Любовники

6

Джейк

— Надеюсь, ты не против, что я пригласил Джексона. Он скоро должен быть здесь. — Дэниел нерешительно посмотрел на меня, как будто ожидал, что я запротестую.

— Конечно, нет.

Что я должен был сказать? Да, я возражаю, потому что воспоминания о том, как его мозоли гладили мой член, начали преследовать меня не только по ночам, но и днями.

Кроме этого, я был не против, что он будет рядом. У меня вообще нет с этим никаких проблем. Возможно, если я буду говорить это достаточно часто, моё сердце перестанет вырываться из груди каждый раз, когда он входит в комнату.

Дэниел всё ещё смотрел на меня своим напряжённым взглядом, полным понимания, и это заставило меня задуматься, что же ему известно. Рассказал ли ему Джексон? Надеясь выглядеть более непринуждённым, чем себя чувствовал, я выдавил улыбку, от которой мои щёки растянулись в странную гримасу.

К счастью, к столику подошла официантка и приняла наш заказ. Я собирался ограничиться только водой, поскольку это была деловая встреча, не важно, официальная или нет, но Дэниел заказал бочонок, спросив, люблю ли я пиво. Итак, будет пиво. Честно говоря, моим нервам это бы не помешало.

— Ну, — начал Дэниел снова. — Как дела у Карины?

— Хорошо. Она в восторге от проекта и очень хороша в своём деле. Думаю, вам понравится то, что она придумает.

— Я уверен, что мне понравится. — Официантка поставила на наш столик три бокала и бочонок, и Дэниел наполнил их. — Вы двое помолвлены, верно?

— Эм… я… — я запнулся на легчайшем вопросе. — Да. Я сделал ей предложение несколько месяцев назад.

— Когда сыграете свадьбу?

Я задумался, упоминала ли Карина когда-нибудь дату. Мы обручились три месяца назад, но я не припоминал, чтобы мы хоть раз обсуждали это.

— На самом деле, мы еще не говорили об этом.

— Я так понимаю, вы, ребята, не торопитесь жениться? — когда я заколебался, он пошёл на попятную. — Ты не обязан отвечать. Просто веду светскую беседу до прихода Джексона. Я видел, как вы двое выходили на днях, и любопытство взяло верх.

— Это не проблема. — Мои мышцы расслабились. — Мы были слишком заняты работой.

Оправдание сорвалось с моего языка, но я ему не поверил. Последние несколько месяцев были не более напряжёнными, чем раньше. Честно говоря, я даже не думал заговаривать с ней об этом. Что-то в этом меня задело, но я не решался обдумать, почему.

От дальнейших расспросов меня спасло то, что дверь открылась, привлекая наше внимание к входящему Джексону. И тут моё сердце бешено заколотилось, пытаясь вырваться из груди, наполняя моё тело коктейлем эмоций, одновременно которые создать мог только он.

Джексон подошёл к столу, сначала он посмотрел на меня, одарив таким взглядом, который говорил, что он знает, каковы мои самые мрачные страхи и какова на вкус моя сперма.

В ответ я натянуто улыбнулся и принялся изучать своё пиво, словно в нём были ответы на все вопросы о мире во всём мире.

— Ребят, вы что, уже начали пить без меня? Чёрт возьми, Дэниел. Никогда не думал, что ты такой нетерпеливый.

— Да, да. Это был долгий день. Радуйся, что я сейчас не пью шоты.

Джексон взял пиво и чокнулся с Дэниелом.

— За удачный вечер и продуктивную встречу. — Он поднял свою кружку в мою честь, прежде чем сделать большой глоток золотистой жидкости.

— Как поживает Эндрю? — спросил Дэниел.

— Всё хорошо. Хочет, чтобы ты знал, что он готов пойти на любые извращения, связанные с параличом.

Дэниел посмеялся вместе с Джексоном, прежде чем объяснить:

— Эндрю — это брат Джексона.

— Ага, я помню его с тех пор, как твоя семья приезжала навестить тебя в колледже.

