Любимый (м)учитель

=Над любовью короли не властны*

- Иванова! К станку! — объявил Егор Иванович, пододвигая перепуганной «бывшей» планшет, на котором генератор случайных чисел определял номер билета.

Иванова ткнула кнопку и стала следить за тем, как мелькают темы, молясь, чтобы выпало, что-то знакомое, а Егор старательно не смотрел на неё, потому что боялся дать повод для очередной истерики.

Шоу было сейчас совершенно не нужно, особенно в присутствии Соболевой, которая вот вот должна войти в аудиторию. Почему-то пока её тут не наблюдалось, и оттого становилось неуютно. Неужели не придёт?

За партами сидела «сборная неудачников», классический набор пересдающих. Иванова тут новенькая, и не с тех пор, как потеряла протекцию от преподавателя, скорее причина была в жуткой невнимательности неожиданно нашедшей на почти старательную студентку.

«Неужели она так влипла, что теперь ничего не соображает?» — думал про себя Егор, пока Иванова кряхтела над билетом.

«Хотя, скорее хочет показаться на глаза…» — Бинго! Егор Иванович, не зря же она так разоделась.

Планшет неумолипо предлагал аж три вопроса, а Соня с трудом выдала что-то сносное лишь на один.

«Что же будет с Вероникой?»

За три секунды до того, как дверь аудитории открылась, Егор услышал цокот каблуков. Шаги были не торопливыми, лёгкими и казалось, что обладательница этих чудесных ног, плывёт к кабинету, а не идёт. Егор Иванович идеализировал, но ему было приятно так думать. Он хотел мысленно восхвалять все достоинства этой чудесной девчонки, которую всё ещё называл монстром, ведьмой, своим проклятием и даже по прежнему злился на неё, но уже не ненавидел.

Первым в аудиторию проник тёплый свет коридорной лампы, следом рыжие длинные волосы, и белые тонкие пальчики на металлической дверной ручке, и чёрный кожаный рюкзак.

Вероника почти не изменилась, не превратилась в ходячий труп или вроде того, она даже улыбалась, а встретившись с ним взглядом растерянно опустила голову, но по ещё больше округлившимся щекам он понял, что улыбается… широко, будто ничего не случилось.

И только через пару секунд она нахмурилась, преобразилась, точно всё вспомнила. Села за первую парту и спокойно уставилась на Иванову, точно та рассказывала что-то жутко интересное.

- Вероника, готовьтесь.

- Я следующая? — Егор убрал руки под парту. Почему-то от спокойного голоса Соболевой, по рукам пробежали мурашки поднимая волоски. Он дёрнул головой, сделал вид что разминает шею.

- Последняя. Всем нужно сдать одну тему, а вам пять.

- Хорошо, я подожду.

И она продолжила слушать Иванову, как ни в чём не бывало. Не начала истерично повторять пройденное, не кусала нервно губы. Была совершенно… спокойна и расслаблена.

Только голос выдавал. Слишком бархатный, слишком нейтральный. Такого Егор никогда не слышал и понимал, что она волнуется, но очень хорошо себя контролирует.

Он уже разгадал, что Вероника в стрессовых ситуациях просто и быстро достигает «дзен», ей не трудно вести привычную жизнь, разрушаясь изнутри. Ей не трудно быть спокойной, как танк. Он видел всё это раньше, когда она диктовала свои условия, на деле сходя с ума от волнения. Видел это в те минуты, когда он нервничал и ждал её по ночам, а она спокойно спала у себя в комнате — просто чтобы не получать передозировку тепла, будто речь об облучении. Так она вела себя, когда Иванова приходила на разборки, и вот снова.

Студент за студентом проходил, а Егор никак не мог насмотреться на такую знакомую картинку: Соболева, спящая положив голову на парту. Блики на её щеках и волосах. Рассыпавшиеся по парте рыжие кудри. Скрещенные ноги, изящные каблуки. Свесившаяся с парты рука.

