Любовники

30

Джексон

Я обхватил губами его ствол и насадился на него до самого основания. К тому времени, как я остановился, Джейк тяжело дышал, зарывшись рукой в мои волосы. Я несколько раз качнул головой, прежде чем опуститься и прижаться губами к его паху, поглаживая горлом головку его члена. У меня на глаза навернулись слёзы, когда сработал рвотный рефлекс, но то, как его рука вцепилась в мои волосы, а его дрожащие стоны сотрясали всё его тело, заставило меня продолжать, дыша через нос.

— Что, чёрт возьми, ты со мной делаешь? — Джейк задохнулся.

Я продолжил, только ещё несколько раз судорожно глотнул воздух, прежде чем он задрожал, и я проглотил каждую каплю его спермы.

— Ох, блядь. Я мог бы просыпаться так каждый чёртов день.

К тому времени, как я проложил дорожку поцелуев к его груди, он только начал восстанавливать дыхание. Мне нравилось видеть, как румянец заливает его щёки, а глаза остекленели от оргазма.

— Я был бы счастлив есть тебя на завтрак каждый грёбанный день.

— Моя очередь, — сказал он, пытаясь перевернуть меня на спину. Но я удержал его, нежно поцеловав, а затем уложил обратно на подушку и свернулся калачиком рядом с ним.

— Пока нет. Ты сможешь отплатить мне тем же в душе попозже. Я просто хочу наслаждаться тем, что просыпаюсь рядом с тобой. У меня никогда не было такой возможности, когда мы были втроём. Если я просыпался рядом с тобой, а Карина уже вставала, я не мог задержаться рядом, потому что это было не моё место.

— Мне так жаль. Я даже не понимал, как сильно это ранит тебя. Я был эгоистом и наслаждался всем и сразу, не думая ни о ком другом.

— Не извиняйся. Я знал, во что ввязываюсь. Наверное, я просто не планировал так сильно влюбляться. Я никогда ни о ком не заботился так, как о тебе.

Он снова покраснел, и я чмокнул его в щеку.

— Расскажи мне о Карине. Ты сказал, что она приходила повидаться с тобой.

Я рассмеялся и рассказал ему о том, как она ворвалась ко мне, словно огне. Рассказал ему о том, как она набросилась на меня, и о моём чувстве вины за всё это. Поведал ему о том, как она сказала, что он любит меня и пригрозила сделать из моего пениса чулок, если я разобью ему сердце.

— Она же такого не сделала? — спросил он, смеясь.

— Конечно, сделала.

Джейк перекатился на спину и, смеясь, прикрыл глаза рукой.

— Боже, она просто нечто.

— Ты, э-э… ты жалеешь, что ты не с ней? — я не осознавал, как сильно этот страх давил на меня, пока давление на мою грудь не исчезло, освободив пространство для сомнений.

— Я чувствую себя ослом, когда говорю это, но нет. Я сожалею о том, что всё так развалилось. Я всегда буду любить её, но это была не та любовь, которую она заслуживала. Это не было всепоглощающей страстью, и думаю, она тоже это понимала.

— Да. То, что всё так случилось, будет одним из моих самых больших сожалений. Она замечательная женщина.

— Она придёт в норму. Она такая сильная.

Мне было невыносимо слышать боль в его голосе, зная, что причиной её было моё присутствие.

— Мне жаль.

— Тебе тоже не за что извиняться.

Джейк повернулся ко мне лицом, и мы целовали друг друга в губы, пока он не отстранился и не прижался своим лбом к моему, закрыв глаза.

— Мне страшно, — прошептал он. Это с таким же успехом могло быть криком, потому что это так сильно ранило меня в сердце. — Я боюсь таких больших перемен в моей жизни. Боюсь поделиться этим с людьми.

Мне пришлось закрыть глаза и проглотить комок в горле, прежде чем я смог заговорить. Его чувства были понятны. Мне пришлось напомнить себе, что всё это было для него в новинку.

— Знаю, что не должен этого делать, но я беспокоюсь о том, что подумают люди. Я беспокоюсь об осуждении. — Он посмотрел на меня сквозь ресницы, ища поддержки. — Это глупо, не так ли?