Дэниел приподнял бровь, услышав новую информацию. Мы признались, что встречались, только когда он работал в нашей компании, не раньше.

— Святое дерьмище, — сказал Джексон. — Ты только что признал нашу дружбу в колледже?

Я закатил глаза, когда он схватился за грудь, изображая сердечный приступ.

— Думаешь, что ты такой чертовски забавный, Филдс.

Он положил локти на стол и одарил меня той односторонней дерзкой улыбкой, которую я так хорошо помнил.

— Я бунтарь, и ты это знаешь. Сколько раз я заставлял тебя смеяться так сильно, что ты чуть не плакал, чёрт возьми?

— Ага, потому что я смеялся над тем, как ты ставил себя в неловкое положение, — пошутил я.

— Это похоже на правду, — проговорил Дэниел в свой бокал, прежде чем выпить.

У Джексона и Дэниела были дружеские отношения. Почти как семейные. Я был рад, что у него появился кто-то после аварии, в которой погибли его родители.

— Итак, давайте поговорим о делах, — начал Дэниел. Я достал свой телефон, готовый начать делать заметки. — Меня не будет на следующей неделе, но Джексон будет на месте и получит доступ к любой финансовой информации, которая вам понадобится. Как уже объяснял по телефону, я хотел бы убедиться, что оба бизнеса будут иметь похожую концепцию, и заодно обновить всё в «Вуайеристе», с целью сделать его работу более эффективной.

Я начал перечислять различные электронные таблицы и документы, которые мне понадобятся для проведения оценки, и Джексон с легкостью ответил на все мои вопросы. Беседа протекала быстро и завершилась быстрее, чем я ожидал.

— Хорошо, отличное начало. Я передам всю эту информацию команде. Я также хотел бы поделиться некоторыми собственными наблюдениями. Посмотрите, как работают протоколы, как взаимодействуют клиенты и сотрудники. Может быть, лучше увидеть это из первых рук, чем из уст в уста. Я могу использовать эту базу для создания «Вуа».

— Конечно, — сказал Дэниел. — Заходи как-нибудь, а я достану тебе пропуск. Приводи Карину. Ей тоже будет полезно увидеть это место в реальной жизни. — Он наклонился вперёд, опершись локтями о стол, и смерил меня серьёзным взглядом. — Я должен напомнить вам обоим о соглашении о неразглашении, которое вы подписали. Обязательно ещё раз ознакомьтесь со всеми вытекающими последствиями, если будете приходить в рабочие часы. Защита частной жизни моих клиентов является моим главным приоритетом.

— Конечно.

От дальнейшего разглядывания меня спас звонок его телефона. Он вытащил телефон из кармана и поднял палец, прежде чем ответить.

— Привет, Кент. — Он помолчал, слушая собеседника. — Да, я смогу раздобыть для тебя эту информацию. Дай мне только закончить дела, и я тебе перезвоню. — Он повесил трубку и снова повернулся к нам. — Ну что ж, парни. Думаю, на сегодня всё. Спасибо, что согласились встретиться со мной. Иногда просто нужно выбраться из офиса.

— В любое время, мистер Уитт.

— Увидимся позже, Дэниел, — сказал Джексон, отдав честь двумя пальцами.

Затем мы впервые за пять лет остались одни, и полупустой бочонок пива между нами так и манил выпить его в кругу друзей. Моё сердце бешено колотилось в груди, а разум призывал меня встать и уйти. Не было причин оставаться тут и тусоваться с Джексоном. Но за те несколько минут, что мы посмеялись, я вспомнил о друге, который был у меня в колледже, и меня пронзила тоска.

Что плохого в том, чтобы снова подружиться с Джексоном? Прошло пять лет. Я знал, кто я и каким будет моё будущее. Я мог не обращать внимания на растущее влечение, испытуемое к нему. Это стоило того, чтобы снова почувствовать нашу связь.

Так что, вместо того чтобы встать, я услышал свой собственный голос:

— Не хочешь остаться и допить пиво?