Последний студент попрощался и они остались вдвоём.

Она мало спит?

Она устала?

Егор Иванович встал со своего места, подошёл и сел на рядом стоящую парту, внимательно изучая Веронику, будто она была задачей, требующей решения.

Он коснулся её руки кончиками пальцев, потом коснулся волос и легонько тронул плечо.

- Вероника?

- Простите, я уснула, — она потёрла глаза кулаками и кивнула. — Я готова.

- Ты в норме? — он тут же пожалел о том, что спросил.

В норме она или нет, но он обещал себе, что будет держаться подальше, а ей обещал, что всё кончено.

- Да, я готова, — на одной ноте ответила Вероника вставая со стула.

Сама подошла к преподавательскому столу, сама взяла планшет, сама вышла на главную страницу со списком тем.

- С чего начнём? История Англии быть может? Второй курс… экзамен. А у меня был конкурс в Москве и я ничего не сдавала. Вообще, даже не пыталась! — она усмехнулась и уверенно ткнула на «Историю Англии», запуская рандомайзер.

- Прошу, — он не стал спорить и задавать вопросы.

Всптупать в перепалку сейчас, это почти давать себе повод в очередной раз пасть перед ней на колени, а всё и так идёт хуже некуда.

- Англия, Франция, Шотландия, — зачитала Вероника. — Какое везение! Вроде бы тема Англия, а вопрос аж про три страны! Радуйтесь моему энтузиазму, обсудим Марию Стюарт, я так понимаю? — и она отложила планшет, даже не прочитав вопросы.

- Обсудим, — кивнул Егор.

Не говорить с ней. Не смотреть на неё.

— А я вопросы не прочитала… — тихо вздохнула Вероника.

Она преображалась на глазах, снова. И уже нет скромной, тихой, милой Вероники, спящей на парте. Нет спокойной непробиваемой девочки, скрывающей за равнодушием чувства. Зато есть Соболева, которая вся из себя интриганка и вообще настоящий боец — вот она! Даром пропадает талант полководца.

Егору и невдомёк было, что выпав на целый час из реального мира, уснув тут и проснувшись от его руки — Вероника будто напиталась энергией и силой.

Мария Стюарт? Ха! Выкрутимся.

Она перестала бояться Егора. Он стал ей не безразличен, нет, но будто изменилась его роль. Первое, что она увидела, проснувшись — его глаза полные нежности и отчаяния.

А если слаб он — сильна она.

И когда он уже поймёт, что в этом его сила. Что не слабак он, когда отступает, когда делает шаг назад, потому что дай ей повод и она с лёгкость станет опорой и правой рукой, не задавая лишних вопросов.

Вероника уверенно сделала два шага к Егору, так и не вставшему с края парты.

- Зададите мне их сами? — у неё пересохли губы от азарта.

Она вообще ничего не знала. Очень отдалённо понимала о чём речь, а имя Марии Стюарт выдала на удачу.

- Кхм… И в чём же связь между Марией Стюарт, Англией, Францией и Шотландией, — спросил Егор, то и дело отводя взгляд от Вероники, которая уверенно смотрела ему прямо в глаза.

- Я конечно не берусь утверждать, но полагаю, что там замешана любовь.

- Любовь? — он удивлённо вздёрнул брови. — Вы уверены, Вероника, что дело в любви?

- Абсолютно!

- А кем же Мария Стюарт была и в кого влюбилась.

- Она была… короле-евой, — Вероника дождалась, когда Егор кивнёт.

- Какой страны? — он поднял повыше голову, потому что его рыжее проклятие стояло уже слишком близко, а запах шампуня щекотал ноздри, забивал лёгкие, как хлопок.

- Франция… Англия… Шотландия… — медленно пропела она.

- Вы ждёте, когда я кивну?

- Что вы… просто перечисляю варианты, уж мне ли не знать, что… — она замерла, приглядываясь, а Егор всё-таки опустил голову, не в силах сдержать улыбку.