— Нет, Джейк. — Я усмехнулся, вспомнив, как был подростком. — Знаю, что хорошо притворяюсь, но я слышу шепот и оскорбления. Они есть, и я ненавижу их, но не могу позволить им управлять моей жизнью — моим счастьем. Мне приходится прилагать сознательные усилия, чтобы не обращать на них внимания, а это не всегда легко. Я должен напоминать себе, что если они хотят злиться из-за чего-то, что их не касается, то пошли они к чёрту. Я не буду скрывать свою любовь к тебе. Ведь ты делаешь меня счастливым.

— Ты тоже делаешь меня счастливым. Просто… будь терпелив со мной. Пожалуйста.

— Мы разберёмся. Пока ты рядом, мы сможем выдержать всё. — Я приподнял его подбородок, чтобы убедиться, что он меня услышал и принял к сведению. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Я чмокнул его, прежде чем сбросить с нас простыни.

— А теперь давай примем душ. Ты должен мне отсосать.

Мы всё ещё вытирались, когда я услышал, как зазвонил мой телефон. Я поспешил к нему, по привычке держа телефон при себе, чтобы быть доступным в любое время, когда меня не будет на работе, на случай, если возникнут проблемы. Я подумал было не отвечать, потому что номер был незнакомый, но всё равно ответил.

— Алло?

— Мистер Филдс? — спросил незнакомый мне мужской голос.

— Да?

— Это Андре Миллс. Я медбрат в университетской больнице. Вашего брата только что привезли, и вы указаны в списке экстренных вызовов.

Весь мой мир померк, а ноги подкосились. Я выронил полотенце из онемевших пальцев и упал на кровать. Я видел, как Джейк подошёл ко мне, но он был как в тумане, и всё, на чем я мог сосредоточиться, это брат и больница.

— Что случилось? С ним всё в порядке? Что произошло? — слова с трудом пробивались наружу.

— В настоящее время ему делают операцию по удалению легочной эмболии.

Я едва слышал его, слова звучали так, словно доносились издалека.

— Что? С ним всё в порядке?

— Доктор объяснит вам все подробнее, когда вы приедете.

— С ним всё в порядке? — спросил я более настойчиво.

— Прошу прощения, сэр. Вам нужно будет приехать сюда для получения дополнительной информации.

Я даже не успел попрощаться, как нажал на красную кнопку и отбросил телефон в сторону. Я сгорбился и попытался сделать глубокий вдох. Обхватив голову руками, я издал рычание, которое вырвалось из глубины меня, набирая скорость к тому времени, как оно вырвалось из моего тела.

— Джексон. Пожалуйста. Пожалуйста, поговори со мной, — голос Джейка каким-то образом пробился сквозь туман.

Я поднял глаза и увидел, что он стоит передо мной на коленях, на его лице написано беспокойство.

— Поговори со мной. Что происходит?

— Эндрю в больнице.

— Что? С ним всё в порядке?

— Я… я не знаю. Не знаю. Чёрт, Джейк. Я, блядь, не знаю. — Мои плечи быстро поднимались и опускались с каждым вздохом, прежде чем он схватил меня за щёки и приблизил своё лицо на фут к моему, своим глубоким голосом требуя, чтобы я его услышал.

— Посмотри на меня. Сосредоточься на мне. — Я всё ещё чувствовал, что дышу слишком часто, но его прикосновение помогло мне сосредоточиться. — Одевайся, и мы поедем в больницу. Я поведу.

— Спасибо, — выдохнул я.

Он быстро поцеловал меня, а затем бросил мне джинсы и рубашку. К счастью, у нас был одинаковый размер, так что мне не пришлось появляться во вчерашней одежде, от которой всё ещё пахло алкоголем.

Пока мы ехали, я смотрел в окно, и в моей голове роились мысли.

Что, если он умирает? Что, если я потеряю своего последнего родственника — моего брата?

Ему было больно, когда я кончал этим утром? Что было вчера вечером? Что, если бы я поехал навестить его вместо Джейка?

Мог ли я предотвратить это?

— Мы на месте.

