ли, что только что произошло?

— Да, господин, — ответил Бенно.

— Ни с того ни с сего?

— Нет, господин. Думаю, она съела что-то не то.

— И что же? — спросил Янис.

— Встань, когда разговариваешь, мальчик, — сделал ему замечание Кундер.

Янис опустил Локу на солому и встал так, чтобы загородить ее от Кундера.

— Я хочу знать, что она съела.

— Бенно, ты слышал вопрос, — обратился к нему Кундер. — Молодой господин хочет знать, что съела его собака.

— Как обычно, господин.

— И что же именно?

— Объедки с кухни, господин.

— С кухни, — задумчиво повторил Кундер. — Теперь всё понятно. — Он жестом отослал Бенно: — Возвращайся к своим обязанностям. Молодой господин уже достаточно отвлекал тебя от работы.

— Господин… — замялся Бенно. — А как теперь быть с собакой?

— Отнести к клеевару!

— Кто это? — спросил Янис.

Но Кундер уже стоял в воротах.

— Фолкер! — сказал он. — Мы ждем тебя в гостиной. — И его трость застучала по камням.

— Кто такой клеевар? — Янис пошел на Бенно. — Отвечай!

— Он делает клей, — с грустью ответил Бенно. — Из костей. Может, не надо, молодой господин? Если бы вы знали, как там…

— Она останется здесь! — повысил голос Янис.

— За сараем с инструментами есть небольшая площадка… — Бенно смущенно посмотрел на Яниса. — Вы не выдадите меня? Пожалуйста, никому не говорите! За этим сараем, под землей, как надо, уже лежат две моих кошки, и, если вы не против…

— Если нужно закопать ее в землю, я хочу сделать это сам, — прервал его Янис.

— Лучше я, — возразил Бенно. — Вы же не сможете им объяснить, что вы делаете за сараем, тем более в темноте. Я дождусь, пока все улягутся и во всех окнах в большом доме погаснет свет. Если с лопатой увидят меня, то просто выбранят, но если вас, то неприятностей будет гораздо больше.

Янис опустился на солому. Лока лежала так неподвижно. Он пощупал ее уши — холодные. Пощупал нос — сухой. Погладил по шерстке — она оказалась непривычно жесткой. Его собаки уже не было, осталась одна шкурка.

— Возвращайтесь в дом, — сказал Бенно. — Пока они сами за вами не пришли и не начали напоминать о клееваре. — Он набрал охапку соломы и прикрыл Локу. Кончик носа он оставил снаружи. — Отличная была собака, молодой господин. Ни капельки злости.

Выйдя из конюшни, Янис побежал. Сделал крюк — вдоль аллеи и ограды, по посыпанным гравием дорожкам, а потом прямо по газонам и даже напрямик через пруд к крыльцу большого дома.