Он повернулся ко мне, приподняв брови, но затем его губы медленно изогнулись в улыбке.

— Ага. Было бы здорово.

Я снова наполнил наши бокалы, и мы долго смотрели друг на друга, делая большие глотки, пытаясь придумать, с чего начать разговор. Горький пшеничный привкус на языке заставил меня вспомнить ночь, которую мы провели в баре, похожем на этот.

— Помнишь, как мы заказали ведро пива, думая, что это несколько бутылок в ведерке со льдом, но вместо этого оказалось ведро, буквально наполненное пивом?

Джексон покачал головой, и его смех совпал с моим.

— Чёрт возьми, там было так много пива. Чувак, мы так напились в ту ночь.

— Вечер прошёл так хорошо, что мы вернулись туда и снова его заказали.

— Ага, и Люк заставил тебя выпить его в одиночку.

Я съёжился, вспомнив, как плохо мне стало ещё на середине.

— У тебя, наверно, было бы алкогольное отравление, если бы я не пару раз не приложился к нему, пока они не смотрели.

— Всегда настороже моего существования.

— Кто-то же должен был это сделать, учитывая все те вызовы, от которых ты не отказывался.

Мы оба отвели глаза, вспоминая нашу последнюю игру. К счастью, он разрядил обстановку и сменил тему.

— Итак, как тебе работа в семейной компании? Знаю, что ты уже работал там летом во время колледжа, но каково это — работать полный рабочий день?

Моя щёка дёрнулась, когда я вспомнила все наши разговоры о том, чего мы хотели бы от нашего будущего.

— Не так уж плохо. На самом деле мне это нравится больше, чем в те ранние годы. Я сосредоточен на анализе бизнеса, а не на беготне и выполнении всего этого.

— Как тебе работается с отцом? Помню, что иногда тебя это раздражало.

— Не всё так плохо, как я думал. Он дал мне большую независимость в компании, и я был рад, что работаю там, а не в какой-нибудь компании в Калифорнии. — Я рассмеялся, вспомнив этот разговор.

Ты делаешь то, что должен, сынок. Просто рад видеть тебя в офисе и знать, что следующее поколение Веллингтонов будет здесь, чтобы их старый дедушка мог научить их всему, чему нужно.

— Был? — спросил Джексон, употребляя прошедшее время.

— Он, э-э-э… — у меня знакомо защемило в груди. — Он умер от сердечного приступа два года назад.

— Чёрт, Джейк. — Рука Джексона потянулась к моей, успокаивая меня, и обожгла мне кожу. Я чуть не отпрянул назад, так было жарко. Но я этого не сделал. Вместо этого я уставился на то, как его большая ладонь накрыла мой кулак, и почувствовал, как меня пронзает молния. — Мне жаль.

Он сжал мой кулак, прежде чем отстраниться.

— Я сожалею о твоих родителях, — сообщил я, с опозданием на четыре года.

Он поморщился и опустил глаза в свой бокал.

— Спасибо, чувак.

— Прости, что меня не было рядом.

Это заставило его посмотреть мне в глаза, и в них я увидел каждый день, который мы провели вместе в колледже, каждый смех и каждый спокойный момент, который мы разделили. И увидел боль за годы, проведённые в разлуке.

Затем он моргнул, эмоции исчезли, сменившись улыбкой, которая совсем не коснулась его глаз.

— Давай сыграем в дартс. — Он встал, не дожидаясь меня, и заставил следовать за собой в дальний угол бара. — Всё ещё сосешь в этой игре, да? — спросил он.

— Ты всегда хотел, чтобы я сосал.

Его брови приподнялись, а губы сжались, словно он сдерживал улыбку. Я не понимал, что было такого смешного, пока не вспомнил свои слова. Я покачал головой, показал ему средний палец и повернулся, чтобы взять с полки дротики. Всё, что угодно, лишь бы скрыть жар, заливший мои щёки.

— Закажу ещё бочонок, — сказал я.

— Э-э, ты приехал на машине?