Джейк припарковался, я вышел и побежал к главному входу больницы. Женщина за стойкой регистрации встретила меня улыбкой, и мне захотелось её встряхнуть. Как она могла улыбаться в такой момент?

— Филдс. Эндрю Филдс. Пожалуйста. — Её улыбка погасла, но, к счастью, она не остановила меня, когда я выкрикивал его имя.

Она принялась щелкать по клавишам своего компьютера, и я хотел заставить её пальцы работать быстрее. Каждая секунда казалась мне вечностью. Что, если он умрёт, пока я стою здесь, пока она ищет его имя? Я хотел разнести всё вокруг, выкрикивая его имя, пока не найду его. Пока он не посмотрел бы на меня со своей кривой улыбкой и глазами, такими же, как у меня, и не назвал меня мудаком.

— Джейк?

Рука Джейка, державшая мою, резко высвободилась, и я сразу почувствовал потерю. Я обернулся и увидел парня, держащего в руках голубую мягкую игрушку, цветы и кофе. Джейк перевёл взгляд на меня, а затем на парня, который с ним разговаривал.

— Привет, чувак, — проговорил парень.

— Да, привет, Тоддс. Что ты здесь делаешь?

Я подумал, что это, должно быть, парень с работы, но моё внимание по-прежнему было приковано к секретарше в приёмной и к тому, что в моей руке теперь ничего не было. Я не мог не заметить, как неуверенно прозвучал голос Джейка, и он отошёл на несколько шагов от меня, чтобы поговорить с этим парнем.

— У нас наконец-то родился ребёнок. Мы скучали по тебе на работе на прошлой неделе. Карина тоже. — Затем, как будто что-то только что пришло ему в голову, он склонил её набок. — С ней всё в порядке? Ты поэтому здесь?

— О, эм, нет, с Кариной всё хорошо. — Его тон звучал нервно, и он продолжал смотреть на меня, так что я, наконец, полностью повернулся к нему, но он изо всех сил старался встретиться со мной взглядом. — Здесь брат моего, э-э… моего друга. Я подвёз его.

Я сжал кулаки и закрыл глаза, стараясь не выплюнуть всё своё негодование, когда Джейк представил меня своему коллеге как друга.

— Он на третьем этаже, — произнесла секретарша в приёмной. — Позвоните в колокольчик и назовите своё имя. Вас пропустят. Не забудьте сохранить этот пропуск посетителя. — Она протянула мне карточку с зажимом, а затем посмотрела через моё плечо на Джейка. — Вашему партнёру тоже понадобится пропуск?

Джейк застыл на слове «партнёр», и его глаза забегали из стороны в сторону, прежде чем уставиться на меня, на его лице отразились боль и сожаление.

— Просто, блядь, невероятно, — пробормотал я не в силах поверить, что именно сейчас, в этот грёбаный момент, он собирался отстраниться. Гнев разжёг огонь, который бушевал во мне. Когда я больше всего в нём нуждался, он отстранился. — У меня нет на это времени. — Затем я повернулась к администратору. — Нет, только я.

Я не оглядывался, но отчаянно надеялся, что услышу его шаги, преследующие меня. Но к тому времени, когда я повернулся к лифту, Джейк уже ушёл.

Я просидел в приёмной два часа, прежде чем ко мне наконец вышел врач. Всё это время мои мысли метались между Эндрю и Джейком. И то, и другое колотило меня по сердцу и ломало меня. Когда я начал искать в Гугл «Эмболэктомия легочной артерии», это не помогло. Всё звучало пугающе. Если бы я ещё хоть раз увидел слово «смерть» в поиске, я бы не выдержал. А затем мысли о Джейке подорвали моё и без того пошатнувшееся здравомыслие. Он бросил меня. Чёрт возьми, оставил меня стоять одного в трудную минуту. Мы были не одни. Я нуждался в нём, а он бросил меня.

Думать об операции Эндрю было почти не так больно. Итак, я вернулся к изучению показателей выживаемости и расспросам медперсонала. К счастью, один из них сжалился надо мной и сообщил, что он всё ещё жив и находится в операционной.

— Джексон Филдс?

Я вскочил со стула.

— Да. Это я.