Она издевается. Но до чего смешно, хорошо и хочется слушать это вечно.

- Шотландии, конечно! Мария — королева Шотландии! — какой фанат Гарри Поттера не вспомнит, что Клеменс Поэзи играла… Марию Королеву Шотландии, безусловно.

Егор кивнул, Вероника с облегчением выдохнула.

- И в кого же влюбилась Мария королева Шотландии?

- М-м… в короля… Франции, — Вероника пожала плечами. — И даже если вы скажете, что это не так, вас там не было, чтобы подтвердить. Она влюбилась в короля Франции!

- А он что?

- А он был мальчик хилый и помер!

- Какие подробности… Надо же. Но?

- Но… брак не был консумирован! — Вероника стала тараторить, вынимая из памяти все подряд воспоминания из всех исторических сериалов, что когда-либо смотрела.

- Да ладно?

- Да-а, и её выдали замуж за короля… Англии! Ну конечно!

- И как его звали?

- М-м… Генрих, я полагаю. Тюдор! Восьмой!

- Тот самый?

- О, да! Знаменитый Генрих Восьмой…

- И в чём же его «знаменитость»?

- Восемь жён! — не растерялась Вероника, нещадно путая имена, явки, пароли, годы.

- А уж не его-ли эта дочка Елизавета?

- Елизавета? Была и такая… но мы-то о Марии. Так вот, она стала его женой! Но любила того француза.

- И что они?

- А что с мёртвого возьмёшь… Ничего. И родила она Елизавету! Елизавету Тюдор, и та-а…

- Видимо чем-то правила?

- О да, ещё как! И Францией, и Англией! А сын её даже Шотландией!

- У Елизаветы был сын?

- Да.

- И как же его звали? — Егор почувствовал, будто Вероника оказалась ещё ближе, хотя она не двигалась.

Это было будто силовое поле, которое утягивало и стирало мир вокруг. Он сам наклонялся, едва не касаясь носом её макушки.

- Луи… его звали Луи.

- Сын Марии Стюарт и Генриха Восьмого — Луи…

- Да, Король-Солнце, — жалобно ответила Роня, сама задыхаясь, как загнанная зверушка.



- И что он?

- Сын… няня… Франсуаза… любовница… Брат… — лепетала она всё, что вспоминала из французского мюзикла.

Рука Егора уже лежала на её спине, под лопатками, и от ощущения тепла Вероника млела, прикрыв глаза.

- Я сдала?.. — невинный вопрос притянул Егора ещё сильнее. Он хотел рассказать ей, как всё было на самом деле, хотел поведать ей всю историю, сделать это захватывающе, интересно, чтобы она поняла всё сама, но понял, что ещё пара минут и можно слать к чертям весь план.

- Сдали. Можете идти.

Она кивнула, и только через несколько секунд всё-же смогла от Егора отойти, а он ещё долго стоял и смотрел на закрытую дверь аудитории.

Историческая справка:

Мария Стюарт — королева Шотландии, а также королева Франции в 1559–1560 годах (как супруга короля Франциска II) и претендентка на английский престол. (Женой короля Франции и правда была, а вот быть женой Генриха, увы, никак не могла)

Елизавета I — королева Англии и Ирландии, последняя из династии Тюдоров. Дочь короля Англии Генриха VIII Тюдора от брака с Анной Болейн. (Марии Стюарт приходилась кузиной)

Генрих VIII — король Англии, отец Елизаветы (от Анны Болейн). (Жён было 6, а не 8)

"Король Солнце" — король Франции и Наварры с 14 мая 1643 года по 1 сентября 1715 года. Его правление продолжалось 72 года и 110 дней и является одним из самых длительных в истории Европы. (Разумеется никакой он не сын Елизаветы, он вообще из Бурбонов и жил на 100 лет позже)

*Из мюзикла "Всё о Золушке"