— Ага, но я просто вызову «Убер» домой.

— Хорошо.

Алкоголь уже разлился по моим венам и расслабил мышцы, напомнив мне о временах колледжа. Сколько раз мы с Джексоном покидали толпу, чтобы поиграть в дартс вдвоём? Поначалу игра не ладилась, но после первого курса мы стали равными соперниками. Но я тренировался годами и был готов, наконец, надрать ему задницу.

В итоге мы сыграли три партии. Я выиграл первую, а он — вторую. В третьей игре мы шли нос к носу, когда начали играть грязно. Мы дурачились друг с другом так, словно последние пять лет исчезли, и наша дружба вернулась на круги своя.

— Не облажайся, — прошептал я Джексону на ухо.

Четвёртый бочонок пива придал мне смелости, и я забыл, почему нужно было держаться на расстоянии. Мы так общались друг с другом на протяжении всего колледжа, и мне почему-то казалось естественным вернуться к этому снова.

Он не повернулся ко мне, но я увидел его улыбку. Затем он толкнул меня бедром, чуть не задев по яйцам. Пока я отступал, защищая свои причиндалы, он метнул дротик прямо в яблочко.

Он повернулся с выражением победы на лице.

— Ты ещё не победил.

— Пока ещё нет, — поддразнил он.

У меня возникло ощущение дежавю, когда он встал передо мной и, наклонившись, потянулся за чем-то у меня за спиной.

— Твоя очередь, — прошептал он мне на ухо. От его слов по моей шее побежали мурашки. Я стоял как вкопанный, наблюдая, как он улыбается и отступает с бокалом в руке, за которым потянулся.

Нервы у меня были на пределе, и я не мог сосредоточиться, но сделал свой лучший бросок. Мой лучший бросок пришёлся в стену рядом с доской для игры в дартс.

— Ну же, Парнишка-Джейки. Я думал, ты говорил, что практиковался.

Мои последние два броска были лучше, но Джексон увеличил разрыв, попав в яблочко и в тройное кольцо, и игра была сыграна.

— Хорошая игра, придурок, — беззаботно сказал я.

— Давай как-нибудь повторим. Только, может, поменьше пива. Утром мне это аукнется.

Я без колебаний кивнул. На самом деле я с нетерпением ждал следующей встречи с Джексоном.

Он оплатил наш счёт и встретил меня у двери.

— Тебе не обязательно было это делать.

— Я посчитаю это деловыми расходами, — объяснил он, заказывая свой «Убер», а я — свой. — В следующий раз я позволю тебе быть мужчиной и заплатить за меня. Раз уж тебе не нравится быть леди в этих отношениях.

— Я был бы лучшим мужчиной, чем ты. Покажу тебе, как это делается, — пошутил я, как мы привыкли.

— Да, чёрт возьми, это точно, — промолвил он, толкнув меня в плечо. — Тебе придётся подраться со мной ради этого.

— Тебе бы это понравилось, не так ли? — я рассмеялся ещё громче, толкнув его назад.

Он споткнулся от моего толчка и схватил меня за руку, чтобы удержаться на ногах. Всё, что произошло после, происходило как в замедленной съёмке. Я схватил его за руку, чтобы он не врезался в кирпичную стену, но упал вместе с ним, оказавшись рядом и уперевшись руками по обе стороны от его головы.

Взгляд Джексона тут же опустился на мои губы, и он сглотнул. У меня сдавило грудь, и дыхание едва вырывалось из приоткрытых губ. Они были сухими, и я облизал их языком, чтобы увлажнить. Затем мы задвигались. Джексон поменял наши позы, прижав меня к стене и обхватив своими руками. Но мы оказались ближе, чем раньше, тепло наших тел заполняло небольшую брешь между нами.

Все ободряющие слова о том, что нужно отбросить всё, кроме дружбы, исчезли. Мой разум обезумел. Что, если я наклонюсь вперёд? Что, если я просто прикоснусь своими губами к его губам? Будут ли они ощущаться так же, как и раньше? Отстранится ли он? Станет ли мой член снова твёрдым? Отвезёт ли он меня домой, опустится ли на колени и снова отсосёт мой член?

Очевидно, нам даже не нужно было касаться друг друга, чтобы мой член начал удлиняться, опускаясь по ноге и прижимаясь к моим брюкам.

— Джексон, — прошептал я. В этом коротком слове, вырвавшемся с придыханием, было гораздо больше того, что я изначально намеревался сказать. Тоска по нашей утраченной дружбе — по большему. Тоска по нему, по тому, что он заполняет те пустоты, которые даже Карина не смогла заполнить. Всё это переплеталось с желанием почувствовать его, которое я отрицал годами.

Глаза Джексона закрылись, когда он тяжело вдохнул через нос, зажав губы между зубами. Затем он отступил назад. Прохладный ночной воздух ласкал мою кожу, возвращая меня к реальности.

Блядь. Что, чёрт возьми, я делаю? О чём, чёрт возьми, я думаю?

— Твой «Убер» уже здесь, — сказал Джексон монотонным голосом, который ничего не выражал.

— Ага, — пробормотал я, увидев машину у обочины. Прежде чем я успел отойти, в поле моего зрения появилась рука. Я вложил свою в его, пожимая её, почти смеясь над тем, насколько всё было официально, ведь он только что прижал меня, бездыханного, к стене.

— Спасибо за игру в дартс. Это заставило меня осознать, как сильно я скучал по тебе — по своему другу.

Его слова отразили мысли, которые не давали мне покоя весь вечер. Мы оба скучали друг по другу, и пока я буду держаться подальше от четырёх бочонков пива, с нами всё будет в порядке.

— Я тоже скучал по тебе, чувак, — признался я.

Он в последний раз сжал мою руку и отпустил, кивнув в сторону такси.

— А теперь дуй домой. Мы снова сыграем, когда ты не будешь пьян в стельку и не будешь принимать сомнительные решения.

Слова были сказаны с юмором, но в них был особый смысл. Он давал мне оправдание тому, что только что произошло. Джексон всегда придумывал для меня оправдания. И я всегда соглашался с ним, не задумываясь о том, зачем мне это нужно.

— Ага, — просто ответил я.

Дорога домой заняла всего несколько минут, но мои мысли крутились вокруг событий прошедшей ночи. Замешательство, которое я испытывал пять лет назад, вернулось с новой силой, но громче всего звучал один вопрос.

Почему? Почему — Джексон?

Меня не привлекали мужчины — и я смотрел на них, когда пытался найти ответы. Но каждый раз, когда я думал о парне, мое тело отказывалось реагировать. Так, почему же Джексон? Этот вопрос заставил меня всю ночь копаться в себе, поддавшись любопытству, пытаясь найти ответ.

Мои губы на губах Джексона. Никто не наблюдал. Никто не подбивал меня на это. Я делал это. Сам по себе, потому что ничто не могло помешать мне наклониться и попробовать его на вкус.

Он простоял ничком целых десять секунд, прежде чем перестал хвататься за то, что было у меня за спиной, и стал активным участником этого безумия. Его руки обхватили мои бёдра и притянули к себе. Я скользнул языком по его губам, и он приоткрылся, встречая меня на полпути, наши языки сплелись, стремясь к доминированию.

Этот поцелуй отличался от того, что был внизу. Может быть, потому, что я знал, чего ожидать от своего тела. И не был так шокирован, когда мой член затвердел. Я не удивился, когда почувствовал длину Джексона напротив своей собственной.

Его руки скользнули под мою рубашку и вверх по спине, мозоли на кончиках его пальцев царапали мою кожу, твёрдые мускулы его плеч и рук напряглись под моими ищущими пальцами. Я ощущал присутствие мужчины, стоявшего передо мной. Всё в этом поцелуе напоминало мне, что в моих объятиях не нежная женщина.