— С Эндрю всё будет хорошо, но его выздоровление займёт некоторое время.

— Что случилось? — я почти умолял доктора помочь мне разобраться.

— Очевидно, Эндрю всю неделю вёл сидячий образ жизни, отказываясь от физиотерапии. За это время, образовавшийся тромб привёл к тромбоэмболии лёгочной артерии. Очень редко возникают такие серьёзные осложнения, как у Эндрю, и требуют хирургического вмешательства, но, к счастью, мы справились с этим достаточно быстро. Ему повезло, что он остался жив.

Каждая мышца моего тела расслабилась от облегчения, и я, спотыкаясь, отступил на несколько шагов, упав на стул.

— Спасибо, — пробормотал я доктору.

— Конечно. Медсестра заберёт вас, когда вы сможете вернуться и навестить его. Какое-то время он будет без сознания, но вы можете побыть в его палате.

— Спасибо, сэр.

Медсестра проводила меня через полчаса, и мне пришлось закрыть глаза при виде моего брата, который выглядел таким хрупким в постели. Это вернуло все воспоминания и то, что мы потеряли, когда я в последний раз навещал его в больнице.

— Устраивайтесь поудобнее, это может занять некоторое время, — проинструктировала медсестра перед уходом.

Я пододвинул стул и отправил сообщение Дэниелу и моему помощнику менеджеру бара на случай, если не смогу отработать смену. А потом я ждал и умолял его открыть глаза и отпустить какую-нибудь грубую шутку. Что угодно, лишь бы дать мне знать, что с ним всё будет в порядке.

Примерно через три часа, проведённые у постели Эндрю, Джейк начал присылать мне сообщения, но я не мог заставить себя ответить ни на одно из них. Я был слишком поглощён своей болью и гневом. Гневом из-за того, что он бросил меня. Гневом из-за того, что ему потребовалось так много времени, чтобы хотя бы узнать как у меня дела.

Злостью на себя за то, что не знал, насколько плох был Эндрю. Я так хорошо заботился о нём, всегда знал, как у него дела. Но на прошлой неделе я погрузился в себя. У меня не было времени волноваться, когда Эндрю мне не позвонил. Я не раздумывал дважды, когда на прошлых выходных он прислал сообщение, в котором сообщал, что не готов к приёму гостей. Я был таким тупым. Я был эгоистом.

И в этом вихре эмоций не осталось места для Джейка. Но это не помешало мне прочитать каждое из его сообщений.

Джейк: Как Эндрю?

Джейк: Я позвонил Дэниелу. Он дал мне знать, что с Эндрю всё в порядке. Я очень рад.

Джейк: Прости, Джексон. Мне так жаль.

«Прости» и «Мне жаль», казалось, были единственными словами, которые мы произносили в последнее время, и я уже начал уставать от этого. Устал говорить их, устал их слышать.

Раздавшееся с кровати ворчание заставило меня резко выпрямиться на стуле, и я почти прикоснулся к Эндрю руками на случай, если понадоблюсь ему.

— Чёрт, — простонал Эндрю, и это слово едва сорвалось с его губ.

— Привет, чувак. Как дела? Воды? — я встал над ним, чтобы он мог меня видеть. Он моргнул, и мне пришлось закрыть свои глаза, чтобы скрыть подступающие слёзы.

— Ты плачешь? Я умираю?

— Нет. Я просто рад, что с тобой всё хорошо.

— Я себя так не чувствую.

— Хочешь воды?

Эндрю кивнул, и я поднёс соломинку к его губам. Я вызвал медсестру, как только он проснулся, и они вошли, чтобы проверить его показатели и задать вопросы.

— Мы скоро вернёмся с обезболивающими для вас.

Когда она ушла, в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только писком аппаратуры и звуками других людей, проходящих мимо, и голосами, доносящимися через приоткрытую дверь. Я наслаждался видом Эндрю, живого, даже если и измождённого. Но я утешал себя тем, что его глаза были открыты, и он дышал.

— Почему ты мне не сказал?

Он тяжело вздохнул, и я увидел, как сжались его кулаки.

— Это была просто тяжёлая неделя.