Но моему телу было всё равно. Моё сердце всё ещё бешено колотилось, нагоняя кровь ниже пояса. Моя кожа по-прежнему казалась под напряжением, предвкушая каждое прикосновение. Мой разум всё ещё подталкивал меня продолжать, мчаться к оргазму, который, я знал, наступит. Мне было всё равно, что это был Джексон, мужчина, мой лучший друг.

Желание было всем, что имело значение, и в этот момент — в этой крошечной комнате — я желал. К чёрту последствия.

Наши тела соприкоснулись и потёрлись друг о друга. Его губы настойчиво прошлись вниз по моей шее, прикусили плечо, а затем снова скользнули вверх, чтобы прошептать мне на ухо.

— Всё нормально?

Я кивнул.

— Скажи мне, когда остановиться. Я остановлюсь, если тебе это нужно, — его голос дрожал, и я подумал, что это из-за тех же нервов и возбуждения, что заставляли дрожать всё моё тело.

Я помог ему снять с меня рубашку и застонал, когда наши обнажённые груди соприкоснулись. Его руки касались каждой клеточки моего тела, и я отвечал ему взаимностью. Наши прикосновения были грубыми и отчаянными, как будто, если мы не будем держаться достаточно крепко, эта ночь ускользнёт у нас из рук.

Я слышал, как хлопали двери в коридоре, но не обращал на это внимания. Джексон снова скользнул вниз по моей шее, продвигаясь всё дальше, пока не коснулся языком моего соска.

Мог ли он почувствовать, как моё сердце бешено колотится за рёбрами? Было ли когда-нибудь желание таким жгучим, опаляющим каждый дюйм моего тела, чтобы я был уверен, что вот-вот воспламенюсь?

Нет. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного. Отключив свой мозг, я сосредоточился на ощущениях. Сосредоточился на наблюдении.

Джексон опустился на колени и протянул руки к пуговице на моих джинсах. Прежде чем расстегнуть их, он посмотрел на меня, и мне захотелось утонуть в его карих глазах. Я с трудом сглотнул и кивнул. Он расстёгивал мои джинсы, медленно потянув молнию вниз.

Когда я ожидал, что он стянет их, он вместо этого опустил руки на мои бёдра и грубо потёр их вверх-вниз, снова глядя на меня. Его глаза заблестели, но я видел, что он тоже нервничает. Желая успокоить его, я провёл рукой по его волосам, прежде чем прижаться к его щеке. Он повернул голову и нежно поцеловал мою ладонь.

Другой рукой я стянул джинсовую ткань со своего твёрдого члена и застонал, когда он вырвался на свободу, а холодный воздух комнаты обдал мою разгоряченную, ноющую кожу.

Рука Джексона погладила моё обнажённое бедро, прежде чем обхватить основание члена, удерживая его на месте, чтобы он мог взять его в рот на всю длину.

— О, чёрт, — простонал я, безуспешно пытаясь держать глаза открытыми. Я хотел видеть, как его губы обхватывают меня. Я хотел видеть, как двигаются его сильные челюсти, чтобы взять меня всего.

Он промурлыкал, и у меня чуть не подкосились ноги, я заставил себя опустить голову вниз, чтобы насладиться всем этим целиком. Какая-то часть меня пыталась усомниться во всём происходящем. Какая-то часть меня кричала, словно сирена, что это ошибка. Я получал лучший минет в своей жизни от своего лучшего друга. Я был натуралом, едва сдерживающим оргазм, когда один из самых мужественных мужчин, которых я знал, грубо дрочил и сосал мне. Не было никакого притворства. Не было никакого желания притворяться.

Мои пальцы скользнули в его волосы, и я потерял себя, полностью отдавшись моменту.

— Да, Джексон. Соси сильнее. Всего меня.

Я потянул его голову вниз, одновременно двигая бёдрами, упираясь ему в горло и издавая стоны, когда он подавился. Я собирался отстраниться, потому что большинство девушек ненавидели, когда я давил сильнее. Но не Джексон. Джексон застонал, и эта вибрация отдалась в моих яйцах, заставив их туго сжаться.

Я вцепился пальцами в его тёмные волосы и сделал так снова. И снова. Всё сильнее и сильнее, бормоча непристойности, которые ты не говоришь своему другу.

Но я говорил.

— Нравится, когда я трахаю тебя в рот? Нравится, как мой член проникает в твоё горло?

Он лишь продолжал мурлыкать в знак согласия. Он оторвался от моего члена только для того, чтобы провести языком по его тыльной стороне. Он опускался всё ниже и взял в рот яичко, чтобы перекатить его, одновременно сжимая мой член сильнее, чем раньше, и дроча мне.

В какой-то момент его свободная рука потянулась к поясу брюк, чтобы освободить свой член. Он был таким большим. Толстым, с туго натянутой кожей, раскрасневшийся от удовольствия, из которого вытекла капелька предэякулята. Мне пришлось прикусить губу и сосредоточиться на своем дыхании, когда я увидел, как он провёл большим пальцем по головке и начал поглаживать себя, посасывая меня.

— Чёрт возьми, ты так хорошо сосёшь мой член. Не могу дождаться, когда выплесну свою сперму тебе в глотку. Я заставлю тебя попробовать меня на вкус, заполнив весь твой рот. Ты же проглотишь?

При этих словах он отстранился и ухмыльнулся мне.

— Каждую грёбаную каплю, — ответил он, когда его язык скользнул в щель на моей головке, втягивая вытекающий оттуда предэякулят в свой рот. — Ну что, ты заставишь меня делать всю работу, или сдержишь своё обещание и трахнешь меня в рот?

Я зарычал, и улыбка тронула мои губы. Потому что это Джексон, мой лучший друг, который всегда давал мне отпор. То, что он стоял на коленях с моим членом во рту, ничего не меняло. Я крепче сжал его волосы и растворился в своём прерывистом дыхании, во влажных звуках его рта, скользящего вверх и вниз, в рвотных звуках, которые он издавал каждый раз, когда я толкался сильнее, в его судорожных вдохах, когда я, наконец, вытащил свой член достаточно далеко из его горла, чтобы позволить ему дышать.

Мой оргазм зародился где-то глубоко внутри меня, в месте, о существовании которого я и не подозревал, и распространился по телу подобно лесному пожару, пока каждая частичка меня не загорелась.

— Да, да, — простонал я. — Поглоти меня. Поглоти всё это.

Сперма вырвалась из меня, и он выпил каждую её каплю, сокращая своё горло, доя меня, пока во мне ничего не осталось.

— Джексон, — выдохнул я, весь огонь покинул моё тело.

Он отстранился от меня и сел на пятки, гордо выставив перед собой свой твёрдый член, пока ласкал себя. Я снова застонал, наблюдая, как напрягаются его бицепсы и грудь. Его щёки пылали, а приоткрытые влажные губы умоляли меня.

Я упал перед ним на колени и просунул язык внутрь, ощущая свой собственный вкус у него во рту. Я протянул руку и обхватил его член, дёргая его сильнее, чем если бы я делал это сам собой, и наслаждаясь нашими стонами. Мне понравилось, как он поднял свободную руку, чтобы схватить меня за плечо и удерживаться, пока его тело сотрясал оргазм. Оторвавшись от его губ, я смотрел вниз, пока его сперма струйка за струйкой покрывала мою руку, продолжающую двигаться вверх и вниз. Когда его дрожь, наконец, утихла, я замедлил движения и провёл большим пальцем по головке, наслаждаясь тем, как он вздрагивает от давления на свою сверхчувствительную кожу.

Любопытство взяло верх, и я поднял руку, чтобы провести языком по жидкости, прилипшей к большому пальцу. Солоноватый привкус оказался не таким уж и неприятным, как я себе представлял. И от мысли о том, чтобы взять сперму Джексона в рот, у меня потекли слюнки. Эта мысль должна была напугать меня до смерти, и так оно и было, но я слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Я был слишком удовлетворён.

— Пиздец, — выдохнул Джексон.

— Ничего себе.

Каждый из нас присел на корточки, с вытащенными членами из штанов, и единственным звуком вокруг нас было тяжёлое дыхание, вырывающееся из наших тел.

— Ты в порядке? — Джексон заговорил первым.

— Ага. — Я рассмеялся. — Ага, думаю, да.

Каждый мускул моего тела покалывало, но я был расслаблен. Алкоголь, выпитый ранее, смешался с сильным расслаблением, и я был готов отключиться.

— Пойдём. — Джексон встал и потянул меня за собой, протягивая полотенце, чтобы я вытерся. — Ты останешься? — спросил он, как только мы натянули штаны.

Он выглядел таким нервным, и мне это не понравилось. Я хотел успокоить его, хотел, чтобы ему было хотя бы наполовину так же хорошо, как мне было с ним.

— Конечно. Всё, что угодно.

Он указал на кровать, и мы прижались друг к другу своими большими телами на односпальном матрасе, смеясь над тем, насколько тесным он оказался. Но я повернулся на бок, и Джексон скользнул мне за спину, крепко заключая меня в объятия.

Было похоже на возвращение домой. Я никогда не чувствовал себя так хорошо, когда меня обнимали чьи-то руки.

Только когда дневной свет проник сквозь жалюзи, меня охватила паника, и я сбежал.

— Сэр? Мы на месте.

Я очнулся от воспоминаний, расстроенный ещё больше, чем, когда садился в машину. Я хотел узнать, что же такого было в Джексоне, что заставило меня усомниться в своей ориентации, но за десять минут пути домой так и не нашёл ответов.

Я поблагодарил водителя и, спотыкаясь, вышел из машины. Войдя в лифт, я принял опрометчивое решение и остановился на этаже Карины, а не на своём.

Одной мысли о том, что она встретит меня в ночной рубашке, было достаточно, чтобы я пришёл в восторг. Я овладею ею, как только она откроет дверь. Сорву с неё одежду и буду наслаждаться ею, пока не забуду, каково это — хотеть другого.

Вот оно. Это было желание.

А Джексон и я были просто друзьями, как и раньше.

Я шёл по коридору и размышлял об этой ночи.

Я был натуралом.

Мне просто нужно было потрахаться.

Я был пьян, и моё тело легко возбуждалось, независимо от пола.

Я возился с ключами от её квартиры, роняя их из онемевших пальцев. Отчаянно пытаясь дозвониться до неё и выбросить из головы эту ночь, я постучал сильнее, чем нужно. Мгновение спустя Карина открыла дверь, выглядя взъерошенной и восхитительной, в ночной рубашке, которую я себе и представлял.

— Почему ты не воспользовался своими ключами?

Я молчал, пнув ключи, которые уронил на пол перед тем, как войти в её квартиру, прежде чем повернуться к ней и захлопнуть за собой дверь.

— Джейк? — спросила она, и при моём имени в ней вспыхнула дрожь желания.

Её руки потянулись назад, когда она ударилась задницей о спинку дивана, выпятив грудь, отчего я возбудился почти так же сильно, как при воспоминании о той ночи в колледже с Джексоном.

Нет. Сильнее.

Меня больше заводила красивая женщина передо мной. И как только я раздену её, то никаких сомнений не останется. Я схватил шелковистый материал и потянул, наслаждаясь звуком вздоха Карины и рвущейся ткани, позволяя этому разжечь моё желание.

Не дав ей сказать ни слова, я развернул её и наклонил над диваном.

Она не спорила и не сопротивлялась мне. Карина лишь держалась и позволяла мне раствориться в ней, как я делал всегда. Она отвечала толчком на толчок и напоминала мне, как сильно я её люблю. Мне нравилась её киска. Её грудь. Мне нравилось в ней всё женственное.

Потому что я был натуралом.

И я мог легко игнорировать любое желание, которое испытывал к Джексону, пока зарывал себя в Карине.

Жаль, что свежо придание, а верится с трудом.