— Прости меня, Эндрю. — Я убрал руку и сжал его кулаки, чтобы убедить его, что он не один.

— Почему ты извиняешься?

— Я был так чертовски занят собственным дерьмом, что даже не обратил на это внимания. Мне так жаль, что меня там не было.

Он усмехнулся, что перёшло в кашель и закончилось стоном, на его лице отразилась боль.

— Ты в порядке?

— Да, да. — Его грудь поднималась и опускалась от медленного, затруднённого дыхания. — Не извиняйся. Ты итак всегда рядом со мной. Всегда. И я знал, что ты придёшь, если я позвоню, но я этого не сделал. Это моя вина. Это нормально иногда заботиться о самом себе, Джексон.

— Знаю. Но ты чуть не умер, а я… — я сделал паузу, чтобы проглотить комок, который угрожал меня задушить. — Я не могу потерять тебя.

Ещё один смешок, на этот раз мягче.

— Я слишком упрям, чтобы умереть, если ты до сих пор этого не заметил. — Я засмеялся вместе с ним, запоминая его улыбку на случай, если я не увижу её какое-то время во время его выздоровления. — Мне жаль, что я не дал тебе знать и не поговорил с тобой.

Я хотел сказать что-то ещё, но вошла медсестра с его лекарствами, положив конец разговору. Она добавила что-то ему в капельницу и сказала, что вернётся через несколько часов, чтобы проведать его. Его глаза закрылись, и он расслабился. Я был уверен, что он спит, когда Эндрю вновь заговорил, так, как умеет только он.

— Эй, а мой член всё ещё работает? Потому что я не могу снова его потерять. В противном случае можешь убить прямо сейчас.

Я, смеясь, покачал головой. Это было именно то, что мне нужно было услышать от него. Но он, должно быть, что-то увидел на моём лице.

— Эй. Что происходит? Этот смех был слабоват для такого хорошего комментария о члене. — Я поджал губы, не зная, с чего начать. Даже не уверен, что хотел этого. Эндрю нужно было сосредоточиться на том, чтобы выздоравливать. А не на моём дерьме. — Поговори со мной. Я вижу, как ты мысленно оправдываешь своё молчание. Поговори со мной. Отвлеки меня, пока я не отключусь от лекарств.

— Тебе не очень больно?

— Я в порядке. Перестань уходить от ответа. Что случилось?

Я начал рассказывать ему о прошедшей неделе. Как только я начал, из меня посыпались все подробности о том, как мы с Джейком наконец-то нашли друг друга, и о каждом болезненном событии последних двенадцати часов.

Под конец Эндрю держал меня за руку, поддерживая.

— Чёрт возьми, чувак.

— Я не понимаю всего этого. То есть, понимаю, но я думал, мы уже разобрались с этим. Не могу смириться с тем, что он будет убегать каждый раз, когда ему придётся признавать наши отношения. Я не буду секретом.

У меня защемило в груди при мысли о том, что я никогда не смогу держать Джейка за руку, никогда не смогу посещать вечеринки вместе, никогда не смогу поцеловать его, если только мы не будем наедине у себя дома. Никаких свиданий. Я не смог бы так жить.

— Ну, вот и всё. Он знает, что ты любишь его, Джексон. Он знает, что ты его поддержишь. Но он также знает и о твоих требованиях. Он сам должен прийти к тебе.

У меня камень свалился с души.

— А что, если он не придет? — прошептал я, слишком напуганный, чтобы сказать это громче.

— Тогда, по крайней мере, ты будешь это знать.

Брат прав. Я всю прошлую неделю только и делал, что преследовал его, и не хотел продолжать это всю оставшуюся жизнь с ним. Джейк знал, что мне нужно, и знал, что нужно ему. Он был тем, кому нужно было сделать следующий шаг. Мяч был на его стороне.

— Ты отстой, — пошутил я. — Можешь уже сейчас отключиться от лекарств?

Его глаза закрылись, но не раньше, чем он смог показать мне средний палец.

Я хотел позвать медсестру и попросить её дать мне какое-нибудь из этих лекарств, чтобы я также мог отключиться от своих страданий. Хотя бы ненадолго.

Ожидание обещало превратиться в